Да пребудет мир в твоей душе.
И повернувшись, с достоинством покинул кабинет.
Берега Кипра уже показались на горизонте в утренней морской дымке.
Патрик и Кузнецов стояли на маленькой прогулочной палубе.
– Знаешь, дружище, на какой мысли я сейчас себя поймал? – спросил Кузнецов.
– Не представляю.
– Я подумал, что стал по отношению к тебе таким же, как Виталий и Алексей по отношению ко мне. Не задаю вопросов, полон оптимизма и энтузиазма. И доверия шефу.
– Святослав, я для тебя не шеф, а скорее нечто среднее между адъютантом, начальником охраны и офицером связи. В иерархии Белого Интернационала ты займешь место гораздо выше меня.
– Иди ты? – иронично ухмыльнулся Кузнецов.
– Не прикалывай, Михалыч. Я не шучу.
– Тогда доложите наши планы, адъютант. И чтобы точно, быстро, исчерпывающе. А то генерал может рассердиться.
Патрик рассмеялся.
– До чего же ты оригинальный мужик, Михалыч!
– До чего же ты похож на русского, Петя-Патрик.
– Стараемся. Впрочем, ладно. Что тебя волнует, я же вижу, ты не с проста задал начал этот разговор.
– Нет, начал я его без задней мысли. Но теперь понял, что это не так. Подсознательно меня гложет одна проблема.
– Какая?
– Я никогда не кидал людей, с которыми был в одном проекте. Мне сдается, что мы поедем еще дальше. Вопросов не задаю. Но Мыльникову наши дальнейшие путешествия совершенно не нужны. Его участие в проекте закончилось. Рассчитайтесь с ним. Выполните все свои обещания, Патрик.
Я на этом настаиваю.
– Нет проблем, но предстоит работа с рукописями. Нам нужно участие княжны. Как рассчитаться с Мыльниковым и просить остаться с нами княжну?
– Это их личное дело. А вот, кстати, и сам герой нашего разговора.
На палубу с решительным выражением лица вышел Мыльников. Бросил взгляд по сторонам, и, увидев, Патрика и Кузнецова, направился к ним.
Он не успел дойти до того места, где они стояли, как на палубе появилась Тамара. Она устремилась вслед за Семеном. Если бы не грациозность и совершенно неподражаемая пластика ее движений, можно было бы сказать, что она мчалась за ним вприпрыжку.
Было ясно, назревает семейная сцена в присутствии третьих лиц.
– Патрик, – решительно начал Мыльников.
– Погоди, Сеня, – прервала его слегка покрасневшая от быстрого движения Тамара.
– Нет, не погоди! Мне это надоело.
– Семен, не надо скандалов, – сказал Кузнецов. – Я точно знаю, что ты хочешь сказать. И вот мой ответ на твои справедливые претензии.
Мыльников напряженно слушал.
– Расчет с тобой будет произведен на Кипре. Пять миллионов долларов и американский паспорт. Так, Патрик?
– Так.
– Когда это будет сделано? – спросил Кузнецов.
– В течение трех дней.
Мыльников заметно остыл. Но вдруг задумался.
– Интересно получается. Вы дадите мне деньги и паспорт и вышвыриваете меня, как котенка. Я по-английски, извините, как конь по телефону. Да и вообще.
– Семен, мы давали обещания учить тебя английскому, покупать тебе дом, нанимать финансового управляющего, адвоката? Нет? Вот и чудненько. А если ты скажешь, что это не по-людски, то я тебе отвечу так. Ты хотел стать гражданином США с пятью миллионами долларов в кармане? Ты им стал. И изволь вести себя как американец. Где каждый за себя.
Если бы ты был в нашей игре, мы бы продолжали заботиться о тебе, как о своем сотруднике. Но ты наемник, как ты сам многократно говорил. Наемник, а не соратник. Так что получи расчет и покинь территорию фирмы.
Но я понимаю твои сомнения. И, кроме того, нас все же многое связывает. Не столько меня с тобой. Сколько моих соратников, душевный комфорт которых я ценю. Поэтому советую и предлагаю тебе следующее.
Пока мы здесь, можешь рассчитывать на мою помощь. Я помогу тебе открыть здесь в банке счет и купить дом. Здесь многие говорят по-русски, и поэтому тебе будет достаточно просто. Затем, постепенно научишься английскому. Но лучше все же жить здесь как гражданину США с миллионами в кармане.
В Штаты тебе лучше пока не соваться. Освойся в качестве западного человека здесь.
– А Тамара?
– Тамару мы просим нас пока не оставлять. Нам нужна будет ее помощь при работе с библиотекой и для выработки решения как ее использовать в дальнейшем. С ней мы рассчитаемся немного позднее.
Ты согласна, княжна?
– Да, – после некоторого колебания ответила Тамара.
– Но я же пошел на все это ради тебя! Чтобы жить с тобой! Чтобы ты была моей женой! И ты обещала!
– Господин Мыльников, – сказал Патрик с некоторой холодностью, – разве мы вам гарантировали сохранение ваших отношений с княжной Полоцкой? И потом, становитесь американцем. У нас женщин не принуждают к принятию решений под давлением.
– Сеня, – сказал Кузнецов, – не надо строить из себя жертву. Пять миллионов баксов, американское гражданство, дом на Кипре, это что жертва?
– Да я бы эти миллионы и этот дом в аппарате МВД заработал бы года за четыре безо всякого риска и приключений на свою задницу!
– Сеня, это при Орлове за четыре, а при Галлиеве лет за десять. Так что до пенсии не заработал бы, – сказала Тамара.
– Значит ты с ними, ты меня предаешь!
– Нет, Семен, нет. Покупай дом, живи здесь. Отдохни. Я приеду к тебе через… Когда я освобожусь, Патрик?
– Месяца через полтора.
– Вот, через полтора месяца мы поженимся. И переедем в Штаты. Я владею языком. Мы там сможем освоиться довольно легко. И потом, я не прерву отношений с организацией, представляемой Патриком, и у меня будет некая поддержка. Так, Патрик?
– Так, княжна, именно так.
– А тебе Семен, говорю при всех. Я от своих обещаний не отказываюсь. Князь или колдун, нарушающий слово, теряет свою силу. Понял? Я дала тебе слово. И я его сдержу. Я приеду к тебе и стану твоей женой. Но так же при всех я обещаю, если ты будешь по отношению ко мне таким же, как в последние месяцы, будешь моим рыцарем и поклонником, я тебя никогда не брошу. В противном случае, я справедливо буду считать себя свободной.
Но, учти, я тебя при этом не обманываю. Я тебе обо всем этом говорила сто раз.
– Рыцарь, поклонник. Слова-то какие. Ладно, убедили, искатели приключений. Но уж если у нас такие «разговоры за жизнь», скажу прямо, вы уж не обижайтесь. Вроде все, что хотел, я получил, или получу. Но вот нет в душе удовлетворения. Нет. Как будто меня обманули. Хотя я понимаю, никто меня не обманул.
Во всяком случае, пока – многозначительно добавил он.
– Не волнуйся, тебя не обманут, – ответил Патрик. И уже обращаясь к Кузнецову, сказал.
– Знаешь, Святослав, вот таких проявлений вашей души я так и не понял, сколько вас не изучал и сколько у вас не жил. Вот уж поистине, загадочная русская душа.
– Это просто, Патрик. Человек, думающий только о своем потреблении, никогда не будет доволен.
– Ошибаешься. Большинство американцев именно так и думают, но веселы и жизнерадостны.
– Но они выросли в этом изобилии! Понимаешь?! А русский человек, прорвавшись сквозь чудовищные вызовы Природы и еще более чудовищный гнет людоедского государства, вдруг получивший неплохой куш у вас, неожиданно понимает, что был достоин чего-то иного, большего.
– Не совсем понял. Объясни.
– Ладно, княжна не слушай.
– Отчего же, профессор, вы всегда так интересны.
– Ладно, но я предупреждал. Так вот, допустим, один юноша девственник мечтает о сексе, а другой спокойно трахает одноклассниц. Не красавиц, но и не дурнушек. У этого второго уже появился вкус к смене партнерш. Он умеет находить в каждой не совсем уродливой девке что-то удовлетворяющее его в конкретной ситуации. Хотя и мечтает о большем. Но большее для него постепенно просто переходит в количество оттраханных девиц.
А первый чем дальше, тем больше мечтает о красавице и запредельном наслаждении с ней. И вот он получает довольно симпатичную и бойкую в постели партнершу. Второй был бы от такой находки весьма доволен. Но первому этого мало. Он в мыслях поднял планку так высоко, что его уже просто не может удовлетворить никто.
Как, понятная аналогия?
– Вполне, – сказал Патрик.
А Тамара с интересом посмотрела на профессора и спросила
– А кто же тогда вы, со своими соратниками?
– А мы с самого начала не мечтали о девках. Даст, хорошо, не даст, хуже, но переживем.
– Почему же так, вы что маньяки?
– Нет, просто мы фанатики чего-нибудь иного – спорта, самолетов, полетов в космос, покорения Антарктиды, поисков НЛО или библиотеки Грозного. Но главное, помимо всего этого мы фанатики справедливости и мести. Мести всем, кто делал и делает нашу жизнь в нашей суровой стране еще тяжелее и паскуднее. И кто мешает нам реализовать свою мечту.
– Но таких как вы не может быть большинство!
– А мы и не большинство. Но западной цивилизации, белому миру нужны именно мы. Своих таких у них уже мало. А развитие без таких невозможно.
– А остальные?!
– Где, у нас или у них?
– Да у нас же, у нас.
– Не знаю. Не думал. Но, во всяком случае, на судьбу таких, как коллеги господина Мыльникова или этой спецназовской гориллы нам наплевать.
– Зря, Святослав, зря, – сказал Патрик. – Он нам так много интересного рассказал. Как только понял, что попадет под программу защиты свидетелей, и узнал, что это. Так что нужны нам такие, нужны. Теперь у нас столько материалов о международной деятельности его бывших коллег, что это просто бомба. Конечно, не такая как библиотека Грозного, но бомба.
Кстати, и эту библиотеку, и нас они должны были уничтожить.
– Как?! – удивился дотоле отчужденно молчавший Мыльников. – А библиотеку-то почему?
– Ты нам так и не поверил, Сеня, а зря. Не нужна византийским попам эта библиотека. Им спокойнее быть уверенными, что ее нет, – ответила Тамара.
– И за сколько же они нас взялись кокнуть? – спросил Мыльников.
– Вот вопрос российского знатока нравов! – засмеялся Кузнецов.
– За десять тысяч на брата. А шефу тридцать.
– Как низко они нас оценили!
– На том и просчитались, – заметил Патрик. И добавил после паузы, – к нашему счастью.
Берег Кипра быстро приближался. Все уже собирались расходиться, но тут Патрик вдруг резко обернулся к Мыльникову.
– Господин Мыльников, вы не хотите меня о чем-то спросить?
Патрик говорил с предельной холодностью, вдруг перейдя в разговоре с бывшим подполковником на «вы».
– О чем? – остановился и недоуменно повернулся к нему Семен.
Остальные тоже остановились, с интересом прислушиваясь. Ибо Патрик говорил громко, как бы нарочно привлекая внимание присутствующих.
– Ну, например, почему вы должны получить здесь пять, а не четыре с половиной миллионов долларов. Вы же получили уже в Киеве аванс в размере полумиллиона. А общая сумма наших обязательств перед вами составляет пять миллионов.
– Я и не рассчитывал, что вы себя обсчитаете, сказанное вами просто подразумевалось.
– Вы проницательны.
– Патрик, разве это так важно? – спросила Тамара.
– Важно, княжна. Мы просили вас в Киеве не подводить нас, и проверить ваши карточки в том банке, который мы вам порекомендовали.
– Мы так и поступили.
– Вы да. А господин Мыльников нам не поверил. И пошел в еще один банк. А там его заметили, ибо он числился похищенным, и его искали. После этого нас всех вычислили. И вели до самого Верхнего Рогачика. Где только смелые и согласованные действия всех нас спасли от провала.
– Когда вы это узнали Патрик?
– Уже после нападения на нас в Черном море. Мне по радио передали эту информацию, которую СБУ выжало из тех, кто пытался нас захватить на Каховском водохранилище и попался на этом. Как профессионал сыска, вы понимаете, господин Мыльников, какой опасности мы подверглись из-за вашей жадности и недоверчивости.
– Вы хотите на этом основании лишить меня моего заслуженного гонорара? – хмуро спросил он.
Тамара закусила губу, сдерживая резкость, готовую сорваться с ее уст.
– Нет, мы держим слово. Тем более, что на этом настаивает господин Кузнецов. Но я просто хочу обратить ваше внимание на еще один момент. Не было бы всего этого, вполне возможно, что мы бы избежали инцидента в Черном море. А в этом приключении был один маленький нюанс. Восстанавливая события, проводя, как у вас говорят, разбор полетов, я убедился, что только мое появление в определенный момент спасло жизнь княжны.
Если бы она погибла, это было бы в значительной мере на вашей совести.
– Все это слишком умозрительно. А вот ранее я совершенно реально спас жизнь княжны, прикрыв ее собой. О чем вы, наверняка, знаете из рассказов господина Кузнецова. И не только его.
– Да, господин Мыльников. Вы правы. Но мы все стали невольными свидетелями вашей семейной сцены в присутствии посторонних. И это дает нам права на некоторые комментарии. Тем более, что княжна наш соратник, судьба которого нам не безразлична.
Так вот, господин Мыльников, я считаю, что в ваших взаимных личных расчетах княжна вправе списать с вас изрядную долю ее морального долга вам.
Впрочем, извините, все это получилось очень по-русски. Поэтому приношу свои извинения в рамках западной этики.
– Я принимаю извинения, Патрик. И благодарю за информацию, – ответила княжна. – Но очень прошу тебя, и вас всех, больше в мою личную жизнь не лезть.
– Извини нас всех, княжна, – сказал Кузнецов. – Еще раз извини.
– Ну, а ты, Сеня, – обратился он к Мыльникову, – живи богато в свое удовольствие. Я и все ребята признательны тебе. Много раз ты спасал ситуацию. Но и мы с тобой рассчитываемся честно. А теперь, ты, наверное, чувствуешь это и сам, нам надо расстаться как можно скорее.
– Не возражаю, – хмуро буркнул Мыльников.
Земля под крылом самолета была темна и пустынна.
– Мне говорили, что Африка так дика, но я как-то не верил, – сказал Кузнецов Патрику.
– Да, что еще раз подтверждает наши представления о возможностях людей различных рас, – ответил тот.
Они улетели из Кипра на частном самолете. Библиотека была с ними. И княжна тоже, к вящей радости всей команды Кузнецова. На этот раз, Патрик не дожидаясь вопросов Святослава, сказал:
– Конечно же лист лучше всего прятать в лесу, но за неимением такой возможности, лучше все же засунуть его подальше. Мы летим в ЮАР к одному из наших соратников, кстати, ты его знаешь, он настолько активен, что добрался даже до ваших московских тусовок:
– Неужели Коос? – изумился Кузнецов.
– Да, Коос ван Вайден…
– Вот это сюрприз.
С Коосом, активнейшим участником мирового Белого Движения он был знаком давно.
– Кстати, ты знаешь, что именно Коос всегда говорил нашим соратникам на всех мировых сборищах нашего, как это у вас говорят, актива, чтобы мы обратили внимание на Россию. Ну, а того, кто конкретно этот совет реализовал и кто в итоге и начал всю эту операцию по оказанию нашей помощи вашему теперь уже признанному отряду нашей армии, ты познакомишься у Кооса. Этого человека зовут Уильям. Впрочем, он сам тебе представится.
Что касается наших дальнейших планов, то они таковы. Мы не торопясь обсуждаем судьбу библиотеки. Именно для этого нам потребуются консультации княжны. Одновременно с тобой обсуждаем судьбу финансирования и поддержки Партии народной свободы. После чего княжна получает расчет и счастливая летит к любимому жениху.
Тут оба они одновременно довольно гнусно усмехнулись.
– Не по-товарищески мы с тобой сейчас поступили, нехорошо подумав о непростых личных проблемах княжны, – сказал Кузнецов.
– Согласен, но за мысли не извиняются. Но продолжим. А после этого вы возвращаетесь в Россию. И тут мне пришла в голову одна мысль.
– Давай.
– Вы ведь ни в чем формально не замешаны. Абсолютно ни в чем. И границу вы не пересекали. А по чужим странам путешествовали с украинскими паспортами. К тому же все вы люди свободных профессий. Никто вас ни в чем упрекнуть не может. И никого вы не подвели.
Ваши российские документы при вас. Поэтому как ты отнесешься к идее просто в один прекрасный день снова, как ни в чем ни бывало, оказаться у себя дома с Алексеем и Виталием.
– А знаешь, в этом что-то есть. Определенно есть. Да! Именно так и надо.
– Ну, а каналы получения вами на обеспечения деятельности партии наших миллионов мы продумаем потом. Но это мелочи, поверь мне.
– Разумеется, мелочи. Кто бы сомневался.
Кузнецов много слышал о большом доме Кооса от соратников, имевших возможность посетить ЮАР. Но после приземления на частном аэродроме, и погрузки в машины, он поехали явно не туда.
– Едем в охотничий домик Ван Вайдена, пояснил Патрик.
Они ехали по земле незнакомого континента. Было жарко, но не очень. Подумаешь, за сорок. В Кара-Кумах бывало и побольше. За окном мелькали незнакомые пейзажи. Зелень была бледно зеленой. Местами более яркая салатово-зеленая, а местами более бледная оливково-серая. Деревья тоже казались сухими. Бледно-оливкового цвета с тонкими ветками, на которых издали было не видно листьев.
Кузнецова поразила дорога. Типичный русский проселок. Разъезженная колея. Красновато-бурая глина под колесами.
Вот вдоль дороги показалась натянутая проволока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43