Как будто их в одной форме отливали!
– Может, вы хоть теперь расскажете нам, Кристин, – вкрадчиво произнес Перлмуттер, держа чашку в руке, – какую страшную легенду унаследовали от прадеда и прабабки вместе с этим черепом?
Миссис Мендер-Хастед слабо всплеснула руками и устало заговорила с мученическим выражением лица школьной учительницы, в сотый раз объясняющей урок непонятливым ученикам:
– Вам не хуже меня известно, Джулиан, что череп был найден на вмерзшем в лед судне Ост-Индской компании. «Мадрас» вышел из Бомбея в Ливерпуль, имея на борту тридцать семь пассажиров, сорок человек экипажа и различный груз, в том числе чай, шелк, пряности и фарфор. Мои прадед и прабабка нашли череп в цейхгаузе вместе с другими древностями.
– Разумеется, известно, – бесцеремонно ухмыльнулся Перлмуттер, в упор глядя на Кристин, чьи щеки отчего-то вдруг слегка зарумянились. – Меня ведь другое интересует: известно ли вам, каким образом все эти предметы попали на «Мадрас»?
– Я знаю только, что череп и другие находки в Бомбее на борт не грузили. Их нашли, когда судно бросило якорь у необитаемого острова, чтобы пополнить запасы воды. Подробности были в судовом журнале.
Питт похолодел, опасаясь худшего, но все же спросил:
– Вы сказали, были в журнале?
– Бредфорд Мендер его не сохранил, – потупив голову, чуть слышно произнесла Кристин. – В своем предсмертном письме капитан «Мадраса» просил, чтобы журнал передали владельцам судна. Мой прадед, естественно, отослал его с курьером в Ливерпуль.
Питт почувствовал себя так, будто с размаху налетел на стену в конце тупика. Но надо было выяснить все до конца.
– А вы не знаете, как отреагировали на сообщение капитана Мендера владельцы «Мадраса»? – глухо спросил он, почти ни на что уже не надеясь и не замечая иронического блеска в глазах Джулиана, с довольным видом потягивающего чаек.
– У компании оказались новые хозяева, купившие ее задолго до того, как прадедушка отправил журнал в Англию, – объяснила Кристин. – Они снарядили на поиски «Мадраса» экспедицию из двух кораблей, но оба пропали без вести со всем экипажем.
– Значит, след и здесь обрывается! – обескураженно констатировал Питт.
Миссис Мендер-Хастед внезапно подняла голову и посмотрела на него долгим, изучающим взглядом. Затем удовлетворенно кивнула и ровным голосом произнесла:
– Этого я не говорила.
Боясь поверить своим ушам, Питт уставился на сидящую напротив пожилую женщину, тщетно пытаясь прочесть что-нибудь в ее глазах. Перлмуттер ехидно хихикнул.
– Но как же тогда... – растерянно пробормотал Питт.
– Моя прабабушка была неглупой и предусмотрительной женщиной, – перебила его вновь обретшая прежнюю уверенность Кристин. – Прежде чем переслать журнал в Англию, она сняла точную копию, переписав его от руки.
На Питта ее слова подействовали так, словно солнце вдруг выглянуло из-за туч после долгой непогоды.
– Можно... можно ее посмотреть?
Кристин ответила не сразу. Она подошла к судовому бюро красного дерева, когда-то украшавшему каюту капитана, и с минуту вглядывалась в висящее над ним старинное полотно, как будто спрашивая совета у изображенных на нем людей. На переднем плане в таком же кресле, как те, в которых расположились Питт и Перлмуттер, сидел, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, крупный кряжистый мужчина с окладистой бородой, закрывающей почти все лицо. Если бы не борода, его можно было бы назвать красавцем. За спиной мужчины, положив руку ему на плечо, стояла женщина. Миниатюрная, хрупкая, с удивительно яркими и живыми карими глазами. Оба персонажа на двойном портрете были одеты по моде конца девятнадцатого века.
– Капитан Бредфорд Мендер и его жена Роксана, – задумчиво произнесла Кристин, словно уйдя мыслями в прошлое. Потом отвернулась от картины и перевела взгляд на Перлмуттера.
– Можете радоваться, Джулиан, вы все же добились своего. Только не думайте, что вам удалось меня перехитрить. Просто я сегодня поняла, что настало время. Слишком долго я из сентиментальности хранила их документы и письма. Пускай теперь о моих предках вспоминают другие люди, которые смогут прочесть их историю, понять ее и что-то из нее извлечь. Собрание ваше, по той цене, которую вы назначили.
Перлмуттер вскочил так легко и стремительно, как будто весил не четыреста фунтов, а раз в пять меньше. Бросившись к Кристин, он буквально выхватил ее из кресла и закружил в вальсе.
– Тысяча благодарностей, моя дорогая леди! Клянусь, ни один клочок бумаги не пропадет. Все это будет должным образом сохранено в архивах для будущих историков.
Кристин, высвободившись из объятий толстяка, подошла к Питту, по-прежнему стоящему у каминной полки.
– А для вас, мистер Питт, у меня есть подарок. Вручаю вам этот обсидиановый череп. Теперь, когда у вас их пара, что вы намерены с ними делать?
– Прежде чем они отправятся в музей древней истории, их изучат в лаборатории, чтобы выяснить, нельзя ли их датировать и отнести к какой-нибудь древней цивилизации.
Миссис Мендер-Хастед с грустью посмотрела на уже не принадлежащий ей череп.
– Ох, как же не хочется мне с ним расставаться! – вздохнула она. – Хоть и знаю, что отдаю его в надежные руки, и с ним будут обращаться должным образом. Знаете, люди всегда видели в нем что-то недоброе, пугающее, считали вестником бед и несчастий. Но с тех пор как Роксана принесла его с тающей льдины на судно своего мужа, семье Мендеров он не принес ничего, кроме богатства и процветания.
* * *
На обратном пути в Вашингтон Питт прочел записи из журнала, переписанные изящным почерком Роксаны Мендер в толстую тетрадь в кожаном переплете. Несмотря на плавный ход «роллс-ройса», время от времени приходилось отрываться от чтения и смотреть в окно, чтобы не укачало.
– Накопал что-нибудь интересное? – спросил Перлмуттер уже в самом конце пути, когда Малхоленд выехал на мост Джорджа Мейсона через Потомак.
Питт поднял глаза:
– Не то слово! Теперь мы знаем не только точные координаты острова, где останавливался «Мадрас» и был найден череп, но и многое, многое другое.
12
«Роллс-ройс» остановился у старого самолетного ангара, который Питт называл домом. Ангар одиноко притулился на пустующей оконечности Вашингтонского международного аэропорта. Полуразрушенное с виду сооружение, построенное в далеком 1936 году, выглядело заброшенным и никому не нужным. Вокруг ржавеющих стен из гофрированного железа раскинулись буйные заросли крапивы и репейника, окна закрывали набитые крест-накрест толстые доски.
Но стоило Хьюго вылезти из машины, как тут же неведомо откуда материализовались двое в камуфляже с автоматами на изготовку. Один из них шагнул к открытой дверце, другой остался стоять, держа Малхоленда на мушке, а палец на спусковом крючке. Первый сунул голову в салон и угрожающим тоном рявкнул, поводя стволом «М-16» от одного пассажира на заднем сиденье к другому:
– Если среди вас нет человека по имени Дирк Питт...
– Это я, – перебил его Питт. – В чем дело?
– Документы! – потребовал охранник приказным тоном, но уже мягче.
Питт достал свое удостоверение НУМА. Секьюрити внимательно изучил его, пристально вгляделся в лицо предъявителя, сравнивая фото с оригиналом, после чего убрал оружие и отступил в сторону. Губы его растянулись в подобии улыбки, больше напоминающей оскал голодного тигра, у которого прямо из-под носа увели законную добычу.
– Прошу прощения за неудобства, сэр, но нам приказано оберегать вас и вашу собственность любой ценой.
Судя по экипировке и высокому профессионализму действий, эти ребята представляли одну малоизвестную правительственную охранную структуру. Питт слышал, что ее агентов специально готовят для защиты высокопоставленных правительственных чиновников, жизни которых угрожает опасность, при соблюдении полной конфиденциальности и близкой к идеальной маскировке.
– Благодарю за заботу и усердие.
– Последний вопрос, сэр: кто эти двое джентльменов?
– Мои хорошие друзья.
Агент протянул Питту маленькую пластиковую коробочку.
– Устройство для экстренного вызова, сэр. Пожалуйста, всегда держите при себе, пока находитесь в вашей резиденции. При малейшем намеке на опасность нажмите кнопку. Мы явимся через двадцать секунд.
Секьюрити так и не назвал своего имени, а Питт не стал спрашивать.
Малхоленд открыл багажник. Питт вытащил свою дорожную сумку. И в этот момент заметил, что охранники исчезли. Он внимательно оглядел окрестности ангара и обширную пустошь, тянущуюся вплоть до центральной взлетной полосы аэродрома. Нигде ни души. Поневоле напрашивался единственный логический вывод, что те провалились сквозь землю. В глубине души Питт подозревал, что именно так и произошло. Искусству маскировки в их конторе обучали в первую очередь.
– Мы с Хьюго заскочим по дороге в НУМА и забросим твои обсидиановые головы, – сказал Перлмуттер.
Ясно было, что имелось в виду под словом «мы», поэтому Питт снисходительно усмехнулся и положил руку на плечо Малхоленду:
– Только не надо ничего забрасывать, договорились? Обращайтесь с ними очень осторожно и бережно, как с младенцем. Подниметесь на шестой этаж в лабораторию и отдадите лично в руки начальнику. Его зовут Гарри Мэтьюз.
Губы шофера едва заметно дрогнули, что у любого другого человека означало бы улыбку до ушей.
– Постараюсь не бросать и не ронять, мистер Питт, – пообещал он.
– Вот и отлично. Счастливо, Джулиан. И огромное спасибо.
– Не за что, мой мальчик. Заглядывай на обед, как только выдастся свободный часок.
Лимузин развернулся и покатил к воротам аэропорта, взметая за собой пыльный шлейф. Питт проводил его взглядом, потом поднял глаза на облезлый фонарный столб с замаскированной под сучок миниатюрной камерой наблюдения. Быть может, видеотехника подскажет, откуда появлялись и куда исчезали охранники?
Достав небольшой пульт дистанционного управления, Питт отключил охранную систему ангара и потянул на себя железную дверь, которую, если судить по толстому слою ржавчины, не открывали со времен Второй мировой. Закинув на плечо дорожную сумку, он вошел внутрь. В ангаре царил кромешный мрак. Ни единый луч света не проникал снаружи. Помимо прочего помещение было свето– и пыленепроницаемым. Питт закрыл дверь и щелкнул выключателем. Ангар залило морем света с радужными переливами.
Вдоль стены ангара, на полу, покрытом глянцево-белым эпоксидным лаком, выстроились в ряд пятьдесят антикварных и классических автомобилей, выкрашенных чуть ли не во все мыслимые цвета. Другую часть экспозиции составляли тоже средства передвижения, но несколько иного плана. Среди них особенно выделялись «Ме-263», один из первых в мире реактивных истребителей, собранный на предприятиях Мессершмитта в Германии в конце Второй мировой войны, и трехмоторный самолет компании «Форд» начала тридцатых годов с метким прозвищем «Жестяной гусь». По соседству, на бетонированном возвышении с вмонтированными в него рельсами красовался пульмановский вагон первого класса. Неизменное внимание гостей хозяина привлекали также невесть как затесавшиеся сюда чугунная эмалированная ванна с подвесным мотором и надувной плот с самодельной каютой и мачтой для паруса. Все это собрание сторожил тотемный столб индейского племени хайда.
Питт остановился, оглядел свою разношерстную коллекцию и гирляндами свисающие со сводчатого потолка этикетки марочных вин из разных стран, включая такие экзотические, как Бирма. Убедившись, что все на месте, он поднялся по железной винтовой лестнице на второй этаж, в свою берлогу.
Она напоминала морской музей. Модели кораблей в бутылках, штурвальные колеса и картуши компасов, судовые колокола, бронзовые водолазные шлемы и многое другое занимало львиную долю площади. Собственно жилым помещениям: гостиной, кабинету, единственной спальне с ванной комнатой и кухне-столовой было отведено не более тысячи ста квадратных футов, весьма скромная квартирка даже по вашингтонским меркам.
Хотя Питт до безумия устал, он все же заставил себя распаковать сумку, разделся догола, бросил грязные шмотки в бачок в чулане, где стояла стиральная машина и сушильный агрегат, потом отправился в ванную и долго расслаблялся под обжигающе горячим душем, лежа на спине с задранными на кафельную стенку ногами. Но едва он вознамерился достойно завершить начатое и взял в руки бокал, наполненный льдом и текилой «Хуан Хулио» с серебряной этикеткой, как судовой колокол возвестил о появлении посетителя у дверей ангара. Питт бросил взгляд на монитор контролирующей вход видеокамеры и узнал в госте заместителя директора НУМА Руди Ганна. Нажав кнопку на пульте, он бросил в микрофон:
– Привет, Руди. Заходи, я наверху.
Ганн взбежал по лестнице и вошел в апартаменты Питта. В неприметном лысеющем мужчине ниже среднего роста, близоруко взирающем на мир из-за стекол сильных очков в роговой оправе, вряд ли кто сумел бы с первого взгляда распознать поистине незаурядную личность. Коммандер ВМФ США в отставке, закончивший Военно-морскую академию первым в своем выпуске, Ганн среди сотрудников НУМА пользовался уважением и огромным авторитетом за интеллект и блестящие организаторские способности.
– Слушай, Дирк, что там у тебя во дворе за парни в камуфляже и с автоматами? Они меня чуть до смерти не затерроризировали, пока не убедились, что я твой друг и сослуживец.
– Идея адмирала Сэндекера.
– Я слышал, что он привлек людей из какого-то жутко законспирированного охранного агентства, но понятия не имел, что они умеют появляться прямо из-под земли, как черти из преисподней. Только запаха серы не хватает.
– Умелые ребята, – согласился Питт.
– Мне дали почитать досье о событиях в Теллуриде. Знатная заварушка. Ходят слухи, что твоя жизнь не стоит и двух центов.
Питт принес из кухни бокал чая со льдом. Руди не пил ничего алкогольного, кроме пива, да и то крайне редко.
– Только не для этих хмырей из Четвертой империи. Я сильно подозреваю, что они не остановятся перед любыми расходами, лишь бы загнать меня в могилу.
– И в связи с твоим бедственным положением, – продолжал Ганн, воспользовавшись паузой, чтобы одним глотком ополовинить стакан с чаем, – я позволил себе задействовать кое-какие дружеские связи. В частности, встретился и побеседовал с парочкой старых приятелей из ЦРУ...
– Не понимаю, чем может заинтересовать ЦРУ отечественный криминал?
– У них есть подозрение, что киллеры, с которыми ты столкнулся в шахте «Парадиз», могут входить в международный преступный синдикат.
– Террористы?
Ганн покачал головой:
– Ни религиозных, ни политических целей они не преследуют, хотя и фанатики. Но чего именно добиваются, выяснить пока не удается. Еще никто не сумел к ним внедриться – ни оперативники ЦРУ, ни агенты Интерпола. Многие иностранные разведки тоже знают о существовании организации, однако этим вся информация и исчерпывается. Откуда они взялись, где обосновались и кто их контролирует – тайна за семью печатями. Их киллеры объявляются словно из-под земли – как было в Теллуриде, – ликвидируют намеченные жертвы и исчезают.
– Не в курсе, какие-нибудь еще делишки, помимо убийств, за ними числятся?
– Тоже никто не знает. Питт прищурился:
– Преступный синдикат, не имеющий мотивов для преступления, так, что ли?
Ганн пожал плечами:
– Я понимаю, это звучит по-идиотски. Но пока что ни у кого нет ни малейшей зацепки.
– А как же те два мерзавца из Теллурида, которых мы с Алом повязали? Разве нельзя их допросить?
Руди удивленно поднял брови:
– Так ты еще не слышал?
– О чем не слышал?
– Шериф Джеймс Иген из Теллурида, штат Колорадо, позвонил нашему адмиралу около часа назад. Арестованные мертвы.
– Проклятие! – раздраженно чертыхнулся Питт. – Говорил же дураку, чтоб обыскал их как следует! Опять капсулы с цианидом, если я правильно понял?
– Увы, все гораздо банальнее. По сообщению Игена, в камеру каким-то образом сумели пронести бомбу. Заключенных разнесло в клочья вместе с помощником шерифа, который их сторожил.
– Вот же твари! – снова выругался Питт. – Ну ни во что человеческую жизнь не ставят!
– Вот и мы пришли к тому же выводу.
– Это ты о чем?
– Адмирал решил поручить тебе возглавить глубоководный геологический проект. Посреди Тихого океана на глубине в десять тысяч футов ты будешь в сравнительной безопасности от дальнейших попыток ликвидации.
Питт лукаво усмехнулся:
– А если я возьму и откажусь?
– Он знал, что ты откажешься, – усмехнулся в ответ Руди. – Кроме того, твоя роль слишком важна, чтобы отсылать тебя в захолустье. Так уж вышло, что ты единственный надежный свидетель, который тесно контактировал с членами группировки и сумел при этом выжить. С тобой прямо-таки жаждут побеседовать некоторые весьма высокопоставленные лица, принимающие участие в расследовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Может, вы хоть теперь расскажете нам, Кристин, – вкрадчиво произнес Перлмуттер, держа чашку в руке, – какую страшную легенду унаследовали от прадеда и прабабки вместе с этим черепом?
Миссис Мендер-Хастед слабо всплеснула руками и устало заговорила с мученическим выражением лица школьной учительницы, в сотый раз объясняющей урок непонятливым ученикам:
– Вам не хуже меня известно, Джулиан, что череп был найден на вмерзшем в лед судне Ост-Индской компании. «Мадрас» вышел из Бомбея в Ливерпуль, имея на борту тридцать семь пассажиров, сорок человек экипажа и различный груз, в том числе чай, шелк, пряности и фарфор. Мои прадед и прабабка нашли череп в цейхгаузе вместе с другими древностями.
– Разумеется, известно, – бесцеремонно ухмыльнулся Перлмуттер, в упор глядя на Кристин, чьи щеки отчего-то вдруг слегка зарумянились. – Меня ведь другое интересует: известно ли вам, каким образом все эти предметы попали на «Мадрас»?
– Я знаю только, что череп и другие находки в Бомбее на борт не грузили. Их нашли, когда судно бросило якорь у необитаемого острова, чтобы пополнить запасы воды. Подробности были в судовом журнале.
Питт похолодел, опасаясь худшего, но все же спросил:
– Вы сказали, были в журнале?
– Бредфорд Мендер его не сохранил, – потупив голову, чуть слышно произнесла Кристин. – В своем предсмертном письме капитан «Мадраса» просил, чтобы журнал передали владельцам судна. Мой прадед, естественно, отослал его с курьером в Ливерпуль.
Питт почувствовал себя так, будто с размаху налетел на стену в конце тупика. Но надо было выяснить все до конца.
– А вы не знаете, как отреагировали на сообщение капитана Мендера владельцы «Мадраса»? – глухо спросил он, почти ни на что уже не надеясь и не замечая иронического блеска в глазах Джулиана, с довольным видом потягивающего чаек.
– У компании оказались новые хозяева, купившие ее задолго до того, как прадедушка отправил журнал в Англию, – объяснила Кристин. – Они снарядили на поиски «Мадраса» экспедицию из двух кораблей, но оба пропали без вести со всем экипажем.
– Значит, след и здесь обрывается! – обескураженно констатировал Питт.
Миссис Мендер-Хастед внезапно подняла голову и посмотрела на него долгим, изучающим взглядом. Затем удовлетворенно кивнула и ровным голосом произнесла:
– Этого я не говорила.
Боясь поверить своим ушам, Питт уставился на сидящую напротив пожилую женщину, тщетно пытаясь прочесть что-нибудь в ее глазах. Перлмуттер ехидно хихикнул.
– Но как же тогда... – растерянно пробормотал Питт.
– Моя прабабушка была неглупой и предусмотрительной женщиной, – перебила его вновь обретшая прежнюю уверенность Кристин. – Прежде чем переслать журнал в Англию, она сняла точную копию, переписав его от руки.
На Питта ее слова подействовали так, словно солнце вдруг выглянуло из-за туч после долгой непогоды.
– Можно... можно ее посмотреть?
Кристин ответила не сразу. Она подошла к судовому бюро красного дерева, когда-то украшавшему каюту капитана, и с минуту вглядывалась в висящее над ним старинное полотно, как будто спрашивая совета у изображенных на нем людей. На переднем плане в таком же кресле, как те, в которых расположились Питт и Перлмуттер, сидел, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, крупный кряжистый мужчина с окладистой бородой, закрывающей почти все лицо. Если бы не борода, его можно было бы назвать красавцем. За спиной мужчины, положив руку ему на плечо, стояла женщина. Миниатюрная, хрупкая, с удивительно яркими и живыми карими глазами. Оба персонажа на двойном портрете были одеты по моде конца девятнадцатого века.
– Капитан Бредфорд Мендер и его жена Роксана, – задумчиво произнесла Кристин, словно уйдя мыслями в прошлое. Потом отвернулась от картины и перевела взгляд на Перлмуттера.
– Можете радоваться, Джулиан, вы все же добились своего. Только не думайте, что вам удалось меня перехитрить. Просто я сегодня поняла, что настало время. Слишком долго я из сентиментальности хранила их документы и письма. Пускай теперь о моих предках вспоминают другие люди, которые смогут прочесть их историю, понять ее и что-то из нее извлечь. Собрание ваше, по той цене, которую вы назначили.
Перлмуттер вскочил так легко и стремительно, как будто весил не четыреста фунтов, а раз в пять меньше. Бросившись к Кристин, он буквально выхватил ее из кресла и закружил в вальсе.
– Тысяча благодарностей, моя дорогая леди! Клянусь, ни один клочок бумаги не пропадет. Все это будет должным образом сохранено в архивах для будущих историков.
Кристин, высвободившись из объятий толстяка, подошла к Питту, по-прежнему стоящему у каминной полки.
– А для вас, мистер Питт, у меня есть подарок. Вручаю вам этот обсидиановый череп. Теперь, когда у вас их пара, что вы намерены с ними делать?
– Прежде чем они отправятся в музей древней истории, их изучат в лаборатории, чтобы выяснить, нельзя ли их датировать и отнести к какой-нибудь древней цивилизации.
Миссис Мендер-Хастед с грустью посмотрела на уже не принадлежащий ей череп.
– Ох, как же не хочется мне с ним расставаться! – вздохнула она. – Хоть и знаю, что отдаю его в надежные руки, и с ним будут обращаться должным образом. Знаете, люди всегда видели в нем что-то недоброе, пугающее, считали вестником бед и несчастий. Но с тех пор как Роксана принесла его с тающей льдины на судно своего мужа, семье Мендеров он не принес ничего, кроме богатства и процветания.
* * *
На обратном пути в Вашингтон Питт прочел записи из журнала, переписанные изящным почерком Роксаны Мендер в толстую тетрадь в кожаном переплете. Несмотря на плавный ход «роллс-ройса», время от времени приходилось отрываться от чтения и смотреть в окно, чтобы не укачало.
– Накопал что-нибудь интересное? – спросил Перлмуттер уже в самом конце пути, когда Малхоленд выехал на мост Джорджа Мейсона через Потомак.
Питт поднял глаза:
– Не то слово! Теперь мы знаем не только точные координаты острова, где останавливался «Мадрас» и был найден череп, но и многое, многое другое.
12
«Роллс-ройс» остановился у старого самолетного ангара, который Питт называл домом. Ангар одиноко притулился на пустующей оконечности Вашингтонского международного аэропорта. Полуразрушенное с виду сооружение, построенное в далеком 1936 году, выглядело заброшенным и никому не нужным. Вокруг ржавеющих стен из гофрированного железа раскинулись буйные заросли крапивы и репейника, окна закрывали набитые крест-накрест толстые доски.
Но стоило Хьюго вылезти из машины, как тут же неведомо откуда материализовались двое в камуфляже с автоматами на изготовку. Один из них шагнул к открытой дверце, другой остался стоять, держа Малхоленда на мушке, а палец на спусковом крючке. Первый сунул голову в салон и угрожающим тоном рявкнул, поводя стволом «М-16» от одного пассажира на заднем сиденье к другому:
– Если среди вас нет человека по имени Дирк Питт...
– Это я, – перебил его Питт. – В чем дело?
– Документы! – потребовал охранник приказным тоном, но уже мягче.
Питт достал свое удостоверение НУМА. Секьюрити внимательно изучил его, пристально вгляделся в лицо предъявителя, сравнивая фото с оригиналом, после чего убрал оружие и отступил в сторону. Губы его растянулись в подобии улыбки, больше напоминающей оскал голодного тигра, у которого прямо из-под носа увели законную добычу.
– Прошу прощения за неудобства, сэр, но нам приказано оберегать вас и вашу собственность любой ценой.
Судя по экипировке и высокому профессионализму действий, эти ребята представляли одну малоизвестную правительственную охранную структуру. Питт слышал, что ее агентов специально готовят для защиты высокопоставленных правительственных чиновников, жизни которых угрожает опасность, при соблюдении полной конфиденциальности и близкой к идеальной маскировке.
– Благодарю за заботу и усердие.
– Последний вопрос, сэр: кто эти двое джентльменов?
– Мои хорошие друзья.
Агент протянул Питту маленькую пластиковую коробочку.
– Устройство для экстренного вызова, сэр. Пожалуйста, всегда держите при себе, пока находитесь в вашей резиденции. При малейшем намеке на опасность нажмите кнопку. Мы явимся через двадцать секунд.
Секьюрити так и не назвал своего имени, а Питт не стал спрашивать.
Малхоленд открыл багажник. Питт вытащил свою дорожную сумку. И в этот момент заметил, что охранники исчезли. Он внимательно оглядел окрестности ангара и обширную пустошь, тянущуюся вплоть до центральной взлетной полосы аэродрома. Нигде ни души. Поневоле напрашивался единственный логический вывод, что те провалились сквозь землю. В глубине души Питт подозревал, что именно так и произошло. Искусству маскировки в их конторе обучали в первую очередь.
– Мы с Хьюго заскочим по дороге в НУМА и забросим твои обсидиановые головы, – сказал Перлмуттер.
Ясно было, что имелось в виду под словом «мы», поэтому Питт снисходительно усмехнулся и положил руку на плечо Малхоленду:
– Только не надо ничего забрасывать, договорились? Обращайтесь с ними очень осторожно и бережно, как с младенцем. Подниметесь на шестой этаж в лабораторию и отдадите лично в руки начальнику. Его зовут Гарри Мэтьюз.
Губы шофера едва заметно дрогнули, что у любого другого человека означало бы улыбку до ушей.
– Постараюсь не бросать и не ронять, мистер Питт, – пообещал он.
– Вот и отлично. Счастливо, Джулиан. И огромное спасибо.
– Не за что, мой мальчик. Заглядывай на обед, как только выдастся свободный часок.
Лимузин развернулся и покатил к воротам аэропорта, взметая за собой пыльный шлейф. Питт проводил его взглядом, потом поднял глаза на облезлый фонарный столб с замаскированной под сучок миниатюрной камерой наблюдения. Быть может, видеотехника подскажет, откуда появлялись и куда исчезали охранники?
Достав небольшой пульт дистанционного управления, Питт отключил охранную систему ангара и потянул на себя железную дверь, которую, если судить по толстому слою ржавчины, не открывали со времен Второй мировой. Закинув на плечо дорожную сумку, он вошел внутрь. В ангаре царил кромешный мрак. Ни единый луч света не проникал снаружи. Помимо прочего помещение было свето– и пыленепроницаемым. Питт закрыл дверь и щелкнул выключателем. Ангар залило морем света с радужными переливами.
Вдоль стены ангара, на полу, покрытом глянцево-белым эпоксидным лаком, выстроились в ряд пятьдесят антикварных и классических автомобилей, выкрашенных чуть ли не во все мыслимые цвета. Другую часть экспозиции составляли тоже средства передвижения, но несколько иного плана. Среди них особенно выделялись «Ме-263», один из первых в мире реактивных истребителей, собранный на предприятиях Мессершмитта в Германии в конце Второй мировой войны, и трехмоторный самолет компании «Форд» начала тридцатых годов с метким прозвищем «Жестяной гусь». По соседству, на бетонированном возвышении с вмонтированными в него рельсами красовался пульмановский вагон первого класса. Неизменное внимание гостей хозяина привлекали также невесть как затесавшиеся сюда чугунная эмалированная ванна с подвесным мотором и надувной плот с самодельной каютой и мачтой для паруса. Все это собрание сторожил тотемный столб индейского племени хайда.
Питт остановился, оглядел свою разношерстную коллекцию и гирляндами свисающие со сводчатого потолка этикетки марочных вин из разных стран, включая такие экзотические, как Бирма. Убедившись, что все на месте, он поднялся по железной винтовой лестнице на второй этаж, в свою берлогу.
Она напоминала морской музей. Модели кораблей в бутылках, штурвальные колеса и картуши компасов, судовые колокола, бронзовые водолазные шлемы и многое другое занимало львиную долю площади. Собственно жилым помещениям: гостиной, кабинету, единственной спальне с ванной комнатой и кухне-столовой было отведено не более тысячи ста квадратных футов, весьма скромная квартирка даже по вашингтонским меркам.
Хотя Питт до безумия устал, он все же заставил себя распаковать сумку, разделся догола, бросил грязные шмотки в бачок в чулане, где стояла стиральная машина и сушильный агрегат, потом отправился в ванную и долго расслаблялся под обжигающе горячим душем, лежа на спине с задранными на кафельную стенку ногами. Но едва он вознамерился достойно завершить начатое и взял в руки бокал, наполненный льдом и текилой «Хуан Хулио» с серебряной этикеткой, как судовой колокол возвестил о появлении посетителя у дверей ангара. Питт бросил взгляд на монитор контролирующей вход видеокамеры и узнал в госте заместителя директора НУМА Руди Ганна. Нажав кнопку на пульте, он бросил в микрофон:
– Привет, Руди. Заходи, я наверху.
Ганн взбежал по лестнице и вошел в апартаменты Питта. В неприметном лысеющем мужчине ниже среднего роста, близоруко взирающем на мир из-за стекол сильных очков в роговой оправе, вряд ли кто сумел бы с первого взгляда распознать поистине незаурядную личность. Коммандер ВМФ США в отставке, закончивший Военно-морскую академию первым в своем выпуске, Ганн среди сотрудников НУМА пользовался уважением и огромным авторитетом за интеллект и блестящие организаторские способности.
– Слушай, Дирк, что там у тебя во дворе за парни в камуфляже и с автоматами? Они меня чуть до смерти не затерроризировали, пока не убедились, что я твой друг и сослуживец.
– Идея адмирала Сэндекера.
– Я слышал, что он привлек людей из какого-то жутко законспирированного охранного агентства, но понятия не имел, что они умеют появляться прямо из-под земли, как черти из преисподней. Только запаха серы не хватает.
– Умелые ребята, – согласился Питт.
– Мне дали почитать досье о событиях в Теллуриде. Знатная заварушка. Ходят слухи, что твоя жизнь не стоит и двух центов.
Питт принес из кухни бокал чая со льдом. Руди не пил ничего алкогольного, кроме пива, да и то крайне редко.
– Только не для этих хмырей из Четвертой империи. Я сильно подозреваю, что они не остановятся перед любыми расходами, лишь бы загнать меня в могилу.
– И в связи с твоим бедственным положением, – продолжал Ганн, воспользовавшись паузой, чтобы одним глотком ополовинить стакан с чаем, – я позволил себе задействовать кое-какие дружеские связи. В частности, встретился и побеседовал с парочкой старых приятелей из ЦРУ...
– Не понимаю, чем может заинтересовать ЦРУ отечественный криминал?
– У них есть подозрение, что киллеры, с которыми ты столкнулся в шахте «Парадиз», могут входить в международный преступный синдикат.
– Террористы?
Ганн покачал головой:
– Ни религиозных, ни политических целей они не преследуют, хотя и фанатики. Но чего именно добиваются, выяснить пока не удается. Еще никто не сумел к ним внедриться – ни оперативники ЦРУ, ни агенты Интерпола. Многие иностранные разведки тоже знают о существовании организации, однако этим вся информация и исчерпывается. Откуда они взялись, где обосновались и кто их контролирует – тайна за семью печатями. Их киллеры объявляются словно из-под земли – как было в Теллуриде, – ликвидируют намеченные жертвы и исчезают.
– Не в курсе, какие-нибудь еще делишки, помимо убийств, за ними числятся?
– Тоже никто не знает. Питт прищурился:
– Преступный синдикат, не имеющий мотивов для преступления, так, что ли?
Ганн пожал плечами:
– Я понимаю, это звучит по-идиотски. Но пока что ни у кого нет ни малейшей зацепки.
– А как же те два мерзавца из Теллурида, которых мы с Алом повязали? Разве нельзя их допросить?
Руди удивленно поднял брови:
– Так ты еще не слышал?
– О чем не слышал?
– Шериф Джеймс Иген из Теллурида, штат Колорадо, позвонил нашему адмиралу около часа назад. Арестованные мертвы.
– Проклятие! – раздраженно чертыхнулся Питт. – Говорил же дураку, чтоб обыскал их как следует! Опять капсулы с цианидом, если я правильно понял?
– Увы, все гораздо банальнее. По сообщению Игена, в камеру каким-то образом сумели пронести бомбу. Заключенных разнесло в клочья вместе с помощником шерифа, который их сторожил.
– Вот же твари! – снова выругался Питт. – Ну ни во что человеческую жизнь не ставят!
– Вот и мы пришли к тому же выводу.
– Это ты о чем?
– Адмирал решил поручить тебе возглавить глубоководный геологический проект. Посреди Тихого океана на глубине в десять тысяч футов ты будешь в сравнительной безопасности от дальнейших попыток ликвидации.
Питт лукаво усмехнулся:
– А если я возьму и откажусь?
– Он знал, что ты откажешься, – усмехнулся в ответ Руди. – Кроме того, твоя роль слишком важна, чтобы отсылать тебя в захолустье. Так уж вышло, что ты единственный надежный свидетель, который тесно контактировал с членами группировки и сумел при этом выжить. С тобой прямо-таки жаждут побеседовать некоторые весьма высокопоставленные лица, принимающие участие в расследовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68