Есть анекдот. Французский генерал из Парижа приехал в Африку инспектировать полк иностранного легиона. Его привезли в пустыню. Там всего две казармы. Генерал удивился и спросил командира полка: «Как же солдаты обходятся без женщин?» — «А вон у нас сарай, там есть верблюдица…» Генерал выслушал объяснение и прошел в сарай. Полковнику с собой войти не разрешил. Через пять минут вышел наружу, застегнул ширинку. Сказал: «В целом ничего, но не удобно». — «Мой генерал, — доложил полковник. — Вы меня не дослушали. На этой верблюдице солдаты по очереди ездят в ближайший публичный дом».Волков засмеялся.— Смешно, но в чем мораль?— В том, что доклады подчиненных даже самые высокие начальники должны дослушивать до конца.Волков ухмыльнулся.— Хорошо, француз, говори.— Скажу, хотя и не очень хочется. Мой боевой зам, как вы сказали, посадил всех нас в выгребную яму. Чем все может кончиться, предсказать не могу…— Не тяни. — По голосу легко угадывалось, что Волков встревожился.— Вот, — Богданов вынул из кармана кассету и протянул шефу, — можете послушать.Волков кассеты не взял. Тогда Богданов положил её на стол.— Мы пощипали наркопритон в Дегунино. Взяли на горячем. Вышли на хозяина.— Кто он?— Некто Лобанов. Альберт Петрович.— Дальше.— Дальше взяли под контроль его переговоры. На другой день после операции с Лобановым связался Турчак. Можете послушать.— Придется.Волков слушал запись мрачнея на глазах.— Почему Турчак не знал об операции.— Я не счел нужным ставить его в известность.— Почему?— У меня были подозрения, что Турчак нечист на руку.— Мне не нравится, полковник, что ты начал играть в самостийность! — Волков резко встал из-за стола и с треском оттолкнул кресло. — Существует субординация. Кто и когда её у нас отменил? Почему ты не доложил мне обо всем сразу?— Поймите верно, Анатолий Петрович. Если у меня возникло подозрение я никогда не шел и не пойду к вам с докладом без тщательной проверки. Слишком легко бросить на человека тень, зато потом, если подозрения не подтвердятся, пятно смыть с человека труднее. Турчак мне очень нравился. Я его ценил и думал, что все окажется наносным.— Все равно я должен был знать обо всем. Где этот Лобанов?— Ищем.— Я бы предпочел…Богданов понял, что хотел сказать Волков: живой Лобанов не нужен был управлению. Раздувать историю о продажности Турчака, значило копать под себя яму. Но играть сейчас на стороне начальника не было смысла.— Вряд ли здесь что-то можно сделать.— И все же ты подумай, Андрей Васильевич…— Хорошо, подумаю.Волков протянул полковнику руку.— Ты извини, если был резким. Меня уже с утра успели намагнитить…Богданов узнал знакомое слово, впервые прозвучавшее в беседе шефа с Марусичем и внутренне усмехнулся: сосклизают планчики, ваше высокопревосходительство. Сосклизают… * * * Московские оперативники приехали на место убийство Турчака в Солнечный Бор ранним утром. Их уже ждали Крылов и Тимофеев. Из белого «Мерседеса» с синими полосами раскраски вылезли двое оперов, похожих на двух цирковых медведей: рубленные из дубовых чурбаков здоровяки — тяжелые, косолапые, уверенные в своей немереной силе.Подошли к Крылову.Первый протянул ладонь, размерами чуть меньшую нежели совок малой саперной лопатки. Представился.— Черкесов. — Через правое плечо мотнул головой за спину. — А он — Буров. — И сразу перешел к делу. — С тебя, маер, бутылка. Столица берет дело на себя. Небось доволен?Крылов хитро сверкнул глазом и глянул на Тимофеева. Тот стоял, отвалив челюсть. Действительно, в шарады с Крыловым лучше не играть, вон он какой кроссворд развалил, даже не зная заранее всех ответов. И не пришлось зря ломаться. Начали бы розыск, стали писать что-то — весь труд ушел бы под хвост отставной козе барабанщика. Единственное, чего Тимофеев не понял — почему гость назвал капитана маером — майором. Скорее всего из столичной высокой вежливости.Еще больше поразился Тимофеев, когда Крылов стал трясти ладонь, которую пожал ему Черкесов, словно сгонял с пальцев капли воды, и вдруг сказал:— А вас я знаю. Вы ведь те самые?..Крылов изобразил нечто похожее на стойку боксера и шевельнул в воздухе кулаками.Черкесов засветился удовольствием и подставил широченную ладонь щитом, будто отгораживался от Крылова. Тот со звоном пристукнул по ней кулаком.— Я за вас болел!— Те самые, майор, можешь не сомневаться. Выше знамя советского спорта, верно?Столичный десант в Солнечном Бору надолго не задержался. Белый «Мерседес», подняв облако пыли, укатил туда, откуда приехал.Придя в себя от внезапного и совсем непонятного налета, Тимофеев спросил Крылова:— Почему он вас называл майором?— Должно быть они знают то, что нам тут ещё неизвестно. Шлепнули мне шайбу на лапоть и всего делов. За то что не дурак и не лез со своим мнением. Помнишь, что я говорил?— А кто они сами такие? Откуда вы их знаете?— Э, милый! Черкесов и Буров — это большие кулаки старого «Динамо». Заслуженные мастера спорта по боксу. Сто боев — сто нокаутов. Как говорится: были люди в наше время, богатыри — не вы… Что касается пузырька — за тобой. * * * Поздним вечером Алексею позвонил Крячкин.— Леша, у меня новость. Дрянь, которая убила твоего брата, называется кетамин. По буквам: Константин, Елена, Тимофей, Анна, Михаил, Иван, Николай. Ке-та-мин.— Что это такое?— Новинка. Крутая синтетика. Раньше мы здесь с ней не встречались.— Спасибо, Денис. Я запомню. * * * Серый десятиэтажный дом довоенной постройки стоял в глубине квартала, окруженный тесным кольцом гаражей-ракушек. Со стороны фасада под зеленым крестом размещался вход в аптеку.Алексей для начала вошел туда на рекогносцировку. Он заведомо знал, что если спросить эластичные бинты, их в продаже не окажется. Зато это даст возможность поболтать с аптекаршей и выяснить интересовавшие его вопросы.В аптеке было пусто и тихо. Пахло чем-то незнакомым, но приятным, совсем не лекарственным.Провизором оказалась молодая рано располневшая блондинка в модных очках. Из-под стекол поблескивали усталые глаза с покрасневшими веками.Бинтов, как и предполагал Алексей, не оказалось. Он спросил, когда они могут появиться.Аптекарша пожала плечами.— В последний год не поступали вообще.— А если я поговорю с заведующей?Обиженная таким недоверием, блондинка надула губы.— Изольда Максимовна скажет вам то же.Возникло желание спросить нельзя ли приобрести без рецепта несколько упаковок димедрола, но Алексей сдержался. Вопрос мог насторожить аптекаршу, а вызывать сейчас какое-либо подозрение к себе не хотелось.Весь день Алексей просидел на скамеечке перед аптекой, ожидая, когда окончит работу госпожа Изольда.Она вышла из здания в семнадцать тридцать. На мгновение задержалась на ступеньках, бросила быстрый взгляд на часы и развинченной походкой, виляя бедрами, двинулась в сторону метро.Алексей догнал её у пролома в бетонном заборе за гаражами. Местные жители молчаливо бунтовали против властей, которые соорудили этот забор. Он удлинял путь к ближайшей станции метро на целых двести метров и потому нарушал права граждан на свободу передвижения.Энтузиасты сопротивления с применением тяжелых технических средств (благо гаражи с инструментами под боком) продолбали в железобетоне дыру, выпилили арматуру, открыв тем самым путь согражданам к свободе.Изольда Михайловна уже подхватила юбку, чтобы перенести ногу через невысокий порожек, как Алексей тронул её за плечо.— Госпожа Шарпило?— Кто вы?— Давайте познакомимся. Я из милиции. Майор Карпенко.Почему Алексей назвался этой фамилией он никогда ни себе ни другим объяснить бы не смог. Скорее всего окончание «ко» в сочетании со словом «майор» как ему показалось, внушало одновременно и страх и доверие.— В чем дело? Я ничего не знаю!«Ну, народ, — подумал Алексей. — Что задрыга Козлик, что вальяжная госпожа-фармацевт при неожиданном обращении выдают отказ и первым делом заявляют о том, что ничего не знают».Голос Изольды внезапно осип, как у человека в телевизионном рекламном ролике, который старается втереть в чужие мозги веру в новое чудесное средство от простуды.— Попрошу вас в машину. Мы проедем в отделение. Я должен взять у вас показания.— У вас есть ордер на арест?Боже, какие слова знает интеллигенция века криминальных романов и телевизионных триллеров!Алексей изобразил располагавшую к доверию улыбку.— Давайте по порядку, Изольда Михайловна. Ни об аресте, даже о задержании речи не идет. Вы мне нужны как свидетельница. Если не хотите, можете со мной не ехать. — Алексей подумал и решил, что если лесного ежа сунуть в холеные руки дамы, она обязательно испугается. — Но тогда завтра в аптеку принесут повестку. — Он хитровато улыбнулся. — Но я в неё впишу, что вызываетесь вы для дачи показаний по статье двести сороковой. Это, к вашему сведению, организация или содержание притонов для занятий проституцией. Вот будет разговоров в аптеке…Алексей помолчал и добавил:— Шучу.Но она подумала, что за шуткой скрыта серьезная угроза. Ее лицо пошло красными пятнами.— В чем я провинилась?— Вы?! — Алексей посмотрел на неё с показным удивлением. — Ни в чем. Я хочу побеседовать с вами о ваших соседях…— Я своих соседей не знаю. Они недавно купили в нашем доме квартиру, и мы не общались…— Вот видите, все хорошо. Мы зафиксируем это под протокол, и я отвезу вас домой.— Хорошо, я поеду.— Тогда пошли.Изольда покорно двинулась за ним к его синему «Москвичу».Проскочив по Алтуфьевскому шоссе, Алексей пересек Кольцевую дорогу и оказался за городской чертой. Только теперь аптекарша сообразила, что происходит нечто неладное.— Куда вы меня везете? — В её голосе звучал откровенный страх.— Сидите спокойно. — Алексей говорил, не повышая голоса. — Сейчас остановимся.Он свернул с асфальта на лесную дорогу и въехал в кусты. Резко остановил машину. Изольда попыталась открыть дверцу и выскочить из машины. Он схватил её за руку, резко дернул на себя.— Сидеть!Страшные мысли заставили женщину замереть от страха. Она увидела глаза Алексея и поняла — это маньяк.Госпожу Изольду затрясла нервная лихорадка. Она поняла — этот тип её обязательно изнасилует и убьет. Теперь она заметила то как он оглядывал её с ног до груди и с головы до ног и оценивала эти взгляды по-своему.— Только не убивайте…Алексей посмотрел на неё пристально, все ещё не выпуская её руки.— Я понимаю, мадам, вам страшно. И это хорошо. Больше того, это входит в мои планы. Мне нужно узнать от вас правду. А без страха вы её не откроете.— Я ничего не знаю…Она твердила одно и то же как заклинание, все ещё не понимая, чего добивается от неё похититель.— У меня погиб брат. От наркотиков. Кетамин. Вы слыхали такое название?— Я ничего не знаю…— Дипломированный фармацевт и не знаете? А вот мне известно, что через вашу аптеку к наркоманам идут димедрол, эфедрин… — он помолчал и наугад добавил, — и тот самый кетамин.— Я ничего не знаю.— Хорошо, Построим разговор по-иному… Напомню, у меня погиб брат. Я за него решил отомстить. И теперь каждого, через чьи руки шла к нему смерть я покараю. Смертью.С каждым словом Алексей все больше заводил себя. В какой-то момент он уже знал — ударить эту женщину, изуродовать ей лицо, заставить корчиться и вопить от боли ля него не составит труда. Может быть потом, когда спадет злость, когда остынут эмоции, ему станет стыдно за себя, но в тот момент он был готов на все.Его настроение тут же передалось Изольде. Слишком сильные волны зла излучал этот человек, не оравший, не размахивавший руками, а холодно цедивший сквозь зубы слова рассудочные и грозные.Она сжалась, не зная что делать. Надо было кричать, только вот голос исчез, пропал. Она лишь бессильно просипела:— Кровная месть не в традициях русских…— Верно. В традициях русских голосовать на выборах за подонков, а потом размазывать слезы по щекам и проклинать себя за выбор. Я придерживаюсь других традиций.Она промолчала.— Итак, вы скажете, откуда у вас неучтенные запасы дури?— Я ничего не знаю…Алексей вышел из машины, открыл дверцу и за руку вытащил пассажирку наружу. Завязал ей рот платком. Обмотал бельевым шнуром руки и ноги.Окончив возиться с веревкой, Алексей оставил Изольду на земле и полез в багажник.Только теперь, опутанная шнуром, Изольда подумала, что в таком положении её уже не изнасилуешь, но убить стало проще простого. Она задергалась, стала стонать.От машины Алексей вернулся с лопатой. Ничего не говоря, черенком промерил рост Изольды и почти рядом с ней отложил такое же расстояние на траве. Замер на какое-то мгновение над пленницей.— Так что, мадам, будем исповедоваться, или умрем без покаяния?Изольда замотала головой. Она вдруг представила, что будет, когда о случившемся узнает Голиков.Алексей вздохнул. Демонстративно поплевал на ладони и взялся за лопату. Аккуратно нарубил в траве ровные прямоугольники и начал снимать пласты дерна. На Изольду он не обращал внимания.Работа шла споро. Под дерном оказался сырой песок. Алексей швырял его из быстро углублявшейся ямы, и груда выброшенного грунта росла. Потребовалось минут двадцать, чтобы глубина могилы дошла до колен.Не говоря ни слова, Алексей приволок из машины брезент. Расстелил его на траве. Как бревно подтолкнул Изольду и завернул её в ткань с головой. Подтащил по земле и столкнул в яму.Изольда старалась кричать, но из этого ничего не получалось: рот был завязан с профессиональной ловкостью.Лицо закрывал брезент, пропахший бензином. Она ничего не видела, но по звуку лопаты и потому, что на неё начал падать песок, поняла — её будут закапывать.Изольда забилась, стала выгибать тело и при этом громко мычала.Алексей отложил лопату, присел на корточки. Отогнул угол брезента, открыл ей лицо.— Будете говорить?Она заморгала, показывая согласие.Алексей развернул брезент, быстро развязал путы и помог ей встать на ноги.— Пройдем к машине.Он предупредительно открыл заднюю дверцу.— Садитесь!Сам сел рядом. Достал из сумки термос. Отвернул пластмассовую крышку, игравшую роль стаканчика. Налил в него горячий кофе с молоком. Протянул Изольде. Она взяла и стала жадно пить. Испуг ещё не прошел, и зубы постукивали по краю пластмассы.Алексей потянулся к переднему сидению, взял с него диктофон «Сони». Спросил:— Начнем беседу?Изольда кивнула.Алексей включил запись.— Откуда у вас столько неучтенного димедрола?Она поняла — «у вас» не просто вежливое обращение. Спрашивая, он имел в виду не её одну, а всех кто стоял рядом и находился в димедроловом деле.— Мне его поставляет полковник Голиков…Дрожа и всхлипывая, она двадцать минут отвечала на вопросы, пока Алексей не сказал:— Для начала достаточно. Если потребуется еще, я вас найду.Он вылез из машины и взялся за лопату.— Зачем вы?! — спросила Изольда испуганно.Алексей усмехнулся.— Пейте кофе. Я пока зарою яму. Все же пригородная зона… * * * Полковник медицинской службы Игорь Семенович Голиков с ранних лет был человеком предприимчивым. Его инициативу во многом сдерживала только система партийного и государственного контроля, действовавшая при коммунистах.На медицинских складах армейского резерва, вверенных под командование Голикову, регулярно с удивительной дотошностью проводились ревизии. То наезжали контролеры из управления военного округа, то спецы из центрального военно-медицинского управления, а в довершение всех бед появлялись ищейки из комитета народного контроля. И все старательно рыли запасы, как если бы собирались найти на медицинских складах золото или нефть.Голиков — человек чуткий на новое. Он мигом понял суть реформ Гайдара, как право разворовывать богатства, созданные общественным трудом, и ворвался в сферу новых экономических отношений яркой искрой, как метеорит врывается в атмосферу. У него было две возможности — сгореть в плотных слоях или благополучно приземлиться и стать богатым. Расчет делалася на второе, и он оправдался.В условиях, когда началось обвальное сокращение армии, Голиков стал рассматривать медицинские склады, как источник обогащения. Он старательно взвесил и обсчитал все возможности и выбрал оптимальные.Можно было шарахнуть и увести налево вагон или даже два одноразовых шприцев, а можно обобщить несколько тонн стерильных бинтов, но это казалось Голикову экстенсивным путем. Он предпочитал прогресс и интенсификацию.Глаз полковника лег на медикаменты. Из них он выбрал димедрол, понтапон, эфедрин. Прежде всего потому, что это лекарства фабричного производства. Во-вторых, товар такого рода предельно портативен, а каждая таблеточка имеет цену. Наконец, в-третьих, сбывать запасы лекарств можно через аптеки. И если даже самая строгая ревизия обнаружит упаковку — две, не проходивших по учету средств, отбрехаться сумеет любой аптекарь.Чтобы выполнить задуманное, Голикову требовалось отыскать в Москве подходящее складское помещение, куда можно завезти весь товар, который он из армейской собственности перевел в собственность личную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33