Казалось, эта картина была отображена в его сознании волей самого Творца. Этот образ вбирал в себя все – устремленный на него взгляд ее зеленых глаз, улыбку у нее на устах, предназначавшуюся только ему, а главное – то заветное, тайное, что происходило в этот момент между ними. Именно тогда Меррик до конца осознал замысел господа, создавшего Еву из Адамова ребра и навеки соединившего любовью женщину и мужчину. Этот замысел Творца позволял человеку обрести нечто в тысячу раз более ценное, нежели золото, власть или воинскую славу.
32
В тот день Клио поняла одну важную для себя вещь. В день свадьбы с невестой чокаются и пьют за ее здоровье, с ней танцуют, ее целуют – и все это проделывают самые разные люди, за исключением ее собственного жениха.
А еще она узнала, что за два дня до свадьбы ее Меррик де Бокур объездил всю округу в поисках весьма прозаической вещи – белой, тонкого помола муки. Вот отчего в глазах ее жениха – вернее, уже мужа – отразилось какое-то особенное чувство, когда слуги внесли в пиршественный зал огромный свадебный пирог с начинкой из лесной земляники. На верхушке пирога красовалась позолоченная клетка с двумя белыми голубями – символом чистой романтической любви.
Меррик напряженно следил за выражением ее лица, и, взглянув на него, Клио поняла, что этот пирог, а в особенности клетка с птичками явились на божий свет только благодаря его стараниям и фантазиям. Меррик попытался отдать должное ее романтическим вкусам! Этого она с его стороны уж никак не ожидала и даже ощутила известное неудобство из-за того, что жених ради нее вынужден был пуститься на подобные романтические авантюры. Однако именно по этой причине Меррик сразу же сделался ей ближе и дороже; она до того расчувствовалась, что у нее защипало в глазах.
По счастью, до слез дело не дошло, поскольку в этот момент в зал колесом выкатились акробаты и принялись выделывать такие уморительные штуки, что гости разразились хохотом и даже Клио через силу улыбнулась. Тем не менее, чтобы окончательно успокоиться, ей пришлось выйти из-за стола, проскользнуть через крытую галерею на кухню. Уже оттуда она выбралась в замковый двор – на воздух – под хрустальный звездный свод черного ночного неба.
Светившая на темном небе огромная янтарная луна висела так низко над землей, что, казалось, можно было, подпрыгнув, коснуться ее кончиками пальцев. Сюда, во двор, из окон большого зала долетали бесконечные взрывы хохота, крики подгулявших гостей и звуки игравшей на хорах музыки. Все это, признаться, ей уже основательно надоело. Особенно же утомили Клио сильно подгулявшие гости, которые беспрестанно ее целовали, обнимали, награждали игривыми щипками и без конца приглашали танцевать, немилосердно отдавливая ей при этом ноги.
Неожиданно она ощутила на себе чей-то взгляд и сразу догадалась, кто наблюдает за ней. Хотя Клио закрыла глаза и поэтому не могла никого видеть, присутствие во дворе Меррика она определила безошибочно.
Клио не открыла глаз даже в ту минуту, когда он подошел к ней совсем близко и она ощутила жар его тела. Но вот что-то мягкое коснулось ее щеки, и Клио почувствовала нежный аромат розы.
– Боже мой, Меррик, мне так нравится, как пахнут розы...
Он промолчал, но Клио, казалось, воочию увидела улыбку у него на устах: Меррик любил, когда она называла его по имени.
– Я хотела поблагодарить тебя за прекрасный пирог.
– Он тебе понравился? – прошептал Меррик.
– Да, – ответила она тоже шепотом. – Спасибо тебе. Из всех свадебных подарков этот понравился мне больше всего!
Меррик негромко рассмеялся.
– Ты – единственная женщина на свете, для которой пирог из белой муки представляет большую ценность, чем вещицы из золота и драгоценных камней.
Клио улыбнулась и решила не говорить ему, что не сам пирог, а забота Меррика о ней и его желание потакать ее романтическим причудам придали этому бесхитростному дару такую неоценимую прелесть.
Меррик медленно провел лепестками розы по губам Клио, потом по щеке, а вслед за тем коснулся цветком ее сомкнутых век. Прикосновения цветка к ее коже были очень нежными и походили на любовную ласку.
– Еще! – прошептала она.
Тогда Меррик снова прикоснулся к ней – но уже не лепестками розы, а губами.
Клио нравились его губы: они были крепкими и нежными одновременно.
Ощутив легкий привкус сладкого сидра, Клио вспомнила, как в тот момент, когда Меррик уселся за свадебный стол, он сразу дал всем понять, что пить крепких напитков не станет. Клио уже тогда догадалась, что это имело прямое отношение к предстоявшей им брачной ночи...
– Хочу сказать тебе, моя маленькая женушка, что нет на свете женщины прекраснее тебя, – произнес Меррик охрипшим от волнения голосом.
Клио до сих пор не приходилось слышать, чтобы голос человека до такой степени менялся. Ей стало ясно, что Меррика переполняют самые разные чувства: сильнейшее желание обладать ею и одновременно странная для такого могучего и грозного мужчины застенчивость.
По-прежнему не открывая глаз, девушка всем своим существом отдавалась его поцелуям и ласкам, раскрывалась им навстречу. Ей очень хотелось и самой принять участие в любовной игре, но она не спешила, стараясь сохранить в себе это желание, чтобы потом брачная ночь сохранилась в ее памяти навечно. Однако долго сдерживаться Клио не смогла. Когда Меррик, будто во сне, произнес ее имя, она сомкнула у него на шее руки и прижалась к нему всем телом, отвечая на его поцелуи. При этом ее пальцы вцепились в его черные, как ночь, волосы, притягивая его голову поближе, чтобы поцелуй получился еще крепче и жарче.
Язык Клио проник в рот Меррика и принялся там ласкать его небо, язык и изнанку губ. В тот же миг Меррик подхватил ее, приподняв над землей, и с силой прижал к своим напряженным до последней степени чреслам.
Губы Меррика передвинулись теперь ближе к ее ушку, и кончик его языка проник в глубину ушной раковины, лаская и увлажняя ее. Потом он легонько подул ей в ухо, и Клио почувствовала, как кожа ее покрылась мурашками – до того это ощущение для нее было странным и неожиданным.
Она выдохнула его имя – то ли умоляя прекратить эту ласку, то ли, наоборот, длить ее вечно.
Меррик сделал шаг вперед, и Клио почувствовала, как ее плечи и спина уперлись в холодные кирпичи, из которых была сложена стена пристройки. Прижав ее к стене всей тяжестью своего тела, Меррик принялся совершать бедрами круговые движения, это вызвало у Клио бешеный приступ страсти. Ей вдруг захотелось сделаться крохотной, как гном, и раствориться, укрыться в его могучей плоти, словно в пещере...
Руки Меррика между тем двигались, не переставая. Он высоко задрал подол платья Клио, обнажил ее бедра и прижался к ним своим напряженным, как стальная пружина, мужским естеством. Ощущение, которое она при этом испытала, показалось Клио настолько восхитительным, что ей захотелось продолжения. Но Меррик не торопился – он длил наслаждение, не давая ему излиться слишком быстро. Руки его касались ее тела, добираясь до самых сокровенных уголков. Большими пальцами он гладил ей соски сквозь тонкую материю свадебного наряда, затем его руки скользнули вниз и принялись ласкать нежную внутреннюю поверхность бедер.
Наконец пальцы Меррика проникли в ее святая святых, и Клио показалось, что она сейчас потеряет сознание. Желание ее стало невыносимым, она выгнулась дугой навстречу ему и протяжно застонала.
Однако же вместо того, чтобы достойно завершить начатое, Меррик вдруг отстранил ее и уперся лбом в холодную стену. Грудь его вздымалась, словно кузнечные мехи, легкие с шумом выдыхали из себя воздух.
– Кровь господня! – пробормотал он, едва переводя дыхание. – Я не могу взять тебя вот так – у стены...
– Мне все равно, – прошептала Клио, чувствуя, что еще немного – и желание окончательно лишит ее гордости и способности здраво рассуждать. – Возьми меня, Меррик. Здесь и сейчас. Я прошу тебя об этом...
В следующее мгновение она едва не задохнулась от неожиданности и возмущения. Меррик резким движением отлепил ее от стены, в которую она упиралась плечами и спиной, подхватил на руки и, перебросив через плечо, словно тряпичную куклу, двинулся со своей добычей через двор.
– Меррик, что ты делаешь?! – хрипло прошептала Клио. – Отпусти меня немедленно!
Ее лицо упиралась прямо в могучую спину Меррика, и она ничего не видела.
– Тсс! – только и ответил ее муж и господин.
Меррик ногой распахнул дверь конюшни и направился в ту ее часть, где имели обыкновение собираться и балагурить сквайры. Однако, наткнувшись на лестницу, которая вела на сеновал, он изменил направление и понес свою добычу туда, наверх.
– Куда ты меня тащишь?
Вместо ответа Меррик бросил ее на мягкое душистое сено и принялся поспешно срывать с себя одежду. Клио неожиданно расхохоталась и начала расстегивать свой серебряный поясок.
Между тем Меррик успел уже снять с себя все, кроме узких обтягивающих штанов на завязках. Отвернувшись от нее, он развязал завязки, скинул штаны – и оказался в той самой набедренной повязке, которая вызвала у Клио такое любопытство, когда она увидела ее впервые.
Поскольку Клио все никак не удавалось расстегнуть поясок, Меррик склонился над ней и в одно мгновение избавил ее от этого украшения. Затем он помог ей стянуть через голову платье. Клио осталась в одной сорочке, и ее неожиданно бросило в жар под пристальным взглядом Меррика. Казалось, в этот момент он готов был проглотить ее всю целиком, – как говорится, без хлеба и соли.
Меррик смотрел на нее долго, очень долго, а потом вдруг протянул руку, схватил сорочку у ворота и, сильно потянув, разорвал ее по шву. Девушка инстинктивно схватилась за обрывки своего одеяния и попыталась стянуть их на груди.
– Не смей! – сказала она низким, хрипловатым от волнения голосом.
Однако Меррик быстро нагнулся к ней и зажал ее рот поцелуем. На сей раз, он поцеловал ее очень крепко, едва ли не грубо, но Клио сейчас хотелось именно этого. Она обхватила его за плечи, пытаясь сделать так, чтобы он оказался поближе к ней, – вернее, над ней. Словно затеяв какую-то игру, Клио со смехом потянула за один из тонких кожаных ремешков, который стягивал его набедренную повязку, и распустила ее с одной стороны.
Меррик вздрогнул, но затем тоже рассмеялся. Его последние покровы теперь едва держались, и он, что называется, был готов – готов к тому, чтобы овладеть ею.
– Коснись меня! – выдохнул он ей прямо в ухо.
Клио протянула руку и погладила его там, где он просил. Она коснулась только верхушки его мужского стержня, но сразу почувствовала, насколько он велик и тверд. «Какой большой...» – подумала она, не отдавая себе отчета в том, что произнесла эти слова вслух.
Меррик на мгновение замер, а потом расхохотался.
– Ты сейчас сказала то, что всякий мужчина желает услышать от женщины.
– Не вижу в этом ничего смешного. – Клио вцепилась пальцами ему в плечо: ей вдруг стало страшно, но она быстро взяла себя в руки. – Я хочу его увидеть весь, целиком!
– Хочешь увидеть? – смех Меррика сделался еще громче.
Клио надменно вскинула подбородок – ей не слишком пришлось по вкусу, что он над ней потешается.
– Да, хочу! Я имею право. Я твоя жена.
Некоторое время Меррик кусал губы, пытаясь удержаться от смеха, поскольку видел, что его веселье раздражает Клио. Потом он, скатившись с нее, лег на спину, окончательно избавился от набедренной повязки и предоставил Клио возможность созерцать то, что она так хотела увидеть.
Клио довольно долго изучала мужской орган своего мужа, после чего с сомнением взглянула на свои бедра и произнесла:
– Что-то мне не очень верится...
Помотав головой, она вдруг принялась решительно отползать от Меррика.
33
– Эй, ты куда?!
Меррик бросился ей наперехват и ухватил ее за лодыжку.
– Я передумала, – заявила Клио, устремив на мужа вполне уже осмысленный и серьезный взгляд.
Это неожиданное сопротивление, которое его молодая жена оказала ему в самый последний момент, немало позабавило Меррика.
– Что значит «я передумала»? Так нельзя...
– Пожалуй, я останусь девственницей, – очень серьезно сказала Клио.
– Дорогая моя, – Меррик очень старался, чтобы его голос звучал убедительно, но он все равно подрагивал от сдерживаемого смеха. – Ты, кажется, забыла, что вышла за меня замуж.
– Брак всегда можно признать недействительным. Услышав слова жены, Меррик подумал, что никому не позволит аннулировать их брак – даже самому папе римскому. При всем том, он отлично понимал, что страх Клио – не каприз и не прихоть. Он был самым что ни на есть подлинным – Меррик видел это по ее глазам.
Поскольку Меррик обладал в любовных делах определенным опытом, атаку в лоб он отложил и попробовал действовать окольными путями. Прекрасно зная свою жену, он решил, что лучше всего бросить ей вызов: Клио не выносила, когда ее дразнят. Выждав некоторое время, Меррик произнес:
– Неужели это говорит та самая женщина, которая менее получаса назад просила меня о том, чтобы я взял ее прямо во дворе замка?
Клио гордо вскинула подбородок.
– Ни о чем таком я тебя не просила...
– Прямо-таки умоляла!
– Ничего подобного!
Клио изо всех сил замотала головой, так что волосы ее веером полетели по воздуху. Она отрицала этот, в общем-то, непреложный факт с такой отчаянностью, будто открещивалась от самого дьявола. А поскольку Меррик знал, что Клио терпеть не может насилия над собой, он решил, что называется, сбавить обороты.
– Я буду очень нежным с тобой, обещаю.
Девушка одарила его таким взглядом, что сразу стало ясно – она ему не верит.
– Даю тебе слово!
Она ему по-прежнему не поверила, но теперь ее взгляд говорил, что ей очень хотелось бы ему поверить.
– Вот что, давай заключим договор, – неожиданно предложил Меррик.
– Какой еще договор?
– Если то, что я начну делать, тебе не понравится, ты скажешь – «стой!» И я остановлюсь.
Клио некоторое время обдумывала его заявление.
– Точно остановишься?
– Точно.
– Значит, ты даешь мне свое рыцарское слово?
– Даю. Повторяю, я остановлюсь, как только ты попросишь. – Меррик подвинулся ближе к ней и обнял за плечи. – Клянусь тебе!
На этот раз она не стала от него отворачиваться, и ему опять удалось ее поцеловать. Пожалуй, ни разу еще он не целовал ее так нежно, и тем не менее нетрудно было заметить, что Клио все еще опасалась предстоящего.
– Ох, Меррик, как бы я хотела тебе верить! – вздохнув, прошептала она.
– Я обещаю тебе... Слышишь? Обещаю, – повторил он и опять коснулся губами ее губ – на этот раз более настойчиво.
Этот поцелуй, казалось, растопил возникший между ними лед. Клио снова тихонько застонала от страсти, запустила пальцы в густые черные волосы Меррика и притянула его к себе. Потом она принялась сама его целовать, их страсть с каждой минутой набирала силу, и Меррик подумал, что ни с одной женщиной прежде он не испытывал ничего подобного.
Они начали кататься по сеновалу в шутливой схватке, где каждый хотел одолеть другого изощренными ласками. Когда Клио оказалась над ним, Меррик захватил губами кончик ее груди, втянул его в рот и принялся ласкать языком сосок. С глубоким грудным стоном Клио закинула назад голову, и ее шелковистые волосы словно шелковым пологом накрыли его тело.
Ах, эти ее серебристые волосы! Их прикосновения сводили Меррика с ума.
Он перевернул ее на спину и стал покрывать поцелуями ее живот, медленно опускаясь все ниже. Клио испытывала неизъяснимое блаженство; ей казалось, само время остановилось, и во всем подлунном мире для них существовали только их обнаженные тела.
Наконец Меррик раздвинул ей ноги и, словно жаждущий к источнику, припал к ее глубинам, пробуя их на вкус и впитывая в себя их запах. Клио еще крепче вцепилась ему в волосы, притягивая его к себе. – Не останавливайся!
Меррик почувствовал, как напряглись ее ноги, и ощутил у себя на языке солоноватый вкус ее любовных соков. Она кончала раз за разом, с каждым выдохом выкрикивая его имя.
Когда страсть Клио постепенно улеглась, отступила, как отступает вода во время отлива, Меррик положил голову ей на живот и сделал отчаянную попытку взять под контроль собственные чувства. Неожиданно он ощутил, как у него защипало в глазах, и поначалу даже не поверил, что такое возможно. А впрочем, разве удивительно, что чувства переполняли его? Молодая жена казалась ему средоточием тех самых качеств, какие он всегда мечтал найти в женщине, когда размышлял о будущей подруге жизни.
Меррик поднялся повыше и уткнулся лицом ей в шею – не хотел, чтобы она видела его слезы. Клио молча гладила его по голове и по спине. Так они и лежали рядом, нагие, словно только что пришли в этот мир, вольные наслаждаться друг другом. И тогда между ними возникло новое чувство, которое часто бывает прочнее, чем просто любовь, поскольку включает в себя еще и взаимное доверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
32
В тот день Клио поняла одну важную для себя вещь. В день свадьбы с невестой чокаются и пьют за ее здоровье, с ней танцуют, ее целуют – и все это проделывают самые разные люди, за исключением ее собственного жениха.
А еще она узнала, что за два дня до свадьбы ее Меррик де Бокур объездил всю округу в поисках весьма прозаической вещи – белой, тонкого помола муки. Вот отчего в глазах ее жениха – вернее, уже мужа – отразилось какое-то особенное чувство, когда слуги внесли в пиршественный зал огромный свадебный пирог с начинкой из лесной земляники. На верхушке пирога красовалась позолоченная клетка с двумя белыми голубями – символом чистой романтической любви.
Меррик напряженно следил за выражением ее лица, и, взглянув на него, Клио поняла, что этот пирог, а в особенности клетка с птичками явились на божий свет только благодаря его стараниям и фантазиям. Меррик попытался отдать должное ее романтическим вкусам! Этого она с его стороны уж никак не ожидала и даже ощутила известное неудобство из-за того, что жених ради нее вынужден был пуститься на подобные романтические авантюры. Однако именно по этой причине Меррик сразу же сделался ей ближе и дороже; она до того расчувствовалась, что у нее защипало в глазах.
По счастью, до слез дело не дошло, поскольку в этот момент в зал колесом выкатились акробаты и принялись выделывать такие уморительные штуки, что гости разразились хохотом и даже Клио через силу улыбнулась. Тем не менее, чтобы окончательно успокоиться, ей пришлось выйти из-за стола, проскользнуть через крытую галерею на кухню. Уже оттуда она выбралась в замковый двор – на воздух – под хрустальный звездный свод черного ночного неба.
Светившая на темном небе огромная янтарная луна висела так низко над землей, что, казалось, можно было, подпрыгнув, коснуться ее кончиками пальцев. Сюда, во двор, из окон большого зала долетали бесконечные взрывы хохота, крики подгулявших гостей и звуки игравшей на хорах музыки. Все это, признаться, ей уже основательно надоело. Особенно же утомили Клио сильно подгулявшие гости, которые беспрестанно ее целовали, обнимали, награждали игривыми щипками и без конца приглашали танцевать, немилосердно отдавливая ей при этом ноги.
Неожиданно она ощутила на себе чей-то взгляд и сразу догадалась, кто наблюдает за ней. Хотя Клио закрыла глаза и поэтому не могла никого видеть, присутствие во дворе Меррика она определила безошибочно.
Клио не открыла глаз даже в ту минуту, когда он подошел к ней совсем близко и она ощутила жар его тела. Но вот что-то мягкое коснулось ее щеки, и Клио почувствовала нежный аромат розы.
– Боже мой, Меррик, мне так нравится, как пахнут розы...
Он промолчал, но Клио, казалось, воочию увидела улыбку у него на устах: Меррик любил, когда она называла его по имени.
– Я хотела поблагодарить тебя за прекрасный пирог.
– Он тебе понравился? – прошептал Меррик.
– Да, – ответила она тоже шепотом. – Спасибо тебе. Из всех свадебных подарков этот понравился мне больше всего!
Меррик негромко рассмеялся.
– Ты – единственная женщина на свете, для которой пирог из белой муки представляет большую ценность, чем вещицы из золота и драгоценных камней.
Клио улыбнулась и решила не говорить ему, что не сам пирог, а забота Меррика о ней и его желание потакать ее романтическим причудам придали этому бесхитростному дару такую неоценимую прелесть.
Меррик медленно провел лепестками розы по губам Клио, потом по щеке, а вслед за тем коснулся цветком ее сомкнутых век. Прикосновения цветка к ее коже были очень нежными и походили на любовную ласку.
– Еще! – прошептала она.
Тогда Меррик снова прикоснулся к ней – но уже не лепестками розы, а губами.
Клио нравились его губы: они были крепкими и нежными одновременно.
Ощутив легкий привкус сладкого сидра, Клио вспомнила, как в тот момент, когда Меррик уселся за свадебный стол, он сразу дал всем понять, что пить крепких напитков не станет. Клио уже тогда догадалась, что это имело прямое отношение к предстоявшей им брачной ночи...
– Хочу сказать тебе, моя маленькая женушка, что нет на свете женщины прекраснее тебя, – произнес Меррик охрипшим от волнения голосом.
Клио до сих пор не приходилось слышать, чтобы голос человека до такой степени менялся. Ей стало ясно, что Меррика переполняют самые разные чувства: сильнейшее желание обладать ею и одновременно странная для такого могучего и грозного мужчины застенчивость.
По-прежнему не открывая глаз, девушка всем своим существом отдавалась его поцелуям и ласкам, раскрывалась им навстречу. Ей очень хотелось и самой принять участие в любовной игре, но она не спешила, стараясь сохранить в себе это желание, чтобы потом брачная ночь сохранилась в ее памяти навечно. Однако долго сдерживаться Клио не смогла. Когда Меррик, будто во сне, произнес ее имя, она сомкнула у него на шее руки и прижалась к нему всем телом, отвечая на его поцелуи. При этом ее пальцы вцепились в его черные, как ночь, волосы, притягивая его голову поближе, чтобы поцелуй получился еще крепче и жарче.
Язык Клио проник в рот Меррика и принялся там ласкать его небо, язык и изнанку губ. В тот же миг Меррик подхватил ее, приподняв над землей, и с силой прижал к своим напряженным до последней степени чреслам.
Губы Меррика передвинулись теперь ближе к ее ушку, и кончик его языка проник в глубину ушной раковины, лаская и увлажняя ее. Потом он легонько подул ей в ухо, и Клио почувствовала, как кожа ее покрылась мурашками – до того это ощущение для нее было странным и неожиданным.
Она выдохнула его имя – то ли умоляя прекратить эту ласку, то ли, наоборот, длить ее вечно.
Меррик сделал шаг вперед, и Клио почувствовала, как ее плечи и спина уперлись в холодные кирпичи, из которых была сложена стена пристройки. Прижав ее к стене всей тяжестью своего тела, Меррик принялся совершать бедрами круговые движения, это вызвало у Клио бешеный приступ страсти. Ей вдруг захотелось сделаться крохотной, как гном, и раствориться, укрыться в его могучей плоти, словно в пещере...
Руки Меррика между тем двигались, не переставая. Он высоко задрал подол платья Клио, обнажил ее бедра и прижался к ним своим напряженным, как стальная пружина, мужским естеством. Ощущение, которое она при этом испытала, показалось Клио настолько восхитительным, что ей захотелось продолжения. Но Меррик не торопился – он длил наслаждение, не давая ему излиться слишком быстро. Руки его касались ее тела, добираясь до самых сокровенных уголков. Большими пальцами он гладил ей соски сквозь тонкую материю свадебного наряда, затем его руки скользнули вниз и принялись ласкать нежную внутреннюю поверхность бедер.
Наконец пальцы Меррика проникли в ее святая святых, и Клио показалось, что она сейчас потеряет сознание. Желание ее стало невыносимым, она выгнулась дугой навстречу ему и протяжно застонала.
Однако же вместо того, чтобы достойно завершить начатое, Меррик вдруг отстранил ее и уперся лбом в холодную стену. Грудь его вздымалась, словно кузнечные мехи, легкие с шумом выдыхали из себя воздух.
– Кровь господня! – пробормотал он, едва переводя дыхание. – Я не могу взять тебя вот так – у стены...
– Мне все равно, – прошептала Клио, чувствуя, что еще немного – и желание окончательно лишит ее гордости и способности здраво рассуждать. – Возьми меня, Меррик. Здесь и сейчас. Я прошу тебя об этом...
В следующее мгновение она едва не задохнулась от неожиданности и возмущения. Меррик резким движением отлепил ее от стены, в которую она упиралась плечами и спиной, подхватил на руки и, перебросив через плечо, словно тряпичную куклу, двинулся со своей добычей через двор.
– Меррик, что ты делаешь?! – хрипло прошептала Клио. – Отпусти меня немедленно!
Ее лицо упиралась прямо в могучую спину Меррика, и она ничего не видела.
– Тсс! – только и ответил ее муж и господин.
Меррик ногой распахнул дверь конюшни и направился в ту ее часть, где имели обыкновение собираться и балагурить сквайры. Однако, наткнувшись на лестницу, которая вела на сеновал, он изменил направление и понес свою добычу туда, наверх.
– Куда ты меня тащишь?
Вместо ответа Меррик бросил ее на мягкое душистое сено и принялся поспешно срывать с себя одежду. Клио неожиданно расхохоталась и начала расстегивать свой серебряный поясок.
Между тем Меррик успел уже снять с себя все, кроме узких обтягивающих штанов на завязках. Отвернувшись от нее, он развязал завязки, скинул штаны – и оказался в той самой набедренной повязке, которая вызвала у Клио такое любопытство, когда она увидела ее впервые.
Поскольку Клио все никак не удавалось расстегнуть поясок, Меррик склонился над ней и в одно мгновение избавил ее от этого украшения. Затем он помог ей стянуть через голову платье. Клио осталась в одной сорочке, и ее неожиданно бросило в жар под пристальным взглядом Меррика. Казалось, в этот момент он готов был проглотить ее всю целиком, – как говорится, без хлеба и соли.
Меррик смотрел на нее долго, очень долго, а потом вдруг протянул руку, схватил сорочку у ворота и, сильно потянув, разорвал ее по шву. Девушка инстинктивно схватилась за обрывки своего одеяния и попыталась стянуть их на груди.
– Не смей! – сказала она низким, хрипловатым от волнения голосом.
Однако Меррик быстро нагнулся к ней и зажал ее рот поцелуем. На сей раз, он поцеловал ее очень крепко, едва ли не грубо, но Клио сейчас хотелось именно этого. Она обхватила его за плечи, пытаясь сделать так, чтобы он оказался поближе к ней, – вернее, над ней. Словно затеяв какую-то игру, Клио со смехом потянула за один из тонких кожаных ремешков, который стягивал его набедренную повязку, и распустила ее с одной стороны.
Меррик вздрогнул, но затем тоже рассмеялся. Его последние покровы теперь едва держались, и он, что называется, был готов – готов к тому, чтобы овладеть ею.
– Коснись меня! – выдохнул он ей прямо в ухо.
Клио протянула руку и погладила его там, где он просил. Она коснулась только верхушки его мужского стержня, но сразу почувствовала, насколько он велик и тверд. «Какой большой...» – подумала она, не отдавая себе отчета в том, что произнесла эти слова вслух.
Меррик на мгновение замер, а потом расхохотался.
– Ты сейчас сказала то, что всякий мужчина желает услышать от женщины.
– Не вижу в этом ничего смешного. – Клио вцепилась пальцами ему в плечо: ей вдруг стало страшно, но она быстро взяла себя в руки. – Я хочу его увидеть весь, целиком!
– Хочешь увидеть? – смех Меррика сделался еще громче.
Клио надменно вскинула подбородок – ей не слишком пришлось по вкусу, что он над ней потешается.
– Да, хочу! Я имею право. Я твоя жена.
Некоторое время Меррик кусал губы, пытаясь удержаться от смеха, поскольку видел, что его веселье раздражает Клио. Потом он, скатившись с нее, лег на спину, окончательно избавился от набедренной повязки и предоставил Клио возможность созерцать то, что она так хотела увидеть.
Клио довольно долго изучала мужской орган своего мужа, после чего с сомнением взглянула на свои бедра и произнесла:
– Что-то мне не очень верится...
Помотав головой, она вдруг принялась решительно отползать от Меррика.
33
– Эй, ты куда?!
Меррик бросился ей наперехват и ухватил ее за лодыжку.
– Я передумала, – заявила Клио, устремив на мужа вполне уже осмысленный и серьезный взгляд.
Это неожиданное сопротивление, которое его молодая жена оказала ему в самый последний момент, немало позабавило Меррика.
– Что значит «я передумала»? Так нельзя...
– Пожалуй, я останусь девственницей, – очень серьезно сказала Клио.
– Дорогая моя, – Меррик очень старался, чтобы его голос звучал убедительно, но он все равно подрагивал от сдерживаемого смеха. – Ты, кажется, забыла, что вышла за меня замуж.
– Брак всегда можно признать недействительным. Услышав слова жены, Меррик подумал, что никому не позволит аннулировать их брак – даже самому папе римскому. При всем том, он отлично понимал, что страх Клио – не каприз и не прихоть. Он был самым что ни на есть подлинным – Меррик видел это по ее глазам.
Поскольку Меррик обладал в любовных делах определенным опытом, атаку в лоб он отложил и попробовал действовать окольными путями. Прекрасно зная свою жену, он решил, что лучше всего бросить ей вызов: Клио не выносила, когда ее дразнят. Выждав некоторое время, Меррик произнес:
– Неужели это говорит та самая женщина, которая менее получаса назад просила меня о том, чтобы я взял ее прямо во дворе замка?
Клио гордо вскинула подбородок.
– Ни о чем таком я тебя не просила...
– Прямо-таки умоляла!
– Ничего подобного!
Клио изо всех сил замотала головой, так что волосы ее веером полетели по воздуху. Она отрицала этот, в общем-то, непреложный факт с такой отчаянностью, будто открещивалась от самого дьявола. А поскольку Меррик знал, что Клио терпеть не может насилия над собой, он решил, что называется, сбавить обороты.
– Я буду очень нежным с тобой, обещаю.
Девушка одарила его таким взглядом, что сразу стало ясно – она ему не верит.
– Даю тебе слово!
Она ему по-прежнему не поверила, но теперь ее взгляд говорил, что ей очень хотелось бы ему поверить.
– Вот что, давай заключим договор, – неожиданно предложил Меррик.
– Какой еще договор?
– Если то, что я начну делать, тебе не понравится, ты скажешь – «стой!» И я остановлюсь.
Клио некоторое время обдумывала его заявление.
– Точно остановишься?
– Точно.
– Значит, ты даешь мне свое рыцарское слово?
– Даю. Повторяю, я остановлюсь, как только ты попросишь. – Меррик подвинулся ближе к ней и обнял за плечи. – Клянусь тебе!
На этот раз она не стала от него отворачиваться, и ему опять удалось ее поцеловать. Пожалуй, ни разу еще он не целовал ее так нежно, и тем не менее нетрудно было заметить, что Клио все еще опасалась предстоящего.
– Ох, Меррик, как бы я хотела тебе верить! – вздохнув, прошептала она.
– Я обещаю тебе... Слышишь? Обещаю, – повторил он и опять коснулся губами ее губ – на этот раз более настойчиво.
Этот поцелуй, казалось, растопил возникший между ними лед. Клио снова тихонько застонала от страсти, запустила пальцы в густые черные волосы Меррика и притянула его к себе. Потом она принялась сама его целовать, их страсть с каждой минутой набирала силу, и Меррик подумал, что ни с одной женщиной прежде он не испытывал ничего подобного.
Они начали кататься по сеновалу в шутливой схватке, где каждый хотел одолеть другого изощренными ласками. Когда Клио оказалась над ним, Меррик захватил губами кончик ее груди, втянул его в рот и принялся ласкать языком сосок. С глубоким грудным стоном Клио закинула назад голову, и ее шелковистые волосы словно шелковым пологом накрыли его тело.
Ах, эти ее серебристые волосы! Их прикосновения сводили Меррика с ума.
Он перевернул ее на спину и стал покрывать поцелуями ее живот, медленно опускаясь все ниже. Клио испытывала неизъяснимое блаженство; ей казалось, само время остановилось, и во всем подлунном мире для них существовали только их обнаженные тела.
Наконец Меррик раздвинул ей ноги и, словно жаждущий к источнику, припал к ее глубинам, пробуя их на вкус и впитывая в себя их запах. Клио еще крепче вцепилась ему в волосы, притягивая его к себе. – Не останавливайся!
Меррик почувствовал, как напряглись ее ноги, и ощутил у себя на языке солоноватый вкус ее любовных соков. Она кончала раз за разом, с каждым выдохом выкрикивая его имя.
Когда страсть Клио постепенно улеглась, отступила, как отступает вода во время отлива, Меррик положил голову ей на живот и сделал отчаянную попытку взять под контроль собственные чувства. Неожиданно он ощутил, как у него защипало в глазах, и поначалу даже не поверил, что такое возможно. А впрочем, разве удивительно, что чувства переполняли его? Молодая жена казалась ему средоточием тех самых качеств, какие он всегда мечтал найти в женщине, когда размышлял о будущей подруге жизни.
Меррик поднялся повыше и уткнулся лицом ей в шею – не хотел, чтобы она видела его слезы. Клио молча гладила его по голове и по спине. Так они и лежали рядом, нагие, словно только что пришли в этот мир, вольные наслаждаться друг другом. И тогда между ними возникло новое чувство, которое часто бывает прочнее, чем просто любовь, поскольку включает в себя еще и взаимное доверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37