Оливия нервно перебирала камни в бриллиантовом ожерелье.
– Что мы будем делать? – спросила она после паузы.
– А что бы ты сделала на моем месте?
– Убила бы Кинкейда.
– Неужели ты думаешь, это остановит то, что он начал?
– Конечно! – Оливия села на диван. – За всем этим стоит Кинкейд. Если мы избавимся от него, вес пойдет по-прежнему.
– Ты такая наивная… Иногда. – Он провел вальцами по ее щеке.
– Джек, но ведь можно сделать так, что его смерть будет выглядеть как несчастный случай.
– Кинкейд запустил колесо, и теперь оно не остановится, пока не раздавит нас. – Слеттер погладил блестящие камни в ожерелье, потом крепко взял его в кулак и рывком притянул Оливию к себе. – И все это началось из-за тебя.
– Нет, Джек, нет!
Острые грани бриллиантов впились в кожу, и она испугалась, увидев холодную злость в единственном темном зрачке. Так близко, так страшно,
– Это все его жена, Виктория Грейнджер, это она натравила его на нас.
– По-моему, ты мечтаешь убить его исключительно из личных побуждений.
– Мм можем убить ее, – покладисто ответила Оливия.
– Да? – Слеттер отпустил ожерелье и отстранился, – И тогда Кинкейд устроит на нас настоящую охоту, чтобы отомстить за жену.
– Ну, я думаю, ее можно, например, похитить, – пожав плечами, предложила Оливия.
Слеттер подошел к бару, взял бутылку и осторожно понюхал содержимое.
– Скажи, дорогая, у тебя есть бренди без опиума?
– Там у стенки непочатая бутылка. – Она неотрывно смотрела на Слеттера, все еще надеясь уговорить его сделать так, как хотелось ей. – Если жена Кинкейда будет у нас в руках, он выполнит все наши условия.
– И какие же условия мы ему продиктуем? – Слеттер налип себе бренди и теперь насмешливо смотрел поверх стакана на Оливию.
– Чтобы он оставил нас в покое! Иначе мы убьем ее.
– А потом мы вернем миссис Кинкейд мужу, и все начнется сначала.
– Но мы ее не вернем! – Жестокая улыбка скривила губы Оливии. – Мы продадим ее за границу.
Боже, какое это будет счастье – увидеть лицо Спенса в тот момент, когда он узнает, что его жена – рабыня другого мужчины.
– Знаешь, – медленно проговорил Слеттер, – мне тут рассказали одну историю. Несколько лет назад была похищена сестра Кинкейда. Он с друзьями бросился в погоню за похитителями. Спенс их поймал, но судье работы не нашлось, потому что Кинкейд убил всех.
Но Оливия ничего не желала слушать. Сжав кулаки, она выкрикнула:
– Я хочу, чтобы эта сука была мертва!
– Тогда Кинкейд точно убьет нас обоих. Он по уши влюблен в свою жену.
– Ты следил за ними? – с интересом спросила Оливия.
– За ними следил мой человек. Он говорит, что Кинкейд влюблен как мальчишка.
– Вот как! – Ногти Оливии впились в ладони – так крепко сжала она кулаки. – Никогда бы не подумала, что ему нравятся худые старые девы.
– Ревнуешь, дорогая?
– С чего бы это?
– Ну как же, ведь Тори получила Кинкейда, которого ты так жаждала удержать в своей постели.
– Не будь смешным. – Оливия облизала вдруг пересохшие губы. – Ты единственный человек, которого я когда-либо желала. И ты сам это знаешь…
– Правда? – Слеттер с задумчивой улыбкой разглядывал темный напиток в своем бокале.
Оливия прижалась к нему, руки ее потянулись к застежке на брюках.
– Кинкейд никогда не сравнится с тобой… Я сделаю все, что ты пожелаешь… А потом ты не откажешь своей Оливии в одной пустяковой просьбе…
– А с чего ты взяла, что я чего-нибудь хочу?
– Я это чувствую. – Она погладила свидетельство его возбуждения, ясно проступавшее под брюками.
– Ну хорошо, – лениво протянул Слеттер и добавил: – Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься.
Оливия заулыбалась, повернулась к нему спиной и кокетливо попросила расстегнуть платье. Он скользнул пальцами в вырез, а в следующее мгновение раздался звук рвущейся ткани, и маленькие, обтянутые шелком пуговички запрыгали по полу. Платье поползло с плеч.
– Ах ты!.. – Она в ярости развернулась к нему лицом. – Ты испортил мне платье, которое стоит больше пяти соте к долларов!
– Там было слишком много пуговиц, – пожал плечами: Слеттер. – Это скучно.
Оливия с удовольствием вцепилась бы ногтями ему в лицо, но… Он Джек Слеттер, и он ей нужен. Поэтому она сбросила на стол платье и отступила на шаг, давая ему возможность полюбоваться собой. Готовясь к встрече, она не стала надевать панталоны – ее наряд состоял из черных чулок, пояса, черной шелковой рубашки я корсета, благодаря которому ее пышная грудь готова была выскочить из рубашки. Видя, как затуманился взгляд Джека, Оливия улыбнулась, погладила себя по животу, коснулась завитков рыжих волос и вкрадчиво спросила:
– Все еще скучно?
– Иди сюда.
Когда она приблизилась, он заставил ее опуститься на колени. Она смотрела снизу вверх в его лицо, искаженное желанием, а потому еще более пугающее, и наслаждалась чувством злой силы, которая исходила от этого человека. Оливия расстегнула ему брюки и через несколько минут, используя свой немалый опыт, довела его до полной боевой готовности с помощью губ и языка.
– Сука! – пробормотал он, рывком поднял ее с пола и опрокинул спиной на стол.
Слеттер вошел в нее, и только Оливия могла получить удовольствие от той боли, которую причиняла ее телу его намеренная жестокость. Он схватил ее за груди, которые качались в такт движениям их тел, втянул губами сосок, и в следующее мгновение она закричала, потому что Джек больно прикусил чувствительный бутончик. Вскоре оба достигли пика, тела их содрогнулись, хрустальное пресс-папье покатилось со стола и с глухим стуком ударилось об пол. Слеттер, тяжело дыша, лежал, прижимая ее к столу своим телом, а Оливия прошептала: – Ты ведь не откажешь мне в маленькой просьбе?
– Что? – Он удивленно поднял голову. Влажные волосы прилипли ко лбу, и все еще неровное дыхание со свистом вырывалось из горла.
– Позволь мне убить Кинкейда.
Слеттер молча смотрел на пышное женское тело, распростертое перед них.
– Ты глупа, Оливия, если думаешь, что так легко добьешься желаемого. Я сказал тебе, что убийство Кинкейда не принесет нам пользы – только новые неприятности.
– Но почему, почему?
– Потому что, случись что-то с ним или с его женой, за них будут мстить друзья, а среди них имеются весьма влиятельные и опасные люди. Думаю, надо прикрыть наш бизнес.
– Что? – Она опять шипела как разъяренная кошка, – Да ты испугался!
– Возможно, ты права. – Слеттер привел в порядок одежду и добавил: – Я не намерен рисковать ни жизнью, ни свободой.
– Вот как! Значит, для тебя это была, только игра, один из способов заработать деньги.
– Конечно. У меня есть на примете другие возможности увеличения капитала, и я не собираюсь биться с Кинкейдом насмерть.
Он повернулся и пошел к двери. Не веря своим ушам, Оливия смотрела ему в спину.
– А я? Что делать мне? – крикнула она.
– Ну, за тебя я не беспокоюсь, дорогая. Если ты будешь регулярно ложиться на спину и раздвигать ноги, то с голоду не умрешь.
– Черта с два! Я сама позабочусь о Кинкейде!
Несколько секунд Джек молча смотрел на нее, потом с угрозой проговорил:
– Вспомни, чем в прошлый раз закончилась твоя глупость. Теперь я не буду столь добр и сдержан.
Черт, он ушел. Что же делать? Она потеряет все. Опять зарабатывать своим телом? Все сначала? Ну нет.
– Гарри!
В комнату ворвался охранник. Глаза его расширились при виде сидящей на столе полуголой Оливии.
– Слеттер только что вышел отсюда. Проследи за ним.
– За мистером Слеттером?
– Да. Я хочу знать, куда он ходит и с кем встречается. – Если хочешь победить человека, надо овладеть его секретами. Их у Слеттера явно предостаточно.
– Хорошо, мисс Оливия.
Гарри по-прежнему стоял столбом, не в силах отвести взгляд от ее обнаженной груди.
– Иди же! – прикрикнула хозяйка, и охранник пулей выскочил за дверь.
Оливия мерила шагами комнату. Джек просто трус. Терроризировать женщин – это одно, но как только он столкнулся с настоящим противником – Кинкейдом, так сразу пошел на попятный. Ей придется самой разобраться с ними обоими. Приняв решение, Оливия предалась приятным мечтам – о том, что она заставит испытать Кинкейда, прежде чем убьет его. Сначала ему придется смотреть, как кто-нибудь из ее людей будет насиловать его жену. Потом он будет умирать. Медленно. Какой-нибудь яд, чтобы было очень больно. А когда он все же подохнет, она отправит его жену в Париж. Там есть один тип, который отличается исключительной жестокостью. Она сидела за столом – пышная рыжеволосая красавица, одетая только в черные чулки и рубашку, смотрела в хрустальный бокал и, улыбаясь, повторяла шепотом:
– Ты покойник, Спенсер Кинкейд. Ты покойник!
Глава 27
– Ну что ж. – Доктор Уоллес улыбнулся Тори и принялся протирать стекла очков. – Судя по тому, что вы рассказываете, и по тому, что я вижу, вы на третьем месяце беременности.
Тори уставилась на книги, стоявшие на полках за спиной доктора. И к собственному стыду, ощутила разочарование. Как быстро! Слишком быстро.
– Я должна что-нибудь делать, доктор?
– Ничего особенного, просто хорошо питайтесь и побольше отдыхайте. – Улыбнувшись, доктор добавил: – И скажите Шарлотте, чтобы была поосторожнее. Физические нагрузки или падение с лошади могут закончиться для нее весьма плачевно.
– Я буду осторожна, – прошептала Тори, чувствуя, как в глазах начало темнеть. Хоть бы не упасть в обморок.
– А ваш муж знает о Шарлотте? – помолчав, спросил доктор Уоллес.
– Нет. И я не хочу, чтобы он знал.
– Что-то не так? – Доктор смотрел на нее с искренней тревогой. – Вы не выглядите очень счастливой.
– Все хорошо. Просто… я не думала, что это случится так быстро.
Доктор засмеялся.
– Девочка моя, и одного раза бывает достаточно, А теперь идите домой и ни о чем не волнуйтесь. Вы здоровая молодая женщина, и я не вижу никаких поводов для беспокойства. Думаю, беременность пройдет легко. А судя по вашему мужу, вас ждет впереди еще полдюжины детишек, так что скоро привыкнете.
Смеясь над собственной шуткой, доктор проводил ее к выходу. Тори с грустью подумала, как это было бы здорово – выносить и родить много детей. Но скорее всего это дитя будет единственным. Когда Спенс приедет, она ему расскажет. Интересно, он сразу уедет? Или дождется родов? Нога ее подвернулась, и Тори, вцепившись в перила, с ужасом почувствовала, что падает. Ее поймал Бен, ринувшийся вверх по ступеням.
– Осторожно, красотка, – проворчал он, чувствуя, как дрожь сотрясает ее тело.
– Спасибо, – прошептала Тори.
– Что сказал доктор, Тори? – озабоченно спросил Бен.
– Он сказал, что у меня будет ребенок. – Губы произносили заветные слова – ради этого она так старалась, – и вот теперь нет ничего, ни радости, ни счастья – только опустошенность и страх перед будущим.
– Это же здорово! – Бен искренне обрадовался. – Эй, да что с тобой?
– Ничего. – Она шла к экипажу, еле сдерживая слезы.
– Подожди, я же не слепой. Тори, в чем дело? – Бен заглянул ей в глаза.
– Все в порядке. Отвези меня домой.
Он не выглядел успокоенным, но не стал настаивать. Помог ей сесть в экипаж и бодро предложил немного прокатиться. Тори равнодушно кивнула. Нерадостные мысли бродили в ее голове. Она должна сдержать слово и дать Спенсу свободу. Хотя теперь больше чем когда-либо ей хотелось, чтобы он был рядом и заботился о ней. Свежий ветер растрепал ее волосы, и она подняла голову и огляделась, Они были на утесе, на том самом месте, куда она сбежала от Спенса.
– Что мы здесь делаем? – удивленно спросила она.
– Я заметил, что если тебе плохо, ты идешь именно сюда. – Бен смотрел на нее, и Тори видела искреннее участие в его глазах. – Я подумал, что это подходящее место, чтобы поговорить с другом. Я твой друг, и мы уже приехали. Что случилось, Тори?
– Все хорошо.
– Оно и видно.
Они помолчали. Внизу шумело море, ветер доносил запах водорослей и далекие крики чаек.
– Когда я была девочкой, – тихо произнесла она, – отец приводил меня сюда почти каждое воскресенье.
– И вы были тут вдвоем?
– Мама никогда не любила побережье. Всегда боялась, что ее кожа потемнеет на солнце.
– Это чудесное место.
– Еще отец покупал мне леденцы и водил обедать б любой ресторан, куда я хотела. Я всегда требовала столик у окна, и отец всегда умудрялся его получить.
– Да уж, папочка баловал свою дочурку. – Бен улыбнулся. – Вот и Аманда – сестра Спенса – тоже балованная, Джексон в ней души не чает. Обожает свою малышку. Правда, она слетка подросла и превратилась в красотку… Упрямую как черт.
Тори посмотрела на Бена и впервые задумалась, что он знает об их со Спенсом отношениях.
– Ты давно знаешь Спенса? – небрежно спросила она.
– Около двенадцати дет. – Бен сдвинул шляпу на затылок. – Я был рейнджером в их краях и принимал участие в поисках Аманды.
– Она потерялась?
– Вроде того. – Он вдруг перестал улыбаться. – Ее похитили.
– Боже, какой ужас! Наверняка бедняжка была напугана до смерти.
– Джексон когда-то и сам был рейнджером. Он позвал пару старых друзей, взял сыновей и отправился за дочкой… Ну а потом мы со Спенсом подружились. Он решил начать собственное дело и купил старую убыточную железнодорожную компанию. Я водил поезда… Да и он тоже. Потом нам пришлось заняться расхитителями… В общем, через шесть месяцев компания начала приносить доход. У Спенса талант делать деньги. – Бен опять оживился и подмигнул ей. Потом спрыгнул с коляски и протянул руку: – Слезай.
– Бен, все нормально, давай поедем домой.
– Ну, раз уж мы здесь, я хочу еще немного насладиться видом. – Он ловко подхватил ее за талию и поставил рядом с собой. – Идем.
Они подошли к краю утеса. Внизу бились волны. Море блестело на солнце и слепило глаза.
– Спенс любит детей, – негромко произнес Бен. – Вот увидишь, он обрадуется.
– Конечно. – «Еще бы, этот ребенок – его билет на свободу!»
– Да нет, правда. Знаешь, племянники его обожают. И он с удовольствием возится с ними… Тори?
Она не выдержала. Слезы горячими ручейками потекли по лицу. Бен обнял ее, и она разрыдалась на его плече, испытывая неожиданное облегчение оттого, что кто-то просто молчит рядом и крепко держит ее за плечи. Потом он вытащил булавку и осторожно снял с нее шляпку.
– Что ты делаешь? – пробормотала Тори.
– Цветочки на ней… колются. – Он потер подбородок.
Тори рассмеялась, хотя слезы и продолжали капать. Она отстранилась, вытирая мокрые глаза и переводя дыхание.
– Прости, так глупо получилось. Я намочила тебе рубашку.
– Если ты мне все расскажешь, тебе полегчает. – Бен заботливо вытер ее мокрые щеки.
– Вряд ли, – покачала она головой.
Он снял пиджак и положил его на камни.
– Садись и давай поговорим.
Тори посмотрела в голубые глаза и подумала, что за последние недели этот некрасивый, но приятный мужчина с добрыми глазами стал ее другом. Он охранял ее, заботился о ней и берег ее секреты. Она села рядом с Беном и, вдохнув поглубже, принялась рассказывать все с самого начала. Когда печальное повествование подошло к концу, Тори робко взглянула на Бена, почти уверенная, что увидит неприязнь на его лице. Но голубые глаза смотрели на нее с нежностью, и, покачав головой, он сказал:
– Да, тебя приперли к стенке… Но теперь-то почему ты так расстраиваешься? Ведь ребенок – это именно то, что было причиной сделки.
– Да, это так, но… – Тори сглотнула комок в горле. – Но я люблю его!
– Я так и думал, – усмехнулся Бен. – И я не хочу, не хочу, чтобы Спенс уходил!
– Тихо, тихо, никто пока никуда не уходит. – Бен обнял ее дрожащие плечи.
– Но я должна сдержать свое слово и освободить его. И теперь нет причины, по которой я не могу этого сделать. Он свое слово сдержал.
– Знаешь, я скажу ему…
– Нет-нет! – Чуть отстранившись, Тори судорожно вцепилась в рукав его рубашки. – Поклянись мне, что не расскажешь ему.
– Но. Тори, это бы помогло. Иногда кто-то третий должен…
– Поклянись, Бен, прошу тебя! Пойми, мне не нужна его жалость, и я не хочу, чтобы он остался из-за ребенка, Я слишком сильно люблю его… И только если бы он тоже…
– Ладно. – Бен вздохнул. – Я клянусь молчать. Но сдается мне, красавица, что ты не права. И Спенс не собирается так легко тебя отпускать.
То ли Тори и сама хотела в это верить, то ли подействовали смешные истории Бена, которыми он развлекал ее всю обратную дорогу, но в «Хэмптон-Хаус» она приехала почти веселой. Спенс стоял в кабинете и смотрел в коридор. Он услышал смех Тори, еще когда она выходила из экипажа. Сам он был не в лучшем настроении и теперь, глядя, как его жена и лучший друг идут по коридору и он обнимает ее за плечи, а она смотрит ему в лицо и улыбается… Сам Кинкейд никогда не был с ней так близок, так непосредствен. Что-то весьма похожее на ревность кольнуло его сердце, и Спенс сухо произнес:
– Рад видеть вас обоих в столь прекрасном настроении.
Он вглядывался в лицо жены. Целая гамма чувств промелькнула на ее красивом лице, когда она увидела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32