Сюзи отошла к окну и посмотрела на просвет на набор из белых и черных квадратиков, последовательность от 0 до 1, дающий полное представление о погибшем подростке. Расположение генов было обычным. Оно свидетельствовало о сложной и таинственной жизни, которую внезапно прервали.— Я говорила вам о моих сиамских близнецах?— Да, — ответил Мартино, как послушный ученик. — У вас дома. Дело, которое вызывало у вас мигрень…— Оно самое. — Она вернула клише Роберте. — Они убили свою квартирантку. Вернее, один из них, ибо хватило одного удара ножа, чтобы пронзить сердце бедной женщины. Но близнецы срослись бюстами и имеют один и тот же генетический код на двоих. Один из братьев совершенно невиновен. А метчики видят в них одного человека.— Быть может, оба виновны? — спросил Мартино. — Рука первого держала нож, — он изобразил удар жестом, — а мозг второго отдал приказ убить.— Предпочитаю не рассматривать такую возможность, — призналась Бовенс. — Но в моей короткой юридической практике генетический код впервые не может мне помочь.— Разделите их, — с энтузиазмом продолжил следователь. — Можно организовать очную ставку…Сюзи, хотя и была ниже ростом, поглядела на Мартино снизу вверх. Он ощущал ее горячее дыхание на шее и видел детали ее радужки, которая напоминала клочок зеленого шелка, чуть сморщенного на фоне зрачка.— Ах, Клеман, — вздохнула она. — Если бы все было так просто. Но дела обстоят по-иному.Она резко развернулась на каблуках. Что подействовало на зачарованного Мартино как электрошок. Она схватила зонтик и плащ.— Оставляю вас. У меня через два часа защита. А еще надо написать этот так называемый конфиденциальный меморандум для Фулда по поводу пресловутых смертных казней.
— Какую линию защиты выберете для сиамских близнецов? — спросила Роберта.Юрист ответила с хитрыми огоньками в глазах:— Формальная коллизия. Их невозможно защищать, значит, они неподсудны.Она открыла дверь.— Кстати… Простите… Я могу по-прежнему рассчитывать на вас? — робко осведомился Мартино. — Насчет хеппенинга у моей матери. В шестнадцать часов.— Я буду, — пообещала она.Молодой человек мог бы взлететь даже без помощи Луны. Роберта поспешила вернуть его на Землю.— Ну ладно, Мартино! Начнем следствие с того момента, с которого следовало начать. Открываем охоту на совпадения. Посмотрим, действует ли Барон по наущению мизинчика или, как метчики, пользуется некими тайнами, которые мы скрываем в нашем жалком существовании.
Они погрузились в изучение личных жизней Вацлава Скадло, Марты Вербэ, Анджелло Паскуалини, Жоржа Фликара, Густава Лербье, Симоны Веспар, Анг Чу, Вилельма Вогта и других. Они просеивали информацию, чтобы отыскать что-то общее. Папка Грубера оставалась закрытой, поскольку Роберта предпочла пока ее не трогать.— Подведем итоги, — сказала она, ущипнув себя за горбинку носа. — Какие профессии мы имеем?— Булочник, мусоросжигатель, кровельщик, кассир, чернорабочий доков, последних — двое, — перечислил Мартино, раскачиваясь на стуле. — Трое несовершеннолетних. Два недавних пенсионера. Чиновник Министерства войны, водитель трамвая с линии 8, консьерж, торговец…И бывший глава Криминального отдела, добавил он про себя. Он перестал раскачиваться.— Торговец чем, кстати?Мартино заглянул в записи.— Зонтиками. Можно сказать, он вписался в погоду.— Верно. Барометр упал, — пошутила Роберта. Встала, потянулась. — Мы не продвигаемся, Мартино. Топчемся на месте.Дождь снаружи превратился в осенний ливень, и две административные башни стали походить на миражи.— Я интересовался Мишо, — сказал следователь. — Он не отходит от министра. Но невозможно выяснить, где он бывает и когда. Перемещения Фулда — муниципальная тайна, требования безопасности.— Не важно. Мы допросим его позже.На столе лежали десять карточек. Адреса, привычки, медицинские данные, хобби. Сведения о точках соприкосновения, которые им удалось выделить из этих фрагментов личностей, были скудными. Водитель трамвая и чиновник драли глотки в одних яслях. Марта Вербэ и Фликар имели по полной коллекции Мира и его тайн в двенадцати томах. Ничто не связывало между собой тех, кто стал жертвами Туманного Барона.И все же все они были осуждены на смерть. Палач исполнил приговор. Почему он пощадил Мартино в мусоросжигалке? Чтобы показать, что действовал не случайно? Или они имели дело с крайне извращенным убийцей.Молодой человек сделал такое анекдотическое открытие, что сказал о нем Роберте, когда та начала собирать драгоценные карточки.— Все они получили письмо от Переписи, — обронил он. Взял пакет писем, отложенных в сторону, и открыл одно из них. — Вербэ не объяснила природы своей профессиональной деятельности за последние три года. Но она же была на пенсии. — Он взял второе письмо. — Лербье, консьерж. По дате рождения, указанной в Архиве, ему было 257 лет. Его просили подтвердить информацию. В противном случае «компетентные службы займутся его делом». У них что, мозги набекрень?— Ну-ка покажите.Роберта изучила административные перлы, как две капли воды похожие на те, что присылали ей. Они воплощали глупость во всем ее идеальном великолепии, подтверждали аварию в Архиве, о которой упомянул чиновник, или свидетельствовали о чем-то, чего они еще не нащупали,— Я тоже получил подобное письмецо, — сообщил молодой человек. — Водитель Клеман Мартино совсем не тот, кто работает в Криминальном отделе, и не тот, кто относится к «Цементу». По городу разгуливают три Мартино. Они чокнулись, что ли?— Если имеете претензии к Администрации, обратитесь к чинушам, — со всей возможной серьезностью посоветовала Роберта.Она открыла папку майора, извлекла из нее документы и обнаружила письмо из Переписи. Грубера просили указать срок активной деятельности, хотя даты его чиновничьей карьеры были написаны черным по белому двумя строками выше. Роберта собрала все письма и бросила связку в свою сумочку.— Мне в любом случае надо зайти к ним по вашему поводу.Заметив удивление Мартино, она разъяснила:— Передаче вашего древа в колледж предшествует декларация в Переписи. Одно из преимуществ, полученных при подписании Белой Хартии. Вы — настоящий колдун, а потому удовлетворяете требованию К21 и пользуетесь налоговыми льготами, скидкой в театрах, путешествиях…— Супер, — без особого энтузиазма промямлил он. Указал на тубу в сумочке. — Это и есть мое древо?— Эй, эй, эй. Сначала я должна показать его вашей маме.— Да ладно. Я не умственно отсталый и знаю обычаи.Роберта глянула на Мартино, вспоминая историю с зацикленной династией. Грегуар вбил себе в голову, что надо идентифицировать супругов колдуний. А чтобы выполнить эту невероятную работу, у него не будет генетических кодов в…Разум колдуньи на мгновение отключился. Потом она взяла генетический код майора и уложила на стол рядом с остальными, образовав шестнадцати-клеточную шахматную доску. Она предчувствовала, что истина спрятана в этом магическом квадрате. Но что за истина? Что следует искать?— Жертвы облегчили бы нам задачу, будь они членами одной семьи, — сказал Мартино. — Наши подозрения обернулись бы против оставшихся в живых.Он поймал кролика, который, как она опасалась, чуть не удрал от них.— Все мы члены одной семьи, — громко произнесла она, собирая генетические коды и складывая их в колоду огромных пластиковых игральных карт. — Все, пока мы есть. Вы, я, все мы имеем связь с любым из этих покойников, хотя родство может быть очень далеким.— Вы хорошо себя чувствуете? — забеспокоился Клеман. — Быть может, пора пообедать…Роберта держала клише, крепко прижимая их друг к другу и рассматривая на просвет у окна, как только что поступила Бовенс с кодом Скадло. Наложенные друг на друга коды образовали запутанную картину. Но одна точка резко выделялась на каждом клише. Роберта отметила ее в каждом коде и вновь принялась изучать на просвет, накладывая друг на друга. Коды были уникальными, но одна точка в генетической цепочке была особой и общей для всех.— Похоже… отметина, — предположил следователь, когда она поделилась с ним своим открытием.Вернее, черное окно, подумала колдунья. Остается лишь открыть его и посмотреть, что находится за ставнями.Часы в коридоре пробили четыре раза.— Ого! — воскликнул Мартино. — Пора отправляться к матушке!
Отец разбогател на цементе. Коммунальное здание и большинство базельских башен были построены им. Когда-то он поднимал для Палладио и древнюю Венецию. Мать тратила большую часть времени на покровительство искусствам. Зажиточные базельцы всегда были ярыми коллекционерами. Но ее больше всего волновали хеппенинги. Скорее всего из-за «связи с Воздухом». Роберта уже присутствовала на нескольких таких волнующих художественных проявлениях.Обнаженные женщины, обнимающиеся на гигантском блюде спагетти (Боди Хейнц Арт), сбрасывание двенадцати роялей с террасы пентхауса Мартино (Катастрофический Звуковой Опыт), сеанс спиритической скульптуры… Колдунью отпускали, вручив ей синюю желатиновую какашку, которая якобы показывала ее трехмерную ауру. Она бросала ее на тротуар, освобождаясь от лишнего груза словно некая космическая собака.— Роберта, дорогая! — воскликнула Клементина Мартино, увидев, как она выходит из личного лифта. Они поцеловались, не касаясь друг друга на манер Состоятельных. — Какой сюрприз! Клеман? — Она отступила, увидев позади Роберты сына, чья рука театрально лежала на сердце. — И ты здесь?Клементина обняла его и повела их в зал, полный светских людей, ведущих интеллектуальные разговоры.— Хеппенинг, который я вам приготовила, создан художественной труппой с не-по-дра-жа-емым талантом. Вы правильно сделали, что пришли. Их пер-форманс не оставит вас равнодушной, дорогая моя.Клементина передала сыну только перстень и талант. Если напоминать ей о ее колдовском происхождении, которое более или менее сознательно игнорировала, то она окажется в неудобном положении. Особенно в присутствии членов клуба. А те сновали повсюду.— Я пригласил Сюзи Бовенс, — сообщил Клеман, воспользовавшись растерянностью матери и беря ее за руку. — Ты знаешь, она мой преподаватель сатанинского права?Клементина, похоже, не слышала, что говорил ей сын. Она растерянно и доверительно сообщила Роберте:— Роберт на плотине. Уровень лагуны беспокоит муниципалитет. Стоит вопрос о срочной надстройке плотины.— Папе вовсе не обязательно быть здесь, — нетерпеливо прервал ее Клеман. — Мисс Моргенстерн должна тебе показать древо. Вернее, нам. Вот и все.Какой-то тип в костюме из бежевого бархата с вышитыми золотом цветами шепнул на ухо хозяйке дома несколько слов. У него была прическа под горшок, прямой нос, высокомерный рот и живой взгляд. Он удалился, даже не удостоив взглядом Моргенстерн, которая внимательно наблюдала за ним. Она уже его видела. И прекрасно знала где. Но было практически невозможным встретить его здесь, в этой реальности.— Один из наших артистов, — объяснила Клементина. — Пошли в кабинет Роберта, там и посмотрим на древо.Они прошли по коридору, украшенному гравюрами с изображениями развалин античного Рима, которые восстановил бы отец Клемана, не начнись Великий Потоп. Кабинет был завален чертежами, макетами, набросками городов в стадии проектирования и их фрагментов. Самый большой показывал смешение пустынь, вечных льдов, пропастей, тропических островов, дремучих лесов. Повсюду виднелись необычные конструкции — маяк, виадук, металлическая башня, гигантская пушка…— Проект города Верн, — разъяснила Клементина. — Клуб Состоятельных взял его строительство на себя. Понимаете, после разборки Теночтитлана у нас не осталось второй резиденции. А мы так устаем. — Это «мы» подразумевало всех зажиточных жителей верхнего города. — Мы финансируем проект, а Роберт его исполняет.— В вашей авантюре участвуют и цыгане? — удивилась Роберта.— Вы смеетесь? Нам хватает хлопот с теми, что живут внизу! — Она в замешательстве кивнула. — Как муницип разрешил им обосноваться в Базеле? Иногда я не понимаю этого человека.Роберта вначале не поверила своим ушам. Клементина была аристократкой, но никогда не говорила открыто о своей ксенофобии. Сын не реагировал. Она предпочла думать, что он не расслышал слов матери.Она извлекла из тубы древо и расстелила на столе, похожем на стол Роземонда. Молодой человек робко приблизился к пергаменту. Клементина извлекла очки и, покашливая, принялась изучать древо. Значки, которые свидетельствовали о двух тысячах годах герметического существования в ее генах, были для нее абракадаброй. В чем она откровенно и призналась.Роль Роберты как раз и состояла в том, чтобы объяснить ей все. Она рассказала о древе, особо остановившись на основателе, которого профессор истории застал в келье. Но не уточнила, что первый и последний представители династии имели одно и то же лицо.— Очень интересно, — сообщила Клементина.Клеман, более заинтересованный человек, чей мать, позволил себе сделать одно замечание:— А что это за знак, который все время повторяется?— Мы пока не знаем этого. Но Грегуар Роземонд без устали работает над расшифровкой.— А мой листок вот этот? — спросила Клементина.— Он самый.— Как раз под моим сыном-дылдой. Вы знаете, я горжусь им? Министр безопасности предрекает ему блестящее будущее. Ты свершишь великие дела, дружок. Твоя мама всегда повторяла это тебе.Дверь в кабинет распахнулась. В проем заглянула женская головка с ангельским личиком и рыжими волосами.— Мне надо идти, — извинилась Клементина. — Начинается перформанс. Он будет продолжаться добрый час. Присоединяйтесь к нам.Она осторожно прикрыла за собой дверь. Когда они остались одни, Роберта ткнула кулаком в бок Мартино.— Дружок! Вы знаете, что именно так я называла своего ежика?Насупившийся Мартино собирался дать достойный ответ, когда в кабинет вошла Сюзи Бовенс.— Прошу прощения за опоздание. Эти сиамцы… От меня потребовали две защитные речи вместо одной. Результат заседания — один осужденный и один оправданный! Ничья — мяч на центр. Меня поставили на колени.— А как они исполнят приговор? — осведомилась Роберта.— Это уже не проблема юстиции, — ответила Сюзи. — Проблема Безопасности.Молодая женщина сделала шаг вперед, споткнулась о ковер и головой вперед повалилась на молодого человека, который поймал ее, заключив в нежные объятия. Сюзи выпрямилась и поблагодарила, разглаживая помятую блузку.— Какая я неловкая… Спасибо, Клеман.— Незачто.Он только что получил удар розовым резиновым молоточком по голове. Сюзи виделась ему резко, остальное плавало в тумане.— Ваше древо? — спросила она, подходя к столу. Она тут же увидела первый и последний отпечаток, которые походили друг на друга, как две капли воды в зеркале. — Он перевернут, не так ли? Но я ничего не понимаю в этих генеалогических историях… Вы продвинулись с Бароном?— И да, и нет, — ответила Моргенстерн.Сюзи поджала губы, вздернула бровь и решила не вызнавать тайн сфинкса.— Защитные речи вызывают жажду. Пошли выпьем за ваше здоровье, Клеман. Сегодня мы обмываем ваше официальное вступление в колдовство. Добро пожаловать в Семью!Она чмокнула молодого человека в щеку, просунула руку ему под локоть и потащила в коридор. Роберта последовала за ними, задавая себе вопрос, касаются ли подметки колдуна пола. Поскольку все в его поведении говорило об обратном.
Клеман и Сюзи незаметно удалились. Людей стало меньше — несомненно, многие отправились любоваться пресловутым перформансом. Роберта грызла печенюшки. Ей было пора отправляться к своему ближайшему родственнику, к дражайшему кузену Гектору, последнему представителю клана Барнабитов. У нее всегда пропадал аппетит, когда она думала о ближайших родственниках.Перед тем как отправиться в святилище, следовало зайти в колледж и оставить там древо, которое лежало вместе с сумочкой в кабинете Роберта. Она прошла по коридору с гравюрами, но двери походили одна на другую. Она наугад толкнула одну и проскользнула в полутемную комнату.В глубине на ярко освещенной сцене мужчина с прической под горшок стоял на коленях перед женщиной с рыжей гривой. Ее гранатово-красное платье с золотым галуном и с прямыми и жесткими складками выглядело каменной скульптурой. На ее коленях лежал пластиковый младенец. Ангел держал над ее головой корону. Фон изображал три аркады, за столбами которых виднелся сияющий городской пейзаж. Гости Клементины Мартино молча созерцали хеппенинг. Живая картина воспроизводила Деву с канцером Ролином Ван Эйка, любимого художника матери Мартино.Кто-то кашлянул. Мужчина, игравший роль канцлера, слегка повернул голову. Дева вздохнула. Роберта отступила к задней стене и сузила поле зрения, чтобы лучше углубиться в иллюзию.
Клеман Мартино живописал портрет своего родителя в виде истинного героя муниципалитета, напоминая, что его сын унаследовал большую часть превосходного генетического наследия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Какую линию защиты выберете для сиамских близнецов? — спросила Роберта.Юрист ответила с хитрыми огоньками в глазах:— Формальная коллизия. Их невозможно защищать, значит, они неподсудны.Она открыла дверь.— Кстати… Простите… Я могу по-прежнему рассчитывать на вас? — робко осведомился Мартино. — Насчет хеппенинга у моей матери. В шестнадцать часов.— Я буду, — пообещала она.Молодой человек мог бы взлететь даже без помощи Луны. Роберта поспешила вернуть его на Землю.— Ну ладно, Мартино! Начнем следствие с того момента, с которого следовало начать. Открываем охоту на совпадения. Посмотрим, действует ли Барон по наущению мизинчика или, как метчики, пользуется некими тайнами, которые мы скрываем в нашем жалком существовании.
Они погрузились в изучение личных жизней Вацлава Скадло, Марты Вербэ, Анджелло Паскуалини, Жоржа Фликара, Густава Лербье, Симоны Веспар, Анг Чу, Вилельма Вогта и других. Они просеивали информацию, чтобы отыскать что-то общее. Папка Грубера оставалась закрытой, поскольку Роберта предпочла пока ее не трогать.— Подведем итоги, — сказала она, ущипнув себя за горбинку носа. — Какие профессии мы имеем?— Булочник, мусоросжигатель, кровельщик, кассир, чернорабочий доков, последних — двое, — перечислил Мартино, раскачиваясь на стуле. — Трое несовершеннолетних. Два недавних пенсионера. Чиновник Министерства войны, водитель трамвая с линии 8, консьерж, торговец…И бывший глава Криминального отдела, добавил он про себя. Он перестал раскачиваться.— Торговец чем, кстати?Мартино заглянул в записи.— Зонтиками. Можно сказать, он вписался в погоду.— Верно. Барометр упал, — пошутила Роберта. Встала, потянулась. — Мы не продвигаемся, Мартино. Топчемся на месте.Дождь снаружи превратился в осенний ливень, и две административные башни стали походить на миражи.— Я интересовался Мишо, — сказал следователь. — Он не отходит от министра. Но невозможно выяснить, где он бывает и когда. Перемещения Фулда — муниципальная тайна, требования безопасности.— Не важно. Мы допросим его позже.На столе лежали десять карточек. Адреса, привычки, медицинские данные, хобби. Сведения о точках соприкосновения, которые им удалось выделить из этих фрагментов личностей, были скудными. Водитель трамвая и чиновник драли глотки в одних яслях. Марта Вербэ и Фликар имели по полной коллекции Мира и его тайн в двенадцати томах. Ничто не связывало между собой тех, кто стал жертвами Туманного Барона.И все же все они были осуждены на смерть. Палач исполнил приговор. Почему он пощадил Мартино в мусоросжигалке? Чтобы показать, что действовал не случайно? Или они имели дело с крайне извращенным убийцей.Молодой человек сделал такое анекдотическое открытие, что сказал о нем Роберте, когда та начала собирать драгоценные карточки.— Все они получили письмо от Переписи, — обронил он. Взял пакет писем, отложенных в сторону, и открыл одно из них. — Вербэ не объяснила природы своей профессиональной деятельности за последние три года. Но она же была на пенсии. — Он взял второе письмо. — Лербье, консьерж. По дате рождения, указанной в Архиве, ему было 257 лет. Его просили подтвердить информацию. В противном случае «компетентные службы займутся его делом». У них что, мозги набекрень?— Ну-ка покажите.Роберта изучила административные перлы, как две капли воды похожие на те, что присылали ей. Они воплощали глупость во всем ее идеальном великолепии, подтверждали аварию в Архиве, о которой упомянул чиновник, или свидетельствовали о чем-то, чего они еще не нащупали,— Я тоже получил подобное письмецо, — сообщил молодой человек. — Водитель Клеман Мартино совсем не тот, кто работает в Криминальном отделе, и не тот, кто относится к «Цементу». По городу разгуливают три Мартино. Они чокнулись, что ли?— Если имеете претензии к Администрации, обратитесь к чинушам, — со всей возможной серьезностью посоветовала Роберта.Она открыла папку майора, извлекла из нее документы и обнаружила письмо из Переписи. Грубера просили указать срок активной деятельности, хотя даты его чиновничьей карьеры были написаны черным по белому двумя строками выше. Роберта собрала все письма и бросила связку в свою сумочку.— Мне в любом случае надо зайти к ним по вашему поводу.Заметив удивление Мартино, она разъяснила:— Передаче вашего древа в колледж предшествует декларация в Переписи. Одно из преимуществ, полученных при подписании Белой Хартии. Вы — настоящий колдун, а потому удовлетворяете требованию К21 и пользуетесь налоговыми льготами, скидкой в театрах, путешествиях…— Супер, — без особого энтузиазма промямлил он. Указал на тубу в сумочке. — Это и есть мое древо?— Эй, эй, эй. Сначала я должна показать его вашей маме.— Да ладно. Я не умственно отсталый и знаю обычаи.Роберта глянула на Мартино, вспоминая историю с зацикленной династией. Грегуар вбил себе в голову, что надо идентифицировать супругов колдуний. А чтобы выполнить эту невероятную работу, у него не будет генетических кодов в…Разум колдуньи на мгновение отключился. Потом она взяла генетический код майора и уложила на стол рядом с остальными, образовав шестнадцати-клеточную шахматную доску. Она предчувствовала, что истина спрятана в этом магическом квадрате. Но что за истина? Что следует искать?— Жертвы облегчили бы нам задачу, будь они членами одной семьи, — сказал Мартино. — Наши подозрения обернулись бы против оставшихся в живых.Он поймал кролика, который, как она опасалась, чуть не удрал от них.— Все мы члены одной семьи, — громко произнесла она, собирая генетические коды и складывая их в колоду огромных пластиковых игральных карт. — Все, пока мы есть. Вы, я, все мы имеем связь с любым из этих покойников, хотя родство может быть очень далеким.— Вы хорошо себя чувствуете? — забеспокоился Клеман. — Быть может, пора пообедать…Роберта держала клише, крепко прижимая их друг к другу и рассматривая на просвет у окна, как только что поступила Бовенс с кодом Скадло. Наложенные друг на друга коды образовали запутанную картину. Но одна точка резко выделялась на каждом клише. Роберта отметила ее в каждом коде и вновь принялась изучать на просвет, накладывая друг на друга. Коды были уникальными, но одна точка в генетической цепочке была особой и общей для всех.— Похоже… отметина, — предположил следователь, когда она поделилась с ним своим открытием.Вернее, черное окно, подумала колдунья. Остается лишь открыть его и посмотреть, что находится за ставнями.Часы в коридоре пробили четыре раза.— Ого! — воскликнул Мартино. — Пора отправляться к матушке!
Отец разбогател на цементе. Коммунальное здание и большинство базельских башен были построены им. Когда-то он поднимал для Палладио и древнюю Венецию. Мать тратила большую часть времени на покровительство искусствам. Зажиточные базельцы всегда были ярыми коллекционерами. Но ее больше всего волновали хеппенинги. Скорее всего из-за «связи с Воздухом». Роберта уже присутствовала на нескольких таких волнующих художественных проявлениях.Обнаженные женщины, обнимающиеся на гигантском блюде спагетти (Боди Хейнц Арт), сбрасывание двенадцати роялей с террасы пентхауса Мартино (Катастрофический Звуковой Опыт), сеанс спиритической скульптуры… Колдунью отпускали, вручив ей синюю желатиновую какашку, которая якобы показывала ее трехмерную ауру. Она бросала ее на тротуар, освобождаясь от лишнего груза словно некая космическая собака.— Роберта, дорогая! — воскликнула Клементина Мартино, увидев, как она выходит из личного лифта. Они поцеловались, не касаясь друг друга на манер Состоятельных. — Какой сюрприз! Клеман? — Она отступила, увидев позади Роберты сына, чья рука театрально лежала на сердце. — И ты здесь?Клементина обняла его и повела их в зал, полный светских людей, ведущих интеллектуальные разговоры.— Хеппенинг, который я вам приготовила, создан художественной труппой с не-по-дра-жа-емым талантом. Вы правильно сделали, что пришли. Их пер-форманс не оставит вас равнодушной, дорогая моя.Клементина передала сыну только перстень и талант. Если напоминать ей о ее колдовском происхождении, которое более или менее сознательно игнорировала, то она окажется в неудобном положении. Особенно в присутствии членов клуба. А те сновали повсюду.— Я пригласил Сюзи Бовенс, — сообщил Клеман, воспользовавшись растерянностью матери и беря ее за руку. — Ты знаешь, она мой преподаватель сатанинского права?Клементина, похоже, не слышала, что говорил ей сын. Она растерянно и доверительно сообщила Роберте:— Роберт на плотине. Уровень лагуны беспокоит муниципалитет. Стоит вопрос о срочной надстройке плотины.— Папе вовсе не обязательно быть здесь, — нетерпеливо прервал ее Клеман. — Мисс Моргенстерн должна тебе показать древо. Вернее, нам. Вот и все.Какой-то тип в костюме из бежевого бархата с вышитыми золотом цветами шепнул на ухо хозяйке дома несколько слов. У него была прическа под горшок, прямой нос, высокомерный рот и живой взгляд. Он удалился, даже не удостоив взглядом Моргенстерн, которая внимательно наблюдала за ним. Она уже его видела. И прекрасно знала где. Но было практически невозможным встретить его здесь, в этой реальности.— Один из наших артистов, — объяснила Клементина. — Пошли в кабинет Роберта, там и посмотрим на древо.Они прошли по коридору, украшенному гравюрами с изображениями развалин античного Рима, которые восстановил бы отец Клемана, не начнись Великий Потоп. Кабинет был завален чертежами, макетами, набросками городов в стадии проектирования и их фрагментов. Самый большой показывал смешение пустынь, вечных льдов, пропастей, тропических островов, дремучих лесов. Повсюду виднелись необычные конструкции — маяк, виадук, металлическая башня, гигантская пушка…— Проект города Верн, — разъяснила Клементина. — Клуб Состоятельных взял его строительство на себя. Понимаете, после разборки Теночтитлана у нас не осталось второй резиденции. А мы так устаем. — Это «мы» подразумевало всех зажиточных жителей верхнего города. — Мы финансируем проект, а Роберт его исполняет.— В вашей авантюре участвуют и цыгане? — удивилась Роберта.— Вы смеетесь? Нам хватает хлопот с теми, что живут внизу! — Она в замешательстве кивнула. — Как муницип разрешил им обосноваться в Базеле? Иногда я не понимаю этого человека.Роберта вначале не поверила своим ушам. Клементина была аристократкой, но никогда не говорила открыто о своей ксенофобии. Сын не реагировал. Она предпочла думать, что он не расслышал слов матери.Она извлекла из тубы древо и расстелила на столе, похожем на стол Роземонда. Молодой человек робко приблизился к пергаменту. Клементина извлекла очки и, покашливая, принялась изучать древо. Значки, которые свидетельствовали о двух тысячах годах герметического существования в ее генах, были для нее абракадаброй. В чем она откровенно и призналась.Роль Роберты как раз и состояла в том, чтобы объяснить ей все. Она рассказала о древе, особо остановившись на основателе, которого профессор истории застал в келье. Но не уточнила, что первый и последний представители династии имели одно и то же лицо.— Очень интересно, — сообщила Клементина.Клеман, более заинтересованный человек, чей мать, позволил себе сделать одно замечание:— А что это за знак, который все время повторяется?— Мы пока не знаем этого. Но Грегуар Роземонд без устали работает над расшифровкой.— А мой листок вот этот? — спросила Клементина.— Он самый.— Как раз под моим сыном-дылдой. Вы знаете, я горжусь им? Министр безопасности предрекает ему блестящее будущее. Ты свершишь великие дела, дружок. Твоя мама всегда повторяла это тебе.Дверь в кабинет распахнулась. В проем заглянула женская головка с ангельским личиком и рыжими волосами.— Мне надо идти, — извинилась Клементина. — Начинается перформанс. Он будет продолжаться добрый час. Присоединяйтесь к нам.Она осторожно прикрыла за собой дверь. Когда они остались одни, Роберта ткнула кулаком в бок Мартино.— Дружок! Вы знаете, что именно так я называла своего ежика?Насупившийся Мартино собирался дать достойный ответ, когда в кабинет вошла Сюзи Бовенс.— Прошу прощения за опоздание. Эти сиамцы… От меня потребовали две защитные речи вместо одной. Результат заседания — один осужденный и один оправданный! Ничья — мяч на центр. Меня поставили на колени.— А как они исполнят приговор? — осведомилась Роберта.— Это уже не проблема юстиции, — ответила Сюзи. — Проблема Безопасности.Молодая женщина сделала шаг вперед, споткнулась о ковер и головой вперед повалилась на молодого человека, который поймал ее, заключив в нежные объятия. Сюзи выпрямилась и поблагодарила, разглаживая помятую блузку.— Какая я неловкая… Спасибо, Клеман.— Незачто.Он только что получил удар розовым резиновым молоточком по голове. Сюзи виделась ему резко, остальное плавало в тумане.— Ваше древо? — спросила она, подходя к столу. Она тут же увидела первый и последний отпечаток, которые походили друг на друга, как две капли воды в зеркале. — Он перевернут, не так ли? Но я ничего не понимаю в этих генеалогических историях… Вы продвинулись с Бароном?— И да, и нет, — ответила Моргенстерн.Сюзи поджала губы, вздернула бровь и решила не вызнавать тайн сфинкса.— Защитные речи вызывают жажду. Пошли выпьем за ваше здоровье, Клеман. Сегодня мы обмываем ваше официальное вступление в колдовство. Добро пожаловать в Семью!Она чмокнула молодого человека в щеку, просунула руку ему под локоть и потащила в коридор. Роберта последовала за ними, задавая себе вопрос, касаются ли подметки колдуна пола. Поскольку все в его поведении говорило об обратном.
Клеман и Сюзи незаметно удалились. Людей стало меньше — несомненно, многие отправились любоваться пресловутым перформансом. Роберта грызла печенюшки. Ей было пора отправляться к своему ближайшему родственнику, к дражайшему кузену Гектору, последнему представителю клана Барнабитов. У нее всегда пропадал аппетит, когда она думала о ближайших родственниках.Перед тем как отправиться в святилище, следовало зайти в колледж и оставить там древо, которое лежало вместе с сумочкой в кабинете Роберта. Она прошла по коридору с гравюрами, но двери походили одна на другую. Она наугад толкнула одну и проскользнула в полутемную комнату.В глубине на ярко освещенной сцене мужчина с прической под горшок стоял на коленях перед женщиной с рыжей гривой. Ее гранатово-красное платье с золотым галуном и с прямыми и жесткими складками выглядело каменной скульптурой. На ее коленях лежал пластиковый младенец. Ангел держал над ее головой корону. Фон изображал три аркады, за столбами которых виднелся сияющий городской пейзаж. Гости Клементины Мартино молча созерцали хеппенинг. Живая картина воспроизводила Деву с канцером Ролином Ван Эйка, любимого художника матери Мартино.Кто-то кашлянул. Мужчина, игравший роль канцлера, слегка повернул голову. Дева вздохнула. Роберта отступила к задней стене и сузила поле зрения, чтобы лучше углубиться в иллюзию.
Клеман Мартино живописал портрет своего родителя в виде истинного героя муниципалитета, напоминая, что его сын унаследовал большую часть превосходного генетического наследия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28