Она метала лихорадочные взгляды от двери к двери, натыкаясь на мужчин, фигурой и тупым отстраненным выражением лица столь напоминающих охранников.«Я не гостья, я пленница!» — билась в голове мысль.— Вот ты где спряталась! — Катька хлопнула ее по плечу.Маша вздрогнула.— Ты что? — удивилась та, а заглянув ей в лицо, так и вовсе переполошилась:— Случилось чего? Или увидела кого?— Ага, — едва выдавила из себя она. — Увидела… Боброва…— Интересное кино! Это же он все устроил! Было бы странно…Она не договорила, потому что Маша резко повернулась к ней и крикнула:— А почему же вы меня не предупредили?!Подруга растерялась, развела руками и прошептала с недоумением:— Ну.., какая разница, кто чего устраивает…— Большая. Очень большая, — тоже переходя на шепот, закончила Маша. — Мне нужно идти.— Боишься столкнуться с ним? — Катька склонила голову набок и усмехнулась. — Плюнь! Я только что видела, как он поволок того малахольного пэра к окну. Скорее всего, собирается его хорошенько подоить. Уж больно жалко выглядит этот пэр. Тебе опасаться совершенно нечего Ну, поприветствовал всех — и буде. Аида развлекаться.Маша робко вгляделась в разгорающееся веселье. Пары пытались вальсировать. У большей части это выходило неуклюже."Наверное, интерес Боброва ко мне в «Людоедке» был случайным и никак не связан с Ингой Бонд. Тем более что этот с холодным взором оказался вовсе и не убийцей, а вполне добропорядочным английским аристократом.Чего я переполошилась?"На душе чуть полегчало.— Так ты идешь или будешь покрываться плесенью? — Катька дернула ее за руку.Маша заставила себя улыбнуться, и подруга поволокла ее к буфету. * * * Как ни странно, переговоры прошли в доброжелательной обстановке. Карпов словно и не помнил недавнего инцидента в ресторане. Впрочем, как решил Александр, вполне возможно, что он и в самом деле ничего не помнил. Потенциальный депутат подтвердил свое намерение красоваться на фургонах компании Speed, причем за недолгий перерыв в их деловом общении развил аппетит и теперь настаивал стать лицом фирмы во всей России.Мол, вы все равно будете возить товары туда-сюда, так к чему упираться только в Ивановскую область. Потомок английских аристократов, краснея до корней волос, согласился с его условиями, памятуя о том, что обещал дядюшке заключить выгодный контракт. Попротестовал для приличия против устрашающей улыбки, хотя бы на молочных фургонах и рефрижераторах, аргументируя свою позицию тем, что продукты не люди, они без мозгов и запросто могут протухнуть от подобного оскала. Карпов его мнения не разделил и показательно оскалился. Младший Доудсен, почувствовав приступ тошноты, поспешно согласился на все условия, и они ударили по рукам. Таким образом, не прошло и часа, а молодой аристократ был полностью свободен от дел и приготовился наслаждаться жизнью.Едва он отделался от амбициозного политика и собрался подойти к стойке бара, как его руку довольно грубо стиснули. Сэр Александр, не привыкший к подобному общению, сжал покрепче набалдашник трости, однако задействовать ее не успел.— Сэр Александр, друг ты мой дорогой! — Кошатник Борис кинулся ему на шею, потом, опомнившись, отпрянул и деловито пожал руку. — Рад вас приветствовать. Как замечательно, что мы с вами тут встретились. Я в ахере!Вы чо тут делаете-то? А, друг Сержа, известное дело. — Он понимающе подмигнул и сразу перешел к основной теме:— Варфоломей стонет во сне, знаете ли. Не могу понять почему.«Наверное, как всегда, обожрался», — хмуро подумал про себя сэр Доудсен, но вслух, разумеется, произносить такое не стал, а состроил участливую физиономию.— И шерстка у него как-то совсем не блестит. Беда…Я вот тут подумал…У Александра заныл зуб. Согласитесь, для одного вечера негативных событий через край. Сначала представление перед публикой в качестве пэра, коим он не являлся и совершенно не собирался становиться в ближайшее время, поскольку титул этот — наследственный и получит он его только после кончины родителя, коей он искренне не желал. Потом улыбка Карпова и, наконец, докучливый кошатник, грезящий о приеме у известного ветеринара английского двора. Но и это было еще не все.Едва он, незаметно используя успокоительные дыхательные упражнения, потушил в себе разгорающийся протест против злого рока, как рядом с ним, словно из-под земли, выросла чета — лорд и леди Харингтон, давние знакомые его тетки Алисы, авторы ужасающего произведения — ее любимой крестницы Виолетты.Молодого аристократа покинули остатки мужества, он побледнел и затрясся, проклиная Москву на чем свет стоит.«Что за город такой?! — в отчаянии вопросил он небеса. — В Лондоне мы не видимся годами!»— Мой юный друг. — Лорд Харингтон пожал ему руку.Александра перекосило. Еще бы, он с минуты на минуту ожидал появления третьего члена этой семейки.— Ах, мой мальчик, — заблеяла леди Харингтон. — Какая жалость, что Ви не смогла поехать с нами.— Что вы говорите? — неискренне огорчился потомок Доудсенов. — Как она поживает?— О, замечательно. В том смысле, что она вполне здорова, но бедняжка так переживает вашу размолвку… Она потеряла всякий интерес к жизни. Я никак не могу понять, что между вами произошло.Вообще-то в тех кругах, где вращался сэр Александр, было не принято столь открыто влезать в отношения молодых людей, даже их родителям. Но леди Харингтон с грубостью футбольного нападающего нарушала эти правила, едва в ее поле зрения попадал виновник страданий ее дочки.— Хм… — Сэр Доудсен огляделся в поисках спасения.И буквально натолкнулся на кошатника. — Разрешите представить вам: Борис.., мм…— Лебредянков, — милостиво подсказал тот, видимо, и сам с трудом припомнив свою фамилию. Во всяком случае, он наморщил лоб так, словно произвел в уме множественные математические вычисления.— Лебредянков. — Александр улыбнулся и склонил голову в вежливом поклоне.— Очень мило, — леди Харингтон поджала губы.Ее муж отвесил легкий поклон в сторону представленного.— Виолетта… — заблеяла было снова дама, но потомок аристократов не дал ей развить эту вредоносную мысль.— Мы как раз говорили о любимом коте мистера Лебредянкова…— Вот как? — От неожиданной смены темы леди Харингтон поперхнулась.Зато Борис расцвел майской розой. От удовольствия у него даже щеки разрумянились.— Он чудо, — пропел кошатник и блаженно закрыл глаза. — Настоящий русский голубой. Таких теперь мало.— И преогромный, — сэр Александр подавил улыбку.— Что вы говорите, — с интересом поддержала тему леди Харингтон — известная любительница кошек. Александр знал, что в ее доме их пять или шесть.— Но недавно я столкнулся с проблемой… Он начал стонать во сне. И это при том, что я кормлю его по часам.Можете себе представить, как меня это волнует.— Это не слишком хорошие симптомы…Душа сэра Доудсена возликовала впервые за весь сумрачный вечер. Он еще несколько минут с умилением наблюдал за тем, как два любителя кошек обрели взаимопонимание. На лице недовольной дамы разгладились складки, а Борис лепетал на чистом английском, хотя, глядя на его тупую физиономию, Александр никогда бы не поставил на то, что этот тип знает какой-либо иной язык, кроме упрощенного русского.— Мальчик мой. — Лорд Харингтон тоже задышал много свободнее и, взяв сэра Доудсена под локоть, отвел его в сторону:— Сегодня я говорил с послом. Ты ведь в курсе, мы приехали к нему в гости. Мы с послом довольно давние друзья. Он несколько опечален твоей недавней.., хм… этим инцидентом в ресторане. И это так на тебя не похоже.Хотя… — Тут он смущенно улыбнулся в усы. — В клубе «Пеликан» ты просто герой. Акции компании твоего дяди пошли в гору. Надеюсь, ты знаешь об этом. Я, кстати, тоже их купил. Кажется, дела на российском рынке налаживаются?— Хм… — Александр покраснел, почувствовав себя нашкодившим школьником. — Я читал «Тайме». Честно признаюсь, это ужасно, что они там написали.— Но остальные пишут о другом, — неожиданно лорд Харингтон развеселился. — Наша старая добрая матушка Англия насквозь пропиталась снобизмом. Возможно, он не так уж и плох для пожилых людей вроде меня, но поверь мне, молодежь должна кутить. Когда нам с твоим дядей стукнуло по тридцать лет, в Лондоне не было ресторана, откуда бы нас не вышвыривали за недостойное поведение. — К ужасу собеседника, бывший гуляка отечески похлопал его по плечу, словно благословляя на будущие подвиги.— Но я… — хотел было оправдаться молодой аристократ.— Знаю, знаю.., ты вот о чем подумай. Мой приятель попросил меня поговорить с тобой. У него фирма с филиалом в Москве. Он закупает цветной лом. Не согласился бы ты перевозить его в Англию? Это выгодный контракт, поверь мне. Уж чего-чего, а цветных металлов в этой стране немногим меньше, чем драчунов.— О! — Александр от восторга округлил было глаза, но тут же придал лицу значимое выражение и с достоинством ответил:— Разумеется, нам нужно обговорить все детали.Кстати, в Лондоне есть центральный офис. Мой дядя с удовольствием обсудит с ним это дело. С моей стороны препятствий не возникнет.— Вот и отлично, — лорд Харингтон еще раз хлопнул его по плечу:— Пойдем-ка представим тебя послу. * * * Аська была очень симпатичной. Она нравилась мужчинам и знала это. Кстати, этим и пользовалась. У нее было полным-полно поклонников. Еще бы! Тонкая, звонкая, хрупкая, напоенная робким солнечным светом, как весенняя сосулька. Мужчинам, конечно, было невдомек, какие острые коготки у этой сказочной феи, не ступавшей, как нормальные девушки, по земле, а словно летавшей по воздуху. Аська обожала тратить деньги. И поскольку своих у нее, как правило, не было, она опустошала кошельки всех, кто рядом с ней находился. Когда кошелек ее обожателя заметно скудел, она, словно бабочка, перелетала от одного цветка к другому, ища, чем еще можно полакомиться на этом лугу. Поэтому она обожала всяческие званые обеды и шикарные приемы, где, с точки зрения бабочки-охотницы, было полным-полно всевозможных жертв. На этом музыкальном вечере она порхала особенно усиленно. Маша надолго потеряла ее из виду. Потом пару раз заметила в сопровождении каких-то тучных типов в дорогих костюмах. Что ж, решила она, каждый ищет то, что ему нужно. Катька подвела ее к бару и тоже растворилась в толпе. У нее были другие интересы. Она уже год пыталась достучаться до какого-то продюсера, которого ей порекомендовали или обещали порекомендовать, Маша так и не поняла этого из ее сбивчивых рассказов.Продюсер теперь находился в зале. Катерина решила его найти и уговорить ее прослушать. Маша осталась одна у барной стойки. И тут к ней подлетела Аська.— Только ни о чем меня не спрашивай! Ни о чем не спрашивай, и идем! — Она схватила ее за руку и потащила сквозь толпу, тараторя на ходу:— Ты глазам своим не поверишь! Я тебя с таким мужиком познакомлю! Это просто — ах! Ах, и больше нет никаких слов. Ты рот раскроешь от удивления!Лица людей мелькали у Маши перед глазами. Потом все они как-то незаметно расступились, и Маша действительно смогла выдавить из себя одно-единственное слово:— Ах!Бобров улыбнулся ей сначала дежурно, но спустя мгновение лицо его преобразилось. Он засиял и суетливо шаркнул ножкой, что было странно для известного богача. Он явно смутился от неожиданности. Маша же застыла на месте, лихорадочно вцепившись в Аськино плечо побелевшими пальцами. Она тупо пялилась на мецената. Она даже не дрожала, она замерла.— Вот это встреча! — прогудел Бобров. — Н-да…— А… А вы знакомы? — растерянно пролепетала Аська.— Нет, но я об этом мечтал. — На лбу Сержа выступили крупные капли пота.Его собеседник, с коим он мирно общался до этой минуты, удивленно воззрился на него. Судя по всему, он никогда не видел его в таком состоянии.Бобров вдруг шагнул к Маше, и та поняла: бежать бессмысленно.«Что делать? Что делать? — лихорадочно вертелось в голове. — Как себя вести, чтобы он не догадался, о чем я знаю!»О чем таком она знала, она и сама, скорее всего, не определила бы. Но мысль, взлелеянная бессонницей, убеждение, что она причастна к какой-то страшной тайне Ирмы Бонд, а значит, и этого господина, настолько плотно засела в ее сознании, что отмахнуться от нее она уже не могла. Как не могла и расстаться со своими страхами, апогеем которых был этот вот красномордый бугай.— Я пытался вас найти. — Глаза его светились интересом. — Но вы как в воду канули. Вы мне должны как минимум три ужина в каких-нибудь приличных местах, поскольку мне пришлось откушать в убогом месте под жутким названием «Эллочка-людоедка» аж дважды. Я все надеялся, что вы появитесь.— Но прошла всего неделя, — дрожащим голосом запротестовала Маша.— Там один за три считается. Кошмарная дыра. Иван Савельевич, вы что-нибудь знаете о ресторане «Эллочка-людоедка»? — обратился он к своему недавнему собеседнику.— Никогда о таком не слыхал, — усмехнулся тот.— А стоило бы обратить внимание. Вам, как депутату, должно быть интересно. Кажется, там подают человечину.Иван Савельевич хохотнул в пышные усы.— Ася. — Серж вдруг вспомнил о Машиной подруге, скромно переминающейся в сторонке с ноги на ногу и впервые в жизни не знающей, как себя вести рядом с мужчинами. — Милая Ася. Вы даже не представляете, что вы для меня сотворили. Вы сотворили чудо. Что вы за это хотите?Та покраснела, мило ему улыбнулась и ответила легко, словно шутя:— Норковую шубку.Маша тоже покраснела. Но от стыда. Она бы никогда не посмела вот так, внаглую… Подошедшая к ним в этот момент Катька тоже ахнула.А Серж расплылся в добродушной улыбке и радостно пробасил:— Асенька, вы получите самую лучшую норковую шубку, которую я смогу найти. Спасибо вам огромное!Судя по всему, Аська осталась довольна. Она тут же подцепила под руку того самого депутата Ивана Савельевича, и Маша услышала за спиной:— Как вам кажется, какой цвет мне пойдет? * * * Бобров попытался повести Машу в кабинет. Перед этим он выразительно посмотрел на Катьку, и та исчезла.«Нет уж, — сказала она себе, решив цепляться за жизнь из последних сил. — Я с ним наедине не останусь». Она мужественно схватилась за дверь в анфиладе.— В чем дело? — не понял меценат, уже занесший ногу для широкого шага.— Куда мы? — с дрожью в голосе спросила певица.— Хм… — С минуту Серж боролся с какими-то мыслями, по всей видимости, не слишком приятными, потому что лицо его омрачилось. А потом он расплылся в добродушной улыбке и вновь засиял душевной теплотой.«Опасный человек», — мелькнуло у нее в голове.— Куда? — Он вдруг расхохотался. — Ну, не в опочивальню же! Ладно, хочешь говорить среди людей, да будет так.— Хотите… — поправила его Маша, окончательно решив не допускать ни малейшей возможности сближения с этим типом.— Хотите? — Он не понял, сдвинул брови и снова ухмыльнулся. — Значит, все-таки хотите? Вы настаиваете?Маша кивнула, судорожно сглотнув горячий ком в горле.— Ну, хотите, как хотите. Каламбурить хоть можно?Она растерялась. Откуда ей знать, чем заканчивает этот человек, начав с каламбуров. На всякий случай она спросила предельно серьезным тоном:— Вы хотите со мной поговорить. О чем?— О любви, — игриво ответил он.— О любви, — сурово повторила Маша, буравя его глазами.Он ее взгляда не выдержал, всплеснул руками, воскликнув:— Господи! Ты же певица. Хочешь петь. И я хочу, чтобы ты пела. Ну хоть поговорить на эту тему можно? Да если бы я хотел тебя трахнуть, стал бы я так стараться! Я бы по-другому с тобой говорил.— Я не люблю, когда меня трахают, — заметила Маша.— Ну да! — Он оглядел ее с ног до головы, покачал головой и уточнил, явно сомневаясь:— Что, совсем?Маша выдернула руку из его лапищ, развернулась и направилась к барной стойке.Где-то на середине пути она вдруг осознала, на какую тему собирался поговорить с ней Бобров.«Наверное, я потеряла самый большой шанс в жизни, идиотка!» — обругала она себя и обернулась, чтобы наткнуться на чужих людей, еще минуту назад словно по мановению волшебной палочки ставших ей родными и близкими, а теперь снова далеких и холодных.Меценат все еще стоял в дверях и смотрел на нее. Он ждал. Лицо его было серьезным, даже суровым. Вернее сказать, он насупился и был похож на пожилого сыча, объевшегося жирной мышью. Когда глаза их встретились, он усмехнулся одними губами и поманил ее пальцем.Маша застыла, раздумывая.«Шанс, шанс, — нашептывали ей долгие мечты о звездной карьере. — Ты же за этим приехала в Москву. Так лови свой шанс или убирайся обратно!»Она медленно подошла к нему. Он повернулся и пошел в другой зал. И Маша последовала за ним.— Я не умею говорить артистам «вы», — донеслось до нее.— Попробуйте научиться, — дивясь собственной наглости, пробормотала она.— Ты никто, девочка. Негоже учить своего благодетеля.— Я соглашусь работать только на правах партнера.Я не Галатея, а вы не Пигмалион. Вы продюсер, а я певица.Он вдруг резко развернулся. В глазах его пылал гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34