Как бы то ни
было, это вмешательство заставило вепря приостановиться на какое-то
мгновение, прежде чем снова броситься на свою жертву. В это самое
мгновение Саймон и оказался у него на пути.
Припав на колено, он упер тупой конец копья в землю позади себя,
совсем рядом с извивающимся, изрыгающим проклятия сенешалем. Одной рукой
Саймон держал копье возле колена, чтобы закрепить его, другой - гораздо
выше по древку, почти у самой перекладины, чтобы направлять копье. Он не
обращал внимания на вопли оставшегося позади человека и ждал.
Все вокруг него, казалось, взорвалось воплями и суетой. Потом он
заглянул в глаза вепрю, и все это пропало, и Саймон сконцентрировал свое
внимание на животном, как тот момент времени, замороженный в хрустальном
шаре, во всем мире остались только вепрь и он. Зверь начал двигаться, но,
казалось, все происходит очень медленно. Из-под копыт вепря летели клочья
дерна. Земля тряслась. Саймон восхищенно смотрел, как плечевые мускулы
зверя перекатывались при движении, щетина встала дыбом. Его желтые клыки,
один из которых был длиннее другого, были испачканы до самых корней. Левый
бок его был красным от крови убитого недавно человека.
От напряжения кровь грохотала в ушах Саймона. Адреналин непрерывно
впрыскивался в его систему. Потом раздался оглушительный треск -
наконечник копья пробил грудную кость мчавшегося вепря, и Саймона швырнуло
на спину. Если бы не перекладина на копье, зверь полностью наделся бы на
древко и в последнем, смертельном усилии достал бы Саймона.
Саймон повис на рвущемся из его рук копье, и рыло вепря оказалось
всего в нескольких дюймах от его живота. Зверь неистово хрипел, его
вонючее дыхание било в лицо Саймону. Потом сгусток крови выкатился из
пасти вепря, и он сдох.
После того, как восторженные восклицания и аплодисменты стихли, после
того, как он получил свою долю поцелуев от леди и пригоршню золота и
перстней от мужчин - включая чудесный кроваво-красный опал от Мескарла -
Саймон на некоторое время остался наедине с де Пуактьером.
Руки его дрожали, когда он пил вино из кубка, который ему вручил
сенешаль с до сих пор мучнисто-белым лицом. Де Пуактьер положил Саймону
руку на плечо и отвел немного в сторону от толпы.
- Во-первых, спасибо. Я в таком долгу у тебя, как мало кому был
должен за всю жизнь. Вепрь распорол бы меня прежде, чем кто-либо успел бы
пошевелиться. Нет, не возражай. Выслушай меня, я еще не все сказал. Я уже
выразил тебе свою благодарность. Я оказался в большом долгу у тебя. А я
этого очень не люблю. На сей раз мне будет очень легко рассчитаться. Когда
мы вечером вернемся в замок "Фалькон", я распоряжусь, чтобы тебе и твоему
другу дали лошадей и еды. Оправдаться я всегда смогу. Вы уедете, и никогда
не вернетесь. Поезжайте спокойно к своим друзьям из Галактической
Безопасности. Уезжай, и на сей раз навсегда, Саймон Рэк.
Саймон первый готов был признать, что вся эта затея рискованна. Хотя
проверка показала, что в замке "Фалькон" осталось всего три человека,
хорошо знавших его, оставалась вероятность, что его могла узнать
какая-нибудь служанка. Время оставило на нем многочисленные отметины, но
сущность того человека, каким он стал, должно быть, присутствовала в нем и
в те дни. Ему повезло, что толстяк-Саймон взорвался вместе с
кораблем-разведчиком. Убийство Мэтью было более-менее спланированным, но и
тогда удача бросила свои кости в его пользу. Теперь шансы переменились.
Песок в часах вытек. И Лавры, и пенаты, повернулись к нему спиной.
Выберете любую метафору, какая понравится.
Но даже и теперь ничтожные шансы еще остались. Де Пуактьер у него в
долгу - а это человек чести, и он в любом случае выполнит свое обещание -
так что у Саймона было два выхода. Если учесть, что он мог бы просто
принять предложение и отказаться от выполнения своей миссии, то выхода
было - три. Но третий на самом деле не считается.
Так что он может попытаться убить де Пуактьера и таким образом
заставить его умолкнуть навсегда. Или он может убежать в лес и попытаться
найти Моркина. А это значит потерять Богги. Нет, вернее - убить.
Когда сенешаль высказался, Саймон не смог ничего ответить. Де
Пуактьер не сводил с него холодного взгляда.
- Если бы я не был у тебя в долгу, я прирезал бы тебя прямо на месте.
Ты это понимаешь?
Люди снова стали к ним приближаться.
- Да, милорд. Я слишком хорошо вас знаю. А что до спасения вашей
жизни, то я не мог позволить вам умереть на моих глазах. Такого дня я ждал
долго, но все должно свершиться подобающим образом. А что до ваших слов,
то я буду думать о них весь день. И, милорд, от меня вам тоже - спасибо.
Однако обстоятельства сложились так, что выбора Саймону не
оставалось. При падении де Пуактьер повредил лодыжку, и барон приказал ему
вернуться в замок вместе с дамами. Саймон, тут же произведенный Мескарлом
в сержанты, вынужден был оставаться с высокородными гостями и вести
авангард к карьеру.
Саймон долго не сводил взгляда с прямой спины сенешаля, который вел
за собой большой отряд воинов, охранявших яркую процессию дам. Наконец он
натянул поводья и направился в противоположную сторону. Губы его слегка
шевелились, но никто и не смог бы расслышать его шепота.
- Прости, Богги.
Путь к карьеру был долгим и грустным для Саймона, однако Мескарл и
все дворяне были в хорошем настроении. Их планы близились к завершению,
богатство и власть, да такие, что превосходили всякое воображение,
принадлежали им - оставалось только протянуть руку и взять их.
Путь был трудным, частенько он пролегал через густой лес и глубокие
ущелья. Прекрасные места для засады. Трижды за то время, пока они не
подъехали к шахтам, откуда-то летели стрелы. Одному солдату стрела попала
прямо в горло, и тот вскоре скончался. Другая стрела попала в лошадь
одного из гостей, а третья вонзилась в мягкий грунт как раз перед лошадью
Саймона.
Пока Мескарл сам показывал своим гостям шахту, Саймон расположил
людей в кольцо вокруг карьера. Дважды ему докладывали, что видели какое-то
движение у подножия горы, но никто так и не напал на них. Шахта оказалась
разверстым шрамом на теле земли.
Со своей позиции Саймон видел что происходит в шахте не так хорошо,
как ему хотелось бы. Но все же он заметил, что те люди, которые копали и
долбили слежавшиеся пласты грунта, содержавшего руду, были в весьма плохом
физическом состоянии. Что у всех были железные ошейники. Что надсмотрщики
их подбадривали тупыми концами копий и устрашающего вида кнутами. Что они
не были даже крепостными. Донесенья не солгали, Мескарл действительно
возродил рабство.
Не отводя взгляда от зарослей у подножия горы, Саймон уголком глаза
следил за плотной черной фигурой барона, скакавшего с камня на камень на
дне карьера, и время от времени скрывавшегося в клубах пыли. Одна мысль не
давала покоя Саймону. Разведанных запасов ферониума было чрезвычайно мало,
и карьеров, подобных этому, было не более дюжины на всей Сол Три.
Обогатительная фабрика, принадлежавшая Мескарлу, была самой большой во
всем этом полушарии, и челночные корабли постоянно грохотали у них над
головами, перевозя очищенный ферониум с планеты на галактические грузовые
звездолеты, ожидавшие на орбите.
Этот карьер располагался к югу от замка, однако в донесениях,
переданных Стейси, говорилось о том, что какие-то люди и охраняемые ими
повозки скрытно направляются в пустынную местность к северу от замка. Судя
по старым картам, во времена, предшествующие войнам, в том районе
располагался гигантский мегаполис. Ядерные и нейтронные взрывы, чуть было
не уничтожившие самое планету, раскалывали землю и внесли чудовищные
изменения в саму структуру скал. Одним из побочных продуктов этого и
явилась реакционноспособная руда, ферониум. Вещество, которое позволяло
космическим кораблям летать по всей галактике.
В месте расположения старого города, за покрытыми вечным туманом
горами на севере, можно было рассчитывать найти следы ферониума. И все же
шахта была на юге. И небольшая шахта. Весьма вероятно, что Мескарл затеял
более рискованную игру, чем все предполагают. Что он готов перехитрить
своих союзников и забрать себе все. При этой мысли по спине Саймона
пробежал холодок. Если это так, то сейчас он является старшим офицером
отборной гвардии предполагаемого диктатора всей галактики!
Этот поток мыслей был прерван зовом одного из его людей. Саймон
полусоскользнул, полусбежал по песчаному склону и ухватился за плечо
воина, чтобы не скользить дальше.
- Я... я не совсем уверен, Симеон, но мог бы биться об заклад, что
видел большую группу людей между теми двумя холмами. Вон там. Вроде
колонны муравьев. Трудно судить на таком расстоянии.
Саймон приставил ладонь ко лбу и вгляделся туда, куда указывал тот
человек. Сейчас там, конечно же, уже не было никаких людей, но вроде бы
еще висело легкое пыльное облачко. К ним подошел еще один солдат.
- Простите, сержант. Но если Уот полагает, что видел людей, то я
считаю, он не ошибается. Глаза у него ястребиные.
- Ну хорошо, Уот, сколько их было?
- Трудно сказать. Может быть, пятьдесят. Может быть, и сотня.
- Боже мой! Сотня! Как раз на нашем пути обратно в замок.
Саймона прошиб холодный пот, и он сломя голову бросился к группе
дворян. Какая ирония судьбы, подумал он, ему придется делать все
возможное, чтобы спасти Мескарла от партизан. Но если на них нападет
настолько сильный противник, весьма возможно, что перебьют всех лордов. И
что хуже всего, существует определенная вероятность, что убьют и его. А
тогда, поскольку Богарт, можно считать, уже мертв, то некому будет
подхватить факел.
Барон слегка обеспокоился и, похоже, счел, что Саймон преувеличил
число противников.
- Мой дорогой Грейв, этих негодяев всего не больше сотни, считая всех
мужчин, женщин, старых пердунов и молокососов. Но нам уже здесь делать
нечего, так что в отправляемся обратно. Сомкнутым строем, я полагаю. И
наверное, лучше нам не соваться в это ущелье. Выберем восточный маршрут.
Поскольку вы не знакомы с этой местностью, пусть сержант Брук возглавит
авангард. Вы будете в арьергарде. Джентльмены, возвращаемся в замок!
Может быть, Мескарл и не волновался, но некоторые из его друзей были
не столь самоуверенными. Они столпились в центре стального кольца, бросая
боязливые взгляды поверх охранников. Саймон скакал последним, одной рукой
держа поводья, другую положив на головку эфеса меча. Когда отряд втянулся
в скалистое ущелье, стая ласточек вспорхнула с расположенных впереди
деревьев и крохотными серпиками поднялась высоко в небо. Пара секунд еще
оставалась Саймону подумать, что же вспугнуло птиц. А потом его лошадь
упала под ним, будто пораженная ударом грома. Саймон откатился от
бьющегося в агонии скакуна и увидел обломок стрелы, торчащий из разверстой
раны за его левым плечом.
Другие стрелы запели в воздухе, и он припал на колено, держа меч
наготове. Он мельком увидел, что солдат по имени Уот, низко пригнувшись,
скачет к лесу, размахивая руками и что-то крича спрятавшимся лучникам.
Значит, его "Может быть, пятьдесят. Может быть, и сотня" было ложью, а
партизаны смогли внедриться в окружение своего врага.
Стрелы поразили многих, и люди в грубых зеленых и коричневых куртках
поползли к ним с длинными тонкими ножами, чтобы срывать шлемы и перерезать
глотки. И хотя отряд смешался, Мескарл показал свой характер и проявил
себя настоящим лидером. Он одной рукой размахивал над головой своим
огромным мечом и криками собирал своих людей вокруг себя. Дважды стрелы
отскакивали от его брони, один раз пара нападающих прорвалась сквозь
охрану и попыталась выпустить кишки его коню. Барон заметил их и зарубил
обоих с невероятной легкостью.
Других смельчаков не оказалось, и постепенно порядок восстановился.
Не обращая внимания на павших, большинство дворян и штук двадцать солдат
покинули поле боя и ускакали из ущелья, низко пригнувшись, чтобы избежать
стрел, запевших им вслед.
Наступила пауза. Саймон решил рискнуть и встал, при этом он
решительно отшвырнул свой меч. Возле него двое или трое раненых стонали,
лошадь, сломавшая при падении ногу, тонко и пронзительно кричала.
Постепенно, по одному, по двое, мятежники показались из своего укрытия.
Кое-кто еще не снял стрелу с тетивы, но вскоре стало очевидно, что схватка
окончилась. Один из партизан с мечом в руке обошел всех, лежавших на
земле, перерезав глотки и людям и лошадям. Шансов выжить не оставалось.
Вскоре стоны и крики лошадей утихли.
Не то это было время, чтобы вступить в разговор. Саймон один остался
в живых. Одно неверное слово, и выживших не останется. Несколько лучников
стояло неподалеку наготове. А тем временем на самой границе леса несколько
человек совещались.
Трое из них, Уот, какой-то старик и здоровяк, крепкий как гранитная
стена, подошли к нему. Гигант заговорил первым. Сержант Симеон Грейв. Уот
и мой дядя за то, чтобы тебе тут же перерезать глотку. Я считаю, что ты
можешь рассказать нам кое-что интересное. Что скажешь?
- Скажу, что буду говорить. Но буду говорить только с вашим вождем.
Где Моркин?
Уот вышел вперед и плюнул Саймону в лицо.
- Научись сдерживать свой язык, друг Симеон! Тут твой высокородный
покровитель, великий барон Мескарл, тебя не защитит. Не тебе решать, когда
ты будешь и когда не будешь говорить. Теперь ты среди свободных лесных
жителей. Одно слово некстати, и твоя кровь оросит этот песок.
Саймон рукавицей вытер плевок со щеки.
- И ты мне говоришь о свободе. Предатель, приведший людей на гибель.
Людей, которых называл друзьями всего час назад. Если ваш вождь не
позволит тебе убить меня, то не поворачивайся ко мне спиной. Я убью тебе
за это оскорбление.
Уот выхватил нож и метнул его в горло Саймону. Тот отклонился и
бросился на обидчика, но в это время великан развел их. Рука, вцепившаяся
в куртку Саймона, была крепкой, как дубовая ветка и большой, как баранья
нога. На некоторое время он приподнял над землей Саймона, и Уота, которые
вовсе не походили на подростков.
- Ты, Уот, хорошо сработал сегодня. Но теперь попридержи язык и
подумай, кто у нас решает, кому жить, кому умереть. А ты, лакей, не был
никогда ближе к смерти, чем сейчас. Одной ногой ты уже ступил на другой
берег Гадеса.
Саймон уже понял, что с этим народом нет смысла проявлять слабость и
уступать. Он вывернулся из-под огромной руки.
- Моркин, ведь это ты и есть - Моркин, я думаю, ты стал старухой. Ты
думаешь, что спас жизнь мне! Сейчас бы этот дурак был бы уже мертв. И не
считай меня идиотом - у нас общая цель. А если хочешь меня убить, то пусть
твои лучники стреляют сейчас. Если кто-нибудь выйдет против меня один на
один, я его пришибу.
Старик рассмеялся и хлопнул в морщинистые ладоши.
- Хорошо сказано! Я давно думал, что этим щенкам урок не помешает. Но
запомни, любой человек может вызвать на поединок любого. Но победитель
встретится с Моркиным.
- А если я вызову Моркина?
- Победишь - станешь предводителем.
Моркин расхохотался и проревел:
- Ага, а у кабанов в ушах серьги, и они умеют летать к солнцу. Кончай
дурачиться! Идем.
Трупы были вскоре обобраны, и все люди потянулись в лес, оставив
своих мертвых среди трупов обитателей замка. Шли долго, и все время в
полнейшей тишине. Моркин вел отряд, а Саймона окружали партизаны с
обнаженными мечами. Руки его были связаны, на глазах повязка. Он
чувствовал большое облегчение, когда они добрались до места. Уот грубо
сорвал тряпицу с лица Саймона, и тот заморгал от света костра. Вокруг него
молча стояла грязная толпа мужчин, женщин и детей. За ними виднелись
плетеные хижины. Уот ухмыльнулся, заметив выражение лица Саймона.
- Что, не такого великолепия ты ожидал, а, покойничек? Ни шелков, ни
роскошный еды. Ни сладкого вина. Но воздух, которым мы дышим - воздух
свободы, без привкуса рабства.
Не обращая на него внимания, Саймон огляделся. Мескарл не слишком
ошибался в предложениях об их числе. Несмотря на их жалкий облик,
большинство выглядело здоровыми, и те, кто участвовал в засаде, пострадали
не сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
было, это вмешательство заставило вепря приостановиться на какое-то
мгновение, прежде чем снова броситься на свою жертву. В это самое
мгновение Саймон и оказался у него на пути.
Припав на колено, он упер тупой конец копья в землю позади себя,
совсем рядом с извивающимся, изрыгающим проклятия сенешалем. Одной рукой
Саймон держал копье возле колена, чтобы закрепить его, другой - гораздо
выше по древку, почти у самой перекладины, чтобы направлять копье. Он не
обращал внимания на вопли оставшегося позади человека и ждал.
Все вокруг него, казалось, взорвалось воплями и суетой. Потом он
заглянул в глаза вепрю, и все это пропало, и Саймон сконцентрировал свое
внимание на животном, как тот момент времени, замороженный в хрустальном
шаре, во всем мире остались только вепрь и он. Зверь начал двигаться, но,
казалось, все происходит очень медленно. Из-под копыт вепря летели клочья
дерна. Земля тряслась. Саймон восхищенно смотрел, как плечевые мускулы
зверя перекатывались при движении, щетина встала дыбом. Его желтые клыки,
один из которых был длиннее другого, были испачканы до самых корней. Левый
бок его был красным от крови убитого недавно человека.
От напряжения кровь грохотала в ушах Саймона. Адреналин непрерывно
впрыскивался в его систему. Потом раздался оглушительный треск -
наконечник копья пробил грудную кость мчавшегося вепря, и Саймона швырнуло
на спину. Если бы не перекладина на копье, зверь полностью наделся бы на
древко и в последнем, смертельном усилии достал бы Саймона.
Саймон повис на рвущемся из его рук копье, и рыло вепря оказалось
всего в нескольких дюймах от его живота. Зверь неистово хрипел, его
вонючее дыхание било в лицо Саймону. Потом сгусток крови выкатился из
пасти вепря, и он сдох.
После того, как восторженные восклицания и аплодисменты стихли, после
того, как он получил свою долю поцелуев от леди и пригоршню золота и
перстней от мужчин - включая чудесный кроваво-красный опал от Мескарла -
Саймон на некоторое время остался наедине с де Пуактьером.
Руки его дрожали, когда он пил вино из кубка, который ему вручил
сенешаль с до сих пор мучнисто-белым лицом. Де Пуактьер положил Саймону
руку на плечо и отвел немного в сторону от толпы.
- Во-первых, спасибо. Я в таком долгу у тебя, как мало кому был
должен за всю жизнь. Вепрь распорол бы меня прежде, чем кто-либо успел бы
пошевелиться. Нет, не возражай. Выслушай меня, я еще не все сказал. Я уже
выразил тебе свою благодарность. Я оказался в большом долгу у тебя. А я
этого очень не люблю. На сей раз мне будет очень легко рассчитаться. Когда
мы вечером вернемся в замок "Фалькон", я распоряжусь, чтобы тебе и твоему
другу дали лошадей и еды. Оправдаться я всегда смогу. Вы уедете, и никогда
не вернетесь. Поезжайте спокойно к своим друзьям из Галактической
Безопасности. Уезжай, и на сей раз навсегда, Саймон Рэк.
Саймон первый готов был признать, что вся эта затея рискованна. Хотя
проверка показала, что в замке "Фалькон" осталось всего три человека,
хорошо знавших его, оставалась вероятность, что его могла узнать
какая-нибудь служанка. Время оставило на нем многочисленные отметины, но
сущность того человека, каким он стал, должно быть, присутствовала в нем и
в те дни. Ему повезло, что толстяк-Саймон взорвался вместе с
кораблем-разведчиком. Убийство Мэтью было более-менее спланированным, но и
тогда удача бросила свои кости в его пользу. Теперь шансы переменились.
Песок в часах вытек. И Лавры, и пенаты, повернулись к нему спиной.
Выберете любую метафору, какая понравится.
Но даже и теперь ничтожные шансы еще остались. Де Пуактьер у него в
долгу - а это человек чести, и он в любом случае выполнит свое обещание -
так что у Саймона было два выхода. Если учесть, что он мог бы просто
принять предложение и отказаться от выполнения своей миссии, то выхода
было - три. Но третий на самом деле не считается.
Так что он может попытаться убить де Пуактьера и таким образом
заставить его умолкнуть навсегда. Или он может убежать в лес и попытаться
найти Моркина. А это значит потерять Богги. Нет, вернее - убить.
Когда сенешаль высказался, Саймон не смог ничего ответить. Де
Пуактьер не сводил с него холодного взгляда.
- Если бы я не был у тебя в долгу, я прирезал бы тебя прямо на месте.
Ты это понимаешь?
Люди снова стали к ним приближаться.
- Да, милорд. Я слишком хорошо вас знаю. А что до спасения вашей
жизни, то я не мог позволить вам умереть на моих глазах. Такого дня я ждал
долго, но все должно свершиться подобающим образом. А что до ваших слов,
то я буду думать о них весь день. И, милорд, от меня вам тоже - спасибо.
Однако обстоятельства сложились так, что выбора Саймону не
оставалось. При падении де Пуактьер повредил лодыжку, и барон приказал ему
вернуться в замок вместе с дамами. Саймон, тут же произведенный Мескарлом
в сержанты, вынужден был оставаться с высокородными гостями и вести
авангард к карьеру.
Саймон долго не сводил взгляда с прямой спины сенешаля, который вел
за собой большой отряд воинов, охранявших яркую процессию дам. Наконец он
натянул поводья и направился в противоположную сторону. Губы его слегка
шевелились, но никто и не смог бы расслышать его шепота.
- Прости, Богги.
Путь к карьеру был долгим и грустным для Саймона, однако Мескарл и
все дворяне были в хорошем настроении. Их планы близились к завершению,
богатство и власть, да такие, что превосходили всякое воображение,
принадлежали им - оставалось только протянуть руку и взять их.
Путь был трудным, частенько он пролегал через густой лес и глубокие
ущелья. Прекрасные места для засады. Трижды за то время, пока они не
подъехали к шахтам, откуда-то летели стрелы. Одному солдату стрела попала
прямо в горло, и тот вскоре скончался. Другая стрела попала в лошадь
одного из гостей, а третья вонзилась в мягкий грунт как раз перед лошадью
Саймона.
Пока Мескарл сам показывал своим гостям шахту, Саймон расположил
людей в кольцо вокруг карьера. Дважды ему докладывали, что видели какое-то
движение у подножия горы, но никто так и не напал на них. Шахта оказалась
разверстым шрамом на теле земли.
Со своей позиции Саймон видел что происходит в шахте не так хорошо,
как ему хотелось бы. Но все же он заметил, что те люди, которые копали и
долбили слежавшиеся пласты грунта, содержавшего руду, были в весьма плохом
физическом состоянии. Что у всех были железные ошейники. Что надсмотрщики
их подбадривали тупыми концами копий и устрашающего вида кнутами. Что они
не были даже крепостными. Донесенья не солгали, Мескарл действительно
возродил рабство.
Не отводя взгляда от зарослей у подножия горы, Саймон уголком глаза
следил за плотной черной фигурой барона, скакавшего с камня на камень на
дне карьера, и время от времени скрывавшегося в клубах пыли. Одна мысль не
давала покоя Саймону. Разведанных запасов ферониума было чрезвычайно мало,
и карьеров, подобных этому, было не более дюжины на всей Сол Три.
Обогатительная фабрика, принадлежавшая Мескарлу, была самой большой во
всем этом полушарии, и челночные корабли постоянно грохотали у них над
головами, перевозя очищенный ферониум с планеты на галактические грузовые
звездолеты, ожидавшие на орбите.
Этот карьер располагался к югу от замка, однако в донесениях,
переданных Стейси, говорилось о том, что какие-то люди и охраняемые ими
повозки скрытно направляются в пустынную местность к северу от замка. Судя
по старым картам, во времена, предшествующие войнам, в том районе
располагался гигантский мегаполис. Ядерные и нейтронные взрывы, чуть было
не уничтожившие самое планету, раскалывали землю и внесли чудовищные
изменения в саму структуру скал. Одним из побочных продуктов этого и
явилась реакционноспособная руда, ферониум. Вещество, которое позволяло
космическим кораблям летать по всей галактике.
В месте расположения старого города, за покрытыми вечным туманом
горами на севере, можно было рассчитывать найти следы ферониума. И все же
шахта была на юге. И небольшая шахта. Весьма вероятно, что Мескарл затеял
более рискованную игру, чем все предполагают. Что он готов перехитрить
своих союзников и забрать себе все. При этой мысли по спине Саймона
пробежал холодок. Если это так, то сейчас он является старшим офицером
отборной гвардии предполагаемого диктатора всей галактики!
Этот поток мыслей был прерван зовом одного из его людей. Саймон
полусоскользнул, полусбежал по песчаному склону и ухватился за плечо
воина, чтобы не скользить дальше.
- Я... я не совсем уверен, Симеон, но мог бы биться об заклад, что
видел большую группу людей между теми двумя холмами. Вон там. Вроде
колонны муравьев. Трудно судить на таком расстоянии.
Саймон приставил ладонь ко лбу и вгляделся туда, куда указывал тот
человек. Сейчас там, конечно же, уже не было никаких людей, но вроде бы
еще висело легкое пыльное облачко. К ним подошел еще один солдат.
- Простите, сержант. Но если Уот полагает, что видел людей, то я
считаю, он не ошибается. Глаза у него ястребиные.
- Ну хорошо, Уот, сколько их было?
- Трудно сказать. Может быть, пятьдесят. Может быть, и сотня.
- Боже мой! Сотня! Как раз на нашем пути обратно в замок.
Саймона прошиб холодный пот, и он сломя голову бросился к группе
дворян. Какая ирония судьбы, подумал он, ему придется делать все
возможное, чтобы спасти Мескарла от партизан. Но если на них нападет
настолько сильный противник, весьма возможно, что перебьют всех лордов. И
что хуже всего, существует определенная вероятность, что убьют и его. А
тогда, поскольку Богарт, можно считать, уже мертв, то некому будет
подхватить факел.
Барон слегка обеспокоился и, похоже, счел, что Саймон преувеличил
число противников.
- Мой дорогой Грейв, этих негодяев всего не больше сотни, считая всех
мужчин, женщин, старых пердунов и молокососов. Но нам уже здесь делать
нечего, так что в отправляемся обратно. Сомкнутым строем, я полагаю. И
наверное, лучше нам не соваться в это ущелье. Выберем восточный маршрут.
Поскольку вы не знакомы с этой местностью, пусть сержант Брук возглавит
авангард. Вы будете в арьергарде. Джентльмены, возвращаемся в замок!
Может быть, Мескарл и не волновался, но некоторые из его друзей были
не столь самоуверенными. Они столпились в центре стального кольца, бросая
боязливые взгляды поверх охранников. Саймон скакал последним, одной рукой
держа поводья, другую положив на головку эфеса меча. Когда отряд втянулся
в скалистое ущелье, стая ласточек вспорхнула с расположенных впереди
деревьев и крохотными серпиками поднялась высоко в небо. Пара секунд еще
оставалась Саймону подумать, что же вспугнуло птиц. А потом его лошадь
упала под ним, будто пораженная ударом грома. Саймон откатился от
бьющегося в агонии скакуна и увидел обломок стрелы, торчащий из разверстой
раны за его левым плечом.
Другие стрелы запели в воздухе, и он припал на колено, держа меч
наготове. Он мельком увидел, что солдат по имени Уот, низко пригнувшись,
скачет к лесу, размахивая руками и что-то крича спрятавшимся лучникам.
Значит, его "Может быть, пятьдесят. Может быть, и сотня" было ложью, а
партизаны смогли внедриться в окружение своего врага.
Стрелы поразили многих, и люди в грубых зеленых и коричневых куртках
поползли к ним с длинными тонкими ножами, чтобы срывать шлемы и перерезать
глотки. И хотя отряд смешался, Мескарл показал свой характер и проявил
себя настоящим лидером. Он одной рукой размахивал над головой своим
огромным мечом и криками собирал своих людей вокруг себя. Дважды стрелы
отскакивали от его брони, один раз пара нападающих прорвалась сквозь
охрану и попыталась выпустить кишки его коню. Барон заметил их и зарубил
обоих с невероятной легкостью.
Других смельчаков не оказалось, и постепенно порядок восстановился.
Не обращая внимания на павших, большинство дворян и штук двадцать солдат
покинули поле боя и ускакали из ущелья, низко пригнувшись, чтобы избежать
стрел, запевших им вслед.
Наступила пауза. Саймон решил рискнуть и встал, при этом он
решительно отшвырнул свой меч. Возле него двое или трое раненых стонали,
лошадь, сломавшая при падении ногу, тонко и пронзительно кричала.
Постепенно, по одному, по двое, мятежники показались из своего укрытия.
Кое-кто еще не снял стрелу с тетивы, но вскоре стало очевидно, что схватка
окончилась. Один из партизан с мечом в руке обошел всех, лежавших на
земле, перерезав глотки и людям и лошадям. Шансов выжить не оставалось.
Вскоре стоны и крики лошадей утихли.
Не то это было время, чтобы вступить в разговор. Саймон один остался
в живых. Одно неверное слово, и выживших не останется. Несколько лучников
стояло неподалеку наготове. А тем временем на самой границе леса несколько
человек совещались.
Трое из них, Уот, какой-то старик и здоровяк, крепкий как гранитная
стена, подошли к нему. Гигант заговорил первым. Сержант Симеон Грейв. Уот
и мой дядя за то, чтобы тебе тут же перерезать глотку. Я считаю, что ты
можешь рассказать нам кое-что интересное. Что скажешь?
- Скажу, что буду говорить. Но буду говорить только с вашим вождем.
Где Моркин?
Уот вышел вперед и плюнул Саймону в лицо.
- Научись сдерживать свой язык, друг Симеон! Тут твой высокородный
покровитель, великий барон Мескарл, тебя не защитит. Не тебе решать, когда
ты будешь и когда не будешь говорить. Теперь ты среди свободных лесных
жителей. Одно слово некстати, и твоя кровь оросит этот песок.
Саймон рукавицей вытер плевок со щеки.
- И ты мне говоришь о свободе. Предатель, приведший людей на гибель.
Людей, которых называл друзьями всего час назад. Если ваш вождь не
позволит тебе убить меня, то не поворачивайся ко мне спиной. Я убью тебе
за это оскорбление.
Уот выхватил нож и метнул его в горло Саймону. Тот отклонился и
бросился на обидчика, но в это время великан развел их. Рука, вцепившаяся
в куртку Саймона, была крепкой, как дубовая ветка и большой, как баранья
нога. На некоторое время он приподнял над землей Саймона, и Уота, которые
вовсе не походили на подростков.
- Ты, Уот, хорошо сработал сегодня. Но теперь попридержи язык и
подумай, кто у нас решает, кому жить, кому умереть. А ты, лакей, не был
никогда ближе к смерти, чем сейчас. Одной ногой ты уже ступил на другой
берег Гадеса.
Саймон уже понял, что с этим народом нет смысла проявлять слабость и
уступать. Он вывернулся из-под огромной руки.
- Моркин, ведь это ты и есть - Моркин, я думаю, ты стал старухой. Ты
думаешь, что спас жизнь мне! Сейчас бы этот дурак был бы уже мертв. И не
считай меня идиотом - у нас общая цель. А если хочешь меня убить, то пусть
твои лучники стреляют сейчас. Если кто-нибудь выйдет против меня один на
один, я его пришибу.
Старик рассмеялся и хлопнул в морщинистые ладоши.
- Хорошо сказано! Я давно думал, что этим щенкам урок не помешает. Но
запомни, любой человек может вызвать на поединок любого. Но победитель
встретится с Моркиным.
- А если я вызову Моркина?
- Победишь - станешь предводителем.
Моркин расхохотался и проревел:
- Ага, а у кабанов в ушах серьги, и они умеют летать к солнцу. Кончай
дурачиться! Идем.
Трупы были вскоре обобраны, и все люди потянулись в лес, оставив
своих мертвых среди трупов обитателей замка. Шли долго, и все время в
полнейшей тишине. Моркин вел отряд, а Саймона окружали партизаны с
обнаженными мечами. Руки его были связаны, на глазах повязка. Он
чувствовал большое облегчение, когда они добрались до места. Уот грубо
сорвал тряпицу с лица Саймона, и тот заморгал от света костра. Вокруг него
молча стояла грязная толпа мужчин, женщин и детей. За ними виднелись
плетеные хижины. Уот ухмыльнулся, заметив выражение лица Саймона.
- Что, не такого великолепия ты ожидал, а, покойничек? Ни шелков, ни
роскошный еды. Ни сладкого вина. Но воздух, которым мы дышим - воздух
свободы, без привкуса рабства.
Не обращая на него внимания, Саймон огляделся. Мескарл не слишком
ошибался в предложениях об их числе. Несмотря на их жалкий облик,
большинство выглядело здоровыми, и те, кто участвовал в засаде, пострадали
не сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17