Он совершенно ничего не понимал. — Значит, вы двое торчали здесь все это время и обсуждали новые ружья?!
— Ну да, а что же еще? Ведь всем известно, что мистер Грэнвилл признанный эксперт в данном вопросе. — Кэролайн продела руку под локоть своего жениха. — Мама наверняка уже устала и хочет уехать домой. Ты ведь поэтому искал меня, Херст? Потому что мама устала?
— Э… да, — растерянно промямлил он. — Да, только поэтому.
— Вот и хорошо. — Кэролайн заставила его согнуть руку, чтобы иметь возможность на нее опереться. — Ну что ж, мистер Грэнвилл, пожалуй, нам пора попрощаться.
В ответ он лишь молча посмотрел на нее.
Кэролайн подумала, что в определенном смысле этот его взгляд еще хуже, чем самые грубые слова. Потому что это был взгляд, абсолютно лишенный выражения. И тем не менее этот взгляд внезапно разбудил в душе Кэролайн то же самое чувство, которое так поразило ее, когда она смотрела на него на балу у леди Эшфорт.
Она до сих пор не могла сказать с уверенностью, что же это за чувство. Жалость? Но разве можно испытывать жалость к великому Брейдену Грэнвиллу?
Что за смешная мысль! Уж кто-кто, а Брейден Грэнвилл меньше всего нуждается в жалости.
А может, это не так? В конце концов, он оказался белой вороной, чужим среди чужих. Он стал слишком богат, чтобы оставаться в трущобах. Но его богатство было обретено совсем недавно, и это мешает ему быть принятым в тех слоях общества, в которых с такой легкостью теперь вращается она сама.
— Сегодня, — ядовито зашипела ей на ухо мать, как только Херст привел ее в бальный зал, — был последний раз, когда ты разговаривала с этим типом! Больше ни слова с ним! Никогда. Ты хорошо меня поняла? Это же не лезет ни в какие ворота: такой мужчина, как он, и такая девушка, как ты… почти замужняя женщина! Наедине!!! В саду! Темной ночью! Господи помилуй, да я в жизни не слышала ни о чем подобном! Что может подумать о тебе маркиз? А хозяева бала, Дейлримпли? Какой позор! Выбрать для своих похождений сад тех самых людей, к которым с таким благоволением относится его высочество принц Уэльский… Да как ты могла?!
— Успокойся, мамуля, — попросила Кэролайн. — Ты привлекаешь к нам лишнее внимание!
— Меня… это… не волнует! — Когда ее мать гневалась, губы ее таинственным образом исчезали с лица: так сильно она их поджимала. Вот и в данный момент их совершенно не было видно. — Ты никогда больше не будешь танцевать с ним, Кэролайн! Ни танцевать, ни разговаривать, ни даже видеть ближе, чем на расстоянии десять футов! И если это повторится, то я… я отправлю тебя в деревню до самой свадьбы. А чтобы у тебя не возникало сомнений, что я не шучу, для начала ты проведешь завтра весь день у себя в спальне, под замком!
На этом леди Бартлетт сочла свой материнский долг исполненным и испытала законное удовлетворение от хорошо проделанной работы. Изящно зевнув, она произнесла совсем другим тоном:
— Господи, как поздно! Где же Питерс?
Кэролайн была совершенно подавлена огромным количеством событий, перевернувших вверх дном ее размеренную, устоявшуюся жизнь на протяжении каких-то жалких двадцати четырех часов. И сейчас ей не терпелось избавиться от тесного корсета и плюхнуться в горячую ванну, где никто не помешает ей разобраться в странных ощущениях, порожденных прикосновением мозолистых рук Брейдена Грэнвилла к самым интимным частям ее тела. Ну, может быть, и не совсем к самым интимным, но несомненно к тем местам, которые никто и никогда до сих пор не трогал. Пока Брейден Грэнвилл без малейших колебаний не забрался к ней под корсет.
И она позволила ему это сделать! Вот что шокировало ее сильнее всего. Она сидела у него на коленях, как кукла, и позволяла ему делать все, что он хочет!
И ей это нравилось!
Ох, да что же это с ней творится? Брейден Грэнвилл — записной ходок и охотник за юбками. Об этом все знают. Брейден Грэнвилл известен как человек, подверженный необузданным порочным страстям. И она просто не имеет морального права наслаждаться ласками такого человека.
И все же…
И все же он был чрезвычайно добр к ней там, в саду, и не пожалел времени, чтобы выслушать печальную историю Томми. Мало того, он вполне искренне ей сочувствовал. И он, похоже, действительно был заинтересован — заинтересован ею, Кэролайн!
— Кэролайн.
Она подняла голову и увидела, что маркиз Уинчилси не спускает с нее необычно внимательного и серьезного взгляда, сидя на своем месте в экипаже.
— Ты не заболела, Кэролайн? — Кроткие голубые глаза маркиза, такие непохожие на темные, пронизывающие глаза Брейдена Грэнвилла, были полны трогательной заботы.
— Я? — Кэролайн растерянно захлопала ресницами.
— Да, ты. За всю дорогу я не услышал от тебя ни звука.
Она вздохнула.
— Я совершенно здорова. А ты везешь меня домой?
— Конечно, я везу тебя домой! — удивился маркиз. — А куда еще я мог бы тебя отвезти?
И правда — куда? Уж определенно не в его апартаменты, чтобы соблазнить и лишить чести, как поступают все уважающие себя маркизы из ее романов.
Внезапный порыв заставил ее повернуться к маркизу и обеими руками обхватить его сильный, но не слишком выпуклый бицепс.
— Херст! — окликнула она, теребя его руку.
Он с увлечением погонял упряжку — чудесную пару гнедых, купленную для него Кэролайн, пожелавшей, чтобы у ее жениха был свой экипаж, — надеясь обогнать неуклюжий оранжевый фургон.
— Что, Кэролайн?
— Херст. — Она заставила себя дождаться, пока они с успехом обойдут оранжевый фургон, и снова дернула его за руку. — Херст, поцелуй меня!
Он послушно повернулся и мимоходом чмокнул ее куда-то в висок, после чего снова сосредоточил все внимание на дороге.
— Нет, — произнесла Кэролайн, стараясь подавить в себе некое весьма неприятное чувство, слишком похожее на досаду. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня как следует.
Херст не мог скрыть своего удивления, однако сделал так, как она просила. Он съехал на обочину, остановил карету, повернулся на своем сиденье и прижал свои губы к ее губам.
Кэролайн, говорившая чистую правду о своей похвальной успеваемости в школе, помнила с кристальной ясностью все подробности поцелуя, которым наградил ее Брейден Грэнвилл. И вот, вспомнив полученный урок, она отпустила руку Херста и потянулась вверх, чтобы сжать в ладонях его лицо. Затем она покрыла частыми, жадными поцелуями губы юного маркиза.
Только вместо того, чтобы расслабиться и слегка приоткрыть свои губы в ответ — как поступила сама Кэролайн в тот момент, когда ее целовал Брейден Грэнвилл, — Херст отшатнулся и уставился на нее так, будто увидел перед собой буйнопомешанную.
— Что ты себе позволяешь, Кэролайн? — ошалело выпалил он.
Кэролайн откинулась на спинку сиденья, чуть не плача от разочарования.
— Ничего, — угрюмо буркнула она.
Ну а чего, собственно, она ожидала? Что каким-то чудом ей удастся вернуть прошлое и снова испытать тот робкий восторг, которым ее когда-то наполняли поцелуи Херста — до того, как она застала его вдвоем с Жаки Селдон? Но разве может быть возврат к прошлому после того, как Брейден Грэнвилл показал ей, что такое настоящий поцелуй?
Нет. Все кончено. У нее нет никакой надежды вернуть былую любовь. Все, на что она может рассчитывать, — это уважение и дружба. Между прочим, это вовсе не так уж плохо — уважение и Дружба.
Херст не спускал с нее внимательного взгляда. А потом, к ее полному недоумению, вдруг заявил:
— Кэролайн, насколько я понял из разговора с леди Бартлетт, ты в последнее время взяла манеру накоротке общаться с Брейденом Грэнвиллом.
— Да, это правда, — поспешила ответить она, — но только потому, что я собралась купить пистолет. Ты же знаешь, это для Томми, чтобы он взял его с собой, когда вернется в Оксфорд. Для самообороны, понимаешь? И больше у меня не было с ним никаких дел. Честное слово. Хочешь, я поклянусь?
— Ну что ты, я тебе и так верю, — отмахнулся Херст, — и меня волнует вовсе не это!
Она чуть не взорвалась от внезапной вспышки самой настоящей дикой ярости. Черт бы побрал этого типа!
— Мне просто хотелось узнать одну вещь, — продолжил маркиз, погрузившись в странную задумчивость. Он больше не смотрел на невесту, а рассеянно следил за слабым язычком пламени в газовом фонаре, под которым стоял их экипаж. — Во время ваших разговоров с Брейденом Грэнвиллом… Он не упоминал обо мне?
От возмущения глаза у Кэролайн полезли на лоб. Каков наглец! Он еще пытается выудить у нее сведения! Вот так просто и без затей он старается выяснить, известно ли что-то Брей-дену Грэнвиллу о его интрижке с Жаклин Селдон! Ах, если бы он только знал! Если бы он только знал, как высоко оценил его способности Брейден Грэнвилл и его люди! «Призрак»! «Призрачный любовник»!
— Мистер Грэнвилл? — переспросила она с напускной беспечностью. — О тебе? Но с какой стати, Херст?
— Разве нельзя спросить? — таким же фальшивым тоном ответил маркиз. — Мне просто стало интересно.
«И еще как интересно!» — ехидно подумала Кэролайн. Но вслух произнесла:
— Нет, он ничего не говорил.
— Ага. — Херст подобрал вожжи и, свистнув гнедым, тронулся с места. — Странный он тип, этот Брейден Грэнвилл. И твоя мать, между прочим, совершенно права. Тебе же пойдет на пользу, если ты будешь держаться от него подальше. Ты и правда заказала у него пистолет для Томми?
В последнее время Кэролайн так часто прибегала ко лжи, что запросто могла забыть, что кому говорила. В данном случае безопаснее всего было придерживаться той версии, что она изложила леди Бартлетт.
— Да, заказала.
— Ну так я сам его заберу, когда он будет готов. Договорились? Я не хочу, чтобы ты снова встречалась с этим типом.
Кэролайн затихла и просидела молча весь остаток пути до дома. Говорить ей не хотелось. Да и о чем, собственно, было говорить? Она уже выяснила все, что желала узнать.
А именно: когда ее поцеловал Брейден Грэнвилл, каждая жилка в ее теле ожила и затрепетала, и она почувствовала такой восторг, будто кто-то пускал у нее внутри фейерверки! Да, вот именно: фейерверки у нее внутри!
Зато когда ее поцеловал законный жених, она не испытала ни-че-го! Ну вообще ничегошеньки!
Следующая мысль повергла ее в самую настоящую черную меланхолию. Брюки!
Брюки определенно не подходят!
Глава 16
Полночь уже миновала, когда Брейден Грэнвилл позвонил в колокольчик на парадной двери стильного городского особняка в Мейфэре. Несмотря на поздний час, прошло не больше двух секунд, как дверь широко распахнулась и в освещенном проеме возникла фигура великана. Ширина его плеч могла с успехом соперничать с шириной мраморной каминной полки, а при взгляде на грубую физиономию невольно напрашивалось сравнение со старой наковальней, на которой изготовили не одну сотню лошадиных подков.
Однако эта рожа изобразила несомненную радость, когда стало ясно, что на пороге стоит сам Брейден.
— Аккурат вовремя ты прикатил, Мертвяк! — с укоризной произнес этот необычный дворецкий. — Тут у нас толкучка ничуть не хуже «Ковент-Гардена» в субботний вечер…
— Пожалуйста, Меченый, — Брейден на ходу швырнул в цилиндр давно осточертевшие перчатки и протянул все это дворецкому. Ему не терпелось остаться одному, — не заводи сейчас свою волынку. Мне не до душевных разговоров.
— Тебе еще больше станет не до разговоров, — упрямо бубнил Дэрил Поумрой по кличке Меченый, топая следом за хозяином по гулкому холлу, — когда прочухаешь, кто поджидает тебя в твоей…
Но Брейден лишь небрежно отмахнулся от предупреждения верного слуги.
— Мне плевать — лишь бы не сборщик налогов. Меченый, притащи-ка лучше мне виски, хорошо?
— Тебе потребуется выхлебать не одну бутылку, прежде чем минует эта ночь, — многозначительно проговорил Меченый. Однако Брейдену приходилось слышать роковые предсказания Помроя Меченого на протяжении по меньшей мере двух десятков лет. Ему не составило особого труда пропустить эти слова мимо ушей и решительно распахнуть дверь в библиотеку…
…и испытать нечто более сильное, чем простое удивление, при виде собственного отца, с удобством расположившегося в любимом кресле Брейдена, в тот самом, в котором он только что собирался со вкусом пропустить стопку-другую на ночь.
— Брейден! — радостно вскричал Силвестер Грэнвилл. Любимая книга лежала у него на коленях, а ноги в одних носках уютно покоились на скамеечке перед камином. — Слава Богу! Я ждал тебя здесь всю ночь! Иди же скорей сюда, мой мальчик! Иди сюда и полюбуйся, что я для тебя сделал!
— Вот, говорил же я тебе! — проскрипел за спиной у Брейдена Меченый. — Уперся как осел: дескать, будет тебя ждать, и точка. Очень ему надо чего-то там тебе показать. — На этом дворецкий счел возможным покинуть библиотеку. Он вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
— Иди же, мальчик мой! — Силвестер гостеприимно похлопал по кожаному креслу рядом с собой. — Присядь вот здесь!
Не удержавшись от обреченного вздоха — он и правда ужасно вымотался за этот день, — Брейден сел в кресло, предложенное ему отцом.
— Добрый вечер, папа, — сказал он. — Что ты хотел мне показать?
Силвестер потряс в воздухе геральдическим справочником, успевшим изрядно засалиться от постоянного чтения.
— Я вписал это собственноручно! — с восторгом поведал он. — Ты же знаешь, новое издание может задержаться еще на год, а то и на два! Вот взгляни!
Брейден послушно склонился над книгой и посмотрел, куда показывал отец. На той странице, что была посвящена потомкам герцога Чайлдса, он увидел свое имя рядом с именем Жаклин Селдон. Но перед его именем отец заботливо вписал «сэр», а после него «б-т».
— Сокращенное «баронет», — пояснил старик, ужасно довольный своей находчивостью. — Потому что для начала тебе скорее всего дадут баронета. Ты сам знаешь, это еще не высшая знать, но все же дворянский титул. Впрочем, если ее величеству в своей бесконечной щедрости будет угодно и она произведет тебя в бароны… ну что ж, тогда это будет совсем другая песня!
Но Брейден уже не слушал, о чем говорит его отец. Он тупо смотрел на страницу в книге. На то имя, с которым его связала проворная рука отца. Жаклин. Жаклин Селдон. Его невеста.
— Папа, — осторожно начал он, — а что, если этого вообще не случится? Ты будешь очень расстроен?
— Ты о чем? О дворянской грамоте? — Силвестер с неохотой оторвал взгляд от книги. Из-за отблесков пламени в камине его седые виски казались рыжеватыми. — Ох, мальчик мой, я ни минуты не сомневаюсь, что тебе ее пожалуют!
— Нет, я не о дворянской грамоте, — ответил Брейден, резко мотнув головой. — Я о свадьбе. О свадьбе с леди Жаклин. Предположим, я женюсь не на ней, а на ком-то другом?
— Ты не женишься на леди Жаклин? — Лицо мистера Грэнвилла-старшего выразило глубокое огорчение. — Ох, мальчик мой, но почему? Она самая красивая девушка в городе!
Красивая. Да, леди Жаклин Селдон была на редкость красива. В этом ей не откажешь.
— Предположим, я возьму в жены другую девушку. — Брейден упорно гнул свое. Он понимал, что позволяет себе чересчур дерзкие мысли, но после бала у Дейлримплей его с неудержимой силой тянуло на дерзкие поступки, и он ничего не мог с этим поделать. — Предположим, что вместо Жаклин я женюсь на леди Кэролайн Линфорд…
— На дочке леди Бартлетт?! — Седые кустики бровей мистера Силвестера подскочили на самый лоб. — Той красивой леди Бартлетт, с которой ты познакомил нас в опере?
— Да, — кивнул Брейден. — Это та леди Бартлетт. И ее дочка.
— Мальчик мой, — добродушно сказал Силвестер, — если тебе захотелось взять в жены дочку водопроводчика — валяй, не стесняйся! Только придумай для леди Жаклин какой-нибудь драгоценный подарок. Она наверняка рассердится, когда узнает!
В чем, в чем, а в этом Брейден не сомневался. И поскольку его шансы на женитьбу на дочке водопроводчика в конце концов были пока что весьма призрачными, он успокоил отца, помог ему подняться в спальню и присмотрел за тем, чтобы мистер Грэнвилл-старший благополучно добрался до постели.
И только в тот момент, когда Брейден распахнул дверь в свою спальню, ему наконец открылось, на что намекал Меченый. Кажется, он жаловался, что у них в доме сегодня толкучка под стать театру «Ковент-Гарден» в субботнюю ночь…
Ибо там, в своей спальне, в самой середине роскошной кровати под балдахином, едва прикрытую небрежно накинутой простыней, Брейден обнаружил саму леди Жаклин Селдон!
— Ну и ну! — игриво улыбнулась она. — Тебе не мешало бы вернуться пораньше!
Брейден рассеянно подумал о том, что старая дружба — вещь хорошая, и он правильно сделал, взяв на работу своих надежных друзей. Но временами, например, как в данном случае, это неизбежно создает определенные проблемы. Профессиональный дворецкий, дождавшись хозяина сегодня вечером, прямо сказал бы ему, что его невеста без приглашения явилась к ним в дом и в данный момент свила себе гнездышко в хозяйской постели, нагая, как в день своего рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Ну да, а что же еще? Ведь всем известно, что мистер Грэнвилл признанный эксперт в данном вопросе. — Кэролайн продела руку под локоть своего жениха. — Мама наверняка уже устала и хочет уехать домой. Ты ведь поэтому искал меня, Херст? Потому что мама устала?
— Э… да, — растерянно промямлил он. — Да, только поэтому.
— Вот и хорошо. — Кэролайн заставила его согнуть руку, чтобы иметь возможность на нее опереться. — Ну что ж, мистер Грэнвилл, пожалуй, нам пора попрощаться.
В ответ он лишь молча посмотрел на нее.
Кэролайн подумала, что в определенном смысле этот его взгляд еще хуже, чем самые грубые слова. Потому что это был взгляд, абсолютно лишенный выражения. И тем не менее этот взгляд внезапно разбудил в душе Кэролайн то же самое чувство, которое так поразило ее, когда она смотрела на него на балу у леди Эшфорт.
Она до сих пор не могла сказать с уверенностью, что же это за чувство. Жалость? Но разве можно испытывать жалость к великому Брейдену Грэнвиллу?
Что за смешная мысль! Уж кто-кто, а Брейден Грэнвилл меньше всего нуждается в жалости.
А может, это не так? В конце концов, он оказался белой вороной, чужим среди чужих. Он стал слишком богат, чтобы оставаться в трущобах. Но его богатство было обретено совсем недавно, и это мешает ему быть принятым в тех слоях общества, в которых с такой легкостью теперь вращается она сама.
— Сегодня, — ядовито зашипела ей на ухо мать, как только Херст привел ее в бальный зал, — был последний раз, когда ты разговаривала с этим типом! Больше ни слова с ним! Никогда. Ты хорошо меня поняла? Это же не лезет ни в какие ворота: такой мужчина, как он, и такая девушка, как ты… почти замужняя женщина! Наедине!!! В саду! Темной ночью! Господи помилуй, да я в жизни не слышала ни о чем подобном! Что может подумать о тебе маркиз? А хозяева бала, Дейлримпли? Какой позор! Выбрать для своих похождений сад тех самых людей, к которым с таким благоволением относится его высочество принц Уэльский… Да как ты могла?!
— Успокойся, мамуля, — попросила Кэролайн. — Ты привлекаешь к нам лишнее внимание!
— Меня… это… не волнует! — Когда ее мать гневалась, губы ее таинственным образом исчезали с лица: так сильно она их поджимала. Вот и в данный момент их совершенно не было видно. — Ты никогда больше не будешь танцевать с ним, Кэролайн! Ни танцевать, ни разговаривать, ни даже видеть ближе, чем на расстоянии десять футов! И если это повторится, то я… я отправлю тебя в деревню до самой свадьбы. А чтобы у тебя не возникало сомнений, что я не шучу, для начала ты проведешь завтра весь день у себя в спальне, под замком!
На этом леди Бартлетт сочла свой материнский долг исполненным и испытала законное удовлетворение от хорошо проделанной работы. Изящно зевнув, она произнесла совсем другим тоном:
— Господи, как поздно! Где же Питерс?
Кэролайн была совершенно подавлена огромным количеством событий, перевернувших вверх дном ее размеренную, устоявшуюся жизнь на протяжении каких-то жалких двадцати четырех часов. И сейчас ей не терпелось избавиться от тесного корсета и плюхнуться в горячую ванну, где никто не помешает ей разобраться в странных ощущениях, порожденных прикосновением мозолистых рук Брейдена Грэнвилла к самым интимным частям ее тела. Ну, может быть, и не совсем к самым интимным, но несомненно к тем местам, которые никто и никогда до сих пор не трогал. Пока Брейден Грэнвилл без малейших колебаний не забрался к ней под корсет.
И она позволила ему это сделать! Вот что шокировало ее сильнее всего. Она сидела у него на коленях, как кукла, и позволяла ему делать все, что он хочет!
И ей это нравилось!
Ох, да что же это с ней творится? Брейден Грэнвилл — записной ходок и охотник за юбками. Об этом все знают. Брейден Грэнвилл известен как человек, подверженный необузданным порочным страстям. И она просто не имеет морального права наслаждаться ласками такого человека.
И все же…
И все же он был чрезвычайно добр к ней там, в саду, и не пожалел времени, чтобы выслушать печальную историю Томми. Мало того, он вполне искренне ей сочувствовал. И он, похоже, действительно был заинтересован — заинтересован ею, Кэролайн!
— Кэролайн.
Она подняла голову и увидела, что маркиз Уинчилси не спускает с нее необычно внимательного и серьезного взгляда, сидя на своем месте в экипаже.
— Ты не заболела, Кэролайн? — Кроткие голубые глаза маркиза, такие непохожие на темные, пронизывающие глаза Брейдена Грэнвилла, были полны трогательной заботы.
— Я? — Кэролайн растерянно захлопала ресницами.
— Да, ты. За всю дорогу я не услышал от тебя ни звука.
Она вздохнула.
— Я совершенно здорова. А ты везешь меня домой?
— Конечно, я везу тебя домой! — удивился маркиз. — А куда еще я мог бы тебя отвезти?
И правда — куда? Уж определенно не в его апартаменты, чтобы соблазнить и лишить чести, как поступают все уважающие себя маркизы из ее романов.
Внезапный порыв заставил ее повернуться к маркизу и обеими руками обхватить его сильный, но не слишком выпуклый бицепс.
— Херст! — окликнула она, теребя его руку.
Он с увлечением погонял упряжку — чудесную пару гнедых, купленную для него Кэролайн, пожелавшей, чтобы у ее жениха был свой экипаж, — надеясь обогнать неуклюжий оранжевый фургон.
— Что, Кэролайн?
— Херст. — Она заставила себя дождаться, пока они с успехом обойдут оранжевый фургон, и снова дернула его за руку. — Херст, поцелуй меня!
Он послушно повернулся и мимоходом чмокнул ее куда-то в висок, после чего снова сосредоточил все внимание на дороге.
— Нет, — произнесла Кэролайн, стараясь подавить в себе некое весьма неприятное чувство, слишком похожее на досаду. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня как следует.
Херст не мог скрыть своего удивления, однако сделал так, как она просила. Он съехал на обочину, остановил карету, повернулся на своем сиденье и прижал свои губы к ее губам.
Кэролайн, говорившая чистую правду о своей похвальной успеваемости в школе, помнила с кристальной ясностью все подробности поцелуя, которым наградил ее Брейден Грэнвилл. И вот, вспомнив полученный урок, она отпустила руку Херста и потянулась вверх, чтобы сжать в ладонях его лицо. Затем она покрыла частыми, жадными поцелуями губы юного маркиза.
Только вместо того, чтобы расслабиться и слегка приоткрыть свои губы в ответ — как поступила сама Кэролайн в тот момент, когда ее целовал Брейден Грэнвилл, — Херст отшатнулся и уставился на нее так, будто увидел перед собой буйнопомешанную.
— Что ты себе позволяешь, Кэролайн? — ошалело выпалил он.
Кэролайн откинулась на спинку сиденья, чуть не плача от разочарования.
— Ничего, — угрюмо буркнула она.
Ну а чего, собственно, она ожидала? Что каким-то чудом ей удастся вернуть прошлое и снова испытать тот робкий восторг, которым ее когда-то наполняли поцелуи Херста — до того, как она застала его вдвоем с Жаки Селдон? Но разве может быть возврат к прошлому после того, как Брейден Грэнвилл показал ей, что такое настоящий поцелуй?
Нет. Все кончено. У нее нет никакой надежды вернуть былую любовь. Все, на что она может рассчитывать, — это уважение и дружба. Между прочим, это вовсе не так уж плохо — уважение и Дружба.
Херст не спускал с нее внимательного взгляда. А потом, к ее полному недоумению, вдруг заявил:
— Кэролайн, насколько я понял из разговора с леди Бартлетт, ты в последнее время взяла манеру накоротке общаться с Брейденом Грэнвиллом.
— Да, это правда, — поспешила ответить она, — но только потому, что я собралась купить пистолет. Ты же знаешь, это для Томми, чтобы он взял его с собой, когда вернется в Оксфорд. Для самообороны, понимаешь? И больше у меня не было с ним никаких дел. Честное слово. Хочешь, я поклянусь?
— Ну что ты, я тебе и так верю, — отмахнулся Херст, — и меня волнует вовсе не это!
Она чуть не взорвалась от внезапной вспышки самой настоящей дикой ярости. Черт бы побрал этого типа!
— Мне просто хотелось узнать одну вещь, — продолжил маркиз, погрузившись в странную задумчивость. Он больше не смотрел на невесту, а рассеянно следил за слабым язычком пламени в газовом фонаре, под которым стоял их экипаж. — Во время ваших разговоров с Брейденом Грэнвиллом… Он не упоминал обо мне?
От возмущения глаза у Кэролайн полезли на лоб. Каков наглец! Он еще пытается выудить у нее сведения! Вот так просто и без затей он старается выяснить, известно ли что-то Брей-дену Грэнвиллу о его интрижке с Жаклин Селдон! Ах, если бы он только знал! Если бы он только знал, как высоко оценил его способности Брейден Грэнвилл и его люди! «Призрак»! «Призрачный любовник»!
— Мистер Грэнвилл? — переспросила она с напускной беспечностью. — О тебе? Но с какой стати, Херст?
— Разве нельзя спросить? — таким же фальшивым тоном ответил маркиз. — Мне просто стало интересно.
«И еще как интересно!» — ехидно подумала Кэролайн. Но вслух произнесла:
— Нет, он ничего не говорил.
— Ага. — Херст подобрал вожжи и, свистнув гнедым, тронулся с места. — Странный он тип, этот Брейден Грэнвилл. И твоя мать, между прочим, совершенно права. Тебе же пойдет на пользу, если ты будешь держаться от него подальше. Ты и правда заказала у него пистолет для Томми?
В последнее время Кэролайн так часто прибегала ко лжи, что запросто могла забыть, что кому говорила. В данном случае безопаснее всего было придерживаться той версии, что она изложила леди Бартлетт.
— Да, заказала.
— Ну так я сам его заберу, когда он будет готов. Договорились? Я не хочу, чтобы ты снова встречалась с этим типом.
Кэролайн затихла и просидела молча весь остаток пути до дома. Говорить ей не хотелось. Да и о чем, собственно, было говорить? Она уже выяснила все, что желала узнать.
А именно: когда ее поцеловал Брейден Грэнвилл, каждая жилка в ее теле ожила и затрепетала, и она почувствовала такой восторг, будто кто-то пускал у нее внутри фейерверки! Да, вот именно: фейерверки у нее внутри!
Зато когда ее поцеловал законный жених, она не испытала ни-че-го! Ну вообще ничегошеньки!
Следующая мысль повергла ее в самую настоящую черную меланхолию. Брюки!
Брюки определенно не подходят!
Глава 16
Полночь уже миновала, когда Брейден Грэнвилл позвонил в колокольчик на парадной двери стильного городского особняка в Мейфэре. Несмотря на поздний час, прошло не больше двух секунд, как дверь широко распахнулась и в освещенном проеме возникла фигура великана. Ширина его плеч могла с успехом соперничать с шириной мраморной каминной полки, а при взгляде на грубую физиономию невольно напрашивалось сравнение со старой наковальней, на которой изготовили не одну сотню лошадиных подков.
Однако эта рожа изобразила несомненную радость, когда стало ясно, что на пороге стоит сам Брейден.
— Аккурат вовремя ты прикатил, Мертвяк! — с укоризной произнес этот необычный дворецкий. — Тут у нас толкучка ничуть не хуже «Ковент-Гардена» в субботний вечер…
— Пожалуйста, Меченый, — Брейден на ходу швырнул в цилиндр давно осточертевшие перчатки и протянул все это дворецкому. Ему не терпелось остаться одному, — не заводи сейчас свою волынку. Мне не до душевных разговоров.
— Тебе еще больше станет не до разговоров, — упрямо бубнил Дэрил Поумрой по кличке Меченый, топая следом за хозяином по гулкому холлу, — когда прочухаешь, кто поджидает тебя в твоей…
Но Брейден лишь небрежно отмахнулся от предупреждения верного слуги.
— Мне плевать — лишь бы не сборщик налогов. Меченый, притащи-ка лучше мне виски, хорошо?
— Тебе потребуется выхлебать не одну бутылку, прежде чем минует эта ночь, — многозначительно проговорил Меченый. Однако Брейдену приходилось слышать роковые предсказания Помроя Меченого на протяжении по меньшей мере двух десятков лет. Ему не составило особого труда пропустить эти слова мимо ушей и решительно распахнуть дверь в библиотеку…
…и испытать нечто более сильное, чем простое удивление, при виде собственного отца, с удобством расположившегося в любимом кресле Брейдена, в тот самом, в котором он только что собирался со вкусом пропустить стопку-другую на ночь.
— Брейден! — радостно вскричал Силвестер Грэнвилл. Любимая книга лежала у него на коленях, а ноги в одних носках уютно покоились на скамеечке перед камином. — Слава Богу! Я ждал тебя здесь всю ночь! Иди же скорей сюда, мой мальчик! Иди сюда и полюбуйся, что я для тебя сделал!
— Вот, говорил же я тебе! — проскрипел за спиной у Брейдена Меченый. — Уперся как осел: дескать, будет тебя ждать, и точка. Очень ему надо чего-то там тебе показать. — На этом дворецкий счел возможным покинуть библиотеку. Он вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
— Иди же, мальчик мой! — Силвестер гостеприимно похлопал по кожаному креслу рядом с собой. — Присядь вот здесь!
Не удержавшись от обреченного вздоха — он и правда ужасно вымотался за этот день, — Брейден сел в кресло, предложенное ему отцом.
— Добрый вечер, папа, — сказал он. — Что ты хотел мне показать?
Силвестер потряс в воздухе геральдическим справочником, успевшим изрядно засалиться от постоянного чтения.
— Я вписал это собственноручно! — с восторгом поведал он. — Ты же знаешь, новое издание может задержаться еще на год, а то и на два! Вот взгляни!
Брейден послушно склонился над книгой и посмотрел, куда показывал отец. На той странице, что была посвящена потомкам герцога Чайлдса, он увидел свое имя рядом с именем Жаклин Селдон. Но перед его именем отец заботливо вписал «сэр», а после него «б-т».
— Сокращенное «баронет», — пояснил старик, ужасно довольный своей находчивостью. — Потому что для начала тебе скорее всего дадут баронета. Ты сам знаешь, это еще не высшая знать, но все же дворянский титул. Впрочем, если ее величеству в своей бесконечной щедрости будет угодно и она произведет тебя в бароны… ну что ж, тогда это будет совсем другая песня!
Но Брейден уже не слушал, о чем говорит его отец. Он тупо смотрел на страницу в книге. На то имя, с которым его связала проворная рука отца. Жаклин. Жаклин Селдон. Его невеста.
— Папа, — осторожно начал он, — а что, если этого вообще не случится? Ты будешь очень расстроен?
— Ты о чем? О дворянской грамоте? — Силвестер с неохотой оторвал взгляд от книги. Из-за отблесков пламени в камине его седые виски казались рыжеватыми. — Ох, мальчик мой, я ни минуты не сомневаюсь, что тебе ее пожалуют!
— Нет, я не о дворянской грамоте, — ответил Брейден, резко мотнув головой. — Я о свадьбе. О свадьбе с леди Жаклин. Предположим, я женюсь не на ней, а на ком-то другом?
— Ты не женишься на леди Жаклин? — Лицо мистера Грэнвилла-старшего выразило глубокое огорчение. — Ох, мальчик мой, но почему? Она самая красивая девушка в городе!
Красивая. Да, леди Жаклин Селдон была на редкость красива. В этом ей не откажешь.
— Предположим, я возьму в жены другую девушку. — Брейден упорно гнул свое. Он понимал, что позволяет себе чересчур дерзкие мысли, но после бала у Дейлримплей его с неудержимой силой тянуло на дерзкие поступки, и он ничего не мог с этим поделать. — Предположим, что вместо Жаклин я женюсь на леди Кэролайн Линфорд…
— На дочке леди Бартлетт?! — Седые кустики бровей мистера Силвестера подскочили на самый лоб. — Той красивой леди Бартлетт, с которой ты познакомил нас в опере?
— Да, — кивнул Брейден. — Это та леди Бартлетт. И ее дочка.
— Мальчик мой, — добродушно сказал Силвестер, — если тебе захотелось взять в жены дочку водопроводчика — валяй, не стесняйся! Только придумай для леди Жаклин какой-нибудь драгоценный подарок. Она наверняка рассердится, когда узнает!
В чем, в чем, а в этом Брейден не сомневался. И поскольку его шансы на женитьбу на дочке водопроводчика в конце концов были пока что весьма призрачными, он успокоил отца, помог ему подняться в спальню и присмотрел за тем, чтобы мистер Грэнвилл-старший благополучно добрался до постели.
И только в тот момент, когда Брейден распахнул дверь в свою спальню, ему наконец открылось, на что намекал Меченый. Кажется, он жаловался, что у них в доме сегодня толкучка под стать театру «Ковент-Гарден» в субботнюю ночь…
Ибо там, в своей спальне, в самой середине роскошной кровати под балдахином, едва прикрытую небрежно накинутой простыней, Брейден обнаружил саму леди Жаклин Селдон!
— Ну и ну! — игриво улыбнулась она. — Тебе не мешало бы вернуться пораньше!
Брейден рассеянно подумал о том, что старая дружба — вещь хорошая, и он правильно сделал, взяв на работу своих надежных друзей. Но временами, например, как в данном случае, это неизбежно создает определенные проблемы. Профессиональный дворецкий, дождавшись хозяина сегодня вечером, прямо сказал бы ему, что его невеста без приглашения явилась к ним в дом и в данный момент свила себе гнездышко в хозяйской постели, нагая, как в день своего рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41