— И они безумно любили друг друга.— Они любили друг друга, и семья Крис… — Мануэла осеклась и залилась краской. Поскольку ее мысли были заняты историей любви Варгаса, она чуть было не сказала «Кристина» вместо «Изабелла». — Семья Изабеллы де Сегура, — поправилась она, — сочла претендента недостойным их дочери из-за скромного достатка. И тогда Диего умолил отца девушки дать ему год, чтобы добиться богатства. Один год, день в день. Отец уступил мольбам Диего, и юноша уехал на поиски удачи. Двенадцать месяцев спустя, как и было договорено, он вернулся в Теруэль с кучей золота. К несчастью, из-за неблагоприятных обстоятельств он въехал в город на три дня позже указанного срока. В полдень Изабелла де Сегура вопреки ее воле была насильно выдана за нобиля из семьи Асарга д'Альбаррацин.— И Диего с горя наложил на себя руки.— Совершенно верно. Узнав об этом, Изабелла, все еще в подвенечном платье, кинулась к нему. Обняв тело возлюбленного, она покрыла его поцелуями, а потом тоже заколола себя кинжалом.— Смотрите, что написано на боку, — указал Сарраг на один из саркофагов.Наклонившись, они прочли: «Безумцы — и он, и она».— Не знаю, какой урок можно извлечь из всего этого, но заверяю вас, что побоялся бы влюбляться в Теруэле.— В Теруэле или еще где, любовь такой силы неизбежно обречена на трагическую развязку, — возразил раввин. — И знаете почему? Потому что она уже за пределами человеческих возможностей. Своим бескорыстием и силой она уже близка миру ангелов, небесам. И в этой связи неизбежно непонятна для окружающих. Именно по этой причине те, кто любит друг друга до такой степени, выбирают смерть. Это единственный для них способ вечно быть вместе, рядом с себе подобными.Сарраг с некоторым изумлением воззрился на раввина:— Вы говорите о любви, ребе? Значит, вы ее испытали?— Сарраг, если вы знаете хотя бы одного человека, никогда не испытавшего этой благодати, то покажите его мне. И тогда я вам скажу, действительно ли это живой человек.Они еще некоторое время постояли возле саркофагов, погруженные каждый в свои мысли. Должно быть, они вспоминали слова Баруэля, приведшие их в эту церковь. И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и взял одно из ребер его, и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. С тех пор А'п иA'hoth соединились на глазах смиренных и властвующих, там, куда нет входа ангелам.
Ни каких сомнений, что Диего с Изабеллой и были теми самими A'h и A'hoth.Выйдя наружу, они поднялись по калле Комадре и нашли Варгаса, сидевшего на каменной скамье неподалеку от старой худерии.— Ну, что решаем? — не стал тянуть кота за хвост Сарраг. — Нам осталось всего два этапа, поэтому предлагаю сразу заняться предпоследней загадкой.Эзра, кивнув, поглядел на Варгаса.Тот мрачно улыбнулся:— Принимая во внимание малое количество сведений, имеющихся в моем распоряжении, не думаю, что от меня будет много толку.— Откуда такие пораженческие настроения?— Потому что я ничего не знаю или знаю настолько мало, что это просто курам на смех.Араб с раввином озабоченно переглянулись.— Не перескажете ли нам ваши фрагменты?— Конечно.— Святого Креста… воду сию… лежит также и 3… — А дальше?— Это все, что мне на сей раз оставил Баруэль. Я же сказал, что негусто! А теперь я вас слушаю.Поскольку раввин с шейхом не реагировали, он поинтересовался:— Чего вы ждете?Как ни странно, ни Эзра, ни Сарраг никак не могли решиться.— Ясно, — хмыкнул Варгас. — У вас тоже только обрывки.Они кивнули.— Что ж, давайте попробуем соединить их.Эзра с Саррагом извлекли из карманов по листочку, а Мануэла, навострив уши, пристроилась на скамье.Трое мужчин по очереди зачитали свои куски. И впрямь получилось негусто. Настолько мало, что молодая женщина без труда запомнила все наизусть. И ей не составило труда одновременно с мужчинами восстановить весь текст. Да славится И. Е. В. Е. в царствии его.Имя есть 2.В городе, который видел явление Святого Креста.Там, где отдыхали кони равных Отроку,Лежит также и 3.Пьющий воду сию, возжаждет опять.
— Продолжим, — сразу предложил Варгас. — Возьмемся за последний Чертог.— Сейчас? — изумился шейх.— Да. У нас нет выбора.В этот раз все развивалось невероятно быстро. Настолько быстро, что Мануэла пришла к выводу, что какие-то слова упустила.Начал Эзра.— Да славится И. Е. В. Е. в царствии его. Имя есть 1. А потом каждый произнес всего по одному слогу, и в результате получилось слово. Всего одно. Брейшит.Раввин объяснил, что так начинается Тора, и означает «В начале».— В адресованном нам письме Баруэля была фраза: Скрижали, появившейся на заре времен, намного позже изначального хаоса, намного позже того, как было произнесено первое слово «брейшит», — напомнил раввин. — Припоминаете, Сарраг?Сарраг нерешительно подтвердил. Вид у него был смущенный.— И какие ваши выводы? — спросил францисканец.— Скорее всего такие же, как ваши, — первым ответил ему раввин. — Но я не смею в это верить. Утешаюсь лишь мыслью, что предпоследняя загадка не должна составить для нас проблемы.— Уж для христианина наверняка, — хмыкнул Варгас. Сарраг с Эзрой удивленно глянули на него:— У вас уже есть догадка?— Спешу заверить вас, что это не моя заслуга. И я полностью уверен, что сеньора Виверо тоже вполне в состоянии вам ответить. Вы знаете, в каком испанском городе было явление Святого Креста? — обратился он к Мануэле.— По-моему, Каравака-де-ла-Крус? — немного подумав, ответила она.— Как я и сказал, моей заслуги в этом нет…— Каравака-де-ла-Крус? — повторил раввин.— Да. Именно там примерно двести лет назад было явление Креста Господня, который несли ангелы, чтобы один священник, пленник мавров, смог причаститься на глазах султана Абу Сайта. И султан, узревши сие чудо, принял христианство. Что же до конкретного места, где спрятан треугольник, то я уверен, что мы его найдем, как только окажемся на месте.Лица мужчин потемнели. Можно было подумать, в них что-то разбилось, сменившись пустотой.— Продолжение текста — сущий кошмар, — пробормотал шейх. — Я имею в виду последний Чертог. Вы ведь, конечно, понимаете, что если мы истолкуем слово «Брейшит» буквально, то это будет означать возврат к точке отправления: Гранаду.— Нет, — вздохнул Эзра, — это хуже, чем кошмар. Это реальность. Я не вижу иного толкования «Брейшит», кроме как «В начале». И все же…Он не договорил, словно ему вдруг пришла в голову какая-то мысль.— Допустим, конечный пункт — Гранада. Ну что в этом такого страшного? В конце концов может оказаться, что при исследовании этого лабиринта от нас ускользнула какая-то деталь, и завтра или послезавтра скрытый смысл все же станет нам ясен. По зрелом размышлении уже не впервой неясные элементы станут явными, хотя буквально час назад казались недоступными. Почему бы и не Гранада?— Да вдумайтесь вы! — не сдержал раздражения шейх. — Гранада не может быть конечным пунктом! В тексте ясно сказано: Имя есть 1. Вам отлично известно, что это значит. Еще какое-то место, куда следует отправиться после Гранады. Место, о котором нам ничего не известно, поскольку последний Чертог состоит лишь из одного слова «Брейшит»!Лишь «Брейшит»! И куда мы отправимся, приехав в Гранаду? В каком направлении? Что будем делать, если у нас нет ни малейшей подсказки, позволяющей найти Скрижаль? Ничего у нас больше нет! Ничегошеньки!— У нас, шейх Сарраг. Действительно, у нас ничего нет. А вот… — Эзра с надеждой обратился к Мануэле: — Сеньора, вам не кажется, что настало время передать нам последние указания Баруэля?Даже ударившая молния не произвела бы на молодую женщину большего эффекта. Сглотнув слюну, она слабо возразила:— Это невозможно. Мне дозволено это сделать, лишь когда вы окажетесь неподалеку от Скрижали. Не раньше.Сарраг почувствовал, как в нем растет почти неудержимое желание выругаться от души, но все, что он смог выдавить, было:— Вы неблагоразумны. — Чуть успокоившись, он продолжил: — Мы проехали сотни лье, рисковали жизнью, пережили множество перипетий, и все это ради того, чтобы потерпеть неудачу? Да полноте! Смилуйтесь над нами! И если уж не из здравого смысла, то хотя бы из жалости!— Шейх прав, — поддержал араба Эзра. — Вы ведь не думаете, что Баруэль хотел, чтобы мы потерпели неудачу? Не считаете же, что столь виртуозно составленный план был создан только для того, чтобы завершиться пшиком? Я отлично понимаю ваше стремление сдержать данное вами слово, но все же подумайте как следует. И подумайте также о вашей роли. Чему вы послужили?Лицо молодой женщины исказила болезненная гримаса. Она вдруг ощутила себя былинкой на ветру. Что делать? Открыть им правду, предав таким образом доверие Изабеллы? Или продолжать лгать и как следствие пожать их презрение? Она только что отдала Мендосе приказ и теперь просто вынуждена ждать ответа королевы.— Простите… Простите меня, но я не могу.Эзра резко отвернулся, бормоча что-то себе под нос. Сарраг принялся вышагивать туда-сюда, как тигр в клетке.— Послушайте, что я скажу… — раздался медленный голос Варгаса. И Мануэла к своему огромному облегчению не обнаружила в его тоне ни малейших признаков агрессивности. — Послушайте, что я скажу, — повторил он. — Когда мы были в Бургосе, вы отчитали Саррага и сказали ему: «Почему бы вам не довериться друг другу? Иными словами, почему бы вам не обменяться теми фрагментами Чертогов, что есть у каждого из вас?» Вы ведь это помните, да?Мануэле очень хотелось провалиться сквозь землю.— И шейх вам тогда ответил: «А почему бы вам не подать нам пример, сеньора Виверо? Разве не у вас последний ключ? Доверьте его нам», — продолжил Рафаэль. — Помните, что вы тогда сказали? А я вот не забыл. Вы сказали: «Учтите, что ключ не представляет никакого интереса, пока не восстановлены все тексты. Восстановите все Чертоги, и я вам его дам». Чертоги восстановлены. И теперь вам остается лишь сдержать слово.Повисло долгое молчание. Мануэла судорожно пыталась найти какой-нибудь мало-мальски подходящий ответ на его железно аргументированное предложение.Может быть, выход все же есть?..— «Не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои», — нервно выговорила она.— А также сказано: «Но да будет слово ваше: „да, да“, „нет, нет“; а что сверх этого, то от лукавого».— Дайте мне время. Самое большее три дня.— Зачем такая отсрочка?— Прошу вас! — взмолилась она. — Доверьтесь мне! Варгас вопросительно поглядел на остальных.— Давайте на этом и постановим, — посоветовал Эзра. — С момента встречи с сеньорой Виверо у нас не было выбора. К тому же в любом случае три дня погоды не сделают.— А вы, Сарраг?— Я возвращаюсь на постоялый двор. Но сперва хочу вас предостеречь. Какое бы решение ни приняла сеньора, знайте, что есть очень большая вероятность, что после Караваки мы никогда не сможем добраться до Гранады. Кольцо вокруг Аль-Андалуса сжимается. И, как было тогда, когда мы выехали оттуда, нас могут снова арестовать, и на сей раз мы можем оказаться не столь везучими. До вас, как и до меня, дошли слухи о взятии Уэскара, Орсы и Басы. Так что сейчас вся долина Альмансора кишмя кишит солдатами. Поразмыслите над этим, сеньора. Я не согласен с раввином. Отныне каждый час на вес золота. В ваших руках не только сапфировая Скрижаль, но и наши жизни.В его голосе звучала скорее досада, чем злость или обида.— Он прав, сеньора, — вздохнул Эзра. — Да вдохновит вас Адонаи ради всеобщего блага.Как только араб с Эзрой ушли, к Мануэле подошел Варгас. Она невольно отшатнулась.— Не настаивайте, прошу вас…— Посмотрите на меня. — Он взял ее за подбородок. — Я скажу вам, что действительно думаю. Я знаю, что вас связывает некая клятва. Но знаю также, что это не данное Абену Баруэлю слово.Мануэла попыталась собрать остатки сил:— Прошу вас…— Я вам не враг. Все это время я колебался, верить или не верить вашему рассказу, но так и не смог принять решение. Вы действительно знали Абена Баруэля? Или вся эта история — какая-то таинственная махинация, истоки которой известны только вам? Я вам как-то сказал, что не могу вас понять. И сегодня эти мои слова подтвердились, как никогда, с той лишь разницей, что теперь я уверен: вы храните какой-то секрет. Довольно тяжелую тайну, содержание которой мне недоступно.Мануэла решила хранить стоическое молчание. Единственную оставшуюся у нее защиту, если она не хочет окончательно провалиться.— На протяжении всего путешествия вы себя довольно странно вели. Первое, что меня заинтриговало: неожиданное освобождение раввина. Представьте себе, что я справлялся. Сходил в тюрьму Инквизиции, и меня там заверили, что никакая женщина к ним не приходила и Эзрой не интересовалась. И уж совершенно точно никто не выдавал себя за его сестру.Она открыла рот, чтобы попытаться возразить, но он лишил ее этой возможности.— И, наконец, несколько дней назад вы проявили прямо-таки удивительные познания о происхождении Торквемады… Винцелар. И в этом случае ваше объяснение показалось мне сомнительным.Он замолчал. Мануэла подумала, что он хочет еще сильней ее утопить, но ошиблась. Он хотел ей помочь.— Вы выторговали три дня на размышление. Я не хочу знать причину. В чем бы она ни заключалась, подумайте о словах Эзры, когда он напомнил вам о том, что нам пришлось вынести. Если вы и вправду владеете сведениями, которые могут вывести нас из тупика, то умоляю вас, Мануэла, протяните нам руку.— А… если я откажусь?..— Какого ответа вы ждете? Что мы будем вас пытать? Подвергнем «испанской мечте» или sueno italiano, как в застенках Инквизиции? Вы ведь так не думаете, верно? Ни Сарраг, ни Эзра, и уж тем более я не станем вас мучить. Это я вам гарантирую.— У вас столько сомнений на мой счет, и все же вы решили поведать мне о Скрижали? Почему?— Потому что довериться, снять все защиты, отдаться кому-то на милость — единственный истинный способ сказать, что любишь.— Три дня, — пролепетала она, подавив всхлип.Он смотрел на нее с такой нежностью, что ей хотелось лишь прижаться к нему и все ему выложить как на духу.— Пойдемте, — проговорил он. — Вернемся на постоялый двор.Мануэла поднялась со скамьи, и тут ее что-то насторожило. Варгас смотрел куда-то в другой конец площади.Там, небрежно рассевшись на ступеньках у церкви, за ними наблюдал Мендоса, человек с птичьим лицом. Как давно он там?— Я уже видел этого человека, — глухо произнес Варгас.— Пошли отсюда.Но он словно не слышал.— Где же он мне попадался? Когда?— Пойдемте, прошу вас.Он неохотно подчинился, не спуская с Мендосы глаз.А тот — по крайней мере внешне — наблюдал за группой кавалеристов, несшихся во весь опор по дороге у крепостной стены.Сердце Мануэлы бешено колотилось. Присутствие агента Торквемады ее немного успокоило. Теперь ей хотя бы не придется долго ждать ответа королевы. А потом… Она знает, что ей делать потом. Она уедет. Вернется в Толедо и попытается пережить все это.Погрузившись в свои мысли, она не заметила, что францисканец остановился.— Вспомнил! В Саламанке! В тот день, когда был процесс Колона!— Не припоминаю…— Ну как же! Вы еще мне тогда объяснили, что он спрашивал дорогу.— Пойдемте! — взмолилась она. Лицо монаха вдруг окаменело.— Ждите здесь, — приказал он. — Я хочу удостовериться.— Но это глупо! Что вы хотите сделать?— Спросить у него.— О чем?— Нас уже один раз преследовали, и вы знаете, во что это нам обошлось. Этот тип в Теруэле не случайно.Она хотела схватить его и удержать, но Варгас уже направился к Мендосе.— Эй! Сеньор!Фамильяр Торквемады встал и широким шагом пошел прочь.— Стойте! — закричал францисканец.Мендоса ускорил шаг. Он почти бежал. Варгас наверняка устремился бы за ним, не схвати его Мануэла за руку.— Нет! Не делайте этого!— Вы знаете этого человека! — В его голосе звенели досада и гнев.Мануэла поникла. Всякая попытка отрицать была бы тщетной.— Пойдемте, — выдохнула она.— Не раньше, чем вы мне объясните!— Рафаэль… — Едва произнеся его имя, она осознала, что сделала это впервые. — Разве не вы буквально только что сказали, что не хотите меня мучить? Умоляю вас, не пытайтесь узнать большего…— Хорошо. Но ответьте хотя бы на один вопрос. Один-единственный. Нам грозит опасность?— Не думаю. Во всяком случае, не сейчас.— Не сейчас… Что означает…Мануэла прижала ладонь к губам францисканца.— Три дня…Он замер, растерянно глядя на нее.— Я опасаюсь худшего… — Рафаэль уставился прямо в глаза молодой женщины. — И если, паче чаяния, мои предчувствия окажутся верными… То храни вас тогда Бог. ГЛАВА 30 Что так неописуемо, как бездна? Что так недвижимо, как то, чего нет! Францисканский монастырь Де-Ла-Сальседа. Три дня спустя. Благодаря тени от часовни, падавшей на травяной газон, в проходе царила приятная прохлада, создавая подходящую атмосферу для размышлений. Под мрачными сводами аркады Эрнандо де Талавера, стоя перед своим другом Франсиско Хименесом де Сиснеросом, сложил руки, как в молитве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Ни каких сомнений, что Диего с Изабеллой и были теми самими A'h и A'hoth.Выйдя наружу, они поднялись по калле Комадре и нашли Варгаса, сидевшего на каменной скамье неподалеку от старой худерии.— Ну, что решаем? — не стал тянуть кота за хвост Сарраг. — Нам осталось всего два этапа, поэтому предлагаю сразу заняться предпоследней загадкой.Эзра, кивнув, поглядел на Варгаса.Тот мрачно улыбнулся:— Принимая во внимание малое количество сведений, имеющихся в моем распоряжении, не думаю, что от меня будет много толку.— Откуда такие пораженческие настроения?— Потому что я ничего не знаю или знаю настолько мало, что это просто курам на смех.Араб с раввином озабоченно переглянулись.— Не перескажете ли нам ваши фрагменты?— Конечно.— Святого Креста… воду сию… лежит также и 3… — А дальше?— Это все, что мне на сей раз оставил Баруэль. Я же сказал, что негусто! А теперь я вас слушаю.Поскольку раввин с шейхом не реагировали, он поинтересовался:— Чего вы ждете?Как ни странно, ни Эзра, ни Сарраг никак не могли решиться.— Ясно, — хмыкнул Варгас. — У вас тоже только обрывки.Они кивнули.— Что ж, давайте попробуем соединить их.Эзра с Саррагом извлекли из карманов по листочку, а Мануэла, навострив уши, пристроилась на скамье.Трое мужчин по очереди зачитали свои куски. И впрямь получилось негусто. Настолько мало, что молодая женщина без труда запомнила все наизусть. И ей не составило труда одновременно с мужчинами восстановить весь текст. Да славится И. Е. В. Е. в царствии его.Имя есть 2.В городе, который видел явление Святого Креста.Там, где отдыхали кони равных Отроку,Лежит также и 3.Пьющий воду сию, возжаждет опять.
— Продолжим, — сразу предложил Варгас. — Возьмемся за последний Чертог.— Сейчас? — изумился шейх.— Да. У нас нет выбора.В этот раз все развивалось невероятно быстро. Настолько быстро, что Мануэла пришла к выводу, что какие-то слова упустила.Начал Эзра.— Да славится И. Е. В. Е. в царствии его. Имя есть 1. А потом каждый произнес всего по одному слогу, и в результате получилось слово. Всего одно. Брейшит.Раввин объяснил, что так начинается Тора, и означает «В начале».— В адресованном нам письме Баруэля была фраза: Скрижали, появившейся на заре времен, намного позже изначального хаоса, намного позже того, как было произнесено первое слово «брейшит», — напомнил раввин. — Припоминаете, Сарраг?Сарраг нерешительно подтвердил. Вид у него был смущенный.— И какие ваши выводы? — спросил францисканец.— Скорее всего такие же, как ваши, — первым ответил ему раввин. — Но я не смею в это верить. Утешаюсь лишь мыслью, что предпоследняя загадка не должна составить для нас проблемы.— Уж для христианина наверняка, — хмыкнул Варгас. Сарраг с Эзрой удивленно глянули на него:— У вас уже есть догадка?— Спешу заверить вас, что это не моя заслуга. И я полностью уверен, что сеньора Виверо тоже вполне в состоянии вам ответить. Вы знаете, в каком испанском городе было явление Святого Креста? — обратился он к Мануэле.— По-моему, Каравака-де-ла-Крус? — немного подумав, ответила она.— Как я и сказал, моей заслуги в этом нет…— Каравака-де-ла-Крус? — повторил раввин.— Да. Именно там примерно двести лет назад было явление Креста Господня, который несли ангелы, чтобы один священник, пленник мавров, смог причаститься на глазах султана Абу Сайта. И султан, узревши сие чудо, принял христианство. Что же до конкретного места, где спрятан треугольник, то я уверен, что мы его найдем, как только окажемся на месте.Лица мужчин потемнели. Можно было подумать, в них что-то разбилось, сменившись пустотой.— Продолжение текста — сущий кошмар, — пробормотал шейх. — Я имею в виду последний Чертог. Вы ведь, конечно, понимаете, что если мы истолкуем слово «Брейшит» буквально, то это будет означать возврат к точке отправления: Гранаду.— Нет, — вздохнул Эзра, — это хуже, чем кошмар. Это реальность. Я не вижу иного толкования «Брейшит», кроме как «В начале». И все же…Он не договорил, словно ему вдруг пришла в голову какая-то мысль.— Допустим, конечный пункт — Гранада. Ну что в этом такого страшного? В конце концов может оказаться, что при исследовании этого лабиринта от нас ускользнула какая-то деталь, и завтра или послезавтра скрытый смысл все же станет нам ясен. По зрелом размышлении уже не впервой неясные элементы станут явными, хотя буквально час назад казались недоступными. Почему бы и не Гранада?— Да вдумайтесь вы! — не сдержал раздражения шейх. — Гранада не может быть конечным пунктом! В тексте ясно сказано: Имя есть 1. Вам отлично известно, что это значит. Еще какое-то место, куда следует отправиться после Гранады. Место, о котором нам ничего не известно, поскольку последний Чертог состоит лишь из одного слова «Брейшит»!Лишь «Брейшит»! И куда мы отправимся, приехав в Гранаду? В каком направлении? Что будем делать, если у нас нет ни малейшей подсказки, позволяющей найти Скрижаль? Ничего у нас больше нет! Ничегошеньки!— У нас, шейх Сарраг. Действительно, у нас ничего нет. А вот… — Эзра с надеждой обратился к Мануэле: — Сеньора, вам не кажется, что настало время передать нам последние указания Баруэля?Даже ударившая молния не произвела бы на молодую женщину большего эффекта. Сглотнув слюну, она слабо возразила:— Это невозможно. Мне дозволено это сделать, лишь когда вы окажетесь неподалеку от Скрижали. Не раньше.Сарраг почувствовал, как в нем растет почти неудержимое желание выругаться от души, но все, что он смог выдавить, было:— Вы неблагоразумны. — Чуть успокоившись, он продолжил: — Мы проехали сотни лье, рисковали жизнью, пережили множество перипетий, и все это ради того, чтобы потерпеть неудачу? Да полноте! Смилуйтесь над нами! И если уж не из здравого смысла, то хотя бы из жалости!— Шейх прав, — поддержал араба Эзра. — Вы ведь не думаете, что Баруэль хотел, чтобы мы потерпели неудачу? Не считаете же, что столь виртуозно составленный план был создан только для того, чтобы завершиться пшиком? Я отлично понимаю ваше стремление сдержать данное вами слово, но все же подумайте как следует. И подумайте также о вашей роли. Чему вы послужили?Лицо молодой женщины исказила болезненная гримаса. Она вдруг ощутила себя былинкой на ветру. Что делать? Открыть им правду, предав таким образом доверие Изабеллы? Или продолжать лгать и как следствие пожать их презрение? Она только что отдала Мендосе приказ и теперь просто вынуждена ждать ответа королевы.— Простите… Простите меня, но я не могу.Эзра резко отвернулся, бормоча что-то себе под нос. Сарраг принялся вышагивать туда-сюда, как тигр в клетке.— Послушайте, что я скажу… — раздался медленный голос Варгаса. И Мануэла к своему огромному облегчению не обнаружила в его тоне ни малейших признаков агрессивности. — Послушайте, что я скажу, — повторил он. — Когда мы были в Бургосе, вы отчитали Саррага и сказали ему: «Почему бы вам не довериться друг другу? Иными словами, почему бы вам не обменяться теми фрагментами Чертогов, что есть у каждого из вас?» Вы ведь это помните, да?Мануэле очень хотелось провалиться сквозь землю.— И шейх вам тогда ответил: «А почему бы вам не подать нам пример, сеньора Виверо? Разве не у вас последний ключ? Доверьте его нам», — продолжил Рафаэль. — Помните, что вы тогда сказали? А я вот не забыл. Вы сказали: «Учтите, что ключ не представляет никакого интереса, пока не восстановлены все тексты. Восстановите все Чертоги, и я вам его дам». Чертоги восстановлены. И теперь вам остается лишь сдержать слово.Повисло долгое молчание. Мануэла судорожно пыталась найти какой-нибудь мало-мальски подходящий ответ на его железно аргументированное предложение.Может быть, выход все же есть?..— «Не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои», — нервно выговорила она.— А также сказано: «Но да будет слово ваше: „да, да“, „нет, нет“; а что сверх этого, то от лукавого».— Дайте мне время. Самое большее три дня.— Зачем такая отсрочка?— Прошу вас! — взмолилась она. — Доверьтесь мне! Варгас вопросительно поглядел на остальных.— Давайте на этом и постановим, — посоветовал Эзра. — С момента встречи с сеньорой Виверо у нас не было выбора. К тому же в любом случае три дня погоды не сделают.— А вы, Сарраг?— Я возвращаюсь на постоялый двор. Но сперва хочу вас предостеречь. Какое бы решение ни приняла сеньора, знайте, что есть очень большая вероятность, что после Караваки мы никогда не сможем добраться до Гранады. Кольцо вокруг Аль-Андалуса сжимается. И, как было тогда, когда мы выехали оттуда, нас могут снова арестовать, и на сей раз мы можем оказаться не столь везучими. До вас, как и до меня, дошли слухи о взятии Уэскара, Орсы и Басы. Так что сейчас вся долина Альмансора кишмя кишит солдатами. Поразмыслите над этим, сеньора. Я не согласен с раввином. Отныне каждый час на вес золота. В ваших руках не только сапфировая Скрижаль, но и наши жизни.В его голосе звучала скорее досада, чем злость или обида.— Он прав, сеньора, — вздохнул Эзра. — Да вдохновит вас Адонаи ради всеобщего блага.Как только араб с Эзрой ушли, к Мануэле подошел Варгас. Она невольно отшатнулась.— Не настаивайте, прошу вас…— Посмотрите на меня. — Он взял ее за подбородок. — Я скажу вам, что действительно думаю. Я знаю, что вас связывает некая клятва. Но знаю также, что это не данное Абену Баруэлю слово.Мануэла попыталась собрать остатки сил:— Прошу вас…— Я вам не враг. Все это время я колебался, верить или не верить вашему рассказу, но так и не смог принять решение. Вы действительно знали Абена Баруэля? Или вся эта история — какая-то таинственная махинация, истоки которой известны только вам? Я вам как-то сказал, что не могу вас понять. И сегодня эти мои слова подтвердились, как никогда, с той лишь разницей, что теперь я уверен: вы храните какой-то секрет. Довольно тяжелую тайну, содержание которой мне недоступно.Мануэла решила хранить стоическое молчание. Единственную оставшуюся у нее защиту, если она не хочет окончательно провалиться.— На протяжении всего путешествия вы себя довольно странно вели. Первое, что меня заинтриговало: неожиданное освобождение раввина. Представьте себе, что я справлялся. Сходил в тюрьму Инквизиции, и меня там заверили, что никакая женщина к ним не приходила и Эзрой не интересовалась. И уж совершенно точно никто не выдавал себя за его сестру.Она открыла рот, чтобы попытаться возразить, но он лишил ее этой возможности.— И, наконец, несколько дней назад вы проявили прямо-таки удивительные познания о происхождении Торквемады… Винцелар. И в этом случае ваше объяснение показалось мне сомнительным.Он замолчал. Мануэла подумала, что он хочет еще сильней ее утопить, но ошиблась. Он хотел ей помочь.— Вы выторговали три дня на размышление. Я не хочу знать причину. В чем бы она ни заключалась, подумайте о словах Эзры, когда он напомнил вам о том, что нам пришлось вынести. Если вы и вправду владеете сведениями, которые могут вывести нас из тупика, то умоляю вас, Мануэла, протяните нам руку.— А… если я откажусь?..— Какого ответа вы ждете? Что мы будем вас пытать? Подвергнем «испанской мечте» или sueno italiano, как в застенках Инквизиции? Вы ведь так не думаете, верно? Ни Сарраг, ни Эзра, и уж тем более я не станем вас мучить. Это я вам гарантирую.— У вас столько сомнений на мой счет, и все же вы решили поведать мне о Скрижали? Почему?— Потому что довериться, снять все защиты, отдаться кому-то на милость — единственный истинный способ сказать, что любишь.— Три дня, — пролепетала она, подавив всхлип.Он смотрел на нее с такой нежностью, что ей хотелось лишь прижаться к нему и все ему выложить как на духу.— Пойдемте, — проговорил он. — Вернемся на постоялый двор.Мануэла поднялась со скамьи, и тут ее что-то насторожило. Варгас смотрел куда-то в другой конец площади.Там, небрежно рассевшись на ступеньках у церкви, за ними наблюдал Мендоса, человек с птичьим лицом. Как давно он там?— Я уже видел этого человека, — глухо произнес Варгас.— Пошли отсюда.Но он словно не слышал.— Где же он мне попадался? Когда?— Пойдемте, прошу вас.Он неохотно подчинился, не спуская с Мендосы глаз.А тот — по крайней мере внешне — наблюдал за группой кавалеристов, несшихся во весь опор по дороге у крепостной стены.Сердце Мануэлы бешено колотилось. Присутствие агента Торквемады ее немного успокоило. Теперь ей хотя бы не придется долго ждать ответа королевы. А потом… Она знает, что ей делать потом. Она уедет. Вернется в Толедо и попытается пережить все это.Погрузившись в свои мысли, она не заметила, что францисканец остановился.— Вспомнил! В Саламанке! В тот день, когда был процесс Колона!— Не припоминаю…— Ну как же! Вы еще мне тогда объяснили, что он спрашивал дорогу.— Пойдемте! — взмолилась она. Лицо монаха вдруг окаменело.— Ждите здесь, — приказал он. — Я хочу удостовериться.— Но это глупо! Что вы хотите сделать?— Спросить у него.— О чем?— Нас уже один раз преследовали, и вы знаете, во что это нам обошлось. Этот тип в Теруэле не случайно.Она хотела схватить его и удержать, но Варгас уже направился к Мендосе.— Эй! Сеньор!Фамильяр Торквемады встал и широким шагом пошел прочь.— Стойте! — закричал францисканец.Мендоса ускорил шаг. Он почти бежал. Варгас наверняка устремился бы за ним, не схвати его Мануэла за руку.— Нет! Не делайте этого!— Вы знаете этого человека! — В его голосе звенели досада и гнев.Мануэла поникла. Всякая попытка отрицать была бы тщетной.— Пойдемте, — выдохнула она.— Не раньше, чем вы мне объясните!— Рафаэль… — Едва произнеся его имя, она осознала, что сделала это впервые. — Разве не вы буквально только что сказали, что не хотите меня мучить? Умоляю вас, не пытайтесь узнать большего…— Хорошо. Но ответьте хотя бы на один вопрос. Один-единственный. Нам грозит опасность?— Не думаю. Во всяком случае, не сейчас.— Не сейчас… Что означает…Мануэла прижала ладонь к губам францисканца.— Три дня…Он замер, растерянно глядя на нее.— Я опасаюсь худшего… — Рафаэль уставился прямо в глаза молодой женщины. — И если, паче чаяния, мои предчувствия окажутся верными… То храни вас тогда Бог. ГЛАВА 30 Что так неописуемо, как бездна? Что так недвижимо, как то, чего нет! Францисканский монастырь Де-Ла-Сальседа. Три дня спустя. Благодаря тени от часовни, падавшей на травяной газон, в проходе царила приятная прохлада, создавая подходящую атмосферу для размышлений. Под мрачными сводами аркады Эрнандо де Талавера, стоя перед своим другом Франсиско Хименесом де Сиснеросом, сложил руки, как в молитве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46