Можно представить, через что ей пришлось пройти с начала вторжения. Достойно восхищения, что она пытается защитить брата, хотя смешно даже подумать, что это возможно. Однако если верить тому, что о ней рассказывали, ничего другого и ожидать нельзя.
– Знаешь, Николя, среди воинов-нормандцев о тебе ходят легенды.
Это известие вызвало у девушки интерес, но она возразила:
– Легенды слагают о мертвых, а не о живых.
– В таком случае ты исключение, – сказал Ройс. – Ты действительно возглавляла оборону против первых трех предводителей, которых герцог Вильгельм посылал захватить крепость, да?
Николя неопределенно пожала плечами.
– Воины моего брата действительно выполняли мои распоряжения, но только после того, как их предводителю пришлось покинуть поле битвы.
– Кто этот воин? Где он сейчас?
– Его зовут Джон, – отозвалась Николя. – Он ушел на север, – Она сложила руки на груди и, повернувшись, посмотрела на брата. – Тебе никогда не поймать его, он слишком умен для таких, как ты.
– А по-моему, он трус. Оставил тебя здесь без защиты.
– Я приказала ему уйти. Джон не трус. Кроме того, я могу сама позаботиться о себе, барон. А если захочу, сбегу от твоих надоедливых нормандцев.
Ройс пропустил колкость мимо ушей.
– Нормандец, никогда бы не оставил женщину одну во главе такого дела.
Николя покачала головой. Она знала, что больше не сможет защищать Джона. В глубине души она была уверена, что верный вассал ее брата – один из самых храбрых людей, которых она только знает. Он преодолел немыслимые трудности и доставил к ней маленького Ульрика. Ее старший брат, Терстон, приказал Джону доставить к Николя своего сына, чтобы тот побыл с ней до окончания войны.
«Предатель Джеймс ничего не знал о ребенке, следовательно, нормандцы тоже», – рассудила Николя.
Жаль, что нельзя рассказать, какой Джон храбрый. Главное сейчас – безопасность Ульрика. Для нормандцев он просто ребенок одной из служанок.
Ройс видел, как меняется выражение лица девушки, не ведая, какие чувства она испытывает. Ему не понравилось, что она так горячо защищает рыцаря, бросившего ее на произвол судьбы с небольшой горсткой воинов для обороны крепости, но не стал расспрашивать об этом.
– Ты здорово придумала нарядиться монашкой. Мои люди попались на этот трюк.
Николя заметила, что в число обманутых Ройс себя не включил. Или просто боялся признаться, что и его одурачили?
– Твои воины – еще юнцы, – отозвалась она. – Это тоже одна из причин твоего поражения, барон.
– Большинство из них старше тебя.
– Тогда они невежи.
– Плохо подготовлены, но не невежи, – поправил он. – Для опытных солдат нашлось более важное дело.
Ройс был с ней откровенен, но по лицу девушки понял, что правда оскорбила ее. Она повернулась к нему спиной, пытаясь показать, что разговор окончен, но Ройс так не считал.
– Хочу предупредить тебя, Николя, хитрость тебе не поможет. Путешествие в Лондон будет не из легких. Нам предстоит провести много времени вместе, тебе придется стать покладистой.
Николя даже не повернулась. Но когда она заговорила вновь, голос ее звучал гневно:
– Бог мой, как ты самоуверен. Здесь я нашла святое убежище, и даже безбожники нормандцы не могут нарушить законы церкви. Я не уйду отсюда.
– Уйдешь.
Николя посмотрела на него в упор и воскликнула:
– Ты нарушишь закон святой церкви?
– Нет, но ты уйдешь отсюда, когда наступит время. Холодный ужас охватил Николя. Какое оружие он применит, чтобы добиться своего? Она мысленно перебрала все известные средства и, наконец, после долгого размышления решила, что он ее разыгрывает. Он никогда не сможет заставить ее покинуть аббатство. Радость этого открытия наполнила ее глаза слезами.
Ройс улыбнулся.
Но тут самообладание изменило Николя. Она совершенно забыла, что стоит у постели больного. Иначе она, разумеется, ни за что не закричала бы на стоящего перед ней варвара.
– Пока нормандцы в Англии, я ни за что не уйду отсюда. Никогда!
Глава 3
«Никогда» наступило восемь недель спустя.
Барон Хью полностью поправился и покинул аббатство. Утром следующего дня настоятельница сказала Николя, что подслушала, как барон Ройс просил своего друга задержаться в крепости, пока он не увезет добычу в Лондон.
– По-моему, Николя, он имел в виду вас, говоря о «добыче», – сочувственно проговорила настоятельница.
– Думаю, он просто пугает, – пробормотала Николя. На протяжении всего бесконечно длинного дня она снова и снова повторяла эти слова. Ночью она совсем не сомкнула глаз, поскольку ближе к полуночи Ройс прислал в аббатство нарочного с приказом: леди Николя собраться и быть готовой утром покинуть стены святой обители.
Настоятельница не думала, что нормандец способен на неблаговидные действия, но вслух высказывать этого не стала. На всякий случай она сложила небольшую дорожную сумку и отнесла ее вниз, к выходу, если барон все-таки решится исполнить угрозу.
– Возможно, даже если вы будете готовы, ничего не случится, – заявила настоятельница.
* * *
Николя была уже одета и возбужденно ходила по комнате, когда занялся холодный рассвет. Она надела свое любимое нежно-голубое платье и кремовую накидку по одной простой причине – их помогла сшить ее мать, и Николя всегда чувствовала себя в этом наряде легко и хорошо.
Для холодного зимнего дня ткань была тонковата, но она же не собирается выходить наружу, так что это не имеет значения.
Николя отклонила приглашение присоединиться к сестрам для утренней молитвы, отлично понимая, что в таком состоянии она не сможет сосредоточиться на молитве и будет только отвлекать остальных.
Ее верная служанка Элис пришла с отчетом за прошедшую неделю, когда уже совсем рассвело.
Это была исключительно преданная хозяйке женщина с мягким характером, которая никогда и ничего не забывала. Она была лет на пятнадцать старше Николя, но с молодости сохранила привычку хихикать, когда оказывалась в сложном положении. И сейчас, влетев в комнату, где ее ожидала Николя, Элис хихикала.
– Все случилось, как мы и предполагали, миледи, – выпалила Элис, торопливо присев в реверансе. – Барон Хью обосновался в замке надолго, а барон Ройс собирается сюда за вами.
Николя взяла Элис за руку и подвела к окну. Велев служанке сесть на скамью, она опустилась рядом.
– Ты узнала, как он собирается уговорить меня покинуть святую обитель? – спросила Николя.
Элис так энергично покачала головой, что из косы выбились прядки седеющих волос.
– Мы все думали-гадали, миледи, но так ни до чего и не додумались. Барон Ройс себе на уме, все больше молчит. Кларисса подслушивала разговоры барона Ройса и барона Хью, но они об этом не говорили. А ведь барону Хью должно быть интересно, как барон Ройс собирается вытащить вас отсюда.
– Надеюсь, Кларисса ведет себя достаточно осторожно? Не хочу, чтобы у нее из-за меня были неприятности.
– Кларисса предана вам, как и все мы. Она за вашу безопасность жизнь отдаст. – Элис опять хихикнула.
– Не хочу, чтобы она из-за меня лишалась жизни. – Николя покачала головой. – Да и ты тоже, Элис. Ты так рисковала, идя сюда, хотя, конечно, честно сказать, мне очень хочется услышать новости из дома.
– Теперь он называется Роузвуд, – прошептала Элис.
Николя удивленно посмотрела на служанку, и Элис кивнула головой в подтверждение своих слов.
– Они дали свое название моему дому?
– Это сделал барон Хью. А барон Ройс не возражал. Вы еще узнать об этом не успели, а вся прислуга уже подхватила новое название. Мне нравится, как звучит, а вам, миледи? – Но Элис не дала хозяйке времени ответить. – Должна сказать вам правду, миледи. Эти бароны ведут себя так, будто это их владения.
– А что еще они переделали? – спросила Николя.
– Они нашли проходы, ведущие наружу через северную стену, и заложили их. Но остальных проходов не нашли.
Николя вдруг осознала, что в волнении заламывает руки, и заставила себя успокоиться.
– А моя комната, Элис? – спросила она. – Кто из них занял ее?
– Никто, – ответила Элис. – Барон Ройс закрыл дверь и никого туда не пускает. Сначала, как барон Хью заболел, его поместили в вашу комнату, но, когда он из аббатства вернулся, его определили в комнату побольше. Клариссе и Руфь поручили прибирать у него. Рассказывать дальше, миледи?
– Конечно, – отозвалась Николя, – и ничего не скрывай от меня.
– Нам становится все труднее ненавидеть барона Ройса, – сказала Элис и опять некстати хихикнула.
– Ненависть – грех, уже по одной этой причине мы не должны ненавидеть нормандцев, – сказала Николя. – Однако мы можем их очень не любить, Элис.
Служанка согласно кивнула:
– Но и это нелегко теперь. Ройс собрал всех нас вместе. Мы спрятали Хейкона сзади, чтобы барон не увидел его и не вспомнил, как он дерзко лгал, что у вас есть сестра-близнец и все такое. Миледи, вы знаете, что произошло? Барон Ройс заявил, что Хейкон достоин похвалы за то, что защищал свою хозяйку. Барон попросил его преклонить колени и присягнуть на верность. Не приказал. Попросил! – Последовало громкое хихиканье. Элис положила ладонь на грудь и глубоко вздохнула. – Барон даже помог Хейкону подняться после присяги. Вот так мы теперь и сидим в луже из-за всей этой доброты. Мы-то думали нормандцы потребуют головы Хейкона, а не его преданности.
– Кто-нибудь знает, чего хочет этот варвар? – спросила Николя.
– Барон никогда не повышает голоса. Кларисса считает, это потому, что он уже старый, правда, конечно, не настолько, как его друг, барон Хью. Мирта пролила целую кружку эля на поднос с едой для барона Ройса, и, знаете, он даже не поднял на нее руки. Он просто пересел на другое место и продолжил разговор с другом.
Николя больше не хотела и слышать о бароне Ройсе.
– Как чувствует себя барон Хью? – поинтересовалась она.
– Не устает хвалить вас, миледи, – ответила Элис. – Рассказывает барону Ройсу, как вы за ним ухаживали, сидели по ночам у его кровати, когда у него был жар, как прикладывали холодное мокрое полотенце ему ко лбу, утешали его…
– Я не утешала его, – с чувством перебила Николя, – я просто помогала сестре Фелисити. Ты же знаешь, Элис, она очень старая и быстро устает. А раз уж я все равно сидела с Джастином, то заодно присматривала за Хью. Вот и все.
– Барон Хью говорит, что у вас доброе сердце. Ну-ну, не хмурьтесь, миледи. Это правда. Хью еще сказал, что вы без труда обыгрываете его в шахматы.
Николя улыбнулась.
– Хью было тяжело лежать, не вставая, – пояснила она, – он замучил настоятельницу требованиями отпустить его. Я играла с ним в шахматы, чтобы помочь ей, а не для развлечения нормандца.
– Барон Хью улыбается каждый раз, когда говорит о вас, но очень хмурится, когда звучит имя Джастина. Он рассказал, как ваш брат однажды швырнул в вас поднос с едой. Тут и барон Ройс рассердился. А уж как он страшен, когда гневается!
– Я этого не заметила, – отозвалась Николя. – Им не понять, какие муки испытывает Джастин, – прошептала она. – А теперь расскажи мне об Ульрике, как там мой маленький племянник?
– Такая лапочка, – улыбнулась Элис, – уже ползает. Позавчера еще один зубик прорезался.
– Не слишком ли рано? – спросила Николя.
– Нет-нет, – ответила Элис. – Ульрик развивается, как положено в его возрасте. У вас просто нет опыта с малышами, миледи, поэтому положитесь на меня.
Николя кивнула:
– Надо было взять его сюда с собой. Я так беспокоюсь за него, Элис. Я знаю, вы с Клариссой делаете все, что надо, но я…
– Вы приняли правильное решение, – перебила ее Элис. – Вы же не знали, доберетесь ли до обители, – напомнила она хозяйке. – Помните, было так холодно. Ульрик бы промерз до костей. И потом, что бы вы сказали тем, кто сопровождал вас? Они же считали, что вы сестра Даниэль, помните? Перестаньте хмуриться, миледи. Ульрик в полной безопасности. Все идет, как мы и предсказывали, – добавила она, улыбаясь. – Нормандцы не обращают никакого внимания на младенца. Они все еще верят сказанному вами, что Ульрик – сын служанки. Кларисса держит его все время наверху. Уверена, барон Ройс и не помнит, что он там.
– Молю Бога, чтобы его отца не убили, – прошептала Николя. – Чем дольше нет известий, тем я больше убеждаюсь, что Терстон погиб, Элис.
– Не надо так думать, – попросила Элис и краешком фартука промокнула уголки глаз. – Вам пришлось нелегко, верно? А теперь послушайте, что я скажу. Господь не может быть так жесток, чтобы забрать у Ульрика и отца, и мать. Ваш старший брат жив. Не теряйте надежды.
Николя согласно кивнула.
– Да, нельзя терять надежды.
Элис ласково, легонько похлопала по руке хозяйки.
– Барон Ройс считает, что вы были замужем, – проговорила она. – Этот дурак Джеймс уверен, что вы с Рольфом успели пожениться, а мы посмеиваемся потихоньку над этим. Этот предатель думает, что знает все, но нам-то известно, что это не так. Надеюсь, барон Ройс еще уложит Джеймса на лопатки, когда узнает правду.
Вскоре два конюха, Беннетт и Оскар, пришли за Элис, чтобы проводить ее обратно в крепость. Как только трое верных слуг удалились, Николя поспешила к постели Джастина.
Брат метался в жару. Когда он, наконец, уснул, Николя склонилась над ним, чтобы подтянуть одеяло. Неожиданно во сне Джастин взмахнул правой рукой и ударил прямо в лицо Николя – совершенно случайно, но тем не менее от неожиданного и сильного удара она потеряла равновесие и упала. Удар пришелся чуть ниже правого глаза, место это болезненно дергало.
Николя оставила Джастина и вернулась к себе. Она нервно ходила по комнате, время от времени останавливалась у окна и выглядывала во двор. К середине дня она пришла к выводу, что план барона Ройса каким-то образом провалился.
Николя уже собиралась затянуть окно тяжелой шкурой, когда ее внимание привлек сильный шум. Из-за поворота на дороге показались всадники. Их было не менее пятидесяти. Добравшись до начала круто поднимающейся вверх тропы, ведущей к воротам аббатства, они остановились. Охрана, ранее располагавшаяся по периметру стен, тут же поспешила присоединиться к ним. Отряд увеличился человек до семидесяти.
Один всадник отделился от остальных и направил коня вверх по тропе. В нем девушка узнала Ройса. Солнечный свет играл на его открытом забрале и металлических кольцах кольчуги. Стояла середина зимы, но руки, его были обнажены. Николя передернуло. Без щита, он показался ей вдруг непобедимым.
Она резко тряхнула головой. В конце концов, он всего-навсего мужчина. Мужчина, который вскоре умрет от холода. По крайней мере, она надеялась на это. Николя заметила длинный меч, висевший у него сбоку. Ройс вооружен для битвы, а может, для путешествия в Лондон через враждебные земли.
Проехав примерно половину пути по тропе, Ройс остановился и долгим, внимательным взглядом посмотрел на аббатство.
Чего он ждет? Неужели он и правда надеется, что она добровольно покинет стены обители? Николя покачала головой и улыбнулась. Пусть себе ждет хоть до вечера, ей-то что! Ее так просто не запугаешь.
Ройс послал воина к чугунным воротам аббатства и стал терпеливо дожидаться, пока Николя сообщат о его прибытии.
Настоятельница застала Николя у окошка. – Барон Ройс просит вас выглянуть из окна, Николя. Он говорит, у него для вас есть известие.
Николя стала у окна так, чтобы Ройс видел ее. Она стояла, сложив руки на груди и стараясь унять волнение и выглядеть спокойной и уверенной. Она не знала, разглядит ли он выражение ее лица на таком расстоянии, но рисковать не хотела. Ему не запугать ее!
Увидев ее в окне, Ройс подождал еще некоторое время, потом медленно развернул теплое одеяльце, прикрывающее младенца у него на руках. Ульрик крепко спал. Когда холодный воздух охватил его, он недовольно сморщил личико.
– Потерпи немного, сейчас будет тепло, – пообещал Ройс.
Он поднял Ульрика в воздух и выжидательно посмотрел на окно. Ждать пришлось недолго. Леди Николя вдруг исчезла. Ее яростный крик эхом прокатился по комнате.
Не успел Ульрик наполнить легкие воздухом, собираясь заплакать от обиды, как Ройс осторожно завернул его в одеяло. Тепло мгновенно успокоило малыша, и он принялся прилежно сосать кулачок.
Услышав его сопение, Ройс улыбнулся. Он откинул край одеяла, чтобы посмотреть на личико малыша, и был награжден улыбкой. Четыре поблескивающих белых зуба, два верхних и два нижних, появлялись каждый раз, когда Ульрик вытаскивал кулачок изо рта. Слюна растеклась у малыша по щеке и подбородку. Ройс неловко вытер его и хотел было закрыть личико одеялом.
Однако у Ульрика были совершенно другие намерения. Он вдруг выгнул спинку, издал неожиданно громкий крик и начал сучить ножками. Ройс никогда раньше не имел дела с младенцами. У трех его младших сестер были дети, это верно, но он с ними не занимался. Он даже не мог с уверенностью сказать, сколько у него вообще племянниц и племянников. Он не понимал, что расстроило Ульрика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Знаешь, Николя, среди воинов-нормандцев о тебе ходят легенды.
Это известие вызвало у девушки интерес, но она возразила:
– Легенды слагают о мертвых, а не о живых.
– В таком случае ты исключение, – сказал Ройс. – Ты действительно возглавляла оборону против первых трех предводителей, которых герцог Вильгельм посылал захватить крепость, да?
Николя неопределенно пожала плечами.
– Воины моего брата действительно выполняли мои распоряжения, но только после того, как их предводителю пришлось покинуть поле битвы.
– Кто этот воин? Где он сейчас?
– Его зовут Джон, – отозвалась Николя. – Он ушел на север, – Она сложила руки на груди и, повернувшись, посмотрела на брата. – Тебе никогда не поймать его, он слишком умен для таких, как ты.
– А по-моему, он трус. Оставил тебя здесь без защиты.
– Я приказала ему уйти. Джон не трус. Кроме того, я могу сама позаботиться о себе, барон. А если захочу, сбегу от твоих надоедливых нормандцев.
Ройс пропустил колкость мимо ушей.
– Нормандец, никогда бы не оставил женщину одну во главе такого дела.
Николя покачала головой. Она знала, что больше не сможет защищать Джона. В глубине души она была уверена, что верный вассал ее брата – один из самых храбрых людей, которых она только знает. Он преодолел немыслимые трудности и доставил к ней маленького Ульрика. Ее старший брат, Терстон, приказал Джону доставить к Николя своего сына, чтобы тот побыл с ней до окончания войны.
«Предатель Джеймс ничего не знал о ребенке, следовательно, нормандцы тоже», – рассудила Николя.
Жаль, что нельзя рассказать, какой Джон храбрый. Главное сейчас – безопасность Ульрика. Для нормандцев он просто ребенок одной из служанок.
Ройс видел, как меняется выражение лица девушки, не ведая, какие чувства она испытывает. Ему не понравилось, что она так горячо защищает рыцаря, бросившего ее на произвол судьбы с небольшой горсткой воинов для обороны крепости, но не стал расспрашивать об этом.
– Ты здорово придумала нарядиться монашкой. Мои люди попались на этот трюк.
Николя заметила, что в число обманутых Ройс себя не включил. Или просто боялся признаться, что и его одурачили?
– Твои воины – еще юнцы, – отозвалась она. – Это тоже одна из причин твоего поражения, барон.
– Большинство из них старше тебя.
– Тогда они невежи.
– Плохо подготовлены, но не невежи, – поправил он. – Для опытных солдат нашлось более важное дело.
Ройс был с ней откровенен, но по лицу девушки понял, что правда оскорбила ее. Она повернулась к нему спиной, пытаясь показать, что разговор окончен, но Ройс так не считал.
– Хочу предупредить тебя, Николя, хитрость тебе не поможет. Путешествие в Лондон будет не из легких. Нам предстоит провести много времени вместе, тебе придется стать покладистой.
Николя даже не повернулась. Но когда она заговорила вновь, голос ее звучал гневно:
– Бог мой, как ты самоуверен. Здесь я нашла святое убежище, и даже безбожники нормандцы не могут нарушить законы церкви. Я не уйду отсюда.
– Уйдешь.
Николя посмотрела на него в упор и воскликнула:
– Ты нарушишь закон святой церкви?
– Нет, но ты уйдешь отсюда, когда наступит время. Холодный ужас охватил Николя. Какое оружие он применит, чтобы добиться своего? Она мысленно перебрала все известные средства и, наконец, после долгого размышления решила, что он ее разыгрывает. Он никогда не сможет заставить ее покинуть аббатство. Радость этого открытия наполнила ее глаза слезами.
Ройс улыбнулся.
Но тут самообладание изменило Николя. Она совершенно забыла, что стоит у постели больного. Иначе она, разумеется, ни за что не закричала бы на стоящего перед ней варвара.
– Пока нормандцы в Англии, я ни за что не уйду отсюда. Никогда!
Глава 3
«Никогда» наступило восемь недель спустя.
Барон Хью полностью поправился и покинул аббатство. Утром следующего дня настоятельница сказала Николя, что подслушала, как барон Ройс просил своего друга задержаться в крепости, пока он не увезет добычу в Лондон.
– По-моему, Николя, он имел в виду вас, говоря о «добыче», – сочувственно проговорила настоятельница.
– Думаю, он просто пугает, – пробормотала Николя. На протяжении всего бесконечно длинного дня она снова и снова повторяла эти слова. Ночью она совсем не сомкнула глаз, поскольку ближе к полуночи Ройс прислал в аббатство нарочного с приказом: леди Николя собраться и быть готовой утром покинуть стены святой обители.
Настоятельница не думала, что нормандец способен на неблаговидные действия, но вслух высказывать этого не стала. На всякий случай она сложила небольшую дорожную сумку и отнесла ее вниз, к выходу, если барон все-таки решится исполнить угрозу.
– Возможно, даже если вы будете готовы, ничего не случится, – заявила настоятельница.
* * *
Николя была уже одета и возбужденно ходила по комнате, когда занялся холодный рассвет. Она надела свое любимое нежно-голубое платье и кремовую накидку по одной простой причине – их помогла сшить ее мать, и Николя всегда чувствовала себя в этом наряде легко и хорошо.
Для холодного зимнего дня ткань была тонковата, но она же не собирается выходить наружу, так что это не имеет значения.
Николя отклонила приглашение присоединиться к сестрам для утренней молитвы, отлично понимая, что в таком состоянии она не сможет сосредоточиться на молитве и будет только отвлекать остальных.
Ее верная служанка Элис пришла с отчетом за прошедшую неделю, когда уже совсем рассвело.
Это была исключительно преданная хозяйке женщина с мягким характером, которая никогда и ничего не забывала. Она была лет на пятнадцать старше Николя, но с молодости сохранила привычку хихикать, когда оказывалась в сложном положении. И сейчас, влетев в комнату, где ее ожидала Николя, Элис хихикала.
– Все случилось, как мы и предполагали, миледи, – выпалила Элис, торопливо присев в реверансе. – Барон Хью обосновался в замке надолго, а барон Ройс собирается сюда за вами.
Николя взяла Элис за руку и подвела к окну. Велев служанке сесть на скамью, она опустилась рядом.
– Ты узнала, как он собирается уговорить меня покинуть святую обитель? – спросила Николя.
Элис так энергично покачала головой, что из косы выбились прядки седеющих волос.
– Мы все думали-гадали, миледи, но так ни до чего и не додумались. Барон Ройс себе на уме, все больше молчит. Кларисса подслушивала разговоры барона Ройса и барона Хью, но они об этом не говорили. А ведь барону Хью должно быть интересно, как барон Ройс собирается вытащить вас отсюда.
– Надеюсь, Кларисса ведет себя достаточно осторожно? Не хочу, чтобы у нее из-за меня были неприятности.
– Кларисса предана вам, как и все мы. Она за вашу безопасность жизнь отдаст. – Элис опять хихикнула.
– Не хочу, чтобы она из-за меня лишалась жизни. – Николя покачала головой. – Да и ты тоже, Элис. Ты так рисковала, идя сюда, хотя, конечно, честно сказать, мне очень хочется услышать новости из дома.
– Теперь он называется Роузвуд, – прошептала Элис.
Николя удивленно посмотрела на служанку, и Элис кивнула головой в подтверждение своих слов.
– Они дали свое название моему дому?
– Это сделал барон Хью. А барон Ройс не возражал. Вы еще узнать об этом не успели, а вся прислуга уже подхватила новое название. Мне нравится, как звучит, а вам, миледи? – Но Элис не дала хозяйке времени ответить. – Должна сказать вам правду, миледи. Эти бароны ведут себя так, будто это их владения.
– А что еще они переделали? – спросила Николя.
– Они нашли проходы, ведущие наружу через северную стену, и заложили их. Но остальных проходов не нашли.
Николя вдруг осознала, что в волнении заламывает руки, и заставила себя успокоиться.
– А моя комната, Элис? – спросила она. – Кто из них занял ее?
– Никто, – ответила Элис. – Барон Ройс закрыл дверь и никого туда не пускает. Сначала, как барон Хью заболел, его поместили в вашу комнату, но, когда он из аббатства вернулся, его определили в комнату побольше. Клариссе и Руфь поручили прибирать у него. Рассказывать дальше, миледи?
– Конечно, – отозвалась Николя, – и ничего не скрывай от меня.
– Нам становится все труднее ненавидеть барона Ройса, – сказала Элис и опять некстати хихикнула.
– Ненависть – грех, уже по одной этой причине мы не должны ненавидеть нормандцев, – сказала Николя. – Однако мы можем их очень не любить, Элис.
Служанка согласно кивнула:
– Но и это нелегко теперь. Ройс собрал всех нас вместе. Мы спрятали Хейкона сзади, чтобы барон не увидел его и не вспомнил, как он дерзко лгал, что у вас есть сестра-близнец и все такое. Миледи, вы знаете, что произошло? Барон Ройс заявил, что Хейкон достоин похвалы за то, что защищал свою хозяйку. Барон попросил его преклонить колени и присягнуть на верность. Не приказал. Попросил! – Последовало громкое хихиканье. Элис положила ладонь на грудь и глубоко вздохнула. – Барон даже помог Хейкону подняться после присяги. Вот так мы теперь и сидим в луже из-за всей этой доброты. Мы-то думали нормандцы потребуют головы Хейкона, а не его преданности.
– Кто-нибудь знает, чего хочет этот варвар? – спросила Николя.
– Барон никогда не повышает голоса. Кларисса считает, это потому, что он уже старый, правда, конечно, не настолько, как его друг, барон Хью. Мирта пролила целую кружку эля на поднос с едой для барона Ройса, и, знаете, он даже не поднял на нее руки. Он просто пересел на другое место и продолжил разговор с другом.
Николя больше не хотела и слышать о бароне Ройсе.
– Как чувствует себя барон Хью? – поинтересовалась она.
– Не устает хвалить вас, миледи, – ответила Элис. – Рассказывает барону Ройсу, как вы за ним ухаживали, сидели по ночам у его кровати, когда у него был жар, как прикладывали холодное мокрое полотенце ему ко лбу, утешали его…
– Я не утешала его, – с чувством перебила Николя, – я просто помогала сестре Фелисити. Ты же знаешь, Элис, она очень старая и быстро устает. А раз уж я все равно сидела с Джастином, то заодно присматривала за Хью. Вот и все.
– Барон Хью говорит, что у вас доброе сердце. Ну-ну, не хмурьтесь, миледи. Это правда. Хью еще сказал, что вы без труда обыгрываете его в шахматы.
Николя улыбнулась.
– Хью было тяжело лежать, не вставая, – пояснила она, – он замучил настоятельницу требованиями отпустить его. Я играла с ним в шахматы, чтобы помочь ей, а не для развлечения нормандца.
– Барон Хью улыбается каждый раз, когда говорит о вас, но очень хмурится, когда звучит имя Джастина. Он рассказал, как ваш брат однажды швырнул в вас поднос с едой. Тут и барон Ройс рассердился. А уж как он страшен, когда гневается!
– Я этого не заметила, – отозвалась Николя. – Им не понять, какие муки испытывает Джастин, – прошептала она. – А теперь расскажи мне об Ульрике, как там мой маленький племянник?
– Такая лапочка, – улыбнулась Элис, – уже ползает. Позавчера еще один зубик прорезался.
– Не слишком ли рано? – спросила Николя.
– Нет-нет, – ответила Элис. – Ульрик развивается, как положено в его возрасте. У вас просто нет опыта с малышами, миледи, поэтому положитесь на меня.
Николя кивнула:
– Надо было взять его сюда с собой. Я так беспокоюсь за него, Элис. Я знаю, вы с Клариссой делаете все, что надо, но я…
– Вы приняли правильное решение, – перебила ее Элис. – Вы же не знали, доберетесь ли до обители, – напомнила она хозяйке. – Помните, было так холодно. Ульрик бы промерз до костей. И потом, что бы вы сказали тем, кто сопровождал вас? Они же считали, что вы сестра Даниэль, помните? Перестаньте хмуриться, миледи. Ульрик в полной безопасности. Все идет, как мы и предсказывали, – добавила она, улыбаясь. – Нормандцы не обращают никакого внимания на младенца. Они все еще верят сказанному вами, что Ульрик – сын служанки. Кларисса держит его все время наверху. Уверена, барон Ройс и не помнит, что он там.
– Молю Бога, чтобы его отца не убили, – прошептала Николя. – Чем дольше нет известий, тем я больше убеждаюсь, что Терстон погиб, Элис.
– Не надо так думать, – попросила Элис и краешком фартука промокнула уголки глаз. – Вам пришлось нелегко, верно? А теперь послушайте, что я скажу. Господь не может быть так жесток, чтобы забрать у Ульрика и отца, и мать. Ваш старший брат жив. Не теряйте надежды.
Николя согласно кивнула.
– Да, нельзя терять надежды.
Элис ласково, легонько похлопала по руке хозяйки.
– Барон Ройс считает, что вы были замужем, – проговорила она. – Этот дурак Джеймс уверен, что вы с Рольфом успели пожениться, а мы посмеиваемся потихоньку над этим. Этот предатель думает, что знает все, но нам-то известно, что это не так. Надеюсь, барон Ройс еще уложит Джеймса на лопатки, когда узнает правду.
Вскоре два конюха, Беннетт и Оскар, пришли за Элис, чтобы проводить ее обратно в крепость. Как только трое верных слуг удалились, Николя поспешила к постели Джастина.
Брат метался в жару. Когда он, наконец, уснул, Николя склонилась над ним, чтобы подтянуть одеяло. Неожиданно во сне Джастин взмахнул правой рукой и ударил прямо в лицо Николя – совершенно случайно, но тем не менее от неожиданного и сильного удара она потеряла равновесие и упала. Удар пришелся чуть ниже правого глаза, место это болезненно дергало.
Николя оставила Джастина и вернулась к себе. Она нервно ходила по комнате, время от времени останавливалась у окна и выглядывала во двор. К середине дня она пришла к выводу, что план барона Ройса каким-то образом провалился.
Николя уже собиралась затянуть окно тяжелой шкурой, когда ее внимание привлек сильный шум. Из-за поворота на дороге показались всадники. Их было не менее пятидесяти. Добравшись до начала круто поднимающейся вверх тропы, ведущей к воротам аббатства, они остановились. Охрана, ранее располагавшаяся по периметру стен, тут же поспешила присоединиться к ним. Отряд увеличился человек до семидесяти.
Один всадник отделился от остальных и направил коня вверх по тропе. В нем девушка узнала Ройса. Солнечный свет играл на его открытом забрале и металлических кольцах кольчуги. Стояла середина зимы, но руки, его были обнажены. Николя передернуло. Без щита, он показался ей вдруг непобедимым.
Она резко тряхнула головой. В конце концов, он всего-навсего мужчина. Мужчина, который вскоре умрет от холода. По крайней мере, она надеялась на это. Николя заметила длинный меч, висевший у него сбоку. Ройс вооружен для битвы, а может, для путешествия в Лондон через враждебные земли.
Проехав примерно половину пути по тропе, Ройс остановился и долгим, внимательным взглядом посмотрел на аббатство.
Чего он ждет? Неужели он и правда надеется, что она добровольно покинет стены обители? Николя покачала головой и улыбнулась. Пусть себе ждет хоть до вечера, ей-то что! Ее так просто не запугаешь.
Ройс послал воина к чугунным воротам аббатства и стал терпеливо дожидаться, пока Николя сообщат о его прибытии.
Настоятельница застала Николя у окошка. – Барон Ройс просит вас выглянуть из окна, Николя. Он говорит, у него для вас есть известие.
Николя стала у окна так, чтобы Ройс видел ее. Она стояла, сложив руки на груди и стараясь унять волнение и выглядеть спокойной и уверенной. Она не знала, разглядит ли он выражение ее лица на таком расстоянии, но рисковать не хотела. Ему не запугать ее!
Увидев ее в окне, Ройс подождал еще некоторое время, потом медленно развернул теплое одеяльце, прикрывающее младенца у него на руках. Ульрик крепко спал. Когда холодный воздух охватил его, он недовольно сморщил личико.
– Потерпи немного, сейчас будет тепло, – пообещал Ройс.
Он поднял Ульрика в воздух и выжидательно посмотрел на окно. Ждать пришлось недолго. Леди Николя вдруг исчезла. Ее яростный крик эхом прокатился по комнате.
Не успел Ульрик наполнить легкие воздухом, собираясь заплакать от обиды, как Ройс осторожно завернул его в одеяло. Тепло мгновенно успокоило малыша, и он принялся прилежно сосать кулачок.
Услышав его сопение, Ройс улыбнулся. Он откинул край одеяла, чтобы посмотреть на личико малыша, и был награжден улыбкой. Четыре поблескивающих белых зуба, два верхних и два нижних, появлялись каждый раз, когда Ульрик вытаскивал кулачок изо рта. Слюна растеклась у малыша по щеке и подбородку. Ройс неловко вытер его и хотел было закрыть личико одеялом.
Однако у Ульрика были совершенно другие намерения. Он вдруг выгнул спинку, издал неожиданно громкий крик и начал сучить ножками. Ройс никогда раньше не имел дела с младенцами. У трех его младших сестер были дети, это верно, но он с ними не занимался. Он даже не мог с уверенностью сказать, сколько у него вообще племянниц и племянников. Он не понимал, что расстроило Ульрика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35