– Не думаю, что это возможно. Вы выглядите, словно королева. А от этих бриллиантов ваши глаза так и сверкают. Боже мой, Келли, вы прекрасны!
– Благодарю. Чудесные бриллианты.
– Рут предупредила, что их нужно вернуть?
– Да. Не волнуйтесь. Я никуда с ними не сбегу, это не входит в мои планы.
– Да я и не волнуюсь.
Ричард взял ее за руку, и они прошли в бальную залу. Особняк Эштонов был немного больше, чем дом Калеба, если такое возможно. Он был битком набит хрусталем и тончайшей работы фарфоровой посудой, богато украшен зеркалами и изящными напольными вазами. А полированную черную мебель наверняка привезли из старинных испанских замков.
Над мраморным камином развешано оружие, рядом, в полный рост, красовалась статуя рыцаря в средневековых доспехах. Повсюду заграничные ковры, гобелены и множество украшений из фарфора и экзотического дерева.
Ричард представил Келли нескольким парам. Некоторые имена – такие, скажем, как Уипплы или Нэйглы, – она припоминала, другие ничего ей не говорили. Она не встретила тут никого из тех, кого знала, но это было неудивительно. Люди, вращающиеся в кругу Эштонов, не якшались с такими особами, как Лейла Макгир.
Первое время Келли чувствовала себя неловко, но потом ненароком бросила взгляд на свое отражение в зеркале, и уверенность вновь вернулась к ней. Выглядела она прелестно. И никто до сих пор ее не узнал. Прекрасно, на этот вечер она останется Клер Томпсон, благородной леди. Будет вволю танцевать и веселиться, и, если не станет слишком много болтать, никто не заметит обмана.
А вот в понедельник утром первым делом она отправится в банк и выкупит расписку!
Примерно через час гостей пригласили к столу.
Когда Ричард привел Келли в столовую, она на несколько мгновений застыла от изумления. Вдоль длинного, покрытого камчатым полотном стола высились старинные канделябры. Фарфоровой посуды такой красоты Келли никогда прежде не доводилось видеть. Хрустальные бокалы на длинных ножках причудливо преломляли в своих гранях яркое пламя свечей. Массивные серебряные приборы были отполированы до блеска.
А какие угощения! Их подносили блюдо за блюдом, и каждое очередное было вкуснее предыдущего. Интересно, подумала Келли, быть может, и Дункан Страйкер в свое время устраивал такие же блистательные приемы и те же люди собирались под крышей его дома… У нее вдруг появилось безумное желание встать и громогласно объявить, что она дочь пресловутой Лейлы Макгир, и посмотреть, какую реакцию вызовет подобное сообщение.
Она искоса взглянула на Ричарда и встретилась с его дружелюбным взглядом.
– Вы довольны, Клер?
– Да, спасибо.
– Наш Андре прекрасный повар, не правда ли?
Клер кивнула.
– Совершенно справедливо, – произнесла она, подражая высокомерному тону сидящей слева от нее дамы.
Весело рассмеявшись, Ричард прикрыл рот салфеткой, потом потихоньку пожал ее колено.
– Никто из присутствующих и не догадался бы, что вы не принадлежите к этому обществу.
– А я к нему и не принадлежу, – ответила Келли. – Если вы не забыли, вам потребовалось заплатить мне пять тысяч, чтобы я сюда пришла.
– Ну что вы, я ведь сказал это как комплимент, – огорчился Ричард. – Любому может показаться, что вы родились в королевском семействе.
– А я там и родилась, – прошептала Келли, выдавив из себя слабую улыбку. – Моя мать была королевой в «Майнерз рест». Разве вам это не известно?
Ричард нахмурился.
– Не говорите громко. Кто-нибудь может услышать. Внезапно ей все стало безразлично – да пусть хоть весь мир слышит, какая разница! И вообще, что она здесь делает, изображая из себя знатную даму?
Надо было спокойно сидеть дома, подумала она, но тут же одернула себя – она ведь явилась сюда исключительно из-за «Рокинг-С».
Встав из-за стола, Ричард галантно подал ей руку, и они прошли в бальную залу. Келли еще ни разу в жизни не видела такого огромного помещения.
Когда заиграл оркестр, Ричард торжественно вывел ее на сверкающий паркет, и они закружились в вальсе. Нельзя отрицать, он был прекрасным танцором, хотя и не столь грациозным, как Калеб. Она невольно вспомнила, как Калеб танцевал с ней в ее спальне, крепко прижимая к себе, а беспокойные серые глаза излучали желание…
Келли почувствовала, что больше всего на свете хочет снова оказаться в его объятиях, услышать его низкий голос, ощутить прикосновение его рук, волшебный вкус его поцелуев. Но… Она с холодной решимостью встряхнула головой. Как смел он лгать ей про ранчо, как смел делать предложение стать его женой – лишь для того, чтобы полностью завладеть имуществом, которое по праву принадлежало ей!
– Ау!
Голос Ричарда заставил ее вернуться к действительности.
– Извините, я задумалась. Вы что-то сказали?
– Только спросил, не хотите ли шампанского.
– Да, спасибо.
Пока он ходил за напитком, Келли стояла у балконной двери и мило улыбалась всем подряд. Она чувствовала себя так, будто жила чьей-то чужой жизнью. Словно Келли Макгир прекратила свое существование в то мгновение, когда вошла в дом Эштонов. Странное ощущение – как будто ты оказался в чужой коже.
Сердце ее наполнилось тревогой, едва она увидела, как к ней направляется миссис Эштон.
– Ну что, Клер, – произнесла почтенная дама, – вы всем довольны?
– Да, спасибо.
– Раньше мы никогда вас не встречали. Скажите, вы давно знакомы с Ричардом?
– Да, несколько лет.
Долорес Эштон удивленно вскинула брови.
– Неужели? А ваша семья из этих мест?
– Нет, я родом из Денвера.
Ложь легко слетела с ее губ. Чего стыдиться, ведь и Калеб ей лгал…
– Понятно. – Долорес Эштон улыбнулась, увидев направляющегося к ним сына. – О, вот и Ричард. Оставляю вас наедине. Желаю приятно провести время, Клер.
– Спасибо, мадам.
– Мама решила сыграть роль свахи? – спросил Ричард, протягивая Келли бокал шампанского.
– Нет, почему вы так решили?
– Ох, знали бы вы, сколько раз она пыталась меня женить! Ей все кажется, что настало время мне остепениться и подарить ей внуков.
– А вы так не считаете?
– Ну я еще слишком молод, чтобы жениться.
– Вот и я тоже так думаю.
Келли отхлебнула шампанского, с удовольствием ощущая, как нос щекочут пузырьки.
– Чудесно! – воскликнула она и допила бокал до дна.
– Держите. – Ричард протянул ей свой бокал. – Выпейте и мою порцию, раз вам нравится.
– А вы не хотите?
– Позже возьму еще.
Весь следующий час Келли беспечно танцевала и пила шампанское. Улыбаясь Ричарду, она думала, что не так уж он отвратителен, как она всегда представляла. Он весело хохотал над ее шутками, внимательно следил, чтобы ее бокал был постоянно наполнен, и потчевал ее комплиментами, в которых, как он уверял, не было ни малейшего преувеличения ее достоинств.
Устав от стремительной польки, Келли тяжело дышала, и тут Ричард предложил ей прогуляться.
– Прекрасная мысль, – согласилась Келли. – Глотну немножко свежего воздуха.
Ричард вывел ее на веранду, а оттуда они прошли по лестнице в сад.
Их окутал сумрак, когда они оказались на тропинке, вьющейся среди розовых кустов. Ричард обнял ее за талию.
– Кажется, вы немножко перебрали шампанского, – заметил он, увидев, как она покачнулась.
– Вы находите? – спросила Келли. Она поморгала слипающимися ресницами. – Но это было так приятно…
– Ведь вы не привыкли к спиртному, верно?
– Нет. Мама совсем не позволяла мне пить. И играть в азартные игры тоже, – хихикнула она. – А однажды она прострелила ногу какому-то мужчине, который пытался меня поцеловать.
– У вас было много мужчин? Келли покачала головой.
– Что вы! Ни одного. Мама бы не позволила.
– Не надо мне лгать.
– А зачем мне лгать, когда речь идет о таких вещах?
– Вот как? А как же Страйкер?
– А что Страйкер?
– Разве он… Я хочу сказать, вы же жили в его доме…
Ничего не ответив, Келли холодно посмотрела на Ричарда. Их взаимоотношения с Калебом – дело сугубо личное и его никоим образом не касается.
Но в то же время приятно поизображать из себя этакую недотрогу…
Резко остановившись, Ричард внезапно притянул ее к себе.
Келли изумленно охнула, когда он сжал ее в своих объятиях, но не успела сказать и слова, как его губы сомкнулись с ее губами. Она уперлась руками в его плечи, стараясь оттолкнуть от себя, но Ричард держал ее крепкой хваткой, не собираясь отпускать, а губы его тем временем впивались в нее все сильнее.
Когда наконец он ее отпустил, Келли с трудом перевела дыхание, а он заметил:
– Вам приходилось целоваться и раньше, милая Келли.
– Ну и что с того?
– А то, что я почти поверил в вашу невинность. Так вы меня за дурака принимаете?
– То, что я прежде целовалась, вовсе не означает, что я…
Ричард сжал ее руку с такой силой, что Келли вскрикнула. Он оттащил ее в тень, прижал к ограде и навалился на нее всем телом.
– Я заплатил пять тысяч долларов за эту ночь, – прохрипел он, – и теперь собираюсь получить то, что действительно стоит таких денег.
– Отпустите меня!
– Даже не собираюсь.
Келли в панике попыталась оттолкнуть Ричарда, но вес его тела не позволил ей даже шевельнуться. Когда Ричард склонился к ней, Келли почувствовала на своем лице его жаркое дыхание, смешанное с парами алкоголя и запахом табака.
Она с отвращением отвернула голову в сторону и, глубоко вздохнув, резко и сильно ударила коленом между его ног.
Воздух с болезненным стоном вырвался из легких Ричарда. Отшатнувшись, он скорчился на коленях, а изо рта его потоком полились проклятия.
Келли рывком подобрала юбки и стремительно помчалась по тропинке к воротам. Отодвинув щеколду, она выскочила на улицу, свернула налево и со всех ног бросилась прочь. В голове все еще звучал голос Ричарда, поэтому она как на крыльях неслась к единственному убежищу, где могла чувствовать себя в безопасности. Только бы он был дома, только бы укрыл ее и на этот раз!
Увидев Келли, Калеб удивленно качнул головой. Весь вечер он неотступно думал о ней, представлял, как она веселится на балу у Эштонов, как танцует там с Ричардом и совершенно не ожидал, что она появится на его пороге посреди ночи.
– Сбились с дороги, принцесса?
– Не совсем. Разрешишь мне войти?
– Конечно.
Оторвавшись от дверного косяка, он пропустил Келли в дом и вслед за ней прошел в гостиную. При свете лампы он заметил, что щеки ее горят, а губы посинели.
– Хочешь что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо.
– В таком случае чем могу быть полезен?
– Да нет, спасибо… я просто…
– Ну да, просто прогуливалась неподалеку и решила заскочить, чтобы пожелать мне спокойной ночи.
– Да… нет… Я просто… – Келли смотрела на него, не зная толком, что сказать. Она впервые видела Калеба небритым, а рубашка его была измята так, словно он в ней спал.
– Судя по всему, твоя вечеринка с Ричардом прошла не совсем так, как ты рассчитывала.
Разозленная его издевательским тоном, Келли бросила на него свирепый взгляд. Расправив плечи, она подняла голову и приготовилась к битве.
– Я прекрасно провела время.
– Угу. И именно поэтому примчалась сюда посреди ночи – исключительно ради того, чтобы поведать мне, как великолепно провела вечер.
Келли с отчаянием перевела дыхание. Какой смысл притворяться?
– Он хотел… ну, ты понимаешь… И я ударила его. Ногой. Вот сюда.
Губы Калеба искривились в слабой усмешке.
– Насколько я помню, ты чертовски здорово умеешь бить мужчин «вот сюда». У тебя такие маленькие острые коленки. Очень эффективно получается. Вот только не понимаю, с чего ты вообще приняла это дурацкое приглашение.
– Не твое дело.
Калеб передернул плечами. Мысли о Ричарде Эштоне давным-давно вылетели из его головы, и теперь он упивался красотой своей бывшей невесты. На фоне фантастической синевы ее платья глаза Келли сверкали, как драгоценные сапфиры. От быстрого бега несколько шпилек выскочило из ее волос, и волнистые пряди ниспадали на плечи подобно водопаду.
– Келли, ты прекрасна, – прошептал Калеб, подойдя ближе. – Глаза у тебя синие, как высокогорное озеро в летний день. А волосы… Твои волосы… – Он запустил пальцы в ее шелковистые золотые локоны. – Они нежны, как тончайший бархат, и пылают, словно пламя…
Завороженная магией его слов, Келли застыла. Нежные, искренние, они звучали как стихи, как строки Библии.
– А губы твои… – он коснулся кончиками пальцев ее губ, – такие мягкие и трепетные, как крылья мотылька…
Она мгновенно забыла о том, что хотела оттолкнуть Калеба. Он протянул руки, и она, прижавшись к нему, подняла лицо для поцелуя, прикрыла глаза в сладком ожидании – и уста их сомкнулись.
Обжигающее пламя в ту же секунду охватило ее, пробуждая к жизни каждое чувство, каждый нерв; все в ней зазвенело. От Калеба пахло виски и табаком. От Ричарда Эштона пахло почти так же, однако его поцелуи были ей противны, а от поцелуев Калеба сердце начинало радостно колотиться и грудь наполнялась желанием.
Он слегка отодвинулся от нее. Не в силах дышать, Келли смотрела в его потемневшие глаза, трепещущая, завороженная, плененная паутиной его взгляда.
– Калеб, я…
Ее прервал громкий стук в дверь.
– Кого это несет? – пробормотал Калеб.
– Он не посмеет сюда прийти!
– Не посмеет? Сейчас посмотрим.
Вслед за Калебом она прошла в прихожую и, остановившись позади, смотрела, как тот открывает дверь.
– Где она? – рявкнул Ричард.
– Она?
– Кончай дурачить меня, Страйкер. Где Келли Макгир?
– А ты что, ее потерял?
– Слушай, ты…
– Она здесь, – оборвал Ричарда Калеб. – Здесь она и останется.
– Только не сегодня. Сегодня она моя.
– Келли, ты хочешь пойти с ним?
– Нет.
– Ты слышал, что она сказала? А теперь убирайся отсюда, пока я тебя не пристрелил.
– Подожди! – Келли быстро сняла ожерелье, браслет, серьги и протянула украшения Ричарду. – Вот, заберите.
Эштон сунул бриллианты в карман пиджака и злобно взглянул на Калеба.
– Тебе это так не сойдет, Страйкер.
– Ну-ну, потише, парень, не то ты меня испугаешь.
– Ты еще пожалеешь, поганый метис. Нечего тебе делать в этом городе, среди порядочных людей.
– Отправляйся домой, Эштон. Гулянка закончена.
– Мы с тобой еще потолкуем.
Выругавшись, Калеб захлопнул дверь прямо перед его носом.
– Тебе не следовало так поступать, – проговорила Келли. – Он очень мстительный человек.
– Боишься, он вернется, чтобы меня прикончить? Она покачала головой. Подобная мысль казалась слишком нелепой.
– Уже поздно, – произнесла она, внезапно почувствовав страшную усталость. – Ты не возражаешь, если я у тебя переночую? Совсем нет сил ехать домой.
Вспомнив о «Рокинг-С» и о том, что он солгал ей, Келли вновь почувствовала, как ее захлестывает волна гнева. Если бы она не нашла приписку к завещанию Дункана, то была бы сейчас миссис Страйкер и никогда бы не узнала, что единственной причиной, по которой он на ней женился, являлось желание заполучить ранчо. Мысль об этом все еще обжигала сердце. Ведь она так надеялась, что он ее любит – ну хоть немножечко. Нет, не это священное чувство двигало им. Он стремился стать хозяином ранчо и ради этого был готов жениться на невзрачной малышке Макгир. На мгновение она задумалась: почему же тогда он не уничтожил письмо и завещание? Но тут же отогнала эту мысль прочь. Что было, то было – и никогда больше она не поверит ему. – Келли…
Калеб шагнул к ней, и Келли отшатнулась, ощутив как велико желание, вновь охватившее ее. Она ужасно устала, а соблазн оказаться снова в его объятиях был так велик…
Направляясь к лестнице, она всем своим существом ощущала на себе его взгляд. Было приятно вновь очутиться в этом доме, провести рукой по перилам, пройти через холл в свою комнату, рядом с комнатой Калеба.
Устало опустившись на кровать, Келли сняла бальные туфельки, расстегнула синее шелковое платье, стащила его через голову, сняла нижнюю юбку. Оставшись в сорочке и панталонах, она забралась под одеяло и, закрыв глаза, снова подумала о том, что лучше бы никогда не находила той приписки к завещанию Дункана Страйкера и никогда не покидала этого дома.
Глава 25
На следующее утро она исчезла.
Тяжело вздохнув, Калеб затворил дверь ее спальни. Собственно, он и не ожидал, что она останется, но где-то в глубине души теплилась надежда, что она не сбежит, не попрощавшись.
Почувствовав вдруг безумное отвращение к самому себе, Калеб мотнул головой. Он казался себе старым и сентиментальным. Совсем раскис. А в сущности, что ему нужно? Бутылка и податливая женщина, вот и все. Когда же он пресытится тем и другим, то снова станет наемником. С этой работой он отлично разбирался, с ней справлялся как профессионал. Нужно к чертовой матери убираться из города, пока не поздно. Подальше от соблазна уткнуться в уютное плечико Келли и слезно вымаливать у нее прощение. К черту! Не нужна она ему. Да и никакая другая женщина не потребуется. Не создан он для оседлой жизни. Обойдется и без Келли.
Он взглянул в зеркало.
– Несчастный болван, – пробормотал он, глядя в серые глаза своего двойника, – черти в аду выглядят краше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37