— задумался кошатник. — Мне даже страшно представить, а вдруг он плохо перенесет перелет, а? Вдруг?— Что говорит леди Харингтон по этому поводу? — Сэр Доудсен вцепился в набалдашник трости обеими руками, так как едва сдерживался, чтобы не огреть ею ученика.— Она мне сочувствует. А я как представлю: он один в клетке, в багажном отделении. Аж сердце замирает. Он же животное, может испугаться…— Да? — искренне удивился молодой аристократ. — А я думал, в него вселилась душа испанского принца.— Ты так думаешь? — озадаченно спросил Борис. — Интересная мысль.— Кстати, вы можете порасспросить его о том, как вести себя за столом. Кажется, он снизойдет, чтобы вас вразумить.— Я кому встречу устроил, тебе или ему? — быстро нашелся кошатник. — Кстати, как все прошло?— Замечательно.— Не могу понять, на кой тебе якшаться с такими мелкими сошками?— Я узнал много полезного.— Я в ахере! Они же, кроме матерного словаря, ничего не знают.— Как выяснилось, знают, и предостаточно. Поговорим о рыбе.— На кой хрен говорить о рыбе. Варфоломею ее нельзя.— Но в доме Харингтонов ее непременно подадут. Вы знаете, что рыбу нельзя резать обычным ножом?— А кости чем выковыривать, зубочисткой?Сэр Доудсен легонько стукнул тростью об пол. Борис не догадался, что таким образом он избавил его лысую голову от внезапного и смертоносного удара. Признав в себе отсутствие всяческого педагогического дара, Александр глубоко вздохнул и перешел на более интересную для него тему:— Вы должны мне кое-что рассказать…— Неужели? — хохотнул кошатник. — Это ж с какой стати?— Вы собираетесь нанести визит родителям моей невесты. Я не могу допустить общения будущих родственников с недостойным человеком.— — Как это понимать? — вновь покраснел Борис, но уже не от смущения, а от злобы.— Вы ушли с Анастасией с приема, а на следующий день ее убили.— Слушай, — кисло скривился кошатник. — Неделю назад я поздоровался с теткой из соседней квартиры. А вчера дружок ее и пристрелил. На ее же собственной даче.— Какой ужас!— Но я же тут ни при чем! Чуешь, куда клоню? — Он схватил нож, как раз рыбный, и завертел его между пальцами.— Но я полагаю, на той даме не было кулона, за которым многие тут охотятся…— Какого еще кулона? — По тому, как он деловито буркнул, не отводя глаз от мелькавшего в, руке ножа, Александр понял, что об украшении ему все известно.— Послушайте, вы ведь были на концерте в тот день, когда убили Ирму Бонд…— Я живу в городе, где каждый день убивают с десяток человек, — не сдался счастливый обладатель Варфоломея.— Вы заходили к ней в гримерку.— Разумеется. Нас связывали некоторые отношения… хм.., в общем, если тебе интересно, я за ней ухлестывал не по-детски. — Неожиданно Борис поддался его напору и заговорил тихо, даже спокойно:— Я кое-что знал о ее типе.., ну, в общем…— О Касальском, — помог ему Александр.— Да, о нем. Я сказал ей, что он никогда не бросит свою жену, потому что та держит его за яй.., в общем, она его шантажирует очень важными документами. И делает это много лет. Я узнал от Бессмертного. Тот похвалился как-то, что если только уговорит Наталию, то усадит ее мужа надолго. И тем самым избавится от конкурента. У Васьки же бзик — избавляться от конкурентов. Он Касальского в авантюру втянул своими деньгами. Кровные вложил, лишь бы завлечь того в сделку. А Юра авантюрист по натуре.Ну и поплатился.— И вы открыли, так сказать, Ирме глаза?— А ты думал, я у нее кулон пришел отнимать? Ха! Да она же мне в лицо рассмеялась. И кулоном этим еще в воздухе покрутила: мол, подарил вот, посмотри. Это последний подарок, а сколько еще было до этого! Сказала еще, что посмотрит, кто кого удержит. Юрчик, сказала, выкрутится и наплюет на свою швабру. Ну я и плюнул сгоряча. Вышел и потащился домой. — Он вдруг мечтательно закатил глаза к потолку:— Теперь-то я думаю, что никакая это не любовь была. А так, поддался общему порыву. Как Бессмертный, ввязался в конкурентную борьбу. У вас вот мужики как с ума сходят, когда уже все есть и больше пресытиться нечем?— Хм.., может, розы начинают разводить?— Достойное занятие, — с уважением покивал кошатник. — Однако в нас-то, как ни крути, дикая кровь пульсирует — азиатская. Вот и лезем на стенку. Нам борьба нужна, такая, чтоб поджилки тряслись в предвкушении победы или от страха проиграть. Кто-то картежником становится, но все это чушь. Подумаешь, проиграю я все до нитки.У нас же деньги под ногами валяются, а я знаю, как их взять. Так что через короткий срок наживу все заново. Какой мне интерес проигрывать? Скучно. И Бессмертному скучно.Нам что-то похлеще подавай. Бессмертный вон конкурирует с кем ни попадя. У него вечная война с чеченской братией. Ходит по острию и радуется. А я избрал Ирму как объект пылкой страсти. Всенепременно пожелал ее добиться. Чего только не терпел. Цацки дарил, она их при мне в воду кидала. Прямо в Москву-реку. Каково?— Женщины… — пространно заметил Александр.— То-то. А Анастасию я до дома довез, признаю. Но о том меня твоя Виолетта попросила. Сказала, что дурно, если девушка в таком состоянии останется на приеме.— В каком состоянии?— Да напилась она, так уж почему-то леди Виолетта решила. Хотя лично я не заметил.— А-а-а, — протянул сэр Доудсен. Он понял, что Ви предприняла решительный шаг по избавлению новоиспеченной пары от настойчивой девицы. Анастасия не отходила от них с момента встречи на балконе. Постоянно что-то рассказывала и, скажем прямо, вела себя, по меркам английской дамы, довольно навязчиво. А невесте очень хотелось побыть наедине с женихом.— Я-то ей шепнул в машине, чтобы не слишком щеголяла в этом кулоне. Ну, я не думаю, конечно, что это тот самый кулон. Скорее всего, просто похож. Однако ведь знаешь наших, прицепятся. Вот и прицепились. Оказалось, одного раза достаточно.— А что с кулоном не так? — спросил Александр.Борис хмыкнул.— Да шут его знает, чего за ним все гоняются. Ты вон Боброва порасспроси. Он точно больше моего знает. Он же вместо меня попытался Анастасию эту до дому довезти.Но она вцепилась в меня как черт знает кто. Да и я тоже не отступил. Для меня, знаешь, мало чего святого существует. Но просьба женщины, да еще такой, как Виолетта, уж прости за откровение, она волшебная девушка, так вот ее слово — для меня закон. И иного быть не может.Молодой аристократ немало удивился, что в чьих-то глазах Ви предстала волшебной девушкой. Хотя Борису она ведь не готовила «сладкую семейную жизнь» с утренними купаниями в ледяном колодце и с национальным заплывом через Темзу. С чего бы ему ею не восхищаться? * * * Александр знал, где найти Боброва. В полдень он обильно обедал в ресторанчике на Ленинском проспекте, недалеко от своего офиса.— Вот принесла нелегкая, — буркнул меценат, запихивая в большой рот половину котлеты по-киевски, которая стекала по подбородку обильными масляными струями, противореча всем правилам этикета. Сэр Доудсен отвел взгляд, но упрямо сел напротив него.— Нужно поговорить.— Слушай, у меня совещание совета директоров нефтяной компании. Меня сейчас будут бить ногами за отсутствие обещанных средств. А средства на счетах у Касальского, — пыхтя и отфыркиваясь, пояснил тот. — Так что давай вечерком, а?— Не могу, Борис сегодня собирается улететь. Как раз вечером. И это касается кулона Ирмы Бонд.Серж замер, выпучив глаза. Вилка в его руке безвольно повисла над второй половиной котлеты.— У?— Рассказывайте. Что с кулоном?— С какого ляда я должен тебе что-то рассказывать? — возмутился Серж. — Ты что, папа римский?— Нет, я тот, кто беседовал с Наталией Касальской, и знаю о кулоне, может быть, больше, чем вы.— Где он?— Судя по тому, что вас сегодня будут бить ногами, явно не у вас, — парировал молодой аристократ. — А значит, я хотел бы обсудить это деликатное дело именно с вами.— С чего бы?— Потому что Наталия в опасности. И нам необходимо найти кулон, чтобы прекратить погоню за ним. Убили уже двух женщин. Мне бы не хотелось, чтобы пострадала и третья. Была бы моя воля, я бы отдал этот кулон в руки закона.— Слава богу, что это не в компетенции твоей глупой воли. Еще чего! Там же дикие суммы!— Но они могут попасть в руки убийцы.— Я же не убийца, сам сказал! — запротестовал меценат. — Найдем кулон, отдадим в добрые руки. Как тебе мои? — Он покрутил руками перед его носом.Аристократ слегка отвернул лицо:— Убийца должен быть наказан.— Накажем, — согласился Серж.— По закону, — настаивал Александр.— — Хорошо, пускай будет по закону. Придумаем для него закон, — поспешно подтвердил Бобров. — Кто убийца?И тут сэр Доудсен развел руками, тихо признавшись:— Я пока не знаю.Меценат покачал головой:— Тогда чего ты тут мне мозги полощешь! Пожрать человеку спокойно не даешь! — Все еще возмущаясь, он сунул котлету в рот и энергично задвигал челюстями.Когда прожевал, произнес:— Кулон — очередная шуточка Юрчика. Мастер, блин, юмористического жанра. Сидит в тюряге, сатира из него прет не хуже, чем из «Аншлага». И качества того же.Тьфу! — Он скривился, явно передразнивая товарища. — «В последнем подарке Ирме и для тебя подарочек». Мать его! Не мог на бумаге написать и в руку сунуть, идиот.— Значит, не мог.— Не мог, конечно. У него же обыск был, а запомнить номера счетов даже Спиноза не в состоянии, — кивнул Серж. — На кулоне он их изобразил. Только дуре этой своей он, наверное, тоже что-то шепнул. А она разнесла по белу свету. За что и погорела. Молчала бы себе в тряпочку. Нет, надо было хвастать налево и направо. Скорее всего, сболтнула Бессмертному. Вот он ее и пришил. Поди накажи его теперь по закону!— А с чего бы ей что-то сообщать Бессмертному, явному конкуренту Касальского? — удивился сэр Доудсен.— Ха! — Бобров залпом выпил полстакана минеральной воды. — Черт! Ну какая дурь — не пить перед совещанием. Щас бы водочки хряпнуть! Она с Бессмертным сошлась. Может, так, на случай, если Наталия заставит Юрчика ее кинуть. Ирма была девкой не промах. Не один, так другой. Вот тому, другому, и шепнула. Может быть, отомстить хотела. Юрчика-то она любила, я знаю. Сильно любила. И чего его любить-то было? Ну, видный мужик, нечего сказать, однако… Черт! — Он глянул на часы:— Мне пора. Слушай, а что Наталия-то тебе взялась все рассказывать, а?Молодой аристократ только плечами пожал.— Про кольцо небось поведала? — догадался Серж.— Да…— Зачем ты лезешь в это дело, а? Зачем ты лезешь к ней, скажи?— Я никуда не лез. Наталия сама мне позвонила и пригласила в гости.— Сама?!Меценат вдруг рубанул кулаком об стол и выговорил в сердцах:— Вот не пойму я, чего во мне не так?! Почему все они на меня смотрят будто на ноль! Каждая себе душеприказчика находит на стороне. Ну что во мне не так?Александр задумался. Не найдя в его взгляде ответа на свой вопрос, Бобров вздохнул и тяжело поднялся.— Вы сказали…— Сказал. И что с того?— Повторите.— Щас, шнурки подтяну.— Повторите, повторите, — задумчиво пробормотал тот.— Под-тя-ну, — по слогам проговорил Серж, свирепея на глазах.— Нет, не это…— Да иди ты, Холмс хренов.И широкими шагами он пошел вон из ресторана. * * * Маша долго стояла у телефонного аппарата, наконец сняла трубку и набрала номер Колиной квартиры. Долго не отвечали. Она глянула на часы — поздно, почти полночь, он должен быть дома.— Алло, — наконец прохрипел он.Она, неожиданно ослабев, опустилась на диван и всхлипнула:— Коленька, привет.— Кто это?— Маша.На другом конце провода помолчали.— Ты чего? — все-таки ответил он.— Так, хотела узнать, как у тебя дела. И у Павла тоже…— Тебе это интересно?— А зачем я звоню?— Не знаю, может, на концерт хотела пригласить.— Издеваешься.— Вообще-то я на вас на всех обиделся. Катька смоталась в Питер. Она тебе не звонила?— Может, и звонила, только я переехала. Она моего номера не знает. Да и я ее.— Пашка теперь к ней накатывает. Откуда только деньги берет.— А ты-то как?— Да нормалек. Слушай, я ведь успел к выставке. Дописал Катьку. Назвал кичево «Даная в мехах». Прикинь?Катька хохотала до икоты.— Молодец. Поздравляю.— Да, выставка откроется на следующей неделе. Заходи.— Постараюсь… Вернее, я хотела сказать, обязательно приду.— Понятно, — разочарованно протянул Коля. — Если удастся продать, поеду на курсы во Францию. Подучусь.— Значит, все разъезжаются… — На душе стало совсем тоскливо.— Ну так найди время, чтобы заскочить.— Поищу.Она оставила ему свой новый номер телефона и положила трубку с ощущением, что более в Москве у нее нет старых связей. Колька, Катя, Пашка, Аська — первые, кто помог ей в этом чужом тогда городе, первые ее близкие люди в холодной столице — теперь от нее далеки, почти чужие. Прошло немало времени, у нее столько перемен, а рассказать Кольке нечего. Наверное, и с Катькой диалог такой же выйдет. Уж лучше вовсе не звонить… Все дело в Асиной смерти. Они боятся встречи, прячась за бессмысленный треп, потому что любой взгляд, любой жест оставшихся в живых напоминает о той, которая была меж ними, смеялась, танцевала и хвасталась, а теперь никогда уже не ворвется в Колину квартиру с криком: «Что я вам сейчас расскажу, поумираете от зависти!» Воспоминание об Аське — вот что навсегда сделало их общение болезненным настолько, что легче убежать, чем терпеть, выдавливая из себя беспомощные улыбки и никчемные разговоры. Легче забыть друг о друге, чем каждый раз бояться коснуться этого горя.Егор присел на диван позади нее и, обняв, прижал к себе. Удивительно, как он понял все без единого слова.Маша всхлипнула. Окно напротив вдруг потеряло очертания, задрожало, капнуло на подбородок.— Ну… — протянул он и погладил ее по голове. — Коля — это печальный опыт?Она покачала головой.— Тогда почему этот тип заставил мою девочку плакать? — Его теплые губы прижались к ее виску.— Перестань… — Она снова всхлипнула, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться бурными рыданиями.— Еще чего, даже не подумаю, — усмехнулся он. — Давай выкладывай, а то взорвешься. — Он прижал ее затылок к своему плечу, другой рукой погладил по щеке. — Машенька, почему тебе так тяжело? Отчего тебе больно, милая?И Маша, не желая того, расплакалась. Слезы лились по щекам. Егор их утирал ладонями, а она рассказывала ему об Аське, о ребятах, их Северном клубе, о музыкантах из группы «Эльдусто», о том, как она сначала приобрела друзей, а потом всех их растеряла в одночасье.Он молчал и слушал. Ни разу не перебил, дал выговориться. Потом отвел ее в ванную, умыл, усадил за стол на кухне, заварил чай. Она почувствовала себя гораздо лучше и, пожалуй, даже свободнее. Словно пружина, давно уже сжатая внутри ее, вдруг расправилась и растворилась.Ей было по-прежнему грустно, но уже не больно.Она пила горячий чай маленькими глотками, смотрела, как Егор собирается на работу. Ей не хотелось его отпускать. Тем более на всю ночь. Но что поделаешь, если человек работает за барной стойкой? Он уже натянул куртку, чмокнул ее в щеку на прощание и направился в прихожую. Сейчас он казался ей самым близким человеком на свете. Человеком, разделившим с ней всю ее жизнь. Он не такой благовоспитанный, как англичанин Александр, в нем нет столько внутренней силы и уверенности, как в Боброве, но сегодня он согрел ее душу.— Спасибо, — прошептала вслед ему Маша и улыбнулась. * * * В офисе сэра Доудсена ждал неприятный сюрприз.— Вам звонила невеста, — беспристрастным, как у судьи, тоном сообщила Варя. — Три раза.— Хм… — Он опустился на соседний стул и уставился в стену.— Кажется, она очень нуждается в вашем совете.— Она? В моем совете?!— Во всяком случае, она постоянно повторяла, что волнуется и не знает, что предпринять. Просила передать, что не выключит мобильный, пока вы ей не позвоните.— А где все? — Он испытывал необходимость сменить тему.— Как, вы не догадываетесь? У нас же теперь полно заказов. Менеджеры разрываются на части. Игорь в командировке в Иванове, Славка на таможне, а ваш зам — только сам и знает, где его черти носят. Помяните мое слово. очень скоро он оттяпает все ваше дело, — угрюмо подытожила она. — Оглянуться не успеете, как начнете плясать под дудку самого Бессмертного.— Откуда такие неутешительные прогнозы? — поинтересовался он, разглядывая плакат с изображением будущего политика Карпова, красовавшийся на стене.В плакате том произошли неприятные взгляду перемены.— К нам часто заходят странные типы, ведут какие-то секретные переговоры в вашем кабинете. Сэр Доудсен, вы меня простите, но только слепой не заметил бы, что Виталик — это человек Бессмертного.— Спасибо за откровенность, — он усмехнулся. — Но лучше держать врага перед глазами.— Так вы же на него и не смотрите. Вы понятия не имеете, что у вас под носом делается. Игорь вчера звонил из Иванова, такого порассказал! Вы знаете, что машины фирмы Speed проходят таможенный досмотр на границе?— Разумеется, — кивнул Александр. — А как же еще?Секретарша невесело улыбнулась:— В Иванове ничего не приходит, кроме хозяйственного мыла производства 1980 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34