То, что его переживания были столь схожи с ее собственными, немало поразило ее, однако она не отняла руки, а принялась щекотать ногтями его упругий торс, и когда он резко выпрямился, чтобы снять рубашку, Габриель и не подумала вырываться из его объятий. Ее ярко-голубые глаза, теперь словно подернутые легкой дымкой, были переполнены нежностью, когда она снова положила ладони на его грудь и ответила ему улыбкой, едва он наклонился, чтобы снова коснуться поцелуем ее губ.
Никогда еще Джейсону не приходилось решать столь трудную задачу, ибо он прекрасно знал, сколь изменчивым был характер Габриель. Стремясь пробудить в ней ответное желание, он тем не менее не хотел ненароком навлечь на себя ее гнев. Он не решался оторвать от нее своих губ, пока не убедился, что она нисколько не возражает против его знаков внимания, после чего принялся покрывать быстрыми легкими поцелуями ее лебединую шею, одновременно протянув руку к ботинкам из мягкой кожи, которые она обычно использовала для верховой езды. Ему не терпелось снять с нее все, и как можно скорее, и он продолжал делать это опытной рукой, обнаружив, к своему изумлению, что Габриель следовала его примеру. Ее руки двигались по его телу, снимая с него один предмет одежды за другим так решительно, но вместе с тем с такой деликатностью, что Джейсон в порыве удивления невольно вспомнил о Бо. Этому юноше было всего девятнадцать, когда он погиб, однако, по-видимому, он успел научить ее всем таинствам любви. И вот наконец они лежат обнаженными в объятиях друг друга. Теперь он чувствовал себя полностью во власти пьянящего желания, которое ей с такой легкостью удалось в нем пробудить.
Ему хотелось пойти дальше, достичь того мгновения, когда их тела сольются в последнем порыве восторга. Покрыв легкими поцелуями ее лицо и шею, Джейсон отыскал губами нежно-розовые соски и чуть не умер от наслаждения при ощущении шелковистой девичьей кожи. Затем он провел губами по ее плоскому животу и замер на мгновение, прежде чем опустить их к трепещущему в ожидании лону. Ее руки тем временем ласкали его спину, ощущая силу его мускулов, но вот они крепко вцепились ему в кудри, как бы не желая его отпускать. Габриель не сделала ни малейшей попытки отстраниться, напротив, позволила ему проникнуть в самые сокровенные глубины своего существа, чего он так давно и так страстно жаждал. И тут остатки разума покинули его, и он, упиваясь сладостью ее тела, словно самым изысканным вином, почувствовал, как под действием его поцелуя по спине ее волнами пробежал трепет возбуждения. Удовлетворенный тем, что ему наконец удалось покорить как ее грациозное тело, так и гордый дух, Джейсон решил положить конец собственной пытке. Их губы снова сомкнулись, и он рывком вошел в ее потайной грот, не в силах сдержать своего торжества. Ощутив ее боль, несмотря на то что у нее не вырвалось ни единого возгласа, он на мгновение замер, пораженный тем, что это дивное создание, эта восхитительная любовница оказалась девственницей. Боже, какими словами просить у нее прощения за то, что он так сильно заблуждался в отношении ее прошлого?!
Габриель едва дышала от страсти. Она не чувствовала ничего, кроме жгучего желания, переполнявшего все ее тело. Обвив руками талию Джейсона, она привлекла его к себе, прежде чем он успел произнести хотя бы слово, давая понять, что никаких объяснений ей не требуется.
– Неужели тебе еще нужны слова? Неужели ты не видишь сам, как отчаянно я хочу тебя? – прошептала она ему на ухо тоном опытной соблазнительницы.
Когда они снова слились в поцелуе, она, уловив его нетерпение, принялась двигаться под ним с ленивой грацией и отвечать на каждый из его ритмических выпадов. Оба они словно были подхвачены вихрем нестареющего танца, каждый шаг в котором они знали наизусть. В плену его рук она чувствовала ни с чем не сравнимое наслаждение, и ее единственным желанием было разделить его с ним. Любовный восторг словно перетекал от одного к другому, постепенно обретая все большую силу, пока в их гордых душах не вспыхнуло пламя столь мощное, что перед ним отступала даже жажда жизни, и тела обоих затрепетали в экстазе. Наконец, утолив свою обоюдную страсть, они затихли, утомленные, но счастливые, и не размыкали объятий, пока последняя капля дождя не упала с крыши палатки и вновь появившееся на небе солнце не окутало их теплым светом.
Впервые в жизни Джейсон лишился дара речи. Он и не думал, что ему удастся пробудить в Габриель ответную страсть такой силы, и теперь не в состоянии был выразить словами глубину вновь обретенной преданности, переполнявшей его сердце. Поднеся к губам прядь ее шелковистых волос, он нежно поцеловал их, желая хоть немного продлить восхитительные минуты их близости. Покрыв легкими поцелуями ее податливые губы, Джейсон осторожно поднялся, натянул брюки и мокасины, после чего отправился за флягой, которую держал под седлом. Он хотел сам смыть с ее стройного тела все следы их пылкой страсти, однако руки у него при этом так дрожали, что Габриель взяла у него влажный носовой платок.
– Не слишком ли ты неуклюж для столь чуткого любовника, милый? – осведомилась она голосом, все еще хриплым от волнения.
Одевшись с очаровательной непринужденностью, несмотря на то что в палатке было тесно, она опустилась рядом с ним на колени и слегка коснулась его губ. Теперь Габриель твердо решила доверять не только собственным чувствам, но и ему самому тоже, и улыбка на ее лице была полна невыразимой прелести. Она не сожалела ни об одном мгновении их близости, однако по смущению на лице Ройала поняла, что что-то не так.
– Джейсон, в чем дело? Говори скорее, ведь нам надо торопиться, иначе караван нас догонит, и мы будем выглядеть очень глупо в этой крошечной палатке, когда вокруг ярко светит солнце.
Взгляд серых глаз Джейсона омрачился, когда он попытался объяснить ей причину своего беспокойства.
– Я и понятия не имел, что… ну, словом, мне в голову не приходило, что я буду первым мужчиной, который…
Габриель резко села, по спине ее пробежал холодок.
– Ах вот оно что! Ты думал, что раз мне уже приходилось проделывать это раньше, то я не стану возражать, если то же самое повторится с тобой? – Глаза ее тотчас наполнились слезами.
– Вовсе нет! – раздраженно отозвался Джейсон. – Но из того, что ты рассказывала мне о Бо, я пришел к убеждению, что вы с ним были любовниками.
– Понимаю, – отозвалась Габриель спокойно. Ей казалось, что она верно догадалась о причине его внезапного раскаяния. Джейсон полагал, что раз она уже была близка с Бо, то отдастся ему без каких-либо возражений. И все!
Протиснувшись мимо него, она направилась к Санни и, смахнув с седла капли дождя, вскочила на спину жеребца. Когда Джейсон бросился за ней следом, Габриель обернулась и метнула на него яростный взгляд.
– Мы с Бо действительно были любовниками в самом высшем смысле этого слова, потому что питали глубокую преданность друг к другу. Вы недостойны даже просто произносить вслух его имя, и клянусь, если вы еще раз осмелитесь ко мне прикоснуться, я убью вас собственными руками!
Ошеломленный такой угрозой и ненавистью во взгляде, Джейсон едва успел отскочить в сторону, когда она рванулась на своем великолепном жеребце вперед. Ему хотелось закричать от досады, потому что и на сей раз она неправильно его поняла, но вина за это лежала только на нем. Всего за несколько часов он добился любви Габриель и снова потерял ее – по собственной же глупости, за которую, как он знал, никогда себя не простит.
Глава 6
Несмотря на то что Габриель до сих пор было стыдно за ту ночь с Джейсоном возле бивачного костра, она не испытывала ни малейшего раскаяния за их романтическое свидание во время ливня. Она нисколько не сожалела о том, что занималась любовью с этим человеком, чье обаяние раньше причиняло ей столько душевных мук. Она просто перестала сопротивляться влечению, которое возникло между ними с первой же встречи. Габриель по-прежнему считала Джейсона Ройала негодяем, дьяволом в человеческом обличье, который мог манипулировать чувствами женщины с такой поразительной легкостью. Однако в его объятиях она получила бесценный урок, забыть который была уже не в силах.
От природы наделенная чарующей прелестью, Габриель теперь превратилась в настоящую ослепительную красавицу, однако не давала своим новым подругам ни малейшего повода для подозрений, чем именно она обязана столь разительной в себе перемене. Когда Джейсон останавливался возле их фургона, что случалось довольно часто, она тотчас отправлялась куда-нибудь по своим делам, зная, что Айрис способна до такой степени опутать его своей лестью, что он даже не заметит ее отсутствия. Сама Габриель нисколько не поощряла его ухаживаний, а если у него хватало глупости обратиться к ней лично, она делала вид, будто не слышит. Несмотря на то что Габриель, похоже, полностью покончила с их коротким романом и выбросила его из головы, о Джейсоне этого сказать было нельзя. То, что произошло между ними, слишком много значило для него, и он не мог так просто об этом забыть, уподобившись в своем непостоянстве рыжеволосой красавице.
В то время как Габриель выглядела прямо-таки пышущей красотой и здоровьем молодой женщиной, Джейсон заметно худел и мрачнел, и ему все труднее было поддерживать свою репутацию оптимиста и жизнелюбца. Эта внезапная перемена во внешности и характере друга вызвала такую тревогу у Клейтона, что однажды за трапезой он заметил:
– Джейсон, ты таешь прямо на глазах. Если аппетит к тебе не вернется, боюсь, скоро ты ослабнешь так, что уже не сможешь держаться в седле, а я один не в состоянии привести этот караван в Орегон, как, впрочем, и летать по воздуху.
– Что? – Джейсон непонимающе поднял на него глаза. Он почти не расслышал слов друга.
Потеряв терпение, Клейтон отозвался раздраженным тоном:
– Черт побери, парень, очнись! Ты не только похудел, но и двух слов связать не способен. Что, в конце концов, тебя так тревожит?
Джейсон выплеснул содержимое своей чашки на землю и выпрямился.
– Так, ничего. И прошу, оставь меня в покое!
С этими словами он направился прочь.
Пока Джейсон прогуливался вдоль внешней границы лагеря, Габриель сидела в окружении девушек из двух других фургонов. Все они очень любили петь, и Габриель была искренне рада тому, что столько спутниц разделяют ее увлечение. К счастью, у одной из них, по имени Ребекка, нашлась при себе цитра, и в тот вечер они вместе заучивали слова песни, исполняя ее хором под аккомпанемент инструмента. Несмотря на то что у каждой из них был приятный голосок, девушки никак не могли спеть песню в унисон и потому беспрерывно хохотали. Они все буквально покатывались со смеху, когда их забаву прервал чей-то пронзительный крик. Спутницы Габриель застыли на месте от ужаса, зато она сама тотчас вскочила на ноги и ринулась вдоль фургонов в ту сторону, откуда доносились отчаянные вопли, да такие, что от их звука кровь стыла в жилах. Отовсюду туда уже бежали мужчины, держа в руках винтовки. Однако они тут же отступили, когда увидели, что это был всего-навсего один из переселенцев, в приступе бешенства колотивший свою жену. Вмешиваться в чужие семейные ссоры казалось им делом бессмысленным. Габриель, напротив, тут же бросилась в самый центр свары.
Она схватила мужчину за руку, и тот в досаде на ее вмешательство выпустил жену. Пытаясь избавиться от дикой хватки Габриель, он толкнул ее, однако рыжеволосая красавица крепко вцепилась в обидчика, одновременно крикнув женщине, чтобы та скорее бежала прочь. Тут мужчина пришел в еще большую ярость и замахнулся кулаком на заступницу, чтобы раз и навсегда отучить ее лезть в чужие дела.
Прорвавшийся через круг зевак Джейсон без колебаний схватил драчуна за плечо и, развернув его к себе, что было силы ударил кулаком в челюсть. Тот сразу обмяк и выпустил Габриель, которая, в свою очередь, пошатнувшись, упала на землю. Джейсон между тем схватил своего соперника за загривок, нанес еще один сильнейший удар, а потом вынул из кармана веревку и быстро связал ему руки за спиной. Оттащив драчуна к фургону, он привязал конец веревки к ближайшему колесу.
– Посиди-ка тут до утра, Сэм Даффи, – произнес он. Затем Джейсон наклонился, чтобы вытащить из-под фургона перепуганных детишек Даффи. Мальчику было около восьми лет, а двум его сестренкам и того меньше. Оставив их вместе с матерью на попечение одной из женщин, Джейсон краем глаза взглянул на Габриель. Оказалось, что она, широко раскрыв глаза, смотрит на него с нескрываемым восхищением. Ему захотелось заключить ее в объятия и крепко поцеловать, пока в ее прелестных голубых глазах не померк огонек уважения, но вместо этого он схватил ее за руку и резко поднял на ноги.
– За порядок в лагере, мисс Макларен, отвечаю только я, и, по-моему, я не просил вас меня заменять!
Прежде чем она успела что-либо возразить, он схватил ее за руку и потащил к своей палатке.
Пораженная столь враждебным выпадом с его стороны, Габриель тем не менее не стала сопротивляться.
Она была сердита не на Джейсона, вовсе нет! Ее возмущение было направлено на мужчин, которые и не подумали прийти на выручку беспомощной женщине.
Когда они добрались до палатки Джейсона, он попросил Клейтона принести Габриель чашку чая, чтобы та немного успокоилась и пришла в себя.
К счастью, ни один из ударов рассвирепевшего Сэма не причинил Габриель вреда, но Джейсон все-таки решил объяснить девушке, что ее поступок был чистым безрассудством.
– Как вы думаете, почему ни один из тех, кого вы называете трусами, не сделал ни малейшей попытки помочь миссис Даффи? Задумайтесь-ка на минутку, а потом можете высказать свою догадку вслух.
Несмотря на суровый взгляд, в прикосновении Джейсона чувствовалась нежность. Его рука медленно скользнула по ее запястью, после чего осторожно легла на ее пальцы. Ему так не хватало ее все последние дни, что он едва мог сдержать свое волнение.
Габриель без долгих размышлений накрыла его ладонь своей. Этот жест, полный изящества и грации, должен был свидетельствовать о том, что она не сомневалась в преданности возлюбленного, и когда появился Клейтон с чашкой чая в руках, он едва не выронил ее при виде открывшейся ему картины. Габриель, правда, тотчас вырвала свою ладонь из руки Джейсона и принялась за чаепитие.
– Благодарю вас. – Она отпила один за другим два глотка и только после того, как Клейтон удалился, ответила на вопрос Джейсона: – Причина очевидна – они не стали вмешиваться в ссору между мужем и женой из опасения, что он в отместку повторит избиение.
Джейсон улыбнулся, довольный ее проницательностью.
– Вот именно! И потому они охотно предоставляют улаживать все дела подобного рода мне. Постарайтесь впредь не забывать об этом.
Внезапно он снова вспомнил о Бо. Молодой человек утонул, спасая маленьких детей, и Габриель считала поступок Бо героическим, а отнюдь не глупым. Желая отвлечь ее от мыслей о погибшем возлюбленном, Джейсон быстро добавил:
– Если такое повторится – в чем я не сомневаюсь, поскольку с каждой милей пути люди нервничают все больше, – прошу вас, дайте слово обратиться ко мне, а я уже сам решу, что делать. Обещаете?
Габриель опустила глаза.
– Я не знаю, Джейсон. Если я буду рядом, когда…
– Габриель, я требую, чтобы вы дали мне слово! – отрезал Джейсон. – Иначе…
Не обращая внимания на его угрозу, Габриель как ни в чем не бывало осведомилась:
– Если бы вы были не начальником каравана, а просто одним из переселенцев, вы бы тоже стояли в стороне и равнодушно смотрели, как муж избивает несчастную миссис Даффи?
Джейсон слегка нахмурился и произнес со всей искренностью:
– Нет, я бы сделал то, что сделал, но ведь я – мужчина и, кроме того, достаточно силен, чтобы заставить другого подчиниться своей воле, тогда как с вашей стороны такая попытка была просто нелепой.
Габриель тут же заглянула ему в глаза, еще недавно пылавшие враждебностью, и поразилась заметным переменам в его облике. Ей хотелось думать, что он пришел на помощь миссис Даффи скорее из врожденной порядочности, а не потому, что это входило в его обязанности, и теперь, сочтя эту тему закрытой, она улыбнулась ему:
– Вы, случайно, не заболели? Что-то вы сильно похудели за последнее время.
Удивленный проявлением заботы с ее стороны не меньше, чем тем обстоятельством, что она вообще обратила на это внимание, Джейсон в ответ только пожал плечами:
– Вы сами знаете, как много у меня хлопот, так что не стоит так тревожиться за мое здоровье.
– О да, – отозвалась она не без иронии, – и вы берете на себя ответственность за меня лишь потому, что это тоже является частью вашей работы. В самом деле, Джейсон, почему бы вам не сказать мне всю правду?
– Раз уж вы сами об этом заговорили, может быть, начнете вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Никогда еще Джейсону не приходилось решать столь трудную задачу, ибо он прекрасно знал, сколь изменчивым был характер Габриель. Стремясь пробудить в ней ответное желание, он тем не менее не хотел ненароком навлечь на себя ее гнев. Он не решался оторвать от нее своих губ, пока не убедился, что она нисколько не возражает против его знаков внимания, после чего принялся покрывать быстрыми легкими поцелуями ее лебединую шею, одновременно протянув руку к ботинкам из мягкой кожи, которые она обычно использовала для верховой езды. Ему не терпелось снять с нее все, и как можно скорее, и он продолжал делать это опытной рукой, обнаружив, к своему изумлению, что Габриель следовала его примеру. Ее руки двигались по его телу, снимая с него один предмет одежды за другим так решительно, но вместе с тем с такой деликатностью, что Джейсон в порыве удивления невольно вспомнил о Бо. Этому юноше было всего девятнадцать, когда он погиб, однако, по-видимому, он успел научить ее всем таинствам любви. И вот наконец они лежат обнаженными в объятиях друг друга. Теперь он чувствовал себя полностью во власти пьянящего желания, которое ей с такой легкостью удалось в нем пробудить.
Ему хотелось пойти дальше, достичь того мгновения, когда их тела сольются в последнем порыве восторга. Покрыв легкими поцелуями ее лицо и шею, Джейсон отыскал губами нежно-розовые соски и чуть не умер от наслаждения при ощущении шелковистой девичьей кожи. Затем он провел губами по ее плоскому животу и замер на мгновение, прежде чем опустить их к трепещущему в ожидании лону. Ее руки тем временем ласкали его спину, ощущая силу его мускулов, но вот они крепко вцепились ему в кудри, как бы не желая его отпускать. Габриель не сделала ни малейшей попытки отстраниться, напротив, позволила ему проникнуть в самые сокровенные глубины своего существа, чего он так давно и так страстно жаждал. И тут остатки разума покинули его, и он, упиваясь сладостью ее тела, словно самым изысканным вином, почувствовал, как под действием его поцелуя по спине ее волнами пробежал трепет возбуждения. Удовлетворенный тем, что ему наконец удалось покорить как ее грациозное тело, так и гордый дух, Джейсон решил положить конец собственной пытке. Их губы снова сомкнулись, и он рывком вошел в ее потайной грот, не в силах сдержать своего торжества. Ощутив ее боль, несмотря на то что у нее не вырвалось ни единого возгласа, он на мгновение замер, пораженный тем, что это дивное создание, эта восхитительная любовница оказалась девственницей. Боже, какими словами просить у нее прощения за то, что он так сильно заблуждался в отношении ее прошлого?!
Габриель едва дышала от страсти. Она не чувствовала ничего, кроме жгучего желания, переполнявшего все ее тело. Обвив руками талию Джейсона, она привлекла его к себе, прежде чем он успел произнести хотя бы слово, давая понять, что никаких объяснений ей не требуется.
– Неужели тебе еще нужны слова? Неужели ты не видишь сам, как отчаянно я хочу тебя? – прошептала она ему на ухо тоном опытной соблазнительницы.
Когда они снова слились в поцелуе, она, уловив его нетерпение, принялась двигаться под ним с ленивой грацией и отвечать на каждый из его ритмических выпадов. Оба они словно были подхвачены вихрем нестареющего танца, каждый шаг в котором они знали наизусть. В плену его рук она чувствовала ни с чем не сравнимое наслаждение, и ее единственным желанием было разделить его с ним. Любовный восторг словно перетекал от одного к другому, постепенно обретая все большую силу, пока в их гордых душах не вспыхнуло пламя столь мощное, что перед ним отступала даже жажда жизни, и тела обоих затрепетали в экстазе. Наконец, утолив свою обоюдную страсть, они затихли, утомленные, но счастливые, и не размыкали объятий, пока последняя капля дождя не упала с крыши палатки и вновь появившееся на небе солнце не окутало их теплым светом.
Впервые в жизни Джейсон лишился дара речи. Он и не думал, что ему удастся пробудить в Габриель ответную страсть такой силы, и теперь не в состоянии был выразить словами глубину вновь обретенной преданности, переполнявшей его сердце. Поднеся к губам прядь ее шелковистых волос, он нежно поцеловал их, желая хоть немного продлить восхитительные минуты их близости. Покрыв легкими поцелуями ее податливые губы, Джейсон осторожно поднялся, натянул брюки и мокасины, после чего отправился за флягой, которую держал под седлом. Он хотел сам смыть с ее стройного тела все следы их пылкой страсти, однако руки у него при этом так дрожали, что Габриель взяла у него влажный носовой платок.
– Не слишком ли ты неуклюж для столь чуткого любовника, милый? – осведомилась она голосом, все еще хриплым от волнения.
Одевшись с очаровательной непринужденностью, несмотря на то что в палатке было тесно, она опустилась рядом с ним на колени и слегка коснулась его губ. Теперь Габриель твердо решила доверять не только собственным чувствам, но и ему самому тоже, и улыбка на ее лице была полна невыразимой прелести. Она не сожалела ни об одном мгновении их близости, однако по смущению на лице Ройала поняла, что что-то не так.
– Джейсон, в чем дело? Говори скорее, ведь нам надо торопиться, иначе караван нас догонит, и мы будем выглядеть очень глупо в этой крошечной палатке, когда вокруг ярко светит солнце.
Взгляд серых глаз Джейсона омрачился, когда он попытался объяснить ей причину своего беспокойства.
– Я и понятия не имел, что… ну, словом, мне в голову не приходило, что я буду первым мужчиной, который…
Габриель резко села, по спине ее пробежал холодок.
– Ах вот оно что! Ты думал, что раз мне уже приходилось проделывать это раньше, то я не стану возражать, если то же самое повторится с тобой? – Глаза ее тотчас наполнились слезами.
– Вовсе нет! – раздраженно отозвался Джейсон. – Но из того, что ты рассказывала мне о Бо, я пришел к убеждению, что вы с ним были любовниками.
– Понимаю, – отозвалась Габриель спокойно. Ей казалось, что она верно догадалась о причине его внезапного раскаяния. Джейсон полагал, что раз она уже была близка с Бо, то отдастся ему без каких-либо возражений. И все!
Протиснувшись мимо него, она направилась к Санни и, смахнув с седла капли дождя, вскочила на спину жеребца. Когда Джейсон бросился за ней следом, Габриель обернулась и метнула на него яростный взгляд.
– Мы с Бо действительно были любовниками в самом высшем смысле этого слова, потому что питали глубокую преданность друг к другу. Вы недостойны даже просто произносить вслух его имя, и клянусь, если вы еще раз осмелитесь ко мне прикоснуться, я убью вас собственными руками!
Ошеломленный такой угрозой и ненавистью во взгляде, Джейсон едва успел отскочить в сторону, когда она рванулась на своем великолепном жеребце вперед. Ему хотелось закричать от досады, потому что и на сей раз она неправильно его поняла, но вина за это лежала только на нем. Всего за несколько часов он добился любви Габриель и снова потерял ее – по собственной же глупости, за которую, как он знал, никогда себя не простит.
Глава 6
Несмотря на то что Габриель до сих пор было стыдно за ту ночь с Джейсоном возле бивачного костра, она не испытывала ни малейшего раскаяния за их романтическое свидание во время ливня. Она нисколько не сожалела о том, что занималась любовью с этим человеком, чье обаяние раньше причиняло ей столько душевных мук. Она просто перестала сопротивляться влечению, которое возникло между ними с первой же встречи. Габриель по-прежнему считала Джейсона Ройала негодяем, дьяволом в человеческом обличье, который мог манипулировать чувствами женщины с такой поразительной легкостью. Однако в его объятиях она получила бесценный урок, забыть который была уже не в силах.
От природы наделенная чарующей прелестью, Габриель теперь превратилась в настоящую ослепительную красавицу, однако не давала своим новым подругам ни малейшего повода для подозрений, чем именно она обязана столь разительной в себе перемене. Когда Джейсон останавливался возле их фургона, что случалось довольно часто, она тотчас отправлялась куда-нибудь по своим делам, зная, что Айрис способна до такой степени опутать его своей лестью, что он даже не заметит ее отсутствия. Сама Габриель нисколько не поощряла его ухаживаний, а если у него хватало глупости обратиться к ней лично, она делала вид, будто не слышит. Несмотря на то что Габриель, похоже, полностью покончила с их коротким романом и выбросила его из головы, о Джейсоне этого сказать было нельзя. То, что произошло между ними, слишком много значило для него, и он не мог так просто об этом забыть, уподобившись в своем непостоянстве рыжеволосой красавице.
В то время как Габриель выглядела прямо-таки пышущей красотой и здоровьем молодой женщиной, Джейсон заметно худел и мрачнел, и ему все труднее было поддерживать свою репутацию оптимиста и жизнелюбца. Эта внезапная перемена во внешности и характере друга вызвала такую тревогу у Клейтона, что однажды за трапезой он заметил:
– Джейсон, ты таешь прямо на глазах. Если аппетит к тебе не вернется, боюсь, скоро ты ослабнешь так, что уже не сможешь держаться в седле, а я один не в состоянии привести этот караван в Орегон, как, впрочем, и летать по воздуху.
– Что? – Джейсон непонимающе поднял на него глаза. Он почти не расслышал слов друга.
Потеряв терпение, Клейтон отозвался раздраженным тоном:
– Черт побери, парень, очнись! Ты не только похудел, но и двух слов связать не способен. Что, в конце концов, тебя так тревожит?
Джейсон выплеснул содержимое своей чашки на землю и выпрямился.
– Так, ничего. И прошу, оставь меня в покое!
С этими словами он направился прочь.
Пока Джейсон прогуливался вдоль внешней границы лагеря, Габриель сидела в окружении девушек из двух других фургонов. Все они очень любили петь, и Габриель была искренне рада тому, что столько спутниц разделяют ее увлечение. К счастью, у одной из них, по имени Ребекка, нашлась при себе цитра, и в тот вечер они вместе заучивали слова песни, исполняя ее хором под аккомпанемент инструмента. Несмотря на то что у каждой из них был приятный голосок, девушки никак не могли спеть песню в унисон и потому беспрерывно хохотали. Они все буквально покатывались со смеху, когда их забаву прервал чей-то пронзительный крик. Спутницы Габриель застыли на месте от ужаса, зато она сама тотчас вскочила на ноги и ринулась вдоль фургонов в ту сторону, откуда доносились отчаянные вопли, да такие, что от их звука кровь стыла в жилах. Отовсюду туда уже бежали мужчины, держа в руках винтовки. Однако они тут же отступили, когда увидели, что это был всего-навсего один из переселенцев, в приступе бешенства колотивший свою жену. Вмешиваться в чужие семейные ссоры казалось им делом бессмысленным. Габриель, напротив, тут же бросилась в самый центр свары.
Она схватила мужчину за руку, и тот в досаде на ее вмешательство выпустил жену. Пытаясь избавиться от дикой хватки Габриель, он толкнул ее, однако рыжеволосая красавица крепко вцепилась в обидчика, одновременно крикнув женщине, чтобы та скорее бежала прочь. Тут мужчина пришел в еще большую ярость и замахнулся кулаком на заступницу, чтобы раз и навсегда отучить ее лезть в чужие дела.
Прорвавшийся через круг зевак Джейсон без колебаний схватил драчуна за плечо и, развернув его к себе, что было силы ударил кулаком в челюсть. Тот сразу обмяк и выпустил Габриель, которая, в свою очередь, пошатнувшись, упала на землю. Джейсон между тем схватил своего соперника за загривок, нанес еще один сильнейший удар, а потом вынул из кармана веревку и быстро связал ему руки за спиной. Оттащив драчуна к фургону, он привязал конец веревки к ближайшему колесу.
– Посиди-ка тут до утра, Сэм Даффи, – произнес он. Затем Джейсон наклонился, чтобы вытащить из-под фургона перепуганных детишек Даффи. Мальчику было около восьми лет, а двум его сестренкам и того меньше. Оставив их вместе с матерью на попечение одной из женщин, Джейсон краем глаза взглянул на Габриель. Оказалось, что она, широко раскрыв глаза, смотрит на него с нескрываемым восхищением. Ему захотелось заключить ее в объятия и крепко поцеловать, пока в ее прелестных голубых глазах не померк огонек уважения, но вместо этого он схватил ее за руку и резко поднял на ноги.
– За порядок в лагере, мисс Макларен, отвечаю только я, и, по-моему, я не просил вас меня заменять!
Прежде чем она успела что-либо возразить, он схватил ее за руку и потащил к своей палатке.
Пораженная столь враждебным выпадом с его стороны, Габриель тем не менее не стала сопротивляться.
Она была сердита не на Джейсона, вовсе нет! Ее возмущение было направлено на мужчин, которые и не подумали прийти на выручку беспомощной женщине.
Когда они добрались до палатки Джейсона, он попросил Клейтона принести Габриель чашку чая, чтобы та немного успокоилась и пришла в себя.
К счастью, ни один из ударов рассвирепевшего Сэма не причинил Габриель вреда, но Джейсон все-таки решил объяснить девушке, что ее поступок был чистым безрассудством.
– Как вы думаете, почему ни один из тех, кого вы называете трусами, не сделал ни малейшей попытки помочь миссис Даффи? Задумайтесь-ка на минутку, а потом можете высказать свою догадку вслух.
Несмотря на суровый взгляд, в прикосновении Джейсона чувствовалась нежность. Его рука медленно скользнула по ее запястью, после чего осторожно легла на ее пальцы. Ему так не хватало ее все последние дни, что он едва мог сдержать свое волнение.
Габриель без долгих размышлений накрыла его ладонь своей. Этот жест, полный изящества и грации, должен был свидетельствовать о том, что она не сомневалась в преданности возлюбленного, и когда появился Клейтон с чашкой чая в руках, он едва не выронил ее при виде открывшейся ему картины. Габриель, правда, тотчас вырвала свою ладонь из руки Джейсона и принялась за чаепитие.
– Благодарю вас. – Она отпила один за другим два глотка и только после того, как Клейтон удалился, ответила на вопрос Джейсона: – Причина очевидна – они не стали вмешиваться в ссору между мужем и женой из опасения, что он в отместку повторит избиение.
Джейсон улыбнулся, довольный ее проницательностью.
– Вот именно! И потому они охотно предоставляют улаживать все дела подобного рода мне. Постарайтесь впредь не забывать об этом.
Внезапно он снова вспомнил о Бо. Молодой человек утонул, спасая маленьких детей, и Габриель считала поступок Бо героическим, а отнюдь не глупым. Желая отвлечь ее от мыслей о погибшем возлюбленном, Джейсон быстро добавил:
– Если такое повторится – в чем я не сомневаюсь, поскольку с каждой милей пути люди нервничают все больше, – прошу вас, дайте слово обратиться ко мне, а я уже сам решу, что делать. Обещаете?
Габриель опустила глаза.
– Я не знаю, Джейсон. Если я буду рядом, когда…
– Габриель, я требую, чтобы вы дали мне слово! – отрезал Джейсон. – Иначе…
Не обращая внимания на его угрозу, Габриель как ни в чем не бывало осведомилась:
– Если бы вы были не начальником каравана, а просто одним из переселенцев, вы бы тоже стояли в стороне и равнодушно смотрели, как муж избивает несчастную миссис Даффи?
Джейсон слегка нахмурился и произнес со всей искренностью:
– Нет, я бы сделал то, что сделал, но ведь я – мужчина и, кроме того, достаточно силен, чтобы заставить другого подчиниться своей воле, тогда как с вашей стороны такая попытка была просто нелепой.
Габриель тут же заглянула ему в глаза, еще недавно пылавшие враждебностью, и поразилась заметным переменам в его облике. Ей хотелось думать, что он пришел на помощь миссис Даффи скорее из врожденной порядочности, а не потому, что это входило в его обязанности, и теперь, сочтя эту тему закрытой, она улыбнулась ему:
– Вы, случайно, не заболели? Что-то вы сильно похудели за последнее время.
Удивленный проявлением заботы с ее стороны не меньше, чем тем обстоятельством, что она вообще обратила на это внимание, Джейсон в ответ только пожал плечами:
– Вы сами знаете, как много у меня хлопот, так что не стоит так тревожиться за мое здоровье.
– О да, – отозвалась она не без иронии, – и вы берете на себя ответственность за меня лишь потому, что это тоже является частью вашей работы. В самом деле, Джейсон, почему бы вам не сказать мне всю правду?
– Раз уж вы сами об этом заговорили, может быть, начнете вы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38