Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что произошло нечто ужасное. Нравоучения она решила отложить на потом.Все домочадцы собрались в небольшой гостиной. Венеция была в ночной рубашке и шлепанцах, как Амелия и Беатрис. Эдвард, услышав шум внизу, вышел посмотреть, что произошло.Беатрис взяла на себя обязанности хозяйки дома. Она осмотрела пострадавших и, к облегчению всех присутствующих, сообщила, что большого ущерба никто не понес.Миссис Тренч бегала туда-сюда и постоянно спрашивала, не нужно ли джентльменам еще чего-нибудь.Венеция поблагодарила экономку и отправила ее спать. Когда она ушла, Венеция налила всем чаю, хотя Гейбриел отдал явное предпочтение бренди.– Дело в том, что мы не можем быть до конца уверены в мотивах преступника, – задумчиво проговорил Гейбриел. – Мы можем только предполагать. Если присмотреться повнимательнее, то выходит, что нам особо и нечего было сказать полиции.Венеция взглянула на Монтроуза.– Преступник что-нибудь говорил вам, сэр?– Очень мало, – фыркнул Монтроуз. – Я даже не знал, что он в доме, пока преступник не напал на меня в кабинете. Сначала я подумал, что это обыкновенный вор. Он привязал меня к стулу, засунул в рот кляп и принялся обыскивать комнату. Как только он обнаружил снимок крышки сундука, он был полностью удовлетворен. Правда, он дал понять, что знает о приближении Гейбриела.Молодой человек рассеянно потер подбородок.– Наверное, он прочел записку, которую вы мне послали, сэр.Густые брови Монтроуза сошлись на переносице.– Какую записку?Все разом взглянули на него. Монтроуз еще больше смутился.– Вы не посылали записку мистеру Джонсу? – спросила Венеция.– Нет, – отозвался Монтроуз. – К сожалению, я не слишком преуспел в своих изысканиях относительно членов тайного общества и их семей. Стоит мне наткнуться на человека, который мог бы заинтересовать Гейбриела, то выясняется, что он либо умер, либо живет за границей.Похолодев от ужаса, Венеция повернулась к Гейбриелу.– Убийца специально заманил тебя в дом к мистеру Монтроузу, чтобы избавиться от тебя, – прошептала она.Беатрис, Амелия и Эдвард уставились на Гейбриела.– Вообще-то он собирался убить и мистера Монтроуза, и меня, – сказал Гейбриел.Он произнес эти слова таким тоном, словно покушение на двойное убийство являлось смягчающим обстоятельством и снимало вину с преступника.Венеции захотелось наброситься на него с кулаками.Монтроуз смущенно кашлянул.– Преступник сообщил мне, что подожжет дом, как только избавится от Гейбриела. Для этого он собирался использовать газ, так что мало у кого могли бы возникнуть сомнения. Доказать факт убийства стало бы невозможно. Такие случаи происходят сплошь и рядом.Беатрис поежилась.– Верно. Люди очень часто неправильно обращаются с газовыми трубами. Ну что ж, сэр, вам очень повезло, что преступник не убил вас, пока ждал мистера Джонса.– Он сказал, что не может этого сделать, – сказал Монтроуз.Амелия слегка наклонила голову.– Он что, сомневался?– Вряд ли, – возразил Монтроуз. – Он сказал, что Гейбриел почувствует запах крови и смерти, как только войдет в дом. Он боялся, что Гейбриел проявит благоразумие и вызовет полицию.– Сомневаюсь, чтобы мистер Джонс поступил столь разумно, – проворчала Венеция. – Скорее всего он прямиком помчался бы наверх – посмотреть, что произошло.Гейбриел улыбнулся.– Точно так же, как ты, когда был обнаружен труп Бертона.Венеция вспыхнула.– Это совсем другое дело.– Неужели? – Брови Гейбриела насмешливо изогнулись. – Что же в нем было такого особенного?– Не важно, – ледяным тоном произнесла она.Беатрис посмотрела на Монтроуза.– Преступник, насколько я поняла, намеревался убить вас с мистером Джонсом. Но зачем тогда поджигать дом?Венеция заметила, что Гейбриел с Монтроузом украдкой обменялись понимающими взглядами. До чего же ей надоели эти секреты тайного общества!– Что здесь происходит? – осведомилась она.Гейбриел на секунду задумался.– Одно дело убить человека без связей и положения, – сказал он, – но когда с могущественными родственниками и друзьями – совсем другое.– Я поняла, о чем ты, – перебила Венеция. – Если бы вас с Монтроузом обнаружили мертвыми, полиция взялась бы за расследование. Преступник рассчитывал замести следы, устроив ничем не примечательный пожар.Монтроуз усмехнулся.Эдвард взглянул на него с любопытством.– Что в этом смешного, сэр?Монтроуз посмотрел на мальчишку.– Сомневаюсь, что кто-то обратил бы внимание на убийство старика, который редко выходит из дома и не имеет влиятельных связей. Но… если бы Гейбриела Джонса обнаружили зарезанным, все было бы совершенно по-другому. Всем пришлось бы изрядно попотеть. Дамы, прошу прощения.В комнате воцарилась тишина. Венеция посмотрела на Гейбриела. Он еще больше помрачнел.– Что вы хотите этим сказать, мистер Монтроуз? – осведомилась Беатрис.– Да, – добавила Амелия, – мы все, конечно, очень дорожим мистером Джонсом, но нас трудно назвать влиятельными друзьями. Не думаю, чтобы полиция прислушалась к нашим просьбам провести расследование.Монтроуз был явно удивлен подобной реакцией.– Говоря о влиятельных друзьях, я имел в виду верховный совет тайного общества, не говоря уже о самом магистре. Уверяю вас, разразился бы огромный скандал, если бы убили наследника титула. Глава 31 – Думаю, вам следует объяснить, кто вы такой, мистер Джонс, – холодно проговорила Венеция.«Рано или поздно это все равно случилось бы», – напомнил себе Гейбриел.Он все время откладывал объяснения на потом, но судьба все-таки настигла его. Все как один смотрели на него. Монтроуз понимал, кто виноват в сложившейся ситуации, и усердно дул на чай.– Вы станете следующим магистром тайного общества, сэр? – поинтересовался Эдвард, который был явно потрясен услышанным.– Я стану им только тогда, когда мой отец решит отойти отдел, – сказал Гейбриел. – Это одно из церемониальных званий, которое по традиции передается из поколения в поколение.Монтроуз поперхнулся чаем и закашлялся. Беатрис протянула ему салфетку.– Спасибо, мисс Сойер, – пробормотал старик, – Ничего себе, церемониальное звание. Скажи спасибо, что твой отец этого не слышал, Гейбриел.– А что вы будете делать, когда станете магистром общества? – не унимался Эдвард. – Вы будете носить меч?– Нет, – отозвался Гейбриел. – Ксчастью, никакого меча нет и в помине. В целом это довольно скучное занятие.Монтроуз открыл было рот, чтобы возразить, но Гейбриел метнул на него предостерегающий взгляд. Старик послушно вернулся к своему чаю.– Я буду время от времени проводить заседания, – сказал он, обращаясь к Эдварду. – Проверять кандидатуры новых потенциальных членов общества, возглавлять комиссии по самым разным исследованиям и так далее.– А-а… – Эдвард не сумел скрыть своего разочарования. – Звучит и правда скучно.– Вот именно, – подтвердил Гейбриел.Он заметил, что Венецию его слова не слишком убедили. Но она же видела коллекцию ценностей в Аркейн-Хаусе и чувствовала исходящую от некоторых из них таинственную энергию.Гейбриел решил, что пора сменить тему.– Нам нужно поменять стратегию, – быстро проговорил он. – Этот дом больше не является безопасным местом. Преступник решил использовать людей как пешек в своей игре, а я не смогу все время находиться рядом, чтобы защитить вас. Я должен быть свободен, чтобы продолжать расследование. Так что придется предпринять ряд шагов.Венеция настороженно посмотрела на него.– Каких же?– Завтра вы всей семьей поедете за город, – сказал Гейбриел. – Поедете на поезде до морской деревушки Греймур. К вам это тоже относится, сэр, – добавил ой, обращаясь к Монтроузу. – Я отправлю туда телеграмму, и вас встретят люди, которым я доверяю. Они проводят вас в безопасное место.Венеция потрясенно уставилась на него:– О чем вы говорите, сэр?– А что будет с галереей? – взволнованно спросила Амелия. – У Венеции на следующей неделе несколько важных заказов.– О галерее позаботится Мод, – сказал он. – Она перенесет заказы.Эдвард подпрыгивал на стуле от радости.– Обожаю поезда. Мы приехали на поезде в Лондон. Можно я возьму с собой змея, сэр?– Да, – сказал Гейбриел. Он все время наблюдал за Венецией. Она напоминала вулкан, который вот-вот взорвется.– Нет, – возразила она. – Это невозможно. Я не могу уехать из Лондона. Беатрис, Амелия и Эдвард могут ненадолго уехать, но я не стану переносить заказы. Уважаемые клиенты не терпят подобного обращения. Кроме того, в следующий вторник очередная выставка. Такого масштабного события не было уже очень давно.Гейбриел заранее знал, что это будет непросто.– Мы не можем больше рисковать, Венеция, – сказал он. – Для меня нет ничего важнее твоей безопасности и безопасности членов твоей семьи.Молодая женщина расправила плечи.– Это очень лестно, сэр. Я полностью согласна с тем, что Беатрис, Амелия и Эдвард нуждаются в защите. Но для меня есть еще одна очень важная вещь.– Что? – осведомился Гейбриел.– Моя карьера, – ответила она.– Черт возьми, где твое благоразумие? Ты не можешь жертвовать своей безопасностью ради карьеры!– Вы не понимаете, мистер Джонс, – возразила она. – Заказы и выставка во многом влияют на финансовое положение моей семьи. Вы не можете запретить мне работать. Слишком многое поставлено на карту.Гейбриел сердито взглянул на Венецию.– Я все понимаю, но безопасность важнее.– Буду вам очень признательна, мистер Джонс, если вы уясните себе некоторые вещи.– Какие? – Гейбриел был на грани срыва.И Венеция, кажется, тоже.– Как только вы найдете пропавшую формулу, мистер Джонс, то вы исчезнете, – сказала она. – Мы с тетей Беатрис, Амелией и Эдвардом останемся одни. Если уж быть откровенной, сэр, то те деньги, что я получаю за заказы, позволяют нам не умереть с голоду. Я не могу рисковать этим. Даже не просите.– Если тебя волнуют деньги, то я позабочусь об этом.– Нам подачки не нужны, сэр, – натянуто проговорила она. – Мы не станем жить на содержании человека, не состоящего с нами в родстве. После смерти отца мы поняли, как это опасно.Гейбриел почувствовал, что теряет терпение.«Я не твой отец», – хотелось крикнуть ему.Он с трудом взял себя в руки.– Я настаиваю на том, чтобы ты поехала за город вместе с остальными, Венеция, – ледяным тоном произнес он.Она поднялась на ноги и буквально набросилась на него:– Мистер Джонс, не забывайте, что вы не имеете права на чем-либо настаивать. Вы здесь гость, а не хозяин.Он промолчал, боясь, что не сумеет сдержаться.В комнате воцарилась тишина. Присутствовавшие были шокированы этой сценой. Они не знали, что сказать и сделать. Эдвард явно был напуган.Казалось, что безмолвный поединок растянулся на целую вечность, но на самом деле он продолжался всего несколько секунд.Не говоря ни слова, Венеция развернулась и вышла из комнаты. Гейбриел долго прислушивался к ее шагам. На подходе к лестнице она уже почти бежала, а в следующее мгновение громко хлопнула дверь ее спальни.Этот грохот услышали все в гостиной. И все разом повернулись к Гейбриелу.– Сэр? – неуверенно переспросил Эдвард. – Так что же будет с Венецией?Амелия явно пребывала в расстроенных чувствах.– Я хорошо знаю ее, сэр. Если она решила остаться в Лондоне, то ничто не переубедит ее.– Она привыкла заботиться о своей семье, мистер Джонс, – тихо сказала Беатрис. – Вы не сможете уговорить ее отказаться от обязательств, даже если для их исполнения она будет рисковать своей жизнью.Гейбриел посмотрел на присутствующих.– Я позабочусь о ней, – проговорил он.Напряжение заметно спало. Эти слова они восприняли как клятву. Гейбриел, впрочем, не возражал.– Ну, тогда с ней все будет в порядке, – сказал Эдвард. Глава 32 Накинув на плечи пиджак, Гейбриел вышел в окутанный туманом сад. Ему нужно было походить, чтобы избавиться от чувства беспокойства.Он чувствовал себя охотником. Он предчувствовал, что вот-вот из темноты на него набросится другой злоумышленник. Гейбриел будто ждал новой схватки, он жаждал освобождения в виде акта насилия или страсти. Но ни то ни другое не было доступно, так что Гейбриел просто ходил по саду.Спор с Венецией сделал и так трудную ситуацию просто невыносимой. Он искал темноты и тишины, чтобы привести мысли в порядок и успокоить дикое животное, вырвавшееся из-под контроля внутри его.Все уже спали. В доме не было ни одного свободного места, поэтому сегодня ему предстояло делить комнату с Монтроузом.Монтроуз, конечно, настаивал на том, что он отлично справится один, но Гейбриел не хотел рисковать, потому что старик и так пережил настоящее потрясение. Неизвестно, что выкинет преступник теперь.Гейбриел спустился с каменной террасы и пошел по небольшой извилистой тропинке, уводившей в глубь крошечного садика. Он ведь с самого начала знал, что договориться с Венецией будет непросто. И по большому счету ему нравился ее необычный характер. Но в глубине души он все-таки надеялся, что в таком вот прямом столкновении ему удастся навязать ей свою волю.Причем дело было вовсе не в мужском высокомерии и не в твердой уверенности в том, что он мужчина, а она женщина. Напротив, он полагал, что в критической ситуации она послушается просто потому, что поймет: он всего лишь пытается защитить ее.К сожалению, он не учел того факта, что у нее очень сильны понятия о семейном долге и моральных обязанностях. Он плохо все рассчитал. И от этой мысли ему стало совсем не по себе.Дверь на кухню тихонько скрипнула.– Гейбриел? – смущенно окликнула Венеция, словно боясь, что он может ее укусить. – С тобой все в порядке?Он остановился и посмотрел на нее сквозь пелену тумана. Интересно, она пытается рассмотреть его ауру? В такой темноте вряд ли можно что-то увидеть.– Да, – отозвался он.– Я увидела тебя из окна спальни. Испугалась, что ты снова собрался уходить.Неужели ее это в самом деле тревожит?– Мне нужно было подышать свежим воздухом, – сказал он.Венеция медленно шла к нему. Она точно знала, куда идти. Видимо, она все-таки видела его ауру и шла на нее.– Я беспокоилась, – призналась она. – С тех пор, как ты пришел домой, ты все время пребывал в странном расположении духа. Ты сам на себя не похож. Видимо, произошедшее в доме мистера Монтроуза оказало на тебя сильное влияние.Гейбриел ощутил приступ веселья.– Ты ошибаешься, Венеция. Очень жаль, но я сегодня прекрасно себя чувствую. Я даже слишком в себе.Венеция остановилась неподалеку от него.– Не понимаю.– Иди лучше спать.Она подошла еще ближе. На ней был тот же халат, что и раньше. Она обхватила себя руками, чтобы согреться.– Расскажи мне, что тебя беспокоит, – мягко проговорила она.– Ты прекрасно знаешь.– Я понимаю, ты злишься из-за того, что я отказалась уезжать завтра из Лондона, но это не единственная причина. Ты нервничаешь? Все дело в сегодняшнем происшествии?Гейбриел засмеялся.– Я нервничаю? Да, я нервничаю! Это весьма логичное объяснение.– Гейбриел, пожалуйста, скажи, почему ты так себя ведешь?Стена, ограждавшая душу молодого человека, неожиданно разрушилась. Может быть, потому, что он слишком сильно хотел эту женщину, или потому, что сегодня он был на пределе. Как бы там ни было, он больше не мог держать это в себе.– А пошло все к черту! – воскликнул он. – Ты хочешь правду? Так получай.Венеция молчала.– Сейчас ты видишь тут часть моей натуры, которую я всю свою сознательную жизнь пытался скрыть. И в большинстве случаев мне это удавалось. Но сегодня вечером, во время схватки в доме Монтроуза, чудовище вырвалось на свободу. Мне нужно время, чтобы снова водворить его в клетку.– Чудовище? О чем ты говоришь?– Скажи мне, Венеция, ты читала произведение господина Дарвина?На мгновение воцарилась тишина. Туман сгущался.– Кое-что, – осторожно ответила Венеция. – Мой отец очень увлекался теорией естественного отбора и иногда рассказывал о ней. Но я все-таки не ученый.– И я тоже. Но я изучал работы Дарвина и его последователей, особенно посвященные так называемому «нисхождению с модификациями». Это очень простая и логичная теория.– Мой отец всегда говорил, что это и есть признаки гениальности.– Большинство членов тайного общества полагают, что сверхъестественные свойства присущи всем человеческим существам в той или иной степени, но нужно их изучать и культивировать. В том, что касается твоей способности видеть человеческие ауры, я готов с ними согласиться. Это никому не приносит вреда.– Что ты хочешь этим сказать?– У медя тоже есть сверхъестественные способности.Гейбриел ждал реакции, и она последовала незамедлительно.– Я это подозревала, – сказала она. – Я ощутила твою энергию, когда мы… когда мы были вдвоем в Аркейн-Хаусе, да и сегодня в карете. И я не забыла, как ты почувствовал присутствие тех двоих людей в лесу три месяца назад. И еще я видела, как ты выходил из сада сегодня вечером. Ты умеешь видеть в темноте.– Ты почувствовала мой дар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26