Этот старинный особняк, построенный в стиле французских замков, чуть менее укрепленный и чуть более легкомысленный, принадлежал старейшей семье в их крае — семейству Харрис, благодаря стараниям которой и возник этот город и стоит до сих пор, давая работу его жителям. Харрисы одни из первых в Америке стали производить витамины и пищевые добавки и с тех пор прочно удерживали этот все разрастающийся бизнес. Десять лет назад скончался глава фирмы, старый мистер Харрис, оставив молодую вдову с малолетним сыном.Миссис Харрис перенесла потерю любимого мужа тяжело и, едва оправившись от потрясения, уехала на свою родину в Чехию. Но год назад она, невероятно похорошевшая, вернулась и с тех пор проживала одна в своем огромном доме-замке, отдавая все время без остатка обновлению завода. Не вызывало ни малейшего сомнения, что именно на эту распрекрасную вдовушку и направлены устремления таинственного русского.Поговаривали, что мистер Кержич встретил миссис Харрис в Европе и с тех пор преследует ее своей любовью. Миссис Харрис колеблется, так как до сих пор хранит в сердце память о своем первом супруге, но недолго ей осталось ходить во вдовах. Городок с плохо скрываемым интересом наблюдал за развитием необычного романа. 2 — Вы меня балуете. — Элиза Харрис с веселым удивлением рассматривала диковинный букет. — Откуда такие цветы? Я уверена, что на нашем континенте такие не растут.— Вы правы. — Кержич нежно поцеловал протянутую руку. — Эти цветы произрастают в одном-единственном месте — в крошечной африканской деревушке, в диких джунглях.— Вы шутите?— Никоим образом.Передав букет горничной, миссис Харрис взяла Кержича под руку:— Очень жаль, Эвжен, что вы никогда не шутите. Признаться честно, я иногда вас побаиваюсь.Евгений Иванович принял покаянный вид:— Но почему вы сразу не сказали? Клянусь впредь никогда не дарить вам ничего экзотического. Ах женщины, вы так чувствительны…Отстранившись, Элиза Харрис погрозила пальчиком:— Нет-нет, Эвжен, дело совсем не в цветах.— А в чем же?— В вас. Вы меня интригуете. Смущаете. И даже немножко пугаете. — Сказав это, она рассмеялась. — Я много повидала на этом свете, но никогда не встречала таких людей, как вы.Кержич поднял глубокие темные глаза:— Может быть, оттого, что таких людей больше нет?Хозяйка замка снова рассмеялась:— Ах, оставьте! Я знаю, в городе о вас болтают бог знает что. Но я не верю ни одному слову.— И что же, например? — Дождавшись, когда миссис Харрис сядет на свою любимую французскую кушетку, Кержич устроился в кресле и положил ноги на низкий пуфик.— Например, о том, что вы продали душу дьяволу.— Прямо так и говорят?— Прямо так и говорят.Расположив локти на подлокотниках, он свел кончики тонких пальцев:— Ну что ж, прекрасно. Значит, меня больше не будут спрашивать, отчего я не хожу на воскресную службу.— Кстати, а отчего вы ее пропускаете?Лицо Кержича потемнело, глаза стали еще глубже. Он снял ноги с пуфика и подался вперед:— Элиза, вы уверены, что хотите знать правду?— Да, — с вызовом ответила миссис Харрис, но голос ее дрогнул. В расслабленной до этого позе появилось напряжение.— Вы уверены в этом?— Да. — И через секунду с еще большим напором: — Да!— Тогда приблизьтесь, я доверю вам страшную тайну.Элиза, робея, передвинулась ближе к своему гостю.— Говорите…— Я не хожу на воскресную службу, потому что…Удар гонга заставил бедную миссис Харрис подскочить и взвизгнуть от испуга.Кержич не выдержал и рассмеялся:— Простите, никак не ожидал, что именно в этот момент кому-то придет в голову нанести вам визит. Я не хотел вас напугать.Держась рукой за сердце, Элиза сделала знак мажордому, показывая, что гостей сегодня принимать не будет.— Ну так почему же вы не ходите в церковь? — собравшись с силами, спросила она. — Только не вздумайте снова меня пугать, я вам этого не прощу.— Все очень просто, дорогая Элиза. Я атеист!— Атеист? — с сомнением переспросила миссис Харрис. — Фу, как не романтично. Уж лучше бы вы и вправду продали душу дьяволу… Что вам, Патрик? — обернулась она к мажордому, который вошел с серебряным подносом в руках.— Вам письмо, мадам. Пришло с курьерской почтой.— Вот как? — Хозяйка начала заметно нервничать. — Хорошо. Надеюсь, это не реклама…— Что вы, мадам, разве я осмелился бы вас беспокоить. — Слуга с поклоном протянул поднос.Элиза взяла конверт и осмотрела его со всех сторон. На ее лице появилось еще более обеспокоенное выражение.— С вашей родины? — Кержич взглянул на конверт и теперь внимательно следил за реакцией миссис Харрис.— Да. Похоже.— Может, мне подождать, пока вы его прочтете?— Что? — Хозяйка аккуратно разрезала конверт и вынула лист бумаги и пожелтевшую старую фотографию.— Мне удалиться?— Нет-нет, я… — Элиза развернула письмо и замолчала.Заметив, как побледнела хозяйка, Евгений Кержич поспешил налить ей воды.— Вам нездоровится?— Нет… то есть да… Немного. Просто закружилась голова. Простите, мне необходимо сделать один звонок. Вы подождете?— Вам не нужно было даже спрашивать… — Кержич сделал шаг и порывисто прижал руку миссис Харрис к губам. Глаза его внимательно изучали раскрытый листок с одной-единственной фразой: «Это плохо кончится. Вернись. Не заставляй меня принимать крайние меры». Глава 4 1 После ухода гробовщика Даша вымыла посуду, взяла блюдечко печенья и уселась на подоконник. Она была и взволнована и подавлена. Ну почему ей так катастрофически не везет? Вроде все в порядке: жизнь наладилась, финансовые проблемы кое-как утряслись, даже семейные драмы почти забылись. Казалось, чего еще надо — живи и радуйся! Так нет же…Пышный куст розового пиона наполнял комнату капризным ароматом поздней весны.Даша сунула печенье в рот. И почему первым клиентом не оказалась какая-нибудь старушка божий одуванчик, потерявшая любимого мопса? Или, например, пришла бы фотомодель, которую злые соперницы, тоже фотомодели, хотят сжить со света… Глядишь, и начальник постепенно вошел бы во вкус. А тут на тебе: убийство с ограблением! Даша горестно вздохнула. Нет, шеф точно убьет ее, как только узнает, что она взялась за это дело.Даша раскрошила остатки печенья и бросила его скворцам, обосновавшимся в саду. Не будучи сильна в орнитологии, она всегда путала их с грачами и потому не уставала удивляться: отчего это в Чехии они такие мелкие?Грачи-скворцы с пронзительными воплями налетели на сдобные крошки, чем вызвали на веснушчатом лице слабую улыбку.Нет, она не боялась, что Прохазка ее выставит. Бородатого начальника более чем устраивало, что молодая, симпатичная женщина без особых амбиций готовит, убирает и следит за своевременной оплатой коммунальных счетов, но если вопрос встанет ребром, то он скорее женится на ней, чем позволит взяться за это дело.При мысли о том, что шеф, похожий на Карабаса Барабаса, падет на колени с предложением руки и сердца, Даше стало смешно. Она по-своему тоже привыкла к нему за тот месяц, что помогала по хозяйству, однако ставить крест на своем будущем ради оперной карьеры дорогого пана Ярослава вовсе не собиралась. Только как заставить его разрешить ей заниматься детективной работой?..Невеселые размышления прервал мелодичный перезвон колокольчиков. Даша удивленно обернулась. То, что так звонит дверной звонок, она уже знала. Но кто это мог быть? Шеф на очередном прослушивании, пан Чижик только что ушел… А может, он передумал?Даша легко спрыгнула с подоконника и поспешила в прихожую. 2 На пороге возвышалось странное создание — высокая и довольно широкая в плечах женщина. У незнакомки была нелепая крошечная голова, слишком маленькая для такого крупного тела. Голова больше походила на редиску: круглые мясистые щеки из-за отсутствия шеи переходили непосредственно на плечи, сдавленный у висков узкий морщинистый лобик, жидкий пучок белесых волос на макушке. Незнакомку украшало (если в данной ситуации вообще можно употребить это слово) длинное, рыжевато-розового цвета пальто, вряд ли когда-нибудь бывшее в моде. Украшением этого украшения служило мертвое животное со стеклянными глазами и хищным оскалом. Порода животного была неопределенной, как и возраст самой визитерши.— Простите? — вежливо сказала Даша и на всякий случай посмотрела на термометр, прибитый к стене. Может, это только ей жарко, раз люди по улицам в мехах шастают?— Мне нужен ваш хозяин! — властно бросила особа.— Мой хозяин? — не сразу поняла Даша. — Простите, вы к кому?— К Прохазке, разумеется. Это же его агентство? — Женщина кивнула на латунную табличку.— Ах, вот вы о чем… — Час от часу не легче! То ни одного клиента целый месяц, а то один за другим повалили. — Пан Прохазка на выезде. Он очень занятой человек, но если хотите, то суть дела можете изложить мне.Особа сверлила ее взглядом, полным ненависти и еще чего-то крайне неприятного.— Вы иностранка?— А в чем, собственно, дело?— Мне нужен ваш хозяин! — упрямо повторила визитерша.Даша до последнего старалась оставаться вежливой:— Я его секретарша, и пока вы не объясните, в чем дело, вряд ли сможете с ним встретиться. Или говорите, или уходите.— Терпеть не могу иностранцев!Даша пожала плечами:— Сочувствую. В таком случае единственное, что могу для вас сделать, так это избавить от своего присутствия. — Она сделала шаг назад, собираясь захлопнуть дверь, но вздорная особа успела сунуть ногу в щель.— К вам только что приходил мой брат.— Брат? Какой еще брат?— Станислав Чижик.— А-а-а… — Даша отпустила дверную ручку. — Так вы и есть… его сестра? Ну что ж, проходите. Правда, пан Прохазка отсутствует, но…— Значит, его нет?— Нет.— Тогда зачем вы морочите мне голову?— ?!— По-вашему, я должна разговаривать с секретаршей?— Ах вот как… — Даша испытывала одновременно смущение и раздражение. — Надо заметить, ваш брат не испытывал никаких неудобств, беседуя со мной.— Мой брат дурак.Даша сжала кулаки и сосчитала до десяти.— Хорошо, чего вы хотите?— Я хочу, чтобы вы не совали свой нос в мое дело.— В «ваше» дело? — вскричала потерявшая выдержку секретарша. — А что вы называете своим делом?— Мой брат дурак, убийца и вор. Его место в тюрьме или в сумасшедшем доме.— Ну а ваше, разумеется, в его особняке, — еле слышно пробормотала Даша, но Чижикова все-таки услышала и немедленно взвилась:— Вот оно что! Значит, вы решили погреть руки на моем несчастье? Запомните, этот номер у вас не пройдет! Я его сестра и имею право на его имущество! Ему не удастся меня обокрасть. Слава богу, Амалия наконец поняла, что из себя представляет мой братец, и хотела с ним развестись, поэтому-то он и убил ее. Убил, а денежки прикарманил! Но я найду их, они принадлежат мне, потому что я единственная, кто ее по-настоящему понимал…Даша рассмеялась:— Вы что-то путаете. Если деньги вашей невестки не были надлежащим образом оформлены как непосредственно ее имущество, то все теперь принадлежит вашему брату. Даже если суд и признает его убийцей…— О чем вы говорите? — завизжала визитерша, окончательно выходя из себя. — Где деньги и украшения моей невестки?!Даша хотела ответить ей с достоинством, но добитая горем сестра пана Чижика резко качнулась вперед и оскалила острые желтые зубы, словно намеревалась впиться в горло. Глаза ее сверкали, губы мелко тряслись, казалось, еще чуть-чуть — и с них закапает пена.Не на шутку перепугавшись, Даша резко отпрянула и поспешила захлопнуть дверь.— Убирайтесь, пока я не вызвала полицию! — крикнула она уже из укрытия. Чижикова несколько раз ударила ногой в дверь, изрыгнула очередное проклятие и наконец ретировалась.Трясущимися руками Даша закрыла дверь на все замки, подождала, пока звук отъезжающей машины стихнет, и вернулась в рабочий кабинет. Там, все еще дрожа от пережитого, она принялась расхаживать из угла в угол. Что за кашу она заварила! Если до этого визита еще оставалась призрачная надежда, что пан Ярослав смилостивится и разрешит ей слетать в Москву за кассетой, доказывающей преданность пана Чижика своей супруге, то после того как он перекинется парой слов с этой чокнутой, на мысли о расследовании можно будет поставить крест.Остановившись посередине комнаты, Даша задумалась. А ей самой это надо? Одно дело приставать к людям с умным видом, задавая глупые вопросы, а совсем другое — валяться по больницам, залечивая раны, полученные в результате очередного расследования. И может, прав пан Ярослав, такая работа не для пары, состоящей из будущего певца и бывшей искусствоведши?Однако чем дольше Даша отговаривала себя, тем отчетливее перед ней возникали несчастные, полные горя глаза пана Чижика… 3 — Рад приветствовать вас, моя дорогая пани Дагмар.Прохазка, торжественный, словно Будда на выданье, вошел в холл и протянул секретарше нотную папку. Он был поистине великолепен: белоснежная рубашка со стоячим воротничком и богатыми рюшами вдоль планки, черный с отливом фрак, галстук-бабочка. Для окончательного олицетворения торжества капитализма шефу не хватало котелка и золотой цепочки через пузо. Даша положила папку на столик у входа:— Не зовите меня так.— Отчего же? — Прохазка остановился перед большим зеркалом и принялся оглядывать себя со всех сторон.— У меня возникают сложные ассоциации.— Да? И какие же?— Дагмара — Тамара. Царица Тамара — отец Федор…— Вашего отца зовут Федор?— Нет, его зовут Николай. Но это не важно. — Даша рассеянно перебирала рекламные буклеты. Она не знала, с чего ей начать. Утаить приход пана Чижика невозможно. В любую секунду гробовщик мог перезвонить и спросить, как идут дела.— Да, кстати, тут один человек заглядывал…— Вот как? — Бородач, стоя перед зеркалом, водил нижней челюстью, очевидно разминая натруженные мышцы. — И кто именно?— Некто по фамилии Чижик… — Через отражение в зеркале она пыталась уловить реакцию шефа.Прохазка на секунду замер, словно пытаясь припомнить фамилии всех своих знакомых, но почти сразу же качнул головой:— Нет, не знаю. — Он попытался раскрыть рот как можно шире. — А-а-а…В какой-то момент Даше показалось, что при желании он запросто может проглотить ее вместе с домом. Особенно когда узнает, что она наделала.Ничего не подозревающий шеф тем временем пробовал взять нижнее ля:— Ла… Ла… Ла-а-а… И что же он хоте-е-е-л?— Да так… А как ваши дела?— Хорошо, спаси-и-и-бо.— По правде говоря, этот Чижик хотел видеть вас…— А вы что?— Я сказала, что вы заняты.— Это пра… пра… пра-а-а-вильно… — Голос шефа наполнял комнату словно бархатный туман. Даша с тоской посмотрела в окно.— …Что вы весь в делах и разъездах…— Пра-а-а-вильно-о-о….— …Что мы беремся за исполнение заказов только в исключительных случаях…— Прекра-а-а-сно…— …И что его случай как раз тот самый.Повисла пауза. Прохазка медленно обернулся:— Что? — Его голос моментально потерял свою густоту и стал плоским. — Что вы сейчас сказали?— Я сказала…— Черт побери, я слышал, что вы сказали! — Стены каменного дома завибрировали в унисон с мощным басом. — Я спрашиваю, как вам это могло прийти в голову!— Человек попросил ему помочь, — дрожащим голосом ответила Даша, — я не смогла отказать.Прохазка схватился за бабочку, словно та могла улететь.— Сюда кто-то приходил? Да… кто вам дал право принимать кого-то у меня дома?!— А что мне оставалось делать? — Побледневшая секретарша предприняла слабую попытку защититься. — Он сказал, что уже разговаривал с вами.— Со мной?!— Да, с вами. Месяц назад.Бородач отчаянно морщил лоб.— Может быть. Ну да, действительно приходил кто-то с бредовыми просьбами, но я всех отправил обратно. Почему вы так же не поступили? Я ведь просил вас!— Просили! Приходит человек, он в отчаянье, уверяет, что его жена обращалась к нам… Просит помочь. — Даша возмущенно развела руками. — Или я должна была скормить ему историю про отобранную лесопилку и загубленный талант?Пан Ярослав смотрел на свою подчиненную взглядом, в котором смешивались ярость и отчаяние.— Надо было ответить, что никакие жены к нам не обращались!— Я так и сказала. Но ведь кто-то поместил свою фирму в рубрику "Детективные агентства "! Не знаете, кто это был?Пан Ярослав хватил ртом воздух:— Я это сделал лишь для того, чтобы родственники прочитали!— А вам не пришло в голову, что другие люди тоже умеют читать? И почему вы не предупредили меня, что к вам уже кто-то обращался? Надо было поставить меня в известность! — Даша обиженно отвернулась.Прохазка некоторое время молчал, потом, оценив справедливость упрека, решил зайти с другой стороны:— Да, но почему этот Чижик опять пришел? Я ему ясно и четко сказал, что пропавших собак мы не ищем.— К сожалению, речь идет не о собаке.— А о ком?— О жене.Взгляд шефа стал совсем недружелюбным.— О жене? Понятно. — Он проверил, на месте ли галстук. — Пусть тогда его делом занимается полиция.— Она и занимается.— Вот и прекрасно! Значит, рано или поздно все уладится.— Не уладится.По тому, как изменился цвет лица шефа, Даша поняла — или сейчас, или никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46