А теперь, когда она прячется от него, о каких обсуждениях может идти речь? Софи смотрела на Генри, чувствуя себя потерянной, одинокой, все ее чувства пришли в смятение…
— Генри, я люблю мою малышку. И не собираюсь с ней расставаться. С моей стороны не может быть никаких компромиссов. Я в бешенстве из-за предательства моей матери, я ненавижу ее… и никогда не вернусь к ней.
— Вот теперь я и в самом деле понимаю, — медленно произнес Генри.
Софи ожидала, что выражение лица Мартена изменится, что она сейчас увидит в его глазах осуждение, неприязнь, но увидела лишь печаль и сочувствие.
— Вы потрясены, это естественно… но… вы все-таки будете представлять мои интересы?
— Софи, я ваш друг. Разумеется, я продолжу дело и помогу вам, как сумею.
Софи благодарно посмотрела на него, не сказав ни слова. Генри достал носовой платок и протянул ей. Софи вытерла глаза.
— Спасибо, огромное спасибо, Генри.
Он снова взял ее под руку, и они пошли дальше, на этот раз в молчании. Наконец они добрались до Юнион-сквер. Генри подвел Софи к скамейке, стоящей в пустынной аллее, и они сели, распугав гуляющих вокруг голубей. Генри повернулся к Софи, их колени слегка соприкоснулись. Юноша робко кашлянул.
Софи комкала носовой платок.
— Я уверена, Поль Дюран-Ру даст мне небольшой аванс, — снова сказала она, и в ее голосе прозвучали и надежда, и отчаяние.
— Я в любом случае не позволю вам умирать с голоду, Софи. Разве вы не знаете этого?
— Вы более чем добры, — прошептала она.
— Дело не в доброте. — Генри было явно не по себе. — Неужели вы до сих пор не поняли?
Софи настороженно затихла. Генри отчаянно покраснел.
— Я ужасно влюблен в вас, Софи.
Потрясенная, она уставилась на него.
Генри, похоже, почувствовал, что должен как-то объяснить свое признание.
— Видите ли, два года назад, летом, я приехал в Ньюпорт-Бич специально для того, чтобы познакомиться с вами, но причины были не слишком достойными. Однако теперь все изменилось, и я говорю вам правду. Тогда я рассчитывал жениться на вас. Меня поощряла моя тетушка, потому что вы наследница кое-какого состояния. Но вы оказались невероятно милы, просто очаровательны. Хотя поначалу вашей матушке удалось изрядно меня расхолодить и обескуражить.
Софи вздрогнула:
— Она… она…
— Да. Она умеет озадачить. Но вы самая искренняя, самая добрая женщина, какую мне когда-либо приходилось встречать, и храбрая. Я был бы счастлив жениться на вас, Софи. Я говорю это от всей души. — Он стал просто-таки пунцовым. — Я давно влюблен в вас. Более чем влюблен. Вам бы не следовало так удивляться.
— Генри… но я не знала…
— Да, я понимаю. Вы смотрели только на него.
Софи промолчала, потому что Генри был прав. Она думала об Эдварде и сейчас, и ее переполняла боль. Неужели он навсегда останется ее единственной любовью?..
Генри тихо продолжал:
— Я никогда прежде не говорил женщинам ничего подобного. Но я не могу видеть, как вы страдаете. Вам нельзя оставаться одной. Вам нужен муж, а ваша дочь нуждается в отце.
Софи встряхнула головой, отгоняя мысли об Эдварде. И взяла Генри за руку.
— Я просто не знаю, что сказать. Я так глубоко тронута…
— Скажите «да». Вы станете моей женой? Конечно, я еще не видел Эдану, но поверьте, Софи, я буду ей хорошим отцом. И нам с вами никогда не помешает прошлое.
Софи чувствовала, что Генри действительно мог бы стать прекрасным отцом и прекрасным мужем. Добрым, любящим, верным. Софи закрыла глаза, ее пронзили одновременно боль и страстное желание. Как она может выйти за Генри, если любит другого? Но как хочется иметь свой дом и любящего мужа, и как хочется любить самой…
— Я очень благодарна вам за ваше предложение, Генри, но прошу вас, дайте мне время подумать.
Генри серьезно кивнул.
Софи не могла пропустить бал в честь обручения Лизы. Домой она не возвращалась с того дня, когда после разговора с отчимом сбежала, едва поняв, что он одобряет планы Сюзанны. У нее хватало собственных проблем и забот, так что в последнюю неделю она почти не думала о сестре. Должно быть, все это время Лиза была как на иголках…
Днем, перед балом, Софи осмелилась поехать домой, оставив Эдану и Рашель в гостинице. Она тщательно рассчитала время. Сюзанна в это время уходила на ленч к приятельнице, и Софи была уверена, что не встретится с ней. Она вообще не хотела больше видеть свою мать, а уж тем более — спорить с ней.
Лизу Софи нашла лежащей в ванне с лечебной грязью из Саратоги.
— Привет, сестренка! Я пришла позаимствовать какое-нибудь платье на вечер.
— Софи!
Софи невольно рассмеялась при виде сестры. Из черной грязи торчало лишь личико Лизы, и картина в целом выглядела и забавной, и отвратительной. Софи села на табурет.
— Неужели эта грязь и вправду полезна для кожи?
Лиза, побарахтавшись, села в ванне.
— Софи, где ты пропадала? Боже, я так беспокоилась о тебе и малышке!
И Лиза расплакалась.
Софи склонилась к сестре и осторожно погладила плечо, вымазанное грязью.
— Со мной все в порядке. В самом деле в порядке!
Лиза подавила рыдания:
— Твоя мать просто ведьма! И мой отец не лучше! Да как они смели обойтись с тобой так жестоко!
— Они просто хотели сделать как лучше.
— Ты же их еще и защищаешь?!
— Нет, — вздохнула Софи.
— Но вы обе действительно как-то устроились? — спросила Лиза, хватаясь за края ванны.
— Да. Мы устроились. Сюзанна отказала мне в деньгах, но Генри Мартен ссудил, сколько нужно, и Поль Дюран-Ру.
С Дюран-Ру Софи повидалась сразу после того, как Генри Мартен сделал поразившее ее предложение. Поль все понял и с радостью оказал помощь.
— Да, знаю, — сказала Лиза. — Все вокруг только и говорят что о тебе.
Софи не понравилось, как это прозвучало.
— Когда я получу в следующий раз свои карманные деньги, я тоже отдам их тебе, — твердо заявила Лиза. — Так ты все-таки придешь сегодня?
— Я ни в коем случае не пропущу такое событие, Лиза, и спасибо тебе, — печально улыбнувшись, ответила Софи. — Знаешь, я сейчас не столько одинока, сколько напугана… Похоже, все на свете против меня!
— Софи, но ты не одна! — рассердилась Лиза. — Мы с Юлианом в мае обвенчаемся, и вы с Эданой будете жить с нами!
Предложение было на редкость соблазнительным, но Софи, ошеломленная смелостью Лизы, посмотрела на нее с испугом:
— Лиза, подумай, что ты говоришь! Ты начинаешь семейную жизнь — и вдруг оказывается, что рядом постоянно болтаются сестра и племянница!
— Я этого хочу, — упрямо сказала Лиза.
— А маркиз?
— Я уверена, он тоже будет в восторге, — улыбнулась сестре Лиза.
Но Софи в этом сильно сомневалась. Она отлично знала, что во время медового месяца влюбленные бывают полностью поглощены своей страстью. И маркизу вряд ли придется по душе мысль о посторонних в доме в такое время.
— А как вообще твой великолепный жених?
Улыбка девушки угасла.
— Лиза! Что-то не так?
— Ох, Софи! Я люблю его, я в него влюбилась с первого взгляда, но, видишь ли, теперь я, похоже, начинаю понимать… Он меня не любит!
Софи видела маркиза Юлиана Сент-Клера лишь однажды, в день своего приезда в Нью-Йорк. Но она отлично помнила его холодную учтивость — и то, как быстро он приметил отсутствие на ее пальце обручального кольца. А теперь вспомнила и то, что ни разу не видела его улыбки. И если бы она не застала их с Лизой в момент пылкого поцелуя, если бы не заметила огня в его глазах, то подумала бы, что маркиз холоден, как ледяная глыба.
А ведь Лиза — не просто хорошенькая молодая девушка. Она умна, добра и невероятно великодушна. Только дурак мог не влюбиться в нее. Но с другой стороны… Сент-Клер слишком напоминал Софи Эдварда.
Да, он напоминал Эдварда, хотя и был золотоволосым, — просто он был другим вариантом мужского совершенства. Такие мужчины всегда сами выбирают женщин, даже если не обладают обаянием, и глупо думать, что Сент-Клер жил как святой. А потому можно не сомневаться, что он увлечен Лизой. Но Софи отлично знала, что плотская страсть — еще не любовь.
— Почему ты так думаешь, Лиза?
Девушка какое-то время колебалась.
— Знаешь, Софи, он никогда не улыбается. Он безупречно вежлив, но он не улыбается — даже мне. И… он говорит только о пустяках.
— Ну, надеюсь, он и другим женщинам не улыбается?
— Нет. Хотела бы я знать… Возможно, он и в самом деле не любит женщин, — неуверенно произнесла Лиза. — Но разве такое возможно? Ведь он так страстно целует меня! Когда он такой… — Лиза порозовела. — Такой мужественный!
— Все может быть, — сказала встревоженная Софи, вспомнив вдруг о первой жене маркиза. — А что еще ты знаешь о нем?
— Я знаю, что он единственный сын графа Кейта и что его мать давно умерла.
— Лиза, возможно, ты просто паникуешь, — мягко сказала Софи. Но ей тоже не понравилось полное отсутствие каких-либо сведений о маркизе.
Глаза Лизы наполнились слезами.
— Но я люблю его… до безумия люблю! Если бы я могла, я бы прямо сегодня за него вышла. Я надеюсь, он просто по-британски сдержан, и после свадьбы я узнаю его по-настоящему… и увижу, что он меня любит.
Софи огорчили слова Лизы.
— Думаю, тебе стоит как можно скорее серьезно поговорить с ним, Лиза. Будь откровенна и настойчива, выскажи ему все те сомнения, которыми поделилась со мной. Думаю, тебе надо побольше знать о его прошлом и о его первой жене.
Лиза испуганно посмотрела на сестру.
— Но я не увижу его до вечера, до обручения!
— Значит, тогда и придется поговорить. — Софи постаралась, чтобы ее голос звучал как можно бодрее.
Лиза побледнела.
— Мне пора уходить, — сказала Софи, вставая. — Эдана скоро проголодается, да к тому же мне не хотелось бы встречаться с мамой.
— Подожди! — воскликнула Лиза, вставая. — Софи, где ты поселилась? Где я могу тебя найти?
— Мы устроились в гостинице Лексингтона, на Тринадцатой улице, — ответила Софи.
Лиза выбралась из ванны и завернулась в большое полотенце.
— Он был здесь на прошлой неделе.
Софи похолодела. Может быть, она просто не поняла…
— Кто?
— Эдвард Деланца приходил сюда, искал вас. Меня не было дома. Сюзанна прогнала его. Миссис Мардок сказала мне, что твоя мать ему соврала, будто ты уехала в Бостон к родственникам.
Софи понимала, ей следовало бы порадоваться тому, что Сюзанна направила Эдварда по ложному следу. Но вместо этого ее охватило отчаяние.
— Чего он хотел?
— Только видеть тебя. А он знает об Эдане? — спросила Лиза.
Софи кивнула.
Лиза широко раскрыла глаза:
— Софи, ты должна повидаться с ним! Немедленно!
— Я не могу.
— Да почему же? — закричала Лиза. — Он отец твоего ребенка! Черт побери, Софи, ты должна выйти за него замуж!
Софи никогда прежде не слышала, чтобы Лиза ругалась.
— Он просил меня, — проговорила она хрипло. — Но я отказалась.
Лиза чуть не лишилась дара речи.
— Ты отказалась! Почему?!
— Потому что я люблю его. Потому что я ему не нужна. Потому что ему нужна только Эдана. Потому что мне не вынести мысли о том, что я стану его женой — а он будет по-прежнему развлекаться с другими женщинами.
— Софи, если он вернется…
— Нет! Не смей говорить ему, где меня найти! — закричала Софи.
Лиза промолчала. Но Софи не понравился блеск в ее глазах, а потому чуть позже, днем, они с Рашель и Эданой перебрались из гостиницы в меблированные комнаты неподалеку от реки.
Одеваясь к балу, Софи решила, что при встрече с матерью и отчимом должна хранить выражение вежливой отстраненности, как это делают Дженсон и миссис Мардок.
Софи уверяла себя, что ничего дурного на балу случиться не может. Сюзанна будет слишком занята гостями, ведь ожидалось около пятисот человек. И Бенджамин тоже. Им обоим просто не представится возможности увести ее куда-нибудь в сторонку и наброситься с дурацкими требованиями отдать в чужие руки Эдану. А если постараться, то можно вообще избежать встречи с ними… и повеселиться в свое удовольствие.
Слишком много времени прошло с тех пор, как она бывала в обществе. Софи погрустнела, вспомнив о своем дне рождения в прошедшем мае. Хотя она и отказалась танцевать с Жоржем, ей было весело смотреть на других. И вдруг Софи вспомнила, что вообще ни разу в жизни не бывала на настоящем балу.
И она не сомневалась, что этот бал станет для нее первым и последним.
— Софи, ты изумительно выглядишь! — воскликнула Рашель.
Софи обернулась, вздернув брови.
— Эдана спит, не тревожься… А ты просто прекрасна.
Софи даже и не пыталась разглядеть себя как следует, ведь у них с Рашель было всего лишь одно-единственное маленькое зеркальце. В захудалом, запущенном доме, где они поселились, девушкам удалось снять две меблированные комнаты вместо одной, очень дешево, но каждая из этих комнат представляла собой всего лишь конурку, в которой стояла узкая кровать с тощим матрасом, поношенными простынями и древним одеялом, еще тут были небольшой комод, умывальник и лампа.
Софи взяла у сестры платье нежного кораллового цвета — этот цвет, как заметила Лиза, безупречно подходил к золотистым волосам Софи, ее янтарным глазам и необычному цвету лица. Как только она увидела это платье в гардеробе Лизы, то просто влюбилась в него. Правда, оно было гораздо ярче всего, что до сих пор носила Софи, но Лиза настояла, чтобы сестра взяла именно его.
— Яркие цвета такие веселые, это не то что твои синие юбки и белые блузки, вечно ты одеваешься, как старушка! — заявила Лиза. — У меня, например, вообще нет ни одного серого платья. О, ну сегодня, конечно, я буду в простом серебряном платье — с очень глубоким декольте!
И Софи согласилась надеть на бал коралловый наряд. А сейчас она смотрела на Рашель.
— Знаешь, когда это платье висело в шкафу, оно казалось не таким смелым, — заметила она, с неудовольствием оглядывая декольте, открывающее верхнюю часть ее полной груди.
— Но ты же кормящая мать. Ты просто не можешь скрыть грудь при таких обстоятельствах, — со смехом сказала Рашель. — Ты выглядишь чрезвычайно аппетитной, дорогая. Месье Мартен просто выпучит глаза!
Софи, хоть и чувствовала себя полуголой, тоже рассмеялась:
— Наверное, ты хотела сказать — он будет бросать на меня нежные взгляды, а?
Рашель беспечно пожала плечами:
— «Выпучит», «нежные» — какая разница? Вот я сейчас готова бросать на тебя нежные взгляды. Я никогда не видела тебя такой — похожей на обольстительницу-сирену!
— Ох, прошу тебя, Рашель! Ну какая из меня обольстительница? — Софи подошла к кровати и села. — Слава Богу, платье хоть не жмет нигде.
— Да, ты слишком уж похудела, — неодобрительно заметила Рашель. — Иначе бы ты просто не влезла в Лизин наряд. Генри уже ждет тебя внизу.
Софи вскочила, ее сердце заколотилось от волнения.
— Да почему же ты раньше не сказала! — Она схватила расшитую бисером атласную сумочку, которую взяла у сестры вместе с платьем, и черную бархатную накидку. — Как мои волосы?
— Если учесть, что ты причесывалась без зеркала, — блестяще.
— Лежат ровно?
Рашель расхохоталась и расцеловала ее в обе щеки.
— Все прекрасно! Вперед! Повеселись как следует!
Софи забежала в соседнюю комнату, чтобы поцеловать спящую дочь.
— Я вернусь не слишком поздно, — пообещала она.
— Если ты явишься домой раньше двух часов ночи, я тебя просто не впущу! — вслед ей угрожающе крикнула Рашель.
Софи, торопливо спускаясь по лестнице, усмехнулась.
Генри шагал взад-вперед по крошечному вестибюлю. В черном фраке и лакированных ботинках молодой адвокат выглядел очень эффектно. Заслышав стук каблучков, он поднял голову. Софи чуть приостановилась. Генри и правда «выпучил глаза» от искреннего восторга. Софи на сей раз сама почувствовала себя почти прекрасной. И, против собственного желания, она на мгновение вообразила, что это Эдвард ждет ее, чтобы проводить на бал.
Когда они приблизились к дому Ральстонов, Софи невольно замедлила шаг. И поймала себя на том, что изо всех сил цепляется за руку Генри.
— С вами все в порядке? — озабоченно спросил он. Софи подняла на него глаза.
— Я нервничаю. У меня какое-то предчувствие… дурное предчувствие…
— Мы можем не ходить туда, — предложил Генри. Софи через силу улыбнулась:
— Это великий момент в жизни Лизы, важнее только сама свадьба. Я обещала ей, что приду.
— Я восхищаюсь вами, Софи, — сказал Генри.
Непривычно польщенная, Софи вздохнула немного свободнее, и они вошли в дом. Дженсон, восторженно глядя на девушку, принял ее накидку.
— Как Лиза? — спросила у него Софи.
— Она весь день плохо себя чувствовала, бедняжка.
— А моя мать?
— Она на кухне, у нее чуть ли не истерика.
Софи напряженно кивнула.
— Идем, — бросила она Генри, желая поскорее очутиться в бальном зале и затеряться среди гостей, прежде чем Сюзанна ее увидит.
— Я не на кухне, — послышался вдруг громкий голос Сюзанны, и ее каблуки простучали по мраморному полу. — Софи! Остановись!
Но Софи и без того уже застыла на месте. И медленно повернулась к матери. Они долго молча смотрели друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Генри, я люблю мою малышку. И не собираюсь с ней расставаться. С моей стороны не может быть никаких компромиссов. Я в бешенстве из-за предательства моей матери, я ненавижу ее… и никогда не вернусь к ней.
— Вот теперь я и в самом деле понимаю, — медленно произнес Генри.
Софи ожидала, что выражение лица Мартена изменится, что она сейчас увидит в его глазах осуждение, неприязнь, но увидела лишь печаль и сочувствие.
— Вы потрясены, это естественно… но… вы все-таки будете представлять мои интересы?
— Софи, я ваш друг. Разумеется, я продолжу дело и помогу вам, как сумею.
Софи благодарно посмотрела на него, не сказав ни слова. Генри достал носовой платок и протянул ей. Софи вытерла глаза.
— Спасибо, огромное спасибо, Генри.
Он снова взял ее под руку, и они пошли дальше, на этот раз в молчании. Наконец они добрались до Юнион-сквер. Генри подвел Софи к скамейке, стоящей в пустынной аллее, и они сели, распугав гуляющих вокруг голубей. Генри повернулся к Софи, их колени слегка соприкоснулись. Юноша робко кашлянул.
Софи комкала носовой платок.
— Я уверена, Поль Дюран-Ру даст мне небольшой аванс, — снова сказала она, и в ее голосе прозвучали и надежда, и отчаяние.
— Я в любом случае не позволю вам умирать с голоду, Софи. Разве вы не знаете этого?
— Вы более чем добры, — прошептала она.
— Дело не в доброте. — Генри было явно не по себе. — Неужели вы до сих пор не поняли?
Софи настороженно затихла. Генри отчаянно покраснел.
— Я ужасно влюблен в вас, Софи.
Потрясенная, она уставилась на него.
Генри, похоже, почувствовал, что должен как-то объяснить свое признание.
— Видите ли, два года назад, летом, я приехал в Ньюпорт-Бич специально для того, чтобы познакомиться с вами, но причины были не слишком достойными. Однако теперь все изменилось, и я говорю вам правду. Тогда я рассчитывал жениться на вас. Меня поощряла моя тетушка, потому что вы наследница кое-какого состояния. Но вы оказались невероятно милы, просто очаровательны. Хотя поначалу вашей матушке удалось изрядно меня расхолодить и обескуражить.
Софи вздрогнула:
— Она… она…
— Да. Она умеет озадачить. Но вы самая искренняя, самая добрая женщина, какую мне когда-либо приходилось встречать, и храбрая. Я был бы счастлив жениться на вас, Софи. Я говорю это от всей души. — Он стал просто-таки пунцовым. — Я давно влюблен в вас. Более чем влюблен. Вам бы не следовало так удивляться.
— Генри… но я не знала…
— Да, я понимаю. Вы смотрели только на него.
Софи промолчала, потому что Генри был прав. Она думала об Эдварде и сейчас, и ее переполняла боль. Неужели он навсегда останется ее единственной любовью?..
Генри тихо продолжал:
— Я никогда прежде не говорил женщинам ничего подобного. Но я не могу видеть, как вы страдаете. Вам нельзя оставаться одной. Вам нужен муж, а ваша дочь нуждается в отце.
Софи встряхнула головой, отгоняя мысли об Эдварде. И взяла Генри за руку.
— Я просто не знаю, что сказать. Я так глубоко тронута…
— Скажите «да». Вы станете моей женой? Конечно, я еще не видел Эдану, но поверьте, Софи, я буду ей хорошим отцом. И нам с вами никогда не помешает прошлое.
Софи чувствовала, что Генри действительно мог бы стать прекрасным отцом и прекрасным мужем. Добрым, любящим, верным. Софи закрыла глаза, ее пронзили одновременно боль и страстное желание. Как она может выйти за Генри, если любит другого? Но как хочется иметь свой дом и любящего мужа, и как хочется любить самой…
— Я очень благодарна вам за ваше предложение, Генри, но прошу вас, дайте мне время подумать.
Генри серьезно кивнул.
Софи не могла пропустить бал в честь обручения Лизы. Домой она не возвращалась с того дня, когда после разговора с отчимом сбежала, едва поняв, что он одобряет планы Сюзанны. У нее хватало собственных проблем и забот, так что в последнюю неделю она почти не думала о сестре. Должно быть, все это время Лиза была как на иголках…
Днем, перед балом, Софи осмелилась поехать домой, оставив Эдану и Рашель в гостинице. Она тщательно рассчитала время. Сюзанна в это время уходила на ленч к приятельнице, и Софи была уверена, что не встретится с ней. Она вообще не хотела больше видеть свою мать, а уж тем более — спорить с ней.
Лизу Софи нашла лежащей в ванне с лечебной грязью из Саратоги.
— Привет, сестренка! Я пришла позаимствовать какое-нибудь платье на вечер.
— Софи!
Софи невольно рассмеялась при виде сестры. Из черной грязи торчало лишь личико Лизы, и картина в целом выглядела и забавной, и отвратительной. Софи села на табурет.
— Неужели эта грязь и вправду полезна для кожи?
Лиза, побарахтавшись, села в ванне.
— Софи, где ты пропадала? Боже, я так беспокоилась о тебе и малышке!
И Лиза расплакалась.
Софи склонилась к сестре и осторожно погладила плечо, вымазанное грязью.
— Со мной все в порядке. В самом деле в порядке!
Лиза подавила рыдания:
— Твоя мать просто ведьма! И мой отец не лучше! Да как они смели обойтись с тобой так жестоко!
— Они просто хотели сделать как лучше.
— Ты же их еще и защищаешь?!
— Нет, — вздохнула Софи.
— Но вы обе действительно как-то устроились? — спросила Лиза, хватаясь за края ванны.
— Да. Мы устроились. Сюзанна отказала мне в деньгах, но Генри Мартен ссудил, сколько нужно, и Поль Дюран-Ру.
С Дюран-Ру Софи повидалась сразу после того, как Генри Мартен сделал поразившее ее предложение. Поль все понял и с радостью оказал помощь.
— Да, знаю, — сказала Лиза. — Все вокруг только и говорят что о тебе.
Софи не понравилось, как это прозвучало.
— Когда я получу в следующий раз свои карманные деньги, я тоже отдам их тебе, — твердо заявила Лиза. — Так ты все-таки придешь сегодня?
— Я ни в коем случае не пропущу такое событие, Лиза, и спасибо тебе, — печально улыбнувшись, ответила Софи. — Знаешь, я сейчас не столько одинока, сколько напугана… Похоже, все на свете против меня!
— Софи, но ты не одна! — рассердилась Лиза. — Мы с Юлианом в мае обвенчаемся, и вы с Эданой будете жить с нами!
Предложение было на редкость соблазнительным, но Софи, ошеломленная смелостью Лизы, посмотрела на нее с испугом:
— Лиза, подумай, что ты говоришь! Ты начинаешь семейную жизнь — и вдруг оказывается, что рядом постоянно болтаются сестра и племянница!
— Я этого хочу, — упрямо сказала Лиза.
— А маркиз?
— Я уверена, он тоже будет в восторге, — улыбнулась сестре Лиза.
Но Софи в этом сильно сомневалась. Она отлично знала, что во время медового месяца влюбленные бывают полностью поглощены своей страстью. И маркизу вряд ли придется по душе мысль о посторонних в доме в такое время.
— А как вообще твой великолепный жених?
Улыбка девушки угасла.
— Лиза! Что-то не так?
— Ох, Софи! Я люблю его, я в него влюбилась с первого взгляда, но, видишь ли, теперь я, похоже, начинаю понимать… Он меня не любит!
Софи видела маркиза Юлиана Сент-Клера лишь однажды, в день своего приезда в Нью-Йорк. Но она отлично помнила его холодную учтивость — и то, как быстро он приметил отсутствие на ее пальце обручального кольца. А теперь вспомнила и то, что ни разу не видела его улыбки. И если бы она не застала их с Лизой в момент пылкого поцелуя, если бы не заметила огня в его глазах, то подумала бы, что маркиз холоден, как ледяная глыба.
А ведь Лиза — не просто хорошенькая молодая девушка. Она умна, добра и невероятно великодушна. Только дурак мог не влюбиться в нее. Но с другой стороны… Сент-Клер слишком напоминал Софи Эдварда.
Да, он напоминал Эдварда, хотя и был золотоволосым, — просто он был другим вариантом мужского совершенства. Такие мужчины всегда сами выбирают женщин, даже если не обладают обаянием, и глупо думать, что Сент-Клер жил как святой. А потому можно не сомневаться, что он увлечен Лизой. Но Софи отлично знала, что плотская страсть — еще не любовь.
— Почему ты так думаешь, Лиза?
Девушка какое-то время колебалась.
— Знаешь, Софи, он никогда не улыбается. Он безупречно вежлив, но он не улыбается — даже мне. И… он говорит только о пустяках.
— Ну, надеюсь, он и другим женщинам не улыбается?
— Нет. Хотела бы я знать… Возможно, он и в самом деле не любит женщин, — неуверенно произнесла Лиза. — Но разве такое возможно? Ведь он так страстно целует меня! Когда он такой… — Лиза порозовела. — Такой мужественный!
— Все может быть, — сказала встревоженная Софи, вспомнив вдруг о первой жене маркиза. — А что еще ты знаешь о нем?
— Я знаю, что он единственный сын графа Кейта и что его мать давно умерла.
— Лиза, возможно, ты просто паникуешь, — мягко сказала Софи. Но ей тоже не понравилось полное отсутствие каких-либо сведений о маркизе.
Глаза Лизы наполнились слезами.
— Но я люблю его… до безумия люблю! Если бы я могла, я бы прямо сегодня за него вышла. Я надеюсь, он просто по-британски сдержан, и после свадьбы я узнаю его по-настоящему… и увижу, что он меня любит.
Софи огорчили слова Лизы.
— Думаю, тебе стоит как можно скорее серьезно поговорить с ним, Лиза. Будь откровенна и настойчива, выскажи ему все те сомнения, которыми поделилась со мной. Думаю, тебе надо побольше знать о его прошлом и о его первой жене.
Лиза испуганно посмотрела на сестру.
— Но я не увижу его до вечера, до обручения!
— Значит, тогда и придется поговорить. — Софи постаралась, чтобы ее голос звучал как можно бодрее.
Лиза побледнела.
— Мне пора уходить, — сказала Софи, вставая. — Эдана скоро проголодается, да к тому же мне не хотелось бы встречаться с мамой.
— Подожди! — воскликнула Лиза, вставая. — Софи, где ты поселилась? Где я могу тебя найти?
— Мы устроились в гостинице Лексингтона, на Тринадцатой улице, — ответила Софи.
Лиза выбралась из ванны и завернулась в большое полотенце.
— Он был здесь на прошлой неделе.
Софи похолодела. Может быть, она просто не поняла…
— Кто?
— Эдвард Деланца приходил сюда, искал вас. Меня не было дома. Сюзанна прогнала его. Миссис Мардок сказала мне, что твоя мать ему соврала, будто ты уехала в Бостон к родственникам.
Софи понимала, ей следовало бы порадоваться тому, что Сюзанна направила Эдварда по ложному следу. Но вместо этого ее охватило отчаяние.
— Чего он хотел?
— Только видеть тебя. А он знает об Эдане? — спросила Лиза.
Софи кивнула.
Лиза широко раскрыла глаза:
— Софи, ты должна повидаться с ним! Немедленно!
— Я не могу.
— Да почему же? — закричала Лиза. — Он отец твоего ребенка! Черт побери, Софи, ты должна выйти за него замуж!
Софи никогда прежде не слышала, чтобы Лиза ругалась.
— Он просил меня, — проговорила она хрипло. — Но я отказалась.
Лиза чуть не лишилась дара речи.
— Ты отказалась! Почему?!
— Потому что я люблю его. Потому что я ему не нужна. Потому что ему нужна только Эдана. Потому что мне не вынести мысли о том, что я стану его женой — а он будет по-прежнему развлекаться с другими женщинами.
— Софи, если он вернется…
— Нет! Не смей говорить ему, где меня найти! — закричала Софи.
Лиза промолчала. Но Софи не понравился блеск в ее глазах, а потому чуть позже, днем, они с Рашель и Эданой перебрались из гостиницы в меблированные комнаты неподалеку от реки.
Одеваясь к балу, Софи решила, что при встрече с матерью и отчимом должна хранить выражение вежливой отстраненности, как это делают Дженсон и миссис Мардок.
Софи уверяла себя, что ничего дурного на балу случиться не может. Сюзанна будет слишком занята гостями, ведь ожидалось около пятисот человек. И Бенджамин тоже. Им обоим просто не представится возможности увести ее куда-нибудь в сторонку и наброситься с дурацкими требованиями отдать в чужие руки Эдану. А если постараться, то можно вообще избежать встречи с ними… и повеселиться в свое удовольствие.
Слишком много времени прошло с тех пор, как она бывала в обществе. Софи погрустнела, вспомнив о своем дне рождения в прошедшем мае. Хотя она и отказалась танцевать с Жоржем, ей было весело смотреть на других. И вдруг Софи вспомнила, что вообще ни разу в жизни не бывала на настоящем балу.
И она не сомневалась, что этот бал станет для нее первым и последним.
— Софи, ты изумительно выглядишь! — воскликнула Рашель.
Софи обернулась, вздернув брови.
— Эдана спит, не тревожься… А ты просто прекрасна.
Софи даже и не пыталась разглядеть себя как следует, ведь у них с Рашель было всего лишь одно-единственное маленькое зеркальце. В захудалом, запущенном доме, где они поселились, девушкам удалось снять две меблированные комнаты вместо одной, очень дешево, но каждая из этих комнат представляла собой всего лишь конурку, в которой стояла узкая кровать с тощим матрасом, поношенными простынями и древним одеялом, еще тут были небольшой комод, умывальник и лампа.
Софи взяла у сестры платье нежного кораллового цвета — этот цвет, как заметила Лиза, безупречно подходил к золотистым волосам Софи, ее янтарным глазам и необычному цвету лица. Как только она увидела это платье в гардеробе Лизы, то просто влюбилась в него. Правда, оно было гораздо ярче всего, что до сих пор носила Софи, но Лиза настояла, чтобы сестра взяла именно его.
— Яркие цвета такие веселые, это не то что твои синие юбки и белые блузки, вечно ты одеваешься, как старушка! — заявила Лиза. — У меня, например, вообще нет ни одного серого платья. О, ну сегодня, конечно, я буду в простом серебряном платье — с очень глубоким декольте!
И Софи согласилась надеть на бал коралловый наряд. А сейчас она смотрела на Рашель.
— Знаешь, когда это платье висело в шкафу, оно казалось не таким смелым, — заметила она, с неудовольствием оглядывая декольте, открывающее верхнюю часть ее полной груди.
— Но ты же кормящая мать. Ты просто не можешь скрыть грудь при таких обстоятельствах, — со смехом сказала Рашель. — Ты выглядишь чрезвычайно аппетитной, дорогая. Месье Мартен просто выпучит глаза!
Софи, хоть и чувствовала себя полуголой, тоже рассмеялась:
— Наверное, ты хотела сказать — он будет бросать на меня нежные взгляды, а?
Рашель беспечно пожала плечами:
— «Выпучит», «нежные» — какая разница? Вот я сейчас готова бросать на тебя нежные взгляды. Я никогда не видела тебя такой — похожей на обольстительницу-сирену!
— Ох, прошу тебя, Рашель! Ну какая из меня обольстительница? — Софи подошла к кровати и села. — Слава Богу, платье хоть не жмет нигде.
— Да, ты слишком уж похудела, — неодобрительно заметила Рашель. — Иначе бы ты просто не влезла в Лизин наряд. Генри уже ждет тебя внизу.
Софи вскочила, ее сердце заколотилось от волнения.
— Да почему же ты раньше не сказала! — Она схватила расшитую бисером атласную сумочку, которую взяла у сестры вместе с платьем, и черную бархатную накидку. — Как мои волосы?
— Если учесть, что ты причесывалась без зеркала, — блестяще.
— Лежат ровно?
Рашель расхохоталась и расцеловала ее в обе щеки.
— Все прекрасно! Вперед! Повеселись как следует!
Софи забежала в соседнюю комнату, чтобы поцеловать спящую дочь.
— Я вернусь не слишком поздно, — пообещала она.
— Если ты явишься домой раньше двух часов ночи, я тебя просто не впущу! — вслед ей угрожающе крикнула Рашель.
Софи, торопливо спускаясь по лестнице, усмехнулась.
Генри шагал взад-вперед по крошечному вестибюлю. В черном фраке и лакированных ботинках молодой адвокат выглядел очень эффектно. Заслышав стук каблучков, он поднял голову. Софи чуть приостановилась. Генри и правда «выпучил глаза» от искреннего восторга. Софи на сей раз сама почувствовала себя почти прекрасной. И, против собственного желания, она на мгновение вообразила, что это Эдвард ждет ее, чтобы проводить на бал.
Когда они приблизились к дому Ральстонов, Софи невольно замедлила шаг. И поймала себя на том, что изо всех сил цепляется за руку Генри.
— С вами все в порядке? — озабоченно спросил он. Софи подняла на него глаза.
— Я нервничаю. У меня какое-то предчувствие… дурное предчувствие…
— Мы можем не ходить туда, — предложил Генри. Софи через силу улыбнулась:
— Это великий момент в жизни Лизы, важнее только сама свадьба. Я обещала ей, что приду.
— Я восхищаюсь вами, Софи, — сказал Генри.
Непривычно польщенная, Софи вздохнула немного свободнее, и они вошли в дом. Дженсон, восторженно глядя на девушку, принял ее накидку.
— Как Лиза? — спросила у него Софи.
— Она весь день плохо себя чувствовала, бедняжка.
— А моя мать?
— Она на кухне, у нее чуть ли не истерика.
Софи напряженно кивнула.
— Идем, — бросила она Генри, желая поскорее очутиться в бальном зале и затеряться среди гостей, прежде чем Сюзанна ее увидит.
— Я не на кухне, — послышался вдруг громкий голос Сюзанны, и ее каблуки простучали по мраморному полу. — Софи! Остановись!
Но Софи и без того уже застыла на месте. И медленно повернулась к матери. Они долго молча смотрели друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48