"Ну, как?", "Очень трудно было?", "Как по-твоему, что
тебе дали?", "Чувствуешь разницу?" - раздавалось со всех сторон.
Ответы были туманными и уклончивыми.
Джордж, напрягая всю волю, держался в стороне. Такие разговоры -
лучший способ вывести человека из равновесия. Все единогласно утверждали,
что больше всего шансов у тех, кто сохраняет спокойствие. Но, несмотря ни
на что, он чувствовал, как у него постепенно холодеют руки.
Забавно, как с годами приходят новые заботы. Например,
высококвалифицированные специалисты отправляются работать на другие
планеты только с женами (или мужьями). Ведь на всех планетах необходимо
поддерживать правильное соотношение числа мужчин и женщин. А какая девушка
откажется выйти за человека, которого посылают на планету класса А? У
Джорджа не было на примете никакой определенной девушки, да он и не
интересовался ими. Еще не время. Вот когда его мечта осуществится и он
получит право добавлять к своему имени слова "дипломированный
программист", вот тогда он, как султан в гареме, сможет выбрать любую. Эта
мысль взволновала его, и он постарался тут же выкинуть ее из головы.
Необходимо сохранять спокойствие.
- Что же это все-таки может значить? - пробормотал Тревельян. -
Сначала тебе советуют сохранять спокойствие и хладнокровие, а потом тебя
ставят в такое вот положение - тут только и сохранять спокойствие!
- Может быть, это нарочно? Чтобы с самого начала отделить мужчин от
мальчиков? Легче, легче, Трев!
- Заткнись!
Наконец вызвали Джорджа, но не по радио, как в тот раз, - его фамилия
вспыхнула на световом табло.
Джордж помахал Тревельяну рукой.
- Держись, Трев! Не волнуйся.
Когда он входил в проверочную комнату, он был счастлив. Да, счастлив!

- Джордж Плейтен? - спросил человек, сидевший за столом.
На миг в сознании Джорджа с необыкновенной четкостью возник образ
другого человека, который десять лет назад задал такой же вопрос, и ему
вдруг показалось, что перед ним тот же доктор, а он, Джордж, переступив
порог, снова превратился в восьмилетнего мальчугана.
Сидевший за столом поднял голову - его лицо конечно, не имело ничего
общего с образом, всплывшим из глубин памяти Джорджа. У этого нос был
картошкой, волосы жидкие и спутанные, а под подбородком висела складка,
словно прежде он был очень толстым, а потом вдруг сразу похудел.
- Ну? - раздраженно произнес он.
Джордж очнулся.
- Да, я Джордж Плейтен, сэр.
- Так и говорите. Я - доктор Зэкери Антонелли. Сейчас мы с вами
познакомимся поближе.
Он пристально, по-совиному, разглядывал на свет маленькие кусочки
пленки.
Джордж внутренне содрогнулся. Он смутно вспомнил, что тот, другой
доктор (он забыл, как его звали) тоже рассматривал такую же пленку.
Неужели это та самая? Тот хмурился, а этот взглянул на него сейчас так,
как будто его что-то рассердило.
Джордж уже не чувствовал себя счастливым.
Доктор Антонелли раскрыл довольно пухлую папку и осторожно отложил в
сторону пленки.
- Тут сказано, что вы хотите стать программистом вычислительных
машин.
- Да, доктор.
- Вы не передумали?
- Нет, сэр.
- Это очень ответственная и сложная профессия. Вы уверены, что она
вам по силам?
- Да, сэр.
- Большинство людей, еще не получивших образования, не называют
никакой конкретной профессии. Видимо, они боятся повредить себе.
- Наверное так, сэр.
- А вас это не пугает?
- Я полагаю, что лучше быть откровенным, сэр.
Доктор Антонелли кивнул, но выражение его лица осталось прежним.
- Почему вы хотите стать программистом?
- Как вы только что сказали, сэр, это ответственная и сложная
профессия. Программисты выполняют важную и интересную работу. Мне она
нравится, и я думаю, что справлюсь с ней.
Доктор Антонелли отодвинул папку и кисло взглянул на Джорджа.
- Откуда вы знаете, что она вам понравится? Вы, наверное, думаете,
что вас тут же подхватит какая-нибудь планета класса А?
"Он пробует запугать меня, - с тревогой подумал Джордж. - Спокойно,
Джордж, говори правду".
- Мне кажется, что у программиста на это большие шансы, - произнес
он, - но, даже если бы меня оставили на Земле, работа эта мне все равно
нравилась бы, я знаю. ("Во всяком случае, это так и я не лгу", - подумал
Джордж.)
- Пусть так, но откуда вы это знаете?
Вопрос был задан таким тоном, словно на него нельзя было ответить
разумно, и Джордж еле сдержал улыбку. У него-то имелся ответ!
- Я читал о программировании, сэр, - сказал он.
- Ч_т_о_?
На лице доктора отразилось неподдельное изумление, и это доставило
Джорджу удовольствие.
- Я читал о программировании, сэр, - повторил он. - Я купил книгу на
эту тему и изучал ее.
- Книгу, предназначенную для дипломированных программистов?
- Да, сэр.
- Но ведь вы могли не понять то, что там написано.
- Да, вначале. Но я достал другие книги по математике и электронике и
разобрался в них, насколько мог. Я, конечно, знаю не так уж много, но
все-таки достаточно, чтобы понять, что мне нравится эта профессия и что я
могу быть программистом. (Даже его родители ничего не знали о тайнике, где
он хранил эти книги, и не догадывались, почему он проводит так много
времени в своей комнате и почему не высыпается.)
Доктор оттянул пальцами дряблую складку под подбородком.
- А зачем вы это делали, друг мой?
- Мне хотелось проверить, действительно ли эта профессия интересна.
- Но ведь вам известно, что это не имеет ни малейшего значения. Как
бы вас ни привлекала та или иная профессия, вы не получите ее, если
физическое устройство вашего мозга делает вас более пригодным для занятий
иного рода. Вам ведь это известно?
- Мне говорили об этом, - осторожно ответил Джордж.
- Так поверьте, что это правда.
Джордж промолчал.
- Или вы думаете, что изучение какого-нибудь предмета перестроит
мозговые клетки в нужном направлении? А еще одна теорийка рекомендует
беременной женщине чаще слушать прекрасную музыку, если она хочет, чтобы
ребенок стал композитором. Вы, значит, верите в это?
Джордж покраснел. Конечно, он думал и об этом. Он полагал, что,
постоянно упражняя свой интеллект в избранной области, он получит таким
образом дополнительное преимущество. Его уверенность в значительной мере
объяснялась именно этим.
- Я никогда... - начал было он, но не нашел, что сказать.
- Ну, так это неверно, молодой человек! К моменту рождения ваш мозг
уже окончательно сформирован. Он может быть изменен ударом, достаточно
сильным, чтобы повредить его клетки, или разрывом кровеносного сосуда, или
опухолью, или тяжелым инфекционным заболеванием - в любом случае
обязательно к худшему. Но повлиять на строение мозга, упорно о чем-то
думая, попросту невозможно. - Он задумчиво посмотрел на Джорджа и добавил:
- Кто вам посоветовал делать это?
Окончательно расстроившись, Джордж судорожно глотнул и ответил:
- Никто, доктор. Это моя собственная идея.
- А кто знал об этих ваших занятиях?
- Никто. Доктор, я не хотел ничего плохого.
- Кто сказал, что это плохо? Бесполезно, только и всего. А почему вы
скрывали свои занятия?
- Я... я думал, что надо мной будут смеяться. (Он вдруг вспомнил о
недавнем споре с Тревельяном. Очень осторожно, как будто эта мысль только
зародилась в самом отдаленном уголке его сознания, Джордж высказал
предположение, что, пожалуй, можно кое-чему научиться, черпая знания, так
сказать, вручную, постепенно и понемногу. Тревельян оглушительно
расхохотался: "Джордж, не хватает еще, чтобы ты начал дубить кожу для
своих башмаков и сам ткать материю для своих рубашек". И тогда он
обрадовался, что сумел хорошо сохранить свою тайну.)
Погрузившись в мрачное раздумье, доктор Антонелли перекладывал с
места на место кусочки пленки, которые рассматривал в начале их разговора.
Наконец он произнес:
- Займемся-ка вашим анализом. Так мы ничего не добьемся.
К вискам Джорджа приложили провода. Раздалось жужжание, и снова в его
мозгу возникло ясное воспоминание о том, что происходило с ним в этом
здании десять лет назад.
Руки Джорджа были липкими от пота, его сердце отчаянно колотилось.
Зачем, зачем он сказал доктору, что тайком читает книги?
Всему виной было его проклятое тщеславие. Ему захотелось щегольнуть
своей предприимчивостью и самостоятельностью, а вместо этого он
продемонстрировал свое суеверие и невежество и восстановил доктора против
себя. (Он чувствовал, что Антонелли возненавидел его за самодовольную
развязность.)
А теперь он довел себя до такого возбуждения, что анализатор,
конечно, покажет полную бессмыслицу.
Он не заметил, когда именно с его висков сняли провода. Он только
вдруг осознал, что доктор стоит перед ним и задумчиво смотрит на него. А
проводов уже не было. Отчаянным усилием воли Джордж взял себя в руки. Он
полностью распростился с мечтой стать программистом. За каких-нибудь
десять минут она окончательно рассеялась.
- Наверно, нет? - уныло спросил он.
- Что нет?
- Из меня не выйдет программиста?
Доктор потер нос и сказал:
- Одевайтесь, заберите свои вещи и идите в комнату 15-С. Там вас
будут ждать ваши бумаги и мое заключение.
- Разве я уже получил образование? - изумленно спросил Джордж. - Мне
казалось, что это только...
Доктор Антонелли внимательно посмотрел на письменный стол.
- Вам все объяснят. Делайте, как я сказал.
Джордж почувствовал смятение. Что от него утаивают? Он годится только
для профессии дипломированного чернорабочего, и его хотят подготовить,
заставить смириться с этой судьбой?
Он сразу полностью уверовал в правильность своей догадки, и ему
пришлось напрячь все силы, чтобы не закричать.
Спотыкаясь, он побрел к своему месту в зале. Тревельяна там не было,
и, если бы Джордж в тот момент был способен осмысленно воспринимать
окружающее, он обрадовался бы этому обстоятельству. В зале вообще уже
почти никого не осталось, а те немногие, которые, судя по их виду, как
будто намеревались его порасспросить, были слишком измучены ожиданием
своей очереди в конце алфавита, чтобы выдержать его свирепый, полный
злобной ненависти взгляд.
По какому праву они будут квалифицированными специалистами, а он -
чернорабочим? Чернорабочим! Он был в этом уверен.

Служитель в красной форме повел его по коридорам, полным деловой
суеты, мимо комнат, в каждой из которых помещалась та или иная группа
специалистов - где два, а где пять человек: механики-мотористы,
инженеры-строители, агрономы... Существовали сотни различных профессий, и
значительная их часть будет представлена в этом году по крайней мере одним
или двумя жителями его родного городка.
В эту минуту Джордж ненавидел их всех: статистиков, бухгалтеров, тех,
кто поважнее, и тех, кто помельче. Он ненавидел их за то, что они уже
получили свои знания и им была ясна их дальнейшая судьба, а его самого,
все еще не обученного, ждала какая-то новая волокита.
Наконец он добрался до двери с номером 15-С. Его ввели в пустую
комнату и оставили одного. На какой-то миг он воспрянул духом. Ведь, если
бы эта комната предназначалась для чернорабочих, тут уже сидело бы много
его сверстников.
Дверь в невысокой, в половину человеческого роста, перегородке
скользнула в паз, и в комнату вошел пожилой седовласый мужчина. Он
улыбнулся, показав ровные, явно фальшивые зубы, однако на его румяном лице
не было морщин, а голос сохранил звучность.
- Добрый вечер, Джордж, - сказал он. - Я вижу, что на этот раз к нам
в сектор попал только один из вас.
- Только один? - с недоумением повторил Джордж.
- Ну, по всей Земле таких, как вы, наберется несколько тысяч. Да,
тысяч. Вы не одиноки.
Джордж почувствовал раздражение.
- Я ничего не понимаю, сэр, - сказал он. - Какова моя классификация?
Что происходит?
- Полегче, друг мой. Ничего страшного. Это могло бы случиться с кем
угодно. - Он протянул руку, и Джордж, машинально взяв ее, почувствовал
крепкое пожатие. - Садитесь. Меня зовут Сэм Элленфорд.
Джордж нетерпеливо кивнул.
- Я хочу знать, в чем дело, сэр.
- Естественно. Во-первых, Джордж, вы не можете быть программистом. Я
думаю, что вы и сами об этом догадались.
- Да, - с горечью согласился Джордж. - Но кем же я тогда буду?
- Это очень трудно объяснить, Джордж. - Он помолчал и затем отчетливо
произнес: - Никем.
- Что?!
- Никем!
- Что это значит? Почему вы не можете дать мне профессию?
- Мы тут бессильны, Джордж, у нас нет выбора. За нас решает
устройство вашего мозга.
Лицо Джорджа стало землистым, глаза выпучились.
- Мой мозг никуда не годится?
- Да как сказать. Но в отношении профессиональной классификации -
можете считать, что он действительно не годится.
- Но почему?
Элленфорд пожал плечами.
- Вам, конечно, известно, как осуществляется на Земле программа
образования. Практически любой человек может усвоить любые знания, но
каждый индивидуальный мозг лучше подходит для одних видов знаний, чем для
других. Мы стараемся по возможности сочетать устройство мозга с
соответствующими знаниями в пределах квоты на специалистов каждой
профессии.
Джордж кивнул.
- Да, я знаю.
- Но иногда, Джордж, нам попадается молодой человек, чей интеллект не
подходит для наложения на него каких бы то ни было знаний.
- Другими словами, я не способен получить образование?
- Вот именно.
- Но это безумие. Ведь я умен. Я могу понять... - Он беспомощно
оглянулся, как бы отыскивая какую-нибудь возможность доказать, что его
мозг работает нормально.
- Вы неправильно меня поняли, - очень серьезно произнес Элленфорд. -
Вы умны. Об этом вопроса не встает. Более того, ваш интеллект даже выше
среднего. К сожалению, это не имеет никакого отношения к тому, подходит ли
он для наложения знаний. Вообще сюда почти всегда попадают умные люди.
- Вы хотите сказать, что я не могу стать даже дипломированным
чернорабочим? - пролепетал Джордж. Внезапно ему показалось, что даже это
лучше, чем открывшаяся перед ним пустота. - Что особенного нужно знать,
чтобы быть чернорабочим?
- Вы недооцениваете чернорабочих, молодой человек. Существует
множество разновидностей этой профессии, и каждая из этих разновидностей
имеет свой комплекс довольно сложных знаний. Вы думаете, не требуется
никакого искусства, чтобы правильно поднимать тяжести? Кроме того, для
профессии чернорабочего мы должны отбирать не только подходящий тип мозга,
но и подходящий тип тела. Вы не годитесь для этого, Джордж. Если бы вы
стали чернорабочим, вас хватило бы ненадолго.
Джордж знал, что не обладает крепким телосложением.
- Но я никогда не слышал ни об одном человеке без профессии, -
возразил он.
- Таких людей немного, - ответил Элленфорд. - И мы оберегаем их.
- Оберегаете? - Джордж почувствовал, как в его душе растут смятение и
страх.
- Вы находитесь под опекой планеты, Джордж. С того момента, как вы
вошли в эту дверь, мы приступили к своим обязанностям. - И он улыбнулся.
Это была добрая улыбка. Джорджу она показалась улыбкой собственника,
улыбкой взрослого, обращенной к беспомощному ребенку.
- Значит, я попаду в тюрьму? - спросил он.
- Ни в коем случае. Вы просто будете жить с себе подобными.
"С себе подобными!" Эти слова громом отдались в ушах Джорджа.
- Вам нужны особые условия. Мы позаботимся о вас, - сказал Элленфорд.
К своему ужасу, Джордж вдруг залился слезами. Элленфорд отошел в
другой конец комнаты и, как бы задумавшись о чем-то, отвернулся.
Джордж напрягал все силы, и судорожные рыдания сменились
всхлипываниями, а потом ему удалось подавить и их. Он думал о своем отце,
о матери, о друзьях, о Тревельяне, о своем позоре...
- Я же научился читать! - возмущенно сказал он.
- Каждый нормальный человек может научиться этому. Нам никогда не
приходилось сталкиваться с исключениями. Но именно на этом этапе мы
обнаруживаем... э... э... исключения. Когда вы научились читать, Джордж,
мы узнали об особенностях вашего мышления. Дежурный врач уже тогда сообщил
о некотором его своеобразии.
- Неужели вы не можете попробовать дать мне образование? Ведь вы даже
не пытались сделать это. Весь риск я возьму на себя.
- Закон запрещает нам это, Джордж.
1 2 3 4 5 6 7 8