Абеляр еще никогда не был так популярен, как сейчас, и вражда Бернара Клерво только прибавляет ему популярности. Ты видел его… после той ночи?В голубых глазах Сенреда появилось отчужденное выражение.– Перед тем как покинуть Париж, я побывал у него. Нам нечего было сказать друг другу… Скажи мне, де Инер, – добавил он изменившимся голосом, – ты что-нибудь слышал о ней? Как она поживает?Акробаты вошли в зал, очередь, во главе которой они стояли, продвинулась. Сенред и де Тьерри тоже сделали несколько шагов.Свет ударил в лицо де Тьерри. Чувствуя на себе пристальный взгляд этих необыкновенно живых глаз, он растерянно сказал:– Она теперь приоресса аржантейского монастыря. Все еще дивно хороша собой. Все еще любит его. Все еще глубоко несчастна. Говорят, что он не написал ей ни одного письма, ни разу не попытался увидеть. Видимо, он решил полностью вычеркнуть ее из своих мыслей.Из зала до них донеслись аплодисменты, публика хлопала акробатам. Тьерри взял его за рукав.– О тебе говорят, что ты скрылся, поклявшись больше никогда не возвращаться. А ведь ты был нашей сверкающей звездой, второй после Абеляра. А еще говорят, что ты…Глаза Сенреда холодно сверкнули.– Что я свихнулся.Тьерри вздрогнул:– Обещаю тебе опровергнуть эту ложь, когда вернусь на юг. Я всегда был уверен, что это неправда. Те из нас, кто знал тебя еще по Нотр-Даму, всегда считали, что это только ложный слух.Сенред достал еще одну монету. Пожонглировал несколькими сразу.– Но ведь я в самом деле был сумасшедшим. Я и сейчас еще не в себе. – Он помолчал с угрюмым видом. – Ты просто не видел, в каком состоянии я был.Молодой школяр нервно поежился.– С тобой никогда не знаешь, когда ты говоришь всерьез, когда шутишь. Так было и в Париже. – Внезапно он оживился: – Послушай, после окончания пиршества в замке Харфорда ты должен пойти вместе со мной. Все трубадуры, лицедеи и комедианты на Рождество отправляются ко двору короля Генриха. Там будет много наших. Рождественские праздники продлятся аж за Крещение, если король опять не впадет в меланхолию. – Тьерри еще раз окинул взглядом своего собеседника. – Ты высокого роста, очень силен. И сможешь заработать приличные деньги, если будешь участвовать в карнавальном празднике. Ты же можешь сыграть рождественского шута.Сенред убрал монеты.– Какой же ты простодушный человек, Тьерри. Откуда тебе знать, был ли я в здравом уме или нет? – Глядя на озадаченное лицо школяра, он рассмеялся: – Успокойся. Я сыграю рождественского шута и, можешь не сомневаться, сыграю прекрасно. И я достаточно здоров и силен, чтобы выдержать побои. Где будет развлекаться двор в этом году?Тьерри со скатанными пергаментными трубочками подошел к двери зала.– Мы поговорим об этом позднее и вместе все обмозгуем. В этом году король будет праздновать Рождество в Винчестере. 12 Стоя во дворе замка, Эверард опустошал кружку с элем, когда к нему незаметно подошел один из его английских рыцарей.– Тут замышляется что-то неладное, – сказал рыцарь краешком рта.Кивнув, Эверард вновь приложил кружку ко рту. Хрольф, так звали рыцаря, был человеком надежным и наблюдательным, но говорить с ним в этом момент было неблагоразумно.Какое-то время он наблюдал, как ведут между собой расчеты управляющие. За столом их было, включая Пьера де Жервиля, трое. При проведении расчетов они пользовались палочками с зарубками и веревочками с узлами. Дело это было не такое простое, и здешний писец прилагал все усилия, чтобы не ошибиться в своих записях.«Ничего удивительного, – подумал Эверард. – Если меня не подводит гасконская смекалка, расчет одновременно ведется по двойной системе учета. Трудно сказать, кто делает это более искусно. Вполне возможно, что валлийцы».Однако Эверард так и не смог прийти к окончательному решению. Фургоны с зерном из Баксборо были учтены еще ранее, для того чтобы это сделать, пришлось отвлечься для учета скота валлийцев, скота, предназначавшегося для пополнения припасов в Баксборо. Теперь же учет зерна был возобновлен, хотя Эверард был уверен, что не с того места, на каком его прервали.По его подсчетам, тридцать, а может быть, пятьдесят голов скота так и остались неучтенными. Валлийцы, толпившиеся у загонов, не проявляли особой озабоченности. Или, может быть, они просто ничего не знают? Одурачивают ли их люди де Жервиля или они принимают участие в общем сговоре?Вопрос был довольно резонным. Управляющих ничуть не беспокоило его присутствие, им, видимо, даже и в голову не приходило, что он может делать какие-то свои подсчеты и тем более подозревать их в жульничестве. Казалось, они олицетворяли собой полнейшее простодушие. Деловые люди занимаются подсчетами, что тут может быть подозрительного? С другой стороны, насколько он мог судить, фургоны с зерном из Баксборо подсчитывались совершенно честно. Беспокоили его именно эти проклятые валлийцы. В этом году они поставили много скота в замок, что-что, а проявлять небрежность в таких важных делах было вовсе не в их духе.«И дело не только в валлийцах и скоте, – подумал он. – Де Жервиль никогда не получал здесь никаких прибылей, местные жители бедны, достаточно только взглянуть на них, чтобы понять это. Во всяком случае, перед каждой зимой графиню осаждают просьбами обеспечить замок продовольствием. Только глупец и слепец не заподозрил бы, что здесь идет какая-то нечистая игра. А уж Хрольф, конечно, не глупец и не слепец. Как и кое-кто другой».Эверард отдал свою пустую кружку конюху и подошел к пастухам, столпившимся возле загонов.– Подберите мне хорошую корову, – сказал он старику в медвежьей шкуре.Маредадд искоса поглядел на него.– Корову? – переспросил он. На мгновение призадумался и добавил: – Какую корову?– Да вон, одну из тех. – Эверард показал на стадо длиннорогих коров, которые паслись в дальнем конце загона. – Которая скоро отелится.Де Жервиль внимательно наблюдал за ними. Один из счетоводов встал из-за стола и поспешил к ним.– Сэр Эверард. – Счетовод улыбнулся от уха до уха. – Чего вы желаете?– Ему нужна корова, – пояснил старый валлиец. Не сводя глаз с Эверарда, он почесал кончик носа. – Вы хотите подарить ее кому-нибудь? Скотина у нас хорошая.– Чем плохой подарок? – Счетовод сверкнул глазами на валлийца. – Просто замечательный подарок для кого-нибудь, сэр Эверард.– Я заплачу, сколько потребуется, – сказал он. – Сколько стоит бурая стельная корова?Маредадд оторвал руку от верхней жерди загона и выпрямился.– Два серебряных пенни, – пробасил он. – За два с половиной я подберу тебе отличную корову.Счетовод оглянулся на стол. В его улыбке появилась фальшь.– Неужели вы не понимаете, подарок нужен для самого сэра Эверарда? – Отодвинув старика в сторону, он сказал: – Вы сразу же заберете ее с собой, сэр Эверард? Я скажу пастухам, чтобы они нашли вам подходящую веревку.Эверард кивнул:– Да, мне понадобится длинная веревка.Пожав плечами, старый валлиец зашел в загон и подобрал двух подходящих стельных коров, которых подогнал туда, где стоял Эверард.Оба животных были превосходны. Эверард выбрал упитанную корову с белым пятном на лбу и пошел за своим конем Громобоем. Стельная корова в эти засушливые времена стоила один пенни – не два и не два с половиной, как запросил у него старик, тем более поздней зимой, когда с кормами было совсем плохо. Но хоть Эверард и был главой рыцарей графини и в этой своей должности привык получать дары, получить бесплатно крепкую, здоровую корову было бы уже слишком. Ему не верилось, что они попытаются подкупить его. И он опять задумался, что за махинации они проделывали с продовольствием, присланным из Баксборо.Эверард вывел корову из ворот замка и стал спускаться с холма.Он перешел через реку по мосту, с которого деревенские ребятишки ловили рыбу. Увидев его с коровой, они разинули рты от удивления. До домиков ткачей Эверард дошел не так быстро, как предполагал. Их поселок находился далеко за деревней, за дубовой рощей. Он выбрал последний дом в конце переулка, побольше, чем остальные. Его приближение не осталось незамеченным. Игравшие на дороге ребятишки забежали в дом и захлопнули за собой дверь.Через несколько мгновений дверь отворилась, и наружу, вытирая руки о передник, вышел какой-то мужчина. Он искоса посмотрел на Эверарда, восседавшего на боевом коне. Судя по выражению его лица, ткач хорошо знал, кто перед ним.Эверард сказал ему, чего хочет.В дверях появилась женщина.– Нет! – выкрикнула она.Ткачиха была высокая, с сединой в белокурых волосах.Прикрыв рукой рот, она бросила внимательный взгляд на корову.– Да, – сказал Эверард. Он спешился, продолжая держать в руке веревку с привязанной к ней коровой. – Проведи меня внутрь, я хочу посмотреть на них.Мужчина стоял, широко расставив ноги, с упрямым выражением лица.– Сэр Эверард, вы знаете, что мы не позволяем нашим женщинам иметь дело с рыцарями.Эверард передал конец веревки женщине. Она взяла ее, не глядя на него.Вслед за женщиной появились три девушки. Он знал, что все это время они подслушивали. Они были такими же высокими, как их мать. Головы у них были повязаны шарфами, из-под которых выбивались светло-каштановые волосы. Девушки стояли с потупленными глазами, все они были хорошенькими.Они-то, во всяком случае, знали, чего он хочет, поэтому он и привел корову. Он явно не собирался торговаться с родителями, не собирался применять никакой силы. Его приход не сулил ничего страшного.– Сэр рыцарь, – сказал ткач. Он стоял, раскинув руки, преграждая рыцарю путь в дом. – Сэр Эверард, вы были в последний раз на слушании судебного дела, когда я сказал графине, что мы не отдаем наших женщин чужакам. Пожалуйста…Эверард сделал шаг к двери.– Нет, – крикнула женщина, толкая мужа в сторону. – Заходите в дом… и делайте что хотите, – хрипло сказала она.Эверард вошел в дом. Девушки провели его в заваленную тюками с тканью гостиную. Когда Эверард вошел, девушки стояли рядышком у стены. Мать приложила руку ко рту и глухо застонала.Он уже видел этих девушек в деревне.«Вон та длинноногая, что в самой середине», – подумал он. Почувствовав на себе его взгляд, девушка подняла глаза. Ему понравилось ее милое лицо, сочные губы, тонкие брови над большими карими глазами.Эверард взял ее за руку, ее пальцы дрожали. Мать, громко вскрикнув, заплакала. Отец поспешил на выручку дочери, но Эверард поднял руку, все еще в железной рукавице.Ткач круто остановился. Одна из девушек подошла к отцу и обвила рукой его плечи.– Нам нужна комната, – сказал Эверард женщине.Всхлипывая, она повела его в заднюю часть дома. Судя по внешнему виду, это была их с мужем спальня. Девушки и другие дети, вероятно, спали на чердаке.Притолока была низкая, и ему пришлось нагнуть голову.Комната была не очень большая, но чистая. Здесь не было следов кур или каких-нибудь домашних животных. Широкая кровать была застелена белым льняным бельем. Эверард был поражен качеством постельного белья, но вспомнил, что находится в доме ткачей. Ткать, и хорошо ткать, – их потомственное ремесло.Выпустив руку девушки, он похлопал рукой по кровати. Это была отличная кровать, с веревками вместо пружин. Сев на нее, он снял сперва свои рукавицы, затем шлем. Потные волосы слиплись, и он как мог пригладил их. Обе женщины пристально наблюдали за ним.Эверард встал, отстегнул свой меч, убрал его в ножны и положил на пол возле кровати. Мать что-то сказала на своем саксонском наречии, и обе они вышли.Он как раз стягивал с себя кольчугу, когда мать вернулась с тазом с водой и полотенцем.Они хотят, чтобы он хорошенько вымылся? Что ж, это совсем неплохо.Эверард взял таз, поставил его на пол, рядом положил полотенце. Снял с себя теплую поддевку, тунику и поножи и сел на кровать, чтобы стянуть сапоги. Затем пододвинул таз и полотенце и начал мыть лицо и руки. От его тела исходил сильный запах пота.Он еще не закончил мыться, когда в комнату вошла девушка. Она была в одном нижнем белье, босая. Резко остановившись, она поглядела на него. Девушка сняла головной платок, и ее волосы цвета темного меда свободно ниспадали на плечи и спину. Сквозь тонкую ткань облегающей сорочки ясно виднелись соски ее упругих грудей. Он хорошо видел плавные очертания ее бедер, ее стройные ноги.Он повернулся к ней спиной, ощущая сильное желание.– Залезай в постель, – сказал он.Эверард услышал, как скрипнули веревки, натягиваясь под ее телом. Он проверил, на месте ли его меч, и только потом улегся рядом с ней.Она неподвижно лежала, прикрывшись белым одеялом. Он откинул его и показал жестом, чтобы она села. Эверард нетерпеливо стащил с нее сорочку и присел рядом на колени, чтобы полюбоваться ею.Обнаженная, она была еще красивее, чем он предполагал. Длинные вьющиеся волосы выгодно оттеняли ее гладкую кремовую кожу. У нее были округлые плечи, полные груди с розовыми сосками, тонкая талия и стройные длинные ноги.Эверард почувствовал, что хочет обладать ею прямо сейчас.– Ты когда-нибудь спала с мужчиной? – спросил он.Она посмотрела на него с непонимающим видом. Он повторил свой вопрос по-сакски. Она отрицательно покачала головой. Ее длинные волосы заколыхались, покрывая шелковистым занавесом ее груди и плечи.И это тоже ему понравилось, хотя у него и не было явно выраженной склонности к девственницам. К этому времени желание охватило его с такой силой, что он даже почувствовал боль.Эверард жестом приказал ей встать на колени, затем взял ее руки и упер локтями в постель. Ее длинные волосы упали вниз, обнажив стройную шею. Он услышал, как она дышит – часто и испуганно. Ее спина плавно изгибалась к полным, упругим ягодицам. Он просунул руку между ее ног, в теплый пушок, затем его пальцы раздвинули ее плоть.– Лежи спокойно, – шепнул Эверард, укладываясь поверх нее.Она вся напряглась от его прикосновений, но внутри у нее было сухо. Когда он ввел в нее оба своих пальца, сперва один, затем другой, она жадно глотнула воздух.Все его тело было напряжено, в паху ныло. С четырнадцати лет не ощущал он такого непреодолимого желания. Дрожащими руками Эверард направил свое мужское орудие в узкое отверстие между ее ног. Как давно он обходился без женщин.«Констанс. Любимая…»– Сперва будет чуточку больно, – хрипло предупредил он.Он обхватил ее ягодицы обеими руками и проник в нее. Она вся напряглась, ее спина и плечи стали как деревянные. Входить в ее девственную плоть было нелегко. Он нажал на преграду, свидетельствовавшую о ее девичестве, и она испустила судорожный вздох. Когда он наконец прорвался внутрь, она приглушенно вскрикнула. И тогда он вошел в нее на всю глубину.Эверард лежал на ней, смуглый и сильный, вжимаясь в нее всем своим телом.Однако он старался думать не о девушке, напряженно замершей под ним, а о своей возлюбленной, о ее холодноватой красоте, темных волосах, о кристально-прозрачных глазах.«Констанс, моя любовь!»Сжав зубы, Эверард равномерно двигался, стремясь к удовлетворению своей страсти. «Волосы медового цвета. Красивые длинные ноги… Юное женское тело, распластавшееся подо мной…»Напрасно он стремился удержать видение другой молодой женщины. Оно ушло, растаяло, как сон.Проклятие!Эверард замер, резко отстранился от девушки и сел. На белых простынях алело кровавое пятно. Сидя на краю кровати, он проклинал себя. Он был сильно возбужден, весь дрожал и чувствовал себя неудовлетворенным. Тело его как будто окаменело, что не мешало ему ощущать сильную боль. Еще более чем прежде ему необходима была разрядка.Вся беда заключалась в том, что он не перестает думать о своей любви, не перестает ее желать. Он посмотрел на молодую ткачиху и почувствовал, что она опьяняет, одурманивает его. Она смотрела на него, зажав свою руку между ног. Эверард хорошо представлял себе, как выглядит в ее глазах. Опытный боец, рыцарь, весь в шрамах. Смуглый, непохожий на ее родичей своими темными волосами и оливковым телом. Человек с юга.И все же, думал он, глядя на нее, она вела себя мужественно, не плакала, не сопротивлялась. Он вспомнил, как она стояла рядом с сестрами в большой комнате, и смотрела на него прямо, не отводя глаз.Верно ли то, что говорят ткачи? Что их женщины отдаются лишь по собственному выбору? Эверард тихо выругался.Когда он нагнулся над ней, она затаила дыхание. Он прижал свои губы к ее губам. Какой-то миг она лежала недвижно, затем робко обняла одной рукой его шею. Застонав, Эверард крепко поцеловал ее. Целовать ее было необыкновенно приятно. Она вся трепетала от волнения и от сдерживаемого с трудом любопытства.Разметавшиеся по подушке волосы девушки приобрели темно-золотой цвет. Он ощущал под собой всю гибкость, мягкость и жар буквально обжигавшего его тела. Раздвинув ее губы, он проник языком в глубь рта. Ее глаза открылись, закрылись, послышался томный стон.Этот стон возбудил его. И не только стон, его возбуждала ее готовность принять его пылающую страсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33