— По правде говоря, я попытаюсь заполучить вас любым путем. И едва ли стану чувствовать себя виноватым, поскольку уверен, что для вас это самое лучшее.
Для нее это самое лучшее… Сколько раз Джозеф повторял то же самое? Кэйт надеялась провести остаток дней, самостоятельно решая, что для нее самое лучшее.
— Ну, а физический аспект брака? — мягко спросил он. — Джозеф был… ничего? — Он отвел взгляд. — Или и в постели он был так же мерзок?
Мерзок? В мозгу Кэйт промелькнули воспоминания: темнота, прерывистое дыхание Джозефа. Надеясь, что Зак не заметит, как подействовал на нее этот вопрос, она обогнала эти фантомы. Если Зак догадается, как мерзок бывал Джозеф, он может заставить ее рассказать все подробно. Кэйт не могла и подумать об этом. Есть такие ужасные вещи, о которых не то что говорить, даже думать противно.
Решив солгать, она пыталась говорить спокойным голосом:
— Нет, как правило, он не был мерзким. В постели нет. — Ну что ж, в какой-то степени это была правда. Кэйт избегала взгляда Зака, боясь, чтобы он не догадался обо всем.
— Физический аспект был не самым главным. Закария, казалось, испытал облегчение.
— Ну хорошо, — на его лице появилась усмешка, от которой Кэйт всегда становилось не по себе, —хоть что-то он делал нормально. Признаюсь, меня больше всего беспокоило, вдруг что-нибудь… — Он запнулся и пожал плечами. Опустив воротник, он посмотрел на восходящее солнце.
— Ну и погодка. Будет чертовски жарко.
— Сейчас июль.
Он посмотрел на солнце и прищурился.
— Да, июль. Кажется, нас ждет такая жара, что хоть яйца запекай, и мы все будем мечтать о дожде.
Кэйт почувствовала себя слегка задетой. Как он может болтать о погоде в такую минуту? Ведь сейчас решается ее судьба. Мысли ее обратились к спящей наверху Миранде. Кэйт вообразила, какая радость будет на ее лице, когда она узнает новость. По крайней мере, ее ребенок будет счастлив. Дай-то Бог! Ведь не исключено, что, как только рыбка окажется в сетях, Закария Мак-Говерн покажет себя с совершенно иной стороны.
— К-когда мы это сделаем? — спросила она дрожащим голосом.
Все еще держа руку на подбородке, он, казалось, опешил от этого вопроса. Помедлив, он сказал:
— Когда сочтем нужным. Почему бы нам не сделать этого прямо сегодня?
Кэйт замерла.
— Если уж это так нужно, давайте поскорее с этим разделаемся.
Он все еще стоял неподвижно, держась рукой за подбородок и не сводя с нее взора.
Она почувствовала раздражение: пару минут назад он, казалось, сгорал от нетерпения.
— А наши свидетели?
— Свидетели? — Странное выражение промелькнуло в его глазах, затем он прочистил горло и тихо засмеялся. — Свидетели… — он повторил это слово торжественно и отчетливо: — Конечно, свидетели. Не знаю, о чем только я думал. — Он потер переносицу. — А что, если Маркус и Чинг Ли? Я заеду за ними, и днем они будут готовы.
— Сегодня днем? — спросила она. Он снял куртку и вытер пот со лба.
— Вы сами говорите, что лучше поскорее. Я не успокоюсь, пока не будут подписаны бумаги об удочерении.
Кэйт хотела вздохнуть, но почему-то никак не могла. Мужчины. Никогда она их не понимала. В одну минуту забыть все, что было раньше. И вот теперь он хочет сегодня днем жениться. Ей это было ненавистно. Чувствовать себя шариком, бегающим туда-сюда по чьему-то капризу.
— Я буду готова.
Он накинул куртку на плечо.
— Может, лучше нам вместе сказать обо всем Миранде?
— Нет, думаю, будет лучше, если я скажу ей об этом сама.
Явно не желая уходить, он поставил ногу на нижнюю ступеньку.
— Я знаю, вы не в восторге от всего этого. Это было мягко сказано.
Он задрал голову и посмотрел вверх:
— Крышу нужно починить.
Сначала погода, теперь вот крыша. Кэйт чувствовала, как в ней закипает раздражение.
— Да, еще один такой дождь, и она станет как решето.
Он ударил каблуком по ступеньке.
— И крыльцо тоже не в лучшем виде.
— Да.
Его взгляд устремился на нее.
— Так же, как вся ваша жизнь, Кэти. Ответа не последовало.
— Нужно все чинить, — хрипло сказал он. И с этими словами пошел прочь.
ГЛАВА 15
Для Кэйт в этот день время летело с немыслимой быстротой. Поездка в Роузберг, визит к судье, короткая свадебная церемония, подписание документов. Один из них навек связал ее с Закарией Мак-Говерном, другой дал ему родительские права на ее дочь. Часы и события мелькали как вихрь.
Зато на размышления времени не было, и Кэйт возблагодарила за это судьбу. Ее жизнь смутно обозначалась впереди, вновь неопределенная, не зависящая от нее. Опять кто-то другой брал на себя ответственность за нее.
Как и ожидала Кэйт, Миранда отнеслась к происходящему с полным одобрением. Она была так взволнована перспективой участия в свадебной церемонии и своим предстоящим удочерением, что утратила даже свою обычную застенчивость и как ни в чем не бывало шагала вместе с Чингом Ли и Маркусом, направляясь в город. Уже одно это было замечательно. Судя по всему, девочка видела в Закарии надежную опору, избавление от любых страхов.
Мистер Зак собирался стать ее папой! Весь этот день она без устали повторяла это, доведя Кэйт почти до безумия. Наконец Зак прекратил это, сообщив девочке, что он не собирается сделать это, а действительно уже стал ее папой.
Судя по своему нервному напряжению, Кэйт поняла, что ей, пожалуй, было куда удобнее, пока они собирались, чем теперь, когда все свершилось. Вечером она осталась в доме с ребенком и новым мужем. Реальность всего происходящего предстала перед ней с. неотразимой определенностью. Она стала миссис Закария Мак-Говерн, и этого нельзя было изменить. Маленькое золотое колечко, которое он выбрал для нее у ювелира и сам надел на ее палец, постоянно напоминало ей об этом. Воспоминание о колечке, надетом на ее палец Джозефом, еще не ушло, но теперь она носила другое кольцо.
Золотое кольцо — символ вечной связи.
Она настойчиво гнала от себя все, что было связано с прошлым. Если она сохранит свойственную ей твердость духа, может быть, удастся взглянуть на прошлое по-другому. После того, как она почти месяц выхаживала Закарию, она привыкла к тому, что он постоянно находится в ее доме. Теперь он опять будет с ней. Так что ничего и не изменится, кроме того, что теперь он занимает в ее доме совсем другое место: широкоплечий, сильный, с умными глазами орехового цвета, от взгляда которых невозможно укрыться. Они сидели за столом, накрытым для ужина, и, пока она хлопотала на кухне, он читал вслух ей и Миранде сообщения из последнего номера портлендской газеты «Морнинг Орегониен». Кэйт нравилось его слушать, и он, как она подозревала, догадывался об этом. Она пыталась не замечать тех искорок, которые мелькали в его взгляде, когда он отрывался от газеты и смотрел на нее поверх страницы. Он засветил две лампы, что казалось Кэйт совершенно напрасным. Вечерние тени в доме временами вселяли тревогу, но вместе с тем были такими успокаивающими. В кухне, освещенной как днем, Зак отчетливо видел, как Кэйт краснела от его слов, а это случалось часто.
Мужчины! Она догадывалась о том, что он предвкушает. Часы шли, время близилось к ночи, и это была, хотела она того или нет, их первая брачная ночь. Не то чтобы она считала это таким уж важным: куда больше ее взволновала бы его злость или внезапная ссора. Теперь же, как она представляла, все пройдет гладко: торопливое соединение в темноте, недолгое тяжелое дыхание, и все закончится.
Должно быть, мужчинам это нравится… Джозеф почти не докучал ей, разве лишь раз в несколько месяцев, но она ясно помнила те случаи, когда он выражал полное удовлетворение, после того как заканчивал.
Вымыв и вытерев последнюю тарелку, Кэйт обратилась к Миранде. Та сидела на коленях у Зака и делала вид, что читает газету, так ловко, словно и вправду умела читать.
— Пора, мисс! Маленьким девочкам время спать!
Зак бросил на нее внимательный взгляд, Кэйт смутилась. Как бы она хотела, чтобы в его глазах не было этих мерцающих искорок. Она чувствовала себя блюдом, предназначенным на десерт. Поставив последнюю тарелку на полку, она вытерла руки и повесила полотенце.
— Я не хочу в постель! — воскликнула Миранда. — Это ведь особенный день. Я могу посидеть еще!
Зак шутливо парировал:
— Надо в постельку! И мама устала, и я. Особенный это день или нет, но солнце утром не опоздает взойти!
Миранда с вытянувшимся лицом соскользнула с его колен. Кэйт взяла ее за руку и бросила на мужа многозначительный взгляд.
— Я думаю, мне тоже пора прилечь. Ты погасишь лампы, когда пойдешь наверх?
— Конечно! — Он оглядел ее с головы до ног, и этот медленный оценивающий взгляд заставил ее затрепетать.
— Я еще немного почитаю, так что у тебя будет время.
Хотя он этого и не высказал, Кэйт знала: он хочет, чтобы она подготовилась для встречи с ним. Она надеялась, что он не задержится здесь слишком долго. Проведя накануне бессонную ночь, она была вымотана до предела. Если уж ей придется исполнять супружеские обязанности этой ночью, то хорошо бы завершить все поскорее, а потом наконец заснуть.
Ноузи, виляя хвостом, последовал за Мирандой. Наверху он прилег на коврик, делая вид, что собирается остаться здесь на ночь, но одурачить Кэйт ему не удалось. Она подтолкнула девочку к тазику для умывания, надела на нее ночную рубашку и уложила в постель.
— А сказку? Я хочу сказку.
Кэйт вздохнула. Ничто не шло ей нынче на ум, но она решила что-нибудь придумать. Уложив девочку, она присела на край кровати и попыталась что-нибудь вспомнить.
— Я хочу послушать про маленькую девочку, которая волшебной силой сделала себе нового папу! — заказала Миранда со счастливым выражением на лице.
Кэйт с трудом сдержала стон. Но, зная, что это неизбежно, начала рассказывать историю, смущавшую ее тем, что она так походила на ее собственную. Когда она закончила, Миранда с удовлетворением улыбнулась и закрыла глаза с мечтательным выражением. «Счастливый конец», — подумала Кэйт. Только это еще не было концом для нее самой.
Пытаясь не думать о предстоящем, Кэйт поднялась и прикрутила огонь в лампе. Картины прошлого нахлынули на нее. Но она отогнала их, стараясь сохранять спокойствие. Быстрое, безрадостное соединение — вот все, что ее ожидало. Если она закроет глаза, то не ощутит никакой разницы в сравнении с тем, что делал Джозеф.
Вытерев об юбку вспотевшие ладони, Кэйт сказала:
— Спокойной ночи, Миранда.
— Споконочи, ма.
Кэйт глубоко вздохнула. Она должна пойти в свою комнату, надеть ночную рубашку и ждать Закарию возле комода точно так же, как это бывало перед приходом ее первого мужа. Он поднимется, сделает свое дело и отправится спать. Она сомневалась даже в том, поговорят ли они. Нет, нечего бояться и, уж конечно, нечего стыдиться. Она как-то забыла об искорках, мерцавших в его глазах.
Зак снял обувь: поднимаясь по лестнице, он вздрагивал всякий раз, когда ступени поскрипывали под его шагами. Хорошо бы не разбудить Миранду. Как сильно он ни любил эту маленькую шалунишку, этой ночью у него была своя цель, и достижению ее, отнюдь не способствовала необходимость заглянуть в детскую спаленку.
Его ждала Кэйт. При мысли о ней сердцебиение его участилось, тело напряглось, дыхание стало прерывистым. Если и дальше так пойдет, он выпустит весь пар, не выйдя из ворот. Она заслуживает лучшего!
Поднявшись наверх, он остановился перед ее дверью, Зак знал, что это ее дверь, потому что комната Миранды была над столовой, и он видел свет, пробивающийся через щели. Кэйт была там и ждала его.
Ему представилось ее нагое тело. Он тут же прогнал это искушение, решив, что Кэйт — женщина не того сорта. Скромный халатик более соответствует ее вкусу. Белый муслин, вероятно. Без рукавов, с открытой шеей и маленькие розовые бантики, которыми женщины любят украшать себя спереди.
Предвкушение переполняло его, и он почувствовал, что руки его задрожали. «Эй-эй, парень!»
Она была леди милостию Божией, от кончиков пальцев до макушки. Если он бросится на нее, как пчела на мед, это взволнует ее, но, весьма вероятно, он уронит себя в ее глазах. Зак прислонился к стене и попытался припомнить спортивные новости, о которых читал в газете. Но его мозг не включался. Сейчас он мог думать только о Кэйт. Возбуждение, которым он был охвачен, подавляло все остальное.
Он полагал, что у большинства мужчин в нервую брачную ночь возникают те же проблемы: чертовски возбуждены и истомлены ожиданием. Но эти истины не принесли ему облегчения. Он хотел одного: сделать все как можно лучше для Кэйт. Достигнуть ради нее совершенства, если он только сможет. Если бы ему удалось сделать прекрасной эту сторону супружеской жизни, может, ей не так трудно было бы примириться со всем остальным. Он не питал иллюзий: Кэйт не испытала счастья оттого, что стала его женой.
Уходя из кухни, она казалась не взволнованной, а, пожалуй, только покорной. Зак улыбнулся. Он не станет спешить. Дайте ему хоть месяц сроку, и ощутимый недостаток интереса к нему канет в прошлое. Мало-помалу она начнет понимать, насколько лучше стала ее жизнь с тех пор, как она вышла за него замуж. Меньше труда, больше домашнего уюта, красивее одежда и всегда рядом кто-то, способный защитить ее от сукиных детей вроде Райана Блейкли.
Свет, проникавший из-под двери ее комнаты, вдруг померк. Зак оторвался от стены, охваченный разочарованием. Она погасила лампу. Он-то надеялся, что она оставит ее зажженной. Он тотчас понял, что неразумно было ожидать от нее этого. Она не так искушена в этих делах, как могло показаться. Он ведь даже ни разу не поцеловал ее! Отсутствие близости с мужчиной делало ее нервной и настороженной. Любая женщина на ее месте вела бы себя точно так же.
Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Все прекрасно! Им вовсе йе нужен свет. Чего стоит мужчина, если он не сможет сделать свое дело, преодолев небольшое сопротивление? Повернув дверную ручку, он медленно вошел в комнату.
В полусвете лампы с прикрученным фитилем он увидел Кэйт, стоящую у комода. Слово «скромный» не сказало бы ничего об ее халате. От подбородка до кончиков пальцев ног она была закрыта, укутана в белый муслин. Рукава скрывали не только плечи, но и кисти рук. Боже, сколько белого муслина! Ее волосы спускались на спину темными прядями. Он закрыл дверь, но она даже не обернулась, услышав, как щелкнул замок. А вдруг она даже в эту ночь не захочет пренебречь обычными вечерними ритуалами? Возможно, она расчесывает волосы щеткой? Он медленно подошел к ней сзади и обнял ее плечи. Когда его пальцы обхватили ее руки, он был почти уверен, что они напрягутся, но она не ответила на его прикосновение. Он прижался лицом к ее волосам и вдохнул. Боже, какой изумительный запах! Такой свежий, насыщенный целительной силой, ничего общего с запахом тех продажных девок, с которыми он вынужден был спать все эти годы.
Розы и корица, ваниль и хмель. От одного сочетания этих запахов у любого мужчины потекут слюнки. Он вдыхал запах ее шеи: опуститься ниже ему мешал высокий воротничок ее халата, чистого, свежайшего, только что из стирки. Он улыбнулся и закрыл глаза.
— Могу я помочь тебе?
— Помочь? В чем?
— Расчесать твои волосы.
— Я уже все закончила.
Она слегка подвинулась вперед и оперлась локтями о край комода. Залитая лунным светом, в этом белом муслине она была похожа на ребенка. Шелк блестел в полутьме, и фигура Кэйт казалась прозрачной.
Она прижалась к нему, и это напомнило ему о таинственных изгибах ее тела, которые он угадывал под одеждой. Все в нем отозвалось на это. Неясный стон вырвался у него.
Бриджи сдерживали его, и он был рад этому. Теперь он знал, откуда пошло выражение «держи штаны надетыми». Заку хотелось, чтобы над всем в эту ночь возобладала нежность.
Его губы прикоснулись к ее бархатистой шее. Боже, как это было прекрасно. Кончиками пальцев он провел по ее рукам от локтей, которыми она опиралась на комод, до открытых ладоней. Ее изящество возбуждало и волновало Зака. Он никогда еще не касался столь изящной женщины. Он чувствовал губами холодок ее кожи и ловил аромат ее дыхания. Слегка прикусив губами мочку ее уха, он почувствовал, как она вздрогнула. Представив себе, как он коснется губами ее груди и возьмет в рот сосок, Зак почувствовал, что ему стало трудно дышать.
Он тронул языком ее кожу под воротником. Боже, как хотелось ему ощутить на вкус каждый дюйм ее тела: она издала сдавленный звук и, поймав руки, ласкающие ее плечи, притянула их к себе. Он не знал, что это значит. Испугалась ли она чего-то?
— Кэти, если мы еще немного помедлим… — А мог ли он ждать еще? Его тело восставало против этого. — Я не хочу торопить тебя… забудем о словах и подписях на бумагах. Если тебе нужно время, только скажи мне. То, что мы женаты, вовсе не значит, что мы не можем потерпеть. Делай, как тебе лучше и легче. Это все, чего я хочу!..
Пока он говорил, она чувствовала его дыхание на своей коже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34