Осуждая свое воображение за столь абсурдные романтические бредни, Алекс покраснела и беспокойно задвигалась в седле. Ее красивые глаза были окружены легкими тенями, и она едва была в состоянии скрывать свое разочарование от того, что она ехала не вместе с Джонатаном, а рядом, на своей лошадке. Она объяснила себе это тем, что ее попытка повидаться с губернатором провалилась, и судьба грубо лишила ее надежды на маячившую впереди свободу. По крайней мере теперь она даже не хотела думать о еще одной попытке побега. События вчерашнего дня преподали ей больший, чем она могла рассчитывать, урок.
«Возможно, — предположила Алекс, вздохнув про себя, — настало время для небольшой передышки». Она вынуждена была признать, что все могло бы оказаться гораздо хуже, чем предстоявшие ей несколько дней в таком месте, как Бори.
Украдкой посматривая на своего спутника, Алекс отметила, что, судя по выражению его лица, он все еще оставался начеку. За завтраком он не произнес ни слова и приблизился к ней лишь тогда, когда они стали прощаться с Теннерами.
По телу ее волной прошла дрожь, когда Джонатан обхватил ее за талию и подсадил на лошадь, которую им одолжил Джеймс Теннер. Ей приходилось надеяться только на Божью помощь, ибо сам факт, что на нее могло так подействовать легкое прикосновение мужчины, свидетельствовал о ее безнравственности.
Ведь прошлым вечером ничего, кроме прикосновений, и не было.
Во всяком случае, так напоминал ей ее внутренний голос. Правда, думала она, покусывая нижнюю губу, прикосновения эти были горячими и властными и куда более опьяняющими, чем любое вино. И, конечно же, с радостью отвечая на них, она была ничем не лучше «размалеванной женщины».
Испытывая неудобство от стыда, она поправила юбки у себя на коленях в тщетной попытке прикрыть лодыжки. Надетое на ней бледно-голубое платье из муслина — это тоже был подарок Джонатана — выглядело просто, но было безукоризненно сшито. С его высоко поднятым корсажем в стиле французской империи, скромным вырезом и короткими буфами рукавов оно было и легким, и удобным.
Ее все подмывало ехидно спросить Джонатана, откуда он приобрел такое знание женской одежды. Ее также интересовало — правда, такой вопрос она не решилась бы задать, — как ему удалось так отлично подогнать все по размерам. Когда она стала протестовать, утверждая, будто ни одно из двух подаренных ей платьев для верховой езды не годится, Джонатан довольно раздраженно сообщил ей, что ее старое платье сожжено.
— Здесь мы отдохнем, — внезапно произнес Джонатан, и его бархатистый низкий голос вывел Алекс из мечтательных раздумий.
Они въехали в прохладную тень леса. Узкий ручей пробивался вдоль скалистой тропы сквозь душистые заросли кустарника, под которым шмыгали самые разнообразные мелкие животные. Над головой нависали густые, зловещие серые облака, предвещавшие такое редкое для Австралии явление, как летний дождь.
— До плантации еще далеко? — поинтересовалась Алекс, приостановив свою лошадь рядом с лошадью Джонатана.
— Час езды. Возможно, больше, — уточнил он, бросив быстрый взгляд на небо.
Он спешился и повернулся к Алекс, намереваясь и ей помочь слезть с лошади. Но она поспешно перекинула ногу через седло и соскочила на землю по другую сторону от Джонатана. Вздрогнув от неожиданной острой боли в ягодицах, она сделала неуверенный шаг вперед и, пытаясь скрыть испытываемое ею неудобство, сделала вид, что разглаживает складки на юбках. Она обозлилась, взглянув на Джонатана и заметив ехидную радость в его глазах.
— Я могу вас спросить, капитан, что вы находите здесь забавного?
— А вы именно это и заслужили, — бросил он короткий выразительный взгляд на ее юбки. Они оба знали, что он имел в виду.
Она, надувшись, посмотрела, как он подобрал поводья обеих лошадей и повел животных к ручью. В желудке у нее заурчало от голода. На завтрак она ела свежие фрукты и намазанные маслом пшеничные лепешки. Но это было несколько часов назад. По крайней мере к ней возвращается аппетит, отметила она со слабой ироничной улыбкой. Если бы только могли так же прийти в норму ее эмоции и успокоиться ее сомнения, подумала она.
— Если вы голодны, то имейте в виду, что миссис Теннер дала нам в дорогу пакет с едой, — сказал ей Джонатан.
Алекс никогда не переставала удивляться его способности читать ее мысли.
— Нет, спасибо, я не голодна, — поспешно ответила она и немедленно вслед за этим мысленно обругала себя за упрямство.
Она побрела к ручью и осторожно встала на колени на травянистом берегу, чтобы напиться. Наклонившись, она сложила ладони ковшом, зачерпнула воды и грациозным движением поднесла их ко рту.
— Что вы украли? — неожиданно удивил ее Джонатан своим требовательным вопросом.
— Я… прошу прощения, но я не понимаю, — заикаясь, сказала она, затаив дыхание. Она повернула голову в его сторону и увидела, что он, приблизившись к тому месту, где она набирала воду, внимательно наблюдал за ней.
— Вас сослали за воровство. — Он остановился в двух шагах от нее и изучал ее обращенное к нему лицо. — Что вы украли?
— Я ничего не крала! Я вам уже говорила, что меня оболгали и несправедливо осудили. — Поднявшись с колен, она положила руки себе на бедра и, подняв подбородок, смело посмотрела Джонатану в глаза: — А у меня, сэр, сложилось впечатление, что вы ничего не хотите знать о моем прошлом!
— Да, раньше я не хотел, — подтвердил он, сопроводив свои слова подобием улыбки. — Но это было до тех пор, пока вы не решили втянуть меня в веселую погоню через весь Новый Южный Уэльс.
— Однако я не понимаю, что это должно было изменить!
— И тем не менее кое-что изменилось, — произнес он загадочно. — В большей степени, чем вы отдаете себе в этом отчет.
Алекс уже собралась ответить, но с ее уст так и не слетело ни одного слова. Она закрыла рот и почувствовала, как под его упорным пронизывающим взглядом по всему ее телу разливается тепло. Как всегда, она ощущала его близость, его необычайную мужскую силу, а также жар, излучаемый его мускулистым телом. Но на этот раз Джонатан был несколько иным — и это ее и пугало, и волновало. В нем появилось что-то такое, что заставило ее сердце дико, почти болезненно биться в груди.
— Я думаю, что наконец-то проголодалась, — в смущении отвернувшись, пробормотала она.
В это мгновение она оступилась, и каблук ее левого ботинка соскользнул с обрывистого берега. Теряя равновесие и падая назад, она пронзительно вскрикнула. Молниеносным движением Джонатан подхватил ее за талию и поставил на ноги.
— Осторожнее, мисс Синклер, — с насмешливым сочувствием посоветовал он. Его глаза, дерзко оглядев всю ее, засветились удовольствием, смешанным с неприкрытым желанием. — Если вы промокнете, то наша дальнейшая поездка будет еще менее комфортной.
— Прошу вас, отпустите меня, — потребовала она слабым, дрожащим голосом. Ее руки беспомощно уперлись ему в грудь.
— А может быть, у вас в Лондоне остался муж, а то и два?
— Что? — Она даже поперхнулась от возмущения. — Я… конечно, нет! Я никогда не была замужем.
— Или вас содержал какой-нибудь молодой титулованный щеголь, у которого больше денег, чем мозгов?
Джонатан и сам понимал, что напряженный, отрывистый тон, которым он обращался к ней, выдает его с головой, но ничего не мог с собой поделать. От ревности вся кровь бросилась ему в голову при одной мысли о том, что какой-то другой мужчина обнимал ее так, как он это делал сейчас… Или кто-то другой наслаждался ее сладкими губами и гладил ее нежное, округлое тело. Эти мысли сводили его с ума.
— Содержал? — Алекс, нахмурившись, посмотрела в недоумении на него и тут же зарделась, как только до нее дошел смысл его слов. — У вас нет никакого права… — запротестовала она, теперь уже всерьез отталкивая его.
— На это я имею полное право. — Одной рукой он властно обнял ее, а другой взял ее за подбородок и приблизил ее лицо к своему. Она задрожала, увидев его дышащие яростью глаза. — И вы знаете это так же хорошо, как и я.
— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите! — задыхаясь, произнесла Алекс. Ее блестящие глаза, не отрываясь, смотрели в его. Она почувствовала слабость в коленях, дыхание ее прерывалось. Алекс с замиранием ждала, что он вот-вот ее поцелует. Ее пальцы ласкали его широкие плечи, а губы призывно приоткрылись, приглашая его — не так уж подсознательно — к поцелую.
— Будьте вы прокляты, леди Алекс, — хриплым голосом произнес Джонатан. — И я вместе с вами.
Девушка была шокирована, когда он, оттолкнув ее от края воды, внезапно отпустил. Она ошеломленно проследила за ним, когда он зашагал туда, где в густой траве лениво паслись лошади. Подхватив поводья, Джонатан повел животных за собой.
Алекс прилагала все усилия, чтобы овладеть своими чувствами, недоумевая, почему он не воспользовался таким удобным моментом… И почему она так сильно хотела его.
— Поехали, — коротко сказал он. — Я и так слишком много времени потратил на вас.
— Вы потратили на меня?.. — Она умолкла, и глаза ее зажглись сине-зеленым пламенем. — Вы не должны были приезжать за мной! Было бы значительно лучше, капитан Хэзэрд, если бы вы…
— Если бы я позволил майору Битену или какому-нибудь другому мужчине заплатить вам за соответствующий прием в «Насесте»? — спросил он низким озлобленным голосом.
— Начнем с того, — возразила Алекс, — что если бы вы всего лишь согласились устроить мне встречу с губернатором, то подобная опасность и не возникла бы. — На ее щеках вспыхнули два ярких пятна, свидетельствовавших о нарастающей злости.
— Видит Бог, женщина, — вскричал Джонатан, — если вы еще хоть раз заговорите о губернаторе, я доставлю себе такое удовольствие и хорошенько вас поколочу!
Джонатан, конечно, знал, что он этого никогда не сделает. Но эта маленькая дикая кошка обладала проклятущей способностью легко как никто другой спровоцировать его на насилие.
— Меня отнюдь не удивляет, что вы прибегаете к подобным угрозам. Ведь в конце концов вы — американец! — с презрительной гримаской произнесла Алекс. — Могла ли я вообще рассчитывать, что вы, как и ваши друзья-колонисты, способны на что-нибудь иное, кроме варварства и жестокости?
— Мы уже не колонисты с того самого времени, как вынудили ваших друзей-англичан бежать из Америки, поджав хвосты, к вашему любезному королю Георгу. — Его рот искривился в саркастической усмешке.
— Если вы готовы хвастаться победами, одержанными вашей страной, тогда почему вы предпочли поселиться в Австралии? — Она скрестила руки под полной грудью и бросила на него высокомерный, вызывающий взгляд. — Ведь в конце концов Австралия — это всего лишь одна из отдаленных британских колоний. Почему вы не возвращаетесь в вашу родную Америку?
— Я принадлежу Австралии. — Выражение его лица опять стало крайне напряженным.
Когда он подошел к ней, его глаза тускло блестели. Он собрался подсадить ее на лошадь, но Алекс отступила на шаг, чтобы избежать его прикосновения.
— Возможно, это и так. Но ко мне это не относится. Я Австралии не принадлежу, — произнесла Алекс.
Он схватил ее за талию и притянул к себе. Тела их соприкоснулись, и оба почувствовали, что между ними снова возник грозовой разряд. Они вспомнили о возбуждении и страсти, которые вспыхнули между ними, когда их глаза впервые встретились в темноте заплесневелой тюремной камеры. Ни один из них никогда до этого не испытывал столь сильного тяготения к другому человеку. Это было внезапное, стремительное чувство, волнующее и пленительное.
Это было неизбежно.
— Говорю вам: вы ошибаетесь, — пробормотал Джонатан низким, тревожно вибрирующим голосом. В его изумрудном взгляде уже не было гнева — только нежность и теплота. — Я думаю, Что вас привело сюда то же самое, что и меня.
— Я… я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Не понимаете? — Он привлек ее к себе еще ближе, и его сильные руки медленно и властно обняли ее. Она затрепетала, когда ее груди коснулись его тела. — Когда я был моложе, я издевался над идеей предначертанности. Но минувшие годы научили меня обратному.
— Прошу вас, — умоляла она, хотя и не могла бы точно передать смысл своей мольбы. Ее пальцы судорожно впивались в его мускулистые предплечья. Она отклонила голову назад, чтобы взглянуть ему в глаза и почувствовать жар его взгляда.
— Вы, Александра, моя.
— Нет! — Она качала головой и отчаянно стремилась заставить его понять причину своего отказа. — Это не…
— Я тоже уклонялся от того, чтобы посмотреть правде в глаза, — сообщил он как бы по секрету, слегка улыбнувшись при этом. — Но теперь этого больше нельзя отрицать. Особенно после минувшей ночи.
— Прошу вас, не надо! — Она была теперь не на шутку встревожена и напугана — и за него, и за себя. — Отпустите меня!
— Никогда.
Ее глаза широко раскрылись. Она попыталась сопротивляться, но было уже слишком поздно. Возглас, в котором смешались протест и наслаждение, вырвался из ее горла, когда Джонатан обрушился на нее с поцелуями. Он целовал ее долго и страстно. Его губы и язык наполняли восторгом и блаженством ее тело. Она плавно покачивалась из стороны в сторону, прильнув к нему и обвив руками его шею. По мере взлета страсти сердца их стучали в унисон. Но он внезапно поднял голову, и она испытала острое чувство потери, разочарования и опустошения.
— Будь я проклят, вы можете совратить и святого, — проворчал он. — Но я-то отнюдь не святой.
Раскрасневшейся и задыхавшейся Алекс не оставалось ничего, как только, испытывая смущение, в упор смотреть на Джонатана. Она с нетерпением ждала, когда же он снова поцелует ее. Но он ее больше не целовал. Обхватив Алекс за талию, он повернул ее лицом к лошади и наконец усадил в седло.
— Если мы сейчас не тронемся, то вполне можем попасть в бурю. — С большим нежеланием он разжал руки и направился к своей лошади. — За последние два года на мою долю выпало достаточно селевых потоков, — заметил Джонатан.
— Селевых потоков? — повторила она. Бросив взгляд на небо, она увидела, что тучи стали более грозными, чем раньше. Воздух напитался свежим запахом близкого дождя. Ветер начал обрывать и гонять листья. Но она едва заметила эти перемены.
— Если нам повезет, мы доберемся до плантации еще до того, как начнется самое страшное. — Он взял лошадей под уздцы, вывел их на старую дорогу и только тогда проворно прыгнул в седло. — Держитесь рядом.
Все еще приходя в себя от поцелуя, а также от предшествовавшего ему дерзкого заявления Джонатана о том, что она принадлежит ему, Алекс коснулась каблучками боков лошади и поехала за ним. Буря, поднявшаяся у нее в душе, вполне соответствовала той, которая угрожала в любой момент обрушиться потопом на землю.
К несчастью, им не удалось добраться до Бори вовремя. Небесные хляби разверзлись за полчаса до того, как они выехали из леса. Молнии, подобно грозным предвозвестницам будущего, пересекали в разных направлениях небо. Раскаты грома грохотали им в ответ. Дождь с яростью обрушился на высушенную солнцем землю, и его можно было считать одновременно и беспощадным, и благословенным.
Алекс наклонила голову под потоками ливня. Джонатан прикрыл ее плечи брезентовым плащом, но тот оказался плохой защитой от дождя. Алекс безуспешно пыталась поспевать за ним. Он вернулся, чтобы помочь ей. Взяв в свои руки поводья ее лошади, он повел животное за собой, а Алекс крепко ухватилась за луку седла и молилась, чтобы они скорее добрались до укрытия.
Холодные капли дождя хлестали ее по лицу. И всякий раз, когда новый раскат грома сотрясал землю, сердце ее наполнял страх. Но ей достаточно было взглянуть на Джонатана, и к ней возвращалась храбрость. Его присутствие внушало ей чувство безопасности. Она внезапно поняла, что так было с самого начала.
Буря все еще бушевала, когда они наконец пересекли границу Бори. Джонатан остановил лошадей напротив дома. Как бы из ниоткуда перед ними появился Финн Малдун в сопровождении какого-то мужчины и принял у них из рук измученных лошадей.
Алекс не возражала, когда Джонатан снял ее с седла и на руках внес в дом. Он не отпускал ее до тех пор, пока они не поднялись к ней в спальню, где в ожидании их приезда уже был разожжен камин. На столике рядом с постелью горела лампа, и ее золотистый свет еще больше усиливал гостеприимный дух комнаты.
— Вам нужно немедленно снять с себя мокрую одежду, — заявил Джонатан, поставив ее на ноги.
Она кивнула головой в знак согласия, смахнула со щеки прилипшую прядь влажных волос, а потом взглянула на пол и заметила лужицу воды, стекавшей с ее ботинок.
— Ковер будет вконец испорчен! — огорченно заметила она, поднимая глаза на Джонатана и с удивлением обнаруживая на его лице мягкую улыбку.
— Видели бы вы себя! Вы похожи на тонущего котенка. — Его глаза с любовью смотрели на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32