— Скажите, сэр, далеко ли до Стивенэйджа? — спросил он.— Довольно далеко, но до темноты мы доберемся туда. А почему ты спрашиваешь?— Милорд, вы видели ярмарку?— Дэн, ярмарки не интересуют лорда Уэнтуорта, — одернула его Пруденс.— Ярмарку? — переспросил Уэнтуорт, ненадолго задумался и обратился к Пруденс: — Ты когда-нибудь держала в руках иголку?— Я умею шить, — сухо отозвалась она.— На ярмарку наверняка съехались торговцы тканями, лентами, нитками и иголками. Ты могла бы сшить себе юбку.— Но у меня нет денег, сэр.— Неважно. — И, не давая Пруденс возразить, он продолжал: — Выслушай меня. Я предлагаю тебе деньги в долг. Когда ты найдешь работу, ты постепенно вернешь их мне. — Он окинул Пруденс взглядом прищуренных глаз и добавил: — Не беспокойся, у меня нет никаких дурных намерений.— Но мы и так в долгу перед вами…— В конце концов, я настаиваю! Теперешняя одежда стесняет тебя, да и мне неловко за такого попутчика.Заметив насмешливый блеск в глазах Уэнтуорта, девушка вспыхнула: подумаешь, ему неловко!— Ну, если вы дадите мне денег не просто так, а в долг… — она с запозданием пробормотала слова благодарности.— Отлично! Итак, идем в город? Думаю, мы управимся за полчаса.Дэн возликовал: полчаса — лучше, чем ничего.— Вон там акробат, — сказал Уэнтуорт мальчику. — Полюбуйся на него, а мы скоро вернемся. — Тем временем он оглядывал прилавки и наконец подвел Пруденс к башмачнику, сидящему на корточках. — У вас найдется что-нибудь для этого парня? — спросил он. — Он потерял башмаки.— Ох уж эта молодежь! — неодобрительно заворчал башмачник, увидев босые ноги Пруденс. Ее охватил стыд. Пока она бродила по ярмарке, носки изорвались, в дыры выглядывали пальцы. — Нет, мои башмаки ему не подойдут, — разочарованно добавил башмачник.— А вот эти? — Уэнтуорт указал на пару мягких кожаных туфель.— Это дамские туфли, ваша честь.— Неважно, Парню надо обуться, иначе он совсем сотрет ноги. — Уэнтуорт жестом велел Пруденс примерить туфли. Убедившись, что они пришлись впору, Уэнтуорт заплатил запрошенную цену не торгуясь — хотя и знал, что она вдвое превышает истинную. Башмачник низко кланялся им вдогонку — ему редко встречались покупатели, готовые выложить кругленькую сумму за туфли, которые изорвутся через пару недель.— Милорд, вы переплатили! — потрясение прошептала Пруденс. — Напрасно вы купили их.— Ты предпочитаешь ходить босиком? — осведомился Уэнтуорт. — Не боишься, что раны загноятся?Пруденс не стала спорить. Найдя в толпе Дэна, она последовала за Уэнтуортом к постоялому двору. Сэм ждал их во дворе. Уэнтуорт велел закладывать экипаж и сообщил, что скоро придет. Дэн и Пруденс остались ждать возле конюшни.Оглядывая шумную толпу путников, Пруденс боязливо прижимала к груди покупки. Казалось, все вокруг заняты бестолковой суетней, но, присмотревшись, она поняла, что конюхи делают свое дело. Как только во двор въезжала карета, пассажирам предлагали стаканы с горячим пуншем, и, пока они пили, конюхи меняли лошадей. Когда Сэм остановил карету у дверей постоялого двора, гнедые красавцы кони привлекли всеобщее внимание.— Дэн, ты только посмотри! — воскликнула Пруденс и, к своему ужасу, обнаружила, что мальчика рядом нет.— Я здесь! — вдруг отозвался он, выбираясь откуда-то из-под кареты. Щеки Дэна были перепачканы, к одежде прилипла солома.— Несносный мальчишка! — возмутился Сэм. — Что тебе там понадобилось?— Я хотел узнать, как устроена карета, — с обезоруживающей улыбкой откликнулся мальчуган. — Она катится так плавно… По-моему, колеса к ней приделаны как-то по-особому.Неприкрытое восхищение в глазах мальчика смягчило Сэма.— Это придумал сам милорд. Он во всем стремится к совершенству.— Вижу, — Дэн подошел поближе к конюху. — Это чистокровные лошади?— Да, в их жилах — кровь арабских скакунов. Оглядись, и ты поймешь, чем они отличаются от остальных.— Оседлал излюбленного конька, Сэм? — спросил появившийся на пороге Уэнтуорт. Подсадив Пруденс в экипаж, он подал ей покупки.— Дэн восхищен вашими лошадьми, — объяснила она. — А еще он успел узнать, как устроена карета, — надеюсь, вы не возражаете?— Как думаешь, он согласится провести часок рядом с Сэмом на козлах?— Спросите у Дэна. — Лицо Пруденс смягчилось, на губах заиграла улыбка. — Вы его совсем избалуете, сэр. Вы даже не представляете себе, сколько хлопот способен доставить этот ребенок.— Зато будущее Дэна меня ничуть не тревожит: тот, кто способен подружиться с Сэмом за каких-нибудь полдня, далеко пойдет! — Уэнтуорт помог Дэну забраться на козлы и направился к дверце экипажа.— Разве не вы будете править лошадьми? — спросила Пруденс, встревоженная перспективой провести целый час наедине с загадочным джентльменом. Должно быть, он вознамерился продолжить расспросы.— Пока — нет. Надеюсь, мое общество вас не стеснит? — (Заметив лукавый блеск в его глазах, Пруденс отвернулась.) — Гони, Сэм, — приказал он. — Быстрая езда тебе наверняка придется по нраву. — Уэнтуорт вытащил из кармана часы. — Мы должны поспеть в Стивенэйдж до темноты. Там мы переночуем, а потом двинемся в сторону Лондона.— Но вы же сказали, что едете в Кент, — встрепенулась Пруденс.— Да, я выбрал самый легкий путь. Путешествовать по большакам удобнее, чем по проселкам. За Темзой начнутся ровные дороги, ведущие на юг.Пруденс кивнула, удовлетворенная объяснением, и сделала вид, что засмотрелась в окно. Но ее спутник поспешил возобновить разговор.— Ты не хочешь рассказать мне о себе?— Мне больше нечего рассказывать, — последовал осторожный ответ. — Как я уже сообщила, мы с Дэном подкидыши, отправленные из приюта на фабрику.— Тебе известно что-нибудь о… твоих родителях?— Я слышала, что меня нашли в корзине возле церкви. А родители Дэна умерли от оспы, когда ему было всего пять лет. Три дня он провел в доме рядом с трупами, пока его наконец не забрали в приют.— Господи! — воскликнул Уэнтуорт и взял ее за руку. — Удивительно, что он выжил!— После этого его долго мучили кошмары. А когда управляющий запер Дэна в той же комнате, где лежал труп одного из работников, кошмары начались снова.— Это неслыханно! — Уэнтуорт побледнел, его глаза гневно блеснули.— Больше его было негде запереть. Это случилось после того, как мы попытались сбежать во второй раз. В первый нас только выпороли. Во второй заперли в темноте и целый день не давали есть.— Ты была с ним?— Конечно, нет! — изумленно отозвалась Пруденс. — Меня заперли в стенном шкафу. Мы переговаривались через стену. Дэн плакал, а я успокаивала его, говорила, что если этот работник не обижал нас, когда был жив, то мертвый он нас и подавно не тронет. — Пруденс вспомнила, как долго старалась вычеркнуть из памяти этот страшный день — один из длинной вереницы бед и горестей.— Какой — ужас… Я и не предполагал, что такое возможно.Пруденс впилась в него взглядом.— Само собой! Вы когда-нибудь бывали на фабрике, милорд? — спросила она, уже зная ответ. Уэнтуорт отрицательно покачал головой и надолго замолчал.— Должно быть, тебе понадобилось собраться с духом, чтобы отважиться на новый побег, — наконец произнес он.— У меня не было выбора. Когда девушки, работающие на фабрике, взрослеют, мужчины… начинают домогаться их, — она отвернулась.— А как же управляющий? — удивился Уэнтуорт. — Ведь он обязан опекать вас. Неужели он ничего не знает?Пруденс пренебрежительно махнула рукой.— Знает, конечно, но понимает: чем больше внебрачных детей — тем больше рабочих рук. Он ни во что не вмешивался, а мне становилось все труднее… Больше всех ко мне приставал мастер, ну и… я ударила его обломком кирпича, а потом мы сбежали.Несмотря на гнев, Уэнтуорт улыбнулся.— Похоже, ты опасный противник, дорогая. Найти выход из такой ситуации!— Теперь я не уверена, что это удачный выход. Мне надо было бежать одной. Если бы не вы, Дэн умер бы с голоду.— Со мной вам бояться нечего, — заверил ее Уэнтуорт. — Если я не ошибаюсь, в этот момент пирог с малиной стремительно исчезает.Пруденс сонно улыбнулась: в экипаже было тепло, ее давно разморило.— Я так и не успела поблагодарить вас, — пробормотала она. — За то, что вы нас не выдали, и за мои новые туфли. — Вытянув вперед ноги, она с удовольствием оглядела их. — У меня еще никогда не было такой красивой обуви.Пруденс продолжала прижимать к груди узелок, мечтая, как сегодня вечером скроит и сошьет юбку из отреза бледно-голубого батиста, купленного на ярмарке. Это была лучшая ткань, какая только нашлась у торговца. Сама Пруденс выбрала бы что-нибудь подешевле, но Уэнтуорт не позволил.Прищурившись, Уэнтуорт изучал девушку. Красавицей не назовешь: рот великоват и на носу веснушки. Но громадные карие глаза под темными, изящно изогнутыми бровями придавали ей вид JOHOU лани. Очертания маленького подбородка свидетельствовали о решительном характере. Словом, это лицо невольно приковывало взгляд. Поразмыслив, Уэнтуорт решил, что его спутница — незаурядная личность.Не подозревая о том, что за ней наблюдают, Пруденс крепко уснула.
Проснувшись, она обнаружила, что экипаж не движется, а Дэн дергает ее за рукав.— Мы уже в Стивенэйдже? — спросила она. — А я думала, до него еще далеко…— Глупышка, ты проспала всего несколько часов. Лорд. Уэнтуорт приказал остановиться, чтобы выпить лимонаду, — и Дэн протянул Пруденс стакан. Пока она глотала освежающий напиток, Дэн продолжат болтать: — Видела бы ты, как правит лорд Уэнтуорт! Он — член «Клуба четырех коней», Сэм говорит, что его называют верхом совершенства. А лошадки у него — сущие молнии!Пруденс улыбнулась, услышав от Дэна новые выражения — несомненно, он перенял их у Сэма.— А еще он очень богат. Сэм говорит, он держит подставы на всех станциях вдоль большой северной дороги.— Значит, вы с Сэмом подружились? — удивленно спросила Пруденс.— Мой лучший друг — ты, а Сэм… столько всего знает! Он пообещал мне показать, как устроена карета, — конечно, когда появится время. — Услышав зов конюха, Дэн бросился к нему.Вскоре экипаж вновь двинулся в путь, а Пруденс погрузилась в полудремотное состояние, так и не сумев собраться с мыслями. Когда они в Кентербери расстанутся с Уэнтуортом, им придется самим заботиться о себе и прежде всего — найти работу. Может быть, на постоялом дворе.У Пруденс не было никакого опыта, но она надеялась, что ей повезет. Она могла бы работать судомойкой или горничной, а Дэн — посыльным. Но, вспомнив о суете во дворе стамфордского постоялого двора, девушка приуныла: это ничем не лучше работы на фабрике. Нет, на постоялом дворе она долго не задержится, мысленно поклялась Пруденс.Ее рука невольно потянулась к маленькой броши, приколотой к нижней кофточке. С помощью этой вещицы она надеялась найти людей, когда-то бросивших ее на произвол судьбы. Уже в сотый раз Пруденс задумалась о том, кто и зачем спрятал брошь в ее пеленках. Неужели это указание на ее родителей? Может быть, мать все-таки надеялась разыскать дитя?Лицо Пруденс окаменело. Она не испытывала любви к женщине, бросившей дочь, которой в то время было несколько дней от роду. В лучшем случае девочку ждало мрачное будущее, в худшем она могла умереть от холода. Такое часто случалось.Однако Пруденс выжила, зачастую ей помогала лишь сила воли, благодаря которой она и перенесла годы угнетения, побоев, недоедания и постоянных издевательств. Глава четвертая К удивлению Пруденс, старый священник был ласков с ней, хотя она стояла перед ним с мрачной гримасой на лице, высоко вздернув подбородок.Пастырь, несмотря на безграничное терпение, так и не сумел вывести девушку на стезю смирения. Но он по крайней мере не повторял докучливых наставлений, развешанных по стенам чердака и фабрики. Однажды Пруденс в ярости принялась срывать нравоучительные таблички, отказываясь верить в милосердие Господа. В тот день друг Дэна попал под вал станка.Пропустив мимо ушей слова Хэншоу о том, что Пруденс — порождение дьявола, священник долго беседовал с ней, пытаясь убедить, что Господь возлагает на плечи каждого только такую ношу, какую тот способен выдержать.— Неправда! — с вызовом возражала Пруденс. — Мэг Уилкинс покончила с собой, когда забеременела от мастера!Священник торопливо сменил тему, считая ее неподобающей для юной девушки.— Расскажи, что тебя тревожит? — спросил он.— Сэр, говорят, это вы нашли меня возле церкви. Не было ли при мне чего-нибудь, что помогло бы выяснить, откуда я взялась?Помедлив, священник признался:— В твоих пеленках мы нашли брошь. Я сохранил ее для тебя. — Вытащив из ящика, он протянул ей небольшую вещицу, отливавшую в свете свечей тусклым блеском. Пруденс растерянно повертела брошь в руках. Она была довольно тяжелой.— Из чего она сделана? — Подобного материала ей еще не доводилось видеть.— Из золота, дитя мое. Береги ее как зеницу ока. Или ты оставишь ее у меня?Пруденс сжала брошь в кулаке.— Если можно, я возьму ее. Значит, больше в корзине ничего не было?— Ничего, кроме старой газеты, лежащей на дне. — Заметив умоляющий взгляд Пруденс, священник нехотя добавил: — Она была напечатана в Кенте. — В ответ на вспыхнувший в глазах девушки огонек надежды он скорбно покачал головой: — Пруденс, оставь надежду разыскать родителей. Напрасно я рассказал тебе обо всем… впрочем, ты имела право знать.Пруденс внимательно разглядывала брошь.— На ней что-то вырезано! Что это за зверь, сэр?— Какая-то родовая эмблема. В геральдике я не силен. Прошу тебя, забудь об этом. — Но, заметив решительный взгляд Пруденс, священник вздохнул: — Боюсь, твое упрямство неискоренимо! Поверь, дорогая: если родители бросают младенца, значит, на то есть причины. Представь, что будет, если ты их найдешь, а они не захотят принять тебя в семью? — На лице Пруденс появилась горькая улыбка, а священник продолжал: — Мужчины и женщины встречаются, расстаются, женятся вновь, и незаконнорож… то есть дети от предыдущего брака, становятся для них помехой.Не дождавшись от Пруденс ни слова, он возобновил попытки убедить ее:— Счастье кроется в нас самих. Попытайся хотя бы смириться со своим положением, дабы обрести душевный покой. Со временем ты выйдешь замуж, у тебя появятся дети…Пруденс. резко покачала головой.— Я не выйду замуж — по крайней мере здесь. Мои дети не будут работать на фабрике!Священник положил руку на голову девушки. Это хрупкое существо обладало железной волей.— Вспомни ивы, — наконец произнес он. — В грозу они гнутся до земли, но не ломаются. Почему бы тебе не последовать их примеру?— Я стараюсь. — Пруденс была благодарна священнику за понимание, но не отказалась от своих намерений найти родителей. — Спасибо вам за доброту, сэр.— Этого слишком мало, дорогая, но я надеюсь, что ты придешь ко мне, когда тебе понадобится облегчить душу. Благословляю тебя, дитя мое.Они расстались, но священник не забыл Пруденс, а у нее вошло в привычку время от времени бывать в церкви. Священник часами беседовал с ней, давал ей книги, учил писать красивым почерком. Под его влиянием Пруденс приобрела хорошие манеры, а благодаря тонкому слуху вскоре убедилась, что в приличном обществе неприемлем грубый северный говор, звучавший на фабрике. Бывая у священника, Пруденс разговаривала правильно, как и он, но в кругу работников предпочитала умалчивать о своих познаниях.Сожалела она лишь об одном: что они с Дэном сбежали без благословения святого отца. Впрочем, узнав о побеге, он наверняка попытался бы отговорить их. Только бы он не рассказал про Кент управляющему! Втайне Пруденс надеялась, что про двух беглецов вскоре все забудут. Незачем вспоминать о прошлом, тем самым навлекая на себя беду. Встреча с лордом Уэнтуортом стала для них неслыханной удачей.Теперь Пруденс не сомневалась, что они доберутся до Кента. Путешествуя пешком, они потратили бы несколько недель. Даже сегодня, несмотря на удобство экипажа, поездка утомила Пруденс. У нее затекли ноги, грубая ткань брюк раздражала кожу. Пруденс решила приняться за шитье юбки немедленно, как только они прибудут в Стивенэйдж.
К удовольствию Пруденс, в Стивенэйдже в ее распоряжение была предоставлена отдельная спальня. Быстро развязав узелок, она разложила ткань на полу. Чтобы сшить юбку, достаточно сделать один шов, подвернуть ткань сверху, продернуть в подгиб ленту и завязать.Внезапно Пруденс вспомнила, что у нее нет ножниц, и нахмурилась. Дэн мог бы попросить ножницы у лорда Уэнтуорта. Однако Дэна в комнате не оказалось: он наверняка болтал с Сэмом на конюшне. Выглянув в окно, Пруденс попыталась знаками привлечь внимание Дэна, но безуспешно. Пришлось отправиться к Уэнтуорту самой.Узнав у горничной, какую комнату занимает его светлость, Пруденс прошла по коридору, постучала в дверь и, услышав приглушенный отклик, шагнула внутрь, но, к своему ужасу, увидела Уэнтуорта полураздетым. Обнаженный до пояса, он мыл голову в тазу.Пруденс поспешно попятилась, пораженная видом его великолепного торса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Проснувшись, она обнаружила, что экипаж не движется, а Дэн дергает ее за рукав.— Мы уже в Стивенэйдже? — спросила она. — А я думала, до него еще далеко…— Глупышка, ты проспала всего несколько часов. Лорд. Уэнтуорт приказал остановиться, чтобы выпить лимонаду, — и Дэн протянул Пруденс стакан. Пока она глотала освежающий напиток, Дэн продолжат болтать: — Видела бы ты, как правит лорд Уэнтуорт! Он — член «Клуба четырех коней», Сэм говорит, что его называют верхом совершенства. А лошадки у него — сущие молнии!Пруденс улыбнулась, услышав от Дэна новые выражения — несомненно, он перенял их у Сэма.— А еще он очень богат. Сэм говорит, он держит подставы на всех станциях вдоль большой северной дороги.— Значит, вы с Сэмом подружились? — удивленно спросила Пруденс.— Мой лучший друг — ты, а Сэм… столько всего знает! Он пообещал мне показать, как устроена карета, — конечно, когда появится время. — Услышав зов конюха, Дэн бросился к нему.Вскоре экипаж вновь двинулся в путь, а Пруденс погрузилась в полудремотное состояние, так и не сумев собраться с мыслями. Когда они в Кентербери расстанутся с Уэнтуортом, им придется самим заботиться о себе и прежде всего — найти работу. Может быть, на постоялом дворе.У Пруденс не было никакого опыта, но она надеялась, что ей повезет. Она могла бы работать судомойкой или горничной, а Дэн — посыльным. Но, вспомнив о суете во дворе стамфордского постоялого двора, девушка приуныла: это ничем не лучше работы на фабрике. Нет, на постоялом дворе она долго не задержится, мысленно поклялась Пруденс.Ее рука невольно потянулась к маленькой броши, приколотой к нижней кофточке. С помощью этой вещицы она надеялась найти людей, когда-то бросивших ее на произвол судьбы. Уже в сотый раз Пруденс задумалась о том, кто и зачем спрятал брошь в ее пеленках. Неужели это указание на ее родителей? Может быть, мать все-таки надеялась разыскать дитя?Лицо Пруденс окаменело. Она не испытывала любви к женщине, бросившей дочь, которой в то время было несколько дней от роду. В лучшем случае девочку ждало мрачное будущее, в худшем она могла умереть от холода. Такое часто случалось.Однако Пруденс выжила, зачастую ей помогала лишь сила воли, благодаря которой она и перенесла годы угнетения, побоев, недоедания и постоянных издевательств. Глава четвертая К удивлению Пруденс, старый священник был ласков с ней, хотя она стояла перед ним с мрачной гримасой на лице, высоко вздернув подбородок.Пастырь, несмотря на безграничное терпение, так и не сумел вывести девушку на стезю смирения. Но он по крайней мере не повторял докучливых наставлений, развешанных по стенам чердака и фабрики. Однажды Пруденс в ярости принялась срывать нравоучительные таблички, отказываясь верить в милосердие Господа. В тот день друг Дэна попал под вал станка.Пропустив мимо ушей слова Хэншоу о том, что Пруденс — порождение дьявола, священник долго беседовал с ней, пытаясь убедить, что Господь возлагает на плечи каждого только такую ношу, какую тот способен выдержать.— Неправда! — с вызовом возражала Пруденс. — Мэг Уилкинс покончила с собой, когда забеременела от мастера!Священник торопливо сменил тему, считая ее неподобающей для юной девушки.— Расскажи, что тебя тревожит? — спросил он.— Сэр, говорят, это вы нашли меня возле церкви. Не было ли при мне чего-нибудь, что помогло бы выяснить, откуда я взялась?Помедлив, священник признался:— В твоих пеленках мы нашли брошь. Я сохранил ее для тебя. — Вытащив из ящика, он протянул ей небольшую вещицу, отливавшую в свете свечей тусклым блеском. Пруденс растерянно повертела брошь в руках. Она была довольно тяжелой.— Из чего она сделана? — Подобного материала ей еще не доводилось видеть.— Из золота, дитя мое. Береги ее как зеницу ока. Или ты оставишь ее у меня?Пруденс сжала брошь в кулаке.— Если можно, я возьму ее. Значит, больше в корзине ничего не было?— Ничего, кроме старой газеты, лежащей на дне. — Заметив умоляющий взгляд Пруденс, священник нехотя добавил: — Она была напечатана в Кенте. — В ответ на вспыхнувший в глазах девушки огонек надежды он скорбно покачал головой: — Пруденс, оставь надежду разыскать родителей. Напрасно я рассказал тебе обо всем… впрочем, ты имела право знать.Пруденс внимательно разглядывала брошь.— На ней что-то вырезано! Что это за зверь, сэр?— Какая-то родовая эмблема. В геральдике я не силен. Прошу тебя, забудь об этом. — Но, заметив решительный взгляд Пруденс, священник вздохнул: — Боюсь, твое упрямство неискоренимо! Поверь, дорогая: если родители бросают младенца, значит, на то есть причины. Представь, что будет, если ты их найдешь, а они не захотят принять тебя в семью? — На лице Пруденс появилась горькая улыбка, а священник продолжал: — Мужчины и женщины встречаются, расстаются, женятся вновь, и незаконнорож… то есть дети от предыдущего брака, становятся для них помехой.Не дождавшись от Пруденс ни слова, он возобновил попытки убедить ее:— Счастье кроется в нас самих. Попытайся хотя бы смириться со своим положением, дабы обрести душевный покой. Со временем ты выйдешь замуж, у тебя появятся дети…Пруденс. резко покачала головой.— Я не выйду замуж — по крайней мере здесь. Мои дети не будут работать на фабрике!Священник положил руку на голову девушки. Это хрупкое существо обладало железной волей.— Вспомни ивы, — наконец произнес он. — В грозу они гнутся до земли, но не ломаются. Почему бы тебе не последовать их примеру?— Я стараюсь. — Пруденс была благодарна священнику за понимание, но не отказалась от своих намерений найти родителей. — Спасибо вам за доброту, сэр.— Этого слишком мало, дорогая, но я надеюсь, что ты придешь ко мне, когда тебе понадобится облегчить душу. Благословляю тебя, дитя мое.Они расстались, но священник не забыл Пруденс, а у нее вошло в привычку время от времени бывать в церкви. Священник часами беседовал с ней, давал ей книги, учил писать красивым почерком. Под его влиянием Пруденс приобрела хорошие манеры, а благодаря тонкому слуху вскоре убедилась, что в приличном обществе неприемлем грубый северный говор, звучавший на фабрике. Бывая у священника, Пруденс разговаривала правильно, как и он, но в кругу работников предпочитала умалчивать о своих познаниях.Сожалела она лишь об одном: что они с Дэном сбежали без благословения святого отца. Впрочем, узнав о побеге, он наверняка попытался бы отговорить их. Только бы он не рассказал про Кент управляющему! Втайне Пруденс надеялась, что про двух беглецов вскоре все забудут. Незачем вспоминать о прошлом, тем самым навлекая на себя беду. Встреча с лордом Уэнтуортом стала для них неслыханной удачей.Теперь Пруденс не сомневалась, что они доберутся до Кента. Путешествуя пешком, они потратили бы несколько недель. Даже сегодня, несмотря на удобство экипажа, поездка утомила Пруденс. У нее затекли ноги, грубая ткань брюк раздражала кожу. Пруденс решила приняться за шитье юбки немедленно, как только они прибудут в Стивенэйдж.
К удовольствию Пруденс, в Стивенэйдже в ее распоряжение была предоставлена отдельная спальня. Быстро развязав узелок, она разложила ткань на полу. Чтобы сшить юбку, достаточно сделать один шов, подвернуть ткань сверху, продернуть в подгиб ленту и завязать.Внезапно Пруденс вспомнила, что у нее нет ножниц, и нахмурилась. Дэн мог бы попросить ножницы у лорда Уэнтуорта. Однако Дэна в комнате не оказалось: он наверняка болтал с Сэмом на конюшне. Выглянув в окно, Пруденс попыталась знаками привлечь внимание Дэна, но безуспешно. Пришлось отправиться к Уэнтуорту самой.Узнав у горничной, какую комнату занимает его светлость, Пруденс прошла по коридору, постучала в дверь и, услышав приглушенный отклик, шагнула внутрь, но, к своему ужасу, увидела Уэнтуорта полураздетым. Обнаженный до пояса, он мыл голову в тазу.Пруденс поспешно попятилась, пораженная видом его великолепного торса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19