Ройс улыбнулся и повернулся к осведомителю. Изменник говорил на гортанном саксонском, поэтому Ройс обратился к нему на его языке.
– Расскажи мне о жизни в крепости. Саксонец отступил в сторону, когда нормандский воин подвинул стул с высокой спинкой ближе к камину. Он подождал, пока Хью усядется, и только потом заговорил:
– Конечно, милорд. Родители мои умерли. И отец, и мать. Они похоронены в семейном склепе на холме к северу от крепости.
Шея у Джеймса заныла от того, что приходилось все время откидывать голову назад, чтобы смотреть в лицо нормандцу. Наконец боль стала нестерпимой, и он опустил глаза. Как только он отвел взгляд от лица рыцаря, тяжесть в груди сразу исчезла.
«Глаза нормандца наводят ужас и леденят душу куда больше, чем страшный шрам через всю правую щеку, – подумал Джеймс. – Этот холодный, безжалостный взгляд куда страшнее, чем рост или боевые отметины».
– А теперь расскажи мне о других членах семьи, – приказал Ройс.
Джеймс торопливо заговорил:
– Остались два брата. Терстон – старший из детей. Говорят, он погиб в сражении где-то на севере. Но это еще не точно.
– А другой брат?
– Его зовут Джастин. Он самый младший в семье. Его ранили в том же сражении. Сейчас его выхаживают монахини в аббатстве. Они считают, что он не выживет. Раны у него слишком тяжелые.
Ингельрам стоял рядом со своим предводителем. Ройс неожиданно повернулся к вассалу.
– Я же приказал тебе привести сюда монахиню, – с раздражением напомнил он, все еще говоря на саксонском.
– Я не думал, что вы собираетесь допрашивать ее, барон, – так же на саксонском ответил Ингельрам.
– Не твое дело – знать, что я собираюсь делать. Твое дело – подчиняться без лишних вопросов.
Ингельрам глубоко вздохнул.
– Ее здесь нет, – наконец произнес он. Ройс с трудом сдержал желание придушить его.
– Объяснись, – сурово приказал он. Ингельраму потребовалось все мужество, чтобы выдержать взгляд господина.
– Сестра Даниэль попросила проводить ее назад в аббатство. Она обещала настоятельнице, что вернется засветло. Она очень боится за брата… Он самый младший в семье… Она чувствует огромную ответственность за него…
Ройс невозмутимо слушал это сбивчивое объяснение, в то время как Ингельрам, теряясь в догадках, никак не мог понять, о чем думает его господин. Из-за этого неведения его голос звучал все неувереннее.
– Брат может умереть от полученных ран, барон… Она собирается всю ночь провести у его постели… Она дала слово, что утром вернется и тогда ответит на все ваши вопросы.
Ройс сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– А если она утром не вернется? – вкрадчиво, но твердо спросил он.
Ингельрам ошеломленно смотрел на Ройса. Подобная мрачная возможность ему в голову не приходила.
– Но ведь сестра Даниэль дала слово, барон. Она не стала бы лгать мне. Она же невеста церкви и возьмет на душу смертный грех, если солжет. Если ее утром здесь не будет, я почту за счастье отправиться за ней сам.
Годы подготовки научили Ройса сдержанности. И сейчас он взял себя в руки, хотя внутри буквально все горело от желания наорать на вассала за его доверчивость. В какой-то степени помогло присутствие саксонского осведомителя – Ройс никогда не отчитывал подчиненных в присутствии посторонних. Это было бы недостойно его, а Ройс всегда обращался со своими людьми так, как хотел бы, чтобы обращались с ним. Уважение надо заработать, его насильно не получить, достоинство вырабатывается только личным примером.
Хью закашлял, желая привлечь внимание Ройса. Рыцарь с любовью посмотрел на друга, потом опять повернулся к Ингельраму.
– Сынок, ты никогда не сможешь попасть под священные своды. Карающая десница Господа опустится на наши головы, если мы осмелимся нарушить самый святой из всех наших законов.
– Святой закон? – пролепетал Ингельрам, ничего не понимая.
– Теперь она под защитой святой церкви, сынок. – Хью закатил глаза к потолку. – Ты сам предоставил ей это убежище.
Теперь до Ингельрама стало доходить, что произошло, и он ужаснулся своему поступку, в отчаянии пытаясь сообразить, как искупить свою вину в глазах господина.
– Но она обещала мне…
– Молчи!
Ройс не повысил голоса, отдавая этот приказ, но саксонец-осведомитель подпрыгнул на добрый фут, заметив, каким гневом сверкнули серые глаза нормандца. На всякий случай он сделал шаг назад, чтобы обезопасить себя от ярости рыцаря.
Такое проявление трусости рассмешило Ройса. Маленький человечек дрожал как осиновый лист.
– Ты рассказал мне о братьях, Джеймс, – проговорил Ройс, возвращаясь к разговору об обитателях крепости. – Теперь расскажи о сестрах-близнецах. Нам известно, что одна из них монахиня, а другая…
Он замолчал, увидев, что саксонец качает головой.
– В крепости не было монахини, – вырвалось у Джеймса. – Была только леди Николя, – торопливо добавил он, видя, как подействовало на нормандца его объяснение. (Неровный шрам на лице рыцаря побелел как снег.) – Леди Николя…
Ройс оборвал его.
– Нам известно о леди Николя, – сказал он. – Она принимала участие в защите крепости, так ведь?
– Да, милорд, – ответил Джеймс. – Это верно.
– Но я хочу услышать о другой сестре. Если она не монахиня, значит…
Саксонец собрался с духом. Вид у него был скорее озадаченный, чем испуганный.
– У леди Николя нет сестры-близнеца.
Глава 2
Ройс отреагировал на слова саксонца мгновенно и… удивительно: он откинул назад голову и от души расхохотался. Барон хохотал до слез. Хитрый замысел леди Николя поразил его. Да, ничего не скажешь, в находчивости этой женщине отказать нельзя. Ройс очень ценил это качество в людях.
Николя никакая не монахиня. Душа его невольно наполнилась радостью. Подавив в себе непрошеное чувство, Ройс опять рассмеялся. Боже правый, так значит, она не невеста Бога.
Странное поведение рыцаря немало озадачило Ингельрама. За то короткое время, что он служит под началом барона, он ни разу не видел его улыбки. А еще несчастный вдруг осознал, что барон никогда не смирится с поражением.
– Барон, – вырвалось у Ингельрама, – вы подверглись унижению из-за меня. Я поверил ее лжи. Я сам сопровождал ее до ворот аббатства.
Ингельрам бесстрашно двинулся вперед, пока не подошел к рыцарю достаточно близко, чтобы тот мог его ударить, и полным боли шепотом произнес:
– Виноват я один.
Ройс удивленно поднял брови в ответ на такое драматичное признание вассала.
– Мы поговорим об этом позже, – сказал он и многозначительно посмотрел на саксонца.
Ингельрам склонил голову, а Ройс повернулся к сборщику налогов.
– Расскажи все, что знаешь о Николя, – приказал он.
Джеймс беспомощно пожал плечами.
– Меня не было здесь года два с половиной, милорд, налоги собирал другой человек. Я только знаю, что Николя должна была выйти замуж за рыцаря-великана по имени Рольф, у него владения на юге. Их обручили еще в детстве, и если свадьбу сыграли, как было намечено, то она успела два года пожить с ним. Только два, потому что его убили при Гастингсе. Это все, что я знаю о Николя, милорд.
Ройс выслушал его и ничего не сказал. Он отпустил Джеймса, дождался, пока тот вышел из зала, потом повернулся к Ингельраму.
– В будущем не спеши признаваться в грехах при посторонних. Понятно?
Ингельрам кивнул. Укор Ройса привел его в ужас.
– Когда ты действуешь от моего имени, твои ошибки становятся моими. – Ройс вздохнул. – Если это происшествие научит тебя чему-нибудь, значит, неудобство, которое ты мне причинил, послужит доброму делу.
Слова господина крайне удивили Ингельрама. Никогда раньше он не слышал, чтобы поражение называли неудобством. Он не знал, что ответить.
Хью заговорил, привлекая внимание Ройса к себе:
– Леди Николя в находчивости не откажешь, верно, Ройс? Ей удалось выскользнуть из твоих рук… пока, во всяком случае, – добавил он, кивая в сторону Ингельрама.
– Да, – усмехнулся в ответ Ройс, – пока.
– Это правда, я попался на ее ложь, – произнес Ингельрам.
– Нет, – возразил Ройс, – ты попался на ее красоту. Признайся в этом и смотри, не повтори больше этой ошибки.
Вассал медленно кивнул и, тяжело вздохнув, вынул из ножен меч. Руки у него дрожали, когда он протянул Ройсу украшенный драгоценными камнями меч своего отца.
– Я подвел вас, барон, и опозорил. – Ингельрам закрыл глаза, ожидая удара.
Прошло мучительно долгое мгновение, прежде чем он открыл их опять. Почему его господин колеблется?
– Вы не хотите отомстить мне, барон? – спросил он, растерянно глядя на Ройса.
Ройс не скрывал своего неудовольствия. Он повернулся к Хью и, поймав его улыбку, едва не улыбнулся сам.
– То, что я хочу сделать, и то, что я сделаю, – две разные вещи, Ингельрам, – сказал он. – Со временем ты поймешь. Почему ты предлагаешь мне свой меч?
Этот вопрос застал Ингельрама врасплох. Голос Ройса звучал так мягко! Возможно ли, что господин спустит ему с рук такой серьезный промах?
– Я отдаю вам свой меч, чтобы вы употребили его против меня, если на то будет ваша воля, барон. Я не понимаю, почему вы… Я же опозорил вас, разве не так?
Ройс пропустил эти слова мимо ушей и, в свою очередь, спросил:
– Под чьим началом ты служил, прежде чем перешел ко мне?
– Я два года служил оруженосцем у барона Гая, – ответил Ингельрам.
– А за это время ты хоть раз видел, чтобы Гай поднял меч вассала против него самого?
Ройс ожидал быстрого отрицательного ответа. Он знал, что иногда Гай прибегал к угрозам, разбираясь с молодыми необстрелянными воинами, но сам Ройс не одобрял подобной тактики. Иногда до него доходили слухи о настоящей жестокости Гая, но Ройс не обращал на них внимания. Он считал, что они сильно преувеличены и распускают их преднамеренно те, кто недоволен слишком высокими требованиями Гая к подготовке молодых воинов.
Ройс не сумел скрыть своего удивления, когда Ингельрам утвердительно кивнул:
– Да, я был этому свидетелем. Барон Гай, прав да, сам не убил ни одного своего вассала, но нескольким его воинам не повезло. Они в конце концов погибли от наказания, которое он наложил на них: их раны начали гноиться.
– Это объясняет твое странное поведение, Ингельрам, – вставил Хью. Он повернулся к Ройсу:
– Отрок говорит правду, Ройс Гай добивается повиновения и верности страхом физической расправы и унижением. Скажи мне, Ингельрам, – продолжал Хью, не сводя глаз с вассала, – эти ублюдки, Генри и Морган, все еще правая и левая руки Гая?
Ингельрам утвердительно кивнул.
– Они его ближайшие советники, – ответил он. – Когда барон Гай занят более важными делами, Генри и Морган отвечают за обучение новобранцев.
– Они имеют право наказывать их? – поинтересовался Хью.
– Да, имеют, – ответил Ингельрам.
– Морган хуже, чем Генри, – заявил Хью. – Мне довелось видеть его в бою, и я очень надеялся, что он погибнет во время наступления, но саксонцам не удалось его подстрелить. По-моему, этому негодяю помогает сам дьявол, охраняя его жизнь.
Ингельрам дерзко шагнул вперед.
– Могу я говорить открыто? – спросил он Ройса.
– А разве ты не говоришь именно так? – отозвался Ройс.
Ингельрам покраснел до кончиков ушей. Ройс вдруг почувствовал себя ужасно старым. Он всего на двенадцать лет старше своего вассала, но по тому, как по-разному они воспринимают одно и то же, казалось, что между ними не менее двадцати лет.
– Что ты еще хочешь сказать, Ингельрам?
– Большинство воинов послушны Гаю, но не преданы ему, как правильно сказал барон Хью. Они боятся его и подчиняются исключительно из страха. Там преданностью и не пахнет. Это, конечно, не относится к Вильгельму.
Ройс и бровью не повел, слушая эти откровения. Он стоял, прислонившись к камину и скрестив руки на груди. Внешне он выглядел совершенно спокойным, но внутри все кипело. По своей природе человек с положением Гая обязан быть защитником, считал Ройс, моральные устои такой личности должны быть выше, чем у его подчиненных. Похоже, Гай превращается в разрушителя.
– Ингельрам, – спросил Хью, – ты сам попросил, чтобы тебя перевели под начало Ройса?
– Да, сам. По правде говоря, я не очень-то верил, что буду удостоен такой чести. В списке желающих служить в войске барона Ройса насчитывается больше тысячи человек. Но моему отцу удалось уговорить Вильгельма. Мне очень повезло.
Хью покачал головой:
– Все равно никак не пойму, как тебе удалось добиться этого с помощью Вильгельма или без оной. Ведь тебе сначала надо было заручиться подтверждением Гая, что он не возражает против этой просьбы. Хорошо известно, что Гай не очень охотно удовлетворяет такие просьбы, особенно, если в итоге выигрывает Ройс. Они ведь соперники еще с той поры, когда оба служили оруженосцами. – Хью замолчал, потом едва слышно усмехнулся. – Мне даже жаль Гая. Он вечно второй. Думаю, от этого он и бесится.
Ройс наблюдал за Ингельрамом. Лицо вассала сделалось пунцовым. Когда Ингельрам понял, что его господин пристально смотрит на него, он выпалил:
– Барон Гай не друг вам. Он бесится от зависти, потому что вы во всем превосходите его.
– Но почему все-таки он позволил тебе уйти к Ройсу? – настаивал Хью, желая докопаться до сути.
Ингельрам уставился на носки сапог.
– Он считал, что мой переход будет не на пользу барону Ройсу. Даже наоборот. Генри с Морганом от души повеселились, когда узнали о таком находчивом решении своего господина. Они все уверены, что из меня никогда не получится настоящего рыцаря.
– А почему Гай так считает? – поинтересовался Ройс и подумал, что если Ингельрам покраснеет еще хоть чуть-чуть, то просто воспламенится.
Ройс терпеливо ждал, когда воин ответит ему.
– Я мягкотелый, – признался Ингельрам. – Барон Гай считает, что у меня не хватает силы воли. Теперь вы знаете правду, барон Гай оказался прав. Моя мягкотелость стала причиной вашего поражения.
Ройсу хотелось завыть.
– Это не поражение, – отрезал он. – Христа ради, убери свой меч. Ты еще не приступил к обучению, поэтому я не виню тебя. Но если после шести месяцев службы под моим началом ты совершишь подобную ошибку, я схвачу тебя за горло собственными руками и попытаюсь вложить в твою башку хотя бы зачатки разума. Понял?
Голос Ройса звучал довольно резко. Ингельрам энергично закивал головой.
– Я сам с готовностью подставлю свою шею, если подведу вас еще раз, – с жаром пообещал он. – Больше поражений…
– Бога ради, прекрати называть такие мелочи поражением, – возмутился Ройс. – Леди Николя просто получила отсрочку, она не уйдет от меня. Перед отбытием в Лондон я наведаюсь в аббатство, и она сама явится на встречу со мной. Ты сомневаешься в этом? – Он угрожающе двинулся к вассалу.
– Нет, мой господин.
Ройс кивнул. Он не стал объяснять, как добьется своего, а Ингельрам понимал, что спрашивать не следует. Больше они к этой теме не возвращались.
Вскоре на Ройса навалилось столько забот, что ему было уже не до леди Николя. Хью почувствовал себя гораздо хуже, к утру следующего дня у него поднялся сильный жар.
Три бесконечных дня и три ночи Ройс не отходил от друга. Он даже слышать не хотел, чтобы за Хью ухаживал кто-то из его неопытных молодых воинов или кто-нибудь из слуг-саксонцев. Эти точно отравят Хью при первой же возможности, Ройс в этом не сомневался. Весь уход за больным другом Ройс взвалил на себя. Только вот, к сожалению, необходимых знаний и навыков ему явно не хватало. Ройс не выпускал сборщика налогов из крепости, и только один раз позволил себе покинуть больного, чтобы поподробнее расспросить саксонца о семье Николя. Он уже придумал, как вытянуть ее из святого убежища, но хотел убедиться, что ничего не упустил.
Состояние Хью ухудшалось. К концу недели стало ясно, что, если барон не получит надлежащего лечения, он умрет. В полном отчаянии Ройс повез друга в аббатство. Повозку с двух сторон сопровождали Ингельрам и вассал Хью Чарльз.
Их не пустили в аббатство до тех пор, пока они не сняли все оружие. Ройс не стал спорить, и, как только они разоружились, железные ворота открылись.
Настоятельница встретила их во дворе, вымощенном булыжником. Это была уже немолодая ссутулившаяся женщина, но лицо у нее было удивительно чистое и гладкое. Ройс дал бы ей не менее сорока лет.
Она была во всем черном, начиная от головного убора, скрывающего волосы, и кончая башмаками. Хотя ростом монахиня едва доходила Ройсу до плеча, его огромная фигура, казалось, не произвела на нее никакого впечатления. Она смотрела на него твердо, не отводя взгляда.
Настоятельница напомнила ему сестру Даниэль… то есть леди Николя, поправился он мысленно.
– Вы окружили аббатство своими воинами? – спросила она вместо приветствия.
– Мои воины здесь только для того, чтобы леди Николя не скрылась из аббатства, – ответил Ройс.
– Вы пришли уговорить ее покинуть стены аббатства?
Ройс покачал головой. Он подошел к повозке и жестом подозвал настоятельницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35