В эту минуту не было для Генри места на земле прекраснее, чем Стэннедж-Парк. Не в силах сдержать себя, Генри вздохнула.Данфорд, услышав вздох, с любопытством взглянул на нее. Очарованная, Генри смотрела в окно. Он был поражен: столько восторга и благоговения было в ее лице. Он и сам любил бывать на воздухе, но впервые столкнулся с тем, чтобы кто-то так искренне преклонялся перед красотой природы. Все-таки она была не совсем обыкновенной женщиной, его Генри.Его Генри? С какого это момента он начал думать о ней как о своей? «С той самой минуты, как она оказалась в твоей постели, — подсказал ему внутренний голос. — И не притворяйся, будто не помнишь, как целовал ее».Данфорд вспомнил все, пока одевался. Он не собирался целовать ее; в ту минуту он и вообразить себе не мог, что в его объятиях была Генри. Но это не значило, что он не помнил каждую деталь: изгиб губ, шелк волос на своей груди, ее теперь уже такой знакомый аромат. Лимоны. Почему-то она пахла лимонами. Он не смог сдержать улыбки при мысли о том, что запах лимона куда более шел Генри, чем запах хлева, который исходил от нее в день их знакомства.— Что смешного?Он поднял голову. Генри с любопытством смотрела на него. Данфорд вновь придал лицу сердитое выражение.— Было похоже, что мне смешно?— Было, — пробормотала она и вернулась к завтраку.Он продолжал наблюдать за ней. Генри откусила тост и снова посмотрела в окно, где солнце все еще раскрашивало небо. Еще вздох. Видно, она очень любит Стэннедж-Парк, рассуждал он. Больше чем кто-либо. Так вот оно что! Каким же глупцом он был, что не понял всего этого раньше. Конечно, она хотела избавиться от него. Она управляла поместьем шесть лет. Она посвятила ему часть детства и всю свою взрослую жизнь. Конечно, ей не могло понравиться вторжение совершенно чужого человека. Дьявол, ведь он может в любую минуту выставить ее из поместья. Она ему никто. Необходимо достать копию завещания и проверить, есть ли там что-нибудь относительно мисс Генриетты Баррет. Адвокат, который сообщил ему о завещании… как же его звали?.. Леверетт… да, Леверетт обещал выслать ему копию, но он так и не получил ее до своего отъезда в Корнуолл. Бедная девушка скорее всего была в отчаянии. И ярости. Он взглянул на ее необыкновенно радостное лицо. Он готов был поклясться, что скорее она испытывала ярость, чем отчаяние.— Вы очень любите Стэннедж-Парк, ведь так? — вдруг спросил он.Застигнутая врасплох его неожиданным желанием поговорить, Генри прокашлялась и ответила:— Что видно? — подозрительно спросила она. — Да. Конечно, да. Почему вы спрашиваете?— Без причины. Просто интересуюсь. Это видно по вашему лицу. Ваше чувство к Стэннедж-Парку. Вы наблюдали за рассветом, а я наблюдал за вами.— В-вы наблюдали?— М-м-м, — он утвердительно кивнул. Было ясно, что у него не было намерения распространяться на эту тему. Он снова вернулся к завтраку и уже не обращал на нее внимания.Генри обеспокоено прикусила нижнюю губу. Это дурной знак. Какое ему дело до ее чувств, если только он не задумал что-то против нее! Если он захочет отомстить ей? Не может быть ничего более мучительного, чем быть выдворенной из любимого дома. Но с чего ему жаждать мести? Она может не нравиться ему, она может раздражать его, но ведь она не сделала ничего такого, за что он мог бы возненавидеть ее. Конечно, не сделала. Она просто фантазерка. Отправляя в рот яичницу, Данфорд украдкой наблюдал за ней. Она начала волноваться. Хорошо. Она вполне заслужила это, подняв его с кровати ни свет ни заря. А затея выжить его из Корнуолла, уморив голодом? А ее выдумки насчет воды? Ее изобретательность заслуживала восхищения, не будь она направлена против него. Она совсем сошла с ума, если надеется одурачить его и тем более выжить из его собственного поместья. Он улыбнулся. Ну и повеселится же он в Корнуолле!Неторопливо продолжая свой завтрак, он вовсю наслаждался ее огорчением. Трижды она хотела было заговорить, но останавливалась. Дважды она прикусывала нижнюю губу. Один раз она даже что-то пробормотала. Это было похоже на «чертов дурак», но, может быть, ему показалось. Наконец, решив, что и так заставил себя ждать достаточно долго, он положил салфетку и встал.— Так мы идем?— Конечно, лорд. — В ее голосе слышался сарказм. Она закончила свой завтрак десять минут назад.Данфорд не мог не позлорадствовать, заметив ее раздражение.— Скажите, Генри, что у нас первое по плану?— Неужели вы не помните? Мы строим новый хлев.Он почувствовал приступ дурноты.— Полагаю, именно этим вы занимались, когда я приехал. — Не считая нужным добавить: «И когда от вас так дурно пахло».Она понимающе улыбнулась ему через плечо и первая вышла из дома.Данфорд не мог понять, злило его это или забавляло. Без сомнения, Генри приготовила ему веселенькую прогулку. Или работу до седьмого пота. И все же он сможет перехитрить ее. Ему известно, что у нее на уме, а она все еще не догадывается об этом. А если и догадывается, то что из этого? В семь часов утра его мозг отказывался думать о таких сложных вещах.Оставив позади конюшню, они подошли к строению, похожему на коровник. Его опыт сельской жизни сводился к отдыху в родовых поместьях аристократов, многие из которых находились вдали от фермерских хозяйств. Фермерством занимались крестьяне, аристократы же предпочитали держаться вдали от них, за исключением тех дней, когда подходил срок собирать арендную плату. Поэтому его замешательство было вполне объяснимо.— Это коровник? — спросил он. Вопрос поразил ее.— Конечно, а что же еще это может быть, по вашему мнению?— Коровник.— Зачем же вы спросили?— Я просто удивился, почему вашего друга Поркуса держат на конюшне, а не здесь.— Здесь очень тесно, — ответила она. — Загляните сами. Мы держим много коров.Данфорд решил поверить ей на слово.— В конюшне просторнее, — продолжала она. — У нас не очень много лошадей. Сами знаете, хорошие лошади дорого стоят. — Она радостно улыбнулась, надеясь втайне, что Данфорд рассчитывал получить в наследство табун арабских жеребцов. Он раздраженно взглянул на нее.— Я знаю, сколько стоят лошади.— Ну разумеется. У вашего экипажа была великолепная упряжка лошадей. Это ваши лошади?Он сделал вид, будто не расслышал вопроса, и продолжал идти, пока не наступил на что-то мягкое.— Дерьмо, — выругался он.— Верно.Метнув гневный взгляд, он с трудом сдержался, чтобы не кинуться на нее с кулаками. Она ответила ему улыбкой и отвела взгляд.— Как раз здесь и будет хлев.— Я так и подумал.Она посмотрела на переставший быть элегантным ботинок и улыбнулась.— Думаю, это корова.— Спасибо, что сказали. Это, несомненно, имеет большое значение.— Издержки сельской жизни, — пояснила она. — Странно, что здесь не убрано. Мы стараемся поддерживать чистоту.Ему очень хотелось напомнить ей о том, как сама она выглядела и как от нее пахло два дня назад. Оставшись джентльменом и в этой ситуации, он удовлетворился тем, что переспросил с сомнением в голосе:— Чистоту в свинарнике?— На самом деле свиньи не так неряшливы, как кажется людям. Они, конечно, любят грязь и все такое, но не… — Она посмотрела на его ботинок. — Вы понимаете.Он сдержанно улыбнулся:— Слишком хорошо.Она подбоченилась и посмотрела вокруг. Каменные стены уже начали возводить, но они были еще недостаточно высоки. Строительство тянулось долго, так как она настаивала, чтобы фундамент был исключительно прочным. Старый свинарник развалился как раз из-за непрочного фундамента.— Интересно, где это рабочие? — пробормотала она.— Спят, и правильно делают, — заметил он не без ехидства.— Думаю, мы и сами можем начать, — неуверенно произнесла она.Впервые за все утро он широко и радостно улыбнулся.— Понятия не имею, что такое каменная кладка, поэтому предлагаю подождать.Он уселся на недостроенную стену очень довольный собой. Генри наклонилась и подняла камень. Данфорд нахмурился, зная, что должен помочь ей, но совсем не хотел делать этого. Справится сама. Она была удивительно сильна. И почему его удивляло все, что было связано с ней? Она может поднять даже большой камень. Ведь это Генри. Наверное, она смогла бы поднять даже его. Он наблюдал, как она понесла камень и положила его на стену. Генри с трудом отдышалась и вытерла лоб. Затем злобно посмотрела в его сторону. Данфорд подарил ей одну из самых своих лучших улыбок.— Сгибайте ноги в коленях, когда поднимаете камень — выкрикнул он. — Так будет лучше для вашей спины.— Так будет лучше для вашей спины, — шепотом передразнила его Генри. — Ленивый, никчемный, тупица…— Что вы сказали?— Спасибо за совет. — Она постаралась, чтобы это прозвучало естественно.Он снова улыбнулся, на этот раз в душе. Ему удалось ее разозлить!Генри перетаскала не меньше двадцати камней, когда наконец появились рабочие.— Где вы пропадали? — выпалила она. — Мы здесь уже десять минут.Один из рабочих удивленно заморгал.— Но мы сегодня пришли раньше, чем обычно, мисс Генри.Она раздраженно посмотрела на него:— Мы начинаем в шесть сорок пять.— Мы добрались сюда не раньше семи, — услужливо напомнил Данфорд.Она повернулась и посмотрела на него убийственным взглядом. В ответ он улыбнулся и пожал плечами.— По субботам мы не начинали раньше половины восьмого, — сказал рабочий.— Уверена, что вы ошибаетесь, — беззастенчиво лгала Генри. — Мы начинаем гораздо раньше.Другой рабочий почесал затылок:— Думаю, вы ошибаетесь, мисс Генри. Мы всегда начинали в половине восьмого.Данфорд ухмыльнулся:— Я и не подозревал, как рано начинается трудовой день в поместье. — Он забыл добавить, что в Лондоне редко вставал раньше полудня.Генри метнула в его сторону недобрый взгляд.— Почему так сердито? — невинно спросил он. — Мне казалось, я нравлюсь вам.— Так оно и было, — слова дались Генри с большим трудом.— А теперь? Я убит горем.— Вам стоило додуматься помочь мне, вместо того чтобы смотреть, как я таскаю камни по всему хлеву.Он пожал плечами.— Я же говорил, что незнаком с каменной кладкой. Я просто не хотел испортить все строительство.— Полагаю, вы правы — сказала Генри.Ее голос прозвучал как-то очень спокойно. Данфорд заволновался. Он вопросительно поднял брови.— В конце концов, — продолжила она, — если бы старый хлев был построен как надо, нам не пришлось бы строить новый.Данфорду вдруг стало не по себе. Слишком уж довольной выглядела Генри.— Поэтому будет разумно не допускать таких неумех, как вы, к строительству свинарника.— И что это значит? Она просияла.— Это значит… — Она подошла к стене и подняла лопату. — Поздравляю, лорд Стэннедж, вы назначаетесь главнокомандующим лопаты.Он и не подозревал, что ее улыбка может быть такой широкой. Генри радовалась от всей души. Она кивнула в сторону зловонной кучи. Ничего подобного Данфорд никогда раньше не видел. Он посмотрел, как Генри зашагала в сторону рабочих. Понадобилось все его самообладание, чтобы взять себя в руки и не подшлепнуть ее сзади этой самой лопатой. Глава 5 Через два часа он был готов убить ее. Отбросив прочь эту мысль, он принялся думать над тем, как заставить ее страдать. Его воспаленное воображение рождало множество способов мести. Физическая расправа была бы слишком банальным решением, да и потом, у него не хватило бы духу применить ее к женщине. Хотя… Он посмотрел на создание в мешковатых бриджах. Неужели она улыбается, перетаскивая камни? Весьма необычная женщина. Он отбросил эту мысль. Были и другие способы отомстить ей. Подсунуть змею в кровать? Не годится, а вдруг эта чертовка любит змей? Паук? Кажется, все ненавидят пауков. Данфорд оперся на лопату, прекрасно понимая, что рассуждает как мальчишка, но и на это ему было наплевать. Он все испробовал, пытаясь увильнуть от этого отвратительного занятия, и не потому, что работа была трудной, а запах, от которого некуда было деться, запах был просто омерзительным, а потому, что да хотел, чтобы она одержала верх в их молчаливом споре. И все же ей удалось это. Она заставила его, владельца имения, пусть и с недавних пор, разгребать грязь, навоз и бог его знает что еще. Он был загнан в угол, ибо отказаться от этой работы значило бы признать себя изнеженным лондонским денди. Данфорд заметил Генри, что если он будет кидать навоз туда, куда она ему показала, он окажется у нее на пути и помешает ей работать. Но получил ответ:— Работайте, разровнять можно и потом.— Но грязь может попасть вам в сапоги. Она засмеялась в ответ:— Мне не привыкать.Это был явный камень в его огород. Стиснув зубы, он продолжал кидать навоз. Запах стоял просто омерзительный.— Помнится, вы утверждали, что свиньи чистоплотны.— Чистоплотнее, чем о них думают, но, конечно, не такие, как мы с вами. — Генри бросила взгляд на его заляпанные ботинки, ее серые глаза радостно заблестели. — Обычно.Он шепотом выругался и со злостью посмотрел на нее.— Я думал, что свиньи в отличие от коров не… ну, вы понимаете.— Так оно и есть.— Странно. — Он оперся на лопату и выжидательно посмотрел на нее.Генри подошла ближе и потянула носом воздух над кучей.— О Боже! Думаю, здесь всего достаточно. Случайно попало. Вообще-то это часто бывает. Не обессудьте. — Она улыбнулась ему и вернулась к работе.Поворчав немного для собственного успокоения, он подошел к куче. Ему казалось, он умеет держать себя в руках. Он думал о себе как об уравновешенном, спокойном человеке. Но когда один из рабочих сказал: «Теперь, Генри, с твоей помощью, работа пошла быстрее», — ему потребовалось все его самообладание, чтобы не кинуться на нее с кулаками. Данфорд не знал, почему от нее так пахло в первый день встречи, но наверняка причина была не в том, что она по колено в грязи помогала строить свинарник. Ярость ослепила его. Она пыталась убедить его в том, что это и есть повседневный труд владельца имения! Стиснув зубы, он зачерпнул лопатой навоз, собираясь отнести его на кучу. Он проходил как раз мимо Генри, когда навоз соскользнул с лопаты и оказался на ее сапоге. Нечаянно. Генри резко повернулась. Он ждал, что за этим последует: «Вы сделали это нарочно», — но она стояла не шелохнувшись, лишь чуть прищурившись. Затем быстрым движением ноги стряхнула навоз ему на брюки. Ухмыльнувшись, теперь она ждала, как Данфорд скажет: «Вы сделали это нарочно», — однако и он молчал. Затем он улыбнулся, и тут она поняла, что ей несдобровать. Не успела она и глазом моргнуть, как он поднял ногу и вытер подошву своего ботинка о ее бриджи, оставив на них грязный след. Глядя на нее, он ждал, что будет дальше. Сначала она хотела запустить грязью ему в лицо, но отказалась от этой мысли, решив, что у него будет достаточно времени увернуться; и потом, у нее не было перчаток. Чтобы сбить его с толку, она быстро посмотрела налево и с силой наступила ему на ногу. Данфорд вскрикнул от боли.— Ну, с меня хватит!— Вы первый начали.— Вы начали это еще до моего приезда, вы безрассудная, неуправляемая…Она ждала, что он скажет «стерва», но он промолчал. Вместо этого, схватив Генри за талию, он перекинул ее через плечо и зашагал прочь.— Вы не смеете! — визжала она, сильно колотя его по спине. — Томми! Гарри! Кто-нибудь! Остановите его!Но мужчины, работавшие у стены, не двинулись с места. Открыв от удивления рты, они глазели на то, как мисс Генриетту Баррет, никому не дававшую спуску, уносили против ее воли.— Может, нам стоило помочь ей? — предположил Гарри.Томми покачал головой, глядя, как странная фигура скрылась за склоном холма.— Не знаю. Ведь он — новый барон. Если он уносит Генри, значит, у него есть на это право.Генри не согласилась бы с этим суждением и все еще продолжала кричать:— Вы не имеете права так поступать со мной!Наконец Данфорд сбросил ее возле небольшого сарая, где хранился сельскохозяйственный инвентарь. К счастью, вокруг не было ни души.— Неужели? — Его голос звучал крайне высокомерно.— Вы знаете, сколько нужно времени, чтобы завоевать уважение людей? Вы знаете? А я скажу вам — много времени. Чертовски много времени. А вы все испортили. Испортили!— Сомневаюсь, что местное население перестанет уважать вас из-за моих действий, — прошипел он, — хотя ваши собственные могут довести вас до беды.— Что вы хотите этим сказать? Если вы забыли, то я напомню, что это вы скинули мне грязь на ноги.— Начнем с того, что это вы заставили разгребать меня это дерьмо. — Данфорду вдруг пришло в голову, что он впервые в своей жизни так грубо разговаривает с женщиной. Поразительно, до какого бешенства она довела его.— Если вы не собираетесь управлять поместьем, можете отправляться назад в Лондон. Мы чудесно обойдемся без вас.— Ах, вот в чем дело! Маленькая Генри в ужасе оттого, что я заберу ее любимую игрушку, поэтому и пытается выжить меня. Знаете, вот что я вам скажу. Двадцатилетней девушке вряд ли удастся меня запугать.— Не заноситесь, не то… — Это прозвучало как угроза.— Не то что? Что вы можете сделать мне? Что же такого вы можете сделать, чтобы навредить мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31