– Вперед, парни!
Все три группы отправились выполнять поставленные перед ними задачи. Сверять часы никто не стал – в этом не было нужды, как и в дальнейших инструкциях. Каждый знал, что ему делать, каждый полностью представлял, какими страшными последствиями чревата неудача. Клири не сомневался в том, что его люди будут драться как дьяволы и погибать без малейших колебаний, только бы помешать Вольфам осуществить их человеконенавистнический замысел.
Они шли легко, пружинисто, стремительно, перетекая с одного места на другое подобно шарикам ртути. Двигались к цели наступательным строем: два человека в десяти ярдах впереди на флангах, двое прикрывают сзади, остальные перемещаются гуськом или цепью – в зависимости от обстоятельств и индивидуальных особенностей местности. Через каждые пятьдесят ярдов группа останавливалась и припадала к земле либо использовала любое другое доступное прикрытие, пока Клири осматривал окрестности и переговаривался с морпехами и «котиками».
– Докладывайте, Железный Дровосек.
– Подходы чистые. Находимся в трехстах ярдах от цели.
– Страшила, что у вас? Кого-нибудь встретили?
– Не будь я уверен в обратном, я бы сказал, что здесь не осталось ни одной живой души.
Клири ничего не ответил, но глубоко задумался. Потом поднялся, кивком указал направление, и Шарпсберг повел команду дальше.
Цеха, конторы и подсобные помещения выглядели пустыми и заброшенными. От них веяло какой-то мрачной безнадежностью и обреченностью. Сначала Клири не замечал во всей этой атмосфере безысходности ничего особенного, но постепенно она начала действовать ему на нервы. Комбинат был абсолютно пуст. Ни одного рабочего, ни одного включенного станка – только жуткая тишина и равнодушное ко всему белое безмолвие.
* * *
Карл Вольф стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, посреди аппаратной комнаты службы охраны под главным залом центра управления. Будущий фюрер Четвертого рейха развлекался. Скользя взглядом по рядам мониторов, магнат со снисходительной усмешкой на тонких губах наблюдал, как Клири и его штурмовые группы крадутся в проходах между давно покинутыми зданиями, тревожно озираясь на каждом шагу.
– Надеюсь, ты не позволишь этим юношам сорвать пуск, дорогой братец? – обратился Карл к Гуго с улыбкой, давая понять, что вопрос чисто риторический.
– Без проблем, – ухмыльнулся в ответ начальник охраны. – Мы этот вариант вторжения предусмотрели еще в самом начале строительства и много раз отрабатывали. Все укрепления проверены, ловушки установлены, баррикады построены, бронированные «снежные коты» и пехота сопровождения с нетерпением ждут команды ринуться в бой.
Карл удовлетворенно кивнул:
– Отличная работа. Я в тебе никогда не сомневался. И все-таки не забывай – это элитные американские войска.
– Не о чем волноваться, брат. Мои люди обучены не хуже американцев. К тому же у нас колоссальное численное превосходство и преимущество своего поля. Фактор внезапности также на нашей стороне. Американцы не подозревают, что лезут в капкан. Мы можем пройти по подземным туннелям и атаковать их с тыла и флангов, прежде чем они поймут, что происходит. Или поднять вертолеты и положить их всех с воздуха. Есть и другие варианты.
– И какой же ты выбрал? – спросил Карл.
– Комбинированный, – усмехнулся Гуго. – До поры не трогать, своего присутствия не обнаруживать. Дать им спокойно сосредоточиться в переулках и проходах, ведущих на площадь перед центром управления. Это мешок. Все входы забаррикадированы, а выходы мы закупорим бронетехникой и не спеша перестреляем их всех, как сидящих уток.
– Наши предки, сражавшиеся с англо-американцами в стольких славных битвах прошлой войны, гордились бы тобой, брат!
Польщенный похвалой, Гуго вытянулся, щелкнул каблуками и коротко наклонил голову.
– Служу Четвертой империи!
Покончив с формальностями, Гуго подошел к мониторам и минуту понаблюдал за продвижением американцев к центру комплекса.
– Извини, Карл, мне пора. Они уже близко. Я должен быть на переднем крае, чтобы эффективно руководить нашей обороной.
– Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы разгромить эту группу?
– Тридцать минут. Может быть, даже меньше.
– Лучше не затягивать, а то у вас не останется времени, чтобы добраться до самолета. Так что постарайся покончить с ними побыстрее. Мне совсем не улыбается бросать здесь тебя и твоих храбрецов.
– Остаться здесь?: И потерять шанс осуществить нашу заветную мечту стать отцами-основателями славного нового мира? – Гуго, словно не веря своим ушам, обиженно насупился. – Не шути так, брат, прошу тебя. Никогда.
Карл показал на горящее табло таймера, мигаюшее красной цифирью над скопищем мониторов.
– Ровно через двадцать пять минут мы установим автоматический режим приведения в действие механизма отделения ледника. В ту же минуту все сотрудники центра управления организованно уйдут по подземным туннелям в главную казарму, которая находится вне поля боя. Оттуда на электрокарах отправляемся в самолетный ангар. Как видишь, время поджимает. И предостерег я тебя только по этой причине, а вовсе не потому, что усомнился в твоей компетентности или выучке наших доблестных черных мундиров.
– Мы не подведем, брат! – с железной решимостью в голосе заявил Гуго.
– Тогда удачи вам, – сказал Карл, церемонно пожал руку Гуго, повернулся и вошел в лифт, направляясь наверх, в центр управления.
* * *
Клири и команда Льва как раз заняли позицию всего в сотне ярдов от входа в центр управления, когда в наушниках майора раздался голос Гарнета:
– Волшебник, говорит Железный Дровосек. Здесь что-то... Только сейчас майор заметил высокий ледяной вал, полностью перегородивший проход к центру управления, и вороненые стволы, выставленные поверх припорошенного снегом бруствера. Он открыл рот, собираясь выкрикнуть приказ отходить, но было уже поздно. Беглый огонь охранников обрушился на бойцов «Дельты» сплошной лавиной. Одновременная пальба из двухсот стволов пробудила дремавшее эхо, испуганно заметавшееся среди стен и крыш, многократно усиливая грохот рвущихся гранат и треск автоматных очередей.
Гарнета и его морпехов атака противника застигла на открытом месте, но они не дрогнули, открыли ответный огонь и сумели организованно отойти, укрываясь от обстрела в пустующих зданиях и проходах между ними. Несмотря на беспощадный огонь противника, Гарнет принял решение продолжать движение к электростанции, но на подходах к ней разведчики нарвались на ледяную баррикаду, так искусно замаскированную под слоем снега, что заметить ее с расстояния свыше ста ярдов было практически невозможно. Они залегли и принялись обстреливать защитников баррикады осколочными ракетами из подствольников своих «спартанов».
Клири и армейские спецназовцы оказались в незавидной ситуации – в узком переулке перед неприступной ледяной стеной и под плотным огнем противника. Одному из бойцов на левом фланге раздробило колено. Вторая пуля угодила в бедро. От болевого шока он потерял сознание и упал. Шарпсберг по-пластунски подполз к раненому, ухватил за сапог и утащил за угол.
Клири укрылся за бетонными ступеньками перед входом в какой-то склад. Шальная очередь снесла нависшие под крышей сосульки, и его чувствительно осыпало увесистыми ледяными осколками. А еще через несколько секунд автоматная пуля ударила в бронежилет прямо под сердцем, и майора отбросило назад. Броня выдержала, но боль была зверской – как будто кувалдой с размаху съездили по ребрам. Сержант Карлос Мендоза, лучший стрелок в группе, навел перекрестье прицела на охранника, стрелявшего в Клири, и нажат на спуск. Черная фигурка наемника конвульсивно дернулась и исчезла, свалившись по ту сторону баррикады. Сержант тут же высмотрел другую цель и выстрелил снова.
В крышу над головой Клири ударила еще одна очередь, брызнув во все стороны ледяным крошевом. Слишком поздно он понял, что силы охраны Вольфов ждали нападения и заранее к нему подготовились. И укрепления на подходах к центру возведены не случайно, а для отражения именно такого варианта атаки. Было мучительно сознавать, что из-за недостатка разведданных он и его люди попали в ловушку и обречены на гибель. Он так верил в своих парней – «лучшие из лучших», «суперэлита», «краса и гордость», – а на деле оказалось, что силы обороняющихся намного превосходят силы атакующих, да и воюют защитники базы вполне грамотно.
В который раз он проклял себя за то, что положился на непроверенные сведения. Заодно отпустил пару крепких словечек в адрес больших шишек в Пентагоне и Центральном разведывательном управлении, заверявших его, что численность охраны антарктического комплекса Вольфов не может превышать двадцати-двадцати пяти человек. И напоследок снова обругал себя последними словами. На этот раз за недостаток интуиции и недооценку противника – самую страшную ошибку, которую только может допустить боевой офицер в полевых условиях.
– Железный Дровосек, доложите ситуацию! – крикнул он в микрофон.
– Противник численностью шестьдесят или более человек заблокировал нам дорогу, – ответил голос Гарнета, такой спокойный и ровный, как будто он сообщал о количестве голов скота в пасущемся стаде. – Мы под плотным огнем.
– Вас понял. Железный Дровосек. Как вы оцениваете перспективу выполнить ваше задание и захватить электростанцию?
– Негативно. Продолжать наступление не имеем возможности из-за высокой точности огня противника. Это не садовые сторожа, а опытные снайперы, и они знают свое дело. Волшебник, если сможете прислать нам подкрепление, чтобы отвлечь их, тогда мы попытаемся взять баррикаду обходом с фланга.
– Отставить, Железный Дровосек. – Клири знал, что разведка – элитные бойцы морской пехоты. Если они не могут наступать, никто не сможет. – Мы тоже остановлены огнем противника численностью не менее ста восьмидесяти человек, и подкрепление вам выслать не можем. Повторяю, подкрепление выслать не можем. Выходите из боя как можно скорее и идите на соединение со Львом.
– Понял вас, Волшебник. Начинаю отход.
Находясь со своими морпехами на простреливаемой вдоль и поперек позиции, Гарнет тем не менее здорово разозлился, услышав от командира, что не только не может рассчитывать на подкрепление, но еще и отойти должен, а потом разыскивать Клири и отрад Шарпсберга в этом чертовом лабиринте. Но ни разу в голову лейтенанта не закралась мысль нарушить приказ и продолжать атаку. Штурм баррикады, защитники которой втрое превосходили численностью его группу – да еще в лоб и по простреливаемой местности, – верное самоубийство. Конечно, Гарнету было обидно, что его «держат за мальчика», но в глубине души он сознавал правоту майора. У него не было иного выбора, кроме как начать отход, унося ноги и раненых из-под убийственного обстрела.
Джейкобса и его «котиков» звуки разыгравшегося боя и тревожные переговоры Клири и Гарнета застали на полпути. Лейтенант оценил ситуацию и погнал своих людей вперед в усиленном темпе, в надежде захватить центр управления с тыла и отвлечь силы защитников от Железного Дровосека и Льва. «Котики» находились уже в ста ярдах от здания центра, когда из-за угла появились два бронированных «снежных кота» и открыли огонь.
На глазах у Джейкобса упали замертво двое его бойцов. Взбешенный лейтенант выпрямился во весь рост и давил на спусковой крючок «спартана», пока из обоймы не выскочил последний патрон. Вовремя подоспевший сержант схватил Джейкобса, как щенка, за шкирку и отшвырнул за мусорный бак. Мгновение спустя по тому месту, где он только что стоял, полоснула ответная пулеметная очередь. Град осколочных ракет, выпущенных «котиками», временно остановил «снежных котов», но ненадолго. Не прошло и минуты, как тяжелые гусеничные машины снова поползли вперед.
«Котики» начали отход, ожесточенно отстреливаясь и виртуозно используя любое возможное укрытие. Внезапно откуда-то с тыла вынырнули еще два «снежных кота» и открыли шквальный огонь из спаренных пулеметов. Джейкобс вдруг ощутил, как в животе у него заворачивается тугой ком. Во рту скопилась горькая слюна, по щекам, несмотря на мороз, потекли струйки пота. От стыда хотелось застрелиться на месте. Их взяли в «клеши» классическим приемом, как каких-нибудь первогодков, понятия не имеющих о тактике современного боя. Единственным путем отступления оставался узкий переулок по левую сторону улицы. Лейтенант жестом приказал бойцам отходить туда, пропустил замыкающего и бросился следом, молясь только об одном – чтобы там не оказалось засады. Но переулок был чист – по крайней мере на протяжении ближайших семидесяти ярдов.
«Котики» неслись со всех ног, помышляя лишь о том, чтобы успеть добежать до поворота раньше, чем из-за угла покажутся «коты» и положат их всех прямой наводкой в спину. Джейкобс на бегу достал рацию и прерывистым, задыхающимся голосом доложил:
– Волшебник, говорит Страшила. Мы под огнем четырех бронированных «снежных котов». Нас взяли в «клещи». Отходим переулком, возможна засада.
– Страшила, у них есть тяжелое оружие?
– Пока не видно. В каждой машине один спаренный пулемет, пулеметчик и четыре автоматчика. Броня тяжелая. Наши осколочные ракеты им как слону дробина.
Клири заполз под лестницу, прикрываясь ею как щитом и развернул карту территории комбината.
– Страшила, сообщите свое местонахождение.
– Движемся по узкому проходу в сторону моря. По обе стороны тянутся одноэтажные блоки – то ли гаражи, то ли ремонтные мастерские. Находимся примерно в ста пятидесяти ярдах от центра управления.
– Страшила, через пятьдесят ярдов сворачивайте вправо и продолжайте движение между рядами баков топливного хранилища. Это боковая дорога к центру. Если она тоже не забаррикадирована, вы сможете зайти во фланг противнику, который прижал нас к земле и головы поднять не дает.
– Понял вас, Волшебник. Приступаем к выполнению. Кстати, что-нибудь бронебойное у нас в наличии имеется?
– У Железного Дровосека есть парочка ЛПР.
– Мне нужно четыре.
– Боец с двумя другими в рюкзаке отстал во время выброски.
– Железный Дровосек где-то в районе электростанции, мне до него не добраться, – недовольно буркнул Джейкобс. – И это не на него прут бронированные «коты», а на нас!
– Ситуация изменилась, Страшила. Железный Дровосек столкнулся с противником, троекратно превосходящим его в живой силе и огневой мощи. Я приказал ему отставить выполнение ранее поставленной задачи и отходить, чтобы сохранить людей. В ближайшие минуты он должен соединиться со Львом.
– Как объявится, передайте ему от меня, чтобы приготовил ЛПР заранее, потому что эти проклятые «котяры» наверняка будут висеть у нас на хвосте, когда мы к вам выйдем.
Мимо топливных баков Джейкобс с «котиками» проскочили благополучно, не напоровшись ни на засаду, ни на баррикаду. Поминутно сверяясь с картой, лейтенант повел своих людей вдоль длинной стены, которая вроде бы заканчивалась где-то неподалеку от фасада центра управления. Прикрытие казалось отличным и обещало неплохой шанс зайти во фланг охранникам, поливавшим непрерывным огнем группу Шарпсберга. Но не прошли «котики» и пятидесяти ярдов, как в спины им ударил шквал автоматных очередей.
Претворяя в жизнь «комбинированный» план Гуго Вольфа, группа охранников прошла по подземным туннелям и зашла в тыл ни о чем не подозревающим американцам – весьма действенный тактический прием, с которым им предстояло еще не раз столкнуться. Потеряв возможность продолжать обход с фланга, Джейкобс был вынужден пойти по линии наименьшего сопротивления и увести своих бойцов с линии огня в ближайший переулок.
Клири сменил позицию и лежал в укрытии в восьмидесяти ярдах от баррикады, преградившей путь к центру управления, разглядывая ее в бинокль и безуспешно выискивая слабое место в обороне противника. Не обнаружив такового, майор понял, что ему, как и Гарнету, ничего здесь не светит, но с отходом решил пока повременить. Если вовремя подойдут морпехи, а «котикам» Джейкобса удастся зайти во фланг защитникам баррикады, массированная атака с двух сторон вполне может принести желаемый результат.
Но где-то в глубине души уже пробились первые ростки сомнения: удастся ли выхватить угли победы из пламени пожара или всем им суждено сгореть в нем дотла?
Охранники дрались ожесточенно и отчаянно. Они знали, что дерутся не только за свою жизнь, но и за жизнь своих семей, которые ждут на борту «Ульриха Вольфа». Сам Гуго постоянно находился на переднем крае, в гуще битвы за центр управления, очень грамотно руководя своими боевиками и постепенно стягивая петлю-удавку вокруг штурмовой группы американцев. Четкость, с которой он отдавал приказы, отражала уверенность в победе и оптимизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Все три группы отправились выполнять поставленные перед ними задачи. Сверять часы никто не стал – в этом не было нужды, как и в дальнейших инструкциях. Каждый знал, что ему делать, каждый полностью представлял, какими страшными последствиями чревата неудача. Клири не сомневался в том, что его люди будут драться как дьяволы и погибать без малейших колебаний, только бы помешать Вольфам осуществить их человеконенавистнический замысел.
Они шли легко, пружинисто, стремительно, перетекая с одного места на другое подобно шарикам ртути. Двигались к цели наступательным строем: два человека в десяти ярдах впереди на флангах, двое прикрывают сзади, остальные перемещаются гуськом или цепью – в зависимости от обстоятельств и индивидуальных особенностей местности. Через каждые пятьдесят ярдов группа останавливалась и припадала к земле либо использовала любое другое доступное прикрытие, пока Клири осматривал окрестности и переговаривался с морпехами и «котиками».
– Докладывайте, Железный Дровосек.
– Подходы чистые. Находимся в трехстах ярдах от цели.
– Страшила, что у вас? Кого-нибудь встретили?
– Не будь я уверен в обратном, я бы сказал, что здесь не осталось ни одной живой души.
Клири ничего не ответил, но глубоко задумался. Потом поднялся, кивком указал направление, и Шарпсберг повел команду дальше.
Цеха, конторы и подсобные помещения выглядели пустыми и заброшенными. От них веяло какой-то мрачной безнадежностью и обреченностью. Сначала Клири не замечал во всей этой атмосфере безысходности ничего особенного, но постепенно она начала действовать ему на нервы. Комбинат был абсолютно пуст. Ни одного рабочего, ни одного включенного станка – только жуткая тишина и равнодушное ко всему белое безмолвие.
* * *
Карл Вольф стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, посреди аппаратной комнаты службы охраны под главным залом центра управления. Будущий фюрер Четвертого рейха развлекался. Скользя взглядом по рядам мониторов, магнат со снисходительной усмешкой на тонких губах наблюдал, как Клири и его штурмовые группы крадутся в проходах между давно покинутыми зданиями, тревожно озираясь на каждом шагу.
– Надеюсь, ты не позволишь этим юношам сорвать пуск, дорогой братец? – обратился Карл к Гуго с улыбкой, давая понять, что вопрос чисто риторический.
– Без проблем, – ухмыльнулся в ответ начальник охраны. – Мы этот вариант вторжения предусмотрели еще в самом начале строительства и много раз отрабатывали. Все укрепления проверены, ловушки установлены, баррикады построены, бронированные «снежные коты» и пехота сопровождения с нетерпением ждут команды ринуться в бой.
Карл удовлетворенно кивнул:
– Отличная работа. Я в тебе никогда не сомневался. И все-таки не забывай – это элитные американские войска.
– Не о чем волноваться, брат. Мои люди обучены не хуже американцев. К тому же у нас колоссальное численное превосходство и преимущество своего поля. Фактор внезапности также на нашей стороне. Американцы не подозревают, что лезут в капкан. Мы можем пройти по подземным туннелям и атаковать их с тыла и флангов, прежде чем они поймут, что происходит. Или поднять вертолеты и положить их всех с воздуха. Есть и другие варианты.
– И какой же ты выбрал? – спросил Карл.
– Комбинированный, – усмехнулся Гуго. – До поры не трогать, своего присутствия не обнаруживать. Дать им спокойно сосредоточиться в переулках и проходах, ведущих на площадь перед центром управления. Это мешок. Все входы забаррикадированы, а выходы мы закупорим бронетехникой и не спеша перестреляем их всех, как сидящих уток.
– Наши предки, сражавшиеся с англо-американцами в стольких славных битвах прошлой войны, гордились бы тобой, брат!
Польщенный похвалой, Гуго вытянулся, щелкнул каблуками и коротко наклонил голову.
– Служу Четвертой империи!
Покончив с формальностями, Гуго подошел к мониторам и минуту понаблюдал за продвижением американцев к центру комплекса.
– Извини, Карл, мне пора. Они уже близко. Я должен быть на переднем крае, чтобы эффективно руководить нашей обороной.
– Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы разгромить эту группу?
– Тридцать минут. Может быть, даже меньше.
– Лучше не затягивать, а то у вас не останется времени, чтобы добраться до самолета. Так что постарайся покончить с ними побыстрее. Мне совсем не улыбается бросать здесь тебя и твоих храбрецов.
– Остаться здесь?: И потерять шанс осуществить нашу заветную мечту стать отцами-основателями славного нового мира? – Гуго, словно не веря своим ушам, обиженно насупился. – Не шути так, брат, прошу тебя. Никогда.
Карл показал на горящее табло таймера, мигаюшее красной цифирью над скопищем мониторов.
– Ровно через двадцать пять минут мы установим автоматический режим приведения в действие механизма отделения ледника. В ту же минуту все сотрудники центра управления организованно уйдут по подземным туннелям в главную казарму, которая находится вне поля боя. Оттуда на электрокарах отправляемся в самолетный ангар. Как видишь, время поджимает. И предостерег я тебя только по этой причине, а вовсе не потому, что усомнился в твоей компетентности или выучке наших доблестных черных мундиров.
– Мы не подведем, брат! – с железной решимостью в голосе заявил Гуго.
– Тогда удачи вам, – сказал Карл, церемонно пожал руку Гуго, повернулся и вошел в лифт, направляясь наверх, в центр управления.
* * *
Клири и команда Льва как раз заняли позицию всего в сотне ярдов от входа в центр управления, когда в наушниках майора раздался голос Гарнета:
– Волшебник, говорит Железный Дровосек. Здесь что-то... Только сейчас майор заметил высокий ледяной вал, полностью перегородивший проход к центру управления, и вороненые стволы, выставленные поверх припорошенного снегом бруствера. Он открыл рот, собираясь выкрикнуть приказ отходить, но было уже поздно. Беглый огонь охранников обрушился на бойцов «Дельты» сплошной лавиной. Одновременная пальба из двухсот стволов пробудила дремавшее эхо, испуганно заметавшееся среди стен и крыш, многократно усиливая грохот рвущихся гранат и треск автоматных очередей.
Гарнета и его морпехов атака противника застигла на открытом месте, но они не дрогнули, открыли ответный огонь и сумели организованно отойти, укрываясь от обстрела в пустующих зданиях и проходах между ними. Несмотря на беспощадный огонь противника, Гарнет принял решение продолжать движение к электростанции, но на подходах к ней разведчики нарвались на ледяную баррикаду, так искусно замаскированную под слоем снега, что заметить ее с расстояния свыше ста ярдов было практически невозможно. Они залегли и принялись обстреливать защитников баррикады осколочными ракетами из подствольников своих «спартанов».
Клири и армейские спецназовцы оказались в незавидной ситуации – в узком переулке перед неприступной ледяной стеной и под плотным огнем противника. Одному из бойцов на левом фланге раздробило колено. Вторая пуля угодила в бедро. От болевого шока он потерял сознание и упал. Шарпсберг по-пластунски подполз к раненому, ухватил за сапог и утащил за угол.
Клири укрылся за бетонными ступеньками перед входом в какой-то склад. Шальная очередь снесла нависшие под крышей сосульки, и его чувствительно осыпало увесистыми ледяными осколками. А еще через несколько секунд автоматная пуля ударила в бронежилет прямо под сердцем, и майора отбросило назад. Броня выдержала, но боль была зверской – как будто кувалдой с размаху съездили по ребрам. Сержант Карлос Мендоза, лучший стрелок в группе, навел перекрестье прицела на охранника, стрелявшего в Клири, и нажат на спуск. Черная фигурка наемника конвульсивно дернулась и исчезла, свалившись по ту сторону баррикады. Сержант тут же высмотрел другую цель и выстрелил снова.
В крышу над головой Клири ударила еще одна очередь, брызнув во все стороны ледяным крошевом. Слишком поздно он понял, что силы охраны Вольфов ждали нападения и заранее к нему подготовились. И укрепления на подходах к центру возведены не случайно, а для отражения именно такого варианта атаки. Было мучительно сознавать, что из-за недостатка разведданных он и его люди попали в ловушку и обречены на гибель. Он так верил в своих парней – «лучшие из лучших», «суперэлита», «краса и гордость», – а на деле оказалось, что силы обороняющихся намного превосходят силы атакующих, да и воюют защитники базы вполне грамотно.
В который раз он проклял себя за то, что положился на непроверенные сведения. Заодно отпустил пару крепких словечек в адрес больших шишек в Пентагоне и Центральном разведывательном управлении, заверявших его, что численность охраны антарктического комплекса Вольфов не может превышать двадцати-двадцати пяти человек. И напоследок снова обругал себя последними словами. На этот раз за недостаток интуиции и недооценку противника – самую страшную ошибку, которую только может допустить боевой офицер в полевых условиях.
– Железный Дровосек, доложите ситуацию! – крикнул он в микрофон.
– Противник численностью шестьдесят или более человек заблокировал нам дорогу, – ответил голос Гарнета, такой спокойный и ровный, как будто он сообщал о количестве голов скота в пасущемся стаде. – Мы под плотным огнем.
– Вас понял. Железный Дровосек. Как вы оцениваете перспективу выполнить ваше задание и захватить электростанцию?
– Негативно. Продолжать наступление не имеем возможности из-за высокой точности огня противника. Это не садовые сторожа, а опытные снайперы, и они знают свое дело. Волшебник, если сможете прислать нам подкрепление, чтобы отвлечь их, тогда мы попытаемся взять баррикаду обходом с фланга.
– Отставить, Железный Дровосек. – Клири знал, что разведка – элитные бойцы морской пехоты. Если они не могут наступать, никто не сможет. – Мы тоже остановлены огнем противника численностью не менее ста восьмидесяти человек, и подкрепление вам выслать не можем. Повторяю, подкрепление выслать не можем. Выходите из боя как можно скорее и идите на соединение со Львом.
– Понял вас, Волшебник. Начинаю отход.
Находясь со своими морпехами на простреливаемой вдоль и поперек позиции, Гарнет тем не менее здорово разозлился, услышав от командира, что не только не может рассчитывать на подкрепление, но еще и отойти должен, а потом разыскивать Клири и отрад Шарпсберга в этом чертовом лабиринте. Но ни разу в голову лейтенанта не закралась мысль нарушить приказ и продолжать атаку. Штурм баррикады, защитники которой втрое превосходили численностью его группу – да еще в лоб и по простреливаемой местности, – верное самоубийство. Конечно, Гарнету было обидно, что его «держат за мальчика», но в глубине души он сознавал правоту майора. У него не было иного выбора, кроме как начать отход, унося ноги и раненых из-под убийственного обстрела.
Джейкобса и его «котиков» звуки разыгравшегося боя и тревожные переговоры Клири и Гарнета застали на полпути. Лейтенант оценил ситуацию и погнал своих людей вперед в усиленном темпе, в надежде захватить центр управления с тыла и отвлечь силы защитников от Железного Дровосека и Льва. «Котики» находились уже в ста ярдах от здания центра, когда из-за угла появились два бронированных «снежных кота» и открыли огонь.
На глазах у Джейкобса упали замертво двое его бойцов. Взбешенный лейтенант выпрямился во весь рост и давил на спусковой крючок «спартана», пока из обоймы не выскочил последний патрон. Вовремя подоспевший сержант схватил Джейкобса, как щенка, за шкирку и отшвырнул за мусорный бак. Мгновение спустя по тому месту, где он только что стоял, полоснула ответная пулеметная очередь. Град осколочных ракет, выпущенных «котиками», временно остановил «снежных котов», но ненадолго. Не прошло и минуты, как тяжелые гусеничные машины снова поползли вперед.
«Котики» начали отход, ожесточенно отстреливаясь и виртуозно используя любое возможное укрытие. Внезапно откуда-то с тыла вынырнули еще два «снежных кота» и открыли шквальный огонь из спаренных пулеметов. Джейкобс вдруг ощутил, как в животе у него заворачивается тугой ком. Во рту скопилась горькая слюна, по щекам, несмотря на мороз, потекли струйки пота. От стыда хотелось застрелиться на месте. Их взяли в «клеши» классическим приемом, как каких-нибудь первогодков, понятия не имеющих о тактике современного боя. Единственным путем отступления оставался узкий переулок по левую сторону улицы. Лейтенант жестом приказал бойцам отходить туда, пропустил замыкающего и бросился следом, молясь только об одном – чтобы там не оказалось засады. Но переулок был чист – по крайней мере на протяжении ближайших семидесяти ярдов.
«Котики» неслись со всех ног, помышляя лишь о том, чтобы успеть добежать до поворота раньше, чем из-за угла покажутся «коты» и положат их всех прямой наводкой в спину. Джейкобс на бегу достал рацию и прерывистым, задыхающимся голосом доложил:
– Волшебник, говорит Страшила. Мы под огнем четырех бронированных «снежных котов». Нас взяли в «клещи». Отходим переулком, возможна засада.
– Страшила, у них есть тяжелое оружие?
– Пока не видно. В каждой машине один спаренный пулемет, пулеметчик и четыре автоматчика. Броня тяжелая. Наши осколочные ракеты им как слону дробина.
Клири заполз под лестницу, прикрываясь ею как щитом и развернул карту территории комбината.
– Страшила, сообщите свое местонахождение.
– Движемся по узкому проходу в сторону моря. По обе стороны тянутся одноэтажные блоки – то ли гаражи, то ли ремонтные мастерские. Находимся примерно в ста пятидесяти ярдах от центра управления.
– Страшила, через пятьдесят ярдов сворачивайте вправо и продолжайте движение между рядами баков топливного хранилища. Это боковая дорога к центру. Если она тоже не забаррикадирована, вы сможете зайти во фланг противнику, который прижал нас к земле и головы поднять не дает.
– Понял вас, Волшебник. Приступаем к выполнению. Кстати, что-нибудь бронебойное у нас в наличии имеется?
– У Железного Дровосека есть парочка ЛПР.
– Мне нужно четыре.
– Боец с двумя другими в рюкзаке отстал во время выброски.
– Железный Дровосек где-то в районе электростанции, мне до него не добраться, – недовольно буркнул Джейкобс. – И это не на него прут бронированные «коты», а на нас!
– Ситуация изменилась, Страшила. Железный Дровосек столкнулся с противником, троекратно превосходящим его в живой силе и огневой мощи. Я приказал ему отставить выполнение ранее поставленной задачи и отходить, чтобы сохранить людей. В ближайшие минуты он должен соединиться со Львом.
– Как объявится, передайте ему от меня, чтобы приготовил ЛПР заранее, потому что эти проклятые «котяры» наверняка будут висеть у нас на хвосте, когда мы к вам выйдем.
Мимо топливных баков Джейкобс с «котиками» проскочили благополучно, не напоровшись ни на засаду, ни на баррикаду. Поминутно сверяясь с картой, лейтенант повел своих людей вдоль длинной стены, которая вроде бы заканчивалась где-то неподалеку от фасада центра управления. Прикрытие казалось отличным и обещало неплохой шанс зайти во фланг охранникам, поливавшим непрерывным огнем группу Шарпсберга. Но не прошли «котики» и пятидесяти ярдов, как в спины им ударил шквал автоматных очередей.
Претворяя в жизнь «комбинированный» план Гуго Вольфа, группа охранников прошла по подземным туннелям и зашла в тыл ни о чем не подозревающим американцам – весьма действенный тактический прием, с которым им предстояло еще не раз столкнуться. Потеряв возможность продолжать обход с фланга, Джейкобс был вынужден пойти по линии наименьшего сопротивления и увести своих бойцов с линии огня в ближайший переулок.
Клири сменил позицию и лежал в укрытии в восьмидесяти ярдах от баррикады, преградившей путь к центру управления, разглядывая ее в бинокль и безуспешно выискивая слабое место в обороне противника. Не обнаружив такового, майор понял, что ему, как и Гарнету, ничего здесь не светит, но с отходом решил пока повременить. Если вовремя подойдут морпехи, а «котикам» Джейкобса удастся зайти во фланг защитникам баррикады, массированная атака с двух сторон вполне может принести желаемый результат.
Но где-то в глубине души уже пробились первые ростки сомнения: удастся ли выхватить угли победы из пламени пожара или всем им суждено сгореть в нем дотла?
Охранники дрались ожесточенно и отчаянно. Они знали, что дерутся не только за свою жизнь, но и за жизнь своих семей, которые ждут на борту «Ульриха Вольфа». Сам Гуго постоянно находился на переднем крае, в гуще битвы за центр управления, очень грамотно руководя своими боевиками и постепенно стягивая петлю-удавку вокруг штурмовой группы американцев. Четкость, с которой он отдавал приказы, отражала уверенность в победе и оптимизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68