Ей была знакома боль разбитого сердца, ведь ее собственное разрывалось на части. Она любила Джейсона. А он? Какие бы эмоции он ни испытывал, они все предназначены Синтии, а не ей.Джейсон поднялся, пересек комнату и остановился у окна. Каролин смахнула с ресниц предательские слезы и подошла к буфету, чтобы наполнить тарелку. Действуя как автомат, она отделила для себя тонкий ломтик ветчины и доложила яичницу. Джейсон, покачиваясь на каблуках, продолжал смотреть в окно. Он повернулся и прочистил горло.— Я много думал над тем, что произошло ночью, — сказал он, не глядя ей в глаза. — Черт, я просто был не в состоянии думать о чем-нибудь еще. Я хочу верить тебе.Внезапно он шагнул к ней и склонился над столом, опершись на него руками.— Я хочу этого так, как никогда ничего не желал. Ты знаешь, как давно я мучился и ждал, что ты наконец откликнешься. Но после всего, что случилось… — Он хлопнул ладонью по столу. — Черт возьми! Я не могу! Я дал себе зарок, что никогда больше не попаду в расставленный тобой капкан. Я давал себе такую клятву каждый раз, когда ты снова предавала меня. Я ненавидел тебя, не верил, что ты сумеешь во мне зажечь хоть искру интереса к себе. А теперь я вижу, что хотел бы забыть все — свои клятвы, свою ненависть, твои измены.Он замолчал, брови его сурово нахмурились. Сердце Каролин разрывалось. Она хотела крикнуть Джейсону, что ей он может верить, что может любить ее. Она положила руки на колени, пальцы дрожали. Но что он подумает, когда она скажет ему правду? Станет ли он еще больше ее ненавидеть за то, что вывернул перед ней душу?— Джейсон, поверь мне. Я не хочу причинять тебе боль. Я никогда этого не хотела, — с жаром проговорила она.Он отшатнулся назад.— Это уже похоже на речь, которая обжигает больнее огня.Каролин судорожно сглотнула. Ей нужно сказать ему. Нужно.— Милорд. — В двери появился Барлоу, и Каролин, получив временную передышку, вздохнула с облегчением.Джейсон нетерпеливо обернулся:— Да. В чем дело?— Прошу прощения, что прервал ваш завтрак, но для вас только что получено срочное сообщение.— Сообщение? — переспросил Джейсон, его раздражение несколько уменьшилось.Барлоу подошел к столу, и Джейсон взял с подноса письмо. Вскрыв, он быстро прочитал. Внезапно досада на его лице сменилась печалью. Он нахмурился и сложил письмо, сделав Барлоу знак удалиться. Каролин почувствовала, как щупальца страха сжали ее сердце.— Что случилось? — Она непроизвольно вскочила на ноги, вцепившись руками в стол.Джейсон обошел стол и приблизился к ней. Тихим голосом он сказал:— Это от поверенного сэра Невилла, мистера Комстока. Сегодня ночью твой отец скончался.Каролин побледнела.— Нет… Нет! Я даже не была там. Я даже не увиделась с ним перед смертью. Он не мог… — Она прижала руку ко рту. — Какая глупость. Как будто он не мог умереть, не попрощавшись со мной. Джейсон, что мне делать?Нежно он привлек ее к себе, и она прижалась к его груди, ища укрытия от внезапно обрушившегося горя. Все намерения сказать Джейсону правду и оставить Браутон-Курт вмиг улетучились. Их сменила неожиданная боль, причиненная смертью отца. Она не думала, что после стольких лет, проведенных вдали от семьи, это так сильно ранит ее. Перестав плакать, Каролин еще несколько минут находилась в успокаивающем тепле объятий Джейсона. В те мгновения, когда его руки крепко прижимали ее к груди и его щека покоилась у нее на волосах, она погрузилась в мечту, что была не одна в этом мире, что ее любили и оберегали. Нехотя она освободилась из его объятий и принялась искать в кармане носовой платок.— Когда похороны? — спросила она, вытерев слезы.— Поверенный сообщил, что они ждут нашего прибытия. Я отдам необходимые распоряжения и пошлю им телеграмму.Он подошел к камину и позвонил в колокольчик. Барлоу появился почти сразу.— Да, милорд.— Скончался сэр Невилл Уортинг, Барлоу. Леди Браутон и я немедленно отправляемся в Грешам-Холл на похороны. Пожалуйста, сообщи Присцилле, чтобы она немедленно упаковала вещи ее светлости и сама была готова сопровождать нас. Вели Бродасу заложить карету и подать ее ко входу. Он отвезет нас до Баргема, а там мы пересядем на поезд в два десять. Нам нужно успеть на него.— Да, милорд. Я немедленно распоряжусь. — Барлоу вежливо повернулся к Каролин:— Прошу принять мои соболезнования, миледи.— Благодарю, Барлоу.Когда слуга вышел, Джейсон обратился к Каролин:— Я понимаю, какой это для тебя удар, хотя из месяца в месяц мы ожидали этого. Тебе, наверное, лучше прилечь.— Хорошо, но в комнате Присцилла будет упаковывать вещи.— Тогда приляг на диван в гостиной. Я позабочусь, чтобы тебя никто не потревожил.Джейсон проводил ее в гостиную и задернул тяжелые шторы. Комната погрузилась в полумрак. Он оставил ее, плотно прикрыв за собой дверь. Каролин отстегнула кринолин, и он упал на пол. Калачиком она свернулась на диване, положив под голову маленькую круглую подушечку. Истощенная глубоким потрясением и ночными рыданиями, она провалилась в глубокий сон. Часом позже Джейсон разбудил ее, осторожно потряс за плечо:— Синтия, прошу прошения за беспокойство, но, если мы хотим успеть в Баргем к двум часам, нам пора ехать.Каролин резко села, она еще не совсем пришла в себя после сна.— Что? Ах да. — Она поправила растрепавшиеся во время сна волосы. — Конечно, через минуту я буду готова.Джейсон вежливо удалился, чтобы она могла привести в порядок одежду. Она опять надела кринолин, расправила платье и вышла в холл, где ее ждал Джейсон.— Прежде чем мы уедем, — обратилась она к нему, — я должна повидаться с Лорел.— Да, конечно, я как-то об этом не подумал.Он проводил ее в детскую. Когда они миновали лестничный пролет, ведущий на третий этаж, она заметила:— Я думаю, нам следует перенести детскую на наш этаж. Так утомительно каждый раз подниматься по лестнице.Джейсон с изумлением взглянул на нее:— Ты все продолжаешь удивлять меня. Я считал, что Лорел слишком шумит, чтобы жить на нашем этаже.— От нее не слишком много шума, по крайней мере теперь. Мне кажется, что там, наверху, она чувствует себя слишком оторванной и одинокой.— Конечно, если тебе так хочется, то я не возражаю. Как только мы вернемся, я распоряжусь, чтобы несколько комнат внизу подготовили под детскую.— Благодарю. — Каролин улыбнулась ему и вошла в детскую.Лорел встретила их криком радости, сначала она обняла Каролин, потом подошла к Джейсону. Глаза девочки расширились от ужаса, когда она поняла, что Каролин хочет уехать на несколько дней. Она обхватила ее шею руками и закричала:— Нет! Нет!Общими усилиями им удалось убедить Лорел, что это ненадолго, что скоро они вернутся. Лорел нехотя согласилась их отпустить, хотя вид у нее был довольно мрачный. На прощание она по очереди обняла их и поцеловала.Джейсон проводил Каролин вниз и, бережно поддерживая за талию, помог сесть в карету. Каролин полагала, что она не такая уж хрупкая и нежная для такой опеки, но тем не менее с благодарностью принимала ее. Когда все будет позади, она оставит Браутон-Курт, но сейчас ей так нужна его сила, его поддержка, чтобы пережить этот удар.Джейсон удобно устроил ее в карете, заботливо укутал ее ноги теплым пледом, обложил подушками, чтобы не так ощущалась тряска, и она получила возможность поспать. Он сел рядом с ней, Присцилла устроилась напротив. Каролин откинулась на подушки и закрыла глаза, позволив своим мыслям свободно плыть по течению. Она обязательно во всем признается, но позже. Когда-нибудь в будущем, в другой раз… * * * Путешествие из Браутон-Курта в Озерный край предстояло длительное. Нужно было пересечь всю Англию по диагонали. В Баргеме Джейсон купил билеты до Ланкастера и телеграфировал об их прибытии адвокату сэра Невилла в Хиверуэйте. Они приехали в Лондон поздно вечером и после короткого ожидания пересели на поезд, следующий в Манчестер, куда должны были добраться только к утру. Занятая своими мыслями, Каролин даже не подумала о том, как проведет ночь в одном купе с Джейсоном. Но избегая возможной неловкости он под благовидным предлогом вышел, оставив ее одну… Она быстро разделась и забралась на узкую полку. Он вернулся, когда она уже крепко спала.Проснувшись ночью, когда поезд замедлил ход и остановился на какой-то станции, Каролин целую минуту не могла понять, где находится. Когда она вспомнила все события прошедшего дня, ее пронзила резкая боль, которая немного притупилась от сознания того, что Джейсон был с ней рядом и она могла рассчитывать на его поддержку. Его присутствие согревало и утешало ее, она успокоилась и опять уснула.В Манчестере им пришлось долго ждать поезд на Ланкастер. После плотного завтрака они оставили Присциллу присматривать за багажом, а сами отправились немного прогуляться по городу. Стоял пронизывающий холод, а мрачный вид зданий и шумные улицы большого промышленного города вряд ли могли поднять их настроение. Вскоре они вернулись на вокзал и сели в поезд. Каролин с удовольствием устроилась на мягком плюшевом сиденье их купе. За окном остался позади дымный шлейф Манчестера. Железная дорога огибала западную часть Боулендского леса, и Каролин вдали могла видеть густые заросли хвойных деревьев и лишенный растительности, состоящий из песчаника горный хребет Бикон-Фелл. Поезд с грохотом преодолевал один горный поток за другим, пока не ворвался в долину. Простиравшиеся на восток бесконечные поля служили пастбищем для черно-белых коров, которых кругом было очень много. Хотя пейзажу не хватало зеленых красок лета, его мирная красота болью отозвалась в сердце Каролин. Дом! Теперь она была совсем близко от дома.Это чувство продолжало расти по мере того, как они приближались к Ланкастеру, где и провели следующую ночь. Рано утром они сели на поезд, следующий в Кендал. Каролин часами не могла оторваться от окна, вбирая в себя знакомый пейзаж. В Кендале их дожидалась карета Уортингов. Это была их последняя пересадка на пути в городок Хиверуэйт, а затем и в Грешам-Холл. Несмотря на холод, Каролин не позволила закрыть окошки в карете и любовалась красотами Озерного края, простиравшегося у них перед глазами. Холмы все дальше и дальше отдалялись к горизонту по мере того, как они передвигались по равнине, частично покрытой лесами, а частично плодородными землями и пастбищами. С холмов стекали стремительные ручьи и бурливые потоки, которые все время угрожали вырваться из берегов. Все эти речки и речушки питали многочисленные озера и пруды, которые и дали название этой местности. Озера поблескивали темными полосками воды и были так же прекрасны, как и разбросанные повсюду пустынные утесы и скалы.Каролин помнила названия всех вершин. Они вздымались недалеко от Хиверуэйта, городка, что расположился рядом с Грешам-Холлом. На расстоянии она уже видела Хантерс-Фелл и Касл-Крэг, две скалы, закрывающие от ее взгляда дом отца. Карета без остановки миновала Хиверуэйт, прогромыхала по старому деревянному мосту, перекинутому через Линдейл-Бек. В угасающих лучах вечернего солнца она заметила сверкание воды. Да, вот и оно — Мелководное озеро, где они с Синтией купались, плавали на лодке, катались зимой на коньках. Дорога круто повернула, и она увидела сам дом, купающийся в солнечных лучах.Старые каменные стены были выбелены временем и непогодой. Первоначальное здание обросло более поздними пристройками, на крыше то выше, то ниже торчали многочисленные дымоходы. Хотя дом и представлял собой мешанину стилей, в его облике все же сквозили достоинство и сила. Он напоминал стареющего рыцаря, выдержавшего многочисленные сражения. Защищенный с двух сторон горами, а с третьей — озером, он представлял собой впечатляющее зрелище. Но для Каролин это был не величественный замок, а дом ее детства. От с трудом сдерживаемых слез у нее перехватило горло. После стольких лет она возвращалась домой, но отец уже не мог встретить ее у порога.Карета подкатила к огромному крыльцу и остановилась. Кучер спрыгнул на землю и открыл дверцу. Первым вышел Джейсон и помог Каролин спуститься. Как только они поднялись по парадной лестнице, привратник открыл массивные двери. Каролин узнала его, это был один из Грейсонов, семьи, которая уже много лет верой и правдой служила Уортингам. Она, правда, не могла сказать, который из них был теперь привратником. Старый дворецкий шаркающими шагами устремился им навстречу, как только они вошли в дом. Каролин протянула к нему обе руки, воспоминания захлестнули ее.— Чарлз!— Мисс Синтия! Миледи, хотел я сказать.Он взял ее за руки, и в его глазах заблестели слезы. Его скрюченные от старости, узловатые пальцы дрожали. От переполняющих ее чувств к горлу Каролин подступил комок.— Я всегда так рад видеть вас, миледи, — продолжал дворецкий. — И вас, милорд. Эдвард, прими их одежду.Привратник забрал их плащи и шляпы. Каролин была рада, что смогла поблагодарить его, назвав по имени. Чарлз провел их в большую, богато обставленную гостиную, где уже собрались родственники и друзья. Комната была задрапирована черными занавесками, в дальнем конце стоял гроб.В этой комнате она узнала почти всех, что успокоило ее. С тех пор как она превратилась в Синтию, это было весьма немаловажно. К ней сразу вернулись позабытые имена людей из ее детства. На красной плюшевой тахте сидела тетушка Элизабет, рядом с ней находилась ее дочь Белла. По обе стороны от них держались дядюшка Джеффри и молодой человек, которого она раньше не знала. Каролин решила, что это муж Беллы, Кавендер Аптон. Как только они с Джейсоном вошли в комнату, тетя Элизабет подняла глаза и театральным жестом протянула им слабую руку:— Моя дражайшая Синтия. Подойди ко мне.Каролин послушно подошла к тахте, на которой сидели тетушка и Белла, и запечатлела на щеке старой женщины поцелуй.— Тетушка Элизабет. Кузина Белла. Как поживаете?Мужчины поздоровались и обменялись рукопожатиями.Каролин подала руку Аптону. Их заметил приземистый толстенький человек, который, как она помнила, был поверенным отца, и суетливо двинулся навстречу из дальнего угла комнаты.— Лорд Браутон. — Он сердечно пожал руку Джейсону. — Рад вас видеть. Мне хотелось бы обсудить с вами все формальности.Джейсон проводил поверенного в другую комнату, где они могли заняться делами в спокойной обстановке. Тем временем тетушка Элизабет полностью завладела вниманием Каролин и втянула ее в долгий и нудный разговор.— Джеффри, подвинь для Синтии стул. Ты должна сесть, дорогая. Такая длинная и изнурительная дорога. Да еще такой удар — смерть бедного сэра Невилла.Она покачала головой и смахнула с глаз слезы. От нудной болтовни тетки Каролин хотелось кричать. Ей необходимо было побыть в одиночестве, все осмыслить, отдать последний долг отцу. К сожалению, непрерывный поток родственников и посетителей не позволял этого.Тетушка Элизабет понизила голос и склонилась к Каролин:— Ты что-нибудь слышала о сестре? Как ты думаешь, нам следует сообщить ей о смерти сэра Невилла?Каролин встревожилась. Она совершенно забыла о том, что кто-то из родственников или друзей может вспомнить о существовании второй дочери, ведь отец так давно вычеркнул ее из своей жизни. Теперь она стала опасаться, что кто-нибудь обмолвится об этом при Джейсоне. Тогда, учитывая ее отличное от Синтии поведение, он догадается, кто есть кто. Нет, он не должен об этом услышать из чужих уст, иначе вся эта ложь станет еще ужаснее, еще отвратительнее.— Я… нет, я ничего о ней не знаю.— Мы могли бы попытаться отправить ей письмо в тот отель в Антигуа, — сказала Белла, подумав. — Помнишь, Синтия, я давала тебе адрес несколько месяцев назад, когда ты решила написать ей. Она ответила на твое письмо?Никакого письма от Синтии она не получала и отчаянно сожалела, что не услышала ее крика о помощи. Возможно, она совсем запуталась в своих делах с Марком Симмонсом и Деннисом Бингемом, и ей больше не к кому было обратиться, кроме своей сестры, которая в это время была слишком далеко от нее.— Нет, она мне не ответила, — сказала Каролин вслух. Вдруг она поняла, что если Синтия знала в Антигуа ее адрес, то могла броситься к ней за помощью, но не разыскала ее. Или — и от этой мысли ее снова охватил приступ злости — она умышленно направила туда своего мужа в надежде, что, напав на след Каролин, он будет окончательно сбит с толку. А может быть, она надеялась, что Каролин поступит именно так, как она и поступила, притворившись Синтией, и Джейсон прекратит преследование…За последние недели Каролин получила столько новых сведений о поступках Синтии, что теперь она вовсе не была уверена, что хорошо знает сестру. Так что ничего невозможного в ее предположениях не было. Синтия всегда была более холодным человеком, чем Каролин. Естественно, что и любила она с меньшей страстностью и меньшим огнем, чем сестра. А может быть, эта холодность, отстраненность и железная выдержка и ранее присутствовали в Синтии, только скрывались за ее невинной внешностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35