А как это проверить? Подключить к делу японскую разведку? Но можно ли тогда рассчитывать на пополнение чемодана?Свиридов позвал адъютанта.— Установите, пожалуйста, наблюдение за домом Митряева.— Круглосуточное?— Нет. Днём не надо. Будем считать, что Митряев умный и осторожный человек… ПОДРУЖКИ Они были очень разные и все-таки дружили. Варя — толстенькая, пухленькая девочка, завистливая и злая, вся в отца — хозяина самого большого в Чите трактира. Нина — дочь священника, задумчивая, добрая и застенчивая. Она никогда не приходила к подружке в трактир — боялась шума и пьяного гомона. Они встречались где-нибудь около церкви, ходили вместе купаться на речку или забирались на колокольню и подолгу смотрели сверху на город.С колокольни хорошо был виден и дом Митряева. Во дворе всегда бегал пёс. Часто выходила девочка в модном платье, в лёгкой широкополой шляпе.— Знаешь, кто это? — спросила как-то Варя. — Мне папа говорил. Это дочка одного богача из Японии… А мама днём и ночью думает, как бы их заполучить к себе!— Заполучить? — не поняла Нина.— Да! Чтобы они столовались у нас.— А зачем?— Какая ты смешная!.. Выгодно — они же богатые!.. Вам хорошо — церковь одна, никакой конкуренции! Они, наверно, самые дорогие свечи покупают?— Они у нас ещё ни разу не были, — ответила Нина.— Вон она! Вон! — крикнула Варя. — Погулять вышла… А платье опять новое! Сколько их у неё!..Мика не предполагал, что за ним наблюдают с колокольни, но он уже привык держать себя в руках даже тогда, когда, казалось, никого поблизости не было.Обмахиваясь японским веером, он погладил подбежавшего Чако и сел на скамейку у флигеля. Ему было скучно. Отец не брал его с собой и не рассказывал, куда ездит. Мика ничего не знал и удивлялся: если так работают все разведчики, то лучше и не быть разведчиком. Страху много — толку мало. Они уже который день торчат тут, в Чите, а ничего пока не сделано. Хоть бы произошло что-нибудь необычное!..Чако, спокойно сидевший у ног Мики, вдруг коротко прорычал и сорвался с места. Сразу же у ворот кто-то испуганно завизжал. Мика оглянулся. Визжали две девчонки, а Чако мчался к ним огромными скачками. Сейчас набросится и разорвёт! Забыв обо всем, Мика сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Чако резко остановился, проехал на задних ногах по земле, обиженно проскулил и неохотно вернулся. Мика уже осознал свой промах: так свистят только мальчишки. Он разозлился и на себя, и на этих девчонок, из-за которых произошла грубая ошибка. Но тут же он допустил и вторую: как о штаны, вытер пальцы о голубое шёлковое платье. Чувствуя, что совсем выбился из колеи и делает все не так, как надо, он грубо спросил у девчонок:— Вам кого?Нина попятилась, но Варя взяла её за руку и поклонилась.— Мы хотели познакомиться с вами, только собаки боимся.— Она не тронет! — пробурчал Мика. — А познакомиться — это можно. Меня зовут Мэри.Он присел, как учила тётя Майя, и обмахнулся веером. Ему и в самом деле было жарко.Девчонки тоже назвали себя. Варя — громко и важно, Нина — чуть слышно.— Как хорошо вы свистите! — воскликнула Варя. — И собака вас слушается превосходно!— В Японии все хорошо свистят! — ляпнул Мика и подумал, что опять получилось плохо. Но врать — так врать! И он продолжал: — Там даже совсем могут не говорить: просвистят — и все понятно! — Он вытянул губы в трубочку и засвистел: — Фи-фу-фи-фи-фу…— Что же вы сказали? — спросила Варя.— Я сказал… Тьфу! Отвыкла от русского!.. Я сказала: очень приятно видеть вас! Идёмте!Девочки радостно заулыбались, а Мика яростно размахивал веером и ругал себя за эту оговорку. Они подошли к флигелю и сели на скамейку.— Какая чудесная вещь! — прощебетала Варя, зачарованная ярким веером.— Дарю! — Мика сунул веер ей в руку и спросил у Нины: — А тебе подарить?— Что вы!— А ты не бойся! — Мика полез в карман, вынул небольшое зеркальце с перламутровой ручкой. — Держи!Девочки восторженно рассматривали подарки.— Вам не жалко? — робко спросила Нина.— Ха! — вырвалось у Мики. — У меня этой дряни по горло!— Какая вы счастливая! — Варя с завистью посмотрела на Мику. — И все-то у вас есть! И все такое дорогое! И шляпка, и платье, и туфельки!Мика подтянул ноги под скамейку, но Варя со скрытым злорадством успела отметить, что туфли у этой богачки больше, чем у неё. Невинно улыбнувшись, она спросила:— Скажите, Мэричка! Правда, что у японок ножки малюсенькие?— Было! — сказал Мика.— Что было?— Мода такая была… А потом император запретил! Теперь все наоборот!— Разве это красиво — когда большие ноги? — удивилась Варя.— Зато удобно! — ответил Мика и, чтобы навсегда покончить с опасным разговором, сказал: — У женщин они ещё не очень выросли, а у мужчин — во какие! — Он развёл руки на целый метр. — Лыж не надо! Забираются на Фудзияму… Это гора такая со снегом… И шпарят вниз без всяких лыж — на сапогах с толстыми подмётками.Нина наивно заморгала глазами, а Варя не поверила.— Я видела японских солдат — у них…— То солдаты! — перебил её Мика. — А я про богатых говорю!Теперь Варя поверила. Богатые — не как все люди! Чего только не придумают! Ей даже стало обидно, что её собственные ноги такие маленькие, бедняцкие. Она позавидовала большим туфлям Мэри. Везёт же богатым: побывала в Японии и — пожалуйста — какие ноги отрастила!— А вы долго жили в Японии?— Родилась там!— Мэричка! — Варя стыдливо потупилась. — А мальчики там красивые? Умеют они ухаживать?— Мальчики? — переспросил Мика, не ожидавший такого вопроса. — Дрянь.— Что вы говорите?— Дрянь! — повторил Мика. — И девчонки русские лучше японских!Варя подумала, что эта похвала в первую очередь относится к ней, и с благодарностью чмокнула Мику в щеку.Он вскочил и промычал какую-то неразбериху. Боясь выдать себя, он побежал к дому и уже с крыльца, одумавшись, крикнул:— Ждите! Принесу кое-что!Ждать пришлось довольно долго.— Странная она и очень добрая, — сказала Нина.— Все богачи странные! — пояснила Варя. — Ты бы посмотрела, что они в трактире делают! Лампы побьют и жгут деньги, чтобы светло было! С ума сойдёшь!.. Или карнавал устроят: женщины — в мужских брюках, а мужчины — в платьях. До того перепутаются, что и не разберёшь!..Мика вернулся с тремя куклами. Девчонки дружно ахнули. Это было чудо! Не куклы, а маленькие гейши с настоящими чёрными волосами, с закрывающимися глазами и с мелодичным перезвоном. Нарядные, стройные, высокие — Мике по колено. Живые феи из волшебной страны прекрасных карликов.— Вам на память! — объявил Мика. — По штуке!Он надеялся, что, получив эти подарки, девчонки убегут домой. Но они закружились с куклами в руках по двору. И Мике пришлось включиться в этот танец. Он прыгал, сердито подталкивал куклу коленом, и она звенела громко и жалобно. Этому веселью, от которого Мику мутило, как от касторки, не видно было конца. «ПТИЧКА» НА ЗАБОРЕ Конопатый хорошо знал город и гордился этим.— У меня глаз — как шило! — хвастался он. — Тык — и насквозь. Тык — и запомнил!— Хватит! — одёргивал его Трясогузка. — Веди и не болтай!— А я что? Не веду, что ли? — обижался Конопатый. — Самой короткой дорожкой! Раз — и там! У меня глаз — как шило! Кто бы другой этих ощипанных птах заметил?.. Я и сейчас их вижу! А вы, слепухи, видите?Цыган и Трясогузка не видели никаких рисунков! Поблизости не было даже ничего такого, на чем можно нарисовать птичку. Улица кончилась. Дома остались позади. По бокам дороги — ровное поле без столбов и деревьев. Впереди — колокольня и старый двухэтажный дом с забором. До него ещё шагов пятьсот.— Не ври! — сказал Трясогузка.— Слепухи! — повторил Конопатый, и веснушки на его щеках поползли к ушам. — А я вижу! Глаз — как шило!— Врёшь! — обозлился Трясогузка.Конопатый гордо задрал голову и пошёл к старому дому. Когда они приблизились, Трясогузка переглянулся с Цыганом. Теперь и они увидели на заборе трех белых птичек.— Стой! — скомандовал Трясогузка. — Давай пять! — Он крепко пожал Конопатому руку, похвалил: — Глаз у тебя — ничего!.. Дуй назад! Хрящу привет передавай! Скажи: за нами не пропадёт! Законы знаем!— Лады! — Конопатый подмигнул рыжими ресницами. — Ни пуха… Может, покараулить? У меня глаз — как шило!— Справимся! — сказал Трясогузка.Оставшись вдвоём, мальчишки подошли к забору. Три Микины птички, радостно раскрыв клювы, смотрели на ребят меловыми точками глаз. Со двора долетали весёлые возгласы. Восторженно визжала девчонка, а другая напевала какой-то вальс и сама же отсчитывала такт:— Раз-два-три… И раз-два-три…— Мэричка! Душечка! — услышали мальчишки. — Как у тебя весело!— В детдом попали в девчонкин! — прошептал Цыган.Трясогузка не ответил и пошёл вдоль забора к воротам. Дверь была приоткрыта. Во дворе три девчонки танцевали с большими куклами: две увлечённо, а третья — так, для вида. Ноги её куклы волочились по земле.— Мэричка! Вы не так! — поправила Мику Нина. — Ей же больно — куколке!— Ничего ей не будет! — огрызнулся Мика, готовый натравить на девчонок овчарку.Он не мог больше терпеть, но не знал, как избавиться от них. Хорошо, что ударил колокол. Нина сразу заторопилась, стала прощаться. Варе не хотелось уходить, но и оставаться было неудобно. Эта богачка может подумать, что она плохо воспитана.Девчонки подошли к воротам, прижимая к себе бесценные подарки.— Спасибо, Мэричка! — сказала Нина растроганно. — Я не забуду!.. Я буду самой верной тебе подругой!— И я! — подхватила Варя.— Ладно! — выдохнул Мика. — Заходите, реб… Тьфу! Вы же не знаете! Реб по-японски — девочки!.. Заходите, заходите, девочки!Мальчишки не слышали этого разговора. Когда Мика провожал подружек, Цыган и Трясогузка спрятались за угол забора. Здесь лежали бревна. Забравшись на них и встав на цыпочки, они увидели весь двор.Девчонка в шляпе, опустив голову, устало шла от ворот. Кукла, которую она все ещё тащила за собой, царапала по земле ногами. Дойдя до флигеля, девчонка широко размахнулась, швырнула куклу в открытую дверь и села на скамейку.Трясогузка подал Цыгану сигнал. Они оба, стараясь не шуметь, перелезли с брёвен на забор, оседлали его и спрыгнули во двор. Им казалось, что они проделали все это бесшумно, как привидения. Но Чако в привидения не верил. Он выскочил из флигеля и, обнажив клыки, ринулся к мальчишкам.Мика заметил налившиеся яростью глаза овчарки, успел крикнуть: «Место!» — и бросился наперерез. Послушный команде, Чако хотел остановиться, но не мог. Мика и овчарка столкнулись. Чако виновато проскулил, а Мика упал. Шляпка слетела с головы, волосы, завязанные на затылке в узел, рассыпались.Только теперь Трясогузка и Цыган узнали своего дружка. И Мика, расплывшись в счастливейшей улыбке, узнал их.Сколько нежных, ласковых слов было у него припасено для друзей, но он не произнёс ни одного. Подошёл, обнял их и спросил обыденно:— Есть хотите? — и сам же ответил: — Чего спрашивать? Ясно — хотите! Бегу!Подхватив шляпу, он вбежал в дом. Мальчишки услышали, как весело захлопали двери внутри особняка.— Чего это он вырядился? — спросил Цыган.— А ты забыл? — ответил Трясогузка. — Платайс сам сказал: нужно, чтоб был похож на девчонку… Задание, значит, такое!Мика вернулся с хлебом и колбасой. Сели на скамейку у флигеля, обменялись короткими деловыми фразами.— Без нас не зашились? — поинтересовался Трясогузка.— Ничего и не начинали! — признался Мика.— То-то! — самодовольно произнёс командир.— Сейчас дело двинется! — сказал Цыган. — Только скажи, что надо?Мика вздохнул.— Если б я знал… Вожусь с девчонками!— Это не трудно! — заметил Трясогузка.— Не трудно? А ты попробуй! — возмутился Мика. — Они с поцелуями лезут!— Дай по шее — и все! — посоветовал командир.— Нельзя! Я же сам вроде девчонки! У них это не принято!— А отец что делает? — спросил Трясогузка. — Он-то хоть не в платье бабском ходит?— Нет… Гоняет на извозчике. Утром уедет — и до вечера! А я в куколки играю!.. Чтоб они сгорели!..— Невесело! — посочувствовал командир и хлопнул Цыгана по плечу:— Влипли мы с тобой! Придётся тоже в куклы играть!..Вся армия Трясогузки теперь была в сборе. Не хватало одного — стратегического плана. И мальчишки долго обсуждали вопрос: с кем и как воевать их армии. Можно было вредить семеновцам так же, как они вредили колчаковцам.Но Платайс? Ради него и Мики спрыгнули они с поезда, плыли ночью на сосне и с таким трудом пробрались в Читу. Для чего все это? Чтобы помочь Платайсу! Но как? И решили мальчишки выждать, притаиться. Ведь не могло так быть, чтобы они никогда не потребовались ему! А пока они не должны показываться Платайсу на глаза.— Я придумаю, куда вас упрятать! — пообещал Мика. — Будете довольны и сыты.Они договорились о тайной сигнализации. Мика повёл друзей к воротам, распахнул дверь и… увидел управляющего. Ицко был уже совсем близко: ни спрятаться, ни убежать. И тогда Мика отчаянно замахал руками и закричал противным визгливым голосом:— Алексей Петрович! Скорей! Скорей!.. Воры забрались! Воры! Скорей!— Бегите! — шепнул он остолбеневшим ребятам и снова завопил: — Чако! Чако! Возьми их! Возьми!Трясогузка понял. Он оттолкнул Мику, перескочил через высокий порог. Цыган — за ним. Они побежали вдоль забора к пустырю. Сзади продолжал кричать Мика. Неуверенно лаял Чако, совершенно сбитый с толку противоречивыми командами. Мика кричал: «Возьми!» а шёпотом приказывал: «Место!»— Успокойся, Мэри! Успокойся! — сказал Ицко, подходя к воротам. — Это не настоящие воры. Это беспризорники… Ты знаешь, кто такие беспризорники? Видела их в Японии?Мика не собирался вступать в разговоры с управляющим. Это тебе не девчонки. Ему много не наврёшь. Прислонившись к воротам, Мика обмахнул лицо платком.— Я так испугалась… пойду полежу!Он медленно направился к крыльцу.— Мэри!Мике пришлось оглянуться. Управляющий стоял в дверях флигеля и держал в руке куклу.— А-а!.. Уберите, пожалуйста! — попросил Мика. — Это мы играли с Ниной и Варей.— С кем?— Вы их не знаете?.. Нина — из церкви, а Варя — дочь трактирщика. НА ИСХОДНЫХ ПОЗИЦИЯХ Платайс был настолько занят, что виделся с Микой лишь поздно вечером в спальне, но и тогда они мало разговаривали, потому что управляющий мог подслушать. Платайс заметил, что Мика повеселел, приободрился и больше не жаловался на скуку. Отец объяснял это тем, что у сына появились подружки — Нина и Варя. Знакомство с девочками шло Мике на пользу. Он старался подражать им и в жестах, и в словах, и во многих других мелких деталях, отличающих девочку от мальчика. Другой помощи от сына Платайс и не требовал. Мика, как и Чако, был всего лишь своеобразным паролем, пропуском на въезд в Читу. Ни в какие секретные дела Платайс и не думал посвящать сына.После встречи с друзьями у Мики завелись и собственные секреты. Он ничего не сказал отцу о Цыгане и Трясогузке. Мальчишки наивно боялись, что Платайс немедленно отошлёт беглецов в детдом. Они и не подумали, как мог сделать это Платайс, находясь в Чите, в тылу у семёновцев?Чтобы пристроить друзей, Мика несколько раз встретился с Ниной и Варей. Он неплохо сыграл роль взбалмошной, странной, богатой девчонки, на которую нашла этакая жажда благотворительности. Мика вздыхал, то и дело вспоминал о несчастных беспризорниках, которые от голода пытались забраться в особняк за куском хлеба и, наконец, он попросил подружек помочь хотя бы двум бездомным мальчишкам: взять одного в церковь, а другого в трактир.Девчонки не могли отказать Мэри…Пока Варя вела Цыгана к отцовскому трактиру, она успела ему надоесть.— Ты хоть что-нибудь умеешь делать, черномазый? — брезгливо спрашивала она. — Ложку от вилки можешь отличить?— Могу! — отвечал Цыган,— А гитара зачем у тебя?— Играть.— Неужели научился?— Научился.— Придётся переучиваться! Теперь на грязных тарелках играть будешь!Перед входом в трактир Варя ещё раз окинула Цыгана брезгливым взглядом и бросила:— Жди тут, черномазый!Цыган присел на ступеньку.Перед трактиром на площади маршировали солдаты. Губастый офицер надрывно подавал команды, заставляя солдат то рассыпаться в цепь, то выстраиваться в шеренгу, то сдваивать ряды.Слева от трактира, отделённый от него узким тупиком, забитым дровами, стоял дом с решётками на окнах. У входа — два солдата. «Тюрьму краулят !» — подумал Цыган и удивился, что её устроили рядом с трактиром.А в трактире решалась судьба Цыгана. Отец Вари, узнав, что это просьба дочери купца Митряева, сказал:— Если б сам просил, а то — дочка!..Варя вздёрнула плечики.— Какая разница!.. Мэри обязательно скажет отцу, что ты отказал!— И мы потеряем богатого клиента! — вставила своё слово мать Вари.— Клиента! — возмутился трактирщик. — Да я от него и гроша ещё не получил!— И не получишь! Клиентов нужно приманивать, а ты…— Что я? Что? — гаркнул на жену трактирщик. — Этот подкидыш обворует нас, а то и прирежет ночью!Перебранка происходила с переменным успехом. Трактирщица совала мужу в лицо подаренную Варе японскую куклу, и обе хором кричали, что Митряевы могут их озолотить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22