– Было, – подтвердил генерал, удивленно подняв вверх брови.
– Так подберите на его место другого человека, и пусть работает.
– А дальше? – непонимающе уточнил генерал.
– Ничего. Пока он войдет в курс дела – год пройдет! За это время мы все сделаем. А от него потребуется лишь самая малость, о которой он и знать-то не будет.
– Хорошо, – согласился Казуса. В конце концов нынешний начальник станции сам виноват, а новый будет генералу обязан. Глядишь, поможет стройматериалами, сыну на коттедж, а Казуев пробьет на это деньги. Вот круг какой получается. Одним выстрелом несколько задач можно решить.
– Следующее, и самое важное, – продолжил совещание Верховский. – Нам потребуется человек, хорошо разбирающийся в компьютерах и способный вскрыть код безопасности. Это должен быть не умник – студентик в очках, а решительный, готовый ко всему спец, умеющий самостоятельно спланировать и провести сложную операцию, а при необходимости без раздумий применить оружие.
– Недавно в конкурирующем банке произошел инцидент. Классный хакер вскрыл их новейшую систему защиты и перевел крупные бабки на буферный счет. В милицию они обращаться не стали. Хотели найти его сами, но кретины из службы безопасности перехитрили сами себя. Нечаянно под ними взорвался автомобиль.
– Я не понял, в чем связь, – недовольно произнес Верховский. – Что это за хакер?
– Его откопал начальник службы безопасности банка Гришин. В сети он подписывается именем Пилат, – доложил банкир. – Таких единицы. Бывший военспец, работал на военную разведку. В сорок пять выперли на пенсию. Начал подрабатывать чем умел, а умел он многое. Несколько арабских и африканских стран по старой памяти приглашали его инструктором с гонораром в несколько миллионов баксов.
– И что он? – осведомился олигарх.
– Отказался. Наверное, тоже патриот, – ехидно усмехнулся Голубев. – Теперь занимается спортом, поддерживает форму. В свободное время не вылезает из Интернета. Хладнокровен и стрелять умеет. На родное ведомство обижен. Гришин говорит, что он немного повернут на кодах и компьютерных стрелялках, но нам это не помешает.
– Прокуратор Иудеи, по преданию погубивший Христа? – усмехнулся олигарх. Он был очень образованный человек. – Ну что ж, имя мне нравится, а это уже неплохо.
Настроение Верховского заметно улучшилось.
– Как вы собираетесь заставить его работать?
– Можем нажать, – буркнул банкир, чем вызвал недовольство шефа.
– Такие люди не работают за страх, – поучительно заметил олигарх. – К тому же страх не дает азарта. Совесть тоже ни при чем. Пилат должен работать за деньги. Большие деньги, и при этом не знать, на кого конкретно работает и для чего.
– На нас он не имеет выхода. Единственная связь – это Гришин, – пояснил Голубев.
– Отлично. Но, кроме денег, Пилат должен ощущать себя творцом Истории. Обижен на военных – хорошо, пусть он отомстит им за нанесенную обиду. Кстати, в чем там дело?
– Я не знаю, – правдиво ответил банкир. – Гришин знает лучше.
– А теперь вернемся к массам, – улыбнулся Верховский и первым шагнул в гудящий низкими голосами зал.
Глава 1
ХУЖЕ НЕ БЫВАЕТ
Вечер был поздний и промозглый. Невероятно теплый апрель вылился в аномально холодный и дождливый май, лишний раз подтверждая симметрию физических законов. Если где-то тепло и сухо, значит, в другом месте обязательно должно быть холодно и сыро.
В этот час основная масса подмосковного народонаселения успела провалиться в вязкую тину сна и только таким образом отключить измотанное дневными проблемами сознание. Другая часть населения из числа полуночников досматривала мыльный телебоевик про отважную оторву Никиту, примеряя их жизнь на нашу. Третья, не в силах остановиться, по инерции продолжала «обмывать» вчерашний праздник, доводя свое бренное тело до состояния алкогольной интоксикации. Четвертая же, несмотря на очевидные трудности в экономике, боролась за усиление курса евро и его окончательную победу над ненавистным всей прогрессивной Европе долларом путем активного занятия сексом.
Жизнь катилась по обычному руслу.
Синий фургон «VW-Transporter» несся по пустому загородному шоссе в сторону области, пробивая сплошную завесу дождя и поднимая в воздух густые снопы брызг. Торопливые «дворники» едва успевали сгребать со стекол толстые водяные струи, а фары прокалывали светом шевелящуюся темноту. Баркас вел машину на крейсерской скорости и напряженно буравил дорогу глазами. Меньше всего ему хотелось встречи с автоинспекцией.
– Сколько еще до места? – хрипловатым голосом спросил он молчаливого попутчика лет сорока, обычного телосложения, с черными как смоль волосами, собранными на затылке простой резинкой, и длинным шрамом через правую щеку – следом давнего ожога или ранения.
Водитель был явно не в курсе конечной точки маршрута и едва заметно нервничал.
– Не суетись под клиентом, – без тени иронии ответил пассажир с ледяным взглядом и обманчиво заторможенными реакциями удава. – Осталось километра два-три. Увидишь поворот с «кирпичом» – и под него.
Дорога бежала дальше.
– Слышь, Пилат! – снова заговорил Баркас. – А чего у тебя имя такое странное, как у священника? Ты случайно в монастыре не был?
Разговорами на отвлеченные темы водила пытался подавить волнение. Получалось не очень.
– Это мое виртуальное имя, – нехотя ответил пассажир.
– А-а, – протянул Баркас, будто понял, о чем речь. – Значит, возьмем компьютер, сделаем ноги и на три жизни разбогатеем? – еще раз уточнил он, мысленно представляя себе несколько толстых пачек долларов. На эти деньги он сможет купить себе все. Или почти все. Хотя на первое время ему было бы достаточно просторной хаты, хорошего американского джипа, да так, по мелочам, жену в хороший кабак сводить, как раньше.
– Да, – односложно ответил озабоченный собственными размышлениями пассажир. – Только сначала его нужно взять.
Взгляд его был тусклым, словно тлеющий уголек, но об него можно обжечься.
– Возьмем… – пытался взбодрить себя водитель. – Раздербаним на гоп-стоп как нечего делать.
На оптимистическую реплику Пилат не ответил. Его злой гений продумал все до мелочей, но ведь бывают нестыковки, способные свести на нет любую подготовительную работу. То, что задумал Пилат, могла совершить только хорошо организованная группа или даже целая организация. Но Пилат все делал сам. Он взял на дело лишь одного Баркаса, да и то не стал посвящать его в детали – с увеличением количества осведомленных лиц увеличивается и опасность предательства, пусть неумышленного. И даже при благоприятном исходе акции большое число свидетелей недопустимо.
Баркас, имевший судимость за грабеж, был далек от современных технологий и не очень понимал, почему какой-то там компьютер, тем более программа, может стоить целое состояние – не из золота ведь они отлиты! Но и не слишком хотел вдаваться в ненужные подробности или расспросы. Электроника – специальность Пилата, пусть он за слова и отвечает.
Мотор натужно гудел и крутил шестеренки, сообщая вращение колесам, а Баркас прислушивался к его ровному звуку, не забывая переключать передачи. Пилат полез в сумку и вытащил толстый газетный сверток. Положил на колени. Развернул. В нем оказались два одинаковых, опасно поблескивающих воронением пистолета с глушителями. Странные такие.
– На, бери, – велел он, протянув один Баркасу.
– Ты что, сдурел?! – испуганно выкатил глаза тот. – Я на мокруху не подписывался и пожизненно зону топтать не собираюсь! «Гопнуть» – пожалуйста, а «мясня» не для меня!
– Заткнись и бери! – с угрозой в голосе надавил Пилат. – Не будешь ты ничего топтать. Это газовый, на всякий случай. Вырубает на полчаса. Ты что, на вооруженную охрану с голыми руками хочешь переть, идиот?
– Какая охрана – у нас же пропуск будет, ты сам говорил! – забеспокоился подельник.
– Не скули, как баба, – спокойно ответил предводитель. – Без пропуска мы туда даже соваться не будем. Если код не взломаем – поедем домой. Обещаю.
Твердая уверенность Пилата в удаче подействовала на Баркаса успокаивающе и придала силы.
– А газ точно усыпит любого бугая? – недоверчиво уточнил он, принимая вспотевшей рукой тяжелое оружие.
– Любого! – скривился в ухмылке Пилат, всовывая свой пистолет в облегченную кобуру. – Хоть кого с копыт собьет.
Когда луч дальнего света выхватил из туманящейся темноты уходящую в лес бетонку, вспыхнула красная окантовка «кирпича».
– Сворачиваем тут. Почти приехали, – произнес Пилат.
Подержанный «VW-Transporter» воровато свернул с трассы федерального значения и, отстукивая резиной неровности стыков, уверенно покатился по плитам, с двух сторон обрамленным плотным частоколом сосен, елей и берез.
– Чего там хоть за контора? – на всякий случай уточнил Баркас. – Склады?
– Так – военная часть одна, – отмахнулся Пилат. – Скоро у видишь.
Метров через сто возник новый «кирпич» и транспарант с предупреждением о начале запретной зоны. Рядом – пустующая будка КПП со сломанным шлагбаумом. Когда-то здесь находился «предварительный» пост, но теперь финансирование урезали, часть ужалась, пост сократили, оставив без присмотра прилегающую территорию.
Перестройка.
Баркас сбросил газ, и перестук колес стал реже. «Военные реквизиты» посеяли в его серой душе смутную тревогу и нехорошее предчувствие. Связываться с военными не хотелось, но отступать поздно: он уже в деле и за обещанные деньги готов испытать некоторые моральные затруднения.
– Здесь влево и на тропинку, – скомандовал Пилат, едва разглядев в растительности узкий прогал.
Фургон осторожно съехал с бетонки и забурился в лес. Нащупывая колесами густо поросшую травой грунтовку, он медленно пополз внутрь. Заброшенная дорога, границы которой в свете фар лишь смутно определялись по разнородной растительности, затекала под днище, как вода в реке, и шевелилась, словно живая субстанция. Путь преградило толстое поваленное дерево.
Пришлось остановиться.
– Вот черт! – выругался Пилат. – Наверное, недавний ураган. Может, его тросом зацепить и оттащить? А?
– Ты что! Земля сырая – провозимся до утра и сами по брюхо увязнем, – не согласился Баркас, с опасением глядя на вывороченные из земли корни.
– Тогда разворачивайся и подъезжай задом, – приказал старший. – Будем работать отсюда.
В несколько приемов Баркас развернул фургон, маневрируя среди деревьев, и, максимально приблизив корму «фольца» к преграде, остановился. Пилат спрыгнул на мокрую траву и сверил направление.
– Доставай вещички и потихоньку трави тельфер.
– Чего травить? – уточнил водила.
– Лебедку!
Баркас сноровисто юркнул в раскрытый зад фургона. Перешагнув через электролебедку, прочно прикрепленную к полу, он подал Пилату сложенный трипод – конструкцию из трех алюминиевых опор, наподобие фотографической треноги, с роликовым блоком посередине. Вслед за тем вытащил небольшой металлический чемоданчик и кофр на ремне.
Баркас взял пульт и включил «задний ход» лебедки.
С ровным гудением отмоталось несколько метров блестящего троса. Водила бросил его на траву.
– Осторожно, не запутай! – хмуро предупредил Пилат. Он поднял массивный крюк с фиксатором и прицепил к специальному поясу. – Трави помалу, а я пойду к месту.
Баркас врубил лебедку. С тихим жужжанием завращался барабан, разматывая серебристую струну троса.
Пилат медленно шагал по мокрой земле, пробивая темноту светом мощного фонаря и растворяясь в глубине леса. Под ногами хрустели сучья, шуршала прошлогодняя трава. На лицо лил дождь, затекая под воротник. Мокрые деревья казались черными. Где-то в чаще подала голос испуганная ночная птица, а хозяйка неба Изида бросала настороженные взгляды на крадущегося в деревьях человека на привязи.
Что ищет он в этом странном месте?
Выплыл заржавевший плакат с надписью черным по белому:
«Внимание! Запретная зона. Огонь без предупреждения».
Он не вызвал у Пилата опасливого трепета. Все давно пришло в негодность и не может стрелять. Да и время изменилось, скинув «железный занавес» не только со страны, но и с военных объектов.
Метров через десять-дорога уперлась в маленькую опушку, и взору открылся возвышающийся над землей бетонный нарост с металлическим ограждением.
Это было то, что Пилат искал.
– Стоп, – коротко бросил он в миниатюрную рацию, настроенную на волну милиции. Возле военного объекта нельзя выходить на связь на запрещенных частотах и тем более говорить длинно. Лучше сесть на чужой канал и на малой мощности использовать короткие сообщения. Эти игры старшой знал.
Трос натянулся и остановился. Пилат подошел к ограждению и положил вещи на траву. Он открыл чемоданчик, извлек из него защитные очки и – мечту взломщиков – портативный газовый резак. Нажатие кнопки электроподжига, щелчок… искра… и на конце сдвоенной изогнутой трубочки вспыхнуло ослепительное бело-голубое пламя. Пилат отрегулировал подачу газа, добившись ровного свечения.
Замок на калитке оказался наш, родной, из «сырой» стали, а потому не выдержал даже короткого контакта с раскаленным пламенем. Мгновенно нагревшись, дужка вспыхнула бенгальским огнем и развалилась надвое. Куски оплавленного металла упали на мокрую землю, издавая громкое затухающее шипение.
С противным скрипом калитка открылась.
Пилат вошел в огороженное, как братская могила, пространство и присел перед массивным люком. Электрический фонарь подтвердил данные предварительной разведки: люк заварен куском арматуры – это минус, но нога «человека мыслящего» не ступала сюда уже давно – и это явный плюс.
Слепящее и тонкое, как скальпель хирурга, пламя въелось в стальной прут, разогревая и плавя его, словно восковую свечу. Лес осветился термитным заревом сверкающих искр, будто в этом глухом месте приземлялся НЛО. Стальной фиксатор растаял и потек, освободив люк.
Огонек резака погас. Разогретый докрасна металл продолжал светиться в темноте и шипеть от капающей сверху воды. Запорное устройство, сработанное на совесть и долгие годы пребывавшее в состоянии анабиоза, с усилием повернулось. Люк поддался, открыв доступ в бездонный колодец. Из-под земли потянуло холодным, застоявшимся воздухом и пылью. Давно, когда страна еще называлась СССР, при открывании коммуникационного люка на пульте оперативного дежурного вспыхивала лампочка и раздавался зуммер тревоги, потому что посторонние туда проникнуть не могли. В этом случае в мигающую на плане спецсооружения точку немедленно выдвигалась вооруженная и готовая к бою группа охраны. Всеобщий развал привел к сокращению финансирования обороны и как следствие имеющихся инженерных объектов. На пользу обороне это явно не пошло. Луч сигнализации сломался. Люк заварили и успокоились. А потом часть ужалась, и люк вообще остался за ее пределами.
Пилат ухмыльнулся и направил свет фонаря вниз, на уходящую под землю гладкую бетонную трубу без ступеней.
– Не хило! Но нормальные герои всегда идут в обход, – процитировал он детскую песенку из «Айболита-69».
Крепость цепи определяется надежностью самого слабого ее звена. Единственный неохраняемый колодец оказался этим звеном. Часовые на вышках, дежурный на КПП, контрразведывательное сопровождение секретного объекта – все псу под хвост. Все не в счет. Сложная многоуровневая система охраны пала перед обыкновенным российским разгильдяйством, обеспечив проникновение злоумышленника в кабельное хозяйство, к информационным артериям объекта.
Пилат раскрыл трипод и поставил над колодцем. Трос перекинул через блок, кофр повесил на плечо, а крюком зацепил себя за «шиворот» – специальный подвес. Еще раз посветив вниз, он повис над черной бездной и, как Гагарин, коротко бросил в рацию:
– Поехали.
Лебедка привычно зажужжала, фургон качнулся, трос пришел в движение, край бетонной трубы начал медленно подниматься над головой…
Опустившись на самое дно, Пилат почувствовал под ногами твердь и подал команду в трансмиттер:
– Стоп, приехали.
Баркас остановил лебедку и, коротая время, закурил. Пилат отцепил трос и осмотрелся. Он очутился в небольшом тоннеле с десятками аккуратно проложенных по стенам кабелей. Специалисту ориентироваться в них просто: силовые магистрали легко отличить от слаботочных, городские телефонные линии от бронированных защищенных каналов правительственной связи и шин системы безопасности. Оставшиеся со времен социализма бирочки на жгутах содержали дополнительные подсказки.
Освещение не работало, но воды не было видно, что являлось признаком хорошей гидроизоляции. Только в середине и в самом конце тоннеля, будто в фотолаборатории, едва светились лампочки красного цвета. Откуда они тут?..
Шаги резонировали и отражались от бетонных стен, многократно повторяясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46