Вот только… Что, если он захочет сообщить Оттербернам об их свадьбе?
Нет-нет, нельзя вообще ничего рассказывать. Увы, ей придется и дальше нести эту ложь. Да и вряд ли ее когда-нибудь разоблачат. Нужно только не терять голову и не делать дурацких ошибок.
Тут послышался стук в дверь. Попытавшись успокоиться, Дженси пошла открывать. У порога стоял Оглторп.
– Миледи, пришел капитан Нортон. Он хочет поговорить с мистером Сент-Брайдом.
Дженси хотела бы оградить Саймона от всех на свете, но решила, что следует сообщить мужу о приходе капитана.
– Конечно, приведи его, – сказал Саймон. – Надеюсь, Нортон не перережет мне горло.
И все же Дженси чувствовала, что у Нортона есть какие-то новости. И она сомневалась, что это хорошие новости.
Когда капитан ушел, она вернулась к мужу.
– Что он сказал?
– Сказал, что хочет перерезать мне горло, – ответил Саймон с улыбкой. – Видишь ли, Нортон решил поехать вместе с нами. Гор вручил ему какие-то чрезвычайно важные документы, которые он должен доставить в Монреаль, а затем, возможно, и в Англию.
– Как странно, – пробормотала Дженси. – Какое совпадение…
– Дорогая, у тебя просто разыгралось воображение. Объяснение очень простое: Гор избавляется от всех участников дуэли.
– И от второго секунданта?
– Беднягу Делахея отправили на запад, в долину Ред-Ривер. Якобы там разлив.
– А от Плейтера?
– Пока нет. Но если Гор попытается от него избавиться, весь гарнизон взбунтуется.
Однако беспокойство не оставляло Дженси.
– А что с теми, кто был в сговоре с Макартуром? – спросила она. – От них может исходить угроза?
– О, этих людей опасаться не следует. Думаю, все они разбежались после смерти Макартура. Лучше объясни, что именно тебя беспокоит. Мне кажется, тебе не нравится, что Нортон поедет с нами. Почему, дорогая?
Дженси решительно покачала головой:
– Нет-нет, ты ошибаешься. Я вовсе не возражаю… Очень хорошо, что капитан едет с нами. Будет дополнительная защита. – Она отошла, чтобы подбросить дров в камин. – Он, должно быть, уже жалеет, что выступил твоим секундантом.
– Я так не думаю. Он в прекрасных отношениях с Гором, и тот оказывает ему всяческую поддержку. Полагаю, я тоже должен его поддержать.
Дженси вопросительно взглянула на мужа:
– Но почему?
– Видишь ли, дорогая, я ему кое-чем обязан.
– Мне кажется, ты берешь на себя чужие заботы.
Саймон рассмеялся:
– Наверное, это у меня в крови. Среди моих предков по материнской линии была леди Годива, которая проскакала по деревне голая ради того, чтобы ее супруг снизил крестьянам налоги.
– Хочешь сказать, что если проскачешь на лошади голым, то это поможет индейцам?
– Поехал бы не задумываясь, но сомневаюсь, что это оценят в парламенте.
Дженси усмехнулась:
– Зато все дамы были бы в восторге.
– Если помнишь, из уважения к леди Годиве крестьяне закрыли глаза. Неужели ты бы не закрыла?
– Нет, я ужасно любопытная. Должно быть, леди Годива была замечательная женщина.
– Ее все обожали. Она всегда боролась с несправедливостью, и так же поступал ее сын Гевард.
– Случайно, не Гевард Бодрый?
– Совершенно верно.
– Он тоже твой предок?
Саймон лукаво улыбнулся:
– Со временем у каждого человека становится множество предков.
– Но у большинства они не те, о которых пишут в книгах по истории.
– Он не прямой предок, если тебя это может утешить. Его сестра передала кровь леди Годивы через семью Баддерсли моей матери и, следовательно, мне.
– Но бунтарский дух привел Геварда к смерти, – заметила Дженси.
– У нас в семье существует другая версия. Якобы он смирился с захватчиками-норманнами и поселился в красивом поместье недалеко от нынешнего Брайдсуэлла. Он любил посидеть с королем Вильгельмом у камина и поговорить о былых сражениях.
– Вот как? Неужели это правда?
Саймон снова рассмеялся.
– Есть множество разных версий – так почему бы не поверить в более приятную? Я тоже взялся бороться с несправедливостью, но я, – он протянул к ней руку, – я уже получил за это награду.
Дженси тоже засмеялась, но рассказ про леди Годиву и Геварда очень взволновал ее и огорчил.
Это у него в крови.
«Передала кровь леди Годивы…»
Саймон не сомневался: кровь женщины, умершей восемьсот лет назад, могла передаться ему и его близким. Что он подумает, если когда-нибудь узнает, что она, Дженси, – из семьи бродяг и воров? Так что же делать? Сказать ему правду или нет?
Тут в комнату зашел Хэл; он сообщил, что нашел подходящее судно, которое завтра отправляется с грузом в Кингстон.
– Капитан согласился за особую плату причалить к берегу, если поднимется шторм, – добавил Хэл.
– Вот и хорошо, – кивнула Дженси.
– Полагаю, что нет никакой необходимости причаливать, – проворчал Саймон. – Я уже в полном порядке.
– Ничего подобного, – возразила Дженси. – Плейтер сказал, что тебе необходим покой.
– Он ничего не понимает, этот Плейтер. И ты тоже.
Дженси подбоченилась:
– Помолчите, сэр. Я лучше знаю, что вам сейчас нужно и как за вами ухаживать.
– В самом деле? – Саймон ухмыльнулся.
– Да, знаю, можешь не сомневаться, – ответила Дженси, направляясь к двери.
Покинув комнату мужа, она снова занялась упаковкой вещей.
Как только жена вышла, Саймон сказал:
– Помогите мне встать.
Хэл и Оглторп с сомнением посмотрели на него, но спорить не стали.
Спустив ноги с кровати, Саймон побледнел и застонал от боли, пронзившей ребра.
– Лучше ложись, – сказал Хэл. – Не стоит сейчас подниматься.
Саймон решительно покачал головой:
– Нет-нет, теперь все в порядке. Пододвиньте скамеечку под ноги.
Когда ноги коснулись скамейки, стало немного легче. Осторожно выпрямившись, он убрал ноги со скамейки и, поднявшись, проворчал:
– Чувствую себя иссохшим старцем. Но все не так уж плохо…
Тут голова у него закружилась, ноги подкосились, и он ухватился за мужчин, чтобы не упасть.
– Черт, Дженси была права. Мне еще рано вставать.
– Совершенно верно, – подтвердил Хэл. – Ложись же.
– Нет-нет… Чтобы вернулись силы, нужно двигаться. – С помощью Хэла и Оглторпа Саймон осторожно ступил на ковер, затем проковылял до камина и обратно. Каждое движение вызывало острейшую боль, но он терпел. Добравшись до кровати, со вздохом пробормотал: – Я думал, что сумею дойти до корабля.
– Это слишком рискованно, Саймон, – возразил Хэл. – Но мы можем приспособить для тебя кресло. Не возражаешь?
– Пусть будет кресло. Все-таки лучше, чем на носилках. Спасибо, Хэл. Наверное, Джейн из-за меня ужасно устала.
– Да, сейчас ей нелегко. Но на корабле она отдохнет.
– Только она очень из-за чего-то тревожится. И мне кажется, она что-то скрывает.
– Конечно, она переживает. Ведь у нее горе – умер дядя. Да и тебя чуть не убили. К тому же ты едва не лишился руки, и только она тебя спасла. И еще – поджог. Так что она просто не может не переживать.
Саймон кивнул и откинулся на подушку.
– Да, ты прав. Дженси можно понять, и, конечно же, у нее есть все основания для беспокойства.
После обеда Саймон попросил всех служанок подняться наверх, чтобы они с женой могли с ними проститься. Горничные и Том оставались у Гилбрайта, нового хозяина, а миссис Ганн оставили приличную пожизненную ренту, и она решила перебраться к дочери.
– Повезло вашей дочке, – сказал Саймон с улыбкой. Кухарка кивнула:
– Да, конечно. Берегите себя, сэр, и жену свою берегите. Ей пришлось изрядно с вами повозиться.
– Конечно, буду беречь.
Саймон раздал всем слугам подарки, а Солу Прити отправил особенно ценный подарок – в благодарность за опарышей. Потом все ушли, и супруги остались вдвоем.
– Как странно все выглядит, – сказала Дженси. – Мебель на месте, но нет мелочей, которые делают дом домом. Он как будто выжидает.
– У Гилбрайта жена и трое детей. Вскоре здесь будет так оживленно, как никогда не было со времени постройки дома. По-моему, Исайе бы это понравилось. Подойди ко мне.
Она посмотрела на него с некоторой опаской:
– Зачем?
– У меня кое-что для тебя есть. – Он вытянул сжатую в кулак руку.
– А что это?
– Какая ты недоверчивая… Ты боишься?
Дженси улыбнулась и покачала головой:
– Нет, конечно. – Она подошла к мужу и разжала его пальцы. – Ах, какая прелесть!
– Примерь.
Дженси вынула из ушей свои простенькие сережки и вдела жемчужные серьги, которые Саймон купил уже давно. Затем подошла к зеркалу и, просияв, воскликнула:
– Замечательно!
– А дома я добавлю к ним жемчужное ожерелье, – сказал Саймон.
Дженси хотела возразить, но не посмела. К тому же ей действительно очень понравился подарок.
– В нашу постель будешь надевать только их, дорогая.
Она повернулась к мужу:
– Ах, ты неисправим…
– Совершенно верно, неисправим. Может, хочешь помучить меня? – спросил он неожиданно.
– Что?..
– Знаешь историю про Тантала? Он был прикован цепью посреди озера, умирал от жажды, и вода каждый день поднималась, но не выше подбородка, так что бедняга не мог напиться.
– Ты так себя чувствуешь?
– Да, приблизительно.
Джейн нахмурилась:
– Хочешь, чтобы я тебя помучила?
– Да, пожалуйста. Сними чулки.
Она засмеялась и покраснела. Взглянув на дверь, спросила:
– А вдруг кто-нибудь зайдет?
– Они постучат, – ответил Саймон. – Не беспокойся.
Немного помедлив, Дженси поставила ногу в туфельке на кресло и стала медленно поднимать юбки. Затем принялась развязывать подвязку.
Саймон же подумал о том, что непременно купит жене шелковые подвязки с ленточками, возможно – даже с жемчугами. И конечно же, ей следовало купить тончайшие кружевные чулочки…
Она покосилась на него и улыбнулась. Потом стала медленно спускать чулок, но при этом опускала и юбки.
– О, жестокая… – Саймон ухмыльнулся.
Дженси поставила на кресло другую ногу и снова приподняла юбки.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
– Убирайтесь! – крикнул Саймон. Послышались шаги – кто-то удалялся от двери.
– Они поймут. – Щеки Дженси пылали. – Я хочу сказать, они догадаются…
– Возможно, – усмехнулся Саймон. – Но тебя это не должно беспокоить.
Она поставила ногу на пол и оправила юбку.
– У нас на это вся жизнь, если только сейчас ты будешь осторожен.
– Испортили удовольствие. Ты не собираешься снимать другой чулок?
– Нет. Потому что у тебя появляются… идеи.
– Моя дражайшая возлюбленная, у меня появляются идеи, когда от твоего движения колышется воздух.
Если бы глаза могли целоваться, она бы поцеловала его взглядом.
Он расплылся в улыбке и, взяв ее за руку, сказал:
– Я забыл, как ты молода. Сейчас тебе следует думать только о танцах и восторгах флирта.
– Глупости.
– Нет, не глупости. Обещаю тебе танцы и восторги флирта. А я буду грустно стоять в сторонке.
Она потрогала сережку, наклонилась к нему и поцеловала в губы. Он прижался щекой к ее щеке и пробормотал:
– Знаешь, лучше давай впустим их. А потом ты пойдешь к себе. Завтра рано вставать.
Глава 18
Дженси даже представить не могла, как тяжело ей будет навсегда покидать Тревитт-Хаус. Она то и дело вздрагивала, и это едва ли можно было объяснить ранним часом и пронизывающим ветром.
Было ужасно грустно порывать последнюю связь с Исайей. Грустно и страшно, ведь этот дом был для нее неким подобием крепости, а теперь она покидала ее навсегда. К тому же она очень беспокоилась за Саймона, сидевшего в кресле с шестами для переноски; ей казалось, что он представляет собой отличную мишень. Город еще не проснулся, но и пустынные улицы таили угрозу.
Они в последний раз попрощались со слугами и вышли из дома. Впереди шел Хэл, за ним – Тредвел и Оглторп, которые несли кресло Саймона. Замыкали шествие два внука миссис Ганн – они несли багаж.
– Смотрите, идет Великий Падишах! – кричал Саймон редким прохожим и махал рукой в сторону пристани. – Кланяйтесь и раболепствуйте.
– Прекрати! – шипела на него Дженси.
Она уговаривала его взять с собой оружие, говорила, что все мужчины должны иметь при себе заряженные пистолеты, но он решил, что она свихнулась.
– Кто захочет на меня напасть, когда я уезжаю? Ведь все хотят, чтобы я побыстрее уехал.
Он оказался прав. До пристани они добрались без приключений.
Увидев корабль, Дженси почувствовала тошноту. Корабль был очень маленький, и на нем, конечно же, начнется ужасная качка.
– Прекрасное судно этот «Хорек»! – воскликнул Саймон. – Рабы, несите меня на борт!
Дженси посмотрела на Хэла:
– Вы наняли судно под названием «Хорек»?
– Не беспокойтесь, – майор улыбнулся, – хорьки – очень умные и ловкие зверьки.
Дженси промолчала. Ее смущало вовсе не название – просто она ужасно боялась качки. После своего первого плавания она возненавидела море и корабли.
Слуги понесли кресло Саймона по узкому шаткому трапу. Когда его благополучно затащили на борт, наступила очередь Дженси. Напомнив себе, что это судно – их единственное спасение, она стала медленно подниматься. У самого борта она покачнулась, но какой-то матрос с пожелтевшими зубами вовремя подхватил ее.
– Как ты думаешь, эти люди надежны? – шепотом спросила Дженси, приблизившись к мужу.
– Не думаю, что нам следует опасаться матросов. Они не имеют к Макартуру ни малейшего отношения.
Дженси обхватила плечи руками.
– Терпеть немоту море и корабли. Они все время качаются, даже на озере.
– Ничего удивительного, миледи, – с усмешкой сказал Нортон, стоявший рядом. – Корабли всегда качаются. Но не беспокойтесь, наш – очень надежный. Сделан из отличного дуба.
– Что, действительно из дуба?
– Скорее всего так, – кивнул Саймон. – Всем известно, что в Канаде превосходная древесина.
– Ненавижу качку, – пробормотала Дженси. – Что, если меня будет тошнить?
Саймон сжал руку жены.
– Ты думаешь о кузине? С тобой такого не случится, клянусь.
– Скажи, а Кнуд тоже был твоим предком? – спросила она с улыбкой. – Ты можешь повелевать волнами? Ах, вот бы Бог сделал так, чтобы люди ходили по воде!
– Дорогая, нам это не потребуется. Поверь, мы здесь в полной безопасности.
Дженси тихонько вздохнула:
– Да, конечно. Я постараюсь успокоиться.
Она осмотрелась и невольно поморщилась. Палуба – грязная, заставленная ящиками, мешками и клетками с домашней птицей и поросятами. «Возможно, именно поэтому здесь такой отвратительный запах», – подумала Дженси. Оставалось лишь надеяться, что судно действительно крепкое и нигде не протекает.
Тут к ним подошел мужчина в потрепанной соломенной шляпе и с длинной глиняной трубкой в зубах.
– Ангус Лаури, капитан, – представился он (Лаури говорил с сильным шотландским акцентом). – Приветствую вас на борту «Хорька». Сэр, миледи, не беспокойтесь, судно крепкое и надежное. Мы доставим вас в Кингстон через неделю.
– Что слышно о погоде? – поинтересовался Саймон.
– Погода… замечательная, – ответил капитан, попыхивая трубкой. – В этом году река немного торопится, но вы не волнуйтесь, она будет открыта еще несколько недель.
Лаури отвернулся, прокричал какие-то команды, и матросы тотчас же бросились их выполнять.
Внуки миссис Ганн, стоявшие у пристани, махали руками, и Джейн помахала им в ответ. Решив, что не следует думать о качке, она повернулась к мужу:
– Милый, как ты?
– В полном порядке. Я же говорил, что мне уже гораздо лучше.
– А как ребра?
Он сделал глубокий вдох и с улыбкой ответил:
– Если бы ребро сломалось, я бы сейчас совсем не мог дышать. Помогите мне встать.
Она хотела возразить, но все же позвала на помощь Оглторпа. Слуга помог Саймону встать, и тот, опершись о поручни, пробормотал:
– Так-то лучше…
Дженси выразительно посмотрела на Хэла, но майор молча пожал плечами. Присоединившись к мужу, она вдруг почувствовала, как палуба вздрогнула, – казалось, корабль радовался отплытию. Полоса воды между судном и берегом становилась все шире, и Дженси чувствовала, что палуба под ногами вздрагивает все сильнее.
– Я соскучился по морю, – сказал Саймон. – Посмотри, как красиво.
Она посмотрела на него с удивлением. Как можно быть таким спокойным? Но спокойны были все – только она одна волновалась. Вцепившись в поручни, Дженси попыталась успокоиться.
В этот момент сквозь облака пробилось солнце, осветившее город и деревья на берегу, украшенные красными и золотистыми листьями. Когда они отошли подальше от причала, деревья отразились в воде, и получился подрагивающий на волнах гобелен.
– Действительно красиво, – сказала Дженси.
– Тебе лучше? – спросил Саймон. Она улыбнулась:
– Да, уже лучше. – Повернувшись к Хэлу, спросила: – Где мы расположимся? Саймон не может спускаться вниз.
– Если надо…
– Не волнуйтесь, – перебил Хэл. – Капитан уступил нам свою каюту. Небольшая, но подойдет.
– Рад услужить, миледи. – Капитан расплылся в улыбке, и Дженси поняла, что ему хорошо заплатили.
Хэл открыл ближайшую к ним дверь, и Дженси вошла в капитанскую каюту. Потолки были очень низкие, а окна – необыкновенно грязные. Дженси открыла одно из них, чтобы немного проветрить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Нет-нет, нельзя вообще ничего рассказывать. Увы, ей придется и дальше нести эту ложь. Да и вряд ли ее когда-нибудь разоблачат. Нужно только не терять голову и не делать дурацких ошибок.
Тут послышался стук в дверь. Попытавшись успокоиться, Дженси пошла открывать. У порога стоял Оглторп.
– Миледи, пришел капитан Нортон. Он хочет поговорить с мистером Сент-Брайдом.
Дженси хотела бы оградить Саймона от всех на свете, но решила, что следует сообщить мужу о приходе капитана.
– Конечно, приведи его, – сказал Саймон. – Надеюсь, Нортон не перережет мне горло.
И все же Дженси чувствовала, что у Нортона есть какие-то новости. И она сомневалась, что это хорошие новости.
Когда капитан ушел, она вернулась к мужу.
– Что он сказал?
– Сказал, что хочет перерезать мне горло, – ответил Саймон с улыбкой. – Видишь ли, Нортон решил поехать вместе с нами. Гор вручил ему какие-то чрезвычайно важные документы, которые он должен доставить в Монреаль, а затем, возможно, и в Англию.
– Как странно, – пробормотала Дженси. – Какое совпадение…
– Дорогая, у тебя просто разыгралось воображение. Объяснение очень простое: Гор избавляется от всех участников дуэли.
– И от второго секунданта?
– Беднягу Делахея отправили на запад, в долину Ред-Ривер. Якобы там разлив.
– А от Плейтера?
– Пока нет. Но если Гор попытается от него избавиться, весь гарнизон взбунтуется.
Однако беспокойство не оставляло Дженси.
– А что с теми, кто был в сговоре с Макартуром? – спросила она. – От них может исходить угроза?
– О, этих людей опасаться не следует. Думаю, все они разбежались после смерти Макартура. Лучше объясни, что именно тебя беспокоит. Мне кажется, тебе не нравится, что Нортон поедет с нами. Почему, дорогая?
Дженси решительно покачала головой:
– Нет-нет, ты ошибаешься. Я вовсе не возражаю… Очень хорошо, что капитан едет с нами. Будет дополнительная защита. – Она отошла, чтобы подбросить дров в камин. – Он, должно быть, уже жалеет, что выступил твоим секундантом.
– Я так не думаю. Он в прекрасных отношениях с Гором, и тот оказывает ему всяческую поддержку. Полагаю, я тоже должен его поддержать.
Дженси вопросительно взглянула на мужа:
– Но почему?
– Видишь ли, дорогая, я ему кое-чем обязан.
– Мне кажется, ты берешь на себя чужие заботы.
Саймон рассмеялся:
– Наверное, это у меня в крови. Среди моих предков по материнской линии была леди Годива, которая проскакала по деревне голая ради того, чтобы ее супруг снизил крестьянам налоги.
– Хочешь сказать, что если проскачешь на лошади голым, то это поможет индейцам?
– Поехал бы не задумываясь, но сомневаюсь, что это оценят в парламенте.
Дженси усмехнулась:
– Зато все дамы были бы в восторге.
– Если помнишь, из уважения к леди Годиве крестьяне закрыли глаза. Неужели ты бы не закрыла?
– Нет, я ужасно любопытная. Должно быть, леди Годива была замечательная женщина.
– Ее все обожали. Она всегда боролась с несправедливостью, и так же поступал ее сын Гевард.
– Случайно, не Гевард Бодрый?
– Совершенно верно.
– Он тоже твой предок?
Саймон лукаво улыбнулся:
– Со временем у каждого человека становится множество предков.
– Но у большинства они не те, о которых пишут в книгах по истории.
– Он не прямой предок, если тебя это может утешить. Его сестра передала кровь леди Годивы через семью Баддерсли моей матери и, следовательно, мне.
– Но бунтарский дух привел Геварда к смерти, – заметила Дженси.
– У нас в семье существует другая версия. Якобы он смирился с захватчиками-норманнами и поселился в красивом поместье недалеко от нынешнего Брайдсуэлла. Он любил посидеть с королем Вильгельмом у камина и поговорить о былых сражениях.
– Вот как? Неужели это правда?
Саймон снова рассмеялся.
– Есть множество разных версий – так почему бы не поверить в более приятную? Я тоже взялся бороться с несправедливостью, но я, – он протянул к ней руку, – я уже получил за это награду.
Дженси тоже засмеялась, но рассказ про леди Годиву и Геварда очень взволновал ее и огорчил.
Это у него в крови.
«Передала кровь леди Годивы…»
Саймон не сомневался: кровь женщины, умершей восемьсот лет назад, могла передаться ему и его близким. Что он подумает, если когда-нибудь узнает, что она, Дженси, – из семьи бродяг и воров? Так что же делать? Сказать ему правду или нет?
Тут в комнату зашел Хэл; он сообщил, что нашел подходящее судно, которое завтра отправляется с грузом в Кингстон.
– Капитан согласился за особую плату причалить к берегу, если поднимется шторм, – добавил Хэл.
– Вот и хорошо, – кивнула Дженси.
– Полагаю, что нет никакой необходимости причаливать, – проворчал Саймон. – Я уже в полном порядке.
– Ничего подобного, – возразила Дженси. – Плейтер сказал, что тебе необходим покой.
– Он ничего не понимает, этот Плейтер. И ты тоже.
Дженси подбоченилась:
– Помолчите, сэр. Я лучше знаю, что вам сейчас нужно и как за вами ухаживать.
– В самом деле? – Саймон ухмыльнулся.
– Да, знаю, можешь не сомневаться, – ответила Дженси, направляясь к двери.
Покинув комнату мужа, она снова занялась упаковкой вещей.
Как только жена вышла, Саймон сказал:
– Помогите мне встать.
Хэл и Оглторп с сомнением посмотрели на него, но спорить не стали.
Спустив ноги с кровати, Саймон побледнел и застонал от боли, пронзившей ребра.
– Лучше ложись, – сказал Хэл. – Не стоит сейчас подниматься.
Саймон решительно покачал головой:
– Нет-нет, теперь все в порядке. Пододвиньте скамеечку под ноги.
Когда ноги коснулись скамейки, стало немного легче. Осторожно выпрямившись, он убрал ноги со скамейки и, поднявшись, проворчал:
– Чувствую себя иссохшим старцем. Но все не так уж плохо…
Тут голова у него закружилась, ноги подкосились, и он ухватился за мужчин, чтобы не упасть.
– Черт, Дженси была права. Мне еще рано вставать.
– Совершенно верно, – подтвердил Хэл. – Ложись же.
– Нет-нет… Чтобы вернулись силы, нужно двигаться. – С помощью Хэла и Оглторпа Саймон осторожно ступил на ковер, затем проковылял до камина и обратно. Каждое движение вызывало острейшую боль, но он терпел. Добравшись до кровати, со вздохом пробормотал: – Я думал, что сумею дойти до корабля.
– Это слишком рискованно, Саймон, – возразил Хэл. – Но мы можем приспособить для тебя кресло. Не возражаешь?
– Пусть будет кресло. Все-таки лучше, чем на носилках. Спасибо, Хэл. Наверное, Джейн из-за меня ужасно устала.
– Да, сейчас ей нелегко. Но на корабле она отдохнет.
– Только она очень из-за чего-то тревожится. И мне кажется, она что-то скрывает.
– Конечно, она переживает. Ведь у нее горе – умер дядя. Да и тебя чуть не убили. К тому же ты едва не лишился руки, и только она тебя спасла. И еще – поджог. Так что она просто не может не переживать.
Саймон кивнул и откинулся на подушку.
– Да, ты прав. Дженси можно понять, и, конечно же, у нее есть все основания для беспокойства.
После обеда Саймон попросил всех служанок подняться наверх, чтобы они с женой могли с ними проститься. Горничные и Том оставались у Гилбрайта, нового хозяина, а миссис Ганн оставили приличную пожизненную ренту, и она решила перебраться к дочери.
– Повезло вашей дочке, – сказал Саймон с улыбкой. Кухарка кивнула:
– Да, конечно. Берегите себя, сэр, и жену свою берегите. Ей пришлось изрядно с вами повозиться.
– Конечно, буду беречь.
Саймон раздал всем слугам подарки, а Солу Прити отправил особенно ценный подарок – в благодарность за опарышей. Потом все ушли, и супруги остались вдвоем.
– Как странно все выглядит, – сказала Дженси. – Мебель на месте, но нет мелочей, которые делают дом домом. Он как будто выжидает.
– У Гилбрайта жена и трое детей. Вскоре здесь будет так оживленно, как никогда не было со времени постройки дома. По-моему, Исайе бы это понравилось. Подойди ко мне.
Она посмотрела на него с некоторой опаской:
– Зачем?
– У меня кое-что для тебя есть. – Он вытянул сжатую в кулак руку.
– А что это?
– Какая ты недоверчивая… Ты боишься?
Дженси улыбнулась и покачала головой:
– Нет, конечно. – Она подошла к мужу и разжала его пальцы. – Ах, какая прелесть!
– Примерь.
Дженси вынула из ушей свои простенькие сережки и вдела жемчужные серьги, которые Саймон купил уже давно. Затем подошла к зеркалу и, просияв, воскликнула:
– Замечательно!
– А дома я добавлю к ним жемчужное ожерелье, – сказал Саймон.
Дженси хотела возразить, но не посмела. К тому же ей действительно очень понравился подарок.
– В нашу постель будешь надевать только их, дорогая.
Она повернулась к мужу:
– Ах, ты неисправим…
– Совершенно верно, неисправим. Может, хочешь помучить меня? – спросил он неожиданно.
– Что?..
– Знаешь историю про Тантала? Он был прикован цепью посреди озера, умирал от жажды, и вода каждый день поднималась, но не выше подбородка, так что бедняга не мог напиться.
– Ты так себя чувствуешь?
– Да, приблизительно.
Джейн нахмурилась:
– Хочешь, чтобы я тебя помучила?
– Да, пожалуйста. Сними чулки.
Она засмеялась и покраснела. Взглянув на дверь, спросила:
– А вдруг кто-нибудь зайдет?
– Они постучат, – ответил Саймон. – Не беспокойся.
Немного помедлив, Дженси поставила ногу в туфельке на кресло и стала медленно поднимать юбки. Затем принялась развязывать подвязку.
Саймон же подумал о том, что непременно купит жене шелковые подвязки с ленточками, возможно – даже с жемчугами. И конечно же, ей следовало купить тончайшие кружевные чулочки…
Она покосилась на него и улыбнулась. Потом стала медленно спускать чулок, но при этом опускала и юбки.
– О, жестокая… – Саймон ухмыльнулся.
Дженси поставила на кресло другую ногу и снова приподняла юбки.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
– Убирайтесь! – крикнул Саймон. Послышались шаги – кто-то удалялся от двери.
– Они поймут. – Щеки Дженси пылали. – Я хочу сказать, они догадаются…
– Возможно, – усмехнулся Саймон. – Но тебя это не должно беспокоить.
Она поставила ногу на пол и оправила юбку.
– У нас на это вся жизнь, если только сейчас ты будешь осторожен.
– Испортили удовольствие. Ты не собираешься снимать другой чулок?
– Нет. Потому что у тебя появляются… идеи.
– Моя дражайшая возлюбленная, у меня появляются идеи, когда от твоего движения колышется воздух.
Если бы глаза могли целоваться, она бы поцеловала его взглядом.
Он расплылся в улыбке и, взяв ее за руку, сказал:
– Я забыл, как ты молода. Сейчас тебе следует думать только о танцах и восторгах флирта.
– Глупости.
– Нет, не глупости. Обещаю тебе танцы и восторги флирта. А я буду грустно стоять в сторонке.
Она потрогала сережку, наклонилась к нему и поцеловала в губы. Он прижался щекой к ее щеке и пробормотал:
– Знаешь, лучше давай впустим их. А потом ты пойдешь к себе. Завтра рано вставать.
Глава 18
Дженси даже представить не могла, как тяжело ей будет навсегда покидать Тревитт-Хаус. Она то и дело вздрагивала, и это едва ли можно было объяснить ранним часом и пронизывающим ветром.
Было ужасно грустно порывать последнюю связь с Исайей. Грустно и страшно, ведь этот дом был для нее неким подобием крепости, а теперь она покидала ее навсегда. К тому же она очень беспокоилась за Саймона, сидевшего в кресле с шестами для переноски; ей казалось, что он представляет собой отличную мишень. Город еще не проснулся, но и пустынные улицы таили угрозу.
Они в последний раз попрощались со слугами и вышли из дома. Впереди шел Хэл, за ним – Тредвел и Оглторп, которые несли кресло Саймона. Замыкали шествие два внука миссис Ганн – они несли багаж.
– Смотрите, идет Великий Падишах! – кричал Саймон редким прохожим и махал рукой в сторону пристани. – Кланяйтесь и раболепствуйте.
– Прекрати! – шипела на него Дженси.
Она уговаривала его взять с собой оружие, говорила, что все мужчины должны иметь при себе заряженные пистолеты, но он решил, что она свихнулась.
– Кто захочет на меня напасть, когда я уезжаю? Ведь все хотят, чтобы я побыстрее уехал.
Он оказался прав. До пристани они добрались без приключений.
Увидев корабль, Дженси почувствовала тошноту. Корабль был очень маленький, и на нем, конечно же, начнется ужасная качка.
– Прекрасное судно этот «Хорек»! – воскликнул Саймон. – Рабы, несите меня на борт!
Дженси посмотрела на Хэла:
– Вы наняли судно под названием «Хорек»?
– Не беспокойтесь, – майор улыбнулся, – хорьки – очень умные и ловкие зверьки.
Дженси промолчала. Ее смущало вовсе не название – просто она ужасно боялась качки. После своего первого плавания она возненавидела море и корабли.
Слуги понесли кресло Саймона по узкому шаткому трапу. Когда его благополучно затащили на борт, наступила очередь Дженси. Напомнив себе, что это судно – их единственное спасение, она стала медленно подниматься. У самого борта она покачнулась, но какой-то матрос с пожелтевшими зубами вовремя подхватил ее.
– Как ты думаешь, эти люди надежны? – шепотом спросила Дженси, приблизившись к мужу.
– Не думаю, что нам следует опасаться матросов. Они не имеют к Макартуру ни малейшего отношения.
Дженси обхватила плечи руками.
– Терпеть немоту море и корабли. Они все время качаются, даже на озере.
– Ничего удивительного, миледи, – с усмешкой сказал Нортон, стоявший рядом. – Корабли всегда качаются. Но не беспокойтесь, наш – очень надежный. Сделан из отличного дуба.
– Что, действительно из дуба?
– Скорее всего так, – кивнул Саймон. – Всем известно, что в Канаде превосходная древесина.
– Ненавижу качку, – пробормотала Дженси. – Что, если меня будет тошнить?
Саймон сжал руку жены.
– Ты думаешь о кузине? С тобой такого не случится, клянусь.
– Скажи, а Кнуд тоже был твоим предком? – спросила она с улыбкой. – Ты можешь повелевать волнами? Ах, вот бы Бог сделал так, чтобы люди ходили по воде!
– Дорогая, нам это не потребуется. Поверь, мы здесь в полной безопасности.
Дженси тихонько вздохнула:
– Да, конечно. Я постараюсь успокоиться.
Она осмотрелась и невольно поморщилась. Палуба – грязная, заставленная ящиками, мешками и клетками с домашней птицей и поросятами. «Возможно, именно поэтому здесь такой отвратительный запах», – подумала Дженси. Оставалось лишь надеяться, что судно действительно крепкое и нигде не протекает.
Тут к ним подошел мужчина в потрепанной соломенной шляпе и с длинной глиняной трубкой в зубах.
– Ангус Лаури, капитан, – представился он (Лаури говорил с сильным шотландским акцентом). – Приветствую вас на борту «Хорька». Сэр, миледи, не беспокойтесь, судно крепкое и надежное. Мы доставим вас в Кингстон через неделю.
– Что слышно о погоде? – поинтересовался Саймон.
– Погода… замечательная, – ответил капитан, попыхивая трубкой. – В этом году река немного торопится, но вы не волнуйтесь, она будет открыта еще несколько недель.
Лаури отвернулся, прокричал какие-то команды, и матросы тотчас же бросились их выполнять.
Внуки миссис Ганн, стоявшие у пристани, махали руками, и Джейн помахала им в ответ. Решив, что не следует думать о качке, она повернулась к мужу:
– Милый, как ты?
– В полном порядке. Я же говорил, что мне уже гораздо лучше.
– А как ребра?
Он сделал глубокий вдох и с улыбкой ответил:
– Если бы ребро сломалось, я бы сейчас совсем не мог дышать. Помогите мне встать.
Она хотела возразить, но все же позвала на помощь Оглторпа. Слуга помог Саймону встать, и тот, опершись о поручни, пробормотал:
– Так-то лучше…
Дженси выразительно посмотрела на Хэла, но майор молча пожал плечами. Присоединившись к мужу, она вдруг почувствовала, как палуба вздрогнула, – казалось, корабль радовался отплытию. Полоса воды между судном и берегом становилась все шире, и Дженси чувствовала, что палуба под ногами вздрагивает все сильнее.
– Я соскучился по морю, – сказал Саймон. – Посмотри, как красиво.
Она посмотрела на него с удивлением. Как можно быть таким спокойным? Но спокойны были все – только она одна волновалась. Вцепившись в поручни, Дженси попыталась успокоиться.
В этот момент сквозь облака пробилось солнце, осветившее город и деревья на берегу, украшенные красными и золотистыми листьями. Когда они отошли подальше от причала, деревья отразились в воде, и получился подрагивающий на волнах гобелен.
– Действительно красиво, – сказала Дженси.
– Тебе лучше? – спросил Саймон. Она улыбнулась:
– Да, уже лучше. – Повернувшись к Хэлу, спросила: – Где мы расположимся? Саймон не может спускаться вниз.
– Если надо…
– Не волнуйтесь, – перебил Хэл. – Капитан уступил нам свою каюту. Небольшая, но подойдет.
– Рад услужить, миледи. – Капитан расплылся в улыбке, и Дженси поняла, что ему хорошо заплатили.
Хэл открыл ближайшую к ним дверь, и Дженси вошла в капитанскую каюту. Потолки были очень низкие, а окна – необыкновенно грязные. Дженси открыла одно из них, чтобы немного проветрить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33