На ощупь?!
Последними звуками, переданными обреченным микрофоном-шпионом на контрольный пункт, были громкий щелчок закрываемой дверцы «стиралки», оглушительный шум воды, гудение двигателя, утробное бульканье и… Тишина.
– Эх, еще долго продержался ваш «титаник»! – басовито пошутил отдыхавший спецназовец. – Обычные «жуки» в воде сразу дохнут.
Оператор никак не прокомментировал это умное замечание, поскольку в своем деле разбирался получше «силовика». Просто специфика у них разная.
А в квартире продолжалась другая игра. Мягкая горячая Ольгина кожа пахла уютом и возбуждала Сухарика, как терпкий эротический гель из секс-шопа. Его руки от-'правились в приятное путешествие по ее телу, загоревшемуся желанием вкусить блаженство любви, так сказать, в лечебных целях.
Сухарик не мог отказаться от этой радости.
Где-то в глубине сознания Ольги крутились ненужные мысли о странностях бытия и крутых поворотах судьбы, но все это казалось ей глупым и совершенно не важным. Внутренний голос затих, уступив место теплому дождю прикосновений.
Сухарик нежно ласкал Ольгу, осыпая ее поцелуями, как дорогими жемчугами. Он с жадностью смотрел на ее шею, белую, как мрамор, на нежные завитки волос, лежавшие на плечах, на прелестное лицо, длинные бархатные ресницы, алые, чувственные губы… Сухарик жадно впитывал ее образ глазами.
Руки Сухарика нежно двигались вниз, не пропуская ни одного изгиба. Ольге было так хорошо, что она забыла обо всем. Только тогда Сухарик любовно и бережно вошел в нежное влажное тело.
Ольгу охватила непередаваемая радость. Огненные шарики горячими волнами разбегались по всему телу. Ей казалось, что сотрясается вся комната, весь дом и весь мир ходят ходуном… Любовники двигались навстречу друг другу все быстрее и быстрее, догоняя ускользающий миг блаженства.
Наконец произошел взрыв, ввергнувший обоих в бездонную пучину пьянящего наслаждения. Сознание помутилось. Время замерло, разбилось и разлетелось на мгновения. Тело растворилось где-то в космосе, в океане любви, превратившись в маленькую яркую звездочку на черном одеяле вселенной.
Бушующие волны сладкого удовольствия постепенно затихли, превратившись в легкую морскую рябь. Комната начала проявляться в своем обычном виде. Предметы стали узнаваемы. Синее небо в окне – глубже и мудрее. Белые барашки облаков no-прежнему бежали наперегонки по небесному полю.
Они ничего не знали.
Через час с небольшим Сухарик с Ольгой вышли из дома и отправились искать жену Баркаса, адрес которой и телефон парень запомнил наизусть.
* * *
Автоматически, по одному лишь звуку мотора, находились и переключались нужные скорости. Выжималось сцепление. Отпускались и нажимались педали. Вовремя включались тормоза, притормаживая на поворотах. Рулевое колесо вращалось, словно беличье. Вспыхивали и гасли указатели поворотов…
Сплошная моторика.
Ничего этого Ротан не замечал – все действия производились сами собой, а подсознание, словно бортовой компьютер, контролировало дорожную обстановку, посылая импульсы в двигательный аппарат. Бригадир знал, что его будут искать. Для этого введут специальный милицейский план, нагонят патрулей, перекроют выезды из города, устроят облавы…
И все же Ротан не торопился рвать когти за город. Не такой он был дурак. Достаточно дотянуть до своего автосервиса, и, считай, спасен.
Вот только раненая рука ныла все сильнее, словно заканчивалось действие обезболивающего укола, которым был мощный стресс скоротечного боя. Боль распространялась ноющими волнами, и казалось, кто-то дергает жилы в руке, будто зубной нерв удаляет.
Наконец «Мерседес» бригадира влетел на огороженную территорию и, въехав в открытые ворота мойки, затих. Ротан вылез из машины. Несмотря на объявленный выходной, в баре он увидел наводившую порядок Оксанку.
– Ты что, ранен? – испуганно произнесла длинноногая продавщица кофе, заметив его намокший от крови рукав. – Кто тебя?
– Член ЦК в пальто! – озверился Ротан и со злостью отшвырнул ногой попавшийся на дороге стул.
– Давай, я перевяжу, у меня аптечка! – всполошилась Оксанка и бросилась к шкафчику за прилавком.
Ротан не стал противиться, поскольку кровь продолжала сочиться, а рану следовало перевязать. Тяжело дыша, бригадир опустился на стул.
– Захвати телефон, – крикнул он девице и, когда она вернулась к столику с аптечкой и трубкой, сказал: – Набери директору. Голова раскалывается…
Барменша послушно набрала номер Чугуна и передала телефон Ротану.
– Боря, это я! – гробовым голосом произнес бригадир. – У нас проблемы.
– Ты где? – уточнил Чугун.
– Я на мойке, подходи, – ответил бригадир, чувствуя, как тяжелеет и ноет голова.
Охая и причитая, Оксанка разрезала рукав рубахи и, чтобы остановить кровь, замотала рану бинтом. Вообще-то Оксанка не такая уж пугливая. Ей и раньше приходилось видеть кровь и бинтовать пацанов, порезанных и пораненных на всевозможных разборках. Находясь в их среде, девица частично переняла не только жаргон братанов, но и отношение к жизни. У нее уже ничего не колыхалось внутри, когда Ротан приказывал своим головорезам набить кому-то морду или «порезать несильно, чтоб знал». Даже любовь стала для Оксанки чем-то ненужным, вроде нежелательной беременности или гонореи – досадными приложениями к удовлетворению простых физиологических потребностей.
Громыхнула входная дверь. Пришел Чугун. Он увидел перевязанного бригадира и через зал направился к нему.
– Ну, я вас оставлю, мальчики, – Оксанка торопливо выскочила из бара.
– Какие расклады? – озаботился директор, присев за стол. – Что с рукой?
– Маслину словил, еле от ментов ушел. Пацанам кранты. Обоим… Ты на «мерина» посмотри… – ощерился Ротан. – Он в мойке.
Чугун тяжело посмотрел на бригадира, поднялся и вышел через отделяющую мойку стеклянную дверь. Через минуту вернулся.
– Не хило в тебя «пошмаляли», – серьезно произнес он. – Как было?
– Короче, пацаны прищучили того фраера – Сухарика. Он сдал Карася. Мол, тот рассказал, куда тачку гнал, так что при желании эта падла вполне могла ментов на стоянку навести. Но, самое главное, пацаны его узнали. Это из-за него тогда «темные» мужики их отдолбили за автобус.
– А пацанов кто завалил? – перебил Чугун. – Менты «зашухерили»?
– Менты тоже были. Только не они пацанов замочили. Короче, махаловка там началась. Я дал сигнал, чтоб Кирсан мочил фраера на глушняк . Даже видел, как Кир-суха перо вынул… – взволнованно и торопливо рассказывал Ротан. – А потом к ним какой-то мужик подвалил. Закурить спросил. Пацаны послали его куда подальше, не до него было, а он не унимается. Ну, Сыч пошел разбираться. Только подошел, тот как «заведет» ему ногой в «картинку». Сыч «съехал». Кирсан за перо, а мужик за пушку с глушилкой. Короче, сначала Кирсана «на раз» завалил, потом Сыча маслиной достал. Такой шухер начался! Ну, думаю, щас и Сухарика замочит… Ничего подобного! Он начал с ним шептаться. Я, понятно, за пушку… А тут Карась некстати в бега ломанулся. Отпускать нельзя. Я ему в спину шарахнул, а мужик «стремный» тоже в него шмальнул. Короче, завалили. Хотел Сухарика «сделать», но баба его мне мешала… Ну я все равно начал палить, вроде в «биксу» попал, и вдруг, откуда ни возьмись, менты в масках бегут. Как негры из кино! Видать – ОМОН. Дорогу машиной перекрыли, двое ко мне торопятся. Мужик «стремный» даже пушку не доставал, сразу гаражами и смылся, а мент поганый в меня очередь засадил!..
Бригадир остановился, чтобы отдышаться.
– Чудно все, – многозначительно произнес Чугун. – Какой-то дешевый лох, а столько вокруг него шуму. В прошлый раз за него по пустяку вступились, нашим наваляли. Потом сделка с «азерами» «сгорела». Фраер «мимо проходил». Сейчас «мужик стремный» появился, замочил двоих наших и этого мудака Карася… Фраер снова тут. И снова менты… Все одно за одним. Это неспроста, – повторил свой вывод директор.
Он вытащил сигарету, закурил и бросил пачку бригадиру.
– Давай подожгу, – чиркнул рифленым колесиком Чугун, выбив из кремня искру. Вспыхнуло пламя. Ротан воткнул курево в зубы и поднес к директорской зажигалке. – Кто-то за ним стоит. Бля буду, стоит! «Крыша» у него шибко крутая, охраняют везде. Или на него, как на наживку, ловят.
– Кого ловят? – непонимающе спросил Ротан.
– Кого-кого! Если б знать, где хрен, где колбаса!.. Может, через него ментура к нам хотела подкатить. А может, и «контора».
– Да при чем «контора»! – не согласился бригадир, поглаживая больную руку. – На стоянку РУБОП наехал, у сегодняшних тоже на пузе было «милиция» написано.
Каледин предусмотрел даже такую мелочь, как надпись на спинах спецназовцев из «Альфы». Деталь «сыграла».
– Слушай, – вспомнил Чугун. – Тогда и с номером «левым» понятно. Значит, с Карасем не просто так случилась авария. За ним конкретно ехали.
– Рука болит. Сука, – со страдальческой физиономией произнес Ротан. – Тут гадать нечего, если вокруг лоха такая каша варится – валить его надо срочно.
– Надо мочилу выписывать, – констатировал Чугун. – Самим в это дерьмо лезть нельзя.
– А чего такого-то? – не согласился бригадир. – Завалим по-тихому. Не тот он фрукт, чтоб за него «хрусты» валить.
– Ты что, еще не понял? Это не простой лох. Думаешь, случайно около него наших завалили? Нет! Если над ним серьезные люди стоят, то нам светиться резона нет.
– Светиться не будем – сами его сделаем, – уперся Ротан. – Не таких скорым поездом на тот свет отправляли.
– Лады. Тогда чем скорее он исчезнет, тем лучше, – согласился Чугун.
Директор бросил взгляд на побледневшее лицо бригадира.
– Черт! Тебе врач нужен, – догадался он. – Может, пулю надо вытаскивать. Оксанке не справиться – это не на столе давать и не минет делать!
Директор осклабился в беглой ухмылке.
– Нет там пули, – уверенно заявил Ротан. – Царапнуло только. А в травмопункт только сунься – доктора сразу ментам спалят. Не знаешь, что ли?
– В больницу нельзя. Об этом и базару нет, но врачу показать руку надо…
Директор ломал голову, прикидывая, куда можно поехать. Раньше был у них один знакомый хирург. Частной практикой занимался. Давал объявления в газетах и срочно по звонку на мобильный выезжал, хоть на автоаварию, хоть просто ногу мазью натереть или таблетку дать. Вызов сто баксов, операция – как договорятся. Так и познакомились: вызвали пацанам помощь оказать после разборки. Порезали одного сильно. Помог. Рану обработал, зашил. Позже к нему много раз обращались, потому что язык за зубами держал – проверяли. Даже кличку дали Лепила. А потом его другие убили. Видимо, выехал на вызов, а помочь братану не смог. Дружки обиделись и Лепилу закопали. Так до сих пор и числится в пропавших без вести.
Жаль. Теперь не к кому обратиться, а с новыми знакомиться стремно. Их проверять надо.
– Ну, ты как? – сочувственно спросил Чугун.
– Херово, – признался Ротан. – Тыква болит, как с похмелья, температура в озноб бьет. В руке – зуб тянут. Лекарь нужен, а то кранты. И Санька-жестянщика с Вовкой надо на работу в цех вызвать. Пусть «мерина» срочно рихтуют, пока он ментам на глаза не попался.
– С тачкой проблем нет – пускай хоть ночью работают, а с доктором щас решим. Посиди пока…
Директор поднялся и вышел. Вместо него сразу же вернулась Оксанка. Будто ждала, когда начальник уйдет. Хотя какой он начальник, после того как они недавно на день рождения Ротана вчетвером в сауне групповуху учинили. Юлька еще была, секретарша. На работе тоже начальницу из себя строит, а разобраться – такая б…ь!..
Оксанка подсела к Ротану и, положив ногу на ногу, заботливо гладила раненую руку. Длинные ноги в черных колготках обнажились, притягательно отсвечивая лайкрой, однако сейчас бригадира это не возбуждало, а лишь вызывало раздражение.
– Выпить есть? – буркнул он. – Налей.
– Конечно! – засуетилась Оксанка. Она вскочила и убежала к барной стойке. – Тебе покрепче или послабее?
– Сама, что ли, не догоняешь! – недовольно огрызнулся на непонятливую подружку бригадир. – Думаешь, я, блин, щас пиво сосать буду, да? Водки тащи, дура! Рука болит!
Оксанка мигом приволокла полстакана водки и чипсы на закуску. Ротан сгреб со стола пластиковый стакан, чуть не смяв его, и залпом выпил. Горячее тепло пролилось сначала вниз, а потом медленно поднялось до головы, смягчив зудевшую в ней боль.
Чугун вернулся вместе с Таксистом и Цыганом. Пацаны внешне медлительные, инфантильные, но сообразительные и тертые.
– Короче, давай смотайся с ними в одно место. Там должны помощь оказать, – сказал Чугун. – А не захотят – уговорите.
Бригадир не стал уточнять, что это за место и как придется уговаривать, но подумал, что пацанам Чугун уже все объяснил.
Раненый поднялся и следом за директором вышел в пахнущий вечерней свежестью двор. Свой «Макарова он оставил при себе.
Погрузившись в серую «Аудио, братва выехала из ворот автосервиса.
* * *
Красная отметка спутникового маяка медленно двинулась по улице.
– Черт! Я же не встретился с кадровым агентством! – запоздало вспомнил Сухарик, приближаясь к метро.
– Надо было позвонить, предупредить, что не сможешь прийти, – спохватилась Ольга. – Раз они с тобой лично хотели встретиться и сами позвонили, значит, место хорошее. Давай из метро позвоним.
– Если номер с собой есть, – согласился Сухарик, опустив руку в карман. – Кажется, должен быть… Да, вот записан! – торжествующе сообщил он, выудив записку.
По серым ступеням они сбежали вниз и, пройдя по переходу, остановились около таксофона.
Красная отметка на мониторе задрожала и потеряла четкие контуры. Разбитый и ослабленный бетонным перекрытием сигнал лишь чудом не прерывался, продолжая слабо мерцать на экране.
– Еще чуть-чуть – и сорвется, – спрогнозировал капитан Капустин, сидевший «на маяке». – Это он в переход вошел, а если в метро нырнет, то – кранты. Оттуда не пробьет.
Не зная, где в настоящий момент находится Каледин, Кузин позвонил начальнику на мобильный.
– Михаил Юрьевич! Это Кузин, – представился он.
– Что у тебя? – уставшим голосом спросил полковник.
– Мотыль в переходе метро. Сигнал слабый, – доложил ситуацию старлей. – Если он в поезд сядет, мы не сможем его отследить. Может, за ним пойти?
– Ну и хер с ним, – доступно ответил Каледин. По тому, что он применил «крепкое словечко», Кузин догадался – начальник не в лучшем настроении. В обычной жизни полковник при подчиненных не матерился. Значит, достало. – Не надо за ним ходить. Пусть едет куда хочет – Мурена сейчас не высунется. А может, вообще никогда.
В словах полковника Кузин уловил то ли укор, то ли раздражение и справедливо принял это на свой счет. Хотя, если разобраться, вины старлея в том, что Мурена ушел, нет – Кузин с ребятами сделал все, что мог, и даже больше. Не подоспей они вовремя – неизвестно еще, как бы все закончилось для «наживки» и его подруги.
Но обижаться было не на что. Мурена всех перехитрил, и его упустили. Это свершившийся факт.
– Дежурьте возле дома, вдруг Мурена позвонит, – велел Каледин. – Извини, мне некогда – я на месте происшествия…
Полковник выключил телефон, а Кузину стало понятно его состояние. С «ВДНХ» полковник поехал на место гибели майора Зайцева и вместе с ОСГ будет находиться там столько, сколько потребуется.
– Ну, что он сказал? – поинтересовался Капустин.
– Сказал, что дальше метро не уйдет.
– Ну да – куда он, на хрен, из колеи денется! – согласился капитан. – Как вылезет наверх, мы его нашим спутником и словим…
Ольга достала телефонную карточку и протянула Сухарику:
– На, звони. Как называется, не забыл?
– Смеешься! – усмехнулся Сухарик, тыкая в металлические кнопочки.
На том конце линии щелкнуло. Трубку подняли быстро.
– Кадровое агентство «Занятость населения»! Добрый день, – ответила девушка.
– Здравствуйте! Мне была назначена встреча у метро «ВДНХ», но я, к сожалению, не смог прийти, – пояснил Сухарик.
– У метро? – удивилась девушка. – Странно. С клиентами мы встречаемся только в офисе. Подождите, я узнаю. Как ваша фамилия?
– Калякин Александр, – назвался Сухарик, начиная раздражаться от некомпетентности этой курицы на телефоне. Не знаешь – сразу пойди спроси! А то начинает плести… В офисе она встречается!
– Вы знаете, у нас никто об этой встрече не слышал, – через минуту виновато сообщила девушка.
– Ну как же так! Девушка! – начал нервничать Сухарик. «Вот наседка! Не знает ни хрена, а сидит и вякает!» – думал он. – Я же к вам приходил, оставил резюме, вы обещали позвонить… Позвонила женщина. Назначила встречу…
– Извините, молодой человек, но это не ко мне. До свидания.
«Ту-у, ту-у, ту-у…» – раздавались противные гудки.
– Чего там? – спросила Ольга.
– Да дуру какую-то посадили, а она ничего не знает! – возмутился Сухарик. – Говорит, они мне не звонили и не договаривались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Последними звуками, переданными обреченным микрофоном-шпионом на контрольный пункт, были громкий щелчок закрываемой дверцы «стиралки», оглушительный шум воды, гудение двигателя, утробное бульканье и… Тишина.
– Эх, еще долго продержался ваш «титаник»! – басовито пошутил отдыхавший спецназовец. – Обычные «жуки» в воде сразу дохнут.
Оператор никак не прокомментировал это умное замечание, поскольку в своем деле разбирался получше «силовика». Просто специфика у них разная.
А в квартире продолжалась другая игра. Мягкая горячая Ольгина кожа пахла уютом и возбуждала Сухарика, как терпкий эротический гель из секс-шопа. Его руки от-'правились в приятное путешествие по ее телу, загоревшемуся желанием вкусить блаженство любви, так сказать, в лечебных целях.
Сухарик не мог отказаться от этой радости.
Где-то в глубине сознания Ольги крутились ненужные мысли о странностях бытия и крутых поворотах судьбы, но все это казалось ей глупым и совершенно не важным. Внутренний голос затих, уступив место теплому дождю прикосновений.
Сухарик нежно ласкал Ольгу, осыпая ее поцелуями, как дорогими жемчугами. Он с жадностью смотрел на ее шею, белую, как мрамор, на нежные завитки волос, лежавшие на плечах, на прелестное лицо, длинные бархатные ресницы, алые, чувственные губы… Сухарик жадно впитывал ее образ глазами.
Руки Сухарика нежно двигались вниз, не пропуская ни одного изгиба. Ольге было так хорошо, что она забыла обо всем. Только тогда Сухарик любовно и бережно вошел в нежное влажное тело.
Ольгу охватила непередаваемая радость. Огненные шарики горячими волнами разбегались по всему телу. Ей казалось, что сотрясается вся комната, весь дом и весь мир ходят ходуном… Любовники двигались навстречу друг другу все быстрее и быстрее, догоняя ускользающий миг блаженства.
Наконец произошел взрыв, ввергнувший обоих в бездонную пучину пьянящего наслаждения. Сознание помутилось. Время замерло, разбилось и разлетелось на мгновения. Тело растворилось где-то в космосе, в океане любви, превратившись в маленькую яркую звездочку на черном одеяле вселенной.
Бушующие волны сладкого удовольствия постепенно затихли, превратившись в легкую морскую рябь. Комната начала проявляться в своем обычном виде. Предметы стали узнаваемы. Синее небо в окне – глубже и мудрее. Белые барашки облаков no-прежнему бежали наперегонки по небесному полю.
Они ничего не знали.
Через час с небольшим Сухарик с Ольгой вышли из дома и отправились искать жену Баркаса, адрес которой и телефон парень запомнил наизусть.
* * *
Автоматически, по одному лишь звуку мотора, находились и переключались нужные скорости. Выжималось сцепление. Отпускались и нажимались педали. Вовремя включались тормоза, притормаживая на поворотах. Рулевое колесо вращалось, словно беличье. Вспыхивали и гасли указатели поворотов…
Сплошная моторика.
Ничего этого Ротан не замечал – все действия производились сами собой, а подсознание, словно бортовой компьютер, контролировало дорожную обстановку, посылая импульсы в двигательный аппарат. Бригадир знал, что его будут искать. Для этого введут специальный милицейский план, нагонят патрулей, перекроют выезды из города, устроят облавы…
И все же Ротан не торопился рвать когти за город. Не такой он был дурак. Достаточно дотянуть до своего автосервиса, и, считай, спасен.
Вот только раненая рука ныла все сильнее, словно заканчивалось действие обезболивающего укола, которым был мощный стресс скоротечного боя. Боль распространялась ноющими волнами, и казалось, кто-то дергает жилы в руке, будто зубной нерв удаляет.
Наконец «Мерседес» бригадира влетел на огороженную территорию и, въехав в открытые ворота мойки, затих. Ротан вылез из машины. Несмотря на объявленный выходной, в баре он увидел наводившую порядок Оксанку.
– Ты что, ранен? – испуганно произнесла длинноногая продавщица кофе, заметив его намокший от крови рукав. – Кто тебя?
– Член ЦК в пальто! – озверился Ротан и со злостью отшвырнул ногой попавшийся на дороге стул.
– Давай, я перевяжу, у меня аптечка! – всполошилась Оксанка и бросилась к шкафчику за прилавком.
Ротан не стал противиться, поскольку кровь продолжала сочиться, а рану следовало перевязать. Тяжело дыша, бригадир опустился на стул.
– Захвати телефон, – крикнул он девице и, когда она вернулась к столику с аптечкой и трубкой, сказал: – Набери директору. Голова раскалывается…
Барменша послушно набрала номер Чугуна и передала телефон Ротану.
– Боря, это я! – гробовым голосом произнес бригадир. – У нас проблемы.
– Ты где? – уточнил Чугун.
– Я на мойке, подходи, – ответил бригадир, чувствуя, как тяжелеет и ноет голова.
Охая и причитая, Оксанка разрезала рукав рубахи и, чтобы остановить кровь, замотала рану бинтом. Вообще-то Оксанка не такая уж пугливая. Ей и раньше приходилось видеть кровь и бинтовать пацанов, порезанных и пораненных на всевозможных разборках. Находясь в их среде, девица частично переняла не только жаргон братанов, но и отношение к жизни. У нее уже ничего не колыхалось внутри, когда Ротан приказывал своим головорезам набить кому-то морду или «порезать несильно, чтоб знал». Даже любовь стала для Оксанки чем-то ненужным, вроде нежелательной беременности или гонореи – досадными приложениями к удовлетворению простых физиологических потребностей.
Громыхнула входная дверь. Пришел Чугун. Он увидел перевязанного бригадира и через зал направился к нему.
– Ну, я вас оставлю, мальчики, – Оксанка торопливо выскочила из бара.
– Какие расклады? – озаботился директор, присев за стол. – Что с рукой?
– Маслину словил, еле от ментов ушел. Пацанам кранты. Обоим… Ты на «мерина» посмотри… – ощерился Ротан. – Он в мойке.
Чугун тяжело посмотрел на бригадира, поднялся и вышел через отделяющую мойку стеклянную дверь. Через минуту вернулся.
– Не хило в тебя «пошмаляли», – серьезно произнес он. – Как было?
– Короче, пацаны прищучили того фраера – Сухарика. Он сдал Карася. Мол, тот рассказал, куда тачку гнал, так что при желании эта падла вполне могла ментов на стоянку навести. Но, самое главное, пацаны его узнали. Это из-за него тогда «темные» мужики их отдолбили за автобус.
– А пацанов кто завалил? – перебил Чугун. – Менты «зашухерили»?
– Менты тоже были. Только не они пацанов замочили. Короче, махаловка там началась. Я дал сигнал, чтоб Кирсан мочил фраера на глушняк . Даже видел, как Кир-суха перо вынул… – взволнованно и торопливо рассказывал Ротан. – А потом к ним какой-то мужик подвалил. Закурить спросил. Пацаны послали его куда подальше, не до него было, а он не унимается. Ну, Сыч пошел разбираться. Только подошел, тот как «заведет» ему ногой в «картинку». Сыч «съехал». Кирсан за перо, а мужик за пушку с глушилкой. Короче, сначала Кирсана «на раз» завалил, потом Сыча маслиной достал. Такой шухер начался! Ну, думаю, щас и Сухарика замочит… Ничего подобного! Он начал с ним шептаться. Я, понятно, за пушку… А тут Карась некстати в бега ломанулся. Отпускать нельзя. Я ему в спину шарахнул, а мужик «стремный» тоже в него шмальнул. Короче, завалили. Хотел Сухарика «сделать», но баба его мне мешала… Ну я все равно начал палить, вроде в «биксу» попал, и вдруг, откуда ни возьмись, менты в масках бегут. Как негры из кино! Видать – ОМОН. Дорогу машиной перекрыли, двое ко мне торопятся. Мужик «стремный» даже пушку не доставал, сразу гаражами и смылся, а мент поганый в меня очередь засадил!..
Бригадир остановился, чтобы отдышаться.
– Чудно все, – многозначительно произнес Чугун. – Какой-то дешевый лох, а столько вокруг него шуму. В прошлый раз за него по пустяку вступились, нашим наваляли. Потом сделка с «азерами» «сгорела». Фраер «мимо проходил». Сейчас «мужик стремный» появился, замочил двоих наших и этого мудака Карася… Фраер снова тут. И снова менты… Все одно за одним. Это неспроста, – повторил свой вывод директор.
Он вытащил сигарету, закурил и бросил пачку бригадиру.
– Давай подожгу, – чиркнул рифленым колесиком Чугун, выбив из кремня искру. Вспыхнуло пламя. Ротан воткнул курево в зубы и поднес к директорской зажигалке. – Кто-то за ним стоит. Бля буду, стоит! «Крыша» у него шибко крутая, охраняют везде. Или на него, как на наживку, ловят.
– Кого ловят? – непонимающе спросил Ротан.
– Кого-кого! Если б знать, где хрен, где колбаса!.. Может, через него ментура к нам хотела подкатить. А может, и «контора».
– Да при чем «контора»! – не согласился бригадир, поглаживая больную руку. – На стоянку РУБОП наехал, у сегодняшних тоже на пузе было «милиция» написано.
Каледин предусмотрел даже такую мелочь, как надпись на спинах спецназовцев из «Альфы». Деталь «сыграла».
– Слушай, – вспомнил Чугун. – Тогда и с номером «левым» понятно. Значит, с Карасем не просто так случилась авария. За ним конкретно ехали.
– Рука болит. Сука, – со страдальческой физиономией произнес Ротан. – Тут гадать нечего, если вокруг лоха такая каша варится – валить его надо срочно.
– Надо мочилу выписывать, – констатировал Чугун. – Самим в это дерьмо лезть нельзя.
– А чего такого-то? – не согласился бригадир. – Завалим по-тихому. Не тот он фрукт, чтоб за него «хрусты» валить.
– Ты что, еще не понял? Это не простой лох. Думаешь, случайно около него наших завалили? Нет! Если над ним серьезные люди стоят, то нам светиться резона нет.
– Светиться не будем – сами его сделаем, – уперся Ротан. – Не таких скорым поездом на тот свет отправляли.
– Лады. Тогда чем скорее он исчезнет, тем лучше, – согласился Чугун.
Директор бросил взгляд на побледневшее лицо бригадира.
– Черт! Тебе врач нужен, – догадался он. – Может, пулю надо вытаскивать. Оксанке не справиться – это не на столе давать и не минет делать!
Директор осклабился в беглой ухмылке.
– Нет там пули, – уверенно заявил Ротан. – Царапнуло только. А в травмопункт только сунься – доктора сразу ментам спалят. Не знаешь, что ли?
– В больницу нельзя. Об этом и базару нет, но врачу показать руку надо…
Директор ломал голову, прикидывая, куда можно поехать. Раньше был у них один знакомый хирург. Частной практикой занимался. Давал объявления в газетах и срочно по звонку на мобильный выезжал, хоть на автоаварию, хоть просто ногу мазью натереть или таблетку дать. Вызов сто баксов, операция – как договорятся. Так и познакомились: вызвали пацанам помощь оказать после разборки. Порезали одного сильно. Помог. Рану обработал, зашил. Позже к нему много раз обращались, потому что язык за зубами держал – проверяли. Даже кличку дали Лепила. А потом его другие убили. Видимо, выехал на вызов, а помочь братану не смог. Дружки обиделись и Лепилу закопали. Так до сих пор и числится в пропавших без вести.
Жаль. Теперь не к кому обратиться, а с новыми знакомиться стремно. Их проверять надо.
– Ну, ты как? – сочувственно спросил Чугун.
– Херово, – признался Ротан. – Тыква болит, как с похмелья, температура в озноб бьет. В руке – зуб тянут. Лекарь нужен, а то кранты. И Санька-жестянщика с Вовкой надо на работу в цех вызвать. Пусть «мерина» срочно рихтуют, пока он ментам на глаза не попался.
– С тачкой проблем нет – пускай хоть ночью работают, а с доктором щас решим. Посиди пока…
Директор поднялся и вышел. Вместо него сразу же вернулась Оксанка. Будто ждала, когда начальник уйдет. Хотя какой он начальник, после того как они недавно на день рождения Ротана вчетвером в сауне групповуху учинили. Юлька еще была, секретарша. На работе тоже начальницу из себя строит, а разобраться – такая б…ь!..
Оксанка подсела к Ротану и, положив ногу на ногу, заботливо гладила раненую руку. Длинные ноги в черных колготках обнажились, притягательно отсвечивая лайкрой, однако сейчас бригадира это не возбуждало, а лишь вызывало раздражение.
– Выпить есть? – буркнул он. – Налей.
– Конечно! – засуетилась Оксанка. Она вскочила и убежала к барной стойке. – Тебе покрепче или послабее?
– Сама, что ли, не догоняешь! – недовольно огрызнулся на непонятливую подружку бригадир. – Думаешь, я, блин, щас пиво сосать буду, да? Водки тащи, дура! Рука болит!
Оксанка мигом приволокла полстакана водки и чипсы на закуску. Ротан сгреб со стола пластиковый стакан, чуть не смяв его, и залпом выпил. Горячее тепло пролилось сначала вниз, а потом медленно поднялось до головы, смягчив зудевшую в ней боль.
Чугун вернулся вместе с Таксистом и Цыганом. Пацаны внешне медлительные, инфантильные, но сообразительные и тертые.
– Короче, давай смотайся с ними в одно место. Там должны помощь оказать, – сказал Чугун. – А не захотят – уговорите.
Бригадир не стал уточнять, что это за место и как придется уговаривать, но подумал, что пацанам Чугун уже все объяснил.
Раненый поднялся и следом за директором вышел в пахнущий вечерней свежестью двор. Свой «Макарова он оставил при себе.
Погрузившись в серую «Аудио, братва выехала из ворот автосервиса.
* * *
Красная отметка спутникового маяка медленно двинулась по улице.
– Черт! Я же не встретился с кадровым агентством! – запоздало вспомнил Сухарик, приближаясь к метро.
– Надо было позвонить, предупредить, что не сможешь прийти, – спохватилась Ольга. – Раз они с тобой лично хотели встретиться и сами позвонили, значит, место хорошее. Давай из метро позвоним.
– Если номер с собой есть, – согласился Сухарик, опустив руку в карман. – Кажется, должен быть… Да, вот записан! – торжествующе сообщил он, выудив записку.
По серым ступеням они сбежали вниз и, пройдя по переходу, остановились около таксофона.
Красная отметка на мониторе задрожала и потеряла четкие контуры. Разбитый и ослабленный бетонным перекрытием сигнал лишь чудом не прерывался, продолжая слабо мерцать на экране.
– Еще чуть-чуть – и сорвется, – спрогнозировал капитан Капустин, сидевший «на маяке». – Это он в переход вошел, а если в метро нырнет, то – кранты. Оттуда не пробьет.
Не зная, где в настоящий момент находится Каледин, Кузин позвонил начальнику на мобильный.
– Михаил Юрьевич! Это Кузин, – представился он.
– Что у тебя? – уставшим голосом спросил полковник.
– Мотыль в переходе метро. Сигнал слабый, – доложил ситуацию старлей. – Если он в поезд сядет, мы не сможем его отследить. Может, за ним пойти?
– Ну и хер с ним, – доступно ответил Каледин. По тому, что он применил «крепкое словечко», Кузин догадался – начальник не в лучшем настроении. В обычной жизни полковник при подчиненных не матерился. Значит, достало. – Не надо за ним ходить. Пусть едет куда хочет – Мурена сейчас не высунется. А может, вообще никогда.
В словах полковника Кузин уловил то ли укор, то ли раздражение и справедливо принял это на свой счет. Хотя, если разобраться, вины старлея в том, что Мурена ушел, нет – Кузин с ребятами сделал все, что мог, и даже больше. Не подоспей они вовремя – неизвестно еще, как бы все закончилось для «наживки» и его подруги.
Но обижаться было не на что. Мурена всех перехитрил, и его упустили. Это свершившийся факт.
– Дежурьте возле дома, вдруг Мурена позвонит, – велел Каледин. – Извини, мне некогда – я на месте происшествия…
Полковник выключил телефон, а Кузину стало понятно его состояние. С «ВДНХ» полковник поехал на место гибели майора Зайцева и вместе с ОСГ будет находиться там столько, сколько потребуется.
– Ну, что он сказал? – поинтересовался Капустин.
– Сказал, что дальше метро не уйдет.
– Ну да – куда он, на хрен, из колеи денется! – согласился капитан. – Как вылезет наверх, мы его нашим спутником и словим…
Ольга достала телефонную карточку и протянула Сухарику:
– На, звони. Как называется, не забыл?
– Смеешься! – усмехнулся Сухарик, тыкая в металлические кнопочки.
На том конце линии щелкнуло. Трубку подняли быстро.
– Кадровое агентство «Занятость населения»! Добрый день, – ответила девушка.
– Здравствуйте! Мне была назначена встреча у метро «ВДНХ», но я, к сожалению, не смог прийти, – пояснил Сухарик.
– У метро? – удивилась девушка. – Странно. С клиентами мы встречаемся только в офисе. Подождите, я узнаю. Как ваша фамилия?
– Калякин Александр, – назвался Сухарик, начиная раздражаться от некомпетентности этой курицы на телефоне. Не знаешь – сразу пойди спроси! А то начинает плести… В офисе она встречается!
– Вы знаете, у нас никто об этой встрече не слышал, – через минуту виновато сообщила девушка.
– Ну как же так! Девушка! – начал нервничать Сухарик. «Вот наседка! Не знает ни хрена, а сидит и вякает!» – думал он. – Я же к вам приходил, оставил резюме, вы обещали позвонить… Позвонила женщина. Назначила встречу…
– Извините, молодой человек, но это не ко мне. До свидания.
«Ту-у, ту-у, ту-у…» – раздавались противные гудки.
– Чего там? – спросила Ольга.
– Да дуру какую-то посадили, а она ничего не знает! – возмутился Сухарик. – Говорит, они мне не звонили и не договаривались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46