Медвежонок устал сидеть на дереве и, как только Линду увели, неуклюже подобрался к стволу и, обхватив его маленькими лапами, спустился до нижней сухой ветки. Увидел Таню, фыркнул, бросился снова вверх. Заторопился и сорвался. Он шмякнулся задом в мох, как в мягкую перину, и тут Петька накрыл его своей курткой. Медвежонок от страха притворился мёртвым. Не теряя времени, Петька завернул его покрепче и взял на руки.
— Таня, выкатывай бочку из сарая.
От крика медвежонок задёргался. Внутри куртки залязгали острые зубы. Таня быстро открыла замок сарая и, выкатив оттуда бочонок, поставил стоймя.
Очутившись в бочке, зверёк сжался в комочек, и его можно было принять за старую меховую шапку эвенка.
— Я ему сейчас пищу принесу, ладно, Петька?
Прибежала Линда. Чёрный кончик носа у неё нервно двигался. Она обнюхала Петьку и прыжком, как кенгуру, бросилась к бочке. Петька с Таней не успели её поймать. Она встала на задние лапы и опустила голову в бочку. Но схватить медвежонка не успела. Он подпрыгнул, как резиновый, и шлёпнул собаку по морде. Такого коварства Линда не ожидала. Она метнулась в кусты и, крутя носом, завизжала.
С медвежонком теперь она не связывалась. Делала вид, что его не замечает. Но однажды подкараулила его в палатке Жухова и Колесникова, где медвежонок пытался «поиграть» на гитаре. Получив от Линды выволочку, он к палаткам больше не подходил.
Петька с Таней обошли стойбище кругом, внимательно, как настоящие сторожа, осмотрели хозяйство и вернулись в палатку читать документы Самоволина. Таня легла на свой мешок, а Петька с картонной папкой сел у входа, чтобы можно было услышать, если появится чужой.
…Его превосходительству полковнику Жуланову, начальнику губернского управления жандармерии.
Рапорт
В июне 15 дня около полудня начальник экспедиции «Багульник» Пётр Андреевич Ельников пригласил меня провести обыск в палатке главного маркшейдера названной экспедиции Гросса Эдуарда Ивановича, подозреваемого в шпионстве против Российского государства. Мы провели осмотр и составили акт. Едва мы поставили свои подписи, как в палатку влетел господин Гросс и выстрелил в начальника экспедиции П. А. Ельникова из пистолета. Во время проведения выстрела околоточный Архип Сенцов толкнул Гросса в плечо, и этим своим приёмом спас жизнь П. А. Ельникову. Преступник Гросс, упавший на четвереньки, выпрыгнул на улицу и устремился в лес. На бегу, оборачиваясь, он произвёл несколько выстрелов в нашу сторону. Согласно инструкции ОЧ-И я приказал его преследовать. Архип Сенцов проявил безрассудное рвение и бросился к злодею по открытой местности. Гросс выстрелил и ранил А. Сенцова в ногу. Пользуясь нашим замешательством, Гросс взобрался на скалу, чтобы спрятаться по другую её сторону и уйти от преследования. Я крикнул сидящему у костра Вогулу, чтоб он выстрелил в преступника. Названный Вогул, проводник экспедиции, медленно, как мне показалось, отложил своё шитьё и поднял винтовку. Не торопясь передвинул прицельную планку, и стал целиться. На вершине скалы между зубцов на миг показалась фигура Гросса, и сразу же раздался винтовочный выстрел. Гросс упал, а Вогул положил винтовку у костра и продолжал шить меховую одежду. Мы поднялись на хребет и осмотрели труп государственного преступника. При нём обнаружено: фотоплёнка восемь круглых кассет, компас, пистолет системы «Вальтер» и шесть заполненных обойм к нему. Плёнки и стеклянные пластинки П. А. Ельников проявил в палатке. Оказалось, Гросс фотографировал все секретные документы экспедиции. Одна пластинка привела в великий гнев Петра Андреевича Ельникова. На ней была изображена схема какого-то особо секретного третьего варианта туннеля. Третий вариант открыл Ельников совместно с бойцом Ефимом Вещевым. И, кроме Гросса, никто не знал, что схему третьего варианта носит в кармане Вещев.
Фотопластинки и плёнки начальник экспедиции П. А. Ельников в присутствии нас сжёг на костре. Пепел тщательно перемешал палкой. К сему рапорту в качестве вещественных доказательств посылаю с фельдъегерем Фёдором Медведевым:
1. Пистолет марки «Вальтер» номер 20099 — один.
2. Револьвер марки наган номер 9732 — один.
3. Патроны к пистолету в обоймах — 142.
4. Патроны к револьверу (россыпью) — 317.
5. Фотографический аппарат «Кодак» — один.
6. Фотографический аппарат «Бер» — один:
7. Финские ножи с тайниками в ручках — два.
8. Ампулы с неизвестным содержимым — 10.
Сообщаю также, что согласно инструкции ОЧ-И проводнику Вогулу выдана премия: восемь рублей за участие в поимке государственного преступника. Околоточный Архип Сенцов награждён мною часами фирмы Буре.
К сему начальник волостного управления фельдфебель Рябцов
Петька перевернул, страницу. Цветными карандашами была нарисована небольшая карта: река, остров, край хребта и деревья — то ли сосны, то ли кедры. Посреди островка — могильный крест. Под картинкой подпись Самоволина: «Здесь при странных обстоятельствах погиб рабочий из экспедиции „Багульник“ Ефим Вещев, тот, который знал тайну третьего варианта туннеля через главный хребет. Мне удалось выяснить, что документов, карт и схемы третьего варианта при погибшем уже не было. Вогул, прибывший туда на плоту (как сказано в письме начальника экспедиции), чтобы переправить Вещева с острова на берег, нашёл его мёртвым. А документы, как объяснил потом Вогул, догорали в костре неподалёку от трупа. Начальник экспедиции объяснил случай так: „Ефим Вещев, будучи на острове в одиночестве, в состоянии сердечного приступа, почувствовал приближение смерти. Чтобы сохранить тайну, вытащил секретные документы из кармана и бросил в костёр. А прибывший Вогул горению бумаг не придал никакого значения“.
Крупными, буквами, красным карандашом Самоволин написал своё мнение: «Я считаю, что Вещева убил прибывший на остров Волчий Вогул. Документы после ознакомления сжёг. Итак, после гибели Вещева обладателем тайны третьего варианта стал японский шпион Вогул и начальник экспедиции Пётр Андреевич Ельников. Третий вариант сулил России какие-то огромные выгоды. Не даром же Вогул, вопреки инструкциям шпионской фирмы Таранака, пошёл на убийство Вещева. Логически сопоставляя факты, Вогул должен теперь охотиться за начальником экспедиции. С исчезновением П. А. Ельникова тайна третьего варианта навсегда останется для России тайной, как оно в дальнейшем и случилось».
Дальше шёл лист толстой голубоватой бумаги с государственным гербом Российской империи в правом верхнем углу. Чёрной тушью, красивыми буквами с завитушками была сделана пометка: «Письмо начальника экспедиции П. Е. Ельникова купцу первой гильдии Хаменову».
…Не затруднит ли вас, господин Хаменов, оказать помощь экспедиции, в коей мы весьма нуждаемся. Работы наши окончены, и нам крайне нужна самоходная баржа для переброски экспедиции по правому рукаву реки до деревни Шалаганово, а если вы будете так любезны, то и до самого города, где мы намерены погрузиться со всеми материалами в поезд, идущий к Москве. В Сухогарске я разговаривал с вашим приказчиком Осипом Крохиным. Он мне поведал, что среди барж, принадлежащих вашей конторе, сейчас высвобождается самоходная баржа «Муковозка» и что после небольшого ремонта она пойдёт в город с большим недогрузом. Но без вашего на то приказа Осип Крохин не может дать согласия. А нам нужна именно «Муковозка», потому что все образцы пород (около ста пудов) и документы мы всячески обязаны беречь от воды и влаги. Оплату зафрахтованной баржи гарантируем по северному тарифу, как при эксплуатации полностью загруженной баржи. Если вы согласитесь оказать экспедиции помощь, то баржу «Муковозка» будем ждать со второго числа следующего месяца у мыса Варначьего. Ночами для сигнализации будем жечь три костра. Костёр от костра будет располагаться через пятьдесят метров по прямой линии «юг-север». Младший механик «Муковозки» Казимир Самоволин мною уведомлен по поводу сигнализации»
— Петька, значит, Самоволин знал их?
— Всех знал. И сам едва спасся. Петька разложил вчетверо сложенный лист тонкой бумаги.
Показания младшего механика баржи «Муковозка» Казимира Самоволина при разборе дела «О гибели экспедиции „Багульник“.
Экспедицию мы взяли на борт ночью четвёртого сентября. При освещении кострами загрузились примерно за 45-50 минут. Ящики с образцами (54 штуки) были спущены в первый трюм. Там же стояли у нас две железные бочки с горючим. Цинковые капсулы с документами и картами были сложены в пустую дубовую бочку из-под коньяка. Бочка сама по себе весьма тяжёлая, обвитая деревянными обручами из виноградной лозы. Упаковывал её собственноручно начальник экспедиции Пётр Андреевич Ельников. На дно он положил пуда три камней неизвестных мне пород. Много было образцов зелёного цвета, фиолетового, словно цветы сирени, и голубого. Один камень начальник экспедиции и его проводник Вогул сначала завернули в оленью куртку, а потом опустили в бочку. Камень был покрыт гранёными, словно стаканы, розовыми минералами. Цинковые капсулы с документами сложили в толстый клеёнчатый мешок и положили сверху на камни. Небольшой тюк карт, как я понял, особо секретных, они положили в два клеёнчатых мешка, а потом запрессовали в эмалированную кастрюлю. Потом попросили у меня кусок вара. Растопив его в банке на костре, залили кастрюлю по самые края, а сверху прижали крышку. Просмолённой верёвкой привязали крышку к ручкам кастрюли. Капитану «Муковозки» геологи сказали, что за бочку и кастрюлю они заплатят особо по прибытии в город, потому что деньги они могут получить только в кассе банка на железнодорожном вокзале. Потом кастрюлю опустили в бочку и забили крышку. Шов между стенкой бочки и крышкой они опять залили расплавленным варом. В виду большой тяжести бочку не стали опускать в трюм, а поставили на палубе под навес. Люди экспедиции спустились в трюм и, пристроившись, кто как, быстро заснули. На палубе остались сторожить бочку начальник экспедиции и Вогул. Он курил трубку и был весьма задумчив. Я заметил, что руки у него подрагивают, и подумал, что он болен. Закурив у него от трубки, я сделал несколько затяжек и выбросил самокрутку за корму. Мы входили в правый рукав реки, и я спустился в машинное отделение помочь механику включить вспомогательную систему охлаждения двигателя.
— Студент, — сказал мне механик, — поднимитесь на палубу и снимите сетку с выхлопной трубы.
Когда я поднялся наверх, то, случайно обернувшись, увидел, что на корме идёт какая-то драка. Я подумал, что на баржу напал медведь. Схватив пожарный топор, я бросился туда. Но было уже поздно. Начальник экспедиции П. А. Ельников лежал убитый, а Вогул, столкнув бочку в реку, швырнул туда револьвер начальника. Револьвер я видел ещё до этого события. Он был марки «Бюри» шестизарядный, никелированный, с гранёным стволом. Вогул меня не заметил и бросился в главный трюм. Только потом я понял, что там он перевернул бочки с горючим, потому что, выскочив оттуда, он в открытый люк бросил раскочегаренную курительную трубку. Над трюмом сразу поднялась огненная туча. Я ударил в рынду и бросился в каюту к капитану. Он лежал на полу. Штурвал и компас были в крови. И тут черёд открытое окно я увидел Вогула, он скинул с себя меховую одежду. Спина его была в крови. Я метнул в него топор и попал в голову. Вогул плюхнулся в воду. Спасать кого-либо было бесполезно, потому что, оглянувшись, я увидел, как струи огня хлестали уже и из машинного отделения. Я понял, что горят топливные баки. Пламя ударило из всех щелей. Я спрыгнул в воду. Меня сразу же закрутило в воронках и понесло к порогам. Изо всех сил я грёб к невидимому в темноте берегу и думал, что уже конец, когда рука моя машинально схватилась за железную цепь. Через секунду я уже качался на потухшем плавучем маяке. Метрах в трехстах от меня выше по течению жутким факелом догорала баржа. Она врезалась в подводные камни порога. Когда ветер дул в мою сторону, я слышал треск горевших досок и лёгкий звон ещё не рухнувшего колокола. У меня помутилось сознание, и вместо того, чтобы думать о случившемся, о погибших людях, я сидел, зацепившись руками и ногами за колонку маяка и радовался — хорошо что колокол и язык к нему я привязал в своё время цинковой проволокой. На рассвете остов баржи рухнул. Тучи светящихся мух взвились в небо. Последний раз донёсся звон колокола. Я тоже попрощался с ним. Тут мимо меня плыл форштевень баржи — толстый обгоревший брус. Не помню как, но я оказался на нём. Меня вынесло на отмель. Я выполз на берег и окончательно потерял сознание. Когда я очнулся, одежда на мне почти высохла. Я выбрался на звериную тропку и пошёл в посёлок Шалаганово. Шёл медленно, осторожно, потому что мне казалось, что меня преследует Вогул. В Шалаганове, все ещё боясь Вогула, я заполз прямо в дом к околоточному. Он не велел мне никому говорить о случившемся, чтоб пославшие Вогула люди не знали, что с баржи есть спасённые. Ночью он провёз меня на лодке в город. Проплывая охотничьи стойбища, он клал меня на дно лодки и накрывал шубой. В городе меня доставили на крытом фургоне прямо в управление жандармерии…
Ниже на листке, видимо, совсем недавно была сделана приписка тоже рукой Самоволина.
Ровно месяц я прожил в управлении, не выходя на улицу. Розыск злоумышленников вёлся усиленно, но результатов не дал. Купец Хаменов и его брат Порошин, при выяснениях сообщили, что они оба не рекомендовали брать в экспедицию Вогула. Их показания подтвердили шесть приказчиков, и дали Вогулу самые плохие характеристики. По приказу Москвы организовали группу поиска бочки с документами. В экспедицию включили меня, Но весь мир, оказывается, сидел на пороховом погребе. Началась война. Российской империи стало не до пропавшей экспедиции. Группа поиска распалась. С тех пор я дважды пробирался к месту гибели баржи. Осматривая камни, пороги и отмели, находил мелкие детали от баржи, но бочки с документами нигде не было.Унести далеко такую тяжесть не могло, она где-то затонула, и неизвестный третий вариант теперь стал вечной тайной. По моим расчётам, учитывая силу течения, её нужно искать на дне правого рукава от острова Волчьего до скалы Кочерга Дьявола (в скобках стояло: смотри схему номер 27). Место гибели баржи я назвал «говорящий колокол», потому что с тех пор я каждую ночь слышу его прощальный голос. И врачи вылечить меня от этого не могут. Говорят, что у меня подсознательное пристрастие к колоколам…
Таня вскочила на ноги:
— Петька, мы же по той скале шли, помнишь, Колёсников назвал Кочерга Дьявола.
— Давай, Таня, туда сбегаем.
— А обед, Петька? Геологи придут.
— Мы только туда и обратно. Сверим со схемой, может, Самоволин всё-таки про другое место пишет.
Таня поняла, что Петьку не отговорить, и согласилась. Они проверили двери в сарае, на кухне, в штабе, в радиорубке. Бочку с медвежонком накрыли куском дырявого брезента. Петька надел на плечи жуховскую двустволку и взял вещмешок с папкой Самоволина.
Они прошли длинный распадок и по тропе поднялись наверх. Стрекотали кузнечики, тонкими голосами посвистывали птицы. В сторону громоздящегося в поднебесье хребта летела серая птица. Отсюда, снизу, она походила на учебный самолёт. Концы больших закруглённых крыльев были белыми, словно вымазаны сметаной. Неизвестная Петьке птица становилась с каждым взмахом все меньше и меньше и, наконец, исчезла в облаках, клубящихся у зубцов хребта.
Стараясь не шуршать ногами, ребята вышли из кустов на каменистый бугор. Прямо от них узким каменным мостом шла срезанная скала Кочерга Дьявола. Таня с Петькой примостились среди тёплых глыб и стали смотреть вниз, туда, где поблёскивающей рваной лентой катилась река. Вынули серую папку, нашли схему номер двадцать семь. Сейчас на реке было больше порогов, чем на схеме. Но рельеф местности, петли реки, край далёкого острова, гребёнки скал со схемой совпадали.
Далеко среди гор белой башней высилась скала. На карте Самоволина она тоже была. Заслоняясь рукой от солнца, вглядываясь в струящийся над тайгой воздух, Петька насчитал на башне одиннадцать зубцов. Казимир Самоволии был аккуратным картографом, потому что на его схеме зубцов было тоже одиннадцать. Сомнений не было: здесь рухнул остов баржи «Муковозки», и колокол прозвучал последний раз тоже здесь. А где Вогул сбросил бочку, ведь горевшая баржа плыла?
— Ложись, — шепнула Таня и упала. Петька ничком свалился меж камней. — Там у реки человек.
Спрятали в мешок документы, подползли к краю скалы. Внизу на плоской глыбе среди воды стоял мужчина. На нём были только короткие зелёные трусы. Ладошкой он стирал воду с тела. И мёрз, потому что как заведённый подпрыгивал на камне.
— Кто он такой?
— Не могу рассмотреть, Таня, не наш, кажется. Купается, наверное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22