На краткое время он забыл, что ему предстояло и что она не может стать частью его жизни в такое тяжелое время.Ее щека лежала на его груди, ее тело растворилось в его, и она держала его крепко, как будто от ее объятий зависело, останется он с ней или нет.— Скажи мне, что счастлив видеть меня здесь, — прошептала она, глядя на него любящим взором.— Разве я могу сказать «нет»? — ответил он нежно.— Теперь я могу остаться? — Печальный, тихий вопрос; так на нее не похоже; слова застряли у нее в мозгу, как будто выжженные огнем. Но она ждала его ответа отчаянно, как будто ее жизнь зависела от этого.Он не ответил.— Пожалуйста, — произнесла она, слегка всхлипывая, и он не мог отказать, даже зная, что должен.— Только до утра, — согласился он, не в состоянии расстаться с ней сейчас.Понимая, что не осмелится просить большего, она ответила:— Спасибо.Он улыбнулся впервые с того времени, как вернулся на ранчо.— Ты самая похотливая из всех, кого я встречал.— Тем не менее я тебе нравлюсь.— К несчастью, да.— Я рада, — сказала она со счастливой улыбкой. — И ты мне нравишься достаточно, хотя я проделала такой путь, а услышала от тебя неприятные для меня вещи.— Мы объявим перемирие на ночь, — прошептал он, наклоняя голову и ища ее губы, а затем сливаясь с ней в сладчайшем поцелуе.— Я сделаю все, что ты хочешь, — выдохнула она. На его лице появилась улыбка.— Я могу тебе помочь в этом?— Думаю, можешь. Я хочу особенную награду за свое путешествие.— Насколько особенную?— На всю ночь.Он взглянул на часы, решил, что может поспать и в Другое время, и сказал хриплым и низким голосом:— Так случилось, что у меня есть лишняя ночь.— Здесь есть спальня? — спросила она игриво, осматривая комнату. — Хотя подойдет и софа.— Она не настолько большая, — ответил он с практичностью человека, рассчитывающего на длительные действия.— Мне нравится, как серьезно ты подходишь к делу.Его улыбка стала злой.— Дрянная девчонка.— В самом деле, очень грязная девчонка. Не включить ли мне и ванну в вознаграждение?Через некоторое время Джо ела сандвич с говядиной, который Флинн сделал для нее, поскольку повар уже спал, стакан вина стоял рядом с ней на маленькой скамейке, и она смотрела, как он доставал мыло и деревянные чашечки в японской бане. Здание было построено поверх старой купальни, в которой выветрившееся дерево стало ровным и гладким, как шелк, дощатый пол и кадка оказались прекрасно подогнаны в соответствии с волокнами дерева. Складной стеклянный экран выходил в маленький, окруженный стеной сад, ранние весенние цветы благоухали в лунном свете.— Как прекрасно, — вздохнула она. — У нас во Флоренции не было ничего похожего.— Купание в Японии возведено в традицию и ритуал. Оно означает путь к спокойствию, расслаблению в конце дня, очищению души. Отцу повезло наткнуться на эту купальню. Одна из причин, я думаю, почему он захотел здесь остаться.— Купание может оказаться венцом моего путешествия, — улыбнулась она. — Кадка выглядит довольно большой для…— Восьмерых.— Не говори так. Я безумно ревнива. — Она сомневалась, что он будет купаться с семерыми мужчинами.Общее купание привычно для японских домов, но он предпочел не распространяться о японском быте. И, если честно, он не мог отрицать ее предположения.— Я говорил, что она вмещает восьмерых, — поправился он вежливо.— Так-то лучше. А я говорила, что ты девственник.Он вскинул голову и встретился с ее горящим взглядом. Затем опустил голову и сказал бархатным тоном:— Да, мэм.— Как так получается? Такой привлекательный мужчина…— Здесь поблизости больше нет женщин, мисс Аттенборо. По крайней мере до вашего приезда, — добавил он мягко.Удивительно, насколько ложь может быть удобна.— Итак, ты никогда не видел обнаженную женщину? Его рот дернулся, но он подавил улыбку.— Нет, мэм.— А хочешь?— Ты предлагаешь? — Его стыдливая робость исчезла, уступив место лихорадочному нетерпеливому взгляду.— Все может быть, — проговорила она, и легкая дрожь прошла по ее спине.— У тебя есть что-то на уме?Его безыскусное очарование вернулось, он смотрел на нее таким невинным взглядом, что ей на мгновение показалось, будто она увидела жар в его глазах.— Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об этом, — ответила она, пытаясь определить его на строение.— Даже мои люди?— Кто угодно. Женщина должна заботится о своей репутации.— Ты, конечно, очень беспокоишься о ней, не правда ли?— Не слишком ли ты дерзок?— Просто спросил, мэм.— Если тебе необходимо это знать, то да, я забочусь о своей репутации.Потребовался невероятный самоконтроль, чтобы подавить комментарий, который пришел ему в голову при воспоминании об их самой первой встречи.— Можете положиться на меня, мэм, — бодро от ветил он.— Рада слышать, мистер…— Флинн. Зовите меня Флинн.— На ирландца вы не похожи.— Вы также.— Мистер Флинн, кое-кто собирается поучить вас хорошим манерам.— Простите, мэм. Мы обсудим это позже.— Требуется определенное рыцарство, чтобы общаться с леди.— Понимаю. Не желаете еще вина, мэм?— Определенно. Как вы быстры, мистер Флинн. Да, пожалуй.Он наполнил ее бокал, встал около нее, ожидая.— Вы что-то хотели сказать?— Вода почти готова.— Почти?— Я имел в виду, если вы хотели раздеться.Он говорил с дразнящим безразличием, как будто абсолютно не был возбужден.— Вы очень добры, — прошептала она улыбаясь.— Откуда вы знаете? — Заманчивое обещание подчеркивало его слова.— Я это выясню очень скоро.— Если я вам позволю.Ее глаза широко раскрылись от удивления.— Вы мне откажете?Он пожал плечами.— Я мог бы.— Теперь понятно, почему вы девственник, мистер Флинн. Вы можете быть очень неприветливы.— Но не настолько, чтобы вы покинули меня, — прошептал он.Проигнорировав дальнейшие попытки заигрывания, она смотрела на него со смирением.— Ты ведь правда хочешь, чтобы я осталась, да?— Разве я непонятно выразился? — Каждое слово говорилось подчеркнуто спокойным голосом.Откинувшись, она взглянула на него из-под своих длинных ресниц, внезапно взволновавшись сверх всякой меры, чувствуя его сопротивление.— Пожалуйста, Флинн, когда я успела так далеко зайти?— Тебе нужно было оставаться в Хелене. — Жестокая реальность вторглась в самые желанные фантазии.— Но ведь я здесь.— Предполагалось, что я с благодарностью приму Джо Аттенборо, разрешив ей делать все, что заблагорассудится, несмотря на последствия?— Я очень сожалею, правда. — Она говорила мягко, не в состоянии вспомнить какие-либо еще обиды, предубеждения и бессердечность. — Я не должна была приезжать.Она выглядела такой несчастной, что тоненький голосок в его голове сказал: «К черту реальность». В самой глубине его сердца, где логика не имела силы, где «империя» не заставляла вскипать его кровь, он желал, чтобы она осталась. Еще на некоторое время рациональная его часть удержала волну эмоций, переполнявших его, но желание близости вырвалось вперед. А затем он сдался, или, может быть, он сдался еще когда втащил ее в свой дом?— Значит, мы покончили с игрой? — слегка поддразнил он — к черту реальность.Она хмуро кивнула.— Ты не настолько весел, насколько я тебя запомнила.Он рассмеялся.— Тогда я должен извиниться, точно.— Чертовски должен. — Но ее голос стал тихим и низким. И веки отяжелели.Он взглянул на парящую кадку, на свою почти уже спящую посетительницу.— Ты долго еще собираешься бодрствовать, чтобы искупаться?— Нет. — То был едва слышимый звук.— Я, должно быть, теряю чувствительность, — весело заметил он.Но она уже не слышала его, так как глубоко спала. К счастью, его рефлексы были в порядке, потому что требовалась молниеносная реакция, чтобы поймать ее, когда она падала со скамейки. Покачав ее на руках, он восхитился неожиданным приступом радости, наполнившим его от того, что он просто держал ее. Всю жизнь он изучал кэндо Кэндо — японское искусство владения мечом. — Здесь и далее примеч. пер.
— путь меча, существующий внутри воина, вырабатывая дисциплину и неусыпные навыки, которые защищали его свободу и землю. И теперь, в миг нежности, ради женской ласки, он хотел не обращать внимания на военную выдержку. Называя себя последним дураком, он потряс головой, чтобы избавиться от нежных чувств, разбуженных ею. Но внезапно она открыла глаза, улыбнулась ему и обвила руками его шею. До того как он смог ответить на ее улыбку, она опять заснула, и он пошатнулся от потрясения.Он знал похоть, но здесь ее не было.И это было так хорошо, что могло бы пригодиться в других обстоятельствах, подумал он иронично.Он раздел ее и, держа на коленях, сел на один из небольших стульев. Затем, зачерпнув из кадки воды, полил на обоих. Он смыл грязь с их тел и, встав на ноги, понес Джо в ванну. Медленно уложив ее в теплую воду, он держал ее, пока они вместе отмокали, и он опять поддался очарованию спокойствия, охватившего его; насколько важной стала для него эта женщина, которую он едва знал. Луна ярко сияла в небе, резкий и свежий запах древесины, пурпурные тени ночи окружали его. Его сознание было ясным, как будто священная «Ю» очистила его мышление, и на какое-то время он и она были одни в дымке ночи, словно окутанные волшебством, и вдали ото всех врагов.Но вот вдалеке ухнул филин, как бы предупреждая его обо всем, что ему предстояло. Вынув Джо из ванны, он опять сел на маленький стул и намылил ей голову шампунем, затем смыл его с такой осторожностью, что она, не просыпаясь, лишь шевелилась время от времени.Возвратившись в ванну в последний раз, он чувствовал спокойную блестящую воду, его мускулы и нервы сбросили напряжение — мирская злоба утихла, как рябь на воде. По крайней мере у них еще ночь впереди, и нет нужды подгонять наступление утра. В эту лунную ночь они испытали такие редкие моменты интимной близости, разделив ванну и, возможно, понимание друг друга.Если бы ему сказали неделю назад, что он будет купаться с женщиной без какой-либо определенной цели, он бы только посмеялся. Женщины существовали для удовольствия — его удовольствия, — и пока он претендовал на роль примерного и снисходительного любовника, эгоизм был его основным мотивом. Но в нынешнюю ночь все происходило иначе. Звуков не было, влечение и чувственность погрузились в тишину, в наслаждение переполнявшими их чувствами, эфемерными и хрупкими. Редкое ощущение счастья бурлило в нем, и, если бы было возможно, он бы остановил время.Со вздохом Финн вылез из ванны, обернул Джо в одеяло и понес в постель. Он лежал рядом с ней — безгрешный и безмятежный, может, даже благородный, не желая будить ее, так сладко спящую.Не находилось объяснений его поведению, в его прошлом не было мерила, с помощью которого можно измерить его теперешнюю благожелательность. Опершись на локоть, он смотрел на спящую Джо, больше не оценивая свое поведение, с удовольствием ощущая восхитительное наслаждение.Ее сон был беспокойным. Образы Флинна, всегда недоступные, не важно, как долго она взывала к ним, что бы она ни обещала, только бы он остался, его совершенная красота и улыбка, его мужественность и сила притягивали и соблазняли ее в воображении, но когда она подходила слишком близко, он исчезал, и она оставалась ни с чем, огорченная потерей. Ей хотелось чувствовать его тепло рядом с собой, его запах, она хотела его прикосновения, как сейчас.Ее глаза быстро открылись, и она увидела его руку прямо над собой, его улыбку в точности такую, какую она видела во сне, слабый изгиб его губ очаровывал.— Я только хотел поправить тебе волосы, — прошептал он, нежно касаясь ее щеки.— Вот ты где. — И она увидела его, как в тот, первый раз на обеде у Стюарта Уорнера — суровая красота и внутренний сексуальный жар, желание быть лучшим в мире и лучше всех той ночью, способность распознать ее безрассудное побуждение с первого взгляда.— Ты спала.— Почему ты не разбудил меня? — Смутное беспокойство овладело ею.Он потряс головой.— Ты очень устала.Приподнявшись на локте, она взглянула на открытое окно.— Сколько времени?— Еще есть время. Сейчас темно — «империи» нужен дневной свет, чтобы пробраться через поле.Его слова смягчили ее беспокойство. Он хотел ее, подумала она с благодарностью, как будто умоляла его, а он мог даровать удовольствие, которого она жаждала.— Я бы хотела, чтобы мы вообще не беспокоились о времени, — прошептала она, пододвигаясь ближе, желая чувствовать его тепло; его тело притягивало ее словно магнит.— А мы и не будем. — Он приподнял ее подбородок пальцем и улыбнулся. — Доброй ночи, мисс Атгенборо, — прошептал он с вежливой учтивостью. — Я надеялся, у вас еще не все танцы расписаны.Она захихикала.— По правде говоря, все.— Я раздавлен.— Не нужно. Я написала твое имя в каждой строке. Его темные брови дрожали от удовольствия.— Ты маленькая услужливая лиса, не правда ли?— Я знаю: это то, что тебе нужно. Слухи летят впереди вас, мистер Ито.— Ты знаешь все, что мне нравится? — спросил он особенно дразнящим тоном.Она покачала головой.— Я надеялась, ты покажешь мне.Дразнящие интонации исчезли из его голоса.— Ты не слишком устала?— Что бы ты сделал, если бы я ответила «да»?— Страдал бы в тишине. — И неожиданно понял, что в первый раз в жизни он так бы и поступил.— Ты слишком добр, Флинн, — улыбнулась она. — И я у тебя в долгу за то, что ты искупал меня. — Она тронула свои волосы. — И духи — я польщена.— Если ты действительно не очень устала, думаю, я могу впечатлить тебя и другим способом. — Дразнящие огоньки заиграли в его глазах.— Этим? — Ее рука скользнула вниз и коснулась его.— Этим.— Кажется, мы пришли к полному согласию, — прошептала она, лаская его и с удовольствием слушая его шумное дыхание. — Давай, потанцуй со мной…— Быстро или медленно? — прошептал он, убирая ее руку, не уверенный, что сможет сдержать себя, если ее ответ не устроит его. Казалось, он потерял ее.— Глупый вопрос, учитывая то, что я не видела тебя…— Очень долго.Она улыбнулась.— В самом деле и ты, в конце концов, рад меня видеть. — Она снова коснулась объекта своего вожделения.— Очень рад, — отвел он ее руку. — Но я не могу гарантировать, что не потеряю контроль в самый ответственный момент. — Шокирующее допущение для того, кто гордился своим самоконтролем.Он любил ее нежно и изящно, их чувства соответствовали друг другу после совместного купания, их тела стали восприимчивы к прикосновению. Она чувствовала его тепло и силу, его нежность, окружавшую ее, ритм его тела, дразнящее удовлетворение, которое он даровал ей.Она не хотела думать о том, что могла быть не первой, испытавшей такое наслаждение с ним. Не сейчас, когда оставалось так мало времени, когда она хотела испить всю чашу до дна.И он не осмеливался думать ни о чем другом, потому что утром он должен с ней расстаться. Закрыв глаза, он зарылся в ее волосы, разметавшиеся по подушке, утонул в запахе гардении и улыбнулся — аромат тяжелый, такой непривычный для нее. Но она не жаловалась, даже чувствовала благодарность. И пока все было не важно, он находил ее благородство очаровательным. Как и все в ней.— Я рад, что ты забралась так далеко, — прошептал он, поднимая голову и улыбаясь.— Теперь твоя очередь. — Ее улыбка обжигала близостью, ее тело выгибалось под ним.Они оба по причинам, понятным им одним, подавляли то, что не могло быть подавлено, и в конце концов, успокоившись, лежали в странной неподвижности, мягкие, нежные, и — вместе.Она заметила с милым удовольствием, что он не осторожничал.И он это заметил, но в первый раз в жизни для него это было не важно.Он нежно поцеловал и поблагодарил ее.Ее глаза, полуприкрытые от утомления, вздрагивали, а губы шептали слова признательности страстным контральто, которое вызвало улыбку на его губах.Затем он вытер их обоих полотенцем, лег на спину и уставился в потолок, тихо и почти без движения.Отдавшись своему собственному бурлящему воспоминанию о прошлом, она больше ни о чем не тревожилась.— Ну вот, — произнес он через некоторое время, садясь лицом к спинке кровати. — Хочешь потанцевать?Он сидел рядом с ней, обнаженный и прекрасный, и, сбитая с толку его красотой и заданным вопросом, больше все же самим вопросом, она не сразу ответила:— Танцевать?— Ты сказала, что хочешь танцевать.— Неужели?На самом деле не то что бы он хотел танцевать, просто в ускользающие секунды он ощущал необъяснимую потребность в обычных действиях. И то, что он только сейчас сделал, не могло быть переделано. Как сказали бы идущие путем дзен Буддийская секта дзен (в Японии), проповедующая созерцание и интуицию как основу прозрения.
: иди, потому что смерть следует за жизнью, отставая всего лишь на один шаг. Вместо этого он сказал:— У нас есть время для одного или двух танцев.Тогда она поняла. Это было похоже на смерть и бессмертие. Его и их.— Я обожаю танцевать с тобой, — ответила она, подавая ему руку.Он взял ее, поднес к своим губам, легким поцелуем коснулся ее пальцев, полный решимости не обращать внимания ни на прошлое, ни на будущее, живя только одним мигом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— путь меча, существующий внутри воина, вырабатывая дисциплину и неусыпные навыки, которые защищали его свободу и землю. И теперь, в миг нежности, ради женской ласки, он хотел не обращать внимания на военную выдержку. Называя себя последним дураком, он потряс головой, чтобы избавиться от нежных чувств, разбуженных ею. Но внезапно она открыла глаза, улыбнулась ему и обвила руками его шею. До того как он смог ответить на ее улыбку, она опять заснула, и он пошатнулся от потрясения.Он знал похоть, но здесь ее не было.И это было так хорошо, что могло бы пригодиться в других обстоятельствах, подумал он иронично.Он раздел ее и, держа на коленях, сел на один из небольших стульев. Затем, зачерпнув из кадки воды, полил на обоих. Он смыл грязь с их тел и, встав на ноги, понес Джо в ванну. Медленно уложив ее в теплую воду, он держал ее, пока они вместе отмокали, и он опять поддался очарованию спокойствия, охватившего его; насколько важной стала для него эта женщина, которую он едва знал. Луна ярко сияла в небе, резкий и свежий запах древесины, пурпурные тени ночи окружали его. Его сознание было ясным, как будто священная «Ю» очистила его мышление, и на какое-то время он и она были одни в дымке ночи, словно окутанные волшебством, и вдали ото всех врагов.Но вот вдалеке ухнул филин, как бы предупреждая его обо всем, что ему предстояло. Вынув Джо из ванны, он опять сел на маленький стул и намылил ей голову шампунем, затем смыл его с такой осторожностью, что она, не просыпаясь, лишь шевелилась время от времени.Возвратившись в ванну в последний раз, он чувствовал спокойную блестящую воду, его мускулы и нервы сбросили напряжение — мирская злоба утихла, как рябь на воде. По крайней мере у них еще ночь впереди, и нет нужды подгонять наступление утра. В эту лунную ночь они испытали такие редкие моменты интимной близости, разделив ванну и, возможно, понимание друг друга.Если бы ему сказали неделю назад, что он будет купаться с женщиной без какой-либо определенной цели, он бы только посмеялся. Женщины существовали для удовольствия — его удовольствия, — и пока он претендовал на роль примерного и снисходительного любовника, эгоизм был его основным мотивом. Но в нынешнюю ночь все происходило иначе. Звуков не было, влечение и чувственность погрузились в тишину, в наслаждение переполнявшими их чувствами, эфемерными и хрупкими. Редкое ощущение счастья бурлило в нем, и, если бы было возможно, он бы остановил время.Со вздохом Финн вылез из ванны, обернул Джо в одеяло и понес в постель. Он лежал рядом с ней — безгрешный и безмятежный, может, даже благородный, не желая будить ее, так сладко спящую.Не находилось объяснений его поведению, в его прошлом не было мерила, с помощью которого можно измерить его теперешнюю благожелательность. Опершись на локоть, он смотрел на спящую Джо, больше не оценивая свое поведение, с удовольствием ощущая восхитительное наслаждение.Ее сон был беспокойным. Образы Флинна, всегда недоступные, не важно, как долго она взывала к ним, что бы она ни обещала, только бы он остался, его совершенная красота и улыбка, его мужественность и сила притягивали и соблазняли ее в воображении, но когда она подходила слишком близко, он исчезал, и она оставалась ни с чем, огорченная потерей. Ей хотелось чувствовать его тепло рядом с собой, его запах, она хотела его прикосновения, как сейчас.Ее глаза быстро открылись, и она увидела его руку прямо над собой, его улыбку в точности такую, какую она видела во сне, слабый изгиб его губ очаровывал.— Я только хотел поправить тебе волосы, — прошептал он, нежно касаясь ее щеки.— Вот ты где. — И она увидела его, как в тот, первый раз на обеде у Стюарта Уорнера — суровая красота и внутренний сексуальный жар, желание быть лучшим в мире и лучше всех той ночью, способность распознать ее безрассудное побуждение с первого взгляда.— Ты спала.— Почему ты не разбудил меня? — Смутное беспокойство овладело ею.Он потряс головой.— Ты очень устала.Приподнявшись на локте, она взглянула на открытое окно.— Сколько времени?— Еще есть время. Сейчас темно — «империи» нужен дневной свет, чтобы пробраться через поле.Его слова смягчили ее беспокойство. Он хотел ее, подумала она с благодарностью, как будто умоляла его, а он мог даровать удовольствие, которого она жаждала.— Я бы хотела, чтобы мы вообще не беспокоились о времени, — прошептала она, пододвигаясь ближе, желая чувствовать его тепло; его тело притягивало ее словно магнит.— А мы и не будем. — Он приподнял ее подбородок пальцем и улыбнулся. — Доброй ночи, мисс Атгенборо, — прошептал он с вежливой учтивостью. — Я надеялся, у вас еще не все танцы расписаны.Она захихикала.— По правде говоря, все.— Я раздавлен.— Не нужно. Я написала твое имя в каждой строке. Его темные брови дрожали от удовольствия.— Ты маленькая услужливая лиса, не правда ли?— Я знаю: это то, что тебе нужно. Слухи летят впереди вас, мистер Ито.— Ты знаешь все, что мне нравится? — спросил он особенно дразнящим тоном.Она покачала головой.— Я надеялась, ты покажешь мне.Дразнящие интонации исчезли из его голоса.— Ты не слишком устала?— Что бы ты сделал, если бы я ответила «да»?— Страдал бы в тишине. — И неожиданно понял, что в первый раз в жизни он так бы и поступил.— Ты слишком добр, Флинн, — улыбнулась она. — И я у тебя в долгу за то, что ты искупал меня. — Она тронула свои волосы. — И духи — я польщена.— Если ты действительно не очень устала, думаю, я могу впечатлить тебя и другим способом. — Дразнящие огоньки заиграли в его глазах.— Этим? — Ее рука скользнула вниз и коснулась его.— Этим.— Кажется, мы пришли к полному согласию, — прошептала она, лаская его и с удовольствием слушая его шумное дыхание. — Давай, потанцуй со мной…— Быстро или медленно? — прошептал он, убирая ее руку, не уверенный, что сможет сдержать себя, если ее ответ не устроит его. Казалось, он потерял ее.— Глупый вопрос, учитывая то, что я не видела тебя…— Очень долго.Она улыбнулась.— В самом деле и ты, в конце концов, рад меня видеть. — Она снова коснулась объекта своего вожделения.— Очень рад, — отвел он ее руку. — Но я не могу гарантировать, что не потеряю контроль в самый ответственный момент. — Шокирующее допущение для того, кто гордился своим самоконтролем.Он любил ее нежно и изящно, их чувства соответствовали друг другу после совместного купания, их тела стали восприимчивы к прикосновению. Она чувствовала его тепло и силу, его нежность, окружавшую ее, ритм его тела, дразнящее удовлетворение, которое он даровал ей.Она не хотела думать о том, что могла быть не первой, испытавшей такое наслаждение с ним. Не сейчас, когда оставалось так мало времени, когда она хотела испить всю чашу до дна.И он не осмеливался думать ни о чем другом, потому что утром он должен с ней расстаться. Закрыв глаза, он зарылся в ее волосы, разметавшиеся по подушке, утонул в запахе гардении и улыбнулся — аромат тяжелый, такой непривычный для нее. Но она не жаловалась, даже чувствовала благодарность. И пока все было не важно, он находил ее благородство очаровательным. Как и все в ней.— Я рад, что ты забралась так далеко, — прошептал он, поднимая голову и улыбаясь.— Теперь твоя очередь. — Ее улыбка обжигала близостью, ее тело выгибалось под ним.Они оба по причинам, понятным им одним, подавляли то, что не могло быть подавлено, и в конце концов, успокоившись, лежали в странной неподвижности, мягкие, нежные, и — вместе.Она заметила с милым удовольствием, что он не осторожничал.И он это заметил, но в первый раз в жизни для него это было не важно.Он нежно поцеловал и поблагодарил ее.Ее глаза, полуприкрытые от утомления, вздрагивали, а губы шептали слова признательности страстным контральто, которое вызвало улыбку на его губах.Затем он вытер их обоих полотенцем, лег на спину и уставился в потолок, тихо и почти без движения.Отдавшись своему собственному бурлящему воспоминанию о прошлом, она больше ни о чем не тревожилась.— Ну вот, — произнес он через некоторое время, садясь лицом к спинке кровати. — Хочешь потанцевать?Он сидел рядом с ней, обнаженный и прекрасный, и, сбитая с толку его красотой и заданным вопросом, больше все же самим вопросом, она не сразу ответила:— Танцевать?— Ты сказала, что хочешь танцевать.— Неужели?На самом деле не то что бы он хотел танцевать, просто в ускользающие секунды он ощущал необъяснимую потребность в обычных действиях. И то, что он только сейчас сделал, не могло быть переделано. Как сказали бы идущие путем дзен Буддийская секта дзен (в Японии), проповедующая созерцание и интуицию как основу прозрения.
: иди, потому что смерть следует за жизнью, отставая всего лишь на один шаг. Вместо этого он сказал:— У нас есть время для одного или двух танцев.Тогда она поняла. Это было похоже на смерть и бессмертие. Его и их.— Я обожаю танцевать с тобой, — ответила она, подавая ему руку.Он взял ее, поднес к своим губам, легким поцелуем коснулся ее пальцев, полный решимости не обращать внимания ни на прошлое, ни на будущее, живя только одним мигом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23