– Наверное, мне тоже стоит побеседовать с журналистами.– Ты с ума сошла! – потрясенно воскликнула Амелия. – Мы должны пресечь слухи, а не раздувать из них скандал!Венеция взглянула на газету, пытаясь запомнить имя репортера, написавшего статью.– А что, если я скажу мистеру Гилберту Отфорду, что какой-то негодяй пытается надругаться над светлой памятью моего почившего супруга?Беатрис непонимающе помотала головой, а затем ее лицо приняло выражение глубокой задумчивости.– Знаешь, Венеция, это хорошая мысль. Кто посмеет возразить тебе? В конце концов, ты вдова Гейбриела Джонса. И знаешь его лучше, чем кто бы то ни было. Все будут на твоей стороне, если только этому мерзавцу не удастся доказать, что он тот, за кого себя выдает.После небольшой паузы Амелия проговорила:– Наверное, вы правы. Если правильно повести себя, эта неожиданная весть может оказаться нам на руку. Мы можем вызвать большой интерес и сочувствие к Венеции в глазах общественности. Да из одного только любопытства люди потянутся в галерею. Все люди падки на скандалы.По мере того как план принимал четкие очертания, улыбка Венеции становилась все шире.– Это действительно может сработать.Из прихожей донесся приглушенный стук в дверь. Миссис Тренч поспешила впустить посетителя.– Кого это принесло в такой час? – удивилась Беатрис. – Почту вроде уже приносили.В этот момент на пороге возникла дородная фигура миссис Тренч. Ее широкое лицо покраснело от возбуждения, что случалось с ней довольно редко.– Пришел какой-то джентльмен, – объявила она. – Говорит, что его зовут мистер Джонс и что он хочет увидеть свою жену. Подумать только! Он даже сказал, что супругу зовут миссис Венеция Джонс. Я не знала, что делать. Предложила ему подождать, чтобы выяснить, дома ли госпожа.Венеция чувствовала себя так, словно ее огрели мешком с песком.– Ничего себе! Я не думала, что он осмелится так просто заявиться сюда.– Господи, – прошептала Амелия, – давайте вызовем полицию!– Полицию? – На красном лице миссис Тренч появилось тревожное выражение. – Когда я согласилась работать здесь, вы не говорили, что у вас в гостях бывают подозрительные личности.– Все в порядке, миссис Тренч, – быстро проговорила Венеция. – Уверена, услуги констебля нам не понадобятся. Пожалуйста, проводите джентльмена в гостиную. Я сейчас подойду.– Да, мэм, – отозвалась миссис Тренч и бросилась выполнять поручение.Дождавшись, пока экономка уйдет, Амелия наклонилась над столом и тихим голосом произнесла:– Ты же не собираешься иметь дело с этим шантажистом, Венеция?– Как ты вообще решилась встретиться с ним? – удивилась Беатрис.– Мы должны знать врага в лицо, – возразила Венеция как можно более спокойным и решительным тоном, – иначе нам трудно будет противостоять ему.– Тогда мы пойдем вместе с тобой, – сказала Амелия, поднимаясь со стула.– Конечно, – закивала Беатрис.– Я тоже пойду, чтобы защитить тебя, Венеция, – предложил Эдвард.– Думаю, будет лучше, если все вы подождете здесь, пока я не закончу разговор с посетителем, – сказала Венеция.– Ты не можешь пойти туда одна, – настаивала на своем Беатрис.– Это я навлекла на всю семью кучу проблем, назвавшись миссис Джонс, мне и расхлебывать. – Венеция смяла салфетку и встала из-за стола. – Я сама должна во всем разобраться. Кроме того, этот мерзавец наверняка будет менее бдителен, думая, что меня некому защитить.– Ты права, – согласилась Беатрис. – Судя по моему опыту, мужчина, находясь наедине с женщиной, почему-то всегда считает, что контролирует ситуацию.Эдвард нахмурился.– Это еще почему, тетя Беатрис?– Не знаю, дорогой, – рассеянно проговорила Беатрис. – Наверное, потому что мужчины физически сильнее женщин. И мало кто из них понимает, что интеллект значит куда больше, чем мускулы.– Главное, этот конкретный человек представляет для тебя угрозу, Венеция, – обеспокоенно произнесла Амелия. – И в такой ситуации мускулы как раз имеют значение.– Не думаю, что он попытается причинить мне вред, – сказала Венеция, решительно расправив юбки черного платья. – Кто бы он ни был и какие бы планы ни вынашивал, вряд ли он попытается убить меня в собственном доме.– Почему ты так уверена? – полюбопытствовал Эдвард.– Ну, с одной стороны, какая ему от этого выгода? – поморщилась Венеция. – Нельзя же шантажировать мертвого. – Она обошла вокруг стола и направилась к двери. – Кроме того, здесь полно свидетелей.– Твоя правда, – неохотно признала Беатрис.– Если почувствуешь опасность, кричи, – сказала Амелия.– Я тогда возьму на кухне нож, – сказал Эдвард, бросившись к крутящейся двери из столовой на кухню.– Эдвард, не надо тебе никаких ножей, – крикнула ему вслед Беатрис.Венеция кивнула.– Надеюсь, пускать в ход ножи не придется.Венеция быстро шла по коридору. В душе у нее боролись гнев, страх и решимость. Только шантажиста ей сейчас и не хватало! У нее и так полно было проблем. Она не могла спать по ночам после того, как ей подбросили те ужасные снимки.Молодая женщина остановилась перед закрытой дверью в гостиную. Миссис Тренч смущенно переминалась с ноги на ногу.– Я отвела его в комнату, мэм.– Спасибо, миссис Тренч.Экономка распахнула перед ней дверь.Венеция сделала глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться и настроить второе зрение, и вошла в гостиную. Глава 7 В черно-белом мире негативов, который так любила Венеция, аура человека была видна яснее, чем его лицо.Венеция буквально приросла к месту. Ауру Гейбриела Джонса она безошибочно узнала бы из миллионов.Вокруг него сгустилась темная энергия, мощная, еле сдерживаемая.– Миссис Джонс, я полагаю? – проговорил Гейбриел.Он стоял у окна, притаившись в тени, так что его лицо невозможно было разглядеть, но голос… этот незабываемый голос окончательно вернул молодую женщину к реальности. Венеция моргнула. Мир снова обрел краски.– Вы живы! – едва прошептала она.– Вообще-то да, – съязвил Гейбриел. – Вижу, для тебя это неприятный сюрприз. Прости, но в данной ситуации я, пожалуй, испытываю облегчение.Венеции отчаянно хотелось броситься ему в объятия, дотронуться до него, вдохнуть его аромат, понежиться в сладостной истоме, осознавая, что он жив. Однако сама мысль о грядущих неприятностях парализовала ее волю.Она тяжело сглотнула.– Эта статья в газете…– …содержит ряд фактических ошибок. Никогда безоговорочно не верьте тому, о чем пишут в газетах, миссис Джонс.– Господи! – С трудом взяв себя в руки, Венеция подошла к столу и тяжело опустилась на стул. Она не могла отвести глаз от Гейбриела. Он жив. – Должна признаться, сэр, я очень рада, что вы в добром здравии.– Спасибо. – Гейбриел не сдвинулся с места, продолжая стоять в оконной нише. – Простите, мадам, но в данной ситуации я должен поинтересоваться, как себя чувствуете вы?Венеция моргнула.– Да, конечно. Я прекрасно себя чувствую, спасибо.– Ясно.Ей почудилось или она действительно услышала в его голосе разочарование?– Вы рассчитывали на то, что я заболела? – осведомилась уязвленная девушка.– Я беспокоился, как бы наша последняя встреча не повлекла за собой последствия, – мрачно проговорил Гейбриел.До Венеции вдруг дошло, что он спрашивал ее, не беременна ли она. Ее бросило в жар, а затем в холод.– Думаю, вас беспокоит вопрос, зачем я взяла вашу фамилию? – пробормотала девушка.– Я прекрасно понимаю, почему вы решили открыть свое дело в качестве вдовы. С вашей стороны это было мудрое решение, учитывая общественное отношение к незамужним женщинам. Но должен признаться, мне в самом деле интересно, почему вы выбрали именно мою фамилию. Вам так просто было удобнее?– Нет.– Вы решили, что Джонс настолько распространенная фамилия, что никто не подумает связать наши имена?– Не совсем. – Венеция изо всех сил сжала ручку. – Если честно, я пошла на это из романтических соображений.Темные брови Гейбриела поползли вверх.– Правда? Но вы только что сказали, что скрывать какую бы то ни было интимную тайну не было необходимости.– Вы сами наняли меня для фотографирования коллекции в Аркейн-Хаусе. Щедрое вознаграждение помогло мне открыть галерею в Лондоне. Я решила взять вашу фамилию и таким образом отблагодарить вас.– Значит, это была благодарность?– Очень личная и очень большая. – добавила молодая женщина. – Никто, кроме членов моей семьи, не знает об этом.– Ясно, хотя никто раньше не оказывал мне такой чести только за то, что я заранее оплатил счет.От низкого резонирующего голоса Венеции сделалось не по себе. Гейбриелу сейчас явно было не до шуток.Положив ручку на стол, Венеция выпрямилась и сложила ладони.– Мистер Джонс, поверьте, мне очень жаль, что так вышло. Я понимаю, что не имела никакого права присваивать вашу фамилию.– Присваивать – хорошее слово, учитывая обстоятельства.– Тем не менее, – продолжила она, – должна заметить, что возникшая проблема не имела бы места, если бы вы не стали давать подробного интервью корреспонденту «Флайинг интеллидженсер».– Отфорду?– Могу я поинтересоваться, зачем вы это сделали? Если бы держали язык за зубами, мы смогли бы разрешить проблему без свидетелей. В Англии полно людей по фамилии Джонс. Никто и не подумал бы, что мы с вами как-то связаны.– К сожалению, мы не можем рассчитывать на последнее утверждение.– Не говорите ерунды, – всплеснула руками Венеция. – Если бы вы не дали интервью, никто не обратил бы внимания на совпадение. К сожалению, вы сочли уместным рассказать тому репортеру, что вы страстно желаете воссоединиться со своей женой, фотографом.Гейбриел кивнул:– Да, я действительно сказал нечто в таком роде.– Не обижайтесь, сэр, но я вынуждена поинтересоваться, с какой стати вы совершили столь глупый и недальновидный поступок? О чем вы думали, в самом деле?Гейбриел с минуту молча смотрел на молодую женщину, нервно меряя комнату шагами, а потом резко остановился напротив нее, угрожающе нависнув над столом.– Миссис Джонс, вы сильно усложнили мою жизнь, а заодно подвергли себя смертельной опасности. Вот о чем я подумал.Венеция затаила дыхание.– О чем это вы?– Вам непонятно значение слова «усложнить» или «опасность»?Венеция вспыхнула.– Учитывая обстоятельства, я прекрасно понимаю значение слова «усложнить».– Отлично. Мы делаем успехи.Она нахмурилась.– А почему мне грозит опасность?– Это весьма непросто объяснить.Венеция скомкала в трясущихся руках промокательную бумагу.– Может, вы все-таки объясните, в чем дело, сэр?Гейбриел тяжело вздохнул, развернулся и отошел обратно к окну.– Постараюсь, хотя это займет немало времени.– Давайте сразу перейдем к делу.Он остановился и выглянул в сад.– Помните ту ночь, когда вы бежали из Аркейн-Хауса через подземный ход?– Такое не забывается. – Неожиданная мысль осенила девушку, и она спросила: – Раз вы живы, чье же тело было обнаружено в музее? В ком экономка и садовник опознали Гейбриела Джонса?– Это был один из тех, кто пытался пробраться в дом той ночью. К сожалению, второму удалось бежать, хотя и без экспоната, который они с сообщником планировали украсть. Он довольно тяжелый, видите ли, в одиночку его не поднять.– В газетной заметке говорилось, что в доме произошел несчастный случай, – вспомнила вдруг девушка. – Человека убило чем-то тяжелым, не так ли?– Да, в качестве причины смерти указали именно это.– Я не понимаю. Почему тогда чета Уиллард заявила, что это вы?– Прислуга в Аркейн-Хаусе отлично вышколена, – безучастно проговорил Гейбриел. – К тому же им прекрасно платят.«Слуги солгали», – подумала Венеция.Спина у нее похолодела. Ей казалось, что ее затягивает в глубокий темный омут. Она не желала больше иметь ничего общего с тайным обществом, но, к сожалению, она по собственному опыту знала, что счастливое неведение чревато опасными последствиями.– Могу я предположить, что никакого пожара не было? Экспонаты не пострадали? – уточнила Венеция.– Огня не было. Все экспонаты в отличном состоянии, хотя некоторые перенесены в большой склеп для сохранности.– Чего же вы хотели добиться, пустив в прессе слух о своей смерти? – спросила Венеция.– Хотел выиграть время и запутать мерзавца, подославшего ко мне этих двоих. Это старинный способ.– Я считала, что выслеживать преступников входит в обязанности полиции.Гейбриел повернул голову и загадочно улыбнулся.– Вам, думаю, достаточно известно об эксцентричности членов тайного общества, чтобы понимать, насколько им было бы нежелательно вмешивать в свои дела полицию. Так что выслеживать преступника буду я.– Почему общество выбрало для этого именно вас? – подозрительно осведомилась девушка.Гейбриел безучастно улыбнулся.– Можете, считать, что эта проблема досталась мне по наследству.– Не понимаю…– Знаю, миссис Джонс, знаю. К сожалению, для того чтобы вы осознали грозящую вам опасность, мне придется открыть вам один из самых главных секретов тайного общества.– Не стоит, сэр, уверяю вас.– У нас с вами нет выбора. Особенно теперь, когда вас зовут миссис Джонс, – возразил Гейбриел, глядя на молодую женщину своими колдовскими глазами. – В конце концов, мы муж и жена. Между нами не должно быть секретов.Венеции вдруг сделалось трудно дышать. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и выдавить хотя бы слово.– Сейчас не время демонстрировать свое извращенное чувство юмора, сэр. Хочу услышать объяснения немедленно. Думаю, я это заслужила.– Отлично! Какя уже сказал, эта проблема досталась мне по наследству.– Как же так вышло?Гейбриел начал мерить комнату шагами, остановившись перед двумя фотографиями в рамках на стене. Сначала его внимание привлекла темноволосая женщина, затем он перевел взгляд на портрет высокого здорового мужчины.– Это ваш отец? – спросил Гейбриел.– Да. Они с матерью погибли полтора года назад в аварии на железной дороге. Эти снимки сделаны незадолго до их смерти.– Примите мои соболезнования.– Спасибо. – Венеция выдержала паузу и спросила: – Так о чем вы говорили?Гейбриел снова начал ходить по комнате.– Я уже сказал, что пытаюсь выследить человека, пославшего двух мерзавцев в Аркейн-Хаус.– Да.– Но я не сказал, что именно они пытались украсть.– Полагаю, один из самых ценных экспонатов?Гейбриел остановился, развернулся и внимательно посмотрел на девушку.– Самое удивительное во всей этой истории то, что вожделенный экспонат не имеет особой ценности ни с художественной, ни с материальной точки зрения. Речь идет о тяжелом сундуке, которому уже двести лет. Вы, возможно, его вспомните. Крышка отделана золотом. На ней выгравирован текст на латинском языке и растительный орнамент.Венеция перебрала в памяти все экспонаты из коллекции, которые ей довелось фотографировать. Вспомнить сундук оказалось несложно.– Я помню его, – отозвалась она. – Вы говорили, что сам он не представляет особой ценности, но вот золотая крышка…Гейбриел повел плечами.– Это очень тоненький листок.Венеция прочистила горло.– Не обижайтесь, мистер Джонс, но все в мире относительно. В конце концов, золото – это золото. Сундук мог показаться гораздо привлекательным бедному голодному вору, нежели вам и членам тайного общества.– Если бы ворам нужны были деньги, они бы захотели украсть маленькую шкатулку, инкрустированную драгоценными камнями, а не тяжелый сундук, который с трудом могут поднять двое мужчин.– Понимаю, к чему вы клоните, – медленно проговорила Венеция. – Наверное, с точки зрения воров, самое ценное находилось внутри сундука?– Сундук был пуст и открыт. То, что раньше в нем находилось, было украдено еще несколько месяцев назад.– Простите меня, мистер Джонс, но мне кажется, что у общества большие проблемы с сохранностью экспонатов.– Должен признать, вещи воруют все больше из-под носа у меня.Венеция решила проигнорировать эту странную ремарку.– А что раньше хранилось в сундуке?– Записная книжка.– И все?– Поверьте, я так же обескуражен, как и вы, – проговорил Гейбриел. – Позвольте объяснить вам. Сундук и записная книжка находились в секретной лаборатории знаменитого алхимика, жившего во второй половине семнадцатого века. Алхимик умер в своей келье. В течение двух веков никто не мог отыскать лабораторию. Но недавно ее обнаружили и вскрыли.– Как же ее нашли? – поинтересовалась девушка.– Двоим членам общества удалось расшифровать несколько закодированных писем, написанных за несколько дней до того, как он в последний раз удалился в свою лабораторию. В письмах содержались разрозненные ключи и намеки. Их надо было только сложить воедино.– Это те два члена общества, о которых вы только что говорили? Они раскопали лабораторию? – предположила Венеция.– Да.– И в числе этих двоих были вы? – предположила Венеция.Гейбриел остановился и посмотрел на нее.– Да, второй – мой двоюродный брат. Мы взялись за это дело, потому что алхимик – наш предок, основатель тайною общества.– Понятно. Продолжайте.– Алхимик был уверен, что обладает некими сверхъестественными способностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26