А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Не понимаю! И никогда не пойму, для чего понадобилась эта поездка! Столько усилий, потраченных зря! Столько надежд, обратившихся в прах!Францисканец промолчал. Он тоже пребывал в растерянности. Завтра он вернется в Ла-Рабиду, укроется в своем монастыре, и мечте придет конец. Он содрогнулся. В Гранаде стояла теплая приятная погода, пахло апельсиновыми деревьями и тимьяном. Варгас посмотрел на ночной пейзаж. Вдалеке виднелись фантасмагорическими тенями заснеженные вершины Сьерра-Невады. Хениль дремал в объятиях Беги. Квадратные башни Альгамбры бдительно несли стражу. Ничто не наводило на мысль, что эта спокойная гармония — лишь видимость. В нескольких лье отсюда громыхала война. Вскоре она сметет последние препятствия, и эта спокойная жизнь кончится. Когда вы говорили о тех редких случаях, когда человек уверен в том, что другой является его второй половиной, у меня было лишь одно желание: сказать вам, что именно этим вы для меня и являетесь. Что вы действительно моя вторая половина. В царившей тишине страстный голос Мануэлы Виверо снова зазвучал в его ушах. Рафаэль напрягся, словно ему в бок вонзился раскаленный клинок. Он не должен поддаваться. Он принадлежит Богу. Вера залечит рану, и воспоминания покроются дымкой лет… Все изменилось с той минуты, как я вас полюбила… Она лгала.С трудом оторвавшись от воспоминаний, он произнес:— Сарраг… Плесните мне еще вина…Шейх взялся за кувшин, но тут дверь в его рабочий кабинет распахнулась, и на пороге появился взъерошенный раввин.— Заходите, ребе! Присоединяйтесь к нам в нашей меланхолии.Эзра ничего не сказал. Он смотрел на них, стоя очень прямо, почти надменно.Сарраг повторил приглашение.Эзра деревянной походкой двинулся к ним, и только когда он подошел совсем близко, они увидели, что в руке он сжимает листки бумаги.— Придвиньте лампу, мне нужно больше света, — прохрипел старый раввин.Усевшись на пол, он словно задумался на мгновение, а потом заговорил дрожащим от напряжения голосом.— «Брейшит…» В начале. «В начале сотворения Всесильным неба и земли, когда земля была пуста и нестройна, и тьма над бездною, а дух Всесильного парил над водою, сказал Всесильный: „да будет свет“; И стал свет. И увидел Всесильный свет, что он хорош, и отделил Всесильный свет от тьмы. И назвал Всесильный свет днем, а тьму назвал ночью. И был вечер, и было утро: день один». Эзра машинально потеребил бороду.— И так до дня шестого. На шестой день Всесильный создал человека… Шесть. Количество Чертогов. Шесть равносторонних треугольников. Шесть врат в стенах Херес-де-лос-Кабальерос. Диск с шестью выемками. — И спокойно завершил: — Ключ в цифре шесть.Варгас с Саррагом затаили дыхания, словно опасаясь нарушить нить его размышлений.— С тех пор как мы вернулись в Гранаду, я все время мысленно просматривал пройденный нами путь. Снова и снова размышлял над каждой строчкой, каждым словом, перебирал в памяти каждый из пройденных нами этапов. И пришла ко мне уверенность, которую можно выразить одним словом: точность. Точность, которой придерживался Баруэль в каждой из составленных им загадок. И мне тут же бросилась в глаза одна вещь. Во всем этом выверенном до совершенства построении было одно несоответствие: поездка по всему Полуострову. Мы переезжали из одного города в другой, в бессмысленном — на первый взгляд — порядке. Уэльва, Херес-де-лос-Кабальерос, Касерес, Саламанка, Бургос, Теруэль, Каравака, Гранада. Скажите мне: что общего у этих городов? Ничего. Или так мало, что не стоит принимать во внимание. Наша поездка больше походила на бессмысленное брожение, чем на выверенный маршрут. Ну и где тут точность и логика Баруэля, к которым мы привыкли? Можно ли представить, что он составлял свои Чертоги наобум, исходя из наличия какой-то башни там, грота у обочины здесь? — Чуть помолчав, раввин продолжил: — В плане Баруэля отродясь не было места импровизации или случайности. Так почему вдруг — именно в этом конкретном случае — он действовал по-другому? Из всего вышесказанного я сделал вывод, что за этой неувязкой наверняка что-то скрывается.Повисло молчание.Сарраг, изучая содержимое кубка, тихо проговорил:— Ребе, совершенно очевидно, что вы что-то обнаружили. Не испытывайте наше терпение.Старый раввин пошевелился. Слабый свет лампы смягчил резкие черты его лица.— Смотрите. — Развернув первый листок, он положил его на поднос. — Перед вами карта Испании. Я сам ее нарисовал, поэтому она далека от совершенства. Как вы можете констатировать, я обозначил все города, где мы побывали, и все королевства, на территории которых они находятся. — Он обратился к Саррагу: — Вы не могли бы принести мне чернильницу и перо?Араб поднялся и сходил за письменными принадлежностями.— Смотрите внимательно. Если соединить линиями города, где мы побывали, то получится вот что:
Варгас заметил:— Априори тут нет ничего особо интересного, разве что… — Он присмотрелся повнимательней, поднеся карту ближе к свету. — Пентагон, но асимметричный. У него пять сторон, однако на этом сходство и заканчивается.— Затем я сделал по-другому.Раввин взял второй листок, тоже с картой Испании, и на сей раз соединил линией города с юго-запада на юго-восток и с северо-запада на юго-запад.


Положив перо, он спросил.— Ну а теперь что вы видите?Судя по тону, он не больно-то рассчитывал на ответ. И тогда принялся чертить другие прямые. Одна шла от Уэльвы, другая — от Караваки, пересекаясь лишь в одной точке — Бургосе. Затем таким же образом он соединил Саламанку с Теруэлем и Гранадой.Не успел он закончить, как Сарраг пролепетал:— Это… Уж не…Он не мог отвести глаз от карты.Сидевший рядом с ним Варгас тоже обалдело взирал на геометрическую фигуру, вышедшую из-под пера Эзры.
Раввин глубоко вздохнул и продолжил:— Это вовсе не галлюцинация. Перед нами действительно печать Соломона, и, как у Пентагона, его пропорции несовершенны. Однако есть способ исправить эту асимметрию.Он взял последний листок.— Я снова поразмыслил о Баруэле, о его методе, а главным образом — о цифре шесть, которая казалась основой всего. Сколько городов мы проехали?— С Гранадой — восемь, — автоматически ответил Сарраг.— Следовательно, получается два лишних. Но если мы вернемся к нумерологии…— Вы хотите сказать, манипуляции с цифрами, как мы делали, опираясь на Da'wa? Вам не кажется, что это попытка подчинить реальность нашим желаниям?— Нет, шейх Сарраг. Вы меня неправильно поняли. Я решил изменить не метод подсчета, а считаемые элементы. Подумайте. Поскольку, складывая количество городов, мы никак не можем получить искомое базисное число, то есть шесть, значит, считать нужно не города, а что-то другое.Его компаньоны чуть ли не подпрыгивали от нетерпения. Араб налил себе еще вина, но забыл поднести к губам.— Вспомните. План Баруэля разделен на малые и главные Чертоги. До сегодняшнего дня мы ни разу не пытались осмыслить причину этого. А зря, потому что именно здесь и лежит ответ. Если рассмотреть их все, то что получается? — Взяв перо, он накарябал:1. Уэльва, главный Чертог.2. Херес-де-лос-Кабальерос, Касерес, Саламанка. Малые Чертоги.3. Бургос, главный Чертог.4. Теруэль, главный Чертог.5. Каравака, главный Чертог.6. Гранада, главный Чертог.Он сунул перо в чернильницу.— Шесть, — преспокойно заявил он.— Действительно, шесть, — эхом повторил Варгас. — Ну и что? Не понимаю, каким образом это придает печати симметричность.Эзра жестом успокоил францисканца.— Малые Чертоги, главные Чертоги. Почему Баруэль сознательно обозначил таким образом города? По их значимости? Но Бургос не менее значителен, чем Саламанка, а Касерес не богаче Херес-де-лос-Кабальерос. По их географическому положению? Никоим образом. Так я повторяю вопрос: почему? Посмотрите внимательно на эту карту.Прошло довольно много времени, прежде чем Варгас сдавленно произнес:— Королевства.— Браво! — поздравил его Эзра.Он снова взял перо и приписал названия королевств.1. Уэльва, главный Чертог. Королевство Севилья.2. Херес-де-лос-Кабальерос, Касерес, Саламанка. МалыеЧертоги. Королевство Леон.3. Бургос, главный Чертог. Королевство Кастилия.4. Теруэль, главный Чертог. Королевство Арагон.5. Каравака, главный Чертог. Королевство Мурсия.6. Гранада, главный Чертог. Эмират Гранада.— Шесть королевств. Вот опять перед нами таинственная цифра шесть, которая сопровождает нас с самого начала. Напрашивается вывод: нужно не города между собой соединять, а королевства.Сопровождая слова действием, он взял последний листок и начал чертить. Закончив, он положил карту на поднос.— Друзья мои, вот печать Соломона во всем своем совершенстве…
Варгас с Саррагом зачарованно таращились на карту, не способные вымолвить ни слова.— Точность и логика! Как я всегда и полагал, в плане Баруэля нет места случайностям. Наши передвижения по Полуострову были тщательно выверенными.Араб наморщил лоб. Его внимание привлекла одна деталь, отсутствующая на предыдущих картах. Он ткнул пальцем чуть ниже Толедо.— А зачем это крестик в середине печати?На губах раввина появилась спокойная улыбка.— Потому что именно здесь мы найдем сапфировую Скрижаль.— Почему вы так в этом уверены?— Здесь, и нигде более, — настойчиво повторил Эзра. Машинально растирая занемевшие пальцы, он принялся объяснять:— Нам с вами хорошо известно, что печать Соломона — не просто банальная геометрическая фигура, а настоящая сумма алхимической мысли. Она содержит все четыре элемента: первый треугольник, чья вершина поднята к небу, воплощает огонь. Второй, чья вершина смотрит вниз, воплощает воду. Треугольник огня, отсеченный основанием треугольника воды, соответствует воздуху, а треугольник воды, отсеченный основанием треугольника огня, соответствует земле. Всё вместе, соединенное в этой гексаграмме, представляет собой соединение всех элементов. К тому же, если рассмотреть четыре боковые точки звезды, то отчетливо видна связь между четырьмя элементами, разбитыми попарно. Я имею в виду тепло, сухость, влажность и холод. Печать Соломона, таким образом, является воплощением единства противоположностей и космической целостности. Некоторые каббалисты добавляют сюда и шесть основных элементов: серебро, железо, медь, олово, ртуть и свинец.— Ваш рассказ по-прежнему не объясняет, по какой причине вы выбрали точку к югу от Толедо.— Потому что это приблизительно центр печати. Центр: золото и солнце.— Вы сами сказали: приблизительно. Это позволяет думать, что точный подсчет переместит этот указанный вами центр. Следовательно…Эзра и глазом не моргнул на замечание араба.— Я внимательно изучил этот регион. И в этой связи хочу вас поздравить, шейх Сарраг. В вашей библиотеке собраны великолепные работы. Просматривая трактат вашего соотечественника, географа Ибрагима Абу Бакра, я обнаружил, что южней Толедо, на периферии этого приблизительного центра, находится строение, которое позволяет отмести все сомнения и подтверждает мою гипотезу. — Он ткнул пальцем в крест. — Замок Монтальбан! — И спросил Варгаса: — Вам доводилось о нем слышать?Францисканец казался несколько озадаченным.— По-моему, это какая-то твердыня, построенная чуть более века назад инфантом доном Хуаном Мануэлем.— Верно. А знаете, на месте чего был возведен этот замок? Крепости, фра Варгас. Крепости, построенной… — Он выдержал многозначительную паузу и изрек: — Тамплиерами… Вашими братьями.На лице монаха проступило несказанное изумление. Эзра тем временем продолжил:— А знаете, какой формы это замок? Тре-у-голь-ной! Слышите? Треугольной…Он весь подобрался, как готовящийся к прыжку зверь.— А два его бастиона — пятиугольные. И перечислил:— Пентагон, треугольник. Тамплиеры. Замок Монтальбан объединяет все компоненты шести Чертогов. Теперь вы поняли, почему я выбрал этот приблизительный центр?Ответом ему послужила глубокая тишина. На горизонте над Вегой разгоралась заря. ГЛАВА 33 Если сердце не знает, что произносят губы, значит, это не молитва. Пословица В спальне королевы, освещенной бледным светом канделябров, витал аромат амбры. Взволнованная Изабелла, стиснув ручку кресла, с силой заявила Мануэле:— Ты должна мне верить! Я ничего не знала.— Нисколько в этом не сомневаюсь, Ваше Величество. И, тем не менее, факт остается фактом! Великий Инквизитор действительно пытался меня убить! И если бы благодаря Провидению мне не попалось подразделение ваших солдат, меня бы сейчас тут не было.— Знаю, Мануэла. Но повторяю: я ничего не знала. Великий Инквизитор превысил свои полномочия. И заверяю тебя, Мендоса будет гнить в тюрьме до конца своих дней!— Не важно! Я жива, и это главное. Скажите мне лучше, почему вы, узнав о том, что речь идет не о заговоре, а всего лишь о трех людях, ищущих божественное послание — гипотетическое, заметим, — почему вы, тем не менее, уступили требованиям Великого Инквизитора?Лицо королевы стало высокомерным.— Моя дражайшая подруга. Королева Испании не уступает. Она соизволяет. И я соизволила разрешить то, что идет во благо моей стране!— А как насчет того, что во благо Господу? Вы, такая верующая…— Знай, что ни на мгновение я не усомнилась в содержании Скрижали. Всей душой, католической кровью, текущей в моих жилах, я всегда знала, что это послание — сколь бы гипотетическим оно ни было — не что иное, как подтверждение единственной Истины: Господь наш Иисус Христос — сын Божий, и христиане — его дети, — раздался совершенно неожиданный ответ.— Но тогда зачем стремиться уничтожить этих людей? Зачем стремиться замолчать истину, вестником которой, возможно, является сам Господь?Королева не ответила.Протянув руку, она взяла с маленького столика веер из слоновой кости и с сухим щелчком раскрыла его. Веер был усыпан мелкими белыми цветочками. Мануэле по непонятной причине орнамент напомнил цветы миндаля. И она подумала, что жизнь похожа на это дерево: душистые цветы, горькие плоды…Королева внезапно поднялась с кресла и принялась вышагивать по комнате, словно ведя какую-то внутреннюю борьбу.— По правде говоря, — хрипло заговорила она, — на мгновение, одно-единственное мгновение я подумала, что Скрижаль может представлять угрозу. Именно мысль об этой угрозе и вынудила меня согласиться с планом Торквемады. — Шурша юбками, она подошла к окну и приоткрыла занавес пурпурного бархата. — Ты должна понять, что государственные интересы зачастую вынуждают принимать решения, невыносимые для сердца, но необходимые для выживания страны! Ничто не может быть превыше интересов государства! Государство и есть Испания!Растерянная Мануэла не знала, что сказать. Вот уже битых два часа она тщетно пытается убедить ту, что называет себя ее подругой, положить конец травле, устроенной Торквемадой. Варгас, Сарраг и Эзра умрут.После нападения на нее саму Мануэла осознала, что надвигается трагическая развязка. Она поняла, что Великий Инквизитор — человек, готовый на все. Подумала об отправленном Изабелле письме, оставшемся без ответа. О том, как уклончиво объяснял человек с птичьей головой причины задержки. И тогда, доверяя лишь своему чутью, она помчалась к Изабелле, которая приняла ее в этот же вечер. И очень быстро обнаружила, что ее опасения не напрасны. Изабелла не получала письма. Великий Инквизитор и не подумал поставить королеву в известность о решении Мануэлы выйти из игры. И в настоящий момент он, должно быть, уже решил участь троих мужчин.У Мануэлы защемило сердце. Сдерживая слезы, она попросила разрешения удалиться. Королева подошла к ней.— Есть одна вещь, которую ты не знаешь. За несколько дней до твоего приезда, узнав, что эти трое вот-вот достигнут цели, я вызвала фра Талаверу. Наша встреча запланирована на конец недели. То есть на послезавтра.— Но… зачем?.. — пролепетала Мануэла.— Чтобы сообщить ему о моем решении.— Ваше Величество… Могу я спросить какое? Вместо ответа Изабелла уселась за письменный столик розового дерева, откинула крышку, взяла листок бумаги и выдвинула золотой письменный прибор. Медленно откинув крышку чернильницы, она взяла перо, макнула в чернила и начала писать. Закончив, она решительно поставила подпись, машинально помахала листочком, чтобы чернила побыстрей просохли, и протянула письмо Мануэле.— Вот возьми. Завтра как можно раньше передашь это фра Талавере… — И добавила: — Можешь ознакомиться, пока я его не запечатала…Мануэла мгновение колебалась, раздираемая между опасением и надеждой, но потом все же решилась прочесть еще не просохшие до конца строчки… Окрестности Толедо… Варгас тыльной стороной ладони стер со лба пот. Полуденное солнце превратило ландшафт в такое пекло, что казалось, даже деревья мучаются.Францисканец покосился на своих спутников. Сарраг с Эзрой, совершенно сникшие и утомленные, трюхали на лошадях, глядя куда-то за горизонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46