И тем не менее он не осуждал Калла за его решение — когда Джизес был молод, сам любил странствовать, поэтому уехал из Солтилло и поселился среди техасцев, а вот теперь он состарился, устал, а его единственный помощник и надежда уезжает. Кроме того, в Калле было нечто такое, что ему нравилось, а он мало кого любил из молодых техасцев.
— Прощай, — сказал он по-испански, когда Калл приторачивал одеяло и рубашки к седлу.
— Прощай, Джизес, — ответил Калл. Он любил старика. За все время, пока Калл работал у него, между ними не было недомолвок и ссор.
— Ну, мальчики, трогай, — скомандовал Верзила Билл. — До Остина дорога неблизкая.
— Мы, конечно, поедем, но я все же не мальчик, — заметила Матильда, когда они тронулись.
Голова у Гаса Маккрая просто раскалывалась из-за слишком торопливого пробуждения после сладкого похрапывания под повозкой.
2
— Ребята, надвигаются тучи, — предупредил Верзила Билл к вечеру первого дня, когда они уже покинули Сан-Антонио. — Сдается мне, что промокнем до нитки.
— По мне, так лучше скакать всю ночь напролет, чем дрыхнуть под дождем, — заметил Рип Грин.
— А по мне нет, — не согласился с ним Гас. — Если уж придется мокнуть, то перед этим не мешало бы маленько вздремнуть.
— По пути нам попадется много разных ферм, — успокоила их Матильда. — Большинство принадлежит семьям из немцев. Если найдем такую ферму, хозяева предложат нам поспать на полу. А если у них окажется пустой сарай или навес, сможем переночевать там.
Солнце заходило за горизонт. Во время заката Калл заметил, что весь юго-западный сектор неба почернел. Издалека прикатился рокот грома. Черноту на горизонте прорезали золотистые лучи заходящего солнца, но заблестевший низ облаков лишь подчеркивал их черноту вверху. Усилился ветер, он завертел, закрутил, сорвал соломенную шляпу с головы Калла и, подхватив, забросил на добрые тридцать футов. Калл разозлился — больше всего на свете он не любил, когда с него слетал головной убор.
Увидев эту сценку, Верзила Билл, захихикав, сказал:
— А тебе следовало бы заиметь модную меховую шапочку, как у меня.
Они перевалили через горный хребет и увидели то, на что возлагала надежды Матильда, — маленькую ферму. На небольшом поле стоял всего один дом, но зато большой, добротно срубленный из здоровенных бревен.
— Если хозяева настроены дружески, в нем места всем хватит, устроимся уютно, — заметил Черныш Слайделл.
— Надеюсь, если они что-то сейчас и готовят, то поросенка, — предположил Гас. — Я с наслаждением умял бы свининки за ужином.
Калл домчался до своей шляпы, но ветер поднялся такой сильный, что он не решился снова надеть ее. Все рейнджеры в этот момент придерживали руками свои головные уборы. До дома оставалась миля или две. Небо перед ними быстро темнело. Вдруг солнце резко скрылось за горизонтом, оставив их перед расстилавшимися впереди неведомыми прериями, внушающими благоговейный страх.
Громовые раскаты приближались и становились все громче. Калла уже не раз застигали грозы, и он перестал обращать на них внимание, но эта чем-то привлекла его. День выпал знойный, пригнавший тучи ветер не принес с собой прохлады. Наоборот, воздух стал еще более жарким, а ветер дул порывами, причем такими сильными, что даже лошади сбивались с равномерного шага.
Под Каллом шла тощая кляча, в последние недели ей явно не хватало корма. Еще немного, и ветер, пожалуй, сдует ее вместе со всадником, закрутит-завертит и унесет неведомо куда.
— Смотри-ка, что это? — удивился Гас. — Эта проклятая туча извивается, словно змея.
Калл глянул вверх — и впрямь, как змея. Огромная часть облака завилась в колонну, вернее, в гигантскую воронку и, извиваясь, поползла по небу под нависшими тучами.
— Проклятые несмышленыши, да это же смерч надвигается, — заторопила всех Матильда. — Нам лучше побыстрее добраться до дома.
Змееобразное облако быстро опускалось к земле, засасывая в воронку пыль, мусор, сухие листья и траву. Одинокий коршун, низко скользящий над поверхностью земли в поисках зазевавшихся мышей или перепелок, резко взмыл вверх и быстро улетел прочь. Калл заметил двух оленей, выскочивших из густых зарослей; взмахивая белыми хвостиками, они помчались в сторону, подальше от надвигающегося вихревого облака. Гул от смерча становился все более сильным и зловещим, лошади попятились назад и заметались из стороны в сторону, явно намереваясь умчаться подальше, как и промелькнувшие олени.
— Не надо прятаться в доме, лучше лечь на землю и распластаться, — посоветовал Верзила Билл. — Так всегда поступают, когда застигает смерч. Надо отыскать лощину, канаву или еще что-нибудь в этом роде, а то нас закрутит и унесет.
— Вон углубление, где любят валяться бизоны, — сказал Черныш. — А больше ничего не видать.
— Оно мелковато, — заметил Гас.
Он находился в хорошем расположении духа, предвкушая приключения, а, тут надвинулось откуда ни возьмись какое-то черное облако, закрыло все небо и испортило настроение.
До дома оставалось не более мили, но крутящийся, ревущий и засасывающий все и вся смерч надвигался на рейнджеров с бешеной скоростью. Весь день Гас ощущал прилив сил и с напряжением всматривался вдаль, надеясь обнаружить индейцев. Но увидеть горбатого команча, выскакивающего из зарослей с поднятым копьем, ему никак не хотелось. А если Бизоний Горб или любой другой краснокожий враг все же появится, Гас не замедлит подскакать поближе и выстрелить. Меньше всего он ожидал мерзких стихийных бедствий, а вот теперь смерч внезапно подкатился, до него рукой подать — всего каких-то пара сотен ярдов. Из зарослей выскочила рыжая рысь и припустилась бежать в ту же сторону, куда умчались олени.
Наконец рейнджеры подъехали к небольшому углублению и попрыгали из седел.
— Что делать с конями? — громко спросил Калл, стараясь перекричать ужасный рев.
— Черт с ними, с конями, ложись! — крикнул в ответ Верзила Билл. — Растянись и уткнись мордой в землю!
Калл так и сделал. Он скинул рюкзак со спины и растянулся на дне углубления. Остальные рейнджеры последовали его примеру.
Гас опасался в душе за Матильду — ведь она была столь здорова, что вряд ли могла надежно укрыться в углублении, где прятались бизоны. Но копать канаву времени уже не было — ей оставалось только надеяться на лучший исход. Вскоре ужасный рев еще более усилился и стал таким громким, что у всех чуть мозги не повышибало. Рубаха у Калла надулась так, что он испугался, как бы ветер не оторвал его от земли и не унес неведомо куда. Вокруг раздавался гул и какой-то свистящий звук, вроде шипения змеи, только намного громче, — это свистел песок, засасываемый вихрем из углубления. Затем на них обрушилась темнота — черная, как в безлунную ночь.
Гас подумал, что навсегда уедет из Техаса — как тут жить, если одна напасть сменяется другой? Он мечтал о домике впереди и о поросенке, и на тебе — лежишь, уткнувшись мордой в грязь, а тебя ворочает и тянет куда-то облако, похожее на гигантскую змею. В родном Теннесси тучи не ведут себя так, как здесь. К тому же лошади куда-то запропастились, а они ведь находятся в пути всего каких-то полдня. Оба его пистолета засунуты в седельные кобуры — вот будет незадача, если он и уцелеет от этого урагана, а Бизоний Горб возникнет вновь. Он же тогда окажется беззащитным.
Рев урагана стал таким оглушительным, а тучи песка, засасываемые смерчем из-под рейнджеров, столь плотными, что они на какое-то время оглохли и чуть не задохнулись. Черныш Слайделл, отличающийся проворством и гибкостью, исхитрился засунуть нос под рубашку, где дышалось немного полегче.
Но вот круговерть и рев стали потихоньку ослабевать, рейнджеры, поняв, что теперь можно поднять голову, увидели далеко на западе, под черной тучей, яркое солнечное сияние. Но над прериями по-прежнему разливался внушающий страх непонятный свет, который Рипу Грину показался даже зловещим.
— Думаю, такой же свет возникает, когда ты умираешь, — заключил он.
Матильда, почувствовав облегчение, приподнялась. Ей доводилось слышать, что смерчи, засасывая в воронку людей, уносили их и выплевывали на землю за сорок миль. Говорили также, что выжившие при таком перелете повреждались головой без всякой надежды на излечение. Само собой разумеется, маловероятно, чтобы ураган унес ее, поскольку веса в ней немало, но ведь были случаи, когда таким образом перемещались по воздуху целые повозки, а она все же никак не тяжелее повозки.
— Ну как, все живы-здоровы? — спросила она.
При странном сером свете рейнджеры казались ей какими-то не такими — многие так напугались, когда лежали, плотно прижимаясь к земле, что даже голос у них изменился, когда они заговорили.
— Живы-то мы живы, но вот лежим и не двигаемся, — сказал Калл.
Он сохранял спокойствие, поскольку времени на то чтобы испугаться, ему не хватило, — он так и не понял, что такое смерч. С индейцем можно воевать, но как воевать с ревущим змеевидным воздухом? Шляпа у него улетела, да не только у него — у всех, уцелела лишь меховая шапочка на голове Верзилы Билла Колемана, который сопел, когда песок засыпал ему нос и рот.
— Нужно поймать лошадей, — добавил Калл. — Думаю, теперь они уже на полпути обратно в Сан-Антонио.
— Лучше пусть моя лошадь сбежит, чем ее унесет смерч, — прервал его Гас. — Она стоит тридцать долларов, как-никак.
— Я бы тоже обошелся без лошаденки, да на них навьючены все наши пожитки, — заметил Черныш. — Нам осталось только дотащиться пешком до Остина и надеяться, что там выдадут ссуду.
— Наши лошади далеко не удрали, — сказал Верзила Билл. — Утром мы их найдем, во всяком случае проследим, куда они подались.
Теперь, когда Гас понял, что уцелел во время урагана, он оживился. Головная боль у него с перепугу прошла, а вот аппетит, наоборот, усилился.
— Я все еще мечтаю о свиной отбивной, — заявил он. — Давайте двинемся к дому. Хозяева, небось, там сидят и уплетают за обе щеки.
Других предложений не поступало, и рейнджеры согласились было с ним, но оказалось, что дом, в котором они рассчитывали найти убежище, ураган разрушил до основания. Добравшись до места, где он стоял, они увидели там всего лишь несколько бревен и шестерых несчастных человек, оцепеневших от ужаса и мечущихся туда-сюда: четверых детей, мужчину женщину. Взрослые, держа в руках светильники, ковырялись в каменном фундаменте, отыскивая и сваливая в кучу уцелевшие вещи. Перепуганные дети молча смотрели на них. Маленькая девчушка жевала край своего платьица.
Ее отец, крепкий малый с густой бородой, все спрашивал про крышу с таким недоуменным видом, с каким обычно интересуется сбитый с толку человек, куда это вдруг подевался его молоток.
— Да где же моя крыша, черт бы ее побрал? — говорил он. — Она же была здесь, а теперь куда-то запропастилась. Я делал ее целую неделю, а теперь ее, поди, унесло ветром прямо в лес.
— Да что там крыша. Мы вот потеряли всех своих лошадей, — сказал Гас каким-то, как показалось Каллу, бездушным тоном. У крепкого молодого человека в доме жила семья. Исчезновение лошади стоимостью тридцать долларов вместе с дешевым седлом и одеялом — ничто по сравнению с утратой крыши над головой.
Усадьба, где стоял прежде дом, находилась в полном беспорядке. Уже смеркалось, но можно было видеть, что одежда, кухонная утварь, инструменты и сельскохозяйственные орудия, уцелевшие домашние животные были раскиданы по разным углам, будто их в спешке бросали с повозки куда попало. На поваленном бревне стоял черный петух и возмущенно клокотал во все горло. Среди неразберихи, похрюкивая, рылись в мусоре два поросенка и кудахтали куры.
Никто из пострадавших при урагане не обратил внимания, когда к ним перед сгущающейся темнотой подошли Матильда и шестеро рейнджеров. Единственной, кто сохранял разумное спокойствие, была молодая хозяйка дома. Она не спеша подбирала раскиданные вещи и одежду и заботливо укладывала их в аккуратные кучки.
— Вот чертова незадача — жаль терять такую крышу, — пробормотал молодой отец. Он, похоже, говорил сам с собой, ни к жене, ни к рейнджерам не обращался.
— Хватит тебе чертыхаться, Рой, — сказала ему жена. — у нас гости, да и детям нет надобности выслушивать твои ругательства из-за того, что дом сдуло ураганом. Мы построим другой дом.
— Ты хочешь сказать, Мелли, что я в силах это сделать? Сама-то ты не так сильна, чтобы ворочать бревна.
— Я сказала, Рой, что к нам пришли гости. Почему бы тебе не быть вежливым и не пригласить их для начала присесть, — энергично насела на него молодая хозяйка. — На погоду нечего пенять, — добавила она. — Руганью ее не переменишь.
— Слушайте, а может, мы поможем вам собрать уцелевшее? — предложил Гас.
Молодая женщина по имени Мелли ему понравилась с первого взгляда. Даже в сумрачном свете он заметил, какая она хорошенькая. А муж показался ему грубияном. Гас даже подумал: жаль, что его не унесло ураганом. Тогда такая прелестная молодка запросто могла бы заставить его уйти с рейнджерской службы, моргни только.
— Вот что, парни, надеюсь, вы не воры, потому как ветер раскидал наши немудреные пожитки по всем окрестностям и любой пришедший сюда воришка может без труда подбирать их, — сказал Рой, все еще никак не смирившийся с утратой крыши.
При свете лампы рейнджеры стали помогать семье отыскивать разбросанные вещи и складывать их в кучу. Разумеется, никаких свиных отбивных им не предложили, но хозяйка угостила их беконом и лепешками из кукурузной муки. Верзила Билл Колеман оказался толковым печником, из обломков кирпичей он быстренько соорудил маленькую печурку и в ней весело затрепетал огонь. Все уплетали кукурузные лепешки с беконом и толковали, как неожиданно и странно обыкновенная грозовая туча превратилась в гигантский смерч.
— Вон с того дерева вихрь содрал даже кору, — вспомнил Рой и махнул рукой в темноту, где стояло невидимое взору дерево. — Какой же силы должен быть ветер, чтобы содрать кору с вяза?
— Главное, что мы, слава Богу, все живы, — с признательностью произнесла Мелли.
Ей было интересно, что за женщина потащилась по прериям вслед за шестеркой техасских рейнджеров, но из вежливости спрашивать об этом она не стала. Разумеется, в приграничной полосе всякие неожиданности встречаются реже, нежели в восточном штате Миссури, откуда она была родом.
Матильда в это время мечтала: вот вышла бы она замуж за крепкого бородатого фермера и у них родились бы четыре малыша и завелось несколько кур и парочка поросят. В таком случае не пришлось бы ей пресмыкаться перед вонючим подонком с торчащей шишкой в штанах и удовлетворять его похоть за пару долларов.
Ребятишки, старшему из которых, как сказала мать, было около пяти лет, сбились в кучу, словно маленькие опоссумы, на уцелевшем и не намокшем лоскутном одеяле и безмятежно заснули. Верзила Билл Колеман вынул свою губную гармошку — он не клал ее в переметную суму на седле, а всегда носил при себе — и заиграл песенку «Барбара Аллен». Каллу нравилось слушать, как играл Верзила Билл. Старая печальная песенка навеяла грустные воспоминания. Он не знал, отчего это музыка заставляет его грустить и для чего вообще на свете есть грусть. Ведь в конце концов, как сказала молодая женщина, все они уцелели, да и потеряли из-за урагана не так уж много. Досадно, конечно, лишиться лошадей, но не из-за них же он сейчас опечалился. Он почувствовал грусть из-за всего, что видел вокруг: рейнджеры, Матильда, семья, у которой ветер унес крышу. Их мало, а мир такой огромный и жестокий. Они все живы, да и поели сейчас неплохо, но на следующий день может разразиться другой ураган или же шайка индейцев нападет на них, и тогда их не будет на этом свете.
— Вот что, под эту старую песенку я танцевать не умею, — сказал Гас Верзиле Биллу. — Мне больше по душе мелодии, под которые можно сплясать.
— В таком случае вот тебе «Буффало Гэлс», — ответил Верзила Билл и заиграл веселенькую мелодию.
Гас встал и заплясал джигу, стараясь очаровать Мелли своим танцем. К нему вскоре присоединился Рип Грин, но остальные плясать отказались.
— Да будь я проклят, если стану танцевать в такой вечер, когда моя крыша улетела неведомо куда, — пробурчал Рой.
Чуть позже Рой, взяв в руки светильник, перерыл все углы вокруг и нашел целый кувшин виски, который тут же пустил по кругу. Верзила Билл Колеман перестал играть на гармошке и приготовился приложиться к кувшину, что не понравилось Гасу, поскольку он еще не натанцевался вдосталь. Он еще раз подумал о том, что мог бы стать неплохим мужем для Мелли — разумеется, гораздо лучшим, нежели неотесанный и мрачный Рой.
На рассвете Рой отыскал большую часть своей крыши на опушке небольшой дубравы, всего в сотне ярдов от места, где прежде стоял дом. Верзила Билл оказался прав насчет лошадей — все они нашлись не далее как в полумиле от углубления, где прятались рейнджеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Прощай, — сказал он по-испански, когда Калл приторачивал одеяло и рубашки к седлу.
— Прощай, Джизес, — ответил Калл. Он любил старика. За все время, пока Калл работал у него, между ними не было недомолвок и ссор.
— Ну, мальчики, трогай, — скомандовал Верзила Билл. — До Остина дорога неблизкая.
— Мы, конечно, поедем, но я все же не мальчик, — заметила Матильда, когда они тронулись.
Голова у Гаса Маккрая просто раскалывалась из-за слишком торопливого пробуждения после сладкого похрапывания под повозкой.
2
— Ребята, надвигаются тучи, — предупредил Верзила Билл к вечеру первого дня, когда они уже покинули Сан-Антонио. — Сдается мне, что промокнем до нитки.
— По мне, так лучше скакать всю ночь напролет, чем дрыхнуть под дождем, — заметил Рип Грин.
— А по мне нет, — не согласился с ним Гас. — Если уж придется мокнуть, то перед этим не мешало бы маленько вздремнуть.
— По пути нам попадется много разных ферм, — успокоила их Матильда. — Большинство принадлежит семьям из немцев. Если найдем такую ферму, хозяева предложат нам поспать на полу. А если у них окажется пустой сарай или навес, сможем переночевать там.
Солнце заходило за горизонт. Во время заката Калл заметил, что весь юго-западный сектор неба почернел. Издалека прикатился рокот грома. Черноту на горизонте прорезали золотистые лучи заходящего солнца, но заблестевший низ облаков лишь подчеркивал их черноту вверху. Усилился ветер, он завертел, закрутил, сорвал соломенную шляпу с головы Калла и, подхватив, забросил на добрые тридцать футов. Калл разозлился — больше всего на свете он не любил, когда с него слетал головной убор.
Увидев эту сценку, Верзила Билл, захихикав, сказал:
— А тебе следовало бы заиметь модную меховую шапочку, как у меня.
Они перевалили через горный хребет и увидели то, на что возлагала надежды Матильда, — маленькую ферму. На небольшом поле стоял всего один дом, но зато большой, добротно срубленный из здоровенных бревен.
— Если хозяева настроены дружески, в нем места всем хватит, устроимся уютно, — заметил Черныш Слайделл.
— Надеюсь, если они что-то сейчас и готовят, то поросенка, — предположил Гас. — Я с наслаждением умял бы свининки за ужином.
Калл домчался до своей шляпы, но ветер поднялся такой сильный, что он не решился снова надеть ее. Все рейнджеры в этот момент придерживали руками свои головные уборы. До дома оставалась миля или две. Небо перед ними быстро темнело. Вдруг солнце резко скрылось за горизонтом, оставив их перед расстилавшимися впереди неведомыми прериями, внушающими благоговейный страх.
Громовые раскаты приближались и становились все громче. Калла уже не раз застигали грозы, и он перестал обращать на них внимание, но эта чем-то привлекла его. День выпал знойный, пригнавший тучи ветер не принес с собой прохлады. Наоборот, воздух стал еще более жарким, а ветер дул порывами, причем такими сильными, что даже лошади сбивались с равномерного шага.
Под Каллом шла тощая кляча, в последние недели ей явно не хватало корма. Еще немного, и ветер, пожалуй, сдует ее вместе со всадником, закрутит-завертит и унесет неведомо куда.
— Смотри-ка, что это? — удивился Гас. — Эта проклятая туча извивается, словно змея.
Калл глянул вверх — и впрямь, как змея. Огромная часть облака завилась в колонну, вернее, в гигантскую воронку и, извиваясь, поползла по небу под нависшими тучами.
— Проклятые несмышленыши, да это же смерч надвигается, — заторопила всех Матильда. — Нам лучше побыстрее добраться до дома.
Змееобразное облако быстро опускалось к земле, засасывая в воронку пыль, мусор, сухие листья и траву. Одинокий коршун, низко скользящий над поверхностью земли в поисках зазевавшихся мышей или перепелок, резко взмыл вверх и быстро улетел прочь. Калл заметил двух оленей, выскочивших из густых зарослей; взмахивая белыми хвостиками, они помчались в сторону, подальше от надвигающегося вихревого облака. Гул от смерча становился все более сильным и зловещим, лошади попятились назад и заметались из стороны в сторону, явно намереваясь умчаться подальше, как и промелькнувшие олени.
— Не надо прятаться в доме, лучше лечь на землю и распластаться, — посоветовал Верзила Билл. — Так всегда поступают, когда застигает смерч. Надо отыскать лощину, канаву или еще что-нибудь в этом роде, а то нас закрутит и унесет.
— Вон углубление, где любят валяться бизоны, — сказал Черныш. — А больше ничего не видать.
— Оно мелковато, — заметил Гас.
Он находился в хорошем расположении духа, предвкушая приключения, а, тут надвинулось откуда ни возьмись какое-то черное облако, закрыло все небо и испортило настроение.
До дома оставалось не более мили, но крутящийся, ревущий и засасывающий все и вся смерч надвигался на рейнджеров с бешеной скоростью. Весь день Гас ощущал прилив сил и с напряжением всматривался вдаль, надеясь обнаружить индейцев. Но увидеть горбатого команча, выскакивающего из зарослей с поднятым копьем, ему никак не хотелось. А если Бизоний Горб или любой другой краснокожий враг все же появится, Гас не замедлит подскакать поближе и выстрелить. Меньше всего он ожидал мерзких стихийных бедствий, а вот теперь смерч внезапно подкатился, до него рукой подать — всего каких-то пара сотен ярдов. Из зарослей выскочила рыжая рысь и припустилась бежать в ту же сторону, куда умчались олени.
Наконец рейнджеры подъехали к небольшому углублению и попрыгали из седел.
— Что делать с конями? — громко спросил Калл, стараясь перекричать ужасный рев.
— Черт с ними, с конями, ложись! — крикнул в ответ Верзила Билл. — Растянись и уткнись мордой в землю!
Калл так и сделал. Он скинул рюкзак со спины и растянулся на дне углубления. Остальные рейнджеры последовали его примеру.
Гас опасался в душе за Матильду — ведь она была столь здорова, что вряд ли могла надежно укрыться в углублении, где прятались бизоны. Но копать канаву времени уже не было — ей оставалось только надеяться на лучший исход. Вскоре ужасный рев еще более усилился и стал таким громким, что у всех чуть мозги не повышибало. Рубаха у Калла надулась так, что он испугался, как бы ветер не оторвал его от земли и не унес неведомо куда. Вокруг раздавался гул и какой-то свистящий звук, вроде шипения змеи, только намного громче, — это свистел песок, засасываемый вихрем из углубления. Затем на них обрушилась темнота — черная, как в безлунную ночь.
Гас подумал, что навсегда уедет из Техаса — как тут жить, если одна напасть сменяется другой? Он мечтал о домике впереди и о поросенке, и на тебе — лежишь, уткнувшись мордой в грязь, а тебя ворочает и тянет куда-то облако, похожее на гигантскую змею. В родном Теннесси тучи не ведут себя так, как здесь. К тому же лошади куда-то запропастились, а они ведь находятся в пути всего каких-то полдня. Оба его пистолета засунуты в седельные кобуры — вот будет незадача, если он и уцелеет от этого урагана, а Бизоний Горб возникнет вновь. Он же тогда окажется беззащитным.
Рев урагана стал таким оглушительным, а тучи песка, засасываемые смерчем из-под рейнджеров, столь плотными, что они на какое-то время оглохли и чуть не задохнулись. Черныш Слайделл, отличающийся проворством и гибкостью, исхитрился засунуть нос под рубашку, где дышалось немного полегче.
Но вот круговерть и рев стали потихоньку ослабевать, рейнджеры, поняв, что теперь можно поднять голову, увидели далеко на западе, под черной тучей, яркое солнечное сияние. Но над прериями по-прежнему разливался внушающий страх непонятный свет, который Рипу Грину показался даже зловещим.
— Думаю, такой же свет возникает, когда ты умираешь, — заключил он.
Матильда, почувствовав облегчение, приподнялась. Ей доводилось слышать, что смерчи, засасывая в воронку людей, уносили их и выплевывали на землю за сорок миль. Говорили также, что выжившие при таком перелете повреждались головой без всякой надежды на излечение. Само собой разумеется, маловероятно, чтобы ураган унес ее, поскольку веса в ней немало, но ведь были случаи, когда таким образом перемещались по воздуху целые повозки, а она все же никак не тяжелее повозки.
— Ну как, все живы-здоровы? — спросила она.
При странном сером свете рейнджеры казались ей какими-то не такими — многие так напугались, когда лежали, плотно прижимаясь к земле, что даже голос у них изменился, когда они заговорили.
— Живы-то мы живы, но вот лежим и не двигаемся, — сказал Калл.
Он сохранял спокойствие, поскольку времени на то чтобы испугаться, ему не хватило, — он так и не понял, что такое смерч. С индейцем можно воевать, но как воевать с ревущим змеевидным воздухом? Шляпа у него улетела, да не только у него — у всех, уцелела лишь меховая шапочка на голове Верзилы Билла Колемана, который сопел, когда песок засыпал ему нос и рот.
— Нужно поймать лошадей, — добавил Калл. — Думаю, теперь они уже на полпути обратно в Сан-Антонио.
— Лучше пусть моя лошадь сбежит, чем ее унесет смерч, — прервал его Гас. — Она стоит тридцать долларов, как-никак.
— Я бы тоже обошелся без лошаденки, да на них навьючены все наши пожитки, — заметил Черныш. — Нам осталось только дотащиться пешком до Остина и надеяться, что там выдадут ссуду.
— Наши лошади далеко не удрали, — сказал Верзила Билл. — Утром мы их найдем, во всяком случае проследим, куда они подались.
Теперь, когда Гас понял, что уцелел во время урагана, он оживился. Головная боль у него с перепугу прошла, а вот аппетит, наоборот, усилился.
— Я все еще мечтаю о свиной отбивной, — заявил он. — Давайте двинемся к дому. Хозяева, небось, там сидят и уплетают за обе щеки.
Других предложений не поступало, и рейнджеры согласились было с ним, но оказалось, что дом, в котором они рассчитывали найти убежище, ураган разрушил до основания. Добравшись до места, где он стоял, они увидели там всего лишь несколько бревен и шестерых несчастных человек, оцепеневших от ужаса и мечущихся туда-сюда: четверых детей, мужчину женщину. Взрослые, держа в руках светильники, ковырялись в каменном фундаменте, отыскивая и сваливая в кучу уцелевшие вещи. Перепуганные дети молча смотрели на них. Маленькая девчушка жевала край своего платьица.
Ее отец, крепкий малый с густой бородой, все спрашивал про крышу с таким недоуменным видом, с каким обычно интересуется сбитый с толку человек, куда это вдруг подевался его молоток.
— Да где же моя крыша, черт бы ее побрал? — говорил он. — Она же была здесь, а теперь куда-то запропастилась. Я делал ее целую неделю, а теперь ее, поди, унесло ветром прямо в лес.
— Да что там крыша. Мы вот потеряли всех своих лошадей, — сказал Гас каким-то, как показалось Каллу, бездушным тоном. У крепкого молодого человека в доме жила семья. Исчезновение лошади стоимостью тридцать долларов вместе с дешевым седлом и одеялом — ничто по сравнению с утратой крыши над головой.
Усадьба, где стоял прежде дом, находилась в полном беспорядке. Уже смеркалось, но можно было видеть, что одежда, кухонная утварь, инструменты и сельскохозяйственные орудия, уцелевшие домашние животные были раскиданы по разным углам, будто их в спешке бросали с повозки куда попало. На поваленном бревне стоял черный петух и возмущенно клокотал во все горло. Среди неразберихи, похрюкивая, рылись в мусоре два поросенка и кудахтали куры.
Никто из пострадавших при урагане не обратил внимания, когда к ним перед сгущающейся темнотой подошли Матильда и шестеро рейнджеров. Единственной, кто сохранял разумное спокойствие, была молодая хозяйка дома. Она не спеша подбирала раскиданные вещи и одежду и заботливо укладывала их в аккуратные кучки.
— Вот чертова незадача — жаль терять такую крышу, — пробормотал молодой отец. Он, похоже, говорил сам с собой, ни к жене, ни к рейнджерам не обращался.
— Хватит тебе чертыхаться, Рой, — сказала ему жена. — у нас гости, да и детям нет надобности выслушивать твои ругательства из-за того, что дом сдуло ураганом. Мы построим другой дом.
— Ты хочешь сказать, Мелли, что я в силах это сделать? Сама-то ты не так сильна, чтобы ворочать бревна.
— Я сказала, Рой, что к нам пришли гости. Почему бы тебе не быть вежливым и не пригласить их для начала присесть, — энергично насела на него молодая хозяйка. — На погоду нечего пенять, — добавила она. — Руганью ее не переменишь.
— Слушайте, а может, мы поможем вам собрать уцелевшее? — предложил Гас.
Молодая женщина по имени Мелли ему понравилась с первого взгляда. Даже в сумрачном свете он заметил, какая она хорошенькая. А муж показался ему грубияном. Гас даже подумал: жаль, что его не унесло ураганом. Тогда такая прелестная молодка запросто могла бы заставить его уйти с рейнджерской службы, моргни только.
— Вот что, парни, надеюсь, вы не воры, потому как ветер раскидал наши немудреные пожитки по всем окрестностям и любой пришедший сюда воришка может без труда подбирать их, — сказал Рой, все еще никак не смирившийся с утратой крыши.
При свете лампы рейнджеры стали помогать семье отыскивать разбросанные вещи и складывать их в кучу. Разумеется, никаких свиных отбивных им не предложили, но хозяйка угостила их беконом и лепешками из кукурузной муки. Верзила Билл Колеман оказался толковым печником, из обломков кирпичей он быстренько соорудил маленькую печурку и в ней весело затрепетал огонь. Все уплетали кукурузные лепешки с беконом и толковали, как неожиданно и странно обыкновенная грозовая туча превратилась в гигантский смерч.
— Вон с того дерева вихрь содрал даже кору, — вспомнил Рой и махнул рукой в темноту, где стояло невидимое взору дерево. — Какой же силы должен быть ветер, чтобы содрать кору с вяза?
— Главное, что мы, слава Богу, все живы, — с признательностью произнесла Мелли.
Ей было интересно, что за женщина потащилась по прериям вслед за шестеркой техасских рейнджеров, но из вежливости спрашивать об этом она не стала. Разумеется, в приграничной полосе всякие неожиданности встречаются реже, нежели в восточном штате Миссури, откуда она была родом.
Матильда в это время мечтала: вот вышла бы она замуж за крепкого бородатого фермера и у них родились бы четыре малыша и завелось несколько кур и парочка поросят. В таком случае не пришлось бы ей пресмыкаться перед вонючим подонком с торчащей шишкой в штанах и удовлетворять его похоть за пару долларов.
Ребятишки, старшему из которых, как сказала мать, было около пяти лет, сбились в кучу, словно маленькие опоссумы, на уцелевшем и не намокшем лоскутном одеяле и безмятежно заснули. Верзила Билл Колеман вынул свою губную гармошку — он не клал ее в переметную суму на седле, а всегда носил при себе — и заиграл песенку «Барбара Аллен». Каллу нравилось слушать, как играл Верзила Билл. Старая печальная песенка навеяла грустные воспоминания. Он не знал, отчего это музыка заставляет его грустить и для чего вообще на свете есть грусть. Ведь в конце концов, как сказала молодая женщина, все они уцелели, да и потеряли из-за урагана не так уж много. Досадно, конечно, лишиться лошадей, но не из-за них же он сейчас опечалился. Он почувствовал грусть из-за всего, что видел вокруг: рейнджеры, Матильда, семья, у которой ветер унес крышу. Их мало, а мир такой огромный и жестокий. Они все живы, да и поели сейчас неплохо, но на следующий день может разразиться другой ураган или же шайка индейцев нападет на них, и тогда их не будет на этом свете.
— Вот что, под эту старую песенку я танцевать не умею, — сказал Гас Верзиле Биллу. — Мне больше по душе мелодии, под которые можно сплясать.
— В таком случае вот тебе «Буффало Гэлс», — ответил Верзила Билл и заиграл веселенькую мелодию.
Гас встал и заплясал джигу, стараясь очаровать Мелли своим танцем. К нему вскоре присоединился Рип Грин, но остальные плясать отказались.
— Да будь я проклят, если стану танцевать в такой вечер, когда моя крыша улетела неведомо куда, — пробурчал Рой.
Чуть позже Рой, взяв в руки светильник, перерыл все углы вокруг и нашел целый кувшин виски, который тут же пустил по кругу. Верзила Билл Колеман перестал играть на гармошке и приготовился приложиться к кувшину, что не понравилось Гасу, поскольку он еще не натанцевался вдосталь. Он еще раз подумал о том, что мог бы стать неплохим мужем для Мелли — разумеется, гораздо лучшим, нежели неотесанный и мрачный Рой.
На рассвете Рой отыскал большую часть своей крыши на опушке небольшой дубравы, всего в сотне ярдов от места, где прежде стоял дом. Верзила Билл оказался прав насчет лошадей — все они нашлись не далее как в полумиле от углубления, где прятались рейнджеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59