— Она себе на уме и не доверяет мне.
— Но ты предупредил ее? — настаивал капитан.
— Да.
— И она ничего не ответила?
— Ничего такого, что могло бы раскрыть ее намерения.
— Ух! — Николас в ярости шлепнул себя перчатками по ноге. — Проклятая неопределенность! Она терзает меня!
Максим подошел к столу, налил немного медового напитка в кубок и подал его расстроенному капитану.
— Вот, это прибавит тебе отваги.
Фон Райан взял кубок и залпом осушил его под подозрительным взглядом хозяина. Потом протянул Максиму пустой кубок, и тот, подняв флягу, вновь наполнил его.
— Я никогда не видел, чтобы ты так переживал из-за какой-то девчонки, — заметил Максим, придвигая к себе кресло. — Помню, как ты приезжал в мое поместье и рыскал по округе в поисках молоденьких, достойных твоего внимания дамочек. И ведь ты не ограничивался какой-то одной…
— Не надо, Максим, — с упреком оборвал его Николас, однако уголки его губ тронула добродушная улыбка. — Ты же знаешь, что я просто святой.
— Осторожней, фон Райан! — предупредил его Максим. — Господь в наказание может поразить нас молнией, поэтому умоляю тебя не забывать, что в настоящий момент этот замок — мое единственное пристанище с целой крышей.
— Что ты имеешь ф фиду? — с вызовом обратился к нему Николас, притворившись, что разгневан. — Я требую объяснений.
Бровь Максима скептически изогнулась.
— Мне известно о клятвах, данных членами Ганзейского союза, — улыбнулся он, — но среди ганзейцев есть такие, кто по-своему понимает эти клятвы. В глубине души они похотливые развратники, стремящиеся завоевать любую симпатичную девушку, которая привлекла их внимание. — Он пожал плечами. — Это не мое дело, строго ли ты соблюдаешь клятвы и дисциплинирован ли. Ты с колыбели был мошенником, а я в некоторой степени ответствен за то, что девушка оказалась здесь. Я знаю, ты отнюдь не невинное создание.
— Как и ты! — отпарировал Николас.
Максим весело рассмеялся.
— Но я никогда и не утверждал обратное.
Язвительное замечание достигло своей цели, и взгляд холодных голубых глаз устремился на Максима.
— Ах ты, негодяй! — беззлобно возмутился Николас. — Ты порочишь мою репутацию.
— Это невозможно, потому что ты уже давно сделал это сам. Кроме того, я всего-навсего обозначил разницу между тобой и мной, дружище.
Николас склонил голову, принимая упрек приятеля.
— Я признаю, что из нас двоих я более грешен.
Губы Максима медленно растянулись в улыбке.
— Я давно знаю это.
— Но девушка… Она так отличается от других. Она тронула мое сердце.
Максим так энергично фыркнул, что едва не выпрыгнул из кресла.
— Умоляю тебя, Николас, будь осторожен с ней. Если ты предложишь ей свое сердце, она в два счета разорвет его на мелкие кусочки. — Он не забыл своего прокушенного уха. — Это злобная и бесстрашная фурия.
— Разве не я переправил ее через Северное море? — с горячностью напомнил Николас, стремясь защитить девушку. — Ja, согласен, она отважна, но действительно ли ф ней столько злобы? Nein! Она просто борется за свою свободу. А ты бы поступал по-другому?
— Я бы по крайней мере прислушался к разумным доводам.
— Разве для девушки не разумно стремиться фернуться домой и настаивать на этом? А фот то, что сделали с ней, было крайним безрассудством.
— Это была ошибка, — покорно согласился Максим. — Уверен, Арабелла с радостью согласилась бы жить здесь, если бы мои люди не напутали.
— А ты спрашивал ее?
Этот простой вопрос заставил Максима нахмуриться.
— Я собирался. — Он опустил глаза и принялся разглядывать содержимое кубка. — Я собирался сделать это в день свадьбы. Я хотел успокоить Арабеллу и предупредить, что ее похитят из Бредбери. — Он поднял голову, его лицо было искажено гневом. Губы плотно сжались. — Но моя попытка провалилась, потому что по дороге я случайно встретил госпожу Редборн, которая узнала меня. Складывается впечатление, будто с самого начала она все время вертелась у меня под ногами.
— Ja! — громко расхохотался Николас. — Я слышал о твоих проделках в Бредбери-Холле. Ты смело фыступил против Эдварда, и тем более ф собственном доме! — Он опять рассмеялся. — Ходят слухи, что теперь Эдвард запирает на ночь дверь и фыставляет охрану. Тебе удалось поселить страх в душе бедного сквайра. — От смеха у него на глаза навернулись слезы, и только разгневанный взгляд Максима заставил его остановиться. — Фозможно, за время своих скитаний ты слишком привык к свободе и независимости, поэтому-то тебе и кажется, что девушка путается под ногами.
Максим издал недовольный возглас:
— С первой минуты она всячески мешала мне в достижении моей цели.
— А какова твоя цель, Максим? Что заставило тебя так поступить? Любовь к Арабелле или желание отомстить ее отцу?
— Я всего лишь хотел помешать свадьбе, чтобы успеть… — Каверзные вопросы приятеля и необходимость оправдываться вызвали у Максима неприятное чувство, и он нахмурился. — Великий Боже, неужели ты думаешь, что я стремился бы жениться на Арабелле, если бы не ставил ее выше всех остальных женщин?
Николас откинулся на спинку и пристально взглянул на друга.
— Судя по тому, как ты отзываешься о ней, она красива и мягкосердечна. Может показаться, что ты поступаешь вполне логично, фыбирая такую женщину ф жены. Она будет покладиста, не станет предъявлять необоснованные требования, не нужно будет бояться скандалов. — Он помолчал и взглянул на Максима, чтобы убедиться, что тот внимательно слушает. — Ты не раз говорил, что должен обзавестись женой и семьей, дабы продолжить род. Но фот что мне интересно: как ты выбрал Арабеллу — сердцем или разумом? Кроме того, ты стремился заполучить ее из злобы на ее отца, предавшего тебя, или тобой двигала фсепогло-щающая страсть?
— Уверен, результатом нашего союза было бы успешное продолжение династии, — упрямо выдавил из себя Максим.
— Ты не можешь финить ее ф том, что она увлеклась другим. Фсе считали тебя погибшим.
— Это Эдвард в своем стремлении отхватить еще одно состояние заставил ее выйти за Реланда, — продолжал настаивать Максим.
— Да ладно, дружище, — оборвал его Николас. — Когда твои люди принесли тебя ко мне на корабль, ты едва дышал. Ты не умер за фремя путешествия только благодаря усилиям Раймонды. И лишь спустя месяц после этого ты смог ходить. Посочувствуй Арабелле, — попросил он. — По фсей фероятности, твоя смерть причинила ей боль, поэтому ей хотелось наконец-то обрести покой и счастье ф семейной жизни. Ты должен радоваться, что жив, для того чтобы искать другую женщину, которая согреет тебе постель.
— Я действительно благодарен за то, что остался жив! — воскликнул Максим. — Я очень благодарен, что, как мы и планировали, Спенс и Фич находились в спрятанной под мостом лодке. Они доказали свою преданность и готовность спасти мне жизнь. Только по необъяснимой случайности они никогда не видели Арабеллу, о чем сейчас я страшно сожалею. Не надо думать, будто отчаяние затмило мне разум и я не ценю ваших усилий сохранить мне жизнь!
Николас довольно долго молчал, прежде чем глухо пробормотал:
— Если ты дорожишь жизнью, мой друг, я осмелюсь предостеречь тебя.
Максим, терпеливо ожидавший продолжения, поднял на него преисполненный любопытства и удивления взгляд.
— Ты фстречался с Карром Хиллиардом, мастером гильдии?
Максим кивнул:
— Когда я возвращался из Англии, он рассказал мне, кем является на самом деле. Полагаю, тебе известно, что я плыл на его корабле.
— Карр Хиллиард фладеет множеством ганзейских судов и очень печется о прибыльности торговли. До следующего ганзата, где, по фсей фидимости, его снова изберут на эту должность, он остается представителем Ганзы. Это самое богатое и наиболее флиятельное лицо ф союзе.
— Он предложил мне обращаться к нему, если я окажусь в Любеке, — заметил Максим и вытащил из внутреннего кармана дублета кусочек воска с оттиском.
Взяв его и внимательно исследовав, Николас вынул из небольшого кармашка на сорочке золотую цепь, к которой была прикреплена медная печать. Она была небольшой, однако изображение на клейме было точно таким же, как на оттиске Максима.
— Это клеймо Ганзы. Такая печать есть у каждого капитана, который дает клятву фсегда держать ее при себе. — Он вернул Максиму оттиск. — Этот кусочек фоска способен открыть для тебя множество дверей. Феличина оттиска говорит о фысоком положении фладельца печати. Я забыл предупредить, что Карр Хиллиард, ко фсему прочему, чрезвычайно опасен. При малейшем подозрении он посылает людей под топор палача. В Любеке он обладает неограниченной фластью и гораздо сильнее, чем я, предан нашему делу. Согласен, я не лучший представитель ганзейцев. Я никогда не испытывал особой необходимости отгораживаться от мира или окружать себя ореолом таинственности, к чему так ревностно стремится союз. Когда ф молодости я был подмастерьем ф Ганзе, то фместе с десятком таких же юношей спал ф неотапливаемых и лишенных освещения конторах. Я даже прошел фсе ступени посвящения. Однако у меня сформировалось мнение, отличное от мнения других представителей Ганзы. Карр Хиллиард совершенно иного склада: он первым принимал участие ф ритуалах посвящения юношей… и убивал некоторых из них, предварительно намеренно усложнив их испытание до такой степени, что они превышали фсе человеческие возможности. Это мелочный и злобный человек, и мое фнимание привлек тот факт, что он из Любека наводил справки о причинах твоего пребывания в Гамбурге.
— С чего это он вдруг заинтересовался мной? — опустив глаза, спросил Максим.
— Его раздражает и злит то, что происходит ф наших портах и что творится с нашей торговлей, — ответил Николас. — Нас медленно, но верно вытесняют. Сто лет назад мы были хозяевами ф торговле от Балтики до Средиземноморья. Теперь же нам приходится бороться за фыживание. Елизавета против открытия наших контор ф Англии, и это оскорбляет Хиллиарда. Он уже лишился двух кораблей ф результате нападения Дрейка.
Внезапно Максим поднял голову.
— Да, я слышал об этом. Они были приписаны к Испании. Создается впечатление, что захват Филиппом английских судов с зерном в баскских портах прошлым летом дал королеве повод выпустить своих морских псов на травлю Испании.
— Фернувшись ф море, Дрейк стал для нас страшной угрозой! Ему нравится дергать за нос португальцев и испанцев, теперь он принялся за нас!
— Послушай, после совершенной Елизаветой несправедливости по отношению ко мне я не испытываю к ней особой любви, — проговорил Максим. — Но нужно смотреть фактам в лицо: за последние двести или триста лет Ганза здорово придушила английскую торговлю, распространив свою монополию по всему свету. И столько же времени они не платили Англии ни пошлин, ни налогов. С той поры, когда король Эдуард III брал взаймы у Ганзы и закладывал у нее фамильные драгоценности, английские купцы терпят страшные лишения в собственной стране. В соответствии с указом Эдуарда ганзейцы могли свободно торговать в Англии, но как только английские моряки заходили в ганзейские порты, их тут же бросали в тюрьму и обращались как с преступниками. Возможно, Елизавета не забыла о девяноста шести рыбаках, захваченных недалеко от Бергена. Члены вашего союза связали их по рукам и ногам, а потом бросили в море. Но если она и недолюбливает Ганзу, все ее устремления направлены против Испании.
— Мой друг, не допускай, чтобы Хиллиард услышал подобные рассуждения. Он сразу же арестует тебя как шпиона. Даже здесь, ф Гамбурге, Ганза однажды захватила сто пятьдесят иностранцев и обезглавила их, объявив шпионами. Стоит ли мне напоминать тебе, что тебя ждет такая же участь, если ты заденешь чувства Карра Хиллиарда?
Максим усмехнулся:
— Как ты думаешь, будь я шпионом, оказался бы я полумертвым на твоем корабле? Если бы я выполнял задание, то благодаря людям Елизаветы умер бы раньше, чем приступил к нему.
— Друг мой, я первым подтвержу, что ты не работаешь на Елизавету, но Карр Хиллиард фсе равно остается очень опасным. Если бы это было ф его силах, он посадил бы на трон Марию, что вполне отвечало бы его целям. — У Николаса не было желания продолжать разговор, однако к этому его вынуждала грозившая его другу опасность. — Его страшно заинтересовал заговор Трогмортона. Нет сомнения, что он фынашивает ф голове нечто подобное, стремясь свергнуть Елизавету.
— А он знает, что меня обвинили в измене? — осторожно осведомился Максим.
— Ja, знает и, думаю, именно поэтому интересуется тобой. Фполне фозможно, он захочет купить твои услуги.
— Пусть только скажет — и я открою ему все, что он желает узнать.
— Хиллиард, между прочим, очень осторожен, Максим. Он опасается иностранцев и будет долго и тщательно фынюхивать, прежде чем рискнуть.
Максим обвел рукой зал.
— Разве ты не заметил в углах дружинников, готовых отразить любое нападение? Я нищий, у меня забрали все мое состояние. Что мне защищать?
— Наибольшую ценность, которая у тебя осталась, друг мой. Твою жизнь.
Максим отпил из кубка. Прошло довольно много времени, прежде чем сгоравший от нетерпения Николас, бросив взгляд на лестницу, произнес:
— Ты говоришь, что девушка ф своей спальне? Ей известно о моем приезде?
— Ее окна выходят на дорогу. Она не могла не заметить твоего приближения. Уверен, она испытывает твое терпение.
Николас вскочил.
— Я пойду и приведу ее сюда!
— Я бы посоветовал не провоцировать ее, — не отрываясь от кубка, пробормотал Максим.
Внезапно различив наверху какой-то слабый шорох, он посмотрел на лестницу.
— Ну вот, — с насмешливой улыбкой объявил он, — прекрасная дама наконец снизошла до того, чтобы почтить нас своим присутствием.
Вскочив, Николас в несколько шагов пересек зал и остановился возле лестницы. Максиму, весело наблюдавшему за другом, было очень любопытно, что наденет эта чертовка, чтобы поприветствовать своего гостя. Он выделил Илис немного денег на покупку одежды, однако не видел, чтобы она надевала какое-нибудь другое платье, кроме шерстяного. Судя по количеству воды, которую притащили ей Фич и Спенс, можно было по крайней мере быть уверенным, что она вымоется.
Внезапно в поле зрения Максима, продолжавшего смотреть на лестницу, появились шелковая туфелька и подол синей бархатной юбки. Когда же девушка показалась полностью, ему пришлось упереть локоть в подлокотник кресла, а большим и указательным пальцами взяться за подбородок: это был единственный способ придержать отваливавшуюся челюсть. Он ошарашенно наблюдал, как к Николасу обращаются с ласковым и изящным приветствием, и у него возникло впечатление, что эльфы похитили Илис и подменили ее совершенно другой девушкой, потому что сейчас перед ним была именно та красавица, которую описывал капитан.
Илис положила ручку на локоть капитана и позволила провести себя через зал. К этому времени Максим уже пришел в себя и поднялся, решив блеснуть своими манерами. Но девушка, громко восхищавшаяся богатым нарядом гостя, полностью игнорировала его.
— Поверьте! Вы просто ошеломили меня своим великолепием, кап…
— Николас, — с жаром и настойчивостью произнес тот.
— Как пожелаете… Николас, — промурлыкала Илис и слегка кивнула в знак согласия. — Вы оказываете мне честь.
У Максима от изумления глаза полезли на лоб. Ну и бойка на язык! Даже Змею из Эдема далеко до нее!
— Я прибыл сюда, чтобы задать очень фажный вопрос! — выпалил Николас. — И если фас устроит, я хотел бы получить ответ сейчас.
Илис опустилась в кресло, всем своим видом показывая, что преисполнена внимания. Энтузиазм Николаса, который тоже сел в кресло напротив нее и взял ее за руку, бил через край.
— Моя дорогая Илис… я никогда не фстречал женщины, способной заинтересовать меня до такой степени… и я достиг такого статуса в союзе, что волен ухаживать за той, кого…
Илис очаровательно приподняла уголки губ и уколола ганзейца:
— О, Николас, насколько я помню, когда мы были на корабле, вы всячески старались избегать упоминания о вашем финансовом положении. Что же изменилось?
Николас прокашлялся и оглянулся через плечо на Максима, который сидел, вытянув ноги и закинув руку на спинку кресла. Казалось, ему доставляет огромное удовольствие следить за их беседой, он был похож на охотящегося ястреба, высматривающего лакомый кусочек. Издав нечленораздельный звук, глухим эхом отдавшийся в его груди, капитан вновь посмотрел на даму.
— На прошлой неделе Максим сообщил мне, что фы — не его невеста, — объявил он.
— Если бы вы, Николас, спросили меня об этом на борту корабля, я бы ответила, что даже не знаю этого человека, — с упреком проговорила Илис. — Но вы с таким усердием скрывали от меня имя моего похитителя, даже не допуская возможности ошибки. Мы бы смогли избежать этих неприятностей, если бы вы все рассказали мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Но ты предупредил ее? — настаивал капитан.
— Да.
— И она ничего не ответила?
— Ничего такого, что могло бы раскрыть ее намерения.
— Ух! — Николас в ярости шлепнул себя перчатками по ноге. — Проклятая неопределенность! Она терзает меня!
Максим подошел к столу, налил немного медового напитка в кубок и подал его расстроенному капитану.
— Вот, это прибавит тебе отваги.
Фон Райан взял кубок и залпом осушил его под подозрительным взглядом хозяина. Потом протянул Максиму пустой кубок, и тот, подняв флягу, вновь наполнил его.
— Я никогда не видел, чтобы ты так переживал из-за какой-то девчонки, — заметил Максим, придвигая к себе кресло. — Помню, как ты приезжал в мое поместье и рыскал по округе в поисках молоденьких, достойных твоего внимания дамочек. И ведь ты не ограничивался какой-то одной…
— Не надо, Максим, — с упреком оборвал его Николас, однако уголки его губ тронула добродушная улыбка. — Ты же знаешь, что я просто святой.
— Осторожней, фон Райан! — предупредил его Максим. — Господь в наказание может поразить нас молнией, поэтому умоляю тебя не забывать, что в настоящий момент этот замок — мое единственное пристанище с целой крышей.
— Что ты имеешь ф фиду? — с вызовом обратился к нему Николас, притворившись, что разгневан. — Я требую объяснений.
Бровь Максима скептически изогнулась.
— Мне известно о клятвах, данных членами Ганзейского союза, — улыбнулся он, — но среди ганзейцев есть такие, кто по-своему понимает эти клятвы. В глубине души они похотливые развратники, стремящиеся завоевать любую симпатичную девушку, которая привлекла их внимание. — Он пожал плечами. — Это не мое дело, строго ли ты соблюдаешь клятвы и дисциплинирован ли. Ты с колыбели был мошенником, а я в некоторой степени ответствен за то, что девушка оказалась здесь. Я знаю, ты отнюдь не невинное создание.
— Как и ты! — отпарировал Николас.
Максим весело рассмеялся.
— Но я никогда и не утверждал обратное.
Язвительное замечание достигло своей цели, и взгляд холодных голубых глаз устремился на Максима.
— Ах ты, негодяй! — беззлобно возмутился Николас. — Ты порочишь мою репутацию.
— Это невозможно, потому что ты уже давно сделал это сам. Кроме того, я всего-навсего обозначил разницу между тобой и мной, дружище.
Николас склонил голову, принимая упрек приятеля.
— Я признаю, что из нас двоих я более грешен.
Губы Максима медленно растянулись в улыбке.
— Я давно знаю это.
— Но девушка… Она так отличается от других. Она тронула мое сердце.
Максим так энергично фыркнул, что едва не выпрыгнул из кресла.
— Умоляю тебя, Николас, будь осторожен с ней. Если ты предложишь ей свое сердце, она в два счета разорвет его на мелкие кусочки. — Он не забыл своего прокушенного уха. — Это злобная и бесстрашная фурия.
— Разве не я переправил ее через Северное море? — с горячностью напомнил Николас, стремясь защитить девушку. — Ja, согласен, она отважна, но действительно ли ф ней столько злобы? Nein! Она просто борется за свою свободу. А ты бы поступал по-другому?
— Я бы по крайней мере прислушался к разумным доводам.
— Разве для девушки не разумно стремиться фернуться домой и настаивать на этом? А фот то, что сделали с ней, было крайним безрассудством.
— Это была ошибка, — покорно согласился Максим. — Уверен, Арабелла с радостью согласилась бы жить здесь, если бы мои люди не напутали.
— А ты спрашивал ее?
Этот простой вопрос заставил Максима нахмуриться.
— Я собирался. — Он опустил глаза и принялся разглядывать содержимое кубка. — Я собирался сделать это в день свадьбы. Я хотел успокоить Арабеллу и предупредить, что ее похитят из Бредбери. — Он поднял голову, его лицо было искажено гневом. Губы плотно сжались. — Но моя попытка провалилась, потому что по дороге я случайно встретил госпожу Редборн, которая узнала меня. Складывается впечатление, будто с самого начала она все время вертелась у меня под ногами.
— Ja! — громко расхохотался Николас. — Я слышал о твоих проделках в Бредбери-Холле. Ты смело фыступил против Эдварда, и тем более ф собственном доме! — Он опять рассмеялся. — Ходят слухи, что теперь Эдвард запирает на ночь дверь и фыставляет охрану. Тебе удалось поселить страх в душе бедного сквайра. — От смеха у него на глаза навернулись слезы, и только разгневанный взгляд Максима заставил его остановиться. — Фозможно, за время своих скитаний ты слишком привык к свободе и независимости, поэтому-то тебе и кажется, что девушка путается под ногами.
Максим издал недовольный возглас:
— С первой минуты она всячески мешала мне в достижении моей цели.
— А какова твоя цель, Максим? Что заставило тебя так поступить? Любовь к Арабелле или желание отомстить ее отцу?
— Я всего лишь хотел помешать свадьбе, чтобы успеть… — Каверзные вопросы приятеля и необходимость оправдываться вызвали у Максима неприятное чувство, и он нахмурился. — Великий Боже, неужели ты думаешь, что я стремился бы жениться на Арабелле, если бы не ставил ее выше всех остальных женщин?
Николас откинулся на спинку и пристально взглянул на друга.
— Судя по тому, как ты отзываешься о ней, она красива и мягкосердечна. Может показаться, что ты поступаешь вполне логично, фыбирая такую женщину ф жены. Она будет покладиста, не станет предъявлять необоснованные требования, не нужно будет бояться скандалов. — Он помолчал и взглянул на Максима, чтобы убедиться, что тот внимательно слушает. — Ты не раз говорил, что должен обзавестись женой и семьей, дабы продолжить род. Но фот что мне интересно: как ты выбрал Арабеллу — сердцем или разумом? Кроме того, ты стремился заполучить ее из злобы на ее отца, предавшего тебя, или тобой двигала фсепогло-щающая страсть?
— Уверен, результатом нашего союза было бы успешное продолжение династии, — упрямо выдавил из себя Максим.
— Ты не можешь финить ее ф том, что она увлеклась другим. Фсе считали тебя погибшим.
— Это Эдвард в своем стремлении отхватить еще одно состояние заставил ее выйти за Реланда, — продолжал настаивать Максим.
— Да ладно, дружище, — оборвал его Николас. — Когда твои люди принесли тебя ко мне на корабль, ты едва дышал. Ты не умер за фремя путешествия только благодаря усилиям Раймонды. И лишь спустя месяц после этого ты смог ходить. Посочувствуй Арабелле, — попросил он. — По фсей фероятности, твоя смерть причинила ей боль, поэтому ей хотелось наконец-то обрести покой и счастье ф семейной жизни. Ты должен радоваться, что жив, для того чтобы искать другую женщину, которая согреет тебе постель.
— Я действительно благодарен за то, что остался жив! — воскликнул Максим. — Я очень благодарен, что, как мы и планировали, Спенс и Фич находились в спрятанной под мостом лодке. Они доказали свою преданность и готовность спасти мне жизнь. Только по необъяснимой случайности они никогда не видели Арабеллу, о чем сейчас я страшно сожалею. Не надо думать, будто отчаяние затмило мне разум и я не ценю ваших усилий сохранить мне жизнь!
Николас довольно долго молчал, прежде чем глухо пробормотал:
— Если ты дорожишь жизнью, мой друг, я осмелюсь предостеречь тебя.
Максим, терпеливо ожидавший продолжения, поднял на него преисполненный любопытства и удивления взгляд.
— Ты фстречался с Карром Хиллиардом, мастером гильдии?
Максим кивнул:
— Когда я возвращался из Англии, он рассказал мне, кем является на самом деле. Полагаю, тебе известно, что я плыл на его корабле.
— Карр Хиллиард фладеет множеством ганзейских судов и очень печется о прибыльности торговли. До следующего ганзата, где, по фсей фидимости, его снова изберут на эту должность, он остается представителем Ганзы. Это самое богатое и наиболее флиятельное лицо ф союзе.
— Он предложил мне обращаться к нему, если я окажусь в Любеке, — заметил Максим и вытащил из внутреннего кармана дублета кусочек воска с оттиском.
Взяв его и внимательно исследовав, Николас вынул из небольшого кармашка на сорочке золотую цепь, к которой была прикреплена медная печать. Она была небольшой, однако изображение на клейме было точно таким же, как на оттиске Максима.
— Это клеймо Ганзы. Такая печать есть у каждого капитана, который дает клятву фсегда держать ее при себе. — Он вернул Максиму оттиск. — Этот кусочек фоска способен открыть для тебя множество дверей. Феличина оттиска говорит о фысоком положении фладельца печати. Я забыл предупредить, что Карр Хиллиард, ко фсему прочему, чрезвычайно опасен. При малейшем подозрении он посылает людей под топор палача. В Любеке он обладает неограниченной фластью и гораздо сильнее, чем я, предан нашему делу. Согласен, я не лучший представитель ганзейцев. Я никогда не испытывал особой необходимости отгораживаться от мира или окружать себя ореолом таинственности, к чему так ревностно стремится союз. Когда ф молодости я был подмастерьем ф Ганзе, то фместе с десятком таких же юношей спал ф неотапливаемых и лишенных освещения конторах. Я даже прошел фсе ступени посвящения. Однако у меня сформировалось мнение, отличное от мнения других представителей Ганзы. Карр Хиллиард совершенно иного склада: он первым принимал участие ф ритуалах посвящения юношей… и убивал некоторых из них, предварительно намеренно усложнив их испытание до такой степени, что они превышали фсе человеческие возможности. Это мелочный и злобный человек, и мое фнимание привлек тот факт, что он из Любека наводил справки о причинах твоего пребывания в Гамбурге.
— С чего это он вдруг заинтересовался мной? — опустив глаза, спросил Максим.
— Его раздражает и злит то, что происходит ф наших портах и что творится с нашей торговлей, — ответил Николас. — Нас медленно, но верно вытесняют. Сто лет назад мы были хозяевами ф торговле от Балтики до Средиземноморья. Теперь же нам приходится бороться за фыживание. Елизавета против открытия наших контор ф Англии, и это оскорбляет Хиллиарда. Он уже лишился двух кораблей ф результате нападения Дрейка.
Внезапно Максим поднял голову.
— Да, я слышал об этом. Они были приписаны к Испании. Создается впечатление, что захват Филиппом английских судов с зерном в баскских портах прошлым летом дал королеве повод выпустить своих морских псов на травлю Испании.
— Фернувшись ф море, Дрейк стал для нас страшной угрозой! Ему нравится дергать за нос португальцев и испанцев, теперь он принялся за нас!
— Послушай, после совершенной Елизаветой несправедливости по отношению ко мне я не испытываю к ней особой любви, — проговорил Максим. — Но нужно смотреть фактам в лицо: за последние двести или триста лет Ганза здорово придушила английскую торговлю, распространив свою монополию по всему свету. И столько же времени они не платили Англии ни пошлин, ни налогов. С той поры, когда король Эдуард III брал взаймы у Ганзы и закладывал у нее фамильные драгоценности, английские купцы терпят страшные лишения в собственной стране. В соответствии с указом Эдуарда ганзейцы могли свободно торговать в Англии, но как только английские моряки заходили в ганзейские порты, их тут же бросали в тюрьму и обращались как с преступниками. Возможно, Елизавета не забыла о девяноста шести рыбаках, захваченных недалеко от Бергена. Члены вашего союза связали их по рукам и ногам, а потом бросили в море. Но если она и недолюбливает Ганзу, все ее устремления направлены против Испании.
— Мой друг, не допускай, чтобы Хиллиард услышал подобные рассуждения. Он сразу же арестует тебя как шпиона. Даже здесь, ф Гамбурге, Ганза однажды захватила сто пятьдесят иностранцев и обезглавила их, объявив шпионами. Стоит ли мне напоминать тебе, что тебя ждет такая же участь, если ты заденешь чувства Карра Хиллиарда?
Максим усмехнулся:
— Как ты думаешь, будь я шпионом, оказался бы я полумертвым на твоем корабле? Если бы я выполнял задание, то благодаря людям Елизаветы умер бы раньше, чем приступил к нему.
— Друг мой, я первым подтвержу, что ты не работаешь на Елизавету, но Карр Хиллиард фсе равно остается очень опасным. Если бы это было ф его силах, он посадил бы на трон Марию, что вполне отвечало бы его целям. — У Николаса не было желания продолжать разговор, однако к этому его вынуждала грозившая его другу опасность. — Его страшно заинтересовал заговор Трогмортона. Нет сомнения, что он фынашивает ф голове нечто подобное, стремясь свергнуть Елизавету.
— А он знает, что меня обвинили в измене? — осторожно осведомился Максим.
— Ja, знает и, думаю, именно поэтому интересуется тобой. Фполне фозможно, он захочет купить твои услуги.
— Пусть только скажет — и я открою ему все, что он желает узнать.
— Хиллиард, между прочим, очень осторожен, Максим. Он опасается иностранцев и будет долго и тщательно фынюхивать, прежде чем рискнуть.
Максим обвел рукой зал.
— Разве ты не заметил в углах дружинников, готовых отразить любое нападение? Я нищий, у меня забрали все мое состояние. Что мне защищать?
— Наибольшую ценность, которая у тебя осталась, друг мой. Твою жизнь.
Максим отпил из кубка. Прошло довольно много времени, прежде чем сгоравший от нетерпения Николас, бросив взгляд на лестницу, произнес:
— Ты говоришь, что девушка ф своей спальне? Ей известно о моем приезде?
— Ее окна выходят на дорогу. Она не могла не заметить твоего приближения. Уверен, она испытывает твое терпение.
Николас вскочил.
— Я пойду и приведу ее сюда!
— Я бы посоветовал не провоцировать ее, — не отрываясь от кубка, пробормотал Максим.
Внезапно различив наверху какой-то слабый шорох, он посмотрел на лестницу.
— Ну вот, — с насмешливой улыбкой объявил он, — прекрасная дама наконец снизошла до того, чтобы почтить нас своим присутствием.
Вскочив, Николас в несколько шагов пересек зал и остановился возле лестницы. Максиму, весело наблюдавшему за другом, было очень любопытно, что наденет эта чертовка, чтобы поприветствовать своего гостя. Он выделил Илис немного денег на покупку одежды, однако не видел, чтобы она надевала какое-нибудь другое платье, кроме шерстяного. Судя по количеству воды, которую притащили ей Фич и Спенс, можно было по крайней мере быть уверенным, что она вымоется.
Внезапно в поле зрения Максима, продолжавшего смотреть на лестницу, появились шелковая туфелька и подол синей бархатной юбки. Когда же девушка показалась полностью, ему пришлось упереть локоть в подлокотник кресла, а большим и указательным пальцами взяться за подбородок: это был единственный способ придержать отваливавшуюся челюсть. Он ошарашенно наблюдал, как к Николасу обращаются с ласковым и изящным приветствием, и у него возникло впечатление, что эльфы похитили Илис и подменили ее совершенно другой девушкой, потому что сейчас перед ним была именно та красавица, которую описывал капитан.
Илис положила ручку на локоть капитана и позволила провести себя через зал. К этому времени Максим уже пришел в себя и поднялся, решив блеснуть своими манерами. Но девушка, громко восхищавшаяся богатым нарядом гостя, полностью игнорировала его.
— Поверьте! Вы просто ошеломили меня своим великолепием, кап…
— Николас, — с жаром и настойчивостью произнес тот.
— Как пожелаете… Николас, — промурлыкала Илис и слегка кивнула в знак согласия. — Вы оказываете мне честь.
У Максима от изумления глаза полезли на лоб. Ну и бойка на язык! Даже Змею из Эдема далеко до нее!
— Я прибыл сюда, чтобы задать очень фажный вопрос! — выпалил Николас. — И если фас устроит, я хотел бы получить ответ сейчас.
Илис опустилась в кресло, всем своим видом показывая, что преисполнена внимания. Энтузиазм Николаса, который тоже сел в кресло напротив нее и взял ее за руку, бил через край.
— Моя дорогая Илис… я никогда не фстречал женщины, способной заинтересовать меня до такой степени… и я достиг такого статуса в союзе, что волен ухаживать за той, кого…
Илис очаровательно приподняла уголки губ и уколола ганзейца:
— О, Николас, насколько я помню, когда мы были на корабле, вы всячески старались избегать упоминания о вашем финансовом положении. Что же изменилось?
Николас прокашлялся и оглянулся через плечо на Максима, который сидел, вытянув ноги и закинув руку на спинку кресла. Казалось, ему доставляет огромное удовольствие следить за их беседой, он был похож на охотящегося ястреба, высматривающего лакомый кусочек. Издав нечленораздельный звук, глухим эхом отдавшийся в его груди, капитан вновь посмотрел на даму.
— На прошлой неделе Максим сообщил мне, что фы — не его невеста, — объявил он.
— Если бы вы, Николас, спросили меня об этом на борту корабля, я бы ответила, что даже не знаю этого человека, — с упреком проговорила Илис. — Но вы с таким усердием скрывали от меня имя моего похитителя, даже не допуская возможности ошибки. Мы бы смогли избежать этих неприятностей, если бы вы все рассказали мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62