С радушием опытной хозяйки леди Брэндон говорила только о последних местных сплетнях, недавних проказах Перри, здоровье детей и ссорах между принцем Уэльским и королем, старательно избегая серьезных тем.Внезапно взглянув на Софи, Пруденс заметила, что она дрожит, и встревожилась. Должно быть, события во Франции глубоко взволновали юную графиню. По сравнению с ее трагедией собственные беды показались Пруденс незначительными. Она устыдилась, вспомнив, что Софи пришлось бежать из дому с двумя маленькими детьми, оставив мужа на произвол судьбы. Что могло быть хуже? Пруденс решила отвлечь Софи от мрачных мыслей беседой.— Как себя чувствуют ваши дети, мадам? — робко спросила она.Софи не слышала. Арман окликнул ее через стол, и, словно очнувшись, Софи спросила:— Простите, что вы сказали?— Я спросила о ваших детях, мадам. Как они перенесли путешествие?— Они проспали почти всю дорогу, — прошептала Софи. — Дени всего два года, а Луи, моему младшему, — три месяца, — с трудом выговорила она дрожащими губами. — Я слышала, вы ухаживаете за сыновьями Фредерика. Мы все так благодарны вам…— Она заслуживает медали, — вмешался Перри. — С этими разбойниками хлопот не оберешься.— Зато, насколько я помню, ты, Перри, в детстве был сущим ангелом!Реплика Себастьяна вызвала дружный взрыв смеха. Атмосфера в столовой стала более непринужденной, но в ней по-прежнему сохранялся оттенок тревоги.— Должно быть, вы очень устали, мисс Консетт… — начал Арман.— Нет, что вы! — возразила Пруденс. — Просто я предпочитаю не говорить, а слушать. Как прошло путешествие?Она мгновенно поняла, что неудачно выбрала тему: лицо Армана омрачилось.— Мне не следовало покидать родину, — сухо произнес он. — Это поступок труса…— Вздор! — прервал его Себастьян. — Дамы нуждались в твоей поддержке, Арман. Если бы на них напали, Толлард не сумел бы защитить их.— Ты прав… но Жиль отказался уехать вместе с нами.— Должно быть, твой брат все обдумал, — верно, Софи?— Он сказал, что, если бросить поместья… их конфискуют. Как будто это так важно! Мне не удалось убедить его в том, что жизнь гораздо ценнее, — с горечью посетовала Софи.— Напрасно Жиль не позвал нас на помощь, — сердито вмешался Перри. — Все вместе мы выстояли бы против черни…— Но не против целой страны, охваченной пламенем революции. — Услышав саркастическое замечание Себастьяна, Перри вспыхнул и вскочил.— Знаю, ты меня ни в грош не ставишь, но когда-нибудь я докажу тебе…— Перестаньте! — вскрикнула Софи, утратив самообладание. — Не могу видеть, как вы ссоритесь из-за Жиля, когда сам он… — И она разразилась слезами. — Перри шепотом извинился.— Прежде чем говорить, подумай! — резко бросил ему Себастьян.— Довольно! Наверняка положение во Франции не так уж безнадежно… — Леди Брэндон жестом утешения положила руку на плечо дочери.— Оно безнадежно, мама! — всхлипнула Софи. — На что рассчитывать нам, если короля держат под стражей?— Дорогая, ему не причинят вреда. Его просто перевезли из Версаля в Тюильри…— Мама, он пленник, это невозможно отрицать! И если чернь так обошлась со своим повелителем, то на что же надеяться придворным?— Софи, во Франции найдется немало сторонников короля Людовика. Ты делаешь из мухи слона. Просто народ пожелал видеть его в Париже…— Но зачем? На лицах крестьян такая ненависть!..— Дорогая, они ненавидят не короля, а королеву. Австриячку, как зовут ее в народе, давно пора призвать к ответу.— Как и короля, который пренебрегал государственными делами. Он не задумывался о том, что его подданные мрут с голоду! — Голос Софи истерически взвился. — Он считал потерянным тот день, когда не выезжал охотиться! Теперь чернь отомстит, и не только королю…Внезапно Пруденс услышала негромкий возглас и, к своему ужасу, увидела, как Габриэлла де Ведней повалилась со стула на пол.Себастьян вовремя подхватил ее, и на его лице появилось выражение такой безграничной нежности, что у Пруденс перехватило дыхание. На мгновение она утратила способность двигаться, а затем, опомнившись, поспешила на помощь. Глава двенадцатая — Испытание оказалось для нее слишком суровым, — негромко произнес Себастьян, не сводя глаз с нежного, как цветок, лица гостьи. Подхватив Габриэллу на руки, он понес ее из комнаты, сопровождаемый сестрой и матерью.Пруденс, сообразив, что они обойдутся без ее помощи, перевела взгляд на Перри.— Не надо слов! — взмолился он. — Я знаю, что это моя вина…— Вы ни в чем не виноваты. Ваши родные многое вынесли, их нервы на пределе…Перри благодарно взглянул на нее.— Верно, и все-таки мне не следовало забывать о деликатности.— И мне тоже! — подхватил Арман. — Лучше бы я придержал язык! У моей сестры все будет в порядке, мисс Консетт. Дело в том, что она разделяет опасения Софи. Она помолвлена с одним из придворных. Его содержат под стражей в Тюильри, вместе с королевской семьей…— Габриэлла помолвлена? — удивился Перри.— Помолвка еще не оглашена. Наши родители пока не дали согласия, но Люсьен бесконечно предан Габриэлле. Мы оба знаем его с детства…Юношу прервало появление Себастьяна, глаза которого метали молнии.— Вы позволите поговорить с вами, милорд? — поспешно произнесла Пруденс. — Если можно, с глазу на глаз… — Заметив колебания Себастьяна, она добавила: — И немедленно.— Как угодно. — Воспитание не позволило Себастьяну отказать даме. — Пройдем в библиотеку.Пруденс забыла о робости, твердо решив предотвратить еще одну семейную ссору.— Ну так в чем дело? — спросил Себастьян, войдя в библиотеку и закрыв за собой дверь. Его лицо по-прежнему было мрачным.— Умоляю вас, не сердитесь на Перри, — без предисловий начала Пруденс. — Подумайте о своей матери и сестре. Зачем лишний раз огорчать их?— А не слишком ли много ты на себя берешь? На этот раз мой братец получит хороший урок!— Он уже давно повзрослел, а вы по-прежнему относитесь к нему как к глупому мальчишке. Это оскорбляет его самолюбие, — убеждала Пруденс, раздраженная ледяным тоном Себастьяна.— Стало быть, в тебе он нашел заступницу? Этого и следовало ожидать. У вас с Перри много общего — вы оба вспыльчивы, опрометчивы и склонны выпаливать первое, что придет в голову, не задумываясь об окружающих. Я добавил бы еще кое-что, но боюсь, тебе будет неприятно это услышать.— С каких это пор вы стали таким тактичным?— Довольно, Пруденс! Ты и без того наговорила слишком много!— Напротив, я еще даже не начинала. — Охваченная обидой, Пруденс не сумела придержать язык. — Почему вы так уверены в своей правоте? Вы требуете от окружающих совершенства, забывая, что людям свойственно ошибаться. Лучший пример тому — ваше собственное поведение!— Ясно. — Себастьян нахмурился. — Ты имеешь в виду то, что случилось утром? Я до сих пор упрекаю себя за это. Я вел себя непростительно, и потому ты вправе придерживаться самого низкого мнения обо мне.Пруденс молчала. Себастьян ошибся: ее гневная вспышка была вызвана совсем другой причиной — прежде всего боязнью очередной ссоры между братьями и… ревностью — ей казалось, что Себастьян влюбился в Габриэллу. Разве Пруденс могла признаться в том, что мечтала о его объятиях? Даже сейчас воспоминания будоражили ее.— Мама сказала, что ты хочешь покинуть дом после того, как мальчики поправятся, — ровным тоном продолжал Себастьян.Пруденс молча кивнула, не доверяя собственному голосу.— Будь по-твоему. После такого оскорбления тебе тяжело оставаться в Холвуде. Я распоряжусь, чтобы вам с Дэном помогли собраться в дорогу…— Как вы смеете? — воскликнула Пруденс, окончательно утратив самообладание. — Нам от вас ничего не нужно!Собираясь что-то возразить, Себастьян протянул к ней руку, но тут же порывисто отдернул ее, чопорно поклонился и вышел. Оцепеневшая от горя Пруденс стояла не шелохнувшись. Ссора вызвала у нее чувство опустошенности. Она с удовольствием взяла бы обратно все свои резкие слова, но было уже слишком поздно. Она и вправду наговорила много лишнего. Прежде всего, Себастьян ни от кого не требовал совершенства. Напротив, он мирился с ее гневными вспышками, пропускал мимо ушей колкие словечки. Уронив голову, на стол, Пруденс предалась отчаянию.— Пруденс, что случилось со стариной Себастьяном? — воскликнул ворвавшийся в библиотеку Перри. — Что ты ему сказала? Он прошел мимо меня туча тучей, не проронив ни слова. Я видел, как он направился к конюшне… — Не дождавшись ответа, он добавил: — Пожалуй, я возьму Армана с собой в Кентербери. Мама дала мне одно поручение… нечто вроде оливковой ветви. Пока Себастьян пребывает в таком настроении, лучше не попадаться ему на глаза… — Прислушавшись, он различил затихающий стук копыт. — Ускакал! Да еще галопом! А сам вечно бранит меня за то, что я езжу верхом как угорелый!— Прошу меня простить. — Пруденс подавила всхлип. — Мне пора к мальчикам…— Опять рассказывать сказки?Пруденс выбежала из комнаты, не ответив.
Этим днем мальчики раскапризничались сильнее, чем обычно. Им уже стало лучше, сидеть в помещении давно надоело. После безуспешных попыток развлечь детей няня отпустила Пруденс:— Вам надо подышать свежим воздухом, мисс Пруденс, — сегодня вы слишком бледны. А этих маленьких сорванцов оставьте мне.Пруденс с радостью приняла предложение няни и вдруг со стыдом вспомнила, что в последнее время уделяла слишком мало внимания Дэну. На кухне она узнала, что он отправился на мельницу вместе с садовником, своим другом. День выдался холодным, но до мельницы было рукой подать. Набросив плащ, Пруденс вышла из дома.Зловещие тучи, нависающие над головой, были под стать ее настроению. Задача предстояла трудная. Как объяснить Дэну, что через неделю им придется покинуть Холвуд? Ему так нравится здесь, а что их ждет в будущем — неизвестно. Если бы Дэн согласился остаться здесь один, леди Брэндон не дала бы его в обиду… но в глубине души Пруденс знала, что мальчик ни за что не расстанется с ней.На землю упали первые капли дождя, Пруденс ускорила шаг. Небеса разверзлись внезапно, обрушив на землю неистовый ливень, И дом, и мельница исчезли за водяной завесой.Пруденс бросилась под огромный дуб, но ее плащ промок прежде, чем она успела добежать до дерева. Дрожа от холода, она запахнулась в плотную ткань. Башмаки тоже промокли. Утешало лишь то, что такой свирепый ливень вряд ли затянется надолго.— Опять попала в беду? — послышался ироничный голос. — Иди сюда!Обернувшись на голос, Пруденс увидела стоящего неподалеку Себастьяна. Рядом с ним конь пощипывал траву.— Что вы здесь делаете? — изумилась она.— Преследую тебя. Разве ты не заметила, что будет дождь? 4— Разумеется, нет! — вскипела Пруденс. — Вот еще один пример моей глупости, опрометчивости и…— … вспыльчивости! — подсказал Себастьян. — А еще к списку твоих провинностей следовало бы добавить и злопамятность.К своему изумлению, Пруденс вдруг заметила, что Себастьян улыбается. Подойдя поближе, он положил руки ей на плечи.— Снимай плащ.— Ни за что! Я замерзну.— Ты предпочитаешь промокнуть до нитки? Не глупи! — Себастьян снял свой просторный плащ. — Надевай. — Девушка не шевельнулась, тогда Себастьян изменил решение: — В таком случае сделаем палатку. — Развернув Пруденс лицом к себе, он развязал тесемки у нее на шее и, перебросив ее мокрый плащ через седло, сделал приглашающий жест. — Забудем о разнице в положении. Я готов поделиться своим плащом, если ты окажешь мне честь и встанешь рядом. — Схватив Пруденс за руку, Себастьян привлек ее к себе. Она попыталась вырваться. — Не беспокойся, — беспечно добавил он. — Дождь скоро утихнет.Странный тон Себастьяна заставил девушку усомниться в том, что он имеет в виду погоду.— Ты все еще сердишься на меня? — спросил он.— Милорд, я же объяснила, что хочу только предотвратить очередную ссору. — Она неподвижно застыла в кольце крепких рук.— А вышло совсем иначе. Хорошо, что нас никто не слышал. Будь у тебя нож, ты бы прикончила меня.— Я имела в виду семейную ссору, — возразила Пруденс.— Какая разница? По-моему, никакой. — Внезапно тон Себастьяна изменился: — Спасибо, что остановила меня. Боюсь, в гневе я мог оскорбить Перри.Она промолчала.— Ты считаешь, что я напрасно не отпустил его во Францию? — спросил Себастьян. — Мама тоже была против.— Вы рассудили здраво. — Лицо Пруденс слегка смягчилось. — С таким спутником, как Перри, недолго попасть в беду.— Вот именно. Не забывай, что во время прошлой поездки Перри спасло только чудо.— Я все понимаю, но неужели нельзя было пощадить его самолюбие? Найти убедительную причину для отказа?— Да, я проявил бестактность. Я и вправду забыл, что мой младший брат уже давно вырос. Как видишь, я раскаялся и потому не заслуживаю дальнейших упреков.Пруденс молчала. Прежний, чуть насмешливый тон Себастьяна успокоил ее. Нервная дрожь утихла, тепло сильного мужского тела согревало. Сердце Себастьяна билось совсем рядом, под слоем тонкой ткани. Внезапно она отстранилась. Себастьян недоуменно вскинул брови.— Дождь скоро кончится, сэр. Пожалуй, я пойду, мне нужно «на мельницу.— На мельницу? Да ты спятила! Нет, ты немедленно отправишься со мной домой и переоденешься. — Подсадив девушку в седло, Себастьян уселся за ее спиной.Пруденс не стала спорить, втайне радуясь новым объятиям. Эту минуту ей предстояло запомнить навсегда. Себастьян вдруг заговорил, касаясь губами ее волос:— Ты ведь не уйдешь, правда? Пруденс, в том, что случилось утром, виноват только я. Ты же понимаешь, я не каменный. Когда я вошел в детскую, ты спала. Некоторое время я смотрел на тебя и вдруг почувствовал… впрочем, неважно, я так тебе обязан.— Вы ничем мне не обязаны, сэр. Это мы с Дэном будем вечно благодарны вам — больше нам нечем отплатить за доброту. Вам известно, зачем я направлялась в Кент. Вскоре мы продолжим путь.— Из-за меня?— Нет, — солгала Пруденс. — Пожалуйста, не будем об этом. Мы были счастливы здесь. Но теперь пора задуматься о будущем.— Но куда же вы пойдете? Чем займетесь? По крайней мере позволь помочь вам найти жилье…— Вы и без того слишком много сделали для нас! — в отчаянии воскликнула Пруденс. — Я не могу злоупотреблять вашей добротой.— А я собирался выяснить то, что ты хотела узнать…— Вот как? Простите, но в это трудно поверить. Вы сделали все возможное, чтобы помешать мне. Первым делом вы забрали из библиотеки книгу.Себастьян помрачнел.— Так вот в чем дело! — негромко пробормотал он. — Так я и думал… Ты нашла герб?— Да, и поняла, что вы узнали его с первого взгляда, — выпалила Пруденс. Ее губы дрожали. В любую минуту она могла расплакаться, но не подавала виду. Пусть лучше он увидит ее гнев, а не слабость,— Герб показался мне знакомым, но я не знал точно, кому он принадлежит. Потому-то и попросил маму найти книгу.— Но не показывать ее мне? Сэр, вы не имели права утаивать от меня истину. Почему вы не поверили моему слову?— Твои обещания я ценю так же высоко, как собственные, — серьезно возразил Себастьян. — Я опасался лишь, что ты сделаешь слишком лестные для себя выводы. Ведь нет никакой уверенности в том, что Манвеллы приходятся тебе родней. Я не хочу обидеть тебя, но брошь могла попасть в корзину случайно…— Вряд ли. Ее умышленно спрятали под пеленками. А что касается обид… вы уже достаточно оскорбили меня недоверием. Вам известно, что я не боюсь правды. Я выдержала бы ее даже в том случае, если бы узнала, что я — ублюдок.— А нельзя ли обойтись без подобных выражений?— Мне приходилось часто слышать это слово, я давно к нему привыкла. Ублюдок, дитя любви — какая разница? Как бы там ни было, я хочу знать все.— И поэтому решила продолжать поиски?— Да! — кивнула Пруденс. — И вы не посмеете запретить мне!— Я и не собираюсь ничего тебе запрещать. Просто ты должна знать, что к Лонгридж-Холлу не подойти ближе чем на милю. Манвелл держит свирепых собак, а в непрошеных гостей стреляют без предупреждения.— Так, значит, он еще жив?— Трудно сказать. Манвелл — отшельник. Себастьян крепче обнял ее за талию.— Прошу тебя, не делай глупостей. Останься здесь и предоставь мне…— Нет! — резко перебила Пруденс. — Я сама.— А как же Дэн? Ты возьмешь его с собой? — (Пруденс молчала.) — По крайней мере предоставь ему право выбора. Мы будем рады, если он останется с нами.Они уже подъехали к дому. Пока Себастьян помогал ей спешиться, она пообещала подумать. По пути в свою комнату она никого не встретила и, закрыв за собой дверь, с облегчением вздохнула. Разговор с Себастьяном утомил девушку, теперь она отчетливо сознавала, что рядом с этим человеком ей грозит опасность. Быстро переодевшись, Пруденс направилась в детскую. Няня дремала в кресле, мальчики дулись.— А вот и Пруденс! — воскликнул Дамиан. — Наконец-то!Его ликующий возглас разбудил няню.— Мисс Пруденс, как хорошо, что вы вернулись! Прямо не знаю, что делать. Сегодня детям ничем не угодишь.— Сколько можно сидеть взаперти! — проворчал Криспин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19