Я понимаю, что вам никогда раньше не приходилось выступать в роли опекуна. — Он глубоко вздохнул, продолжая вертеть карандаш. — Возможно, в данном случае вы приняли неверное решение.
— Дэниэл, скажите мне, если бы Лаура отправилась на прогулку с Филиппом Гарднером, вы бы тоже подвергали сомнению мои действия?
— Но Филипп Гарднер хочет жениться на Лауре.
Софи сжала руки, положив их на колени.
— Мне не нужно спрашивать, получил ли он ваше благословение. Дэниэл нахмурился.
— Конечно, получил. Я собираюсь поговорить с Лаурой о том, когда назначить день свадьбы.
— А что, если Лаура не хочет выходить за него?
Дэниэл откинулся в кресле, глядя на Софи так, как будто она только что заявила, что умеет колдовать.
— Ради Бога, скажите мне, почему Лаура может не захотеть выйти замуж за Филиппа Гарднера?
— Например, потому что не любит его.
— Он происходит из одной из лучших семей в городе. Он будет ей прекрасным мужем.
— Не будет, если она не любит его. Дэниэл постучал кончиком карандаша по столу. Эта торопливая дробь эхом повторяла его сердцебиение.
— Софи, по любви заключается очень мало браков.
Софи крепко стиснула руки, глядя на человека, который выглядел точно так же, как Дэниэл Салливен, которого она любила всю жизнь. Она подумала: а знала ли она его когда-нибудь на самом деле?
— Вы именно этого хотите для Лауры — брака без любви?
Дэниэл поджал губы, все так же продолжая смотреть на карандаш, как будто боялся, что она сможет прочесть слишком многое в его глазах.
— Я знаю, что для нее лучше.
— Вы считаете, что для нее лучше — жить во лжи до конца жизни?
— Лаура заслуживает брака с представителем лучшей в городе семьи.
— Лаура заслуживает брака с человеком, с которым она сама хочет провести всю жизнь! Дэниэл сжал карандаш в кулаке.
— Она уважает Филиппа.
— Но не любит его.
Дэниэл смотрел на кончик карандаша, прижатый к столешнице; свинцовый грифель погрузился в ярко-зеленую кожу.
— Она любит кого-то другого?
— Не знаю точно. Но вполне возможно.
Дэниэл посмотрел на нее. Его темные брови почти сошлись над тонкой переносицей.
— Вы не хотите сказать, что она влюбилась в вашего кузена?
Софи подумала о Конноре, о том, как наполнялись светом глаза Лауры, когда она смотрела на него.
— Да, я думаю, что дело идет к этому.
— Но она только что с ним познакомилась!
Софи затаила дыхание, подумав, что скажет Дэниэл, если узнает правду. Конечно, он ей не поверит. В такое невозможно поверить. Вероятно, он отправит ее прямо в лечебницу для душевнобольных.
— Иногда достаточно одного взгляда.
Дэниэл с шумом выдохнул воздух.
— Вы действительно неисправимо романтичны.
— Да, и не отрицаю этого. Я всегда полагала, что брак — это нечто большее, чем взаимные обязательства или союз двух влиятельных семей.
Дэниэл отвернулся от нее, глядя на застывшие часы.
— Капризы чувств могут привести к катастрофе.
Софи разглядывала его лицо. Бедный Дэниэл. Ему так и не дали шанс найти свою настоящую любовь.
— А не будет ли катастрофой, если она выйдет замуж за одного, зная, что любит другого?
Дэниэл сжал руки в кулаки, едва не сломав карандаш.
— Я должен думать не только о будущем Лауры, но и о «Чандлер Шиппинг». Она должна выйти за человека, способного возглавить фирму.
— Я не подозревала, как много значит для вас бизнес!
— Он для меня почти ничего не значил, — Дэниэл смотрел на нее глазами, полными ярости, которая накапливалась годами, — до тех пор, пока я не понял, что весь город ждет, когда я развалю компанию.
— И поэтому вы проводите все время в конторе?
— Я удвоил оборот фирмы. Дела «Чандлер Шиппинг» никогда не шли так блестяще. «Но слишком дорогой ценой достался успех, — подумала Софи. — Если бы только нашлось заклинание, чтобы вернуть зря потраченные годы!»
— Вы доказали, что они были не правы. Вы доказали, что ничем не хуже их.
— Неужели? — Он улыбнулся. — Вы представляете, что значит жить в этом городе, где люди смотрят на тебя так, как будто ты недостоин сидеть за их обеденным столом?
— Эти люди не стоят того, чтобы на них обращать внимания.
— Эти люди стоят во главе городского общества. И моя дочь должна доказать им, что она ничуть не хуже любого из них. Когда она выйдет замуж за Филиппа Гарднера, никто не осмелится смотреть на нее сверху вниз.
— Но какой ценой, Дэниэл?
— Черт побери, Софи! — Дэниэл швырнул половинки сломанного карандаша на стол. — Вы говорите так, как будто я продаю ее в рабство!
Софи молчала, глядя на Дэниэла сквозь слезы, затуманившие ее взгляд.
— Я-то думала, что вы, как никто другой, понимаете, что человек — кузнец своего счастья!
— Кто-нибудь из нас был кузнецом своего счастья?
— Во всяком случае, нам всегда приходится делать выбор, меняющий нашу судьбу. Большая часть того, что мы делаем, продиктована долгом или ответственностью. — Софи боролась с чувствами, сжимающими ее сердце ледяными когтями. Она не собиралась оплакивать горькими слезами то, во что годы превратили этого человека. Нет, ей надо найти способ исцелить глубокие раны, кровоточащие в его душе. — Если вы прикажете Лауре выйти замуж за Филиппа Гарднера, она послушается, но не потому, что любит его. И не потому, что ей нужно положение в обществе, которого вы добиваетесь для нее. А только потому, что она вас любит. Потому что она не захочет огорчать вас. Потому что она хочет заслужить вашу любовь.
— Что вы имеете в виду — «она хочет заслужить мою любовь»? — Дэниэл положил локти на стол. — Она моя дочь, и я, конечно, люблю ее.
— Вы могли любить ее, потому что она ваша дочь. Но я не уверена, что вы сколько-нибудь хорошо ее знаете.
— Что вы хотите этим сказать?
— Сколько времени вы провели с Лаурой за все эти двадцать пять лет?
— Я уверен, что провел со своей дочерью достаточно времени.
Софи неотрывно смотрела на него.
— Вы так думаете?
Дэниэл сжал руки в кулаки.
— Я должен заниматься бизнесом. Она обязана понимать, что я не могу уделять ей все свое время.
— Лаура считает, что солнце восходит и заходит вместе с вами.
Дэниэл посмотрел на половинки сломанного карандаша.
— Я желаю ей только добра.
— Тогда дайте ей шанс найти свое счастье.
— Она найдет счастье с человеком, который носит волосы до плеч и ходит в кожаных штанах?
Софи улыбнулась, подумав о необыкновенном юноше, с которым Дэниэлу еще предстоит познакомиться.
— Возможно, вам стоит полагаться на свое суждение, а не на предубежденные наблюдения человека, который смотрит на людей свысока.
Дэниэл стиснул челюсти, и на его щеках заходили желваки.
— Хорошо. Я не стану говорить с Лаурой о свадьбе, по крайне мере до тех пор, пока у меня не сложится свое мнение об этом Конноре Пакстоне.
«Что подумает отец о викинге, живущем под его крышей? — думала Лаура. — Спокойно!» — твердила она себе.
Она пройдет через грядущее испытание, если только сохранит спокойствие, — заверяла себя Лаура. Глубоко вздохнув, она постучала в дверь спальни Коннора. Он не отозвался, и она направилась к окну в конце коридора.
В окно лился лунный свет, скользя серебристыми лучами по узорам, 'оставленным морозом на стеклах. Сила полной луны привела Коннора к ней. Не заберет ли следующее полнолуние его обратно? Лаура потерла ладони, ее руки покрылись гусиной кожей. Этот человек может исчезнуть в любой момент, как дым на ветру. Она никогда не должна забывать об этом.
— Лаура!
Она резко обернулась на звук его голоса, и подол шелкового платья обвился вокруг ее ног. Коннор стоял у двери комнаты, с взъерошенными и мокрыми после ванны волосами. Верхние запонки рубашки были расстегнуты, вокруг шеи болтался черный галстук.
Куда девался викинг? Куда пропал несносный варвар, перевернувший ее жизнь? В нескольких футах перед ней стоял принц, человек, который мог бы украсить собой страницы детской сказки. Мечта, ставшая реальностью.
Но будущее с ним невозможно.
Хватит мечтать о том, чего никогда не будет.
— Я помогу тебe справиться с галстуком. Коннор схватил за концы шелкового галстука, болтавшегося вокруг накрахмаленного белого воротничка, и улыбнулся ей. Сердце Лауры бешено забилось, ей стало трудно дышать, словно кто-то выпустил из нее весь воздух.
— Мне иногда кажется, что нужно быть волшебником, чтобы уметь завязывать ваши галстуки.
— Нет, только немного практики. — Но будет ли у них время для практики? — Давай помогу.
Коннор отступил, пропуская ее в комнату. Она прошла так близко от него, что ощутила запах свежести, исходящий от его кожи, запах, вызвавший у нее желание прижаться лицом к теплому изгибу его шеи. Какие неподобающие мысли!
— Пожалуйста, оставь дверь открытой. …
— Ради приличия?
Она кивнула, зная, что приличия не позволяют ей даже входить в его комнату, и открытая дверь не имеет никакого значения. Лаура отвернулась, опасаясь, что он прочтет слишком многое в ее глазах.
— Где Цыган?
— С ним хотела играть Меган. В последний раз я видел их в детской наверху.
— Надеюсь, она не будет в отчаянии, если Цыгана придется отдать. — Лаура скорее чувствовала, чем слышала, как он приближается к ней, ощущала еле заметную перемену в атмосфере, тепло, обволакивающее ее, когда он встал рядом с ней. Чтобы руки не дрожали, она сжала их в кулаки.
— Ей будет трудно, но по крайней мере пока они могут развлекаться.
«Даже если это только на несколько недель, — подумала Лаура. — Сколько еще часов им осталось до следующего полнолуния?»
— Хочешь, я сяду, чтобы ты смогла завязать эту штуковину?
— Нет. — Она помедлила мгновение, набирая воздух в легкие и пытаясь как-нибудь защититься от чувств, которые он пробудил в ней, найти средство не поддаваться его чарам. — Я и так справлюсь.
Она повернулась, исполнившись решимости не отрывать взгляда от галстука, который ей предстоит завязать. Из-под расстегнутой рубашки виднелись темные волосы, дразня ее. Она застегнула перламутровые запонки на его рубашке, почувствовав, как нагрелась ткань от его кожи. Ее пальцы замерли, не решаясь застегнуть последнюю запонку, и она смотрела на ямку в его шее, зная, что должна выбросить из головы все мысли, проносящиеся в ее воспаленном мозгу. Эти мысли были чересчур опасными, чересчур искушающими.
Однако Лаура не могла не думать о том, как прижмется губами к его коже, глубоко вдыхая его запах, и как его руки сомкнутся вокруг нее и не отпустят уже никогда. Застегнув рубашку, она принялась за черный шелковый галстук, завязывая узел дрожащими пальцами.
Коннор накрыл ладонь Лауры своей рукой, прижимая ее согнутые пальцы к своей теплой шее.
— Ты боишься, что я подведу тебя? Она мгновение колебалась, прежде чем поднять на него глаза.
— Ты должен помнить сотню разных вещей и можешь совершить столько ошибок!
— Да. Ваши правила похожи на змей, свернувшихся кольцами у меня в мозгу и готовых ужалить, если я сделаю неверный ход.
В это мгновение он казался таким уязвимым, таким открытым и таким привлекательным!
— Если забудешь, какую вилку брать, смотри на меня. Я постараюсь, чтобы ты все время мог видеть, что у меня в руках.
Коннор улыбнулся.
— Буду не сводить глаз со своего учителя.
— Возможно, отец станет расспрашивать тебя. Ты должен помнить, что твой отец был кузеном моей прабабки с материнской стороны. Ты закончил Кембридж. В Бостоне раньше никогда не был. Ты…
Он прикоснулся кончиком пальца к ее губам, и ее слова оборвались изумленным вздохом.
— Ты не думала о том, чтобы сказать ему правду?
Она нахмурилась.
— Он подумает, что мы сошли с ума.
— Во лжи очень легко запутаться, Лаура.
— Как я могу ему сказать, что ты явился из другого мира, из другого времени? Я сама себя не могу в этом убедить. Я даже не вполне уверена, что ты существуешь на самом деле.
Он сжал ее руку.
— Я настоящий. Такой же настоящий, как любой человек в вашем веке.
Она смотрела на тыльную сторону его ладони. Ладонь была длинной и изящной, золотистую кожу слегка оттеняли темные волоски. Было невозможно отрицать реальность его существования, когда он держал ее так, и она чувствовала тепло и силу его тела, с каждым вдохом вбирала в себя благоухание его кожи.
— Ты можешь исчезнуть, пропасть без предупреждения.
— Только с тобой. — Он поднял ее руку и прижался губами к ее ладони. — Я люблю тебя так сильно, что кроме тебя мне больше ничего не нужно от жизни.
Она смотрела в его глаза, впитывая жадно тепло, поднимающееся из синих глубин. Ее губы раскрылись. Она чувствовала внутри себя перемену, почти неощутимую, но все же произошедшую. Что-то незаметно поддалось, угрожая самому ее существу.
Боже, помоги ей! Когда он улыбается, зима сменяется теплыми летними днями. Когда он прикасался к ней, она верила в волшебство. И несмотря на самые лучшие намерения, в ней проснулась мысль — если все, что она когда-то считала невозможным, в каком-то смысле возможно?
— Пора идти. — Она высвободила свою руку и сжала пальцы в кулак, надеясь сохранить тепло, оставшееся от его прикосновения. — Отец ждет нас.
Глава 17
Коннор привык к веселым обедам. В кругу его семьи застольная беседа лилась с такой же легкостью, как весеннее вино из бочонка. За столом Салливенов все было по-другому. Он обмакнул кусок омара в соус из масла и белого вина, внимательно глядя на женщину, сидевшую напротив. Пламя свечей освещало лицо Лауры, удлиняя ее черные ресницы.
Хотя обед был превосходным, Лаура едва прикасалась к устрицам, и сейчас водила маленьким кусочком омара в соусе по своей тарелке. Она сохраняла молчание, сидя, как прекрасная статуя, пока Коннор парировал каждый выпад ее отца, сочиняя детали своего выдуманного существования.
Лаура подняла темные брови, бросив на Коннора взгляд, как будто смотреть на него было запретным удовольствием. Выражение ее лица смягчилось единственный раз, когда их взгляды встретились. Коннор увидел в ее глазах тепло, любопытство и желание, которые давали ему надежду и силу.
— Вы даже не представляете, как мы с Лаурой были удивлены, когда Коннор явился посреди ночи. — Софи отпила воды из бокала. — Я даже не могу припомнить, когда в последний раз его видела.
— Странно, — произнес Дэниэл, рассматривая Коннора, с любопытством и подозрением. — Не припоминаю, чтобы кто-нибудь из вашей семьи когда-нибудь бывал в Бостоне.
— Конечно, вы не можете помнить, — вмешалась Софи, прежде чем Коннор успел раскрыть рот. — Я навещала их в Англии. Пакстоны — мои родные со стороны бабушки по линии матери. Коннор — мой кузен, сын Блейка. Вы помните Блейка?
Дэниэл нахмурился, глядя через стол на Софи.
— Нет, боюсь, что не помню.
Лаура тоже смотрела на тетю, затаив дыхание.
— Бедняга умер несколько лет назад. Кажется, от тифа. Вся семья умерла, кроме Коннора. В то время он занимался исследованиями в Ирландии. — Софи взглянула на Коннора, улыбка маскировала ее беспокойство. — Он — последний из Пакстонов.
Дэниэл вертел бокал с вином, и хрусталь отражал свет свечей в канделябрах.
— И что же привело вас в Бостон, мистер Пакстон?
— Ну, он приехал… — начала было Софи.
— Я приехал, чтобы познакомиться с вашей дочерью.
Лаура шумно выдохнула, как будто Коннор дал ей пощечину.
Дэниэл перевел взгляд с Софи на Лауру, затем его глаза остановились на Конноре.
— Долгий путь вы проделали, чтобы познакомиться с юной леди.
— Неужели? — Коннор взглянул на Лауру, улыбнувшись, видя, как ее щеки заливает румянец, — ради иных женщин мужчина может проделать путь в тысячу лет и все же думать, что путешествие было не напрасным.
— Я понимаю любого человека, желающего познакомиться с моей дочерью. — Дэниэл смотрел на Коннора так, как будто стремился проникнуть в его мысли. — И я уверен, что вы поймете, почему я не всякого мужчину подпущу к ней.
— Ваша дочь — сокровище, которое нужно беречь. — Коннор не сводил глаз с Дэниэла. — Было бы глупо позволить кому-нибудь недостойному похитить его.
— Да, глупо. — Дэниэл отвел взгляд от Коннора, стиснул зубы, и на его щеке заиграл желвак. Он посмотрел на Софи, сидевшую на противоположном конце длинного стола, как будто искал ответы на загадки.
— Эй, ты куда?! Назад! — раздался крик Фионы откуда-то из-за двустворчатой двери, ведущей в буфетную.
— Фиона, лови пса! — прокричал Ридли. Дверь распахнулась, с такой силой ударившись о стену, что задребезжал хрустальный абажур настенного светильника. Все, сидевшие за столом, обернулись. В открытую дверь ворвался Цыган — белая молния, за которой мчалась серым облаком Фиона, схватившись пухлым руками за подол темно-серой юбки.
— Что за черт! — вымолвил Дэниэл.
Цыган устремился к столу. Он зацепил за скатерть костью, которую держал в зубах, и исчез под столом, утащив скатерть за собой.
Софи вскрикнула.
У Лауры перехватило дыхание.
Тарелки заскользили по столу. Бокалы опрокинулись. Канделябры зашатались.
— О Боже! — Лаура бросилась за своей тарелкой и успела поймать ее в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37