Ее поместили в женское отделение тюрьмы, помещавшейся на Флит-стрит. Втолкнув ее в камеру, надзиратель объяснил, что убийцы содержатся отдельно от всех прочих преступниц, потому что начальство боится, как бы они не совершили в тюрьме повторного злодеяния. Женщины в соседней камере производили впечатление полудиких сумасшедших старух. Каморки заключенных освещались тусклыми лампами, расположенными под самым потолком, поэтому в камере царил вечный полумрак. Воздух был затхлым. Новые товарки Виолетты вели себя как дикие обезьяны. Увидев новенькую, они принялись кричать, кривляться и улюлюкать.— Милашка, — прокаркала грязная, дряхлая старуха, — подари мне пять фунтов, и я добуду тебе табак, джин, молодого мужчину, все, что пожелаешь. Старая Реми постарается для тебя.Виолетта обернулась и поймала бесстыжий взгляд старухи, похожей на ворону. Та, просунув костлявую руку в камеру молодой женщины, ухватила ее за юбку и начала тянуть к себе. Виолетта закричала, попятилась к противоположной решетке и едва не угодила в лапы другой сумасшедшей, у которой волосы торчали во все стороны, как солома. Виолетта подалась назад и прислонилась спиной к единственной каменной стене. Реми по-прежнему пыталась соблазнить ее молодыми охранниками и табаком. Виолетта в ужасе заткнула уши. Взгляд ее выхватил из полумрака фигуру беременной женщины. Ухватившись двумя руками за прутья решетки, она билась своим огромным животом о железо и страшно кричала.Виолетта закрыла глаза. За что ей эта участь? Она не убивала своего доброго друга, супруга сэра Томаса, она не убийца. Она потеряла Блэйка, она потеряла свою дорогую дочурку. Неужели провидению угодно, чтобы она продолжала страдать? Неужели все, находящиеся здесь женщины, сумасшедшие? Или это тюрьма превращает нормальных людей в умалишенных? Но ведь она не преступница, почему она должна находиться здесь? Ей надо выбраться отсюда. «Блэйк, помоги мне еще раз», — молила она.Но чудес не бывает. Блэйк, должно быть, в Хардинг-Хаусе, и даже его отец, граф Хардинг, вряд ли может вызволить ее из этого подземелья. Согласно закону, ее ожидает судебное разбирательство в палате лордов. Она не виновна, по совести, ее должны оправдать, но будет ли суд справедливым? Она сбежала из страны, и это может быть сочтено отягчающим обстоятельством. Никто никогда не поверит, что во Францию она сбежала от Блэйка, а не от страха быть осужденной.Кроме того, она самозванка, выскочка. Она не настоящая леди, и лорды это поймут тотчас. Кого она пыталась обмануть, присвоив себе звание и титул? Ее обвинят в убийстве и приговорят к смерти через повешение.— Графиня спустится через несколько минут, — сказал Талли Катарине.Катарина с нетерпением дожидалась леди Хардинг. Леди Деафильд лишилась матери в раннем детстве, и графиня Сюзанна была ей больше чем другом, она заменила Катарине родную маму. Девушка знала, что Блэйк возьмет на себя труд объяснить разрыв помолвки родителям, но с графиней Катарина считала себя обязанной поговорить сама.— Не соблаговолите ли подождать графиню в золотой гостиной? Там как раз находится лорд Фар-лей.— Чудесно, — набравшись смелости, заявила Катарина, — тогда мне удастся скоротать время в компании сэра Джона.С Джоном она не виделась со дня их печального объяснения и очень скучала по нему.Она помедлила возле двери в гостиную, откуда доносились странные звуки, похожие на сдерживаемое рычание. В недоумении девушка отворила дверь.Джон сидел на кресле, какого Катарина не видела никогда в жизни. Вместо ножек у кресла были колеса, и оно могло перемещаться. Для этого Джон руками поворачивал огромные, как оглобли, колеса. В тот момент, когда Катарина приоткрыла дверь, кресло катилось в противоположную сторону. Джон пытался остановить его движение, но взялся за колеса слишком поздно. Кресло с силой врезалось в стену. Первый удар пришелся по коленям Джона.— О Боже! — воскликнула Катарина и бросилась на помощь.Она схватилась за спинку инвалидной коляски, пытаясь оттащить его от стены.— Не волнуйся, все в порядке, — успокоил ее Джон.— Но твои ноги…— Катарина, мои ноги парализованы, и я ничего не чувствую, или ты забыла? — Голос Джона был печален. Он вовсе не ухмылялся, как делал раньше.Их взгляды встретились. Катарина ощутила ту тесную, глубокую, прочную связь с этим мужчиной, которую она почувствовала едва ли не с первого дня знакомства с ним.— Нет, я ничего не забыла, — вышла она из воспоминаний о прошлом.Она молча склонилась над Джоном и закатала ему обе штанины до колен. Кровоподтеков не было, хотя на коленях набухали сизые синяки. Когда-то быстрые, резвые и мускулистые ноги Джона теперь превратились в тростиночки, лишенные силы. Никогда не видевшая обнаженного мужчины, Катарина удивилась, что ноги Джона сплошь покрыты темно-русыми волосиками. Джон издал неопределенный звук, выражающий неудобство. Катарина, стоя на коленях, не отрывала взгляда от его ног. «Как я люблю тебя», — хотелось воскликнуть ей, но она держалась в рамках приличия. Она спокойно закатала длинные носки и сказала:— Крови нет. Это не опасно. Джон, пожалуйста, будь осторожен.Джон не ответил. Сомкнув брови и весь напрягшись, он уже ехал к противоположной стене комнаты, стараясь не натыкаться на мебель.Катарине пришла в голову мысль, что кресло даровало Джону свободу. Он больше не прикован к кровати, он больше не зависит от помощи окружающих. Он свободен разумом и телом. Кроме того, он начал обращаться с ней по-человечески, без ухмылок, как прежде. Катарина подбежала к коляске Джона и, улучив момент, опустилась перед ним на колени.— Джон! Это просто невероятно! В этом кресле ты можешь передвигаться, как раньше.— Да, ты права. Это кресло — просто чудо, — улыбнулся Джон.Сразу же после ареста Виолетты Блэйк связался с Джорджем Доджем, и теперь оба джентльмена стояли возле тюремных ворот. От Доджа Блэйк узнал о том, что женщинам-заключенным позволяется видеться с их супругами, и адвокат решил воспользоваться этим обстоятельством.Блэйк должен был увидеться с бывшей женой, чтобы морально поддержать ее. После ареста Виолетты он побеседовал с лордом Фэрроу и договорился с ним, что интересы Виолетты, как и раньше, будет представлять Джордж Додж.Начальник тюрьмы, к которому адвокат обратился с просьбой о свидании, попросил обоих джентльменов подождать и отправил за Виолеттой двух надзирателей. По дороге в тюрьму Додж сообщил Блэйку, что, если истинный убийца не будет найден, они, вероятнее всего, этот процесс проиграют. Блэйк заранее отправил своего верного человека в Париж, чтобы узнать местонахождение Ральфа Хорна. Он настаивал на том, чтобы Джоанна Фелдстоун была подвергнута допросу как можно скорее. Один из них — Ральф или Джоанна — и есть подлинный убийца. Других подозреваемых не было.В конце тюремного коридора послышались гулкие шаги. Блэйк напрягся всем телом. Дверь, обитая железом, отворилась, и в комнату для свиданий ввели Виолетту Купер. Виконт горько вздохнул: всего один день провела в заключении Виолетта, но она была бледна, непричесанна, лицо ее осунулось, как будто она неделю не ела.— Виолетта, — сделал ей шаг навстречу Блэйк. Виолетта окаменела. По щекам ее текли слезы.Она не вымолвила ни слова.Этого Блэйк вынести не мог. Он бросился к ней и прижал возлюбленную к своей груди. Прошлое осталось в прошлом.— Виконт Невилл, в вашем распоряжении пять минут, — раздалось из-за спины Блэйка грозное предупреждение начальника тюрьмы.— Блэйк, — высоким голосом, словно она вот-вот разрыдается, начала Виолетта, — вы приехали, чтобы забрать меня домой? — Она была на грани истерического срыва.— Они не причинили вам вреда, дорогая? — боясь разочаровать ее ответом, спросил Блэйк.— Нет, — скачала головой несчастная. — Блэйк, я не могу вернуться в камеру. Там темно и страшно. Там содержат сумасшедших. Они кричат мне непристойности и обзывают меня. Полы там испачканы человеческими испражнениями. Нам дали на обед суп, но в нем плавали тараканы. Там полно крыс. По ночам они выходят из нор в камеру. Я так боюсь!— Все будет хорошо, Виолетта, я вам обещаю. Он погладил ее по голове. Он употребит все свое влияние, чтобы вызволить ее из тюрьмы.— Нет, я не вернусь, — разрыдалась молодая женщина. — Мне лучше умереть, чем отправиться обратно.— Вы не умрете.— Я не виновна. Но я сбежала, и меня признают виноватой.— Виолетта, зачем вы тогда скрылись? — воскликнул Блэйк. «Как вы могли оставить меня», — вопрошал он мысленно.— Я сбежала, потому что очень сильно любила вас, — впервые призналась Виолетта. — Я бежала от своей любви к вам.Земля и небо поменялись для Блэйка местами. Он замер и не знал, что сказать.— Я любила вас так сильно, что боялась потерять собственное лицо. Мне было обидно, что вы решили жениться на мне не по любви, а ради того, чтобы спасти меня от смертного приговора.Блэйк был в таком отчаянии, что сам готов был разрыдаться.В разговор вынужден был вмешаться Додж.— У нас крайне мало времени, леди Невилл. Не думаю, чтобы члены палаты лордов поверили, что накануне процесса вы сбежали во Францию оттого, что страстно любили супруга. Ваш новый процесс состоится на следующей неделе. Самое правильное, что мы можем сделать, это разыскать настоящего убийцу. Накануне судебного процесса я научу вас, как следует отвечать на вопросы судей, чтобы избежать неприятностей. Вы должны будете слушаться меня, дорогая.— Я не убивала сэра Томаса, — впившись в руку Блэйка, сказала Виолетта.— Ваше время истекло! — грубо прервал беседу начальник тюрьмы и сплюнул на пол. Плевок лег возле ботинка Блэйка. — Мы ни для кого не делаем никаких исключений. Мы не посмотрим на то, что вы виконт Невилл, наследник рода Хардингов.Блэйк сжал кулаки, но за Виолеттой выросли фигуры двух надзирателей.— Виолетта, верьте мне, я все для вас сделаю, — пообещал Блэйк.Двое надзирателей подхватили ее под руки и повели к выходу. Виолетта вырвалась и закричала:— Боже! Я не могу вернуться обратно!— Вы не властны над тюремными порядками, — остановил Блэйка, который рванулся защищать Виолетту, Джордж Додж.Впервые в жизни виконт Невилл ощутил свое полное бессилие. Надзиратели захлопнули дверь, обитую железом, и Виолетта исчезла. Блэйку показалось, что он слышит ее стоны.Он резко повернулся и бросил в лицо начальнику тюрьмы:— Если хоть один волос упадет с ее головы, я прикажу натравить на вас голодных собак, которые разорвут вас на куски, вы поняли меня?Начальник тюрьмы побледнел. Додж укоризненно посмотрел на Блэйка, сунул руку в карман, достал оттуда заранее приготовленные банкноты и переложил их в протянутую руку начальника. Оказывается, у Доджа все было заранее приготовлено!— Мистер Гуди, — обратился Додж к представителю карающей руки закона, — пожалуйста, сделайте так, чтобы леди Невилл вышла из вашего заведения в добром здравии.Начальник тюрьмы молча пересчитал деньги, вспотел при этом от напряжения, и кивнул.В это время дверь в комнату свиданий распахнулась от удара чьей-то ноги.— О Боже, — прошептал взмокший начальник, — еще один господин.В помещение тюрьмы ворвался Фэрроу, вслед за которым семенил невысокий грузный мужчина, в котором Блэйк признал адвоката семьи Фэрроу.— Что, черт подери, вы тут делаете? — нелюбезно спросил Роберт. — Вы уже видели ее? С ней все в порядке?— В том порядке, в каком можно быть, находясь в тюрьме, — двусмысленно ответил Блэйк. Внутри у него все переворачивалось. Он не мог смириться с тем, что Виолетта предпочла его Фэрроу.— Слава Богу! — воскликнул Фэрроу.— Мистер Гуди? — обратился адвокат Фэрроу к начальнику тюрьмы. — Я адвокат лорда Фэрроу. Мы хотели бы видеть леди Невилл.— Вы, должно быть, полагаете, что приехали на пятичасовой чай, — скорчил гримасу мистер Гуди, переводя взгляд с Фэрроу на Блэйка и обратно.— Мы понимаем ваши затруднения, — выступил вперед Фэрроу. — Но я жених леди Невилл. У меня есть право свидания с ней.— Неужели? — От удивления брови начальника тюрьмы стали домиком. — Тогда кто же он? — И он указал на Блэйка.Взгляды мужчин скрестились.— Не думаю, что это целесообразно, — угрюмо предостерег Додж Блэйка.Джентльмены стояли на нижней ступеньке лондонского дома Джоанны Фелдстоун.— Несправедливо, что Виолетта, которая не виновата в смерти сэра Томаса, вынуждена томиться в тюрьме, — объяснил Блэйк.— Голословно обвинять в этом леди Фелдстоун тоже несправедливо, — резонно заметил Додж.— Я хочу, чтобы она созналась в преступлении, если она его совершила, — отчеканил Блэйк и взялся за кольцо.— Что прикажете, сэр? — спросил слуга, отворивший дверь.— Доложите барону Фелдстоуну и его супруге, что к ним пожаловал лорд Блэйк и просит его принять. — Блэйк редко употреблял титул виконта.Слуга проводил двух джентльменов в маленькую, но со вкусом отделанную гостиную. Под напускным равнодушием Блэйка скрывалась ярость. Он всей душой разделял с Виолеттой ее невзгоды.В дверях появился барон, за ним его жена.— Джентльмены, рад вас видеть, — объявил муж Джоанны, по очереди пожимая руки Блэйку и Доджу.— Джордж Додж, — вынужден был представиться спутник Блэйка. — Адвокат. К вашим услугам.— Я не нуждаюсь в услугах адвоката, — удивившись, ответил Фелдстоун.— Но в них нуждается Виолетта Гудвин, — хмыкнула Джоанна, сложив руки под внушительной грудью.— Леди Невилл, моя бывшая жена и невеста лорда Фэрроу, действительно нуждается в услугах мистера Доджа, но только потому, что, невинно обвиненная в убийстве собственного мужа, томится в тюрьме.— Опять вы об этом? Она убийца, и пусть об этом знают все! Она находится там, где должна находиться.Блэйку захотелось ударить Джоанну.— Леди Фелдстоун, леди Невилл невиновна. Она любила вашего отца. Неужели вы не испытываете к ней никакого сострадания?— Никакого, — отрезала Джоанна.— Тогда скажите, известно ли вам, что ваша экономка из Тамраха в течение года покупала в аптеке яд?— Что вы хотите этим сказать, молодой человек? — Лицо Джоанны налилось кровью.— Что я хочу сказать, должно быть вам совершенно ясно, — ответил Блэйк. — Сознайтесь, леди Джоанна, это вы убили вашего отца, сэра Томаса?Бледная, леди Фелдстоун выпучила глаза от ярости. Барон от негодования и удивления открыл рот.— Вы что, думаете, что мы ответственны за смерть сэра Томаса? — закричал барон. — Это же абсурд!— Леди Фелдстоун, отвечайте прямо, — требовал Блэйк ответа у женщины.— Лорд Блэйк, — тяжело дыша, сказала Джоанна, — я любила своего отца. Тому, что наша экономка покупала мышьяк, я не удивляюсь: в подвале у нас было полным-полно крыс. — Блэйк испытующе смотрел на оправдывающуюся женщину. Она была бледна. Но была ли она виновна? — Не советую вам, сэр, обвинять меня, потому что через пару недель вашу бывшую супругу вздернут.— Блэйк, нам надо уходить, — шепнул ему Додж. — Мы плывем против течения.Блэйк кивнул. Он понял, что потерпел поражение. Как это горько! Он вынужден был поклониться.— Леди Фелдстоун, лорд Фелдстоун, примите мои извинения.— Блэйк, если бы я не знал вашего отца, я бы ваших извинений не принял, — ответил ошарашенный барон.По крайней мере, один невиновен, подумал Блэйк. Он был удручен. Он ничего не добился тем, что грубо обвинил Джоанну в смерти ее отца. Возможно, и Хорна не найдут в Париже. А время идет.Ральф крался, прижимаясь к изгороди лондонского дома Блэйка. С него ручьями тек пот. В руках он сжимал свою кепку. Наконец-то он добрался до Лондона! Он не спал ночами, воображая, какой опасности подвергается Виолетта в городе, где ее всякую минуту могут схватить и заключить в тюрьму. Он не мог бросить в беде человека, с которым провел все детство и юность.Но, добравшись до Лондона, Хорн испугался. Он был умным и дальновидным, иначе он не смог бы выжить в этой жизни. Когда Виолетта покидала Париж, у него появилось предчувствие, что ее схватят и арестуют. Он уже тогда понял, что ему придется перебираться через канал и спасать ее. Когда они были детьми, он только и делал, что вытаскивал ее из всяких неприятностей.Предчувствия Ральфа оправдались полностью. Он разузнал, что Виолетту арестовали в гостинице на второй день ее пребывания в столице Англии. Ральф не очень-то надеялся на то, что Блэйку удастся вызволить ее из тюрьмы. Спасти положение могли только деньги, но, если свобода Виолетты будет куплена, ей придется тотчас покинуть страну.Если так случится, он, Ральф, скажет ей, что бежать надо не во Францию, а куда-нибудь в другую страну. И они снова останутся вдвоем и станут жить как жили прежде, до смерти сэра Томаса.Увидев, что экипаж Блэйка приближается к воротам, Ральф пригнулся. Блэйк спрыгнул с подножки.— Сэр, — послышался хриплый голос Ральфа. — Я приехал поговорить с вами.Блэйк замер. Потом он резко схватил Ральфа за плечи и принялся трясти.— Она в тюрьме. Она страдает. Ты, выродок, я хочу знать правду.— Отпустите меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37