Странно, конечно, что уничтожив Варнака, он не тронул его, более того - полностью рассчитался с ним. Ворон был человеком многоликим, он умел быть и очень грубым, и очень мягким, вкрадчивым, он мог вызывать жуткую ненависть, но даже Хряк, мощный мужчина с блестящим уголовным прошлым, чувствовал себя за Вороном как за каменной стеной. Ворон вообще был известен в уголовном мире, как большой везунчик, везло, порой, и тем, кто был рядом с ним и делал одно с ним дело. Поначалу везло. Трудно сказать, что Варнаку очень повезло - ему теперь ничего не было нужно. Хряка поражало то, что после убийства гаишника на шоссе им удалось исчезнуть, поражало и то, что они ограбили несколько сбербанков и обменных пунктов и опять сумели исчезнуть, поражало то, что теперь все идет чинно-гладко, и никто его не трогает, не арестовывает, не шантажирует, не пытается убить, вообще - не мешает жить сыто и привольно. Все было до того уж прекрасно, что даже становилось странно и тревожно.
Вот и в это апрельское утро Дмитрию Степановичу что-то не спалось. Он встал в половине седьмого, попил кофе, умылся и стал бродить по своей роскошной квартире, покуривая "Мальборо". Ему было совершенно нечего делать, навещать жену в санатории было рановато, тем более, что только вчера он был там, ехать к сыну было незачем, а вот тревога все нарастала и нарастала. Когда раздался ранний телефонный звонок, Хряк резко вздрогнул.
Довольно низкий женский голос был на проводе. Голос спокойный, вальяжный, но было в нем что-то необычное, Хряк и сам не мог понять, что именно.
- Дмитрий Степанович, здравствуйте. Извините, вы не очень заняты сегодня?
- Да, вроде бы, нет.
- Вас очень просил заехать к нему Коля. Он что-то плохо себя чувствует, мы живем неподалеку от него. Он сказал, что у него нет близких людей, только вы можете помочь. Вы и ещё какой-то... Я удивилась, кличка какая-то... Помидор, что ли? Ну вы знаете, наверное...
- А вы-то, собственно говоря, кто? - растерялся Хряк.
- Меня зовут Рая. Мы живем неподалеку от Коли. Там, если повернуть направо, а потом налево - ну, дом у нас за зеленым таким заборчиком, собака у нас, овчарка, ну, может быть, знаете, - весело говорила женщина. - Вы знаете же, Дмитрий Степанович, Коля совсем спился, его давно трезвым никто не видел. А сейчас приболел, зашел к нам, позвоните, говорит, Дмитрию Степановичу, пусть он заедет. И вот к этому... ну, Помидору. Я так удивилась, хотя... Я знаю, Коля долго сидел... Но он говорит, даже имени этого самого Помидора не знает, и номера телефона тоже. А у Коли, сами знаете, никого нет... Мы бы помогли, но у нас семья, дела, сами понимаете...
Хряк поверил этому спокойному веселому голову, разговорам о зеленом заборчике и собаке. А кому, с одной стороны, помочь Коле, как не ему? Подумал и решил поехать.
Неторопливо оделся и вышел на улицу. Было довольно прохладно, во дворе ещё в некоторых местах не стаял лед, дул холодный, хотя уже вполне весенний ветерок. Хряк открыл гараж, который стоял прямо напротив его окон, завел свою красавицу "Вольво"-740 темно-синего цвета и поехал в сторону Киевского шоссе. Он ехал туда, где два с половиной года назад происходили странные и страшные события. Чем ближе он подъезжал к местам, так хорошо ему знакомым, тем меньше желания становилось у него туда ехать. Он давно уже не имел никакой связи ни с Николашей, ни с Помидором, своим подельником по ограблениям банков. Поддерживать эту связь ему было особенно неприятно. Хряк давно уже относился с отвращением к этому жестокому мрачному человеку, знал, что за его плечами мокрое дело, которое не удалось доказать в суде благодаря Ворону, нанявшему для Помидора опытного адвоката и сумевшему должным образом обработать свидетелей. А двое свидетелей видели, как озверевший Помидор напал на пустынной улице на молодую женщину и стал вырывать у неё сумочку. Женщина только что получила в сберкассе крупную сумму денег на покупку машины и отдавать эти деньги Помидору не испытывала ни малейшего желания. А поскольку Помидор про наличие у неё денег знал, их желания, мягко говоря, не совпадали. В связи с этим она получила несколько ощутимых ударов ножом в разные места тела и ещё до прибытия "Скорой", вызванной прохожими, скончалась. Сумочка с деньгами исчезла, как и Помидор, а свидетели на суде показали, что женщину обнаружили на земле в крови, а никакого нападавшего не видели. И Помидор, взятый по их же показаниям, был выпущен из-под стражи прямо в зале суда.
В деле же ограбления сбербанков и пунктов обмена валюты Помидор оказался хладнокровным и бесстрашным партнером. Он все делал четко и аккуратно, без малейших признаков волнения. Но когда Хряк и Помидор получили свою долю и распрощались с Вороном, у обоих не возникало ни малейшего желания встречаться друг с другом. И вот... Хряк ехал в те края, где происходили те события два с половиной года назад, где погибла Маша, где неподалеку построил себе особняк Помидор, где жил несчастный Николаша...
Хряк гнал свою машину по Киевскому шоссе, наслаждался классом автомобиля, слушал музыку, небрежно покуривал. Вдруг он понял, что проезжает мимо того места, где Ворон застрелил лейтенанта ГАИ. Глядя налево, Хряк отвлекся и не заметил, как его машина выехала на встречную полосу. Только молниеносная реакция спасла его от лобового удара - ему навстречу неслась белая "Волга". Хряк резко вывернул направо, и столкновения удалось избежать буквально несколькими сантиметрами. Он почувствовал, как по спине пробежали мурашки, а сердце яростно забилось в груди... "Нехороший какой-то сегодня день", - подумал он. Но почему? Весна, солнце, прекрасная дорога, прекрасная машина... Но что-то продолжало беспокоить, тревожить его... Он даже было решил повернуть обратно, стал сбавлять газ, искать разворота, но разворота не было, зато уже показался нужный поворот направо от шоссе. "Будь, что будет...", - решил Хряк и повернул направо.
Он ехал по весеннему лесу с островками снега. Надо ним было голубое небо, под ним ровная дорога, а перед глазами почему-то встало лицо Ворона с разными глазами... Вот и роковой мост, с которого упала корниловская "Волга". И снова по спине Хряка пробежали мурашки... Он ведь совсем не знал Машу, он никогда не видел её до того дня, поглядел мельком направо и... отправил её на тот свет. Молодая, видимо, очень красивая женщина, если, по словам Ворона, Катя была так похожа на нее... Да нет, он давал, давал Аркадию шанс, просто тот плохо водил машину... Не хотелось Хряку выглядеть перед самим собой убийцей... Но как же повезло самому Аркадию! Уму непостижимо, как это он смог выжить... Повезло, правда, или нет, это ещё вопрос. А, интересно, знает ли Ворон, что Аркадий остался жив? Наверняка, знает, он всегда все знает. Хотя, если рассуждать логически, откуда он может это знать? В газетах об этом не пишут, общих знакомых у них нет, Николашу, который позднее рассказал Хряку о воскресении Аркадия, Ворон не видел. А ведь если Ворон знает, что Аркадий жив, он обязательно захочет с ним повидаться - роковое пристрастие Ворона к этой семье должно было иметь логическое завершение. Значит, захочет приехать в Россию...
Николашу Хряк не видел с начала девяносто третьего года. Тогда Николаша заехал к нему, и Хряк дал ему приличную сумму денег, которую оставил для него Ворон, при условии, что тот сам даст о себе знать. После этого Николаша на горизонте больше не появлялся...
Так... вот и его домишка. Тогда казалось, что хуже быть ничего не может, ан нет - теперь он стал ещё хуже, ну халупа и халупа. Крыша совсем прохудилась, фундамент осел, смотреть страшно. И собаки нет... сдохла, наверное, от жизни такой.
Хряк подъехал к домику, притормозил. Вышел из машины и почувствовал, как тревога все глубже и глубже проникает к нему в душу. Что такое с ним? Что ему до этого пьяницы Коли? Что их связывает? Однако, становилось все тревожнее и тревожнее. Хряк предчувствовал беду, возникли мысли о западне, ловушке. Зачем он сюда приехал? Мотать надо отсюда... Нет, поздно...
Ступеньки на крыльце совсем провалились, так что подняться в дом стало ещё труднее. Хряк, хватаясь за гнилые перильца, вскарабкался на крыльцо и вошел на так называемую, терраску. Запах неухоженности и сырости бросился ему в нос. Все то же - несколько картошин и морковок, валявшихся прямо на полу, кругом пыль, паутина... Так, дверь не заперта... Так... Хряк открыл дверь и остолбенел...
На полу, в какой-то странной позе валялся Николаша, схватившись руками за живот. А в комнате царил сладковатый тошнотворный трупный запах. Николаша был мертв...
Вот тебе и зеленый заборчик, вот тебе и собачка... Это западня... Хряк понял, что надо немедленно убираться отсюда. Но он сразу не ушел, не позволило любопытство. Хряк подошел к Николаше и, преодолевая брезгливость, перевернул его. Зеленое лицо с гримасой ужаса на губах, остекленелые открытые глаза и руки, схватившиеся за живот. Хряк отодвинул его руки и обнаружил с правой стороны живота огромную пулевую рану. Рубашка была вся в запекшейся черной крови.
Судя по всему, он был убит несколько дней назад. Хряк осмотрел труп, больше пулевых ран на нем не было. Но на лице заметил следы побоев кровоподтек у губы, почерневший синяк под открытым остекленелым глазом, ссадина на щеке. Видимо, перед выстрелом здесь произошла драка...
Что же это все значит? Случайная пьяная драка? Не поделил что-то с собутыльником, подрались, а у того оказался пистолет? Запросто, сейчас у многих на руках оружие. Вот, кстати, недопитая бутылка на столе, остатки убогой закуски - заплесневелый хлеб, почерневшие и съежившиеся куски нарезанной колбасы, раздавленный соленый помидор на полу. Пьянка была...
Но этот странный звонок... Его очевидно хотят подставить... Нехорошие мысли лезли в голову, ему вспомнился белый глаз Ворона, его кривая улыбочка... Неужели он? Но зачем ему понадобилось убивать несчастного Николашу? Чем уж он мог теперь ему навредить? Уж, если убивать, то понятно, кого... Но зачем его сюда позвали? Запугать? Ну нет... Это не в правилах Ворона, он не пугает, он действует, да и знает он, что Хряка не запугать...
Взгляд его упал на гильзу от пистолета, валявшуюся сбоку от трупа. Хряк поднял её. Пистолет ТТ... Это оружие любил Ворон, постоянно таскал его в кармане. У Хряка похолодело внутри. Да... вот и начинается расплата за спокойную сытую жизнь. Если Ворон взялся за свидетелей, то уж свидетеля, опаснее для него, чем Хряк, не существовало. Ворону вовсе ни к чему, чтобы в Москве жил и процветал свидетель убийства лейтенанта ГАИ Дмитрий Рыщинский.
Раньше Хряк не боялся ничего, о его смелости в зоне ходили легенды. Ему тогда было нечего терять. Но теперь... когда все так хорошо устроилось, когда он, наконец, зажил нормальной человеческой жизнью, когда они так счастливы с Ларисой, когда у него вырос такой замечательный сын Павлик, когда у него есть все - и деньги, и квартира, и дача, и хорошая машина, терять-то есть что... А, главное даже в другом - он отвык от той, прежней, опасной, полной тревог и приключений, жизни. Ему больше не хотелось рисковать, прятаться, сжимать в руках оружие, жить в постоянном напряжении. Хряк полагал, что в состоянии защитить и себя и свою семью, но с другой стороны, человека так легко уничтожить, убрать с дороги...
В глубине души он все время носил черную мысль, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и платить за все когда-нибудь придется, но его тешили мысли, он заплатил за свою зажиточную жизнь раньше - в детстве, когда его, совсем ещё малыша, били смертным боем на Алайском базаре за украденную лепешку, в молодости, когда его калечили на допросах следователи, в зрелости, когда он долгие годы проводил на нарах, ежеминутно отстаивая свое право на существование. Он порой считал, что выстрадал все, что теперь имеет, что он отобрал у этого преступного порочного общества то, что было у него отнято ещё в детстве. Но... внутренний голос подсказывал ему другое - спокойной жизни ему не видать, она не для него, она предназначена для каких-то других, Богом избранных. Может быть, это был комплекс, заложенный в него с детства - комплекс вечной вины за то, что вообще живешь на свете, хочешь есть, дышать, радоваться. Но, скорее всего, это было ощущение реальной опасности, исходящей от вполне реальных людей, а вернее - одного человека. То Варнак, найденный на окраине Москвы с простреленной головой, теперь Николаша... Ясно, чья теперь настала очередь. Только зачем он организовал этот звонок?
Хряк с ужасом и отвращением глядел на разлагающийся труп Николаши и удивлялся одному - почему Ворон выстрелил ему в живот и не сделал контрольного выстрела в голову? Неужели хотел, чтобы тот помучился? Это вообще-то не в правилах Ворона, тот всегда делал так, чтобы все было четко, правильно, все концы в воду. А тут? Выстрел в живот, гильза рядом с трупом. Хотя... может быть спешил, спугнул кто-нибудь... А потом почему это должен был быть сам Ворон? Доверил какому-нибудь придурку, вроде того Рыжего, а тот и постарался... Что Николаша, его и плевком убить было можно, сам на ладан дышал... Нет, если бы Ворон появился сам, наверняка, он начал бы не с этого, а проявился бы как-нибудь иначе. Человек он заметный, вокруг него всегда что-нибудь происходит. Вряд ли Ворон в России, но затеял он нечто гнусное...
Неожиданно странная мысль осенила Хряка. Он в мельчайших подробностях вспомнил утренний телефонный звонок, и до него внезапно дошло, что звонила не женщина - это был измененный мужской голос. Что-то странное показалось ему в этом голосе, он никак не мог представить себе женщину, которая так говорит. А теперь он понял.
Хряк выглянул в окно, и вдруг ему показалось, что за его машиной мелькнула какая-то тень, как будто кто-то прятался. Ему стало откровенно страшно. Во-первых, он понял, что любой мог запомнить номер его машины. Да и машина сама по себе приметная. А ведь Николашу рано или поздно обнаружат, и подозрение падет на него. Да прямо сейчас могут позвонить в милицию... Вот влип... Вот фраернулся...
И все же... Правда, что ли, за машиной кто-то прячется? Хряк выскочил на улицу - около машины никого. Но у поворота на соседнюю улицу он увидел спину удалявшегося высокого мужчины в черной куртке с капюшоном, скрывающим голову. Хряк сделал было движение в сторону этого мужчины, но резко остановился и подошел к машине. Она была не заперта.
Хряк сел в машину, завел её. "Был кто-то, видел машину, запомнил её номер". Влип, влип, как пацан. Ни за что, ни про что...
Что оставалось делать? Только быстрее валить отсюда. Хряк тронул машину с места и поехал. Почему-то поехал медленно, думая о чем-то, вспоминая что-то. Вот он, опять этот роковой мост. Зачем он тогда подписался на то, что предложил ему Ворон? До Хряка дошло со всей очевидностью, что он тогда убил человека, убил женщину - жену, мать Кати. У него закружилась голова, он стал притормаживать, и... вдруг понял, что тормоза не работают, правая нога провалилась. Вот он - звонок, вот и фигура у машины, и мужчина в куртке с капюшоном, исчезающий за поворотом... Хряк тихим ходом вел машину, лихорадочно соображая, что же ему делать. Посмотрел в зеркало заднего вида - нет, сзади никого не было. И людей на дороге не было - пятница, утро, рабочее время. Но что же делать? Остановиться потихоньку? Но это же опасно, его могут взять прямо здесь. Что делать? Что?! Вдруг он вспомнил, что там, на горке построил себе особняк Помидор. Так..., туда, только туда, тихим ходом. Как хорошо, что он не успел разогнаться...
Хряк на второй передаче поднялся на горку и справа увидел двухэтажный дом из красного кирпича. Стоял дом особняком, Хряк помнил, как начиналось его строительство... На новоселье его, разумеется, не пригласили, что, кстати, ему совершенно и не было нужно.
И вот сейчас обстоятельства вели машину Хряка на медленной скорости к этому дому. Хряк умело вел машину без тормозов, моля Бога, чтобы не возникло неожиданного препятствия - машины, человека... Бог миловал. Хряк повернул направо и, сбавляя скорость, остановил машину. Выключил двигатель, вышел, вытер со лба пот, закурил, смачно затягиваясь.
Перед ним был добротный деревянный забор, выкрашенный в темно-красный цвет. За забором стоял солидный двухэтажный дом. Ворота были железные, красивые, такие же глухие, как и забор. Справа сверху была кнопка звонка. Хряк нажал её. Раздался яростный лай собак, голоса их были басистые, злобные, собаки кидались на ворота, возбудившись приходом незваного гостя.
Через несколько минут за воротами послышался ворчливый басок Помидора: "Фу, фу, место".
- Кто там? - спросил он пришедшего.
- Это я, Хряк, открой.
- Хряк? Какими судьбами? - удивился хозяин. Но сразу же открыл.
... Перед Хряком стоял вальяжный, необъятных размеров мужчина в спортивном костюме салатового цвета. Рядом надрывались два огромных ротвейлера. "Фу, свои, пшли...", - буркнул Помидор, и собаки послушно убежали прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46