Может, она останется ночевать, и тогда мы с ней завтра вместе посмотрим, как вы начнете.
– Они твои. Забирай. – Ники встала и улыбнулась. – А завтра рано утром увидимся.
– Я уж прослежу, чтобы папа встал.
Ники, конечно, могла сказать, что ей на строительстве вовсе не нужен Джонни Патрик, но, возможно, его дочери он был необходим.
– Вот и отлично.
– Я провожу вас до машины. – Джорди залпом допила остатки «Ширли Темпл» и помчалась к Ники. – А если Бетси завтра будет здесь, мы вам споем дуэтом. – Она поравнялась с Ники. – Бетси поет даже лучше, чем я. Но это понятно – ее мама раньше пела в музыкальной группе. Там они с ее папой и встретились, а теперь они поженились, и Бетси говорит, что он не хочет видеть никаких ее старых друзей. Он называет их отморозками, а она говорит, что это неправда, а потом…
– Бетси тоже пишет песни? – прервала ее Ники, подумав, что родителям Бетси вряд ли понравится, что их семейные проблемы обсуждают по всему свету.
– Не-а. Зато она хорошо играет на пианино – почти так же хорошо, как я. Но никто не играет на пианино так здорово, как мой папа. Он может сыграть все, что угодно. Он и сделать может все, что угодно.
И прежде чем они дошли до машины Ники, Джорди перечислила весь внушительный список достижений своего отца, включая его умение стоять на голове «просто целую вечность».
Йога, подумала Ники. Калифорнийский образ жизни. Теперь понятно, откуда у него такое худощавое, подтянутое тело и осанка. К сожалению, стоило ей подумать о йоге и Джонни Патрике, как перед глазами мгновенно возникли по-настоящему сексуальные позы тантрической йоги. «Об этом думать ни в коем случае нельзя, – одернула себя Ники. – С профессиональной точки зрения. Особенно если учесть, что завтра начнется строительство».
Стремясь обуздать распутное воображение, Ники сосредоточилась на монологе Джорди, который каким-то образом перешел на то, как Мария учит ее плавать:
– Она, знаете, с Гавай, и плавает как ненормальная. Она говорит, что у меня получается все лучше и лучше. На будущий год у нас в школе начнутся уроки плавания. Эй, да у вас машина с гибридным приводом! – воскликнула девочка, когда они вышли на замощенную камнем автомобильную стоянку. – Я говорила папе, чтоб он купил такую же, а он говорит, что любит ездить очень быстро. Машины с гибридным приводом не очень-то быстрые, да?
Ники посмотрела на блестящую черную спортивную машину, стоявшую рядом с ее автомобилем.
– Не знаю. Может, они и правда ездят не так быстро, как машины твоего папы.
«А их стоимость вряд ли равна валовому национальному продукту какой-нибудь страны третьего мира», – подумала Ники, быстро оглядывая гоночную машину с низкими сиденьями.
– Зато они защищают окружающую среду, это точно.
– Надеюсь, моя машина вносит свой вклад. – Ники открыла дверцу.
Джорди шагнула назад и помахала рукой:
– Увидимся завтра!
– Моя бригада и я будем здесь рано утром.
– Я прямо дождаться не могу!
Ники улыбнулась девочке и села в машину.
– Я тоже, – сказала она и поняла, что говорит чистую правду, хотя решила не копаться в причинах этого.
Помахав в ответ, она захлопнула дверку и тронула с места свою зеленовато-желтую машинку.
Джорди все еще махала ей вслед, когда она свернула на серпантин, ведущий вниз. Если бы все клиенты были такими привлекательными, думала Ники, и готовыми платить с надбавкой – как Джонни Патрик, лишь бы устроить своей дочери день рождения, о котором та мечтала…
Похоже, что над этим проектом будет синее небо и яркое солнце, докуда хватит взгляда.
И она скрестила пальцы.
Глава 4
На следующее утро Ники приехала, и они определились с планами на дальнейшую работу. Джонни Патрик вышел поздороваться с ней (Джорди и Бетси тоже) и после короткого разговора касательно графика работы и нескольких дружеских слов рабочим отправился в свою студию.
Джорди не была такой отшельницей. По правде сказать, она оказалась полной противоположностью своему отцу. Девочка ходила за Ники по пятам, постоянно задавала какие-то вопросы, а ее любопытство по поводу мельчайших деталей конструкции было скорее взрослым, чем детским. В случаях, когда устанавливались особенно сложные детали домика или возникали вопросы, на которые могла ответить только Ники, она задерживалась на строительной площадке дольше обычного.
Рабочие бережно относились к участку и старались раскапывать его как можно меньше, сохраняя целостность холмов и старых деревьев. Сам проект представлял собой органичную концепцию свободнонесущих уровней с минимумом больших бревен и стальных растяжек. Вся изящная структура производила впечатление готовой взлететь птицы. Техническое решение было сложным, но в том и заключалась красота проекта – эксперимент и прагматизм, слившиеся в единой цели.
Иногда, если позволяло расписание, Ники оставалась на ленч с Джоди. Дополнительным стимулом к этому, несомненно, служило кулинарное искусство Марии.
Еще реже к ним за ленчем присоединялся Джонни.
Ники думала, что это как-то связано с самодельной тортильей и приправленной лаймом рыбой, которые Мария готовила по вторникам. Может, родилась она и на Гавайях, но где-то сумела выучиться прекрасной мексиканской кухне, и, похоже, не одна Ники высоко ценила ее искусство.
Даже сангрия, которую Мария подавала к столу, была словно откуда-то из другого мира и, по мнению Ники, имела мало общего с обычной сангрией.
В тех редких случаях, когда Джонни к ним присоединялся, за столом болтала в основном одна Джорди. Джонни отвечал, если к нему обращались, но в общем вел себя крайне сдержанно. Но не устрашающе, решила про себя Ники, хотя, возможно, только потому, что привыкла к отцу и брату, которые в основном молчали, предоставляя разговаривать другим. В любом случае рядом с Джорди не стоило беспокоиться о том, что беседа заглохнет. Джорди была очень общительным и дружелюбным ребенком.
Сооружение росло, а Ники с Джорди на удивление легко сдружились. Они поладили между собой и время от времени устраивали чаепития, чтобы немного отдохнуть во второй половине дня. Ники тоже любила расслабиться, поэтому и речи не было о том, что она потакает ребенку, – Ники получала столько же удовольствия, сколько и Джорди.
Как-то раз Джонни вышел из студии и обнаружил свою дочь и Ники, смеющихся над шуткой Спанч Боба Квадратные Штаны, и с удовольствием присоединился к ним. Почти сразу обе начали поддразнивать его, глядя, как он неуклюже пытается управиться с крохотными чашечками из чайного сервиза. Джонни даже сделал несколько глотков чаю, хотя и не был большим его любителем, – очень уж Джорди этому радовалась.
– Мама пьет какой-то ненастоящий чай, – заявила вдруг девочка. – Я знаю, это что-то другое, потому что мне она попробовать не дает.
На мгновение общий смех прекратился.
– Может, мама просто не знает, что ты так сильно любишь чай, – быстро нашелся Джонни. – В следующий раз, когда я буду с ней разговаривать, обязательно об этом скажу.
Джорди закатила глаза.
– Я не младенец, пап!
– Знаете, свой самый красивый чайный сервиз я купила в Японии. Хотите, в следующий раз я принесу его показать? – предложила Ники, стремясь сменить тему. – Он был сделан в монастыре, которому уже восемьсот лет.
– Неужели? Ничего себе!
– Может показаться, что мы разбираемся в японской чайной церемонии, – улыбнулась Ники. – Но она вообще-то довольно сложная.
– У меня есть друг, которого можно назвать мастером в этом деле, – заметил Джонни. – Мне пришлось раза два принять участие в чайной церемонии. – Точнее, две сотни раз. Его друг Кадзуо одно время был просто фанатиком этого искусства.
– А я его знаю? – спросила Джорди. – Он к нам приходил?
– Нет. Сейчас он живет в Японии. Мы с Кадзуо дружили, когда оба жили в Лос-Анджелесе – еще до твоего рождения.
– А давайте устроим завтра чайную церемонию! – Джорди смотрела по очереди то на отца, то на Ники. – Давайте? Это будет так здорово!
Отец всегда говорил ей «да», и этот раз не оказался исключением.
– Я согласен, если Ники не против. – Джонни бросил на нее взгляд, ясно говоривший, что ей лучше согласиться.
– Завтра меня вполне устраивает, – сказала Ники. – Я обязательно привезу с собой чайный сервиз.
Глава 5
На следующий день Ники обнаружила два черных «мерседеса», припаркованных перед парадной дверью – сразу у подножия ведущей в дом лестницы.
Похоже, что-то случилось.
И что-то весьма серьезное, поняла Ники, увидев застывшую в дверном проеме Марию. В руках та держала чемодан, а по лицу ее струились слезы. Выскочив из машины, Ники взбежала вверх по лестнице и забрала у Марии чемодан, а та этого даже не заметила.
Наклонившись, чтобы заглянуть в глаза экономки, Ники спросила:
– Я могу чем-нибудь помочь? Вы куда-то уезжаете? Вас подвезти?
Никакой реакции.
Экономка буквально впала в транс.
Решив, что она оказалась свидетелем какой-то семейной трагедии, к которой не имеет никакого отношения, Ники уже хотела поставить чемодан и пойти на площадку, где строился домик на дереве, но тут со второго этажа послышался голос Джонни Патрика. Она подняла глаза и увидела, что он бегом спускается вниз по массивной лестнице в сопровождении двух мужчин, похожих на телохранителей. Черные тенниски, черные брюки, темные очки, волосы подстрижены так коротко, что просвечивает кожа на голове, и горы мышц.
– Как только узнаете, куда они полетели, немедленно сообщите мне. Если они летят в Париж, – он посмотрел на одного из мужчин, и тот кивнул, – мы сядем им на хвост. Пусть пилоты ждут на летном поле. Встретимся с ними через час. Нам нужен план ее полета. Платите всем подряд, только раздобудьте его. Чертова наркоманка. Не может жить без дозы. Сейчас половина, – сказал он, когда они спустились. – Увидимся там. О, черт! Нам нужен кто-то, кто говорит по-французски, причем человек не болтливый. Не хватало еще, чтобы все это попало в прессу.
Оба громилы устремились в открытую дверь, Ники предусмотрительно убралась с их дороги, и тут Джонни ее заметил.
– Вы говорите по-французски? – Привыкший работать в индустрии, в которой созданное тобой явление может за одну ночь выйти из моды, он мгновенно вернулся в свое привычное состояние, твердо вознамерившись прямо сейчас добиться того, что требуется ему. – Вы как-то обмолвились, что ваша бабушка разговаривала с вами по-французски.
Эта тема всплыла однажды за ленчем, когда они обсуждали французские вина и их названия.
– Я еще говорила, что у меня очень причудливый акцент. – Бабушкин канадский местный говор восходил к восемнадцатому столетию. Кроме того, люди, которые путешествуют с телохранителями, совсем не внушали ей доверия – никакого.
– Паспорт есть?
Очевидно, «причудливый акцент» никак не подействовал на Джонни.
– Да, но…
– Слушайте, я оплачу вам ваше время. Мы летим в Париж. Мне нужен человек, знающий французский, – человек, которому я могу доверять!
– Мне очень жаль, но я не могу. Я хочу сказать… у меня работают люди. У меня офис, которым нужно управлять. И клиенты… Будем смотреть правде в лицо – они орут на меня каждый день.
– Как насчет пятидесяти тысяч… ста? Черт, да мне плевать сколько! У вас есть менеджер?
– Ну да… но…
– Люди Лайзы увезли Джорди, – мрачно произнес Джонни. – Конечно, моя бывшая и раньше такое вытворяла, но она еще никогда не вывозила девочку из страны. А вокруг нее ошиваются вовсе не благородные люди, регулярно посещающие церковь. Поэтому я действительно очень тороплюсь. Вы поможете мне или нет?
Взгляд его серых глаз буквально вонзился в Ники. Конечно, Джонни весьма внимательно относится к ее работе, но ведь у нее в самом деле имелся бизнес, требующий постоянного присутствия. То есть ежедневного. Правда, она и сама расстроилась из-за того, что случилось с Джорди. Теперь-то понятно, что на пути наследников богатых и знаменитых людей попадаются очень серьезные ловушки. И пусть Джорди спокойно относится к привычкам своей матери, сейчас она скорее всего просто испуганная маленькая девочка.
– Я пошлю в ваш офис своих бухгалтеров. У меня их не меньше десятка. Так пойдет? – Этот человек умеет вести переговоры. – А со спутниковыми телефонами вы все время будете оставаться на связи с офисом. Можете оставить им мой номер. Или два, или три. На самолете полный ящик этих телефонов. Слушайте, – сказал Джонни, в первый раз дав прорваться своему душевному страданию, – Джорди, может быть, в опасности. Мне действительно нужна ваша помощь.
– Когда лететь?
Его улыбка осветила холодный полутемный холл.
– Прямо сейчас. И спасибо.
– Подождите благодарить. Я еще ничего не ответила, и уж «прямо сейчас» меня не устраивает ни под каким видом.
– Ну хорошо, а после того, как мы заберем ваш паспорт? – спросил Джонни со слабой улыбкой, словно ощутив наконец, что хоть что-то в этот адский день пошло нормально.
– Если я полечу с вами, мне нужно собрать вещи.
– Я куплю вам все, что нужно.
– Но мне надо позвонить в офис!
– Можете позвонить из машины и решить все вопросы. Или потом, из самолета. У вас на разговоры будет двенадцать часов полета! Паспорт ваш дома или в офисе?
– Черт, да я вас толком и не знаю! – выпалила Ники, высказав вслух свое самое главное опасение. Она собирается улететь из страны с почти незнакомым мужчиной – несколько совместных ленчей в счет не идут.
– А что вы хотите обо мне узнать? Мария, скажи ей, что мне можно доверять. Скажи, что когда-то я был бойскаутом.
Господи, она совсем забыла, что экономка тоже здесь! Негромкие всхлипывания Марии фоном вливались в ее собственные сомнения и недоверчивость.
– Мистер Джонни – самый лучший, мисс Ники. Добрый и хороший, лучший отец… – Мария разразилась прерывистыми рыданиями, и слова сменились неразборчивым подвыванием.
То, что Ники нравится Джорди, несомненный плюс в данной паршивой ситуации, думал Джонни. Хотя он не был в восторге от того, что его дочь подружилась с едва знакомой ему женщиной. Но сейчас главное – Джорди. Уж это он знал точно.
– Поехали со мной ради Джорди. Может быть, она там перепугана до смерти! – Джонни поморщился. – А вы вдвоем так много смеялись и… ну, знаете, вообще хорошо ладили, поэтому вы будете еще одним дружеским лицом… если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, вроде как вы привнесете немного нормальной жизни во всю эту чертовщину. – При мысли о том, что Ники и Джорди вместе смеялись, Джонни почувствовал себя неуютно: Джорди так легко сходилась с людьми, а он каким-то образом утратил эту способность. – Слушайте, – сказал он низким хриплым голосом, – я буду вам чертовски благодарен, если вы поедете со мной.
– Если я поеду, – медленно произнесла Ники, понимая, что у нее нет особого выбора, если, конечно, она не хочет выглядеть бессердечной дрянью, – я не смогу пробыть там долго.
До сих пор Джонни не осознавал, что задерживает дыхание. Он с облегчением выдохнул.
– Я сам прослежу, чтобы этого не случилось. Даю слово. Эй, Мария, – воскликнул он, шагнув к экономке с куда более оптимистичным видом, – у меня появилась помощница! Мы вернемся с Джорди в мгновение ока! – Он подвел экономку к креслу, усадил и похлопал по плечу. – Пусть сюда приедет твоя мать и побудет с тобой, пока мы не вернемся. Джозеф ее привезет, я ему скажу. Оставайся здесь, он сам съездит. – Последний раз похлопав ее по плечу, Джонни кивнул Ники и направился к двери.
– Будь у меня чуть больше времени, я бы дождался, когда приедет мать Марии, но… – он пожал плечами, они вышли из дома, и Джонни поднял чемодан, – времени у нас нет. Моя машина вон там, – добавил он, указывая на черный «ламборджини» и вытаскивая из кармана джинсов телефон. – Сейчас позвоню водителю, и поедем.
Глава 6
Когда Ники вышла из машины и пошла по дорожке ко входу в дом, Джонни набирал очередной номер телефона. Перерыв все ящики письменного стола и всю кухню, Ники отыскала паспорт именно там, где оставила его после путешествия в Токио – на дне дорожной сумки, которая так и стояла на стуле возле двери. Но времени не хватило даже на то, чтобы почувствовать себя виноватой – за целый месяц не убрать на место вещи!
Она схватила зеленую кожаную сумку, помчалась вверх по лестнице в спальню, бросила в сумку пару комплектов белья, сдернула с комода подносик с косметикой и стряхнула с него все, что было – всего-то четыре предмета, – поверх белья. Вознеся короткую молитву (пусть флакончик духов не протечет, он стоит дороже, чем уроженка Миннесоты может позволить себе заплатить за легкомыслие!), Ники вытащила из шкафа две футболки, добавила к ним пару брюк, и, довершив ими свой скромный багаж, спустилась вниз в рекордно короткое время.
Сдернув с крючка у двери бледно-зеленый замшевый жакет, Ники крутанулась по прихожей своего отреставрированного калифорнийского домика, словно этот последний взгляд мог наткнуться на разумный совет или же – в его отсутствие – знак, что она поступает правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Они твои. Забирай. – Ники встала и улыбнулась. – А завтра рано утром увидимся.
– Я уж прослежу, чтобы папа встал.
Ники, конечно, могла сказать, что ей на строительстве вовсе не нужен Джонни Патрик, но, возможно, его дочери он был необходим.
– Вот и отлично.
– Я провожу вас до машины. – Джорди залпом допила остатки «Ширли Темпл» и помчалась к Ники. – А если Бетси завтра будет здесь, мы вам споем дуэтом. – Она поравнялась с Ники. – Бетси поет даже лучше, чем я. Но это понятно – ее мама раньше пела в музыкальной группе. Там они с ее папой и встретились, а теперь они поженились, и Бетси говорит, что он не хочет видеть никаких ее старых друзей. Он называет их отморозками, а она говорит, что это неправда, а потом…
– Бетси тоже пишет песни? – прервала ее Ники, подумав, что родителям Бетси вряд ли понравится, что их семейные проблемы обсуждают по всему свету.
– Не-а. Зато она хорошо играет на пианино – почти так же хорошо, как я. Но никто не играет на пианино так здорово, как мой папа. Он может сыграть все, что угодно. Он и сделать может все, что угодно.
И прежде чем они дошли до машины Ники, Джорди перечислила весь внушительный список достижений своего отца, включая его умение стоять на голове «просто целую вечность».
Йога, подумала Ники. Калифорнийский образ жизни. Теперь понятно, откуда у него такое худощавое, подтянутое тело и осанка. К сожалению, стоило ей подумать о йоге и Джонни Патрике, как перед глазами мгновенно возникли по-настоящему сексуальные позы тантрической йоги. «Об этом думать ни в коем случае нельзя, – одернула себя Ники. – С профессиональной точки зрения. Особенно если учесть, что завтра начнется строительство».
Стремясь обуздать распутное воображение, Ники сосредоточилась на монологе Джорди, который каким-то образом перешел на то, как Мария учит ее плавать:
– Она, знаете, с Гавай, и плавает как ненормальная. Она говорит, что у меня получается все лучше и лучше. На будущий год у нас в школе начнутся уроки плавания. Эй, да у вас машина с гибридным приводом! – воскликнула девочка, когда они вышли на замощенную камнем автомобильную стоянку. – Я говорила папе, чтоб он купил такую же, а он говорит, что любит ездить очень быстро. Машины с гибридным приводом не очень-то быстрые, да?
Ники посмотрела на блестящую черную спортивную машину, стоявшую рядом с ее автомобилем.
– Не знаю. Может, они и правда ездят не так быстро, как машины твоего папы.
«А их стоимость вряд ли равна валовому национальному продукту какой-нибудь страны третьего мира», – подумала Ники, быстро оглядывая гоночную машину с низкими сиденьями.
– Зато они защищают окружающую среду, это точно.
– Надеюсь, моя машина вносит свой вклад. – Ники открыла дверцу.
Джорди шагнула назад и помахала рукой:
– Увидимся завтра!
– Моя бригада и я будем здесь рано утром.
– Я прямо дождаться не могу!
Ники улыбнулась девочке и села в машину.
– Я тоже, – сказала она и поняла, что говорит чистую правду, хотя решила не копаться в причинах этого.
Помахав в ответ, она захлопнула дверку и тронула с места свою зеленовато-желтую машинку.
Джорди все еще махала ей вслед, когда она свернула на серпантин, ведущий вниз. Если бы все клиенты были такими привлекательными, думала Ники, и готовыми платить с надбавкой – как Джонни Патрик, лишь бы устроить своей дочери день рождения, о котором та мечтала…
Похоже, что над этим проектом будет синее небо и яркое солнце, докуда хватит взгляда.
И она скрестила пальцы.
Глава 4
На следующее утро Ники приехала, и они определились с планами на дальнейшую работу. Джонни Патрик вышел поздороваться с ней (Джорди и Бетси тоже) и после короткого разговора касательно графика работы и нескольких дружеских слов рабочим отправился в свою студию.
Джорди не была такой отшельницей. По правде сказать, она оказалась полной противоположностью своему отцу. Девочка ходила за Ники по пятам, постоянно задавала какие-то вопросы, а ее любопытство по поводу мельчайших деталей конструкции было скорее взрослым, чем детским. В случаях, когда устанавливались особенно сложные детали домика или возникали вопросы, на которые могла ответить только Ники, она задерживалась на строительной площадке дольше обычного.
Рабочие бережно относились к участку и старались раскапывать его как можно меньше, сохраняя целостность холмов и старых деревьев. Сам проект представлял собой органичную концепцию свободнонесущих уровней с минимумом больших бревен и стальных растяжек. Вся изящная структура производила впечатление готовой взлететь птицы. Техническое решение было сложным, но в том и заключалась красота проекта – эксперимент и прагматизм, слившиеся в единой цели.
Иногда, если позволяло расписание, Ники оставалась на ленч с Джоди. Дополнительным стимулом к этому, несомненно, служило кулинарное искусство Марии.
Еще реже к ним за ленчем присоединялся Джонни.
Ники думала, что это как-то связано с самодельной тортильей и приправленной лаймом рыбой, которые Мария готовила по вторникам. Может, родилась она и на Гавайях, но где-то сумела выучиться прекрасной мексиканской кухне, и, похоже, не одна Ники высоко ценила ее искусство.
Даже сангрия, которую Мария подавала к столу, была словно откуда-то из другого мира и, по мнению Ники, имела мало общего с обычной сангрией.
В тех редких случаях, когда Джонни к ним присоединялся, за столом болтала в основном одна Джорди. Джонни отвечал, если к нему обращались, но в общем вел себя крайне сдержанно. Но не устрашающе, решила про себя Ники, хотя, возможно, только потому, что привыкла к отцу и брату, которые в основном молчали, предоставляя разговаривать другим. В любом случае рядом с Джорди не стоило беспокоиться о том, что беседа заглохнет. Джорди была очень общительным и дружелюбным ребенком.
Сооружение росло, а Ники с Джорди на удивление легко сдружились. Они поладили между собой и время от времени устраивали чаепития, чтобы немного отдохнуть во второй половине дня. Ники тоже любила расслабиться, поэтому и речи не было о том, что она потакает ребенку, – Ники получала столько же удовольствия, сколько и Джорди.
Как-то раз Джонни вышел из студии и обнаружил свою дочь и Ники, смеющихся над шуткой Спанч Боба Квадратные Штаны, и с удовольствием присоединился к ним. Почти сразу обе начали поддразнивать его, глядя, как он неуклюже пытается управиться с крохотными чашечками из чайного сервиза. Джонни даже сделал несколько глотков чаю, хотя и не был большим его любителем, – очень уж Джорди этому радовалась.
– Мама пьет какой-то ненастоящий чай, – заявила вдруг девочка. – Я знаю, это что-то другое, потому что мне она попробовать не дает.
На мгновение общий смех прекратился.
– Может, мама просто не знает, что ты так сильно любишь чай, – быстро нашелся Джонни. – В следующий раз, когда я буду с ней разговаривать, обязательно об этом скажу.
Джорди закатила глаза.
– Я не младенец, пап!
– Знаете, свой самый красивый чайный сервиз я купила в Японии. Хотите, в следующий раз я принесу его показать? – предложила Ники, стремясь сменить тему. – Он был сделан в монастыре, которому уже восемьсот лет.
– Неужели? Ничего себе!
– Может показаться, что мы разбираемся в японской чайной церемонии, – улыбнулась Ники. – Но она вообще-то довольно сложная.
– У меня есть друг, которого можно назвать мастером в этом деле, – заметил Джонни. – Мне пришлось раза два принять участие в чайной церемонии. – Точнее, две сотни раз. Его друг Кадзуо одно время был просто фанатиком этого искусства.
– А я его знаю? – спросила Джорди. – Он к нам приходил?
– Нет. Сейчас он живет в Японии. Мы с Кадзуо дружили, когда оба жили в Лос-Анджелесе – еще до твоего рождения.
– А давайте устроим завтра чайную церемонию! – Джорди смотрела по очереди то на отца, то на Ники. – Давайте? Это будет так здорово!
Отец всегда говорил ей «да», и этот раз не оказался исключением.
– Я согласен, если Ники не против. – Джонни бросил на нее взгляд, ясно говоривший, что ей лучше согласиться.
– Завтра меня вполне устраивает, – сказала Ники. – Я обязательно привезу с собой чайный сервиз.
Глава 5
На следующий день Ники обнаружила два черных «мерседеса», припаркованных перед парадной дверью – сразу у подножия ведущей в дом лестницы.
Похоже, что-то случилось.
И что-то весьма серьезное, поняла Ники, увидев застывшую в дверном проеме Марию. В руках та держала чемодан, а по лицу ее струились слезы. Выскочив из машины, Ники взбежала вверх по лестнице и забрала у Марии чемодан, а та этого даже не заметила.
Наклонившись, чтобы заглянуть в глаза экономки, Ники спросила:
– Я могу чем-нибудь помочь? Вы куда-то уезжаете? Вас подвезти?
Никакой реакции.
Экономка буквально впала в транс.
Решив, что она оказалась свидетелем какой-то семейной трагедии, к которой не имеет никакого отношения, Ники уже хотела поставить чемодан и пойти на площадку, где строился домик на дереве, но тут со второго этажа послышался голос Джонни Патрика. Она подняла глаза и увидела, что он бегом спускается вниз по массивной лестнице в сопровождении двух мужчин, похожих на телохранителей. Черные тенниски, черные брюки, темные очки, волосы подстрижены так коротко, что просвечивает кожа на голове, и горы мышц.
– Как только узнаете, куда они полетели, немедленно сообщите мне. Если они летят в Париж, – он посмотрел на одного из мужчин, и тот кивнул, – мы сядем им на хвост. Пусть пилоты ждут на летном поле. Встретимся с ними через час. Нам нужен план ее полета. Платите всем подряд, только раздобудьте его. Чертова наркоманка. Не может жить без дозы. Сейчас половина, – сказал он, когда они спустились. – Увидимся там. О, черт! Нам нужен кто-то, кто говорит по-французски, причем человек не болтливый. Не хватало еще, чтобы все это попало в прессу.
Оба громилы устремились в открытую дверь, Ники предусмотрительно убралась с их дороги, и тут Джонни ее заметил.
– Вы говорите по-французски? – Привыкший работать в индустрии, в которой созданное тобой явление может за одну ночь выйти из моды, он мгновенно вернулся в свое привычное состояние, твердо вознамерившись прямо сейчас добиться того, что требуется ему. – Вы как-то обмолвились, что ваша бабушка разговаривала с вами по-французски.
Эта тема всплыла однажды за ленчем, когда они обсуждали французские вина и их названия.
– Я еще говорила, что у меня очень причудливый акцент. – Бабушкин канадский местный говор восходил к восемнадцатому столетию. Кроме того, люди, которые путешествуют с телохранителями, совсем не внушали ей доверия – никакого.
– Паспорт есть?
Очевидно, «причудливый акцент» никак не подействовал на Джонни.
– Да, но…
– Слушайте, я оплачу вам ваше время. Мы летим в Париж. Мне нужен человек, знающий французский, – человек, которому я могу доверять!
– Мне очень жаль, но я не могу. Я хочу сказать… у меня работают люди. У меня офис, которым нужно управлять. И клиенты… Будем смотреть правде в лицо – они орут на меня каждый день.
– Как насчет пятидесяти тысяч… ста? Черт, да мне плевать сколько! У вас есть менеджер?
– Ну да… но…
– Люди Лайзы увезли Джорди, – мрачно произнес Джонни. – Конечно, моя бывшая и раньше такое вытворяла, но она еще никогда не вывозила девочку из страны. А вокруг нее ошиваются вовсе не благородные люди, регулярно посещающие церковь. Поэтому я действительно очень тороплюсь. Вы поможете мне или нет?
Взгляд его серых глаз буквально вонзился в Ники. Конечно, Джонни весьма внимательно относится к ее работе, но ведь у нее в самом деле имелся бизнес, требующий постоянного присутствия. То есть ежедневного. Правда, она и сама расстроилась из-за того, что случилось с Джорди. Теперь-то понятно, что на пути наследников богатых и знаменитых людей попадаются очень серьезные ловушки. И пусть Джорди спокойно относится к привычкам своей матери, сейчас она скорее всего просто испуганная маленькая девочка.
– Я пошлю в ваш офис своих бухгалтеров. У меня их не меньше десятка. Так пойдет? – Этот человек умеет вести переговоры. – А со спутниковыми телефонами вы все время будете оставаться на связи с офисом. Можете оставить им мой номер. Или два, или три. На самолете полный ящик этих телефонов. Слушайте, – сказал Джонни, в первый раз дав прорваться своему душевному страданию, – Джорди, может быть, в опасности. Мне действительно нужна ваша помощь.
– Когда лететь?
Его улыбка осветила холодный полутемный холл.
– Прямо сейчас. И спасибо.
– Подождите благодарить. Я еще ничего не ответила, и уж «прямо сейчас» меня не устраивает ни под каким видом.
– Ну хорошо, а после того, как мы заберем ваш паспорт? – спросил Джонни со слабой улыбкой, словно ощутив наконец, что хоть что-то в этот адский день пошло нормально.
– Если я полечу с вами, мне нужно собрать вещи.
– Я куплю вам все, что нужно.
– Но мне надо позвонить в офис!
– Можете позвонить из машины и решить все вопросы. Или потом, из самолета. У вас на разговоры будет двенадцать часов полета! Паспорт ваш дома или в офисе?
– Черт, да я вас толком и не знаю! – выпалила Ники, высказав вслух свое самое главное опасение. Она собирается улететь из страны с почти незнакомым мужчиной – несколько совместных ленчей в счет не идут.
– А что вы хотите обо мне узнать? Мария, скажи ей, что мне можно доверять. Скажи, что когда-то я был бойскаутом.
Господи, она совсем забыла, что экономка тоже здесь! Негромкие всхлипывания Марии фоном вливались в ее собственные сомнения и недоверчивость.
– Мистер Джонни – самый лучший, мисс Ники. Добрый и хороший, лучший отец… – Мария разразилась прерывистыми рыданиями, и слова сменились неразборчивым подвыванием.
То, что Ники нравится Джорди, несомненный плюс в данной паршивой ситуации, думал Джонни. Хотя он не был в восторге от того, что его дочь подружилась с едва знакомой ему женщиной. Но сейчас главное – Джорди. Уж это он знал точно.
– Поехали со мной ради Джорди. Может быть, она там перепугана до смерти! – Джонни поморщился. – А вы вдвоем так много смеялись и… ну, знаете, вообще хорошо ладили, поэтому вы будете еще одним дружеским лицом… если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, вроде как вы привнесете немного нормальной жизни во всю эту чертовщину. – При мысли о том, что Ники и Джорди вместе смеялись, Джонни почувствовал себя неуютно: Джорди так легко сходилась с людьми, а он каким-то образом утратил эту способность. – Слушайте, – сказал он низким хриплым голосом, – я буду вам чертовски благодарен, если вы поедете со мной.
– Если я поеду, – медленно произнесла Ники, понимая, что у нее нет особого выбора, если, конечно, она не хочет выглядеть бессердечной дрянью, – я не смогу пробыть там долго.
До сих пор Джонни не осознавал, что задерживает дыхание. Он с облегчением выдохнул.
– Я сам прослежу, чтобы этого не случилось. Даю слово. Эй, Мария, – воскликнул он, шагнув к экономке с куда более оптимистичным видом, – у меня появилась помощница! Мы вернемся с Джорди в мгновение ока! – Он подвел экономку к креслу, усадил и похлопал по плечу. – Пусть сюда приедет твоя мать и побудет с тобой, пока мы не вернемся. Джозеф ее привезет, я ему скажу. Оставайся здесь, он сам съездит. – Последний раз похлопав ее по плечу, Джонни кивнул Ники и направился к двери.
– Будь у меня чуть больше времени, я бы дождался, когда приедет мать Марии, но… – он пожал плечами, они вышли из дома, и Джонни поднял чемодан, – времени у нас нет. Моя машина вон там, – добавил он, указывая на черный «ламборджини» и вытаскивая из кармана джинсов телефон. – Сейчас позвоню водителю, и поедем.
Глава 6
Когда Ники вышла из машины и пошла по дорожке ко входу в дом, Джонни набирал очередной номер телефона. Перерыв все ящики письменного стола и всю кухню, Ники отыскала паспорт именно там, где оставила его после путешествия в Токио – на дне дорожной сумки, которая так и стояла на стуле возле двери. Но времени не хватило даже на то, чтобы почувствовать себя виноватой – за целый месяц не убрать на место вещи!
Она схватила зеленую кожаную сумку, помчалась вверх по лестнице в спальню, бросила в сумку пару комплектов белья, сдернула с комода подносик с косметикой и стряхнула с него все, что было – всего-то четыре предмета, – поверх белья. Вознеся короткую молитву (пусть флакончик духов не протечет, он стоит дороже, чем уроженка Миннесоты может позволить себе заплатить за легкомыслие!), Ники вытащила из шкафа две футболки, добавила к ним пару брюк, и, довершив ими свой скромный багаж, спустилась вниз в рекордно короткое время.
Сдернув с крючка у двери бледно-зеленый замшевый жакет, Ники крутанулась по прихожей своего отреставрированного калифорнийского домика, словно этот последний взгляд мог наткнуться на разумный совет или же – в его отсутствие – знак, что она поступает правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25