Тогда я уверила всех, что накануне побега Синтия просила не тревожить ее с утра. Было единодушно решено, что беглянка обманула и меня. А его светлость слишком слабо интересовались своей супругой, чтобы знать о ее близости со мною — А куда она отправилась, ты не знаешь?— Нет, — покачала головой няня, — она не решилась открыть мне это. Видимо, из осторожности. Если б я была в курсе, то мне пришлось бы лгать его светлости. Синди же хотела, чтобы я всегда отвечала правдиво.— Но укатить в Вест-Индию — это никак не похоже на нее, ведь верно?— Индию? Проделать путешествие на корабле? Нет, не похоже. Я про себя решила, что она направилась во Францию или в Германию. Ей всегда там очень нравилось.— Мне тоже приходила в голову такая мысль. Джейсон, очевидно, проследил ее до порта. Там он обнаружил, что беглецы заказали рейс до Антигуа на его имя. Ему показалось, что они были глупы и неопытны, раз оставили столь заметные следы. Но я подозреваю, что Синтия попросту ввела в заблуждение своего тирана-супруга. Джейсону просто повезло, что на островах он наткнулся на меня.— Господь хранит наше бедное дитя! — заметила Бонни. — Он дает ей шанс.Для Каролин внешне противоречивые верования Бонни всегда были непонятны Няня часто качала головой и предупреждала ее, что язычница и что в будущей жизни готовится принять на себя все адовы муки.— Надеюсь, тебя минует чаша сия, — с отчасти кощунственной дипломатичностью ответствовала Каролин. — А теперь, няня, потрудись рассказать мне как можно подробнее об этом доме и о прилегающем к нему парке.— Позади дома раскинулся сад, очень красивый, хотя в это время года большинство цветов уже осыпалось. В глубине сада протекает речка.— Тиз?— Верно. Кругом ничего особенного. Так, поля хмеля. Его светлость владеют превосходными землями…— А что это за странные домишки с остроконечными, похожими на колпак, крышами?— Это хмелесушилки. Хмель там высушивается в печах. О, тебе еще следует знать о сторожевой башне.— Что это?— Сторожевая башня Хемби. Сначала это была крепость. Но из семьи Хемби не осталось никого. Они каким-то образом были связаны с родом Сомервилл, обосновавшимся в Грейхилле. Сторожевая башня разрушилась. В шестнадцатом столетии Сомервиллы построили вот этот дом, причем для его возведения использовались камни, взятые с руин сторожевой башни. Развалины существуют и по сей день. Они лежат к югу отсюда, на холме. Туда без труда можно добраться пешком. Мисс Синтия часто хаживала в те края. Она говорила, что там ей очень спокойно и хорошо. Она любила бывать одна.— Расскажи мне о деревне и о людях, которые живут поблизости. Сегодня я встретила женщину, которую леди Селена назвала Мэри Фентон.— Видимо, это жена Клайда Фентона. Они у его светлости арендуют землю. Всегда арендовали и вообще испокон веков живут рядом с Сомервиллами.Бонни продолжала называть имена важных людей в округе, имена многочисленных арендаторов, а также имена работников поместного парка. По просьбе Каролин она начертила приблизительный план дома, его первого и второго этажей, и назвала каждую комнату. Когда Каролин спросила о третьем этаже, Бонни лишь покачала головой.— Он не используется, мисс, — сказала она, — конечно, если только не случается большой наплыв важных гостей. Мебель там обычно забрана чехлами. На чердаке устроены комнаты для прислуги. Но вам нет нужды изучать их. Я глубоко сомневаюсь в том, что мисс Синтия когда-либо наведывалась туда.— На сегодня, думаю, достаточно, — вздохнула Каролин, потягиваясь. — Боюсь, я получила сведений гораздо больше, чем в силах переварить в один присест Ты была совершенно права, когда заикнулась о моем усталом виде. Нужно немного вздремнуть, перед тем как начать переодеваться к обеду.— Очень хорошо, мисс Каролин. Когда понадоблюсь, позовете!Как только Бонни вышла, Каролин бросилась обследовать комнату. Она открывала ящики и дверцы стенных шкафов, где бесчисленными рядками висели и лежали богатые наряды. Здесь были пеньюары и нижнее белье из шелка и кружев, чулки всех цветов, оборчатые нижние юбки, панталоны, отделанные кружевами, и сорочки, украшенные тонкими, нежных цветов, лентами. Она увидела высокую кипу льняных носовых платков с монограммой и опять-таки кружевным краем. Кружевные воротнички и косынки, переливающиеся шарфы, предназначенные для прикрытия плеч, лежали в стопках по дюжине. Лакированные шкатулки были переполнены серьгами из жемчуга, слоновой кости, жадеита и прочих камней красоты неописанной. В одном из ящичков она обнаружила убранные на лето меха: муфты и шляпки из лисы и шиншиллы, норковая накидка, подбитое соболем пальто. Другой ящик переполняли солнцезащитные зонтики, сделанные из шелка и тафты, с кружевами и бахромой. Матерчатые и кожаные перчатки различной длины и расцветки соседствовали с коллекцией раскрашенных пергаментных вееров на костяных ручках и в перламутровых чехольчиках.На туалетном столике выстроилась батарея разнообразных флаконов. В ящиках лежали заколки и сеточки для волос, некоторые из которых были изготовлены из шелка, а некоторые из бархатной ленты, нарядные гребни, атласные ленточки для вечерних платьев. В другом ящике находились кашемировые и пайсельские шали, легкие накидки, сплетенные из шантильских и мальтийских кружев. В шкафу вишневого дерева на полках помешались шляпные картонки. Каролин снимала эти картонки одну за другой и изучала их содержимое. Там она обнаружила широкополую соломенную шляпу для жаркой погоды в деревне, зимний капор и множество шляп различного цвета и фасона, подходящих к отысканным там же платьям. Под шляпными картонками ровными рядами выстроилось почти такое же количество обуви: разного рода ботинки, мягкие домашние туфли из бархата, нарядные туфли на высоких каблуках для вечерних выходов. Богатство и разнообразие одежды и аксессуаров поражало. Среди этого великолепия, которое, казалось, жило своей собственной жизнью, Каролин почувствовала себя человеком маленьким и незначительным. Наконец, повернувшись к огромному, красного дерева шкафу, она увидела ряд туалетов, которые не могли ей присниться даже в самых смелых снах. Там были вечерние и дневные платья, платья для прогулок, бальные наряды. Все это оказалось сработанным из самых дорогих тканей, какие только ей когда-либо доводилось видеть: поплина, муслина, шелка, — тафты, бархата. Богатство расцветок поражало не меньше. Многие платья были пастельных тонов: бледно-желтые, голубые, розовые, с оборками и воланами. Но больше других внимание Каролин привлекли три платья в самой глубине шкафа: одно — цвета красного бургундского вина, другое — изумруда и третье — полночной сини. Жадно прикоснулась она к последнему платью, сшитому из атласа. С пологой линией выреза и широкой тафтяной лентой наряд дышал красотой и элегантностью. Каролин так давно не трогала своими руками подобных вещей, что только теперь поняла, как изголодалась по этому дивному ощущению — осязаемости изящества! Красота все время манила ее, но по бедности, в которой она жила, дорогие покупки делать не приходилось. Каролин понимала, что ее попросту мучило тщеславие, но остаться равнодушной к тем благам, которые с такой легкостью отринула Синтия, не представлялось возможным. Пусть только на краткий срок, но она позволит себе окунуться в эту роскошь, она оденет все эти богатейшие одежды и будет блистать в них, не испытывая ни малейшей неловкости.Каролин немного вздремнула было, но какая-то девушка ее разбудила. Очевидно, это личная служанка Синтии, в ужасе подумала Каролин. Как же ее звать?Полли? Памела?. Судорожно пыталась она вспомнить имя прислуги. Ах да! Присцилла!— Прошу прощения за то, что разбудила вас, миледи, но уже скоро обед.— Да, конечно, все в порядке!Каролин села и потянулась. Она чувствовала себя достаточно отдохнувшей и желала без проволочек облачиться в выбранное ею платье.— Как ты думаешь, Присцилла, у меня есть время для ванны? С дороги я кажусь себе крайне чумазой.— Да, миледи, если вам угодно. Я приготовлю ванну немедленно.— Спасибо, Присцилла, — улыбнулась Каролин.Девушка сделала книксен и выскользнула из комнаты.Через несколько мгновений она вернулась с другой служанкой. Вместе они втащили небольшую металлическую ванну, поставили се перед камином и ведрами живо наносили в нее воды. Потом Присцилла принесла горячий чайник и стала лить кипяток, что делала до тех пор, пока температура воды в ванне не стала приемлемой для вольготного купания в ней. Каролин издала вздох простого чувственного удовольствия, когда погрузилась в ванну. Ей подумалось, что она могла бы провести в этой ласковой, бережно обнимающей ее тело воде целую вечность.По завершении процедуры Присцилла насухо вытерла свою госпожу, затем помогла одеть шелковое белье и принялась затягивать корсет, с каждым рывком значительно зажимая талию Каролин. Далее пришел черед нижней юбки, за которой последовал громоздкий каркас кринолина, удерживающий эти самые юбки на должной ширине. Присцилла собрала волосы Каролин в элегантный пучок, вокруг шеи повязала черную бархатную ленточку с перламутровой камеей. Серьги с такими же камеями она вдела в уши. Когда Каролин поднялась, Присцилла тщательно расправила на ней складки бирюзового вечернего платья и застегнула на спине пуговицы.— Ах, миледи, вы всегда так чудесно выглядите, — восторженно прошептала Присцилла.Стоя перед широким зеркалом, Каролин вынуждена была признать, что в самом деле выглядела обворожительно. Богатая ткань платья, волнение, охватившее ее оттого, что она надела его, окрасили кожу в алый цвет и зажгли огонь в глазах. Яркая бирюза углубила голубизну ее глаз, изумительный вырез платья подчеркивал совершенство фигуры. Каролин улыбнулась, почувствовав, как вселяются в нее уверенность и смелость. Пусть Джейсон ведет себя самым отвратительным образом, сегодня вечером она будет наверняка в силах противостоять ему! Глава 5 Руководствуясь небрежно набросанным Бонни планом дома, Каролин сумела отыскать столовую без каких бы то ни было приключений. По дороге она старалась примечать каждую мелочь. Не доходя столовой, она увидала Джейсона, вернее, его спину Он находился в гостиной, где перед едой, как и в доме ее отца, собиралась вся семья. Зная, что бросает вызов Сомервиллу, Каролин вошла в комнату. Джейсон обернулся и смерил ее свирепым взглядом, причем Каролин вдруг ощутила всю силу его магнетизма и подалась вперед. Внезапно она вспомнила прикосновение его твердого мускулистого тела, когда он схватил ее сзади в Антигуа. Когда Каролин вообразила, как он берет ее на руки и целует, то испытала испепеляющий прилив эмоций, нечто сродни смеси ужаса и ожидания.— Джейсон! — едва слышно произнесла она Джейсон вздрогнул и мрачно нахмурился.— Черт тебя побери! — выругался он.— Я… прошу прощения…— Неужели ты думаешь улестить меня тем, что напялила это платье? Мы, кажется, эту тему давным-давно обсудили, Синтия. Я не настолько глуп, чтобы поверить, что тебе ни с того ни с сего вдруг понравилось носить вещи, которые я тебе подарил Душа Каролин ушла в пятки Конечно! Как только она не поняла этого сразу? Синтия никогда не стала бы носить те платья ярких расцветок. Именно поэтому они были припрятаны в самый дальний угол шкафа. Синтия любила пастельные тона, ленточки, кружева, оборки. В манере одеваться она была полной противоположностью Каролин. Нет сомнений, что броские, пестрые платья купил Синтии муж, и она старалась надевать их пореже.Язвительный, если не попросту грубый тон Джейсона рассердил Каролин, и первым ее порывом было выпалить ему в ответ что-нибудь в столь же резком духе. Однако делать подобных вещей не стоило, и она сдержалась, ибо и так уже допускала кое-какие промахи, исполняя роль кроткой Синтии. Превозмогая себя, она опустила голову и смиренно пролепетала:— Я могла перемениться, Джейсон.— Ты не способна меняться, — заскрежетал зубами Сомервилл и, отвернувшись, направился к буфету. — Выпьешь шерри?Каролин не знала, любила ли Синтия ликер. Или это, быть может, казалось ей вульгарным — пить шерри перед обедом? Не попытка ли это Джейсона разгадать тайну Каролин?— Пожалуй, выпью, — рискнула согласиться девушка. С безразличным выражением лица напил он небольшой стакан шерри, потом брезгливо, точно боясь заразиться проказой, протянул его Каролин. Тот факт, что Джейсону было противно прикасаться к ней, плохо вязался с отблеском того пламени, что вспыхнуло в его глазах при входе Каролин в комнату. На этот счет она не могла ошибиться.Каролин села на обтянутый бархатом стул и начала маленькими глотками опорожнять свой бокал, стараясь при этом не замечать назойливых перебежек Джейсона из угла в угол. Выпив спой ликер, он мгновенно налил себе еще порцию и также расправился с ней.— Думаю, с Лорел ты еще не виделась, — выпалил он вдруг.Лорел?! Бонни не упоминала ни о ком, у кого бы было такое имя, — ни служанку, ни соседку.— Нет. Я… вздремнула немного.— Ничего другого нельзя было и ожидать, — усмехнулся Сомервилл. В голосе его сквозило презрение.Очевидно, Джейсон полагал, что она должна была бы обязательно навестить Лорел, кем бы та ни являлась. Родственница? Соседка? Но не мог же он подумать, что она бросится навещать кого-либо вне дома тотчас по приезде? Необходимо было добыть информацию.— А ты уже виделся с ней?— Ну разумеется!— И как она?— Как обычно, без изменений.— Это хорошо.Не покажется ли Джейсону странным, если она спросит его о том, возможно ли увидеть Лорел за обедом? Наверняка покажется, если речь идет о любимой старушке няне. Но кто бы ни была эта особа, она почти наверняка больна. В противном случае, думала Каролин, она бы вышла поздороваться с ними по приезде.— Она спрашивала обо мне?Джейсон посмотрел на Каролин с ненавистью:— Похоже, в бегах ты сделалась еще более жестокосердной, чем раньше, достигла, так сказать, новых вершин в искусстве ранить человека!Итак, она допустила еще один промах. Но какой?— Прости, я не хотела показаться тебе злодейкой, просто меня интересовало…— Она тебя никогда не интересовала! — прорычал Сомервилл, причем глаза его сделались холодными, стальными. — Бога ради, не притворяйся. Раньше ты всегда прямо говорила о своем отвращении к ней. Какую же игру ты ведешь сейчас? Не собираешься ли ты убедить меня в том, что ты прекрасная мать и примерная жена? Поверь мне, у тебя ничего не выйдет! Уж я-то знаю, что в твоем ледяном сердце нет ни капли любви ни к кому из нас. Ты самая плохая мать из всех мною виденных. Животное больше заботится о своем потомстве, чем заботишься ты! О своем!!Каролин не сводила с Джейсона глаз, не в состоянии произнести ни слова. Казалось, голова ее как-то разом опустела, все мысли как будто выдуло ветром. Сомервилл бросил на нее свирепый взгляд и, повернувшись порывисто, зашагал к двери и выбрался в коридор. В это самое мгновение в столовую вплыла величавая Селена и едва не столкнулась с сыном.— Что случилось, Джейсон? — воскликнула она, отпрянув.Джейсон быстро собрался с силами и, поборов гнев, проговорил сдавленным голосом:— Ничего. Просто я забыл в своей комнате одну вещь и собирался сейчас сходить за ней.— О, конечно же!Селена повернулась к Каролин и поздоровалась:— Здравствуй, Синтия.— Здравствуй, Селена! — поприветствовала в ответ Каролин, хотя полностью была поглощена размышлениями над той репликой, что бросил ее Джейсон. Он назвал Синтию самой плохой матерью. Мать! В этом было что-то невообразимое. Нет, это невозможно! Вероятно, Сомервилл раньше был женат и Лорел досталась Синтии в приемные дочери. Джейсон, видимо, считал, что Синтия плохо относится к ребенку, хотя Каролин и представить не могла, чтобы ее сестра плохо обращалась с детьми.— Ну что, теперь можно идти обедать?Джейсон проводил мать, а Каролин пошла за ними следом. Сомервилл предложил стулья обеим женщинам, а сам уселся в головном торце огромного стола. Каролин находилась справа от него, а Селена слева. Создавалось впечатление, будто все обедавшие сгрудились в этой комнате только для сохранения тепла и безопасности, хотя за столом могло расположиться человек пятьдесят, то есть гораздо больше, чем было сейчас.Обед длился долго, одно блюдо сменяло другое. Каролин казалось, что этим переменам не будет конца. Джейсон хранил молчание, говорила в основном Селена. Этим вечером Каролин была слишком занята своими мыслями, чтобы поддерживать светскую беседу. Наконец сдалась и Селена. Трапеза завершилась в неловком молчании. Вскоре Каролин, извинившись, сослалась на усталость и попросила разрешения удалиться.Разрешение было получено немедленно, причем было сопровождено пожеланием доброй ночи. Желала того, конечно же, Селена. Каролин поднялась по лестнице. Там она позвонила служанке, и мгновение спустя Присцилла уже стояла перед своей госпожой и помогала ей раздеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35