Наоборот, если Перес выглянет наружу, улица не
вызовет никаких подозрений. Ничто не должно взволновать человека, чтобы
тот, пребывая на грани срыва, не совершил непоправимого.
Дарелл вспомнил, как однажды был свидетелем испытания ядерного
оружия. Не приведи Господи увидеть подобное еще раз.
В темную комнату вошел О'Брайн. За ним Плежер. Девушка выглядела
подавленной, хотя вряд ли понимала, что происходит на самом деле.
- Так что же? Просто сидим и ждем, амиго? - тихо спросил Пабло.
- Больше ничего сделать нельзя.
- Если бы я знал раньше, что именно они украли...
- Это ничего бы не дало. Нам, видимо, не шла в руки хорошая карта.
- А у меня создалось впечатление, что вы когда-то были неплохим
игроком, сеньор, - заметил Пабло.
- Я и сейчас не плох. Но все козыри у него, - Дарелл кивнул на дом
через улицу. - Насколько хорошо ты знаешь Хуана Переса, Пабло?
- Достаточно хорошо.
- Он выполнит свою угрозу?
- Не сомневаюсь.
- Зная, что тоже умрет?
- Для человека, подобного Пересу, смерть во имя преданности - высшее
блаженство, к которому он стремится. Что бы вы ни сделали, он все равно
умрет.
В полумраке лицо Пабло выражало глубокую озабоченность.
- Ты с чем-то пришел? - спросил Дарелл.
- Да. Видите ли, Перес не сдержит слово.
- То есть?
- Он вас промурыжит двадцать четыре часа. Даст Кортесам уйти. А потом
все равно взорвет бомбу.
Дарелл пристально смотрел на Пабло.
- Зачем? - не скрыл он удивления.
- Ради красивого жеста. Веря в то, что выполняет свое предназначение.
Да и существование в тюрьме, вдали от Кортесов, для него лишено всякого
смысла.
- Но он не посмеет убить тысячи невинных...
- Для него просто не существует какие-то невинные.
- Значит, через двадцать четыре часа он взорвет бомбу?
- Для Хуана Переса это явится венцом славы.
Дарелл задумался.
Сколько уже раз человечество содрогалось при опасности полного
уничтожения по воле сумасшедшего? Н-да, по всей вероятности, О'Брайн
правильно оценивает ситуацию. А если так, они ничего не выиграют от
зряшного ожидания. Томительно ползущие часы только увеличивают степень
нестабильности человека, который нагло распоряжается жизнью и смерью
людей.
Он опять посмотрел чеерз улицу на освещенное окно.
Что-то зашевелилось на задворках памяти.
Дарелл напрягся, восстанавливая детали.
Прошлой ночьью он ведь был в мансарде под наклонным фонарем на крыше.
Где же там, в этом неряшливом помещении телефон? Очень скурпулезно стал
перебирать всю обстановку комнаты. Перес только что говорил с ним по
телефону. Неужели спускаялся вниз? Все свидетельствовало о его присуствии
там, наверху, в собственной берлоге. Так где же телефон? Тонкий луч
фонарика шарил по предметам мебели. Неприбранная кровать со старинным
изголоьвем. Морисоновский стул с потрескавшейся кожей и торчащими из
распоротого сиденья внутренностями. Длинный стол, заваленный бумагами,
газетами. Пепельница, недоеденый бутерброд. А телефон? Он должен быть там.
Не мог он не обратить на него внимания.
Сейчас невероятно важно все точно вспомнить.
Начал опять со стола. Попытался представить его себе. Стоит футах в
пятнадцати от двери. А сама дверь на верхней площадке черной лестницы.
Бомба явно на столе. Бумаги, газеты и все прочее сброшено на пол. Бомба
там, это точно. Блестящее металлическое яичко, чреватое смертью. Там же
электрическое приспособление, подсоединенное к детонаторам. И кнопка тоже
на столе.
А телефон?
Он увидел его совершенно неожиданно. Настенный вариант. По ту сторону
стола прикреплен над постельью. Попал в луч фонарика только один раз.
Не ошибается ли он?
Нет, все верно.
Откуда-то издалека донесся голос Пабло:
- Что случилось, амиго? У вас какой-то странный вид.
Дарелл повернул голову, но ему было не до парня. Итак, решение
принято. Жутко, но другого выхода нет. Степень риска огромная, просто
непостижимая. Стоп, больше никаких размышлений, иначе вряд ли совершит
задуманное. Ни один смертный не имеет права брать на себя такую
ответственность. А он отважился.
- О чем вы думаете? - спросил Пабло.
Дарелл бросил взгляд на проклятый дом.
- Я пойду туда. И заберу у него бомбу.

20
В кухню только что поступил доклад Йенсена из порта в Джерси. В отеле
опять зашевелились. К пакгаузу подошла моторка, а грузовик поставили на
пирс задом к воде. Катер береговой охраны, следуя строгим инструкциям, не
вмешивался.
Дарелл отозвал в сторону Барни Келза и кратко объяснил свой план.
Барни слушал, уставившись в одну точку на стене, и походил на человека,
заглянувшего в вечность.
- Не знаю, Сэм. Уж больно рискованно.
- Кто-то должен это сделать.
- Какая разница - кто, - возразил Келз. - А если ошибка или промах,
ты положишь не только свою голову, Сэм. Погибнешь не только ты...
- Но если мы будем сидеть сложа руки, не сдавался Дарелл, он все
равно взорвет адский механизм. Неужели упускать единственно возможный
шанс?
- Нет. Я не знаю. Я не могу решать.
- А если начнем эвакуацию людей, Перес испугается, что
жертвоприношение не состоится. И тогда...
- Не знаю даже, что и сказать, Сэм.
- Нам необходимо только сверить часы, - упорствовал Дарелл.
Они посмотрели на циферблаты, и Барни перевел стрелку на минуту.
- Мне потребуется двадцать минут, чтобы добраться туда без излишней
спешки. Нужно, чтобы все сработало по четкому плану.
- А как насчет слуг? В доме мужчина и женщина - Карлос и Муро.
- Перес о них не упомянул. Следовательно, напрашиваются два варианта:
либо он поставил их сторожить на первом этаже - это я сразу же замечу и
уйду, либо они спят глубоким сном и даже не подозревают, что Перес
вернулся. Если они спят, придется позаботиться, чтобы не помешали.
Келз пребывал в глубокой задумчивости, лицо его побелело.
- Отсчитаю двадцать минут с того момента, как ты выйдешь отсюда,
потом звоню Пересу. Зачем?
- Только затем, чтобы он подошел к телефону.
- А что ему сказать?
- Попроси передумать. Говори о мирных жителях города. Призови не
помощь все свое красноречие. Неси все, что взбредет на ум, только удержи
его у телефона!
- Ничего не соображаю, - молвил Барни. - Мне нужно выпить.
- Позже.
- А будет ли это "позже", Сэм?
- Послушай, от стола до телефона на стене около десяти футов. Голову
даю на отсечение, что бомба и взрывное устройство находятся на столе. С
третьего этажа до двери в мансарду - двенадцать ступенек. Моя задача -
проскочить эти ступеньки и добраться до стола быстрее, чем Перес бросит
трубку.
- И ту сумеешь это сделать?
- Надеюсь, - сказал Дарелл.
Барни схватился за спинку стула.
- Неужели не удастся вывезти из этого района как можно больше людей,
прежде чем ты начнешь действовать?
- Нет. У нас нет времени и нельзя вызывать у Переса ни малейшего
подозрения. А это случится, как только по-соседству послышится
какой-нибудь шум.
- Я думаю о Бетси, - с трудом произнес Келз, не спуская с Дарелла
глаз.
- Бетси?
- Моя жена. Я живу в трех кварталах отсюда. И двое моих сыновей спят
сейчас. Одному - восемь, другому - три. Я люблю их, Сэм.
Дарелл не знал, что ответить.
- Тебе решать, Барни. Ты волен уйти, если хочешь. Вывези их. Кто-то
ведь останется и сделает этот телефонный звонок.
Келз затряс головой.
- Нет. Я не побегу. Я сделаю все, что нужно.
Дарелл отправился переговорить с Виттингтоном. Тот сидел и смотрел на
него так же, как недавно Келз.
- Но нам следует дождаться экспертов-атомщиков, - сказал он. - К тому
же вот-вот явятся люди из Вашингтона.
- Они нам сейчас, что мертвому припарка. Они могут провести
дезактивацию, вынуть из бомбы взрыватель - вот и все. Здесь нужен
специалист другого класса.
Виттингтон поднял на него потухший взгляд:
- Ты, что ли?
- Меня этому учили, - сказал Дарелл. - Если вообще есть какой-нибудь
резон в моем существовании, то сейчас тот самый момент, когда я должен это
доказать.
Виттингтон произнес с сомнением:
- Очень рискованно, Сэм.
- Но возможно.
- Ты не имеешь права подвергать такой опасности людей вокруг нас...
- Они уже в опасности, которая возрастает с каждой минутой. Перес
рванет бомбу. О'Брайн так считает, и я тоже. Пересу ничего другого не
остается. Он не поднимет лапки кверху, когда истечет срок, не пойдет в
тюрьму. Не на того напали.
- Ты не можешь этого знать.
- Надеяться, будто он добровольно сдастся, - такой же риск, как и
разрешить мне провернуть это дело.
Виттингтон сидел за столом и, уставившись в пол, машинально тер
большой нос, похожий на клюв. Часы пробили половину четвертого. Скоро
начнет светать и тогда о подобной операции нечего и мечтать.
Старик сказал с отчаянием:
- Никогда не думал, что придется принимать такое решение. Это
неправильно. Мне почти семьдесят. Речь не обо мне или о моей жизни. Но все
эти люди...
- Да бросьте вы терзания по поводу решения, - не уступал Дарелл. -
Поймите, Пересу доверять нельзя. Вы не знаете, что он выкинет в следующую
минуту. Не имеем мы права сидеть и уповать на лучшее. Все равно ничего не
остается, как пойти туда и забрать у него бомбу. Если у вас есть другие
соображения, я с великим удовольствием подчинюсь и умою руки.
Виттингтон поднял голову и уставился на него ничего не видящими
глазами.
- Тогда я пошел, - сказал Дарелл.
Холодный туман пробрал до костей, когда Дарелл вышел на улицу через
черный ход. Он вздохнул полной грудью и направился к переулку, где стоял
дом Кортесов. Кто-то шел за ним следом. Он обернулся и увидел Гарри Фрича.
- Дарелл, - окликнул тот.
- Иди назад, - сказал Дарелл.
- И ты пойдешь со мной обрано?
- Садись в машину и уезжай отсюда. Возьми с собой кого захочешь.
- Никто не поедет, Сэм.
- А если не повезет и не полулчится?
- Никогда не знаешь, где кривая вывезет. Я пойду с тобой, Сэм.
- Нет!
- Ты не в силах меня остановить.
Они были похожи на две тени. Фрич прошел с ним рядом весь кружной
путь до задней стороны дома Кортесов. Дарелл почти физически ощущал бег
секунд. Хотя на споры времени не было, он изо всех сил старался отправить
Фрича обратно.
- Не нужен ты мне, Гарри!
- А вдруг?
- Иди назад, - грубо рявкнул Дарелл. - На тебя нельзя рассчитывать. У
тебя мотор барахлит и того гляди откажет.
- Вот потому я и иду. А сейчас я тебя прекрасно чувствую. Если вдруг
откину копыта, никто не зарыдает. После первого же приступа я понял -
скоро сыграю в ящик.
- Весьма вероятно, сегодня ночью мы все в округе составим тебе
компанию.
- Сэм, я - коп старой закалки и сделаю это дело лучше тебя.
Достаточно поднаторел, выуживая всякое отребье - бандитов, наркоманов,
маньяков - из местечек похлеще, чем то, где засел Перес. Уж я не дам
осечки.
- У тех не было бомбы, - парировал Дарелл.
Он повернул в проулок и остановился. Не видно ни зги. Еле угадывались
задние фасады домов, окутанных туманом. Рядом дышал Фрич. Легкие с хрипом
всасывали воздух и так же выталкивали из себя.
- А ты ничего не можешь сделать, - заметил Фрич. - Громкое слово или
возня - и мы взлетим на воздух и превратимся в радиоактивную пыль.
Дарелл отправился дальше. Злой, мучимый желанием удавить Фрича,
следовавшего по пятам.
- Ну ладно, - сдался Дарелл. - Прикрывай меня.
- Вот и хорошо, Сэм. - Он сразу задышал спокойнее. - Просто
замечательно. Спасибо.
- Если... когда... мы вернемся, я подам на тебя рапорт.
- Тогда мне будем все равно. Надо еще вернуться...
До дома Кортесов оставалось несколько шагов. Окна нижнего этажа не
светились. Двери гаража заперты, как и в первый приход. Дарелл решил
воспользоваться проторенным путем - перемахнуть через забор в маленький
палисадник, а потом через двустворчатую дверь в гостиную на первом этаже.
Несмотря на комплекцию, Фрич преодолел все препятствия так же легко и
бесшумно. Знакомый запах плесени защекотал ноздри, когда Дарелл отмычкой
открыл дверь и шагнул в дом. Фрич на отставал - дышал в спину. Проникнув
внутрь, они какое-то время стояли неподвижно. Дарелл взглянул на
светящийся стрелки часов. Прошло двенадцать минут. До телефонного звонка
Келза, который должен отвлечь Переса, оставалось восемь минут.
В доме - тишина. Помни о слугах - Карлосе и Муро! Глаза уже начали
привыкать к сумраку гостиной. Довольно хорошо проявлялась плетеная мебель,
выкрашенная белой краской. Дарелл прошел по каменному полу и открыл дверь
в коридор.
В глаза ударил яркий луч.
- Это еще кто? - спросил незнакомый голос.
Сквозь слепящий свет Дарелл различил мужчину и ударил в горло.
Послышался сдавленный хрип. Сбоку от него сделал стремительный выпад Фрич,
пытаясь подхватить падающий фонарь. Но не успел. Металлический цилиндр
захрохотал по каменному полу, и они словно бы оглохли от этого звука.
Человек безжизненно повис на руках Дарелла. Карлос, слуга. Дарелл,
весь в холодном поту, осторожно опустил тело на пол. Карлос отключился
минут на пятнадцать-двадцать. Более чем достаточно.
Он выпрямился и прислушался.
Фрич, как припал к полу, стараясь поймать фонарь, так и замер на
четвереньках. Может быть, шум достиг чердака, а может, нет. У Дарелла было
такое чувство, будто из грудной клетки выкачали весь воздух - нечем
дышать. Единственный звук, нарушающий тишину - биение средца, похожее на
удары молота. Казалось, прошла вечность.
Но все обошлось.
Он медленно набрал в легкие воздуха. Не торопясь перешагнул через
Карлоса. Фрич осторожно выпрямился.
- Все в порядке - шепнул он.
- Займись женщиной, - приказал Дарелл. - Она, наверное, в постели.
- Сначала обувь, - заметил Фрич.
Они сняли башмаки и отправились в одних носках.
Фрич прошел по коридорчику в помещение для слуг. Вот и спальня.
Женщина, видимо, во сне беспокойно зашевелилась под одеялом.
Фрич решил придушить ее подушкой. Его движения были стремительными и
четкими. Женщина задергалась в конвульсиях. Жалобно скрипели пружины
кровати. Дарелл придерживал ее до тех пор, пока тело не изогнулось в
последний раз, и она не потеряла сознание от нехватки воздуха.
Вдвоем связали ее простыней, а наволочку использовали в качестве
кляпа.
Прошло уже семнадцать минут.
Дом был старый, с деревянными лестницами, к каждой ступеньке прибита
гвоздями резина.
Дарелл начал подниматься первым, аккуратно размещая свой вес на
каждой ступеньке. Добрался до второго этажа. Повернул на следующий марш и,
не сбавляя темпа, продолжал путь наверх. Сзади так же осторожно двигался
Фрич. Вот и площадка третьего этажа.
Казалось, шли целую вечность. Резерв времени был почти исчерпан.
Вдруг в мансарде зашаркали шаги. Прекратились, опять пошли. Дарелл
замер и ждал. Сзади, за спиной, тяжело дышал Фрич. Дарелл пристально
смотрел вверх, как будто хотел взглядом пронзить стену и увидеть того, кто
там притаился, и, может быть, бомбу, готовую все вокруг превратить в
ядовитый пепел.
Что же сказал на прощанье Барни Келз? Если ты промахнешься, то уже
никогда об этом не узнаешь.
Ведущие наверх ступеньки были похуже остальных. Вдвоем на них не
поместишься. Дарелл взглянул на часы. Все двадцать минут вышли. Даже чуть
больше, чем двадцать. Телефон молчал. Выше на небольшую площадку выходила
деревянная дверь, из-под которой просачивалась тонкая полоска желтого
света. Дверь просто прикрыта? Или задвинута на засов? Если придется
вышибать ее, одолеем ли быстро? И тут как-то вдруг нахлнынуло невероятной
силы чувство неуверенности. Господи, не слишком ли много для одного
человека?! Случись провал, оставшиеся в живых будут проклинать тебя за
необоснованные и неумелые действия. По телу пробежал холодок, и он
ухватился за деревянные перила, но сумел подавить непрошенную слабость.
Зазвонил телефон.
Пронзительный звук прокатился по мансарде и, наверное, по всему дому.
Фрич хрипло выдохнул, сделал резкий шаг вперед, но наткнулся на
Дарелла и осекся.
Телефон зазвонил снова.
В комнате Переса - ни малейшего шевеления.
Опять звонок.
Дарелл невероятным усилием воли, едва преодолел желание при очередном
звонке одним махом перепрыгнуть оставшиеся ступеньки и вышибить дверь. Не
оглох же Перес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17