Передай всем, что сегодня автосалон и сервис не работают. По техническим причинам. У всех выходной.
– А я? – округлила удивленные, густо накрашенные глазки секретарша. – Тоже вам не нужна?
– Ты как раз нужна, – сухо ответил директор. – Сиди на телефоне, отвечай на звонки. Если будут спрашивать меня – говори, уехал. Но обязательно узнавай: кто спрашивал, что передать, кому перезвонить, – скороговоркой ответил шеф.
– Хорошо, Борис Сергеевич, – понятливо улыбнулась девушка и по-кошачьи неслышно скрылась за дверью.
* * *
Беспокойная, полная беспорядочных сюжетов, обрывков бредовых снов и внезапных пробуждений ночь Карася закончилась лишь с противным, как клаксон «Москвича», звуком будильника. Но она не принесла облегчения. Всю ночь, казалось, даже во сне, Карась думал о разбитом «Мерседесе» и о том, как он за него будет отчитываться. Родителям, с которыми Карась жил, он не стал ничего говорить. Зачем расстраивать стариков лишний раз, если помочь ему они все равно не смогут. Для того чтобы сменить квартиру или сбежать от всевидящего Чугуна, у Карася не было ни денег, ни возможностей. А значит, как ни верти, за машину все равно придется платить. Увидеть же проблему шире Карась был не в состоянии. Просто он не мог предположить, что ментовскую облаву могут связать с ним. А не зная, где упадешь, трудно подобрать место для соломки.
На свою беду, Карась не знал этого места, так же как и цены за промах.
Без пятнадцати девять он, как всегда, пришел на работу и первым делом отправился в мини-бар при мойке, чтобы разыскать Ротана. С ним Карась общался – пацан вроде свой. Помогал иногда, а Карась бесплатно чинил его машину. Кругом бартер, баш на баш.
С удивлением Карась узнал, что ни сервис, ни автосалон сегодня работать не будут. Связывать это со вчерашними событиями он не стал, а только обрадовался лишнему выходному.
В мини-баре Карась действительно нашел бригадира, пившего утренний кофе. Вместе с ним сидели угрюмые Сыч и Кирсан. Увидев вошедшего, все трое как по команде повернули головы и посмотрели на него такими глазами, будто к ним пришел мертвец или привидение. По правде говоря, все трое в душе уже не верили, что Карась заявится сюда, и обговаривали различные способы его выманивания и вылавливания для справедливой разборки. Ротан даже успел звякнуть Карасю домой, но там никто не снимал трубку. Думали, слинял и лег на дно. А он сам заявился. Значит, к лучшему – пацанам меньше работы. Охота им была по городу мотаться и в сыщиков играть? Так что появление Карася стало для всех большой, а главное, приятной неожиданностью.
– Привет! – поздоровался парень и, пожимая руки, почувствовал растущее вокруг него, как в высоковольтном трансформаторе, напряжение. – А чего не пиво?
– Привет, привет… От пива бывает криво! Тем более с утра, – то ли осуждающе, то ли угрожающе произнес бригадир, не проявляя обычного дружелюбия. Не тратя времени, Ротан потянулся за трубкой радиотелефона и позвонил Чугуну. – Боря, ты хотел подойти?
– Что, сам пришел? – поразился Чугун. Видимо, и он не верил в скорую встречу со своим работником.
– Конкретно! – подтвердил свершившийся факт бригадир. – Мы чуть не упали.
– Давай его в мойку. Там поговорим, – сказал Чугун и повесил трубку.
– Шеф скоро подойдет, – сообщил Ротан, предлагая всем пройти за ним.
Карась заметил, как нехорошо ухмыльнулись Сыч с Кирсаном, но не придал этому значения. Понимал, что виноват – дорогую машину разбил, расплатиться за которую вряд ли его зарплаты слесаря хватит. Допускал, что могут и по морде дать. Хотя и виноватым себя сильно не считал. Если б не те козлы на «девятке», которые напали на него и аварию подстроили, – он бы тачку пригнал в лучшем виде.
Директор фирмы пришел на редкость быстро. Причем одет он был не в привычный фартовый прикид, а в спортивный костюм и кроссовки. Оранжевые боксерские перчатки болтались, перекинутые через плечо. С его появлением Кирсан с Сычом вытянулись, как в строю, и понимающе переглянулись.
– Ну, здравствуй, Колюня! – безрадостно и негромко произнес Чугун, отчего Карасю сразу стало неуютно, холодно и страшно. Начало не предвещало праздника, да и место для встречи было выбрано неудачно. Мрачное, скажем прямо, помещение. Тут убить можно – никого нет, а потом кровь водой смоется, и вроде не было ничего.
– Здравствуйте, Борис Сергеевич, – подавляя волнение, поздоровался Карась, стараясь держаться уверенно.
– Ну, расскажи нам, Колюня, что вчера помешало тебе приехать вовремя, – с наигранной вежливостью попросил Чугун, неторопливо надевая перчатки.
– На меня наехали какие-то парни, – начал торопливо рассказывать Карась. – Сначала просто на хвосте висели, а потом начали зажимать, останавливать… Я по газам… Они меня догнали, начали из пистолета палить… Колесо прострелили… Потом на таран пошли и в столб мордой направили…
– Мордой, говоришь, направили? – тихо переспросил Чугун. – Как – вот так?
Он резко выбросил вперед руку. Оранжевая колотушка ударила Карася в голову. Удар оказался сильным. От неожиданности парень не удержался на ногах и упал на дренажные решетки, больно ударившись о металлический уголок. Кожа на локте треснула.
– Кто же это мог за тобой гнаться, случайно не знаешь? – спросил директор, наблюдая, как Карась поднимается.
– Нет… – подавленно ответил парень. Остроносая кроссовка директора взлетела над полом и врезалась в живот, чуть не перемешав Карасю внутренности. Скрючившегося парня чуть не вырвало.
– Встать! – приказал Чугун.
– Я их номер записал… – тяжело выговорил Карась, поднимаясь с пола.
– А на что мне твой номер? Ты можешь теперь любой сказать, как я проверять буду? – наступал Чугун.
– В него из «волын» шмаляли, а он номер на листочек записывал! – недоверчиво посмеялся Ротан. – Крутой пацан!
– Какой номер? – уточнил директор.
Карась протянул листок. Чугун повернулся к бригадиру и дал указание.
– Звякни ментам, пусть проверят чей. Только быстро.
Ротан ушел в бар выполнять задание.
– Почему не позвонил или пешком не пришел? – поинтересовался Чугун, придвинув лицо вплотную. – Ведь не очень далеко было.
– У трубки крышка с микрофоном сломалась. Потом я пошел к стоянке, а там менты…
– А почему тебя менты не повязали? – спросил директор, недобро прищурив веки.
– Я не стал нарываться, домой уехал, – честно ответил Карась.
– Тачку случайно разбил, на «стрелку» случайно не приехал, а ведь из наших, кроме тебя, о месте встречи никто не знал – откуда взялись менты?!
Злой взгляд острым коловоротом всверливался в душу. Очевидно, что рассказам Карася Чугун не верил.
– Не знаю…
Перед глазами снова мелькнула боксерская перчатка, сбив парня с ног.
Директор подал знак. Кирсан с Сычом сорвали заложника с пола и подняли, растянув, как на дыбе. В тот же миг последовала серия точных ударов бывшего боксера в болевые точки Карася. Из разбитого носа в рот полезла соленая кровь.
– Колись, падла, кому нас сдал! – орал Чугун и, получив отрицательный ответ, снова начал бить. – Кто был с тобой в машине – менты?!
Удары сыпались, как пряники, становясь все сильнее. Чугун бил с удовольствием, не спеша, и каждый удар влипал в тело, будто примагниченный. В помутневшем сознании Карася булькали какие-то мысли, но собрать их вместе ему было сложно. Ясно одно – Сухарика они видеть не могли, тогда почему спрашивают? Знают?
Услышав очередной вопрос, обессиленный Карась попытался сосредоточиться.
– Никому… Никому не сдавал! Клянусь! – с трудом ворочал он языком, сплевывая и утирая ладонями кровь. – В машине приятель мой был, Сухарик. Ну, который в изолятор из-за приемников угодил. Вы еще записку передать помогали… Подвез, и все…
Боковой удар левой оказался нисколько не слабее, чем хук правой. Голова Карася встряхнулась и безжизненно повисла на шее, как увядшая красная роза на стебле.
Он потерял сознание.
* * *
Реальность возвращалась медленно и мучительно.
– Посмотрите – живой? – приказал директор, скривив обветренные губы.
Ротан пощупал пульс:
– Живой пока.
– Тогда полечите фраера!
Сыч включил мойку высокого давления и, подняв с пола моющий пистолет, направил струю воды в Карася. От сильного напора его тело оторвало от стены и повалило на решетки водостока. Гидропушка прошлась по животу, оторвав с рубахи пуговицу.
– В глаза не лейте, а то выбьете! – остановил подчиненных Чугун, зная, как струя высокого давления может не только запросто выбить человеку глаз, а режет кожу, залезая под нее белыми пузырями.
Директор снял перчатки. Он больше не хотел возиться с предателем и пачкаться в крови. Однонаправленный поединок не доставил ему удовольствия. Для «крови» есть «быки». Они знают свое дело лучше.
– Ничего, вспомнит скорее, – ехидно усмехнулся Сыч, ощупывая Карася больно бьющей струей.
Карась зашевелился и открыл глаза. Уворачиваясь от ледяной воды, он начал поспешно подниматься. Ноги не слушались. Парень приподнялся, но тотчас снова упал. Разбитое лицо болело и кровоточило. Водяные струйки капали с волос, собираясь в ручьи.
Насос выключили. Стало тихо и страшно.
– Ожил, сволочь? – прошипел директор. Прикусив зубами сигарету, он не спеша закурил. – Если ты нас ментам вложил – секунды не проживешь. Отвечаю!
Вернулся Ротан. Судя по живому блеску глаз, он что-то разузнал.
– Ну, че там? – поинтересовался Чугун, выпуская серое облако дыма.
– Мусора номер пробили, – с заговорщическим видом произнес он, поедая взглядом дрожащего от холода и страха Карася. – Какие-то «мутные». Представляешь – они на учете в ГАИ не состоят.
Бригадир не мог знать, что номера оперативных машин ФСБ состоят на особом учете специального подразделения ГИБДД и доступ к ним закрыт, а каждая оперативная машина имеет еще по несколько «липовых» номеров. Но выводы все же были сделаны. Отсутствие четкого ответа было истолковано не в пользу обвиняемого. Взяла верх презумпция виновности.
– Как это не состоят? – поднял брови Чугун. – Ментовские, что ли?
– Кто их разберет: ментовские, «комитетовские» или прочие «спец», – дополнил перечень Ротан. – А может, их в природе нет.
– А зачем ментам или «конторе» в наш «мерс» палить, а потом спокойно уезжать? Там ведь и номера-то не успели сменить, – непонимающе произнес Чугун. – Уж они бы точно проверили по базе и довели дело до конца, а этого козла закоцали первым!
– Вот именно, незачем, – согласился с абсурдностью предположения Ротан. – Значит, не сходится.
– Может, не тот номер? Короче, так, – резанул Чугун. – Найдите его «кента». Не этот, так тот нас продал, а отвечать вместе будут. Пусть другана вызванивает, встречу назначает. А вы с ним сами переговорите.
Карася больше не били. Его подняли, заставили умыться и отвели в бар. Усадив в пластиковое кресло, Карасю сунули телефон.
Непослушные, дрожащие пальцы набрали знакомый с детства номер.
* * *
Проснувшись не слишком рано, Сухарик побрился, освежил лицо гелем, подаренным Ольгой на Двадцать третье февраля, и снова вернулся в комнату, наполненную свежестью и благоуханием утреннего солнца. Чайная ложка растворимого NESCAFE GOLD и две сахара были всыпаны в кружку и залиты чуть остуженной водой: как гласила инструкция на изящной баночке – крутым кипятком кофе заливать нельзя.
Новое утро – как чистая страница жизни. Все переживания вчерашнего дня и его неприятные моменты хотелось скомкать, как ненужную бумагу, и вместе с головной болью отправить в урну, очистив место для новых. Жизнь-то продолжается!
Неприятным диссонансом затарахтел телефон.
Первый гудок… второй…
Сухарик бросился к нему, полагая, что звонит Ольга. Но вместо ее голоса с огорчением узнал голос Карася.
На передвижном контрольном пункте ФСБ раздался вызывной сигнал.
– Номер! Сразу цепляйте номер! – напомнил майор Зайцев, находившийся в фургоне за старшего.
– Привет, это я, – бесцветным голосом представился Карась.
– Здорово! – отозвался Сухарик. – А я тебя не сразу узнал. Богатым будешь! Ты чего такой замученный! Спал, что ли, плохо или от шефа втык за тачку получил?
Он болтал совершенно свободно, как будто ничего не случилось.
– Ага, получил, – безнадежным голосом подтвердил Карась. Он не мог сказать лишнего, потому что бандиты внимательно слушали разговор. – Тут дело одно возникло. Ну, по вчерашнему… Ту стоянку менты накрыли, хорошо, что ты не пошел. Давай встретимся…
Ротан чувствительно ткнул парня костяшками кулака в бок, мол, не болтай зря.
– Номер установили! – доложил капитан за «телефонным» компьютером. – Таксофон около станции технического обслуживания на Варшавском шоссе.
– Отметка маяка на месте? – уточнил майор.
– Да, все в порядке, – доложил капитан Кирсанов – специалист спутниковой навигации. – Сигнал устойчивый. Объект сидит дома.
– Отлично, молодцы, – похвалил ребят Зайцев.
Затаив дыхание, он вслушивался в каждое слово, доносившееся из контрольного динамика. От этого зависело принятие решения.
В нашпигованном аппаратурой фургоне «Мерседес» царило молчаливое оживление. Оперативники наблюдали на мониторе частотные спектры речи. Два изображения звуковых сигналов, будто накаляканные детской рукой, вытянулись по экрану параллельными дорожками. Компьютерный процессор усиленно обрабатывал и обсчитывал звук, сравнивая голос Карася с «переделанным» в женский голосом Пилата. Высокоскоростная машина старалась выявить «подделку», но в этом не было необходимости: голос Карася был настоящим.
Молодой капитан за компьютером лишь разочарованно выпятил нижнюю губу.
– Короче, давай через пятнадцать минут у гаражей, – предложил загнанный в угол Карась.
– Идет, – легко согласился Сухарик, не подозревая о возможности подвоха. – Только не опаздывай – мы с Ольгой в одно место едем, тоже насчет работы.
В контрольном динамике передвижного КП запикали гудки отбоя.
Следуя приказу Каледина докладывать ему о любых изменениях обстановки, Зайцев позвонил в управление и сообщил полковнику о планируемой Мотылем встрече.
– Голос идентифицировали? – осведомился Каледин.
– Это не Мурена. Сто процентов. Карася узнал и Мотыль. Звонок из таксофона на Варшавке, – сообщил подробности майор.
Полковник не любил, когда подчиненным приходилось задавать уточняющие вопросы: ответ должен быть кратким, лаконичным и исчерпывающим.
– Не нравится мне их дружба, – откровенно признался Каледин. – Карась может парня обратно в тюрьму привести и у нас под ногами болтается как палка!
– Выбор друзей не наша компетенция. Мы ведь не можем указать, с кем Мотылю дружить, а с кем нет. Каждый сам себе делает биографию, – глубокомысленно, но заведомо попусту высказался Зайцев. Он знал, что, если нужно будет – фигуранту и друзей новых подберут, и старых изолируют.
– Иногда неплохо и указать, – благодушно, по-отечески, высказался полковник. – Мы с тобой за Мотыля отвечаем. Кстати, и девчонка у него нормальная, без темного прошлого. В хорошей конторе работает…
Звонок Карася не вызывал подозрений ни у Каледина, ни у Зайцева, ни у других оперативников, прятавшихся в утробе подвижного контрольного пункта и слышавших пазгпвпп. ни v самого Сухаоика. Личность Карася не вызывала сомнений, адрес и телефон абонента установлены…
«Все играет», – как говорил в таких случаях Каледин.
Короткие сигналы отбоя пропищали и в наушниках Пилата. Он прикидывал время и переваривал информацию. Милиция интересуется автоделами Карася, а значит, может заинтересоваться и Сухариком. Это надо проверять.
* * *
Прошло не более пятнадцати минут, когда телефонная линия вновь ожила, тонкой ниточкой связав квартиру Сухарика с внешним миром.
Тревожный и невнятный первый гудок…
Давящий, как бетонная плита на груди, второй…
И, словно лопнуло толстое стекло – щелчок поднимаемой трубки.
Сухарик настороженно помолчал, но в телефоне было отчетливо слышно его дыхание. Майор Зайцев прирос к контрольному динамику и замер в стойке охотничьего пса.
– Здравствуйте! – произнес знакомый женский голос, несколько искаженный плохой связью. – Это Александр Викторович?
– Да, это я, – отозвался Сухарик. Он узнал женщину и сам помог ей представиться. – Вы из «Занятости населения»?
– Совершенно верно – из кадрового агентства. Как любезно, что вы меня узнали! – обрадовалась она. – Мы договорились с вами встретиться и обсудить наши предложения…
По неприметному внешне фургону опергруппы ФСБ прокатился бесшумный ураган.
– Мурена! – с уверенностью произнес Зайцев, даже не дождавшись доклада технарей о сличении спектров голоса.
– Звонят с того же мобильного, что и вчера! – поступил первый доклад.
– Спектр идентифицирован! – лаконично доложил «звуковик». – Звонит мужчина. Голос изменен с помощью гармонайзера!
У майора учащенно заколотилось в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– А я? – округлила удивленные, густо накрашенные глазки секретарша. – Тоже вам не нужна?
– Ты как раз нужна, – сухо ответил директор. – Сиди на телефоне, отвечай на звонки. Если будут спрашивать меня – говори, уехал. Но обязательно узнавай: кто спрашивал, что передать, кому перезвонить, – скороговоркой ответил шеф.
– Хорошо, Борис Сергеевич, – понятливо улыбнулась девушка и по-кошачьи неслышно скрылась за дверью.
* * *
Беспокойная, полная беспорядочных сюжетов, обрывков бредовых снов и внезапных пробуждений ночь Карася закончилась лишь с противным, как клаксон «Москвича», звуком будильника. Но она не принесла облегчения. Всю ночь, казалось, даже во сне, Карась думал о разбитом «Мерседесе» и о том, как он за него будет отчитываться. Родителям, с которыми Карась жил, он не стал ничего говорить. Зачем расстраивать стариков лишний раз, если помочь ему они все равно не смогут. Для того чтобы сменить квартиру или сбежать от всевидящего Чугуна, у Карася не было ни денег, ни возможностей. А значит, как ни верти, за машину все равно придется платить. Увидеть же проблему шире Карась был не в состоянии. Просто он не мог предположить, что ментовскую облаву могут связать с ним. А не зная, где упадешь, трудно подобрать место для соломки.
На свою беду, Карась не знал этого места, так же как и цены за промах.
Без пятнадцати девять он, как всегда, пришел на работу и первым делом отправился в мини-бар при мойке, чтобы разыскать Ротана. С ним Карась общался – пацан вроде свой. Помогал иногда, а Карась бесплатно чинил его машину. Кругом бартер, баш на баш.
С удивлением Карась узнал, что ни сервис, ни автосалон сегодня работать не будут. Связывать это со вчерашними событиями он не стал, а только обрадовался лишнему выходному.
В мини-баре Карась действительно нашел бригадира, пившего утренний кофе. Вместе с ним сидели угрюмые Сыч и Кирсан. Увидев вошедшего, все трое как по команде повернули головы и посмотрели на него такими глазами, будто к ним пришел мертвец или привидение. По правде говоря, все трое в душе уже не верили, что Карась заявится сюда, и обговаривали различные способы его выманивания и вылавливания для справедливой разборки. Ротан даже успел звякнуть Карасю домой, но там никто не снимал трубку. Думали, слинял и лег на дно. А он сам заявился. Значит, к лучшему – пацанам меньше работы. Охота им была по городу мотаться и в сыщиков играть? Так что появление Карася стало для всех большой, а главное, приятной неожиданностью.
– Привет! – поздоровался парень и, пожимая руки, почувствовал растущее вокруг него, как в высоковольтном трансформаторе, напряжение. – А чего не пиво?
– Привет, привет… От пива бывает криво! Тем более с утра, – то ли осуждающе, то ли угрожающе произнес бригадир, не проявляя обычного дружелюбия. Не тратя времени, Ротан потянулся за трубкой радиотелефона и позвонил Чугуну. – Боря, ты хотел подойти?
– Что, сам пришел? – поразился Чугун. Видимо, и он не верил в скорую встречу со своим работником.
– Конкретно! – подтвердил свершившийся факт бригадир. – Мы чуть не упали.
– Давай его в мойку. Там поговорим, – сказал Чугун и повесил трубку.
– Шеф скоро подойдет, – сообщил Ротан, предлагая всем пройти за ним.
Карась заметил, как нехорошо ухмыльнулись Сыч с Кирсаном, но не придал этому значения. Понимал, что виноват – дорогую машину разбил, расплатиться за которую вряд ли его зарплаты слесаря хватит. Допускал, что могут и по морде дать. Хотя и виноватым себя сильно не считал. Если б не те козлы на «девятке», которые напали на него и аварию подстроили, – он бы тачку пригнал в лучшем виде.
Директор фирмы пришел на редкость быстро. Причем одет он был не в привычный фартовый прикид, а в спортивный костюм и кроссовки. Оранжевые боксерские перчатки болтались, перекинутые через плечо. С его появлением Кирсан с Сычом вытянулись, как в строю, и понимающе переглянулись.
– Ну, здравствуй, Колюня! – безрадостно и негромко произнес Чугун, отчего Карасю сразу стало неуютно, холодно и страшно. Начало не предвещало праздника, да и место для встречи было выбрано неудачно. Мрачное, скажем прямо, помещение. Тут убить можно – никого нет, а потом кровь водой смоется, и вроде не было ничего.
– Здравствуйте, Борис Сергеевич, – подавляя волнение, поздоровался Карась, стараясь держаться уверенно.
– Ну, расскажи нам, Колюня, что вчера помешало тебе приехать вовремя, – с наигранной вежливостью попросил Чугун, неторопливо надевая перчатки.
– На меня наехали какие-то парни, – начал торопливо рассказывать Карась. – Сначала просто на хвосте висели, а потом начали зажимать, останавливать… Я по газам… Они меня догнали, начали из пистолета палить… Колесо прострелили… Потом на таран пошли и в столб мордой направили…
– Мордой, говоришь, направили? – тихо переспросил Чугун. – Как – вот так?
Он резко выбросил вперед руку. Оранжевая колотушка ударила Карася в голову. Удар оказался сильным. От неожиданности парень не удержался на ногах и упал на дренажные решетки, больно ударившись о металлический уголок. Кожа на локте треснула.
– Кто же это мог за тобой гнаться, случайно не знаешь? – спросил директор, наблюдая, как Карась поднимается.
– Нет… – подавленно ответил парень. Остроносая кроссовка директора взлетела над полом и врезалась в живот, чуть не перемешав Карасю внутренности. Скрючившегося парня чуть не вырвало.
– Встать! – приказал Чугун.
– Я их номер записал… – тяжело выговорил Карась, поднимаясь с пола.
– А на что мне твой номер? Ты можешь теперь любой сказать, как я проверять буду? – наступал Чугун.
– В него из «волын» шмаляли, а он номер на листочек записывал! – недоверчиво посмеялся Ротан. – Крутой пацан!
– Какой номер? – уточнил директор.
Карась протянул листок. Чугун повернулся к бригадиру и дал указание.
– Звякни ментам, пусть проверят чей. Только быстро.
Ротан ушел в бар выполнять задание.
– Почему не позвонил или пешком не пришел? – поинтересовался Чугун, придвинув лицо вплотную. – Ведь не очень далеко было.
– У трубки крышка с микрофоном сломалась. Потом я пошел к стоянке, а там менты…
– А почему тебя менты не повязали? – спросил директор, недобро прищурив веки.
– Я не стал нарываться, домой уехал, – честно ответил Карась.
– Тачку случайно разбил, на «стрелку» случайно не приехал, а ведь из наших, кроме тебя, о месте встречи никто не знал – откуда взялись менты?!
Злой взгляд острым коловоротом всверливался в душу. Очевидно, что рассказам Карася Чугун не верил.
– Не знаю…
Перед глазами снова мелькнула боксерская перчатка, сбив парня с ног.
Директор подал знак. Кирсан с Сычом сорвали заложника с пола и подняли, растянув, как на дыбе. В тот же миг последовала серия точных ударов бывшего боксера в болевые точки Карася. Из разбитого носа в рот полезла соленая кровь.
– Колись, падла, кому нас сдал! – орал Чугун и, получив отрицательный ответ, снова начал бить. – Кто был с тобой в машине – менты?!
Удары сыпались, как пряники, становясь все сильнее. Чугун бил с удовольствием, не спеша, и каждый удар влипал в тело, будто примагниченный. В помутневшем сознании Карася булькали какие-то мысли, но собрать их вместе ему было сложно. Ясно одно – Сухарика они видеть не могли, тогда почему спрашивают? Знают?
Услышав очередной вопрос, обессиленный Карась попытался сосредоточиться.
– Никому… Никому не сдавал! Клянусь! – с трудом ворочал он языком, сплевывая и утирая ладонями кровь. – В машине приятель мой был, Сухарик. Ну, который в изолятор из-за приемников угодил. Вы еще записку передать помогали… Подвез, и все…
Боковой удар левой оказался нисколько не слабее, чем хук правой. Голова Карася встряхнулась и безжизненно повисла на шее, как увядшая красная роза на стебле.
Он потерял сознание.
* * *
Реальность возвращалась медленно и мучительно.
– Посмотрите – живой? – приказал директор, скривив обветренные губы.
Ротан пощупал пульс:
– Живой пока.
– Тогда полечите фраера!
Сыч включил мойку высокого давления и, подняв с пола моющий пистолет, направил струю воды в Карася. От сильного напора его тело оторвало от стены и повалило на решетки водостока. Гидропушка прошлась по животу, оторвав с рубахи пуговицу.
– В глаза не лейте, а то выбьете! – остановил подчиненных Чугун, зная, как струя высокого давления может не только запросто выбить человеку глаз, а режет кожу, залезая под нее белыми пузырями.
Директор снял перчатки. Он больше не хотел возиться с предателем и пачкаться в крови. Однонаправленный поединок не доставил ему удовольствия. Для «крови» есть «быки». Они знают свое дело лучше.
– Ничего, вспомнит скорее, – ехидно усмехнулся Сыч, ощупывая Карася больно бьющей струей.
Карась зашевелился и открыл глаза. Уворачиваясь от ледяной воды, он начал поспешно подниматься. Ноги не слушались. Парень приподнялся, но тотчас снова упал. Разбитое лицо болело и кровоточило. Водяные струйки капали с волос, собираясь в ручьи.
Насос выключили. Стало тихо и страшно.
– Ожил, сволочь? – прошипел директор. Прикусив зубами сигарету, он не спеша закурил. – Если ты нас ментам вложил – секунды не проживешь. Отвечаю!
Вернулся Ротан. Судя по живому блеску глаз, он что-то разузнал.
– Ну, че там? – поинтересовался Чугун, выпуская серое облако дыма.
– Мусора номер пробили, – с заговорщическим видом произнес он, поедая взглядом дрожащего от холода и страха Карася. – Какие-то «мутные». Представляешь – они на учете в ГАИ не состоят.
Бригадир не мог знать, что номера оперативных машин ФСБ состоят на особом учете специального подразделения ГИБДД и доступ к ним закрыт, а каждая оперативная машина имеет еще по несколько «липовых» номеров. Но выводы все же были сделаны. Отсутствие четкого ответа было истолковано не в пользу обвиняемого. Взяла верх презумпция виновности.
– Как это не состоят? – поднял брови Чугун. – Ментовские, что ли?
– Кто их разберет: ментовские, «комитетовские» или прочие «спец», – дополнил перечень Ротан. – А может, их в природе нет.
– А зачем ментам или «конторе» в наш «мерс» палить, а потом спокойно уезжать? Там ведь и номера-то не успели сменить, – непонимающе произнес Чугун. – Уж они бы точно проверили по базе и довели дело до конца, а этого козла закоцали первым!
– Вот именно, незачем, – согласился с абсурдностью предположения Ротан. – Значит, не сходится.
– Может, не тот номер? Короче, так, – резанул Чугун. – Найдите его «кента». Не этот, так тот нас продал, а отвечать вместе будут. Пусть другана вызванивает, встречу назначает. А вы с ним сами переговорите.
Карася больше не били. Его подняли, заставили умыться и отвели в бар. Усадив в пластиковое кресло, Карасю сунули телефон.
Непослушные, дрожащие пальцы набрали знакомый с детства номер.
* * *
Проснувшись не слишком рано, Сухарик побрился, освежил лицо гелем, подаренным Ольгой на Двадцать третье февраля, и снова вернулся в комнату, наполненную свежестью и благоуханием утреннего солнца. Чайная ложка растворимого NESCAFE GOLD и две сахара были всыпаны в кружку и залиты чуть остуженной водой: как гласила инструкция на изящной баночке – крутым кипятком кофе заливать нельзя.
Новое утро – как чистая страница жизни. Все переживания вчерашнего дня и его неприятные моменты хотелось скомкать, как ненужную бумагу, и вместе с головной болью отправить в урну, очистив место для новых. Жизнь-то продолжается!
Неприятным диссонансом затарахтел телефон.
Первый гудок… второй…
Сухарик бросился к нему, полагая, что звонит Ольга. Но вместо ее голоса с огорчением узнал голос Карася.
На передвижном контрольном пункте ФСБ раздался вызывной сигнал.
– Номер! Сразу цепляйте номер! – напомнил майор Зайцев, находившийся в фургоне за старшего.
– Привет, это я, – бесцветным голосом представился Карась.
– Здорово! – отозвался Сухарик. – А я тебя не сразу узнал. Богатым будешь! Ты чего такой замученный! Спал, что ли, плохо или от шефа втык за тачку получил?
Он болтал совершенно свободно, как будто ничего не случилось.
– Ага, получил, – безнадежным голосом подтвердил Карась. Он не мог сказать лишнего, потому что бандиты внимательно слушали разговор. – Тут дело одно возникло. Ну, по вчерашнему… Ту стоянку менты накрыли, хорошо, что ты не пошел. Давай встретимся…
Ротан чувствительно ткнул парня костяшками кулака в бок, мол, не болтай зря.
– Номер установили! – доложил капитан за «телефонным» компьютером. – Таксофон около станции технического обслуживания на Варшавском шоссе.
– Отметка маяка на месте? – уточнил майор.
– Да, все в порядке, – доложил капитан Кирсанов – специалист спутниковой навигации. – Сигнал устойчивый. Объект сидит дома.
– Отлично, молодцы, – похвалил ребят Зайцев.
Затаив дыхание, он вслушивался в каждое слово, доносившееся из контрольного динамика. От этого зависело принятие решения.
В нашпигованном аппаратурой фургоне «Мерседес» царило молчаливое оживление. Оперативники наблюдали на мониторе частотные спектры речи. Два изображения звуковых сигналов, будто накаляканные детской рукой, вытянулись по экрану параллельными дорожками. Компьютерный процессор усиленно обрабатывал и обсчитывал звук, сравнивая голос Карася с «переделанным» в женский голосом Пилата. Высокоскоростная машина старалась выявить «подделку», но в этом не было необходимости: голос Карася был настоящим.
Молодой капитан за компьютером лишь разочарованно выпятил нижнюю губу.
– Короче, давай через пятнадцать минут у гаражей, – предложил загнанный в угол Карась.
– Идет, – легко согласился Сухарик, не подозревая о возможности подвоха. – Только не опаздывай – мы с Ольгой в одно место едем, тоже насчет работы.
В контрольном динамике передвижного КП запикали гудки отбоя.
Следуя приказу Каледина докладывать ему о любых изменениях обстановки, Зайцев позвонил в управление и сообщил полковнику о планируемой Мотылем встрече.
– Голос идентифицировали? – осведомился Каледин.
– Это не Мурена. Сто процентов. Карася узнал и Мотыль. Звонок из таксофона на Варшавке, – сообщил подробности майор.
Полковник не любил, когда подчиненным приходилось задавать уточняющие вопросы: ответ должен быть кратким, лаконичным и исчерпывающим.
– Не нравится мне их дружба, – откровенно признался Каледин. – Карась может парня обратно в тюрьму привести и у нас под ногами болтается как палка!
– Выбор друзей не наша компетенция. Мы ведь не можем указать, с кем Мотылю дружить, а с кем нет. Каждый сам себе делает биографию, – глубокомысленно, но заведомо попусту высказался Зайцев. Он знал, что, если нужно будет – фигуранту и друзей новых подберут, и старых изолируют.
– Иногда неплохо и указать, – благодушно, по-отечески, высказался полковник. – Мы с тобой за Мотыля отвечаем. Кстати, и девчонка у него нормальная, без темного прошлого. В хорошей конторе работает…
Звонок Карася не вызывал подозрений ни у Каледина, ни у Зайцева, ни у других оперативников, прятавшихся в утробе подвижного контрольного пункта и слышавших пазгпвпп. ни v самого Сухаоика. Личность Карася не вызывала сомнений, адрес и телефон абонента установлены…
«Все играет», – как говорил в таких случаях Каледин.
Короткие сигналы отбоя пропищали и в наушниках Пилата. Он прикидывал время и переваривал информацию. Милиция интересуется автоделами Карася, а значит, может заинтересоваться и Сухариком. Это надо проверять.
* * *
Прошло не более пятнадцати минут, когда телефонная линия вновь ожила, тонкой ниточкой связав квартиру Сухарика с внешним миром.
Тревожный и невнятный первый гудок…
Давящий, как бетонная плита на груди, второй…
И, словно лопнуло толстое стекло – щелчок поднимаемой трубки.
Сухарик настороженно помолчал, но в телефоне было отчетливо слышно его дыхание. Майор Зайцев прирос к контрольному динамику и замер в стойке охотничьего пса.
– Здравствуйте! – произнес знакомый женский голос, несколько искаженный плохой связью. – Это Александр Викторович?
– Да, это я, – отозвался Сухарик. Он узнал женщину и сам помог ей представиться. – Вы из «Занятости населения»?
– Совершенно верно – из кадрового агентства. Как любезно, что вы меня узнали! – обрадовалась она. – Мы договорились с вами встретиться и обсудить наши предложения…
По неприметному внешне фургону опергруппы ФСБ прокатился бесшумный ураган.
– Мурена! – с уверенностью произнес Зайцев, даже не дождавшись доклада технарей о сличении спектров голоса.
– Звонят с того же мобильного, что и вчера! – поступил первый доклад.
– Спектр идентифицирован! – лаконично доложил «звуковик». – Звонит мужчина. Голос изменен с помощью гармонайзера!
У майора учащенно заколотилось в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46