— Ловчий велел мне сегодня проследить за ним, как он поедет домой: с охраной или без нее.
— Вот если до вечера он не придет сюда с нарядом и не арестует нас, то можно считать, что все его подозрения умерли, — уверенно сказал помощник. — Ведь он понимает, что их к делу не пришьешь, их доказать надо! К тому же он неглупый человек и после вчерашнего разговора с Ловчим прекрасно понимает, что мы с ним связаны. Но и это ему надо будет доказать! А пока, я думаю, он больше озабочен тем, как обезопасить себя и свою семью.
Камил не ошибался в своем предположении. Шторм, сидя за столом в кабинете, играл со щенком и обдумывал сложившуюся ситуацию. Безусловно, голос Камила он узнал, но то, что на его глазах произошло с собаками, сейчас воспринимал как мираж. «Мало ли что мне могло померещиться! — думал он. — И еще надо бы допросить Золотого… Но из этого матерого вора и слова не вышибить!» Вспомнив мастерскую Тоцкого, полковник негромко пробубнил, обращаясь к щенку:
— Твой бывший хозяин имеет не только голову на плечах, но и золотые руки. Вон какие чучела делает — их любой музей с радостью купит.
«Интересно, сколько же ему платят за такую работу?» — внезапно подумал он, вспомнив огромное чучело медведя. И вдруг его словно ударило током: в таком чучеле только побег устраивать. И главное — никто не догадается!
— Тьфу ты, черт! — испуганно выругался он, отмахиваясь от своих мыслей. — И придет же такая ахинея в голову!..
Но эта идея засела занозой в голове, от нее уже нельзя было избавиться. Он решил вечером снова зайти в питомник Тоцкого.
В конце рабочего дня, когда все офицеры и служащие покинули ДПНК, начальник колонии, засунув за пазуху щенка, вышел из зоны и направился к кинологическому питомнику. Погода была морозная, и легкий ветерок, забираясь под одежду, неприятно знобил тело. Служебную машину он решил не отпускать. Еще издали в сгущающихся сумерках начальник лагеря увидел маячившую неподалеку от питомника фигуру Камила. Теперь сомнения его рассеялись: вспомнив вчерашнюю фигуру человека на углу дома, к которой шли волки, он мог с полной уверенностью сказать, что это был помощник ветеринара. При приближении к Камилу Шторм вдруг увидел, как тот резко повернулся и исчез среди множества пристроек питомника. Нехорошее предчувствие заставило полковника остановиться: он понял, что за ним следят. Потоптавшись в сомнении на месте, он решил все-таки не отступать от намеченного пути и нетвердым шагом направился к питомнику. Уже у двери он осмотрелся по сторонам: нет ли кого, кто мог бы его видеть? И несмело нажал на кнопку вызова. Дверь открылась через полминуты, и на пороге появился Тоцкий.
Увидев перед собой полковника, он не смог скрыть удивления:
— Вы что-то здесь оставили, Алексей Николаевич?
— Забыл спросить вас, Станислав Григорьевич, чем кормить это создание? — показал начальник лагеря на щенка. — Сами вы мне этого не сказали. И вообще, я хотел с вами поговорить, — делая большие паузы между словами, закончил он.
Тоцкий, немного помявшись, раскрыл перед ним дверь, пропуская в помещение.
И на этот раз ветеринар провел начальника колонии в мастерскую. Пока тот снова разглядывал фигуры животных, Тоцкий заварил чай и пригласил гостя к столу. За столом волнение полковника возросло, и это не укрылось от проницательных глаз хозяина. Он понимал, что Шторм догадывается о причастности его и Камила к вчерашним событиям, но начальник колонии пришел к нему без наряда и, по всему видно, не собирался его арестовывать. Тоцкому стало ясно, что полковник явился совсем по другому поводу, а плохо скрываемое волнение не давало ему начать разговор.
— Вы, Алексей Николаевич, пришли ко мне поговорить о том, что с вами случилось вчера? — внезапно спросил ветеринар, поняв, что бояться нечего и надо идти напрямик.
Шторм вздрогнул и, звякнув чашкой, поднял на хозяина испуганные глаза.
— Откуда вы знаете?
— Откуда вы узнали, что со мной об этом можно поговорить? — в свою очередь, спросил Тоцкий.
Полковник неуверенно пожал плечами.
— Тогда сделаем так, — процедил сквозь зубы ветеринар, — вы мне говорите, что вас ко мне привело и как вы догадались, а я рассказываю вам о том, как догадался о ваших намерениях!..
— Намерениях? — как эхо повторил Шторм.
— Намерениях.
Тоцкий видел, как по телу начальника колонии прошла судорога, но он терпеливо продолжал пить чай, зная, что гость в конце концов заговорит.
— Я вас слушаю, — на всякий случай подстегнул он его.
— Я узнал по голосу Камила, — коротко ответил тот, — и видел из окна дома, как к нему шли волки.
Глаза ветврача на мгновение сделались стеклянными, и, отхлебнув из чашки, он сказал не менее коротко, чем полковник:
— Мне известно все, о чем с вами говорили те люди, которые так неаккуратно затащили вас в машину, Алексей Николаевич. Позвольте узнать, что вы собираетесь делать?
Но Шторм, не зная, что ответить, промолчал. Он находился в полном замешательстве и начинал уже проклинать себя за необдуманный приход к Тоцкому.
— Сейчас трудное время, Алексей Николаевич, — заговорил ветеринар, видя растерянность начальника колонии, — и вам представляется возможность заработать неплохие деньги.
Отказ же ваш может повлечь за собой неприятные для вас и вашей семьи последствия. Вы поднимаете, о чем я говорю?
Шторм кивнул головой.
— Так что мне передать вашим вчерашним знакомым, Алексей Николаевич? — ненавязчиво спросил ветврач.
— А какую сумму они мне могут предложить за организацию побега?
У Тоцкого веки сузились так, что глаза превратились в две маленькие щелочки.
— Немалую, — тихо ответил он. — Вам хватит и на дом, и на машину, и на всю оставшуюся жизнь. Могу я это понимать так, что вы согласны?
Полковник опять кивнул головой, и у Тонкого вырвался вздох облегчения.
— Только я хочу, Станислав Григорьевич, чтобы связь с теми людьми осуществлялась через вас, — поторопился сказать гость. — Я не хочу, чтобы меня застукали с ними, когда…
— Ну, это само собой! — перебил его врач. — Да!.. Алексей Николаевич, может быть, у вас уже есть кое-какие соображения, как помочь Золотому?..
— Ага, — и, запнувшись, Шторм показал на чучело медведя.
— Что? — не понял Тоцкий.
— Медведь. В чучеле вывезти Золотого из зоны, — запинаясь, сказал полковник.
У хозяина от удивления отвисла челюсть. Он несколько раз переводил взгляд со своего гостя на чучело медведя и обратно. Ему и в голову не могло прийти такое. Наконец, оправившись от изумления, ветеринар спросил:
— А как вы это себе представляете, Алексей Николаевич?
— Над этим еще надо подумать, — приобретая уверенность, ответил Шторм. — Вообще, я предполагал, что вы мне будто бы подарите медведя, а я его установил бы в клубе, в красном уголке. Ну, а дальше, как сложатся обстоятельства, — не желая забегать вперед, закончил полковник.
— Интересная идея, — заметил Тоцкий.
Ему пришло в голову, что он зря запаниковал, когда узнал, что Ловчий втянул к это дело начальника колонии. «Если так складываются обстоятельства, то это даже лучше, — думал он. — Шторм связь с Ловчим будет осуществлять через меня. Медведь мой!.. А это значит, что любую идею, выдвинутую им, я смогу выдать за свою». Размышляя над этим, он заметно повеселел.
— Жизнь диктует нам свои условия, Алексей Николаевич! — стараясь придать голосу оптимизм, сказал он. — Иногда приходится жертвовать служебным положением, чтобы спасти жизнь своим близким и уцелеть самому в этих суровых условиях!.. Постарайтесь поменьше думать о негативной стороне этого дела и побольше о том, как оно закончится и какое удовлетворение ждет вас в материальном эквиваленте! Я сегодня же поставлю в известность людей Золотого и завтра сообщу вам сумму вознаграждения за вашу помощь!..
Тоцкий, проработавший почти с самого рождения с животными, обладал прекрасным психологическим чутьем и, видя в глазах полковника неуверенность, говорил не останавливаясь, чтобы окончательно развеять его сомнения в успехе намеченного предприятия. Исчерпав весь словарный запас, ветеринар сделал вид, что у него много работы, и, поднявшись из-за стола, заторопился к вольерам.
— Вы уж меня извините, Алексей Николаевич, — сказал он, — время позднее, и боюсь, что не успею прививки до конца всем своим подопечным сделать. Жена меня и так постоянно бранит за то, что я так поздно домой возвращаюсь!..
Шторм, поняв намек хозяина, грузно поднялся из-за стола и, попрощавшись, медленно направился к выходу из питомника.
Глава 6
Возвращаясь к служебной машине, полковник заметил, что Камил, вновь появившийся из какой-то подворотни, провожает его взглядом. Слежка неприятно защекотала его нервы.
«Хотя как ты хотел? — задал он себе вопрос. — Теперь они будут следить за каждым твоим шагом. Может быть, и мне так поступить?» — подумал он, но отогнал от себя эту мысль, понимая, что, как только бандиты заподозрят его в этом, ему несдобровать. «А может быть, обратиться в прокуратуру к Смольникову? — снова подумал он. — Ведь еще пока не поздно. У меня будет тесная связь с Тоцким, а Смольников установит наблюдение за ним. Рано или поздно клетка захлопнется и для него, и для всех, кто с ним связан». Но через мгновение он рассудил, что в таком случае лишится вознаграждения.
«А ведь при умелой постановке дела можно не только получить крупный выкуп за Золотого, но и со временем надеть на всех кандалы, — соображал он на ходу. — Надо как можно лучше все обдумать».
Думал Шторм недолго. Уже на следующее утро он знал, что делать. Собрав в своем кабинете оперативников, он приказал им найти для него хорошую кандидатуру негласного сотрудника из числа военнослужащих.
— Ко мне поступила информация о том, что в зоне заключенными готовится акция протеста, — пояснил он причину экстренного собрания, — и мне нужен негласный сотрудник для сбора более подробной информации, желательно из числа солдат срочной службы.
Оперативников такая просьба застала врасплох.
— Но ведь вы, Алексей Николаевич, прекрасно знаете, что такое невозможно: солдаты несут только охранную службу, и мы не имеем права.
— Я это знаю не хуже вас, — оборвал оперативника Шторм, — но других людей, которых заключенные не знали бы в лицо, у нас нет! Из числа же стукачей и наседок мы подобрать нужные кандидатуры не можем, среди них есть такие, кто готов служить и вашим и нашим. И о наших планах будут знать все заключенные колонии, — твердо заявил он.
— По этому вопросу надо говорить с командиром части, а не с нами, — подал голос тот же оперативник.
— Вот вы, Каравайцев, и поговорите с ним, — произнес Шторм. — Подберите нужную кандидатуру. Желательно, чтобы у этого солдата не было родителей: в случае его провала меньше ответственности. Все понятно?
— Так точно!
— Вечером жду от вас результатов. Если возникнет что-то непредвиденное, я весь день буду у себя, и по всем вопросам немедленно ко мне!.. Всем остальным провести разъяснительную профилактику по отрядам, — обратился он к собравшимся.
После ухода оперативников Шторм еще некоторое время обдумывал детали разговора с будущим негласным сотрудником, но, вспомнив о том, что ему доложил дежурный по ДПНК о Золотом, он накинул на плечи шинель и отправился в штрафной изолятор, куда вора в законе перевели из ПКТ за нападение на контролера.
* * *
Покормив, как обычно, по дороге Цезаря и Агату, Тоцкий заспешил домой. Ему не терпелось известить Ловчего о хорошей новости, и он боялся не успеть до визита вора в законе.
Однако его опасения оказались напрасными:
Ловчий в этот вечер не появился, не было его и на следующий день, так что Тоцкому пришлось избегать встречи со Штормом, чтобы не вызвать у него нежелательных подозрений по поводу платы за побег Золотого. Лишь на третьи сутки поздно ночью Ловчий появился в доме ветеринара, и взволнованный хозяин накинулся на него.
— Где тебя черти носят?! — спросил он, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. — Сам толкаешь меня в такую авантюру и пропадаешь черт знает где! Теперь каждый день дорог!.. Ты хоть знаешь, как сейчас события разворачиваются?!
— Вижу, у тебя есть новости, — усмехнулся Ловчий.
— Да еще какие! — воскликнул Тоцкий.
— Выкладывай.
Выдержав небольшую паузу, ветеринар радостно начал рассказывать о событиях трехдневной давности.
— Не поверишь, Ловчий, но Шторм сам пришел ко мне!
— Сам?! — удивился Ловчий.
— Да! Он узнал голос Камила, когда вы разговаривали с ним в машине. Это он мне потом сказал, когда второй раз пришел.
— Ну, ну!.. — насторожился вор в законе.
— Первый раз он пришел ко мне утром, как будто щенка хотел приобрести. Ходил по питомнику, все вынюхивал. Я сразу понял, что произошло что-то не то, и велел Камилу следить за ним. А вечером Шторм опять пришел.
Я решил сначала, что он арестовать меня пришел, но оказалось, он все хорошо обдумал и решил предложить свои услуги!.. Сказал, что связь с тобой будет поддерживать через меня.
— Ты ему рассказал обо мне? — угрожающе спросил Ловчий.
— Да ты в своем уме?! — испуганно воскликнул Тоцкий. — Он даже не спрашивал про тебя, а я инициативы не проявлял.
— Так как же он узнал про меня?
— Я тебе объяснил уже, что он по голосу Камила узнал! — раздраженно сказал ветеринар. — Наутро пришел в питомник, как я полагаю, убедиться в том, что не ошибся, и понял, что все мы между собой связаны!.. Собак узнал!..
Почему меня об этом не предупредили?! — возмущенно спросил он. — Смотри, Ловчий, твоя беспечность может всем нам боком выйти!
— Да ладно, раскудахтался, — отмахнулся Ловчий. — Ты лучше скажи, какие услуги предлагал Шторм?
— Помощь предлагал за определенную плату, чтобы Золотого освободить!.. Я ему еще позавчера должен был дать ответ, но тебя где-то черти носят!.. Что ему завтра передать?
Ловчий на какое-то время задумался. Столь скорое согласие полковника несколько озадачило его.
— Знаешь, Станислав, не нравится мне, что он так быстро согласился, — сказал он после долгого молчания. — Знаю я их кумовские приемы, хитрые они, собаки! И потом… Почему он не расспросил обо мне?.. Значит, не торопится, боится спугнуть, — сам с собой продолжал рассуждать Ловчий. — Здесь надо все как следует взвесить. Может, через тебя и Камила он думает выйти на всех нас. С работы он возвращался в сопровождении охраны?
— Нет.
Ловчий опять задумался. Через минуту, покачав головой, он тихо пробормотал:
— Странно. Может, он без охраны, чтобы нас не спугнуть. Ведь рано или поздно мы обнаружим себя. А что он предлагает, чтобы освободить Золотого?
— Не он, а я предлагаю, — самоуверенно сказал Тоцкий, — он лишь окажет услугу.
— Какую услугу?.. И почему ты предлагаешь?
— Я говорил тебе, что ты рано вычеркиваешь меня из списка нужных людей, — ухмыльнулся ветврач, — и что я могу кое-что придумать.
— Ну, и что Ты придумал?
— Вывезти Золотого из зоны в чучеле медведя, которое ты мне заказал, — пояснил ветеринар. — А помощь в этом окажет Шторм!
У Ловчего от удивления глаза широко раскрылись.
— А у тебя, Станислав, и вправду голова на месте! — воскликнул он. — И как ты до этого додумался?
— Да я уже давно об этом думал и хотел тебе сказать, — заулыбался врач, — только вот ты меня не хотел слушать. Нападение какое-то придумал на расконвойку и комнату свиданий!
— То была горячка, — сконфуженно стал оправдываться Ловчий, — признаю, не подумал.
— Да, тут ты и в самом деле не подумал, — снисходительно согласился Тоцкий, — а я для тебя придумал вариант без кровопролития.
— А как это все будет выглядеть?
— Проще не бывает, — продолжал самодовольно ухмыляться ветврач. — Чучело медведя мы подарим Шторму, а он его поставит как экспонат в красном уголке клуба. Ну а дальше, я думаю, все будет выглядеть приблизительно так: Золотого выведут из ПКТ либо в санчасть на какие-нибудь прививки, либо в баню, либо начальник сам найдет какую-нибудь причину, чтобы усадить его в чучело медведя, ну а затем он прикажет вынести экспонат из зоны ко мне для какого-нибудь ремонта, предположим, мыши или крысы попортили его…
Ловчий внимательно слушал и старался как можно яснее представить себе все детали предстоящего дела. И чем дальше он слушал, тем больше хмурилось его лицо.
— За идею, Станислав, тебе большое спасибо, — наконец сказал он, — за нее ты получишь свою долю, но меня здесь настораживает одна вещь.
— Какая?
— Быстрое согласие Шторма. Не верится, чтобы человек, проработавший столько лет в сфере охраны лагерей, тем более дослужившийся до такого положения, так скоро согласился помогать тем, кто еще совсем недавно находился у него под присмотром.
— Тогда какого черта ты связался с ним? — недоуменно спросил хозяин.
— Сам не знаю, — пожал плечами Ловчий. — Планируешь так, а на самом деле все происходит по-другому.
— Что-то я ничего не понял, что ты наплел, — растерянно хмыкнул ветеринар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30