— Существо, созданное комбинацией букв?.. — добавила Роберта.— Раввин Иуда Лоев Бен Бецабель…— Дом на улице Старошкольска и его каморка…— Глиняная фигурка, хранившаяся в пражской синагоге, которая без этого проклятого дома никогда бы не увидела белого света…Роземонд выложил практически все. Мартино воскликнул:— Голем!— Наконец-то, — вздохнула Моргенстерн. — Вы еще не окончательно потеряны для науки.— Голем, — тише повторил Мартино. — Вы думаете, что голем и есть Туманный Барон?— Глиняное существо априори может проскользнуть повсюду, — кивнул Роземонд. — И оно уже доказало свои таланты в слепом и безжалостном человекоубийстве.Роземонд вытянул ноги на подушках и глянул на низкие облака. Над лагуной плыла удлиненная форма, словно подтверждая его расслабленное состояние. Быть может, это были останки духов, которых они столь блистательно вызвали и которые никак не хотели рассеиваться в атмосфере? Роберта встала, вырвав его из задумчивости.— Мартино, вставайте. У нас встреча с одной дорогой вам персоной, которая, похоже, собирается сообщить нам нечто важное.Молодой человек с неохотой подчинился.— По поводу голема?— Барона. Мы еще не знаем, идентичен ли он голему.Она схватила сумочку и шепнула Роземонду:— До вечера, милый.Потом направилась к лестнице. Следователю больше хотелось заняться Малой Прагой, хотя полдень не был идеальным часом, чтобы остаться незамеченным. Разве не он указал им нужную тропку, как и навел их на ветер? Моргенстерн остановилась на верху лестницы, обернулась, увидела, что он не тронулся с места.— Если у вас есть дела, я пойду одна, — бросила она. — Будет жаль. Сюзи Бовенс явно хотела срочно встретиться с нами.
— Она живет на улице Роз, 18, — сообщила Роберта.Мартино делал все возможное, чтобы объехать огромные лужи и не забрызгать прохожих, что было на него не похоже.— Вы знаете, где находится улица Роз? — подзуживала его колдунья. — Она ведь совсем маленькая…Он не мог признаться ей, что целые вечера проводил на улице Роз, прячась за фонарем в надежде увидеть, как Сюзи закрывает ставни.— Загляните в «бардачок», — сказал он.Роберта извлекла оттуда переплетенный план нового города.— Занимательно, у меня второй том, план затопленного города. Хоть эти два спасены от пожара в Архивах.— Я выучил его наизусть. Потому и знаю, где находится улица Роз.— Хорошо. Если отдел закроется, сможете работать таксистом.Оба замолчали. Тем более что прибыли на место. Мартино поставил машину перед хижиной из темного кирпича, типичной для этого бывшего рабочего квартала, ныне переданного высшим чиновникам. Дом Грубера был несколькими домами далее. Сюзи Бовенс открыла им до того, как они успели позвонить. Она выглядела усталой. Молодой человек, стоявший чуть позади, сиял.На Сюзи были розовые тапочки и домашний халат из бордового шелка. Наконец он смог полюбоваться ее тонкими лодыжками, белыми, как алебастр, а также ахиллесовым сухожилием. И то, и другое он находил очаровательными.— Бне очень жаль, — сказала она, пропуская их в дом. — Боя бать приучает беня Эвиру, а это деляет беня узасно нелобкой. Вчера, возврасяясь погорон, я… я… я…Она чихнула с такой силой, что энергии хватило бы на разделение исходных элементов материи. Потом шумно высморкалась. Мартино показалось, что в райские трубы протрубили ангелы.— Я убала в лагуну, — закончила она. — Отсюда насборк.Они последовали за ней в комнату с огромным окном, через которое виднелся сад. Стены были заставлены полками с книгами и безделушками древнего Базеля. Рядом с камином торчал калорифер.— Очень мило, — сообщила Роберта.Бовенс чихнула. Пол под их ногами задрожал.— Вы лечитесь?— Бринибаю асбирин…— Аспирин, фу, какая гадость. Сразу видно Эфир… Позвольте глянуть в ваши личные джунгли?— Брошу бас, глядите.Роберта набросила капюшон плаща на голову и вошла в густую траву сада. Сердце Мартино было готово выскочить из груди. Он был наедине с Сюзи. У нее дома.— Горячее молоко с медом помогает от горла, — блеющим старческим голоском сообщил он, используя слова из далекого детства.Бовенс не слушала его. Она пыталась схватить том, стоящий на самой верхней полке. Мартино бросился ей помогать, и двухтомный Новый Универсальный Словарь Мориса Лашатра рухнул прямо на них. Когда Роберта вернулась в гостиную, то нашла Мартино, который пытался уничтожить следы катастрофы, а сидящая в кресле Сюзи со стоном потирала макушку черепа.— Вам не кажется, что нашему юристу и так худо? — рявкнула колдунья, глянув на следователя.Из ее карманов торчали пучки трав.— Я хотел помочь ей, — буркнул Мартино, уставившись на кончики ботинок.— Где можно вскипятить воду? — спросила Роберта.Сюзи отвела ее в кухню. Мартино шел следом, производя горлом странные звуки. Роберта взяла кастрюльку, наполнила ее водой и поставила на газ, который зажегся, как только она щелкнула пальцами. У Сюзи подкашивались ноги, и она предпочла сесть. И стала разговаривать со следователем, пока Моргенстерн готовила отвар.— Сто у бас с эдиб дредьиб годоб?— Ничего, все хорошо, все меня интересует. Правда все здорово.— Ходела бас боздрабить. Бы были одниб из лучших усеникоб. Бас последний доклад о побешанных Лудена был прибероб. Субер. Урбен Грандье избег бы костра, если бы его защищали.Ученик… Эту роль Мартино не хотел играть, находясь рядом с ней. Роберта краем глаза заметила разочарование на его лице и решила помочь.— Клеман не только хороший ученик, но и превосходный следователь. Представьте себе, он вновь открыл одну из утерянных способностей. — Она отжимала листья алтея аптечного и тимьяна ползучего. — Наш Мартино летает. Похоже, при определенных условиях. Но летает.— Ботрясно! — восхитилась Сюзи. — Надо показать бне.«Я ваш слуга. Мы вместе можем полететь к вратам Тангейзера. Я вас люблю», — ему хотелось ответить именно так.Но он смог лишь промямлить:— Когда пожелаете.Роберта налила настойку в чашку, бросила сахар, выждала, пока закончится очередной грозящий катаклизмом приступ чихания.— У вас есть что-то… крепкое?— Бодка. Под раковиной.Бовенс проглотила щедро разбавленную водкой настойку. Втянула носом воздух, высморкалась, встала — ноги крепко держали ее.— Потрясная штуковина! — Она вдруг обрела форму. — Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь.Несколько минут молодой человек оставался в задумчивости и неподвижности, словно статуя, высеченная из самого крепкого мрамора.— Мартино!Он вздрогнул. Моргенстерн протягивала ему стопку водки папы Бовенса.— Что?— Выпейте. Это придаст вам храбрости сказать то, что у вас на уме.Он благодарно глянул на нее и выпил сердечные капли. Потом кончиком языка ощупал зубы, пытаясь понять, сохранилась ли на них эмаль. Появилась Сюзи. Она собрала волосы в хвост и успела подкрасить губы. Роберте пришлось признать, что девушка не лишена очарования.— Можно переходить к серьезным вещам, — выпалила юрист. — Пошли. Я покажу вам, как работает Туманный Барон.Следователи переглянулись и последовали за хозяйкой в гостиную. Сюзи взяла с полки книгу и положила на рабочий стол. Следователи подошли ближе. Она открыла книгу на первой закладке — они увидели гравюру с изображением лестницы, лепившейся к склону скалы. На ступеньках сидели стервятники. На дне бездны торчали острые колья, на которые падали мученики, сбрасываемые с карниза людьми в латах. На заднем плане виднелся храм.— Баратр, — объяснила Сюзи. — Яма в Аттике с железными кольями на дне. Так карали предателей, шпионов и святотатцев.Сюзи удостоверилась, что они рассмотрели гравюру, и перешла к второй закладке. Вторая гравюра была ужаснее первой. На ней была изображена обнаженная женщина, связанная по рукам и ногам и привязанная к столбу. Ее тело покрывала туча насекомых.— Сифонизм. Кара, существовавшая в некоторых странах античности и предназначенная для непокорных рабов. Тело осужденного намазывали густым слоем меда и отдавали на пожирание летучим и ползучим насекомым.— Марта Вербэ, — шепнул Мартино.— А перед этим был Вацлав Скадло, — добавила Роберта.Сюзи продолжала знакомить их со своим небольшим музеем ужасов.На третьей гравюре была изображена средневековая площадь, полная народа, пришедшего поглазеть на казнь. На палаче была кожаная маска. У осужденного был выколот один глаз, а правая рука отрублена. Палач готовился пронзить его сердце колом с помощью молота, как если бы перед ним был вампир.— Глаз. Рука. Сердце. Святая троица суда Каролингов, предназначенная для рецидивистов.— Оберон, — прошептала Роберта.Сюзи захлопнула книгу и положила ладонь на обложку. Будь у нее в другой руке весы и повязка на глазах, она могла бы позировать для аллегории Фемиды.— Что касается Паскулини и Фликара, то казнь на огне практиковалась всегда, и ее трудно привязать к определенной эпохе. И вот что я хочу вам сказать: Туманный Барон работает по образу и подобию древних палачей. — Она поставила книгу на полку. — После исторических городов костюмированный убийца… Словно нас преследует прошлое.Дождь пошел с новой силой. Все трое повернулись в сторону сада.— Когда же это кончится? — вздохнула Сюзи.Никто, даже метеоролог-травник, не нашел мужества ответить ей.— Я должна сообщить Фулду о вашем открытии, — сказала колдунья. — Даже если Барон молчит уже целую неделю. И нам надо вновь увидеть Пишенетта.— Пишенетта? — переспросила Сюзи — ей было знакомо это имя.— Автор Барометра, — объяснил следователь. — Он живет на аэростате выше облаков. Кстати, я подозреваю, что он прикреплен к обсерватории.Сюзи, скрестив руки, по очереди глядела на каждого.— У меня сейчас нет срочных дел. Ничего, кроме дела сиамских близнецов, которое началось с мигрени, а окончилось дикой головной болью. Если я могу вам чем-нибудь помочь… — Мартино яростно закивал. — Однако должна вам посоветовать быть крайне осторожными с этой аналогией исторических казней. Эфир позволяет услышать многое. И могу вас уверить — над городом повис страх. Если базельцы узнают, что Барон пользуется историческим методом, они могут ополчиться на цыган.— Башня Безопасности — могила, — уверенно произнес следователь. — А Арчибальд Фулд — настоящий человек. Он сумеет принять нужные решения.«Это-то нас и беспокоит», — подумали колдуньи, но оставили мысли при себе. Они расстались, пообещав держать друг друга в курсе событий. Но, сев в машину, Мартино не выразил никакого желания тронуться с места.— Удивительная девица, — сказала Роберта. — И она права в отношении цыган. — Она заметила, что машина не движется. — Хотите, чтобы я вас подтолкнула?Он вдруг выскочил из автомобиля, пробежал под дождем до крыльца и позвонил. Сюзи открыла. Разговор был коротким. Он что-то вручил ей, вернулся, завел двигатель одним поворотом заводной ручки и сел за руль. На его лице сияла улыбка.— Что будем делать с открытиями мисс Бовенс? Надо же… Убийца, работающий как палач, это не пустяк.Моргенстерн спрашивала себя, какая муха его укусила. Потом вспомнила, что Мартино на тридцать лет меньше, чем ей, и он явно влюблен.— Фулд вызвал всех на восемь часов утра, — напомнила она, чтобы хоть как-то охладить его пыл. — Тогда-то и сообщим все, а потом решим, что делать дальше.— Скажем про Пишенетта и Мишо?— Предпочитаю оставить Пишенетта и Мишо себе.— Но ведь министр безопасности потребовал от отдела отыскать автора Барометра? — возмутился образцовый служащий.— В любом случае до завтрашнего утра у нас руки развязаны. Воспользуйтесь этим. Мне кажется, что вскоре события резко ускорятся.— Отменно! Где вас высадить?— У Музея. Мне надо отпечатать последнюю страницу вашего древа. Вернее, первую.— Вот как? Гениально!То, что личность основательницы его династии будет вскоре открыта ему, совершенно вылетело у него из головы. Он ехал к Музею, насвистывая. Там, где было серое, он видел синее, зеленое, радужное и мелких птах.— Кстати, вы, надеюсь, завтра придете? — вдруг воскликнул он.— Приду куда?— На хеппенинг! Мать организует хеппенинг во время чайной церемонии! — Он весело гуднул, сообщая радостную весть всему городу. — Вы разве не получили приглашение?— Я не была дома со вчерашнего вечера. Хеппенинг во время чайной церемонии? Отлично! У меня нет никаких дел. Приду с удовольствием. И заодно покажу ей ваше древо.Мартино удалось держать язык за зубами почти сто метров.— Сюзи тоже будет, — сообщил он с придыханием. — Она сказала «да».Вот и приехали, подумала Роберта. Молодой человек словно витал в Эфире, и она решила, что говорить с ним не о чем.Мартино высадил Роберту перед решеткой Музея. Перед тем как расстаться с замечтавшимся Мартино, она посоветовала ему:— Будь внимательней на дороге. Езжай, Ромео.Роберта посмотрела вслед автомобилю, удалявшемуся со скоростью тихой лошадиной трусцы, что было хорошим знаком.Проявив последний лист древа Мартино, колдунья по просьбе Грегуара сорвала на своей грядке несколько стеблей эстрагона, готовясь к ужину. Потом вернулась домой, презирая дождь и прохожих, которые шли, низко опустив головы, словно не видя невысокой женщины, встречавшейся им на пути.На щитах с избирательными плакатами появились необычные афиши, закрывшие лица Фулда, муниципа и прочих кандидатов. Уведомления о розыске близких, расклеенные базельцами. Роберта насчитала добрый десяток разных объявлений с фотографиями и номерами телефонов. Эти призывы о помощи не предвещали ничего хорошего.Поэтому Роберта зашла на центральный телеграф, чуть-чуть не дойдя до дома. И отослала телеграмму Фулду, в которой сообщала об открытии Сюзи. Потом взяла свою почту и взбежала на седьмой этаж.В пачке писем было приглашение от Мартино с припиской Клементины, толстый конверт из нотариальной конторы с копией завещания майора Грубера и ключами от дома на улице Мимоз, формуляр для отсылки после подписи. Перепись продолжала преследовать ее, в очередной раз требуя сообщить свой адрес… Роберта решила сохранить письмо. Однажды она откроет Музей Общественного Беспорядка. И это письмо в рамочке займет достойное место.Самое лучшее она приберегла на десерт: весенне-летний каталог «Боди Префект»! Толстая и тяжеленная книга с цветными фотографиями новинок на глянцевой бумаге.— Самонесущие корсеты специально для беременных, какая идея, — присвистнула она, останавливаясь перед дверью.Нужен был ей или не нужен данный товар, но она восхищалась этим норвежским предприятием, укрывшимся в каком-то фьорде с непроизносимым названием. Она считала, что «Боди Перфект» служил освобождению женщины в той же мере, что право на голосование и противозачаточная пилюля.Она бросила каталог на канапе. Попугай не получил никаких сообщений. Вельзевул мрачно созерцал дождь. Роберта наполнила его миску, бросила грязные вещи на туалетный столик, а запасные уложила в сумочку, готовясь уходить. Ее взгляд упал на каталог, открывшийся на странице 54.— «Благодаря своей водонепроницаемости и встроенной революционной системе электростимуляции и жизнеобеспечения корсет „Электрум“ придаст вашей фигуре изящность двадцатилетней девушки, — прочла она. — Регулируемая частота и сила импульсов. Всего 239 талеров вместе с доставкой. Этот товар имеет гарантию „Боди Перфект“. Если товар вас не удовлетворяет, возвращаем деньги». Ну и ну!Она сунула каталог в сумочку, словно это была драгоценнейшая из редких книг. Закрыла дверь на ключ, спустилась на два этажа, остановилась, открыла каталог на странице с изображением корсета «Электрум».— Он мне нужен, — вслух заявила она.
Грегуар обитал в одном из наспех построенных зданий, когда после Великого Потопа места на суше осталось совсем мало. У него была маленькая, простая и функциональная квартира, из которой не открывалось никакого вида на Базель. Но профессор обставил ее со вкусом. Серебристая кухня, красная гостиная, голубая спальня… Двигаясь по ней в таком порядке, посетитель выполнял хроматическое путешествие Данте и Вергилия от начала ада до конца рая. Гребешки и эстрагон ждали момента, когда ими займутся. На проигрывателе в спальне стояла пластинка Баха, воспевавшая апостола Матфея. Сингалезская маска демона, единственное настенное украшение гостиной, усмехалась, глядя на Роземонда, восседавшего за своим монументальным столом и разворачивающего лист вероники, который принесла Роберта. Колдунья смотрела на него, взобравшись на табурет с бокалом «Лакримы Кристи» в руке.— Вельзевул чувствует себя хорошо? Не скучает без вас?— Ворчит с момента, когда я лишила его сухариков. Новая диета ему не нравится, но вреда не причинит.Роземонд открыл Либер генеалогикум на странице «Чары». Сравнил напечатанное на листе вероники с изображением в книге, взял узкую ленту пергамента, нанес на нее знаки из книги, захлопнул ее, свернул вместе веронику и пергамент и перевязал свиток ниткой красного шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Она живет на улице Роз, 18, — сообщила Роберта.Мартино делал все возможное, чтобы объехать огромные лужи и не забрызгать прохожих, что было на него не похоже.— Вы знаете, где находится улица Роз? — подзуживала его колдунья. — Она ведь совсем маленькая…Он не мог признаться ей, что целые вечера проводил на улице Роз, прячась за фонарем в надежде увидеть, как Сюзи закрывает ставни.— Загляните в «бардачок», — сказал он.Роберта извлекла оттуда переплетенный план нового города.— Занимательно, у меня второй том, план затопленного города. Хоть эти два спасены от пожара в Архивах.— Я выучил его наизусть. Потому и знаю, где находится улица Роз.— Хорошо. Если отдел закроется, сможете работать таксистом.Оба замолчали. Тем более что прибыли на место. Мартино поставил машину перед хижиной из темного кирпича, типичной для этого бывшего рабочего квартала, ныне переданного высшим чиновникам. Дом Грубера был несколькими домами далее. Сюзи Бовенс открыла им до того, как они успели позвонить. Она выглядела усталой. Молодой человек, стоявший чуть позади, сиял.На Сюзи были розовые тапочки и домашний халат из бордового шелка. Наконец он смог полюбоваться ее тонкими лодыжками, белыми, как алебастр, а также ахиллесовым сухожилием. И то, и другое он находил очаровательными.— Бне очень жаль, — сказала она, пропуская их в дом. — Боя бать приучает беня Эвиру, а это деляет беня узасно нелобкой. Вчера, возврасяясь погорон, я… я… я…Она чихнула с такой силой, что энергии хватило бы на разделение исходных элементов материи. Потом шумно высморкалась. Мартино показалось, что в райские трубы протрубили ангелы.— Я убала в лагуну, — закончила она. — Отсюда насборк.Они последовали за ней в комнату с огромным окном, через которое виднелся сад. Стены были заставлены полками с книгами и безделушками древнего Базеля. Рядом с камином торчал калорифер.— Очень мило, — сообщила Роберта.Бовенс чихнула. Пол под их ногами задрожал.— Вы лечитесь?— Бринибаю асбирин…— Аспирин, фу, какая гадость. Сразу видно Эфир… Позвольте глянуть в ваши личные джунгли?— Брошу бас, глядите.Роберта набросила капюшон плаща на голову и вошла в густую траву сада. Сердце Мартино было готово выскочить из груди. Он был наедине с Сюзи. У нее дома.— Горячее молоко с медом помогает от горла, — блеющим старческим голоском сообщил он, используя слова из далекого детства.Бовенс не слушала его. Она пыталась схватить том, стоящий на самой верхней полке. Мартино бросился ей помогать, и двухтомный Новый Универсальный Словарь Мориса Лашатра рухнул прямо на них. Когда Роберта вернулась в гостиную, то нашла Мартино, который пытался уничтожить следы катастрофы, а сидящая в кресле Сюзи со стоном потирала макушку черепа.— Вам не кажется, что нашему юристу и так худо? — рявкнула колдунья, глянув на следователя.Из ее карманов торчали пучки трав.— Я хотел помочь ей, — буркнул Мартино, уставившись на кончики ботинок.— Где можно вскипятить воду? — спросила Роберта.Сюзи отвела ее в кухню. Мартино шел следом, производя горлом странные звуки. Роберта взяла кастрюльку, наполнила ее водой и поставила на газ, который зажегся, как только она щелкнула пальцами. У Сюзи подкашивались ноги, и она предпочла сесть. И стала разговаривать со следователем, пока Моргенстерн готовила отвар.— Сто у бас с эдиб дредьиб годоб?— Ничего, все хорошо, все меня интересует. Правда все здорово.— Ходела бас боздрабить. Бы были одниб из лучших усеникоб. Бас последний доклад о побешанных Лудена был прибероб. Субер. Урбен Грандье избег бы костра, если бы его защищали.Ученик… Эту роль Мартино не хотел играть, находясь рядом с ней. Роберта краем глаза заметила разочарование на его лице и решила помочь.— Клеман не только хороший ученик, но и превосходный следователь. Представьте себе, он вновь открыл одну из утерянных способностей. — Она отжимала листья алтея аптечного и тимьяна ползучего. — Наш Мартино летает. Похоже, при определенных условиях. Но летает.— Ботрясно! — восхитилась Сюзи. — Надо показать бне.«Я ваш слуга. Мы вместе можем полететь к вратам Тангейзера. Я вас люблю», — ему хотелось ответить именно так.Но он смог лишь промямлить:— Когда пожелаете.Роберта налила настойку в чашку, бросила сахар, выждала, пока закончится очередной грозящий катаклизмом приступ чихания.— У вас есть что-то… крепкое?— Бодка. Под раковиной.Бовенс проглотила щедро разбавленную водкой настойку. Втянула носом воздух, высморкалась, встала — ноги крепко держали ее.— Потрясная штуковина! — Она вдруг обрела форму. — Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь.Несколько минут молодой человек оставался в задумчивости и неподвижности, словно статуя, высеченная из самого крепкого мрамора.— Мартино!Он вздрогнул. Моргенстерн протягивала ему стопку водки папы Бовенса.— Что?— Выпейте. Это придаст вам храбрости сказать то, что у вас на уме.Он благодарно глянул на нее и выпил сердечные капли. Потом кончиком языка ощупал зубы, пытаясь понять, сохранилась ли на них эмаль. Появилась Сюзи. Она собрала волосы в хвост и успела подкрасить губы. Роберте пришлось признать, что девушка не лишена очарования.— Можно переходить к серьезным вещам, — выпалила юрист. — Пошли. Я покажу вам, как работает Туманный Барон.Следователи переглянулись и последовали за хозяйкой в гостиную. Сюзи взяла с полки книгу и положила на рабочий стол. Следователи подошли ближе. Она открыла книгу на первой закладке — они увидели гравюру с изображением лестницы, лепившейся к склону скалы. На ступеньках сидели стервятники. На дне бездны торчали острые колья, на которые падали мученики, сбрасываемые с карниза людьми в латах. На заднем плане виднелся храм.— Баратр, — объяснила Сюзи. — Яма в Аттике с железными кольями на дне. Так карали предателей, шпионов и святотатцев.Сюзи удостоверилась, что они рассмотрели гравюру, и перешла к второй закладке. Вторая гравюра была ужаснее первой. На ней была изображена обнаженная женщина, связанная по рукам и ногам и привязанная к столбу. Ее тело покрывала туча насекомых.— Сифонизм. Кара, существовавшая в некоторых странах античности и предназначенная для непокорных рабов. Тело осужденного намазывали густым слоем меда и отдавали на пожирание летучим и ползучим насекомым.— Марта Вербэ, — шепнул Мартино.— А перед этим был Вацлав Скадло, — добавила Роберта.Сюзи продолжала знакомить их со своим небольшим музеем ужасов.На третьей гравюре была изображена средневековая площадь, полная народа, пришедшего поглазеть на казнь. На палаче была кожаная маска. У осужденного был выколот один глаз, а правая рука отрублена. Палач готовился пронзить его сердце колом с помощью молота, как если бы перед ним был вампир.— Глаз. Рука. Сердце. Святая троица суда Каролингов, предназначенная для рецидивистов.— Оберон, — прошептала Роберта.Сюзи захлопнула книгу и положила ладонь на обложку. Будь у нее в другой руке весы и повязка на глазах, она могла бы позировать для аллегории Фемиды.— Что касается Паскулини и Фликара, то казнь на огне практиковалась всегда, и ее трудно привязать к определенной эпохе. И вот что я хочу вам сказать: Туманный Барон работает по образу и подобию древних палачей. — Она поставила книгу на полку. — После исторических городов костюмированный убийца… Словно нас преследует прошлое.Дождь пошел с новой силой. Все трое повернулись в сторону сада.— Когда же это кончится? — вздохнула Сюзи.Никто, даже метеоролог-травник, не нашел мужества ответить ей.— Я должна сообщить Фулду о вашем открытии, — сказала колдунья. — Даже если Барон молчит уже целую неделю. И нам надо вновь увидеть Пишенетта.— Пишенетта? — переспросила Сюзи — ей было знакомо это имя.— Автор Барометра, — объяснил следователь. — Он живет на аэростате выше облаков. Кстати, я подозреваю, что он прикреплен к обсерватории.Сюзи, скрестив руки, по очереди глядела на каждого.— У меня сейчас нет срочных дел. Ничего, кроме дела сиамских близнецов, которое началось с мигрени, а окончилось дикой головной болью. Если я могу вам чем-нибудь помочь… — Мартино яростно закивал. — Однако должна вам посоветовать быть крайне осторожными с этой аналогией исторических казней. Эфир позволяет услышать многое. И могу вас уверить — над городом повис страх. Если базельцы узнают, что Барон пользуется историческим методом, они могут ополчиться на цыган.— Башня Безопасности — могила, — уверенно произнес следователь. — А Арчибальд Фулд — настоящий человек. Он сумеет принять нужные решения.«Это-то нас и беспокоит», — подумали колдуньи, но оставили мысли при себе. Они расстались, пообещав держать друг друга в курсе событий. Но, сев в машину, Мартино не выразил никакого желания тронуться с места.— Удивительная девица, — сказала Роберта. — И она права в отношении цыган. — Она заметила, что машина не движется. — Хотите, чтобы я вас подтолкнула?Он вдруг выскочил из автомобиля, пробежал под дождем до крыльца и позвонил. Сюзи открыла. Разговор был коротким. Он что-то вручил ей, вернулся, завел двигатель одним поворотом заводной ручки и сел за руль. На его лице сияла улыбка.— Что будем делать с открытиями мисс Бовенс? Надо же… Убийца, работающий как палач, это не пустяк.Моргенстерн спрашивала себя, какая муха его укусила. Потом вспомнила, что Мартино на тридцать лет меньше, чем ей, и он явно влюблен.— Фулд вызвал всех на восемь часов утра, — напомнила она, чтобы хоть как-то охладить его пыл. — Тогда-то и сообщим все, а потом решим, что делать дальше.— Скажем про Пишенетта и Мишо?— Предпочитаю оставить Пишенетта и Мишо себе.— Но ведь министр безопасности потребовал от отдела отыскать автора Барометра? — возмутился образцовый служащий.— В любом случае до завтрашнего утра у нас руки развязаны. Воспользуйтесь этим. Мне кажется, что вскоре события резко ускорятся.— Отменно! Где вас высадить?— У Музея. Мне надо отпечатать последнюю страницу вашего древа. Вернее, первую.— Вот как? Гениально!То, что личность основательницы его династии будет вскоре открыта ему, совершенно вылетело у него из головы. Он ехал к Музею, насвистывая. Там, где было серое, он видел синее, зеленое, радужное и мелких птах.— Кстати, вы, надеюсь, завтра придете? — вдруг воскликнул он.— Приду куда?— На хеппенинг! Мать организует хеппенинг во время чайной церемонии! — Он весело гуднул, сообщая радостную весть всему городу. — Вы разве не получили приглашение?— Я не была дома со вчерашнего вечера. Хеппенинг во время чайной церемонии? Отлично! У меня нет никаких дел. Приду с удовольствием. И заодно покажу ей ваше древо.Мартино удалось держать язык за зубами почти сто метров.— Сюзи тоже будет, — сообщил он с придыханием. — Она сказала «да».Вот и приехали, подумала Роберта. Молодой человек словно витал в Эфире, и она решила, что говорить с ним не о чем.Мартино высадил Роберту перед решеткой Музея. Перед тем как расстаться с замечтавшимся Мартино, она посоветовала ему:— Будь внимательней на дороге. Езжай, Ромео.Роберта посмотрела вслед автомобилю, удалявшемуся со скоростью тихой лошадиной трусцы, что было хорошим знаком.Проявив последний лист древа Мартино, колдунья по просьбе Грегуара сорвала на своей грядке несколько стеблей эстрагона, готовясь к ужину. Потом вернулась домой, презирая дождь и прохожих, которые шли, низко опустив головы, словно не видя невысокой женщины, встречавшейся им на пути.На щитах с избирательными плакатами появились необычные афиши, закрывшие лица Фулда, муниципа и прочих кандидатов. Уведомления о розыске близких, расклеенные базельцами. Роберта насчитала добрый десяток разных объявлений с фотографиями и номерами телефонов. Эти призывы о помощи не предвещали ничего хорошего.Поэтому Роберта зашла на центральный телеграф, чуть-чуть не дойдя до дома. И отослала телеграмму Фулду, в которой сообщала об открытии Сюзи. Потом взяла свою почту и взбежала на седьмой этаж.В пачке писем было приглашение от Мартино с припиской Клементины, толстый конверт из нотариальной конторы с копией завещания майора Грубера и ключами от дома на улице Мимоз, формуляр для отсылки после подписи. Перепись продолжала преследовать ее, в очередной раз требуя сообщить свой адрес… Роберта решила сохранить письмо. Однажды она откроет Музей Общественного Беспорядка. И это письмо в рамочке займет достойное место.Самое лучшее она приберегла на десерт: весенне-летний каталог «Боди Префект»! Толстая и тяжеленная книга с цветными фотографиями новинок на глянцевой бумаге.— Самонесущие корсеты специально для беременных, какая идея, — присвистнула она, останавливаясь перед дверью.Нужен был ей или не нужен данный товар, но она восхищалась этим норвежским предприятием, укрывшимся в каком-то фьорде с непроизносимым названием. Она считала, что «Боди Перфект» служил освобождению женщины в той же мере, что право на голосование и противозачаточная пилюля.Она бросила каталог на канапе. Попугай не получил никаких сообщений. Вельзевул мрачно созерцал дождь. Роберта наполнила его миску, бросила грязные вещи на туалетный столик, а запасные уложила в сумочку, готовясь уходить. Ее взгляд упал на каталог, открывшийся на странице 54.— «Благодаря своей водонепроницаемости и встроенной революционной системе электростимуляции и жизнеобеспечения корсет „Электрум“ придаст вашей фигуре изящность двадцатилетней девушки, — прочла она. — Регулируемая частота и сила импульсов. Всего 239 талеров вместе с доставкой. Этот товар имеет гарантию „Боди Перфект“. Если товар вас не удовлетворяет, возвращаем деньги». Ну и ну!Она сунула каталог в сумочку, словно это была драгоценнейшая из редких книг. Закрыла дверь на ключ, спустилась на два этажа, остановилась, открыла каталог на странице с изображением корсета «Электрум».— Он мне нужен, — вслух заявила она.
Грегуар обитал в одном из наспех построенных зданий, когда после Великого Потопа места на суше осталось совсем мало. У него была маленькая, простая и функциональная квартира, из которой не открывалось никакого вида на Базель. Но профессор обставил ее со вкусом. Серебристая кухня, красная гостиная, голубая спальня… Двигаясь по ней в таком порядке, посетитель выполнял хроматическое путешествие Данте и Вергилия от начала ада до конца рая. Гребешки и эстрагон ждали момента, когда ими займутся. На проигрывателе в спальне стояла пластинка Баха, воспевавшая апостола Матфея. Сингалезская маска демона, единственное настенное украшение гостиной, усмехалась, глядя на Роземонда, восседавшего за своим монументальным столом и разворачивающего лист вероники, который принесла Роберта. Колдунья смотрела на него, взобравшись на табурет с бокалом «Лакримы Кристи» в руке.— Вельзевул чувствует себя хорошо? Не скучает без вас?— Ворчит с момента, когда я лишила его сухариков. Новая диета ему не нравится, но вреда не причинит.Роземонд открыл Либер генеалогикум на странице «Чары». Сравнил напечатанное на листе вероники с изображением в книге, взял узкую ленту пергамента, нанес на нее знаки из книги, захлопнул ее, свернул вместе веронику и пергамент и перевязал свиток ниткой красного шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28