По пути в Кенвик она видела много изуродованных войной мужчин. Слишком много – безошибочный признак военного времени, этих бесконечных войн, что вели Плантагенеты, отец и его сыновья. Но шрам на лице Джордана взволновал ее до глубины души. Еще больше, чем обезображенное лицо, ее поразила боль в его глазах.Изабелла стряхнула с плеча мешок, радуясь возможности отвести наконец взгляд. На боль в левом плече она больше не обращала внимания. Когда они выполнят поручение королевы, у нее будет полно времени, чтобы залечить рану.Она украдкой коснулась углубления между грудей, чтобы убедиться, что ключ на месте. Перед тем как покинуть аббатство, она пропустила через ключ ленту и надела его себе на шею. Не меньше пяти-шести раз на дню она проверяла – в сохранности ли ключ? Потерять его – значит подвести королеву, ведь именно этим ключом предстоит открыть шкатулку с бумагами. Даже подумать о таком было страшно.Изабелла порылась в мешке, извлекла оттуда деревянную рукоятку и подала ее Джордану. Затем вытащила деревянную лопатку, которую всегда носила с собой – вдруг пригодится, чтобы выкопать растение или камень. В плече снова кольнуло. Когда она вернется, от ее сарая не останется и следа. Аббатиса приказала его снести. Обгорелые стены накренились и могли рухнуть в любую минуту.Джордан удивленно наблюдал за девушкой.– Простите мое любопытство, но зачем все это?Она собралась было объяснить, но он махнул рукой:– Вы можете просветить меня потом. А теперь, если соблаговолите наконец уйти…– Уйти? – Она взглянула на собственные руки. – У меня нет второй лопатки, и я не смогу рыть землю. Но я могу побыть с вами, пока вы копаете.– Уходите. Вы ничем не поможете.Изабелле не понравился его тон. Значит, он думает, что у нее ума не больше, чем у его лошади. Если не меньше.– Почему вы решили, что я не в силах помочь?– Труп – это не для леди.Она встала, чтобы вытереть руки о фартук. Потом вспомнила, что фартука на ней нет и не стоит пачкать платье. В котомке имелось еще одно платье, но оно понадобится, когда наступит время вручать бумаги королеве.– Кто, по-вашему, – спросила она, старательно изображая праведное негодование, – готовил к погребению тела мужей, отцов и сыновей во все века во время войн, затеянных мужчинами? Женщины!– Тело Райcа пролежало в земле не один месяц.– Скорее всего там остались одни кости. – Она вновь опустилась на колени и взяла горсть земли. – Было тепло, часто шли дожди. Жара и влага ускоряют разложение, будь то труп или что другое, особенно если могила неглубока.Джордан поперхнулся. Она подняла глаза и взглянула на него. Мужчина смотрел на нее с таким изумлением и отвращением, словно она сама только что выползла из могилы.– Откуда вам знать? – спросил он.– Я изучала такие вещи, когда училась в аббатстве.– Вы изучали трупы?– Я изучала природу. Смерть – часть жизни. – Изабелла присела на корточки и добавила: – Я наблюдала, как меняются со временем припасы в кладовой, изучала травы. Меня многое интересовало.– Отлично. – Джордан насадил лопату на рукоятку и начал копать. – Можете оставаться, если хотите.Изабелла молча наблюдала. Тишину нарушали удары лопатки о землю, стук падающих с листьев капель да фырканье лошади.Он копал размеренными движениями человека, привычного к тяжелой работе. Шрамы на руке и лице свидетельствовали об участии в битвах и походах. Наверняка ему приходится носить кольчугу, шлем и железные рукавицы. Немалый вес.От земли поднимался запах. Запах сырости и гниения, запах смерти. Она вскочила, едва удерживая тошноту. Изабелла поняла – Джордан наблюдает за ней, потому что лопата стучала о землю уже не так ритмично. Она отошла к дереву, нагнулась и сорвала две пригоршни мха у самого ствола. От мха тоже пахло, но это был запах свежей земли и недавнего дождя.Левая рука ужасно болела. Изабелла решила, что боль утихнет, если просто не обращать на нее внимания. Напрасная надежда. Потом, когда они доставят тело сэра Райcа в Ла Тур, она приготовит снадобье из крепкого эля с чабрецом. Если накладывать такой компресс на плечо каждый вечер, через девять дней боль уйдет. Пока что у нее не было времени заняться собой. Долгие дни в пути. Долгие ночи почти без сна. Если Джордан поможет ей нести дозор, чтобы не напали воры, она сможет наконец поспать и залечить рану.Разложив мох на земле возле могилы, она развязала один из мешочков, висящих на поясе. Достала сушеную лаванду, посыпала на мох и протянула его Джордану. Он озадаченно взглянул сначала на мох, потом на девушку.– Прижмите к носу, – сказала она. – Это от тошноты, когда из открытой могилы пойдет зловоние.– Я не…– Не считаете нужным? – Изабелла недоуменно нахмурилась, подражая аббатисе. Та всегда принимала на себя болезненно-смущенный вид, когда слышала очевидную глупость. – У вас в лице ни кровинки. Я бы сказала, цвет вашего лица где-то между серым и зеленым. Воспользуйтесь мхом, если не хотите замертво свалиться в могилу друга.Он выхватил мох из ее руки. Прижал бархатистые веточки к лицу и глубоко вдохнул, чувствуя, как нос наполняется ароматом лаванды.– Если бы вы меня не перебили, вы бы услышали, что я хотел сказать. А я хотел сказать, что просто не знаю, как отблагодарить вас за предусмотрительность.– Ох! – только и выдохнула Изабелла. Крайне редко случалось так, что ей не хватало слов, – очень неприятное ощущение.– Кажется, вы сами вот-вот упадете. – Джордан взял ее руку, осторожно прижимая мох к лицу Изабеллы. – Вам не помешает помощь.Она ахнула и отшатнулась, уставясь на него во все глаза. Почему простое прикосновение наполнило ее кожу восхитительным теплом, заставив вздрогнуть?– Вам плохо? – спросил он.Изабелла покачала головой. Она вдруг забыла все слова, которые знала, – все до единого.Она была рада, когда Джордан снова принялся за работу. Ей ужасно не хотелось, чтобы он заметил, как она дрожит. Меньше всего она ожидала, что придет в такое смятение от простого прикосновения. Может быть, когда она привыкнет к его присутствию, это головокружительное ощущение исчезнет? Ей хотелось на это надеяться.– Можно задать вопрос? – поинтересовался он, не прекращая работы. – А, я, кажется, догадался. – На его лице промелькнула слабая улыбка, так быстро, что она засомневалась – не померещилось ли? – Тогда, с вашего позволения, я спрошу про другое.– Конечно, спрашивайте. – Она опустилась на колени у края могилы. В его шутливом тоне ей послышалась горечь.– Зачем вам кнут?– Может пригодиться.– Чтобы защищаться?Изабелла улыбнулась:– Напротив. Я защищалась кнутом разве что в детстве. Есть более действенные способы избавиться от докучливых людей.– Значит, люди докучают вам в той же мере, что вы докучаете им?Она была поражена и не знала, что сказать. Еще никому не приходило в голову называть ее надоедливой. Сестры в аббатстве думали, что она с головой погружена в свои исследования, и считали ее не более докучливой, чем кролика, что поселился под кустом возле монастырской ограды.Яма росла. Во все стороны летели пласты земли и вырванные с корнем сорняки. С каждым ударом лицо Джордана бледнело все больше. Наконец он бросил лопату, упал на колени и начал хватать комья земли руками. Сидя у другого края могилы, Изабелла принялась ему помогать. Тогда он взглянул на нее:– Миледи, то есть Изабелла. Вы не обязаны… – Он осторожно проговаривал слова, словно боялся, что приступ дурноты все же возьмет свое, когда он увидит тело друга.– Мы соратники на службе у королевы. Я помогу вам, чем сумею. А значит, тем скорее вы сможете помочь мне.– Вы всегда рассуждаете столь здраво?– Да.Он снова взглянул ей в лицо. На лбу прорезалась складка, словно он силился решить какую-то загадку.Изабелла посмотрела вниз. В его руках что-то белело – несомненно, кость. Она сочувствовала Джордану всей душой, видя, как он страдает, Она хотела сказать, что понимает его боль, но не смогла. Ей оставалось лишь представлять, что он должен чувствовать в эту минуту.Они молча сгребли последние комья земли с того, что некогда было мужчиной. Глаза Джордана заволокло слезами. От сэра Райса де Долана остались лишь кости. Сгнила плоть, улетела душа. Даже от одежды ничего не сохранилось. Покопались воры. Неужели те, кто убил Райcа, забрали себе его оружие и кольчугу?Изабелла и не заметила, как шепотом задала этот вопрос Джордану, пока он не ответил:– Победитель турнира имеет право забрать доспехи и лошадь побежденного соперника, как если бы это происходило на поле боя.– Тогда зачем все хотят участвовать?– Ради славы.– Слава ничто, если человек погибает.– Именно.Какая печаль в его голосе! Она пыталась найти слова, которые утешили бы его. Но ей ничего не приходило в голову. Джордан спросил:– Нет ли в вашем мешке одеяла?– Найдется.– Дайте его мне. Когда мы доберемся до Ла Тур, я дам вам взамен другое.Она вытащила выцветшее коричневое одеяло и расстелила его возле ямы. Джордан было запротестовал, когда она принялась помогать ему вынимать из могилы останки друга, но Изабелла лишь взглянула на него, и он замолчал.Конечно, она была слишком смела, когда заявила, что поможет ему. Пальцы отказывались прикасаться к тлену. Во время учебы она повидала немало костей, но то были кости животных… Лечить перелом, полученный во время тренировки, – тоже ничего особенного. А здесь приходилось брать в руки то, что некогда было живым человеком. В горле собрался кислый комок. Желудок бунтовал, как необъезженная лошадь.– Все, – сдавленно проговорил Джордан. Ее голос звучал бы не лучше, осмелься она заговорить.Она кивнула и встала с колен. Джордан заворачивал останки в одеяло так бережно, словно надеялся, что друг воскреснет. Изабелла отвернулась. Не было сил смотреть, как он страдает.Она заметила в глубине могилы какой-то проблеск. Там что-то белело. Ей даже показалось, что это еще одна кость. Борясь с тошнотой, она нагнулась, чтобы рассмотреть получше. Луч света отражался от лезвия ножа с рукояткой из слоновой кости.– Джордан, не забудьте вот это. – Она протянула руку, чтобы достать нож.Его широкая ладонь ухватила ее за запястье. Джордан нагнулся и сам вытащил кинжал из могилы, держа его столь же бережно, что и кости погибшего друга. Отпустив ее руку, он принялся внимательно рассматривать рукоять.– Что такое? – спросила Изабелла.– Кинжал не мог принадлежать Райcу. – Джордан провел пальцем по украшенной резьбой поверхности. – Это не его родовой герб.Изабелла наклонилась, чтобы взглянуть поближе. Две фигуры – всадник и слуга, ведущий лошадь под уздцы. Она сказала:– Наверное, это нож одного из убийц. Что здесь за надпись? «Semper minax, nunquam summissus»?– Это по-латыни. «Всегда дерзок, никогда не смирен».– Я знаю. Что еще вы видите? – Нагнувшись к ножу, она была вынуждена опереться на его руку.Головокружительная слабость охватила ее всю, устремившись от кончиков пальцев вверх по руке, разлилась по всему телу, прежде чем она успела сделать судорожный вдох. Ей вспомнилось, как ребенком в грозу она убежала из дому в поле, чтобы посмотреть на молнию. По коже побежала дрожь – от страха и восхищения одновременно.Его ладонь накрыла ее руку, и она медленно подняла глаза, разглядывая по очереди его широкие пальцы, облаченную в простую шерстяную тунику грудь, подбородок с едва заметной бороздкой посередине. А потом она встретила взгляд его темно-карих глаз. Услышал ли он, как бьется ее сердце? Этот стук отдавался у нее в ушах не хуже, чем взрыв в сарае.– Изабелла, вы в порядке? – Его голос доносился издалека, хотя стояли они совсем рядом.– Да, – отозвалась она.– Вы так покраснели, и я испугался – уж не лихорадка ли вас одолела.Он улыбнулся, и она почувствовала, как ее желудок корчится, словно выброшенная на берег рыба.Она сама сейчас умрет, как рыба без воды. Почему ей никак не удается отдышаться? Отчего бы ей трепетать от прикосновения живого мужчины после того, как она руками сгребала кости мертвеца?– Уверены, что с вами все в порядке? – снова спросил Джордан.– Да.– Отлично.Он отпустил ее, и ее пальцы скользнули вдоль его руки. Изабелла сжала ладони и глубоко вздохнула. Наверное, вид его горя так ее взволновал. Другого объяснения у нее не было. Немного отдышавшись, она спросила:– Вы узнали этот герб?– Нет. – Пальцы Джордана судорожно вцепились в кинжал, как будто он собирался вонзить его в чье-то тело. – Монах, который привел меня сюда, не мог назвать имен убийц. Кажется, он боялся.– Боялся? Почему?– Не знаю. – Он заткнул кинжал за пояс. – Изабелла, где ваша лошадь?– У меня нет лошади.– Вы шли из замка Кенвик пешком?– Это примерно одна лига пути.Его рот скривился в слабой улыбке.– Не спорю. – Он снова помрачнел. – Значит, мы не сможем перевезти Райcа на носилках. Нам понадобится телега.– Может быть, телега найдется у братьев?Джордан невесело рассмеялся:– Они отказались похоронить его как подобает. Сомневаюсь, что они согласятся, чтобы он совершил свою последнюю поездку в одной из их повозок.– Если мы попросим…– Нет, – твердо сказал он, приложив ладонь ко лбу и оглядев горизонт. Затем он указал на скопление домов примерно в полумиле вверх по дороге: – Может быть, кто-нибудь из крестьян согласится обменять лошадь и телегу на пару монет.Изабелле не хотелось спорить, хотя она сильно сомневалась, что он прав. Даже если на ферме есть лошадь, вряд ли фермер настолько глуп, чтобы променять ценную скотину на пригоршню монет – за какую угодно сумму. Но если она хочет, чтобы Джордан как можно скорее занялся поиском бумаг королевы, ей придется сначала помочь ему похоронить друга.Отряхивая грязь с ладоней, она сказала:– Нужно спросить, тогда и узнаем. Глава 4 Они задержались ровно настолько, чтобы вновь положить скелет сэра Райcа в яму, да так, чтобы разрытая могила не привлекла к себе ничьего внимания. Затем Изабелла и Джордан с лошадью двинулись по вымощенной булыжником дороге. Джордан молчал. Изабелла не могла придумать ничего, что прозвучало бы уместно, поэтому тоже хранила молчание. Лишь однажды тишину пронзил крик ястреба, когда очередная полевая мышь рассталась с жизнью.Ферма выглядела неприветливо. За низкой оградой – вероятно, когда-то она не была столь низкой – возвышался дом под соломенной крышей. В соломе зияли огромные прорехи. Рядом, располагался полуразвалившийся сарай. Пейзаж довершали разбитые деревянные ведра и роющиеся в грязи тощие куры.– Определенно хозяину не помешали бы мои монеты, – задумчиво сказал Джордан.Изабелла обхватила себя за талию, ощупав рукоять кнута. К ним направлялся угрюмый мужчина. Он был облачен в рваную грязную тунику и подпоясан веревкой, за которой торчал нож. Остановившись на расстоянии вытянутой руки по другую сторону разбитой стены, он почесал себя меж ребер, отчетливо заметных сквозь дыры в тунике. Темная борода скрывала низ лица, испачканного сажей.– Убирайтесь, – проворчал он. – Нам не нужны работники.Джордан ткнул пальцем в стоящую возле коровника ветхую телегу:– Мы хотим поговорить с хозяином вен той повозки. Это ты?– Может быть. – Мужчина сплюнул в грязь и с неподдельным интересом принялся разглядывать плевок. Затем, сощурив глаза, уставился на Джордана, который возвышался над ним на добрую голову. – Зачем вам телега?– Нужно кое-что перевезти.– Вон как! Так у вас же есть лошадь, и преотличная.– Одной лошади мало.Мужчина взглянул на Изабеллу и осклабился:– Не возражал бы, если бы такая славная леди уселась со мной на одну лошадь. Вот покачались бы!Изабелла подумала, не щелкнуть ли ей кнутом. Может, грубиян испугается? От его глумливой ухмылки она вдруг почувствовала себя грязной, как ее испачканное платье. Не стоит, передумала она. Только привлечешь к себе ненужное внимание.Словно не расслышав, Джордан спокойно проговорил:– Я бы купил эту телегу.Мужчина открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг его взгляд упал на оружие Джордана. В его глазах мелькнул огонек, так быстро, что она не успела ничего понять. Он пригнулся, чтобы опереться локтями о стену, и выругался, когда оттуда, зашатавшись, выпал очередной камень.– Мою телегу не купить разговорами. Есть у вас монеты?– Сначала скажи, сколько ты хочешь за телегу и за лошадь.Изабелла не сводила глаз с ножа, заткнутого за пояс хозяина фермы. На лезвии запеклась кровь. Хорошо, если это кровь цыпленка или кролика, пойманного в монастырских угодьях, думала она. Пальцы сжали рукоять кнута.– Справедливая цена, – говорил тем временем хозяин, – сорок пенсов.Холодно усмехнувшись, Джордан сделал Изабелле знак. Она пошла прочь, по-прежнему сжимая кнут. Мужчина крикнул им вслед:– Двадцать пенсов.– Гляди, я ухожу. Может, ты еще опомнишься? – отозвался Джордан.Фермер облизнул полные губы.– Десять.Джордан улыбнулся, но, когда он повернулся к фермеру, лицо его вновь приобрело суровое выражение. Изабелла едва сдерживала смех. Она догадалась – Джордан забавляется, стараясь перехитрить плута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30