И еще два мальчика; Дженси не решилась спросить, кто они такие, но ей бы хотелось, чтобы они оказались приемными внебрачными детьми. Тогда ее собственное происхождение не казалось бы таким шокирующим.
Однако она не хотела, чтобы они были внебрачными детьми отца Саймона. Хотелось думать, что его родители преданы друг другу. Укладывая вещи, она думала о том, что это ее первое знакомство со счастливой семьей. И очень хотелось верить, что у них с Саймоном будет такая же семья.
Крепко обняв сына, миссис Сент-Брайд повернулась к Дженси:
– Дорогая, позаботься о них.
Казалось, эта женщина воспринимала отъезд мужа и сына так, будто им предстояло ехать в Канаду, а не в Ноттингемшир. Наверное, Брайдсуэлл так на всех влиял. Дженси и сама утирала слезы. Все махали им руками, когда экипаж тронулся с места, а мальчишки бежали за ними до арки, через которую они вскоре выехали на широкую дорогу.
Дженси откинулась на спинку сиденья; она думала о том, что ее жизнь уже долгое время проходит в непрерывном движении. Хотелось поговорить с мужем о его близких, но рядом сидел отец, поэтому она спросила:
– Саймон, ты говорил, что у Марлоу – величественный дом. Он такой же, как в Лонг-Чарте?
– Да, величественный, но совсем по-другому. Ты разбираешься в архитектуре? Особняк графа – в палладинском стиле.
Дженси в смущении пробормотала:
– Это мне ни о чем не говорит.
– Построено в стиле Андреа Палладио. Этот итальянец жил в шестнадцатом веке и писал о классической архитектуре – о римских виллах и тому подобном. В прошлом веке многие подхватили его идеи, и, к сожалению, среди них оказался прадед Марлоу. Это означает, – продолжал Саймон, – что фасад похож на акрополь, а главный холл тянется к небу, имитируя римский атриум. В Англии климат не тот, что в Италии, поэтому там довольно прохладно. Чтобы это компенсировать, к дому коридорами пристроили небольшие виллы. Как бы то ни было, особняк вызывает всеобщее восхищение, и посмотреть на него съезжаются со всей Англии.
При этих словах сына Сент-Брайд-старший тяжело вздохнул. А Саймон между тем продолжал:
– Парк же по красоте соперничает с парком в Лонг-Чарте. Рядом с домом озеро, и в нем отражается фасад – удивительное зрелище, особенно благодаря высоким деревьям на заднем плане.
Дженси улыбнулась:
– По твоему описанию получается, что этот дом – словно из готического романа.
– Ничего подобного. Там нет ни пыльных коридоров, ни древних часовен, ни каморки священника. Дом построен шестьдесят лет назад, и целая армия слуг поддерживает в нем порядок.
Потом отец с сыном заговорили о политике, о коммерции и об отношениях с Европой. Дженси внимательно слушала и удивлялась; казалось, они нисколько не сомневались в том, что все это их дело и что на них лежит ответственность за все происходящее в Англии. Когда же они заговорили о безработице и о бедности, то предлагали всевозможные изменения в законах.
«Потомки Геварда Бодрого!» – восхищалась Дженси.
А ее предки… Ах, об этом даже думать не хотелось, и она выбросила из головы Хаскеттов. К счастью, Саймон принял меры против Дакра, и он был уверен, что ее ложь никогда не раскроется. Что ж, значит, так и будет.
Дженси мысленно улыбнулась, когда Саймон стал уговаривать отца занять место в палате лордов, он говорил, что это – не такая уж большая нагрузка. Мистер Сент-Брайд в конце концов согласился и насмешливо добавил:
– Полагаю, ты со своими «повесами» мне поможешь.
Где-то в середине дня Саймон сказал, что они почти приехали, и Дженси, высунувшись из окна, бросила первый взгляд на владения графа. Особняк Марлоу стоял на виду, а перед ним раскинулся огромный парк, ничуть не меньше, чем парк в Лонг-Чарте, Листья с деревьев уже облетели, и белый дом был прекрасно виден. Дом этот напоминал античный храм; в центральной его части возвышался треугольный фронтон на высоких колоннах, а с обеих сторон были пристроены небольшие виллы – копии главного дома, включая фронтон. «Как необычно, – подумала Дженси. – Да, необычно, пожалуй, даже красиво».
Какое-то время она разглядывала особняк, потом вдруг улыбнулась и мысленно порадовалась: «Ах, как хорошо, что на мне элегантное черное платье леди Теодосии!»
Они остановились у подножия массивной лестницы, где мрачные слуги ждали, чтобы отворить двери экипажа и провести гостей к большим белым дверям с гербовым щитом, прикрытым черным крепом.
Войдя в дом, Дженси сначала подумала, что армия слуг собралась, дабы радушно их приветствовать, но так казалось только ей. Пришлось напомнить себе: в этом доме долго обитала болезнь и совсем недавно сюда пришла смерть. Все слуги и горничные носили знаки траура: мужчины – нарукавные повязки и черные перчатки, женщины – черные чепцы и фартуки.
Осматриваясь, Дженси думала о том, что этот холл, освещенный слабым светом из-под стеклянного купола, никогда не мог быть уютным: пол и стены выложены серым мрамором, по стенам на равных расстояниях – альковы с белыми античными статуями среди черных полуколонн.
И ни пятнышка краски, цвета. Может быть, именно поэтому казалось, что здесь холодно.
Смогут ли Сент-Брайды согреть это жилище? Или оно заморозит их до смерти? Она почувствовала облегчение, когда джентльмен в элегантном черном костюме поклонился и сказал:
– Леди Остри ждет вас. Пойдемте со мной. Их повели по коридору, и коридор этот казался таким же холодным. Наконец они сделали поворот – тут стены были голубые, чтобы лучше смотрелись висевшие на них пейзажи, – и прошли через дверь в другой холл, на сей раз маленький, отделанный панелями из золотистого дерева. «Очевидно, это и есть одна из пристроек», – подумала Дженси.
Их провожатый постучал в дверь, и они вошли в комнату с черными шторами на окнах. Комната была небольшая, хорошо прогретая камином, с пестрым ковром на полу.
Навстречу им с дивана поднялась стройная изящная женщина в черном – видимо, вдова, кузина Дороти, леди Остри. Она отпустила стоявшую у дивана горничную и с видимым усилием улыбнулась:
– Дядя Сим, спасибо, что приехал. И тебе, Саймон, спасибо. Я не знала, что ты вернулся. Это для всех хорошо. Извини, дядя, что я послала за тобой, но так много всего… – Она сделала неопределенный жест. – Формальности, похороны. Кажется, всем надо давать указания, а я просто не могу…
Дженси думала, что леди Остри будет спокойна, потому что смерть ее мужа не могла стать неожиданностью, но казалось, что эта женщина надеялась до самого конца. Она была очень бледна, а под глазами у нее залегли синие тени.
Отец Саймона взял ее за руку, усадил на диван и сел рядом.
– Хорошо, что ты за нами послала, дорогая. Мы с Саймоном обо всем позаботимся, не волнуйся. Как Марлоу?
Она вздохнула и сокрушенно покачала головой. Мистер Сент-Брайд тоже вздохнул:
– Ах да, конечно… Так вот, а это жена Саймона, Дженси, Хочешь, она посидит с тобой? А мы пока осмотримся… Но где же леди Тейверли?
– Я послала за мамой, но она в Харрогейте. Надеюсь, завтра приедет. – Дороти посмотрела на Дженси и постаралась улыбнуться. – Извините, но мне сейчас очень тяжело.
– Искренне сочувствую, миледи. Позвольте позаботиться о вас.
– О, пожалуйста, не надо «миледи»! Просто «кузина Дороти».
Дженси смутилась из-за своей ошибки, но тут же взяла себя в руки. Повернувшись к мужчинам, она сказала:
– Не беспокойтесь, я сделаю все, что потребуется.
Саймон поблагодарил ее улыбкой, и мужчины ушли.
– Я счастлива за вас, – проговорила леди Остри. Дженси поняла, что все еще улыбается вслед Саймону. Собравшись с мыслями, она села возле вдовы и спросила:
– Кузина Дороти, как долго вы были женаты?
Леди Остри комкала платок с черной каймой, но глаза ее были сухими.
– Восемь лет. Остри на десять лет старше меня, но этого… этого мы никак не ожидали. Ему было всего сорок, и он всегда был здоров. До прошлого года…
Дженси побуждала вдову говорить, надеясь, что это принесет ей облегчение. Сначала речь Дороти была медленной, но потом слова полились потоком – она рассказывала о своем знакомстве с будущим мужем, о том, как он за ней ухаживал, о его любви к лошадям, о двух чудесных дочках и о трагедии, когда умер их маленький сын.
«Смерть сына была бы трагедией для многих», – подумала Дженси. И теперь она стала лучше понимать Саймона. Обитателям Брайдсуэлла, конечно же, не хотелось перебираться в этот странный и холодный дом, ужасно неуютный… Но они считали, что обязаны это сделать, полагали, что жить здесь – их долг.
Глава 34
Кузина Дороти все говорила и говорила – рассказывала о том, как лечили ее мужа и как самые лучшие доктора приходили в отчаяние от того, что ничего не могли поделать. Правда, было кратковременное улучшение, но затем виконту стало еще хуже. Дженси предпочла бы не слышать всего этого, но она понимала, что несчастной вдове надо выговориться. Леди Остри внезапно умолкла, потом вдруг воскликнула:
– Ох, что же это я?! Вы же после долгой дороги! Вам необходимо перекусить! Хотите чаю? Может, пообедаете? Сколько сейчас времени?
Дженси взяла ее за руку:
– Кузина Дороти, не беспокойтесь об этом. Я не хочу распоряжаться в вашем доме, но, пожалуйста, позвольте мне все-таки заняться хозяйственными делами.
Вдова внимательно посмотрела на нее, потом проговорила:
– Я бы не хотела вас утруждать, ведь вы так молоды…
Решив проявить твердость, Дженси возразила:
– Не утруждать, а принять необходимую вам помощь. Может, хотите чаю? Когда вы в последний раз ели?
Леди Остри уставилась в пространство.
– Не помню.
«Когда последний раз спала, тоже, наверное, не помнит», – подумала Дженси. Немного помедлив, она сказала:
– Я, как и вы, теряла очень дорогих мне людей, поэтому прекрасно вас понимаю. Давайте я отведу вас в постель. Там будет удобнее, и вам принесут чего-нибудь поесть.
Она обняла вдову за плечи, помогла ей подняться на ноги – «Боже, как она исхудала!» – и повела к двери.
– Где ваша спальня?
– Соседняя дверь. Но… там Эйнас.
«Ее покойный муж», – догадалась Дженси.
– Где же вы спали?
– Здесь, на тюфяке.
Что теперь делать? Можно было бы устроить вдову в шезлонге, но ей требовалась постель.
– Кузина Дороти, а где ваши дочери?
– Я давно уже отправила их к сестре. Слава Богу!
– Хотите послать за ними?
– О нет. Похороны – это так мрачно. Я отправлюсь к ним, когда их отец упокоится в земле. – Она проговорила это с такой решительностью, как будто кто-то настаивал, чтобы она оставалась здесь, в доме графа.
– Да, конечно, – кивнула Дженси. Но что же делать? Сообразив, что где-то, наверное, приготовлена комната для них с Саймоном, она подошла к звонку и дернула за шнурок.
И тотчас же перед ними появился слуга.
– Где будем спать мы с мужем? – спросила Дженси.
– В гостевом крыле, мэм.
Отдельное крыло для гостей? Надеясь, что вдова не станет возражать, если ее уведут подальше от тела мужа, Дженси сказала:
– Проведите нас туда.
Поддерживая Дороти, Дженси пошла следом за слугой. Они миновали длинный коридор, библиотеку, холл, а затем слуга отворил дверь в небольшую комнату, довольно теплую.
– Унесите отсюда наш багаж, – распорядилась Дженси. – А потом найдите горничную леди Остри, и пусть сюда принесут чай и легкую закуску, Да, и еще… Скажите экономке, что я жду ее в библиотеке. Туда тоже принесите чайный поднос.
По крайней мере она знала, где библиотека, а возвращаться в другое крыло ей не хотелось. Но надо ли распорядиться, чтобы Саймону с отцом тоже принесли поесть? Дженси понятия не имела, где они сейчас находились, В конце концов Дженси решила, что если Саймон с отцом захотят пообедать, то сами справятся.
– Хорошо, мэм, – кивнул слуга. Подхватив саквояжи, он удалился.
Дженси усадила вдову в кресло и накинула ей на плечи плед, Она сама себе удивлялась – как раскомандовалась! Видимо, жизненные испытания закалили ее. Она – опора Саймона, Так ведь он сказал? Что ж, она ею станет, если сможет.
Краткий визит в Лонг-Чарт оказался очень кстати, он подготовил ее. Если бы она приехала в Марлоу, имея только опыт Брайдсуэлла, то сейчас едва ли справилась бы.
Вскоре появилась горничная – та самая, которая была с кузиной Дороти, когда они к ней вошли. Девушка сделала все необходимое – чувствовалось, что она дорожила своим местом. Но почему же она не позаботилась о том, чтобы ее госпожа поела и поспала?
Дженси хотела уложить вдову в постель, но подумала, что та не захочет, чтобы чужая женщина помогала ей раздеваться. Дождавшись, когда принесут чай, Дженси сказала:
– Уговорите свою госпожу лечь в постель. Только проследите, чтобы она сначала поела и выпила чаю.
Дженси вышла из комнаты и вернулась в главный дом. К счастью, ориентироваться здесь было очень просто – никаких извилистых коридоров, только прямые линии. В библиотеке ее ждала хмурая седая женщина, а на столике возле камина стоял чайный поднос.
Экономка присела в реверансе и представилась как миссис Квинси, экономка Марлоу, прослужившая у графа всю жизнь, Последние слова пожилой женщины прозвучали как вызов.
Дженси немного смутилась. Неужели экономка считает, что она с ликованием ворвалась в чужой дом, чтобы захватить власть, когда один из хозяев еще не похоронен, а другой даже еще не умер?
Взяв себя в руки, Дженси села к подносу с чаем.
– Присаживайтесь, миссис Квинси, обсудим, что делать дальше.
Та села, все такая же хмурая.
«А может, не надо было приглашать ее садиться? – спрашивала себя Дженси. – Но не могла же я заставить пожилую женщину стоять передо мной…» Однако на подобные раздумья не было времени, и Дженси перешла к делу.
– Миссис Квинси, мне нужен ваш совет. У меня еще нет опыта управления таким домом, как Марлоу, но нам обеим ясно: какое-то время леди Остри не может заниматься хозяйством. Так что мы с вами должны сделать все, что сможем.
К счастью, откровенность произвела впечатление, и экономка вздохнула с облегчением. Сделав глоток чая, она заговорила. Оказалось, что она знала покойного с раннего детства и сейчас искренне горевала.
– А его брат погиб на войне, – сказала миссис Квинси. – При осаде. Конечно, трагическая судьба, но его-то смерть была быстрой. Гораздо хуже, когда умираешь долго и мучительно. – Она поставила чашку на стол. – Но нам следует подумать о живых, не правда ли, мэм? Так что вы хотите знать?
– Пожалуйста, объясните, как управляют домом.
Вскоре Дженси знала основное – по крайней мере в теории. Официанты, дворецкие, младшие дворецкие, старшие слуги, младшие слуги. Кроме того, у миссис Квинси была помощница и собственная горничная. Дженси пришла бы в отчаяние, если бы не осознала, что все идет как бы само собой – во всяком случае, ей не придется бежать на кухню и помогать готовить обед для гостей, которые приедут на похороны.
– Но у нас нет шеф-повара, – добавила миссис Квинси. – Мы не могли принять человека без рекомендаций, мэм. Миссис Ренишоу прекрасно управляется со слугами и с больничной палатой, но…
– Я уверена, что на некоторое время она нам подойдет.
У экономки беспокойно забегали глаза.
– А когда… когда придет время и приедет новый граф, он пожелает жить здесь?
Было ясно, что этот вопрос волнует всю прислугу.
– Это еще не обсуждалось, – ответила Дженси. Миссис Квинси вздохнула:
– Понятно, мэм, Когда вы и джентльмены пожелаете обедать? В пять часов?
Дженси кивнула, а экономка пробормотала:
– Вопрос в том, куда подавать обед, мэм. Видите ли, главная столовая находится в главном доме, но ее используют для больших приемов. А обычно все обедают в западном крыле.
«То есть там, где сейчас лежит покойник», – подумала Дженси. Она вспомнила, как они с Саймоном обедали на кухне, потому что в столовой лежало тело Исайи. В конце концов, смерть есть смерть – и для малых, и для великих. Но в данном случае кухня исключалась.
– А может быть, лорд Остри должен находиться где-то в другом месте? – спросила Дженси. – Как в таких случаях бывало раньше?
– После смерти отца графа прошло сорок два года, мэм, но я уверена, что он лежал в часовне.
– У вас есть часовня?
– О да, мэм. Рядом с большим холлом.
– Может, перенести туда покойного? Как это устроить?
Через полчаса все было готово. Саймон и его отец шли впереди, а печальный камердинер лорда Остри – позади похоронных дрог, которые несли шестеро слуг. Процессия медленно проследовала через западное крыло в маленькую облицованную серым мрамором часовню.
Дженси только заглянула в часовню, чтобы убедиться, что все в порядке, а затем вернулась обратно в дом и распорядилась, чтобы спальню хорошенько вымыли и сменили постельное белье. Разумеется, она не собиралась здесь спать – по понятной причине, – но в этом крыле находились еще две спальни, а также небольшая гостиная и столовая. Приказав подготовить для них с Саймоном другую комнату в гостевом крыле, она пошла взглянуть на Дороти. Та уже крепко спала, Дженси попыталась вспомнить, не упустила ли она чего-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Однако она не хотела, чтобы они были внебрачными детьми отца Саймона. Хотелось думать, что его родители преданы друг другу. Укладывая вещи, она думала о том, что это ее первое знакомство со счастливой семьей. И очень хотелось верить, что у них с Саймоном будет такая же семья.
Крепко обняв сына, миссис Сент-Брайд повернулась к Дженси:
– Дорогая, позаботься о них.
Казалось, эта женщина воспринимала отъезд мужа и сына так, будто им предстояло ехать в Канаду, а не в Ноттингемшир. Наверное, Брайдсуэлл так на всех влиял. Дженси и сама утирала слезы. Все махали им руками, когда экипаж тронулся с места, а мальчишки бежали за ними до арки, через которую они вскоре выехали на широкую дорогу.
Дженси откинулась на спинку сиденья; она думала о том, что ее жизнь уже долгое время проходит в непрерывном движении. Хотелось поговорить с мужем о его близких, но рядом сидел отец, поэтому она спросила:
– Саймон, ты говорил, что у Марлоу – величественный дом. Он такой же, как в Лонг-Чарте?
– Да, величественный, но совсем по-другому. Ты разбираешься в архитектуре? Особняк графа – в палладинском стиле.
Дженси в смущении пробормотала:
– Это мне ни о чем не говорит.
– Построено в стиле Андреа Палладио. Этот итальянец жил в шестнадцатом веке и писал о классической архитектуре – о римских виллах и тому подобном. В прошлом веке многие подхватили его идеи, и, к сожалению, среди них оказался прадед Марлоу. Это означает, – продолжал Саймон, – что фасад похож на акрополь, а главный холл тянется к небу, имитируя римский атриум. В Англии климат не тот, что в Италии, поэтому там довольно прохладно. Чтобы это компенсировать, к дому коридорами пристроили небольшие виллы. Как бы то ни было, особняк вызывает всеобщее восхищение, и посмотреть на него съезжаются со всей Англии.
При этих словах сына Сент-Брайд-старший тяжело вздохнул. А Саймон между тем продолжал:
– Парк же по красоте соперничает с парком в Лонг-Чарте. Рядом с домом озеро, и в нем отражается фасад – удивительное зрелище, особенно благодаря высоким деревьям на заднем плане.
Дженси улыбнулась:
– По твоему описанию получается, что этот дом – словно из готического романа.
– Ничего подобного. Там нет ни пыльных коридоров, ни древних часовен, ни каморки священника. Дом построен шестьдесят лет назад, и целая армия слуг поддерживает в нем порядок.
Потом отец с сыном заговорили о политике, о коммерции и об отношениях с Европой. Дженси внимательно слушала и удивлялась; казалось, они нисколько не сомневались в том, что все это их дело и что на них лежит ответственность за все происходящее в Англии. Когда же они заговорили о безработице и о бедности, то предлагали всевозможные изменения в законах.
«Потомки Геварда Бодрого!» – восхищалась Дженси.
А ее предки… Ах, об этом даже думать не хотелось, и она выбросила из головы Хаскеттов. К счастью, Саймон принял меры против Дакра, и он был уверен, что ее ложь никогда не раскроется. Что ж, значит, так и будет.
Дженси мысленно улыбнулась, когда Саймон стал уговаривать отца занять место в палате лордов, он говорил, что это – не такая уж большая нагрузка. Мистер Сент-Брайд в конце концов согласился и насмешливо добавил:
– Полагаю, ты со своими «повесами» мне поможешь.
Где-то в середине дня Саймон сказал, что они почти приехали, и Дженси, высунувшись из окна, бросила первый взгляд на владения графа. Особняк Марлоу стоял на виду, а перед ним раскинулся огромный парк, ничуть не меньше, чем парк в Лонг-Чарте, Листья с деревьев уже облетели, и белый дом был прекрасно виден. Дом этот напоминал античный храм; в центральной его части возвышался треугольный фронтон на высоких колоннах, а с обеих сторон были пристроены небольшие виллы – копии главного дома, включая фронтон. «Как необычно, – подумала Дженси. – Да, необычно, пожалуй, даже красиво».
Какое-то время она разглядывала особняк, потом вдруг улыбнулась и мысленно порадовалась: «Ах, как хорошо, что на мне элегантное черное платье леди Теодосии!»
Они остановились у подножия массивной лестницы, где мрачные слуги ждали, чтобы отворить двери экипажа и провести гостей к большим белым дверям с гербовым щитом, прикрытым черным крепом.
Войдя в дом, Дженси сначала подумала, что армия слуг собралась, дабы радушно их приветствовать, но так казалось только ей. Пришлось напомнить себе: в этом доме долго обитала болезнь и совсем недавно сюда пришла смерть. Все слуги и горничные носили знаки траура: мужчины – нарукавные повязки и черные перчатки, женщины – черные чепцы и фартуки.
Осматриваясь, Дженси думала о том, что этот холл, освещенный слабым светом из-под стеклянного купола, никогда не мог быть уютным: пол и стены выложены серым мрамором, по стенам на равных расстояниях – альковы с белыми античными статуями среди черных полуколонн.
И ни пятнышка краски, цвета. Может быть, именно поэтому казалось, что здесь холодно.
Смогут ли Сент-Брайды согреть это жилище? Или оно заморозит их до смерти? Она почувствовала облегчение, когда джентльмен в элегантном черном костюме поклонился и сказал:
– Леди Остри ждет вас. Пойдемте со мной. Их повели по коридору, и коридор этот казался таким же холодным. Наконец они сделали поворот – тут стены были голубые, чтобы лучше смотрелись висевшие на них пейзажи, – и прошли через дверь в другой холл, на сей раз маленький, отделанный панелями из золотистого дерева. «Очевидно, это и есть одна из пристроек», – подумала Дженси.
Их провожатый постучал в дверь, и они вошли в комнату с черными шторами на окнах. Комната была небольшая, хорошо прогретая камином, с пестрым ковром на полу.
Навстречу им с дивана поднялась стройная изящная женщина в черном – видимо, вдова, кузина Дороти, леди Остри. Она отпустила стоявшую у дивана горничную и с видимым усилием улыбнулась:
– Дядя Сим, спасибо, что приехал. И тебе, Саймон, спасибо. Я не знала, что ты вернулся. Это для всех хорошо. Извини, дядя, что я послала за тобой, но так много всего… – Она сделала неопределенный жест. – Формальности, похороны. Кажется, всем надо давать указания, а я просто не могу…
Дженси думала, что леди Остри будет спокойна, потому что смерть ее мужа не могла стать неожиданностью, но казалось, что эта женщина надеялась до самого конца. Она была очень бледна, а под глазами у нее залегли синие тени.
Отец Саймона взял ее за руку, усадил на диван и сел рядом.
– Хорошо, что ты за нами послала, дорогая. Мы с Саймоном обо всем позаботимся, не волнуйся. Как Марлоу?
Она вздохнула и сокрушенно покачала головой. Мистер Сент-Брайд тоже вздохнул:
– Ах да, конечно… Так вот, а это жена Саймона, Дженси, Хочешь, она посидит с тобой? А мы пока осмотримся… Но где же леди Тейверли?
– Я послала за мамой, но она в Харрогейте. Надеюсь, завтра приедет. – Дороти посмотрела на Дженси и постаралась улыбнуться. – Извините, но мне сейчас очень тяжело.
– Искренне сочувствую, миледи. Позвольте позаботиться о вас.
– О, пожалуйста, не надо «миледи»! Просто «кузина Дороти».
Дженси смутилась из-за своей ошибки, но тут же взяла себя в руки. Повернувшись к мужчинам, она сказала:
– Не беспокойтесь, я сделаю все, что потребуется.
Саймон поблагодарил ее улыбкой, и мужчины ушли.
– Я счастлива за вас, – проговорила леди Остри. Дженси поняла, что все еще улыбается вслед Саймону. Собравшись с мыслями, она села возле вдовы и спросила:
– Кузина Дороти, как долго вы были женаты?
Леди Остри комкала платок с черной каймой, но глаза ее были сухими.
– Восемь лет. Остри на десять лет старше меня, но этого… этого мы никак не ожидали. Ему было всего сорок, и он всегда был здоров. До прошлого года…
Дженси побуждала вдову говорить, надеясь, что это принесет ей облегчение. Сначала речь Дороти была медленной, но потом слова полились потоком – она рассказывала о своем знакомстве с будущим мужем, о том, как он за ней ухаживал, о его любви к лошадям, о двух чудесных дочках и о трагедии, когда умер их маленький сын.
«Смерть сына была бы трагедией для многих», – подумала Дженси. И теперь она стала лучше понимать Саймона. Обитателям Брайдсуэлла, конечно же, не хотелось перебираться в этот странный и холодный дом, ужасно неуютный… Но они считали, что обязаны это сделать, полагали, что жить здесь – их долг.
Глава 34
Кузина Дороти все говорила и говорила – рассказывала о том, как лечили ее мужа и как самые лучшие доктора приходили в отчаяние от того, что ничего не могли поделать. Правда, было кратковременное улучшение, но затем виконту стало еще хуже. Дженси предпочла бы не слышать всего этого, но она понимала, что несчастной вдове надо выговориться. Леди Остри внезапно умолкла, потом вдруг воскликнула:
– Ох, что же это я?! Вы же после долгой дороги! Вам необходимо перекусить! Хотите чаю? Может, пообедаете? Сколько сейчас времени?
Дженси взяла ее за руку:
– Кузина Дороти, не беспокойтесь об этом. Я не хочу распоряжаться в вашем доме, но, пожалуйста, позвольте мне все-таки заняться хозяйственными делами.
Вдова внимательно посмотрела на нее, потом проговорила:
– Я бы не хотела вас утруждать, ведь вы так молоды…
Решив проявить твердость, Дженси возразила:
– Не утруждать, а принять необходимую вам помощь. Может, хотите чаю? Когда вы в последний раз ели?
Леди Остри уставилась в пространство.
– Не помню.
«Когда последний раз спала, тоже, наверное, не помнит», – подумала Дженси. Немного помедлив, она сказала:
– Я, как и вы, теряла очень дорогих мне людей, поэтому прекрасно вас понимаю. Давайте я отведу вас в постель. Там будет удобнее, и вам принесут чего-нибудь поесть.
Она обняла вдову за плечи, помогла ей подняться на ноги – «Боже, как она исхудала!» – и повела к двери.
– Где ваша спальня?
– Соседняя дверь. Но… там Эйнас.
«Ее покойный муж», – догадалась Дженси.
– Где же вы спали?
– Здесь, на тюфяке.
Что теперь делать? Можно было бы устроить вдову в шезлонге, но ей требовалась постель.
– Кузина Дороти, а где ваши дочери?
– Я давно уже отправила их к сестре. Слава Богу!
– Хотите послать за ними?
– О нет. Похороны – это так мрачно. Я отправлюсь к ним, когда их отец упокоится в земле. – Она проговорила это с такой решительностью, как будто кто-то настаивал, чтобы она оставалась здесь, в доме графа.
– Да, конечно, – кивнула Дженси. Но что же делать? Сообразив, что где-то, наверное, приготовлена комната для них с Саймоном, она подошла к звонку и дернула за шнурок.
И тотчас же перед ними появился слуга.
– Где будем спать мы с мужем? – спросила Дженси.
– В гостевом крыле, мэм.
Отдельное крыло для гостей? Надеясь, что вдова не станет возражать, если ее уведут подальше от тела мужа, Дженси сказала:
– Проведите нас туда.
Поддерживая Дороти, Дженси пошла следом за слугой. Они миновали длинный коридор, библиотеку, холл, а затем слуга отворил дверь в небольшую комнату, довольно теплую.
– Унесите отсюда наш багаж, – распорядилась Дженси. – А потом найдите горничную леди Остри, и пусть сюда принесут чай и легкую закуску, Да, и еще… Скажите экономке, что я жду ее в библиотеке. Туда тоже принесите чайный поднос.
По крайней мере она знала, где библиотека, а возвращаться в другое крыло ей не хотелось. Но надо ли распорядиться, чтобы Саймону с отцом тоже принесли поесть? Дженси понятия не имела, где они сейчас находились, В конце концов Дженси решила, что если Саймон с отцом захотят пообедать, то сами справятся.
– Хорошо, мэм, – кивнул слуга. Подхватив саквояжи, он удалился.
Дженси усадила вдову в кресло и накинула ей на плечи плед, Она сама себе удивлялась – как раскомандовалась! Видимо, жизненные испытания закалили ее. Она – опора Саймона, Так ведь он сказал? Что ж, она ею станет, если сможет.
Краткий визит в Лонг-Чарт оказался очень кстати, он подготовил ее. Если бы она приехала в Марлоу, имея только опыт Брайдсуэлла, то сейчас едва ли справилась бы.
Вскоре появилась горничная – та самая, которая была с кузиной Дороти, когда они к ней вошли. Девушка сделала все необходимое – чувствовалось, что она дорожила своим местом. Но почему же она не позаботилась о том, чтобы ее госпожа поела и поспала?
Дженси хотела уложить вдову в постель, но подумала, что та не захочет, чтобы чужая женщина помогала ей раздеваться. Дождавшись, когда принесут чай, Дженси сказала:
– Уговорите свою госпожу лечь в постель. Только проследите, чтобы она сначала поела и выпила чаю.
Дженси вышла из комнаты и вернулась в главный дом. К счастью, ориентироваться здесь было очень просто – никаких извилистых коридоров, только прямые линии. В библиотеке ее ждала хмурая седая женщина, а на столике возле камина стоял чайный поднос.
Экономка присела в реверансе и представилась как миссис Квинси, экономка Марлоу, прослужившая у графа всю жизнь, Последние слова пожилой женщины прозвучали как вызов.
Дженси немного смутилась. Неужели экономка считает, что она с ликованием ворвалась в чужой дом, чтобы захватить власть, когда один из хозяев еще не похоронен, а другой даже еще не умер?
Взяв себя в руки, Дженси села к подносу с чаем.
– Присаживайтесь, миссис Квинси, обсудим, что делать дальше.
Та села, все такая же хмурая.
«А может, не надо было приглашать ее садиться? – спрашивала себя Дженси. – Но не могла же я заставить пожилую женщину стоять передо мной…» Однако на подобные раздумья не было времени, и Дженси перешла к делу.
– Миссис Квинси, мне нужен ваш совет. У меня еще нет опыта управления таким домом, как Марлоу, но нам обеим ясно: какое-то время леди Остри не может заниматься хозяйством. Так что мы с вами должны сделать все, что сможем.
К счастью, откровенность произвела впечатление, и экономка вздохнула с облегчением. Сделав глоток чая, она заговорила. Оказалось, что она знала покойного с раннего детства и сейчас искренне горевала.
– А его брат погиб на войне, – сказала миссис Квинси. – При осаде. Конечно, трагическая судьба, но его-то смерть была быстрой. Гораздо хуже, когда умираешь долго и мучительно. – Она поставила чашку на стол. – Но нам следует подумать о живых, не правда ли, мэм? Так что вы хотите знать?
– Пожалуйста, объясните, как управляют домом.
Вскоре Дженси знала основное – по крайней мере в теории. Официанты, дворецкие, младшие дворецкие, старшие слуги, младшие слуги. Кроме того, у миссис Квинси была помощница и собственная горничная. Дженси пришла бы в отчаяние, если бы не осознала, что все идет как бы само собой – во всяком случае, ей не придется бежать на кухню и помогать готовить обед для гостей, которые приедут на похороны.
– Но у нас нет шеф-повара, – добавила миссис Квинси. – Мы не могли принять человека без рекомендаций, мэм. Миссис Ренишоу прекрасно управляется со слугами и с больничной палатой, но…
– Я уверена, что на некоторое время она нам подойдет.
У экономки беспокойно забегали глаза.
– А когда… когда придет время и приедет новый граф, он пожелает жить здесь?
Было ясно, что этот вопрос волнует всю прислугу.
– Это еще не обсуждалось, – ответила Дженси. Миссис Квинси вздохнула:
– Понятно, мэм, Когда вы и джентльмены пожелаете обедать? В пять часов?
Дженси кивнула, а экономка пробормотала:
– Вопрос в том, куда подавать обед, мэм. Видите ли, главная столовая находится в главном доме, но ее используют для больших приемов. А обычно все обедают в западном крыле.
«То есть там, где сейчас лежит покойник», – подумала Дженси. Она вспомнила, как они с Саймоном обедали на кухне, потому что в столовой лежало тело Исайи. В конце концов, смерть есть смерть – и для малых, и для великих. Но в данном случае кухня исключалась.
– А может быть, лорд Остри должен находиться где-то в другом месте? – спросила Дженси. – Как в таких случаях бывало раньше?
– После смерти отца графа прошло сорок два года, мэм, но я уверена, что он лежал в часовне.
– У вас есть часовня?
– О да, мэм. Рядом с большим холлом.
– Может, перенести туда покойного? Как это устроить?
Через полчаса все было готово. Саймон и его отец шли впереди, а печальный камердинер лорда Остри – позади похоронных дрог, которые несли шестеро слуг. Процессия медленно проследовала через западное крыло в маленькую облицованную серым мрамором часовню.
Дженси только заглянула в часовню, чтобы убедиться, что все в порядке, а затем вернулась обратно в дом и распорядилась, чтобы спальню хорошенько вымыли и сменили постельное белье. Разумеется, она не собиралась здесь спать – по понятной причине, – но в этом крыле находились еще две спальни, а также небольшая гостиная и столовая. Приказав подготовить для них с Саймоном другую комнату в гостевом крыле, она пошла взглянуть на Дороти. Та уже крепко спала, Дженси попыталась вспомнить, не упустила ли она чего-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33