– Я заметила их, когда они попали в лунный луч.– Сквозь ветви деревьев не проникает лунный свет, но оставим этот вопрос. Учитывая серьезность сложившейся ситуации, мне необходимо знать правду. Итак, что еще ты видела сегодня ночью?Венеция молчала так долго, что Гейбриел уже начал сомневаться, что вообще что-либо услышит. Винить ее за это было нельзя, ведь она ничем ему не обязана. И все же Гейбриела беспокоил тот факт, что Венеция не полностью доверяла ему. Он вдруг осознал, что хочет вернуть ее безраздельное доверие, как это было в Аркейн-Хаусе.– Ничего из того, что я увидела, не пригодится полиции, – тихо проговорила она.Гейбриел мгновенно напрягся.– То есть… ты все-таки что-то приметила?– Да. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Если я скажу тебе правду, ты подумаешь, что я либо сошла с ума, либо у меня разыгралось воображение. В лучшем случае ты сочтешь меня лгуньей.Гейбриел подошел к ней, взял за плечи и поднял с кресла.– Уверяю тебя, что бы ты ни сказала, я не подумаю о тебе плохо.– Правда? – На лице Венеции отразилось сомнение. – Почему ты так уверен?Он еще крепче сжал ее плечи ладонями.– Похоже, ты забыла, что три месяца назад мы провели несколько дней вместе?– Нет, мистер Джонс, я ничего не забыла. Об этом я не забывала ни на минуту.– Я тоже. И я уже сказал, что не сомневаюсь ни в твоем характере, ни в твоем душевном здоровье.– Благодарю.– Но существует еще одна причина, по которой я скорее всего поверю любым твоим словам, – добавил он.– И что же это за причина, сэр?– Я слишком сильно хочу тебя, чтобы хоть в чем-то сомневаться.Губы ее приоткрылись в изумлении.– Мистер Джонс!«К черту вопросы! Я слишком долго ждал и не могу больше бороться с искушением».Гейбриел наклонил голову и завладел ее губами в поцелуе. Глава 16 От одного только прикосновения Гейбриела она буквально загорелась. После всех этих недель и месяцев тоски, когда она считала его погибшим, а потом боялась, что вернулся он не ради нее, этот человек снова целовал ее!Объятия Гейбриела потрясли Венецию еще сильнее, чем в прошлый раз. Тепло его тела, чувственный вкус его губ, сводящая с ума сила его рук привели ее в неописуемое возбуждение.– Ты хоть представляешь себе, – прошептал Гейбриел, – сколько ночей я провел без сна, мечтая, что снова поцелую тебя?– А как ты думаешь, что я испытывала? Я чуть с ума не сошла, когда услышала о мнимом пожаре. Не могла в это поверить. Я была уверена, что ты жив. Твердила себе, что если бы ты умер, я бы это почувствовала. Но от тебя не было ни весточки.– Прости, моя милая. – Одной рукой он мягко отвел голову Венеции назад, чтобы поцеловать ее в шею. – Клянусь, я не хотел, чтобы до тебя дошли слухи о моей смерти. Как я мог предположить, что ты обратишь внимание на крохотную заметку в лондонской газете? Я же думал, что ты сидишь себе спокойненько в Бате.– Ты должен был сообщить мне обо всем заранее, – повторила Венеция.– Прости, – прошептал Гейбриел ей на ухо. – Я надеялся, что со всей этой чертовщиной будет покончено очень быстро. Я хотел вернуться к тебе, но без шлейфа тайн и интриг.Гейбриел запустил ей руки в волосы. Шпильки мягко посыпались на пол. Волосы рассыпались у нее по плечам. От мужской близости Венеция задрожала. Сжав его плечи, она наслаждалась хрустом крахмальной белой сорочки и перекатывающимися под ней стальными мышцами.В следующее мгновение мужские пальцы оказались на застежке лифа. При мысли о том, что сейчас Гейбриел ее разденет, Венеция запаниковала.«Все происходит слишком быстро», – подумала она.Гейбриел вел себя так, словно и в самом деле хочет ее. Но нельзя забывать, что он приехал в Лондон совсем не по зову страсти. Кроме того, сейчас она находилась не в отдаленном, уединенном Аркейн-Хаусе, о существовании которого вообще мало кто подозревал, да и Гейбриел перестал быть мечтой. Теперь она уже не могла предаться любви без страха навлечь на себя позор.Господи, да они ведь находились в ее кабинете! Амелия, Беатрис и Эдвард спят наверху, миссис Тренч – в маленькой комнатке за кухней. Если кто-нибудь из них проснется, они могут услышать шум и примчаться на помощь.«Мы находимся в реальном мире, – напомнила себе Венеция. – Здесь все по-другому».Но Гейбриел уже развязывал лиф ее платья. Его губы, страстные и неистовые, не отрывались от губ молодой женщины. Она задрожала, прикрыла глаза и прижалась к нему, пытаясь не упасть.– Я ведь не ошибся, правда? – выдохнул Гейбриел голосом, хриплым от желания.– Насчет чего? – спросила Венеция.– О той последней ночи в Аркейн-Хаусе. Ты ведь хотела быть моей, ты хотела меня?Венеция ощутила острый приступ неуверенности. Та ночь была идеальной или почти идеальной. Но сегодня все было совсем не так. Обстановка не та, да и Гейбриел больше не таинственный и загадочный мужчина ее мечты, которого можно спрятать ото всех где-то в уголках сознания.«Господи, да он теперь живет совсем рядом, на чердаке. Завтра утром мы снова встретимся за завтраком, на глазах у всей семьи».– Да, – прошептала она. – Но это было тогда, а сейчас все по-другому.Гейбриел замер.– У тебя появился кто-то еще? А я надеялся, что за столь короткий промежуток времени ты не утратишь интереса ко мне. Хотя, должен признать, когда ты вышла из зала сегодня вечером, я подумал, что просчитался.«Какое странное слово – просчитался», – подумала Венеция.Так можно сказать о несработавшем плане, но чтобы это слово употребил любящий человек!Она убрала руки и уперлась ладонями ему в грудь.– Так появился кто-то другой? – бесцветным тоном переспросил он.В отблесках пламени глаза Гейбриела приобрели загадочный блеск.– Нет, – призналась девушка. – Все это время мне некогда было даже подумать ни о чем таком. Я занималась переездом в Лондон и устройством галереи. Когда мне было искать другого? Дело не в этом.Гейбриел улыбнулся и заметно расслабился.– Понимаю, – проговорил он, поглаживая ее шею. – События сегодняшнего вечера выбили тебя из колеи.«Неплохая отговорка», – подумала Венеция.– Да, ты прав. – Она сделала шаг назад. – Прошу прощения, сэр. За сегодняшний вечер произошло много невероятных событий. Это похоже на снежный ком. Сначала твое возвращение, потом эта тайна формулы алхимика, наконец, убийство Бертона. Просто кошмар какой-то! Боюсь, сейчас я не способна рассуждать здраво, как того требует ситуация.Губы молодого человека изогнулись в улыбке.– Напротив, миссис Джонс. Это одна из тех редких ситуаций, когда человеку не стоит полностью полагаться на разум и логику. – Он осторожно прикрыл лиф ее платья. – Но я не буду давить на тебя. Нужно время, чтобы пережить случившееся.– Вот именно. – Венеция прижала к груди платье, не зная, как реагировать на подобный поворот событий. Если всего несколько минут назад он пылал такой страстью, то почему теперь даже не попытался ее уговорить? – Я ценю вашу чувствительность.Гейбриел слегка подался вперед и прикоснулся к ней губами.– Это не чувствительность, а прагматичность, моя милая, – возразил он, словно прочитав ее мысли. – Когда мы снова займемся любовью, я хочу, чтобы у тебя не было ни малейших сомнений на этот счет.Венеция не знала, как реагировать на эти слова. Почему-то сегодня все, что было связано с их отношениями, было окрашено печалью. Пока Гейбриел жил только в ее мечтах, все было гораздо проще.– Спокойной ночи, сэр. – Прижимая к груди лиф платья, Венеция бросилась к двери. – Я сегодня перенервничала и очень устала.Она и в самом деле ощущала непонятную слабость во всем теле, но все равно чувствовала, что сегодня ей не удастся быстро заснуть.– Прежде чем вы уйдете, позвольте мне сказать еще одну вещь, миссис Джонс.Слова, произнесенные таким спокойным и решительным тоном, буквально пригвоздили ее к месту. Девушка испуганно оглянулась. Он стоял перед камином в расстегнутой сорочке, с развязанным шейным платком. Весь его облик дышал чувственностью. Венеция вновь ощутила неловкость.– Ради Бога, – вежливо проговорила она.– Ты не ответила на мой вопрос. – Он подошел к столику, на котором стоял графин с бренди, и наполнил свой бокал. – Что ты увидела, когда убийца спускался по лестнице?«Он не отступит, – подумала Венеция. – Если уж Гейбриел Джонс наметил себе какую-то цель, он будет идти к ней до конца. Как хищник, почуявший добычу. Волнующее зрелище, завораживающее. Есть в этом что-то первобытное».Венеция задумалась, как ответить, чтобы не открывать всю правду. Вряд ли он поверит в ее сверхъестественные способности. И все-таки это удивительно проницательный человек! Он сразу понял, что она заметила нечто недоступное простому смертному. Немногие из ее знакомых подмечали такие моменты.Но ей было очень любопытно, как Гейбриел отреагирует, если услышит всю правду?– Сомневаюсь, что ты мне поверишь, – начала она, приготовившись услышать скептический смешок, – но я увидела ауру физической энергии вокруг убегавшего человека.Гейбриел замер с бренди в руках.– Проклятие! – наконец проговорил он очень мягким тоном. – Я подозревал нечто подобное, но не был уверен до конца.– Прошу прощения?– Не обращай внимания, лучше расскажи об аурах, которые ты видишь.Венеция ожидала недоумения, но уж никак не вполне разумного вопроса, поэтому она не сразу собралась с мыслями.– Они проявляются в виде волн энергии, пульсирующих вокруг человека, – сказала она.– Ты видишь эти ауры у всех людей, которых встречаешь? Наверное, это очень нелегко чисто физически.– Я вижу их только в том случае, когда концентрируюсь. То же самое, если рассматривать негатив. В таком состоянии я могу разглядеть человеческую ауру.– Интересно.– Ты можешь мне не верить, но я точно знаю, что если встречу убийцу еще раз и догадаюсь посмотреть на него с точки зрения ауры, я его узнаю.– А сейчас не хочешь? – мягко осведомился Гейбриел.Венеция не знала, как реагировать на такой вопрос, поэтому пустилась в дальнейшие объяснения:– Теперь ты понимаешь, почему я не стала рассказывать об этом офицеру из Скотленд-Ярда? Я сомневаюсь, что он бы мне поверил. Ты сам видел, как он со мной разговаривал. Он решил, что я испытала шок и находилась на грани истерики.– Да уж! – Гейбриел прислонился к столу. – Пожалуй, он даже больше говорил со мной.– Потому что ты мужчина.– И потому, что он считал меня твоим мужем.– И поэтому тоже, – поморщилась Венеция. – Даже если бы я рассказала об ауре, детективу это бы не помогло. Какой смысл рассказывать о психической энергии личности тому, кому это понятие совершенно недоступно.Гейбриел молча взглянул на молодую женщину.– Ауры у всех индивидуальные?– Да. Они даже имеют цвет, но я не могу назвать оттенки, потому что они отличаются от тех, что я вижу обычным зрением. Я составила свой собственный словарик, но тебе он ничего не даст. Кроме того, плотность и состав ауры у всех людей индивидуальные.– Ты можешь определить пол человека по его ауре?– Нет, поэтому-то я и не знаю, был ли убийца мужчиной или женщиной.– А можно что-либо сказать о характере или личностных свойствах?«Очень хороший вопрос», – подумала Венеция.– Да, потому что иногда эти самые свойства весьма очевидны.– И что ты можешь сказать о человеке, которого видела сегодня вечером в коридоре? – осведомился Гейбриел.Венеция сделала глубокий вдох.– Если бы речь шла о животном, я бы сказала, что это хищник, который легко может убить свою жертву, если это необходимо. В царстве зверей такие животные занимают свое место по праву. Они убивают ради того, чтобы жить. Но человека с такими наклонностями обычно называют монстром.Гейбриел похолодел. С его лица пропало всякое выражение.– Я понял, – проговорил он. – Монстр, значит?– Так, во всяком случае, мне показалось. Это хладнокровный и очень страшный человек. Если честно, я надеюсь, что мне никогда больше не придется встретиться с ним или с ней.Гейбриел ничего не ответил.От его облика исходила какая-то темная неподвижность. Это же Венеция почувствовала и тогда, когда наблюдала за убийцей, как тот покидал место преступления.– Спокойной ночи, мистер Джонс, – сказала она.– Спокойной ночи, Венеция.Она вышла в коридор и бросилась к лестнице, а потом полетела наверх по ступенькам, словно ее преследовал тот самый хищник, о котором она только что рассказывала Гейбриелу.
Добравшись до спальни, она с трудом перевела дух. Собственное отражение в зеркале потрясло ее. Волосы в беспорядке, платье расстегнуто, глаза превратились в темные бездонные озера.Такая откровенная чувственность могла шокировать кого угодно. А ведь такой ее видел Гейбриел!Венеция отвернулась от зеркала, поспешно разделась, облачилась в ночную рубашку, скользнула под одеяло и выключила свет. Прислушалась, не раздастся ли каких-то звуков в тишине дома.Она так и не услышала, как Гейбриел поднялся по лестнице. Но до нее донесся легкий шум сверху, и она поняла, что мужчина лег спать.Уже проваливаясь в глубокий беспокойный сон, она все-таки решила задать себе вопрос, мучивший ее с тех самых пор, как Гейбриел появился на пороге ее дома.Он ясно дал понять, что нуждается в ее помощи в каком-то темном деле. Может, попытка соблазнить ее – это лишний метод убеждения?В этот момент мучивший ее клубок эмоций неожиданно распутался, приняв строгие ясные очертания.Их отношения с Гейбриелом Джонсом приняли такое развитие, потому что она утратила полный контроль над ними.В Аркейн-Хаусе игра шла полностью по ее правилам. Она соблазнила Гейбриела, чтобы исполнить свою заветную мечту о романтической ночи.Теперь же Гейбриел сам пытается устанавливать правила. Нужно вести себя крайне осторожно. Глава 17 На лестнице послышались шаги. Гейбриел вытер с лица пену для бритья, отложил в сторону полотенце и прошел через крохотную комнатушку, заставленную вещами, чтобы открыть дверь.На пороге стоял Эдвард. Он уже занес руку, чтобы вежливо постучаться.– Доброе утро, – поздоровался Гейбриел.– Доброе утро, сэр. – Эдвард взглянул на него с неприкрытым любопытством. – Я смотрю, вы еще не успели одеться?– Да, не успел.– Миссис Тренч послала меня сообщить вам, что завтрак будет готов через несколько минут.– Спасибо. Так хочется полакомиться домашней едой! Я сейчас спущусь.Отвернувшись, он снял с крючка свежую сорочку.– Я вас подожду, – предложил Эдвард, протиснувшись в комнату. – Провожу в столовую.– Большое спасибо, – отозвался Гейбриел. – Боюсь, сам бы я ее не нашел.Застегивая рубашку, он наблюдал в зеркало за Эдвардом.Мальчик вертел головой, рассматривая вещи Гейбриела. Особенно его заинтересовали бритвенные принадлежности на умывальнике.– Папа хранил свои бритвенные принадлежности в кожаном футляре, очень похожем на ваш, – сказал Эдвард.– Правда? – Покончив с сорочкой, Гейбриел задумался, стоит ли ему повязывать галстук. Дома он обычно спускался к завтраку в рубашке с засученными рукавами, но то было холостяцкое жилье.– Да, – подтвердил Эдвард.– Ты, наверное, очень по нему скучаешь?Эдвард кивнул и ненадолго замолчал. Гейбриел надел шелковый галстук и завязал его красивым узлом. Эдвард внимательно наблюдал за процессом.– Папа был инвестором, – неожиданно выпалил он.– Правда?– Он часто путешествовал в Америку, а когда бывал дома, брал меня с собой на рыбалку и показывал много интересных вещей.– Для этого и существуют отцы, – сказал Гейбриел.– А зять тоже может так делать?Гейбриел взглянул на мальчика.– Да, может.Эдвард просиял.– Я знаю, что вы не мой настоящий зять, это секрет. Но раз уж мы все равно притворяемся, не могли бы вы показать мне те вещи, которые папа не успел?– Почему бы и нет? – отозвался Гейбриел.– Отлично, – улыбнулся Эдвард. – Вы не беспокойтесь, сэр. Как я уже говорил, я умею хранить секреты.– Да, я знаю.– С тех пор как умерли мама с папой, я научился как следует притворяться, скрывая папин секрет, – с гордостью проговорил Эдвард. – Так что теперь мне будет несложно.– Ясно.– Папа жил на два дома.– Что-что? – переспросил Гейбриел.– Ну, так говорят о человеке, у которого две жены.– Ах, он был двоеженцем? – мягко проговорил Гейбриел, вспомнив фотографию этого великана, висевшую в кабинете у Венеции.«Это многое объясняет», – подумал он.– У папы были жена и несколько детей в Нью-Йорке, куда он ездил дважды в год. Мы узнали об этом только после того, как папа с мамой погибли во время крушения поезда. А раз папа был двоеженцем, то мы с Венецией и Амелией не его настоящие дети.– Так нельзя говорить, Эдвард. Каковы бы ни были отношения между вашими родителями, вы, несомненно, их настоящие дети.– Тетя Беатрис говорит, что мы какие-то… нелегальные, что ли, – запнулся Эдвард.– Незаконнорожденные?– Да, точно. Так вот, после того как мама с папой погибли, мистер Клитон сбежал с причитавшимися нам деньгами. Тетя Беатрис говорит, что это настоящая катастрофа, потому что приличный стабильный доход мог бы смягчить позор в глазах общественности. Она еще говорит, что если бы не талант Венеции, мы оказались бы на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26