Жаккетта носила вместе с крошкой Аннет массивные столешницы и радовалась суете, царящей вокруг. Она не особо задумывалась над тем, что произошло, но чувствовала, что стала в замке своей.… Вошедший красавец был не кто иной, как барон де Риберак, главный соперник дю Пиллона в деле завоевания женских сердец. Из-за плохой дороги он запоздал и явился сразу к представлению.Взглядом профессионала барон окинул женскую половину зала, уловил бурный всплеск интереса к собственной персоне, надменно усмехнулся и, наконец, заметил девушек на балконе.Одиноко скучавшие дамы в ложах встрепенулись, страстно надеясь, что красавец барон присоединится к ним. Де Риберак оценивающе осмотрел их лица, еще раз бросил взгляд на балкончик и, чуть снисходительно поклонившись в сторону мадам Изабеллы, неожиданно развернулся и исчез за дверью.Не успели Жанна с Рене удивиться такому странному поведению барона, как на лестнице, ведущей к балкону, раздался топот сапог. Через минуту великолепный барон появился перед девушками, сжимая могучей дланью тощую шею трясущегося от страха слуги.– Мое почтение, прелестные дамы! – густым красивым басом пророкотал де Риберак. – К моему негодованию, я увидел, что здешние мужчины – жалкие трусы! Они, как овцы в загоне, сбились за хлипкой загородкой и оставили двух самых очаровательных в мире дам погибать в одиночестве на полуразрушенном, просто опасном для жизни балконе! Пресвятая Дева, Заступница Пречистая! Одно ваше слово – и я вызову на бой всех, сколько бы их тут ни набилось!– Могу я идти, господин барон? – просипел полузадушенный слуга. – Я же показал дорогу… Кхе... кхе… кхе…– Можешь!Барон, не глядя, разжал пальцы и выпихнул лакея в темноту коридора.Вскоре отдаленный грохот костей возвестил, что слуга достиг конца лестницы.Между, тем в зале нарастало нетерпение.На скамьях уже успели перездороваться друг с другом и теперь все чаще поглядывали на сцену. В ложах дамы окончательно приуныли, видя, что красавчик сбежал к бесстыжим вертихвосткам на балконе.Но досадная заминка случилась совсем не по вине артистов. Слуга, которому поручили наполнить лампы для сцены маслом, перебрал винца, кретин, и, споткнувшись на дрожащих ногах, разлил все масло, паразит! Пришлось срочно бежать за новым, а зрители томились в ожидании. Наконец все привели в порядок и начали гасить факелы.Увидев это, барон де Риберак галантно предложил девушкам спуститься в зал. Ведя их по грубым ступенькам, он так хитро расточал веселые, хоть и грубоватые комплименты, что каждая занесла его в свой список сердечных побед. Глава III Огоньки ламп потрескивали, образуя вдоль сцены неровную сверкающую дорожку, отделяющую реальный мир от волшебного.На авансцену мячиком выкатился расфуфыренный толстяк и торжественно – завывающим голосом объявил начало представления:– Благородные дамы и господа! Сегодня вы, благодаря усилиям нашей скромной труппы служителей искусства, проведете незабываемый вечер! Не впадая в грех лжесвидетельства, скажу, что мы прославились своим умением творить прекрасное во многих городах Франции и Италии. От Тосканы до Брюсселя – везде нас встречали бурными восторгами. И восторги эти всегда оправдывались с лихвой! Сейчас мы покажем вам небольшое представление, во время которого акробаты, жонглеры и фокусники потешат вас своими удивительными трюками, а вслед за этим вашим благородным взорам предстанет новая, абсолютно неизвестная во Франции греческая пьеса «Ливистр и Ро-дамна» с драматическим сюжетом, трагическими сценами, но со счастливым концом!Половина зрителей на скамьях (да и в ложах тоже) ни слова не поняла из этого завывания. Вторая половина догадалась, что сначала будут трюкачи, а потом сказка, но, глядя на махающего как мельница руками толстяка, все решили, что будет интересно.Пока одетые в разноцветные трико акробаты карабкались по длинному красному шесту, катались колесом по сцене, ходили на руках, жонглировали шарами и горящими факелами, а цыганского вида фокусник оживлял жареную курицу, которая до этого мирно лежала лапами вверх на большом оловянном блюде в окружении слив и инжира, политая дивным бархатистым соусом, барон де Риберак ловко вклинил трехногий табурет (кресла для него не осталось) между креслами Жанны и Рене и громовым шепотом, слышным половине зала, принялся комментировать происходящее.Жанна холодно-благосклонно воспринимала реплики барона, внимательно глядя на сцену, а Рене тихонько смеялась над его остротами в адрес актеров.Наконец комедианты самыми причудливыми способами покинули сцену, и занавес закрылся.Перед закрытым занавесом опять утвердился толстяк и теперь уже более человеческим голосом начал рассказывать завязку пьесы:– Итак, благородные сеньоры, в одной далекой стране жил прекраснейший юноша Ливистр, который был чист душой, как родник, и смел сердцем, как сокол. Однажды он увидел во сне юную деву, красивую, как утренняя роза в росе. Ливистр полюбил ее всей душой и, проснувшись, затосковал по незнакомке. Самые прекрасные дамы той страны не могли рассеять печаль юноши. Отец его, сиятельный герцог, видя, как сын чахнет на глазах, разрешил ему отправиться в путешествие по свету, чтобы любящее сердце привело его к той, без которой он не может жить!Заинтригованные началом зрители заворожено замерли, глядя в рот рассказчику, и над залом повисла благоговейная тишина.– Два года странствовал по свету влюбленный юноша и, наконец, попал в благодатную страну. Там, в серебряном дворце Аргирокастрон, Ливистр увидел ту, что полонила его сердце!Занавес разъехался, и взволнованные зрители увидели в углу сцены серебряный дворец Аргирокастрон в виде одинокой башни, увенчанной зубчатым парапетом сделанный из раскрашенной парусины, натянутой на реечный каркас. В другом углу возвышалась скала и торчало одинокое деревце. На втором этаже «дворца» было прорезано окошко; обрамленное широкой деревянной рамой. Из него выглядывала грубо раскрашенная девица – неземная любовь прекрасного Ливистра.На сцену вышел все тот же толстяк в восточном полосатом балахоне и ярко – малиновом тюрбане с пером. За ним семенил смуглый слуга, тот самый, что показывал фокусы. Он обмахивал толстяка опахалом – Дочь моя, благородная принцесса Родамна! – воззвал толстяк к девице. – Я вынужден оставить тебя одну и на время покинуть наш серебряный дворец Аргирокастрон, дабы встретить в гавани египетский флот, с которым в нашу страну приплыл египетский король!– Хорошо, отец мой, благородный король Крис! Дни нашей разлуки покажутся мне годами! – довольно равнодушно отозвалась девица.Папочка-король, сопровождаемый слугой, важно удалился, а на смену ему вышел прекрасный Ливистр, довольно смазливый парень в обшитом кружевами коротеньком плаще и маленькой круглой итальянской шапочке. За плечом у него болтался небольшой колчан со стрелами, а в руке он сжимал крохотный лук.В полном изнеможении Ливистр оперся о скалу и принялся вытирать несуществующий пот.Увидев в башне свою долгожданную неземную любовь, он сначала бросился перед ней на колени, а затем принялся с помощью лука обстреливать красавицу записочками.Прекрасная, но неприступная Родамна всякий раз инстинктивно вздрагивала, когда обвязанная бумажкой стрела вонзалась рядом с ее ухом в деревянную раму, а потом с величайшим презрением, не читая, рвала послание и выкидывала обратно стрелу.Сраженный усталостью двухгодичного скитания и твердостью гордой красавицы, несчастный Ливистр изящно опустился на пол сцены у дерева и, приняв грациозную позу, заснул.Любопытная, как и все женщины, Родамна не удержалась и вышла посмотреть поближе на настырного воздыхателя. Судя по выразительным жестам, зрелище потрясло принцессу до глубины души. Но тут юноша зашевелился, и Родамна опять удалилась в свой серебряный дворец Аргирокастрон.Освеженный сном Ливистр с новыми силами бросился на штурм неприступной твердыни.Он привязал к очередной стреле новое послание и опять пустил ее в Родамну. Но теперь надменная принцесса развернула письмо, беззвучно шевеля губами, прочитала и, глядя в зал, громко продекламировала:– К небу взывала я, клялась облакам, земле и воздуху, что никогда не склонюсь перед чарами любви! Теперь же я вижу, что гордыня моя сломлена, что, свободная доныне, становлюсь я рабой твоих желаний!Общий женский вздох зала подтвердил мудрость этого откровения.Ливистр переместился к краю сцены, чтобы его было лучше видно и слышно, и в таком же возвышенном тоне ответил возлюбленной:– Клянешься небу и облакам… Но ведь ты сама частица этого неба, рожденная облаками и спустившаяся на землю с небес!Ободренный предыдущим успехом, барон де Риберак попытался комментировать также и пьесу, но Жанна решительно пресекла эти попытки, прикрыв губы барона своей узкой ладонью. Де Риберак замолчал, но от слов перешел к языку жестов, прикрыв ладошку Жанны своей и нежно ее целуя.На сцене страсти бушевали вовсю.В разгар нежного объяснения влюбленных некстати появился король Крис в компании со смуглым и тощим египетским королем Вердерихом и предложил дочери выйти за гостя замуж во имя благоденствия родной страны.Прекрасная Родамна наотрез отказалась и сообщила удивленному папаше, что любит Ливистра, и только его, и предложила благородным рыцарям сразиться за ее руку и сердце.Покладистого короля Криса такой вариант тоже устраивал, и он охотно согласился на поединок.Храбрый Ливистр конечно же наголову разгромил хилого египтянина, и тот с позором удалился. А великолепный победитель преклонил колено перед королем Крисом и торжественно попросил руки его дочери.Добрый король с радостью согласился, пригласил дочь спуститься к ним из серебряного дворца Аргирокастрона и под деревцем торжественно соединил руки образцовых влюбленных.Занавес закрылся.Под бурные восторги зрительного зала первая часть спектакля окончилась.Вылезший из-за занавеса толстяк пообещал, что завтра покажут вторую часть пьесы, еще более интересную, чем первая. Зрителей это очень обрадовало, и они шумными криками выразили свое одобрение.Ободренный таким успехом толстяк потрусил в ложу к мадам Изабелле и сообщил ей, что труппа во время пира может, разумеется за отдельную плату, разыграть с помощью марионеток забавные сценки из жизни королевского двора и покойного короля Людовика.Графиня первым делом узнала цену, поколебалась и, махнув рукой на непредвиденный расход, согласилась. Глава IV В тонкостях моды и хорошего вкуса камеристки разбирались получше своих хозяек. Маргарита и так и этак крутилась перед небольшим осколком зеркала, тщательно располагая нужным образом складки платья. Убирая перед представлением госпожу Изабеллу, она и вполовину так не старалась. Платье, конечно же, было не шелковым и без шлейфа, запрещенного простолюдинам, но издалека выглядело не хуже королевского!Аньес пудрила Жанниной пудрой свое миловидное, обрамленное природными локонами личико. Отпихнув Маргариту от зеркала, она посмотрела на себя и, довольная результатом стала белить и румянить всех желающих.Шарлотта торопливо выдергивала щипчиками ненужные волоски, добиваясь безупречно тонких бровей, и попутно внимательно осматривала подбритый до нужной высоты лоб.Поднимая юбками пыль, принеслась Анна-Мари с долгожданным сокровищем: она тайком, в отсутствие госпожи Изабеллы проникла в ее заветную шкатулочку с благовониями и надушила кусок полотна бензоем.Теперь этот благоухающий кусочек осторожно разрезали на лоскутики и спрятали в склянку, за исключением нескольких, которые девушки разместили каждая по своему разумению: кто замаскировал в прическе, кто засунул за вырез платья.– Жаккетта, ты чего в углу, как мышь, затаилась? – Аньес вытащила Жаккетту в центр каморки.– Да нет у меня ничего такого нарядного! – отмахивалась Жаккетта. – Я лучше посмотрю.– Как это посмотрю?! – возмутилась Маргарита. – Ты теперь не какая-нибудь горничная, ты камеристка госпожи Жанны, а значит, должна быть на высоте. Аньес, тащи свое красное платье и нижнюю рубашку захвати! Жаккетта, садись на табурет!Девушки столпились вокруг силком усаженной Жаккетты и принялись обсуждать, как получше принарядить ее.– Лоб низковат! – авторитетно заявила Шарлотта. – Всего четыре пальца, а нужно шесть. А еще лучше восемь, но сейчас подбривать некогда, не успеем… И, извини, конечно, Жаккетта, но посмотри на благородных дам, что нынче собрались. Самые красивые – госпожа Жанна, госпожа Рене, госпожа Бланка, госпожа Анна. Видишь, какие они все худые да бледные? Это очень красиво!– Отстаньте от девки! – заявила тетушка Франсуаза, появляясь на пороге каморки. Аньес была ее младшей дочкой.Тетушка принесла несколько платьев и стала примерять их к Жаккетте:– Никаких ей ваших выкрутасов не нужно. Мало ли как благородные дамы выглядят, вы-то, прости Господи, не благородные! Раскудахтались тут: толстая, не толстая. Одно дело – господское тело, а другое – крестьянское. Много ты с такими благородными мослами у очага выстоишь или в поле напашешь? Главное, чтобы мужики на твое тело поглядывали, а парней у Жаккетты небось поболе, чем у тебя было, дорогая Шарлотта!Тетушка Франсуаза выбрала самое широкое платье и вручила его Жаккетте.– На вот! А этим вертихвосткам не верь, им бы все графинь да баронесс изображать, нахватались в покоях благородного лоска. Ну не смех? Аньес прискакала, красное, говорит, для Жаккетты возьму. Да оно же на тебе по швам треснет!– И все-таки лучше бы красное, но и это неплохо… – оглядев принаряженную Жаккетту, решила Маргарита. – Ладно, пойдемте глянем, что там на пиру делается.Пробраться к залу, где пировало высокое общество, оказалось очень трудно – все подходы к дверям и окнам были забиты слугами. Быстро сориентировавшись в ситуации, Маргарита повела девушек к боковой двери, которую оккупировали свободные от караула охранники замка.– Ребята, мы тоже хотим посмотреть! – звонко крикнула она.– Смотри, какие красотки пожаловали, прямо клумба с цветами! – Балагуря и отпуская грубые, но очень точные комплименты, солдаты расступились и пропустили девушек поближе.Дверной проем был явно узок для такого количества людей. Жаккетту сжали со всех сторон пахнущие кожей и дегтем солдатские тела, она упиралась носом в обтянутые синим платьем ребра Шарлотты и ничегошеньки не видела.– Эта славная малышка слишком низка, чтобы из-за наших спин что-то увидеть! – прогудел над ухом Жаккетты Большой Пьер, тот самый, что в одиночку поднимал, вращая ворот, подъемный мост замка.Не успела Жаккетта и охнуть, как он вскинул ее на свое широкое плечо. Теперь она разглядела весь зал.Вдоль стен зала располагались столы для публики попроще. Тех, кто во время представления сидел в «партере». А в конце зала на возвышении разместились гости из лож.Такого наплыва народу лет десять не было, и тарелок не хватало. Поэтому, следуя похвальной старинной традиции, гости, сидя попарно – кавалер с дамой – вкушали яства с одного блюда.Молодых это устраивало, пожилых не всегда: тетушку Аделаиду посадили за одну тарелку с господином д'Онэ, а он, как на грех, отличался пристрастием к жгучему перцу. Тетушка же Аделаида перец терпеть не могла и весь вечер с кислым лицом ковыряла с краешка жаркое, всем своим поведением показывая, что мирской удел для нее слишком тяжек.Барон де. Риберак окончательно угнездился около Жанны, и довольная мадам Изабелла уже подсчитывала в уме, когда же лучше всего сыграть свадьбу.На другом конце зала, напротив «высоких» столов, актеры установили ширму и небольшую сцену и с помощью грубо вырезанных марионеток вовсю посвящали восхищенных зрителей в самые сокровенные тайны королевского двора.Как раз в этот момент показывали очередную скандальную историю. Кукла в темной мужской одежде, но с короной на голове говорила кукле в женском платье и остром колпачке, изображающем эннен Эннен, или гении – женский головной убор знати в вида конуса, достигавший высоты до 70 см.

:– Дочь моя, благородная принцесса Жанна, сейчас твой законный супруг Людовик Орлеанский придет исполнять свой священный супружеский долг.– Хорошо, отец мой, – покорно сказала Жанна и, припадая на один бок, пошла к сделанной из реек кровати и забралась на нее.С другой стороны появились четыре солдата с пиками, которые под конвоем вели Людовика Орлеанского.Нацелив на узника пики, они заставили принца тоже забраться на кровать к принцессе.Сверху опустилась занавесочка, изображающая балдахин, и солдаты встали по углам кровати на караул, а король, под дикий гогот пирующих, подсматривал в щелочку.Затем король торжественно объявил:– Супружеский долг исполнен!Занавесочка приподнялась. Принц, как затравленный заяц, спрыгнул с кровати и сломя голову убежал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33